Текст книги "Чоботорыл, Волк-пастух и другие... (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Козырев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Это вызвало настоящий переполох. Улетел, значит испугался, а раз испугался сам Ястреб, то, о чём можно говорить остальной пернато-мохнатой живности.

К концу недели все уже знали, Воробей очень древнего рода. Даже двух. Нашлись документы, которые со всей очевидностью свидетельствовали – он помесь Орла с Павлином.

Не обошлось без перегибов. Сова где-то сослепу вычитала, что «ОН» произошёл прямиком от птеродактиля; просто рано вывалился из гнезда, в детстве много болел, и потому такой миниатюрный. Но, разве у того, кто наверху, могут быть недостатки или болячки? Никогда! Так что эту теорию потихоньку замяли.

Отныне жизнь у Воробья наладилась. Он стал толстым и важным, уверенным в своей исключительности. Самый умный, самый сильный, самый красивый.

Его старались не сердить. При его появлении Куры разбегались от кормушки. Петух, по случаю, предложил прогуляться в один, расположенный неподалёку, очень неплохой курятник с молодыми симпатичными курочками. Коты, на всякий случай, обходили стороной. Голуби объявили Воробья Учителем и, надувшись от гордости, ходили гурьбой следом, согласно кивая каждому его слову.

Сбылась даже старая, потаённая воробьиная мечта.

Одним прекрасным утром, он вылез на карниз и громко чирикнул, а уже вечером, через весь город протянулся баннер со сверкающей надписью: – «ВОРОБЕЙ – ПТИЧКА ПЕВЧАЯ».

А потом Воробей исчез. По городу поползли слухи, что он пошёл на повышение – правителем в дальний лес. Все с тревогой обсуждали эту новость и гадали, как теперь повернутся события.

И лишь несмышлёный котёнок, впервые вылезший из подвала на белый свет ничего не знал о происходящих событиях. Да они его и не интересовали. Он самозабвенно гонял по двору комок сереньких перьев – свою самую первую добычу.

Проволока

Это был странный Барашек. Едва появившись на свет, он проблеял тоненьким голоском:

– Ме-е-е-е.

– Не Ме, а Бе, – сердито поправил его вожак стада, Старый Баран. – Ты – Баран, и должен гордо нести это высокое звание.

Но Барашку меньше всего хотелось что-нибудь носить. Ему хотелось бегать, прыгать, бодаться со всеми подряд, хоть со старыми скрипучими воротами, и пугать своих серьёзных дядек и тёток.

А ещё ему снились сны. Огромные поля с изумрудно-зелёной травой, голубоглазые озёра, родник с кристально чистой сладкой водой и небо; бездонное небо по которому бежали похожие на него белые барашки облаков.

Барашек попытался рассказать свои сны Вожаку, но получил по лбу.

– Не бывает изумрудной травы, а в роднике самая обыкновенная вода, такая же, как и в нашей поилке. А на небо вообще нечего смотреть.

– Но это же так интересно, – заупрямился Барашек и отправился к видневшимся на горизонте горам.

Далеко ему уйти не удалось. Неожиданно он наткнулся на ограду из натянутой на колышки тоненькой проволоки.

– Поосторожней, – раздался позади него голос Старого Барана. – По проводу пропущен ток.

– Зачем? – спросил Барашек.

– Наша защита. Через эту ограду не пролезет ни один враг.

– А мы?

– А нам там делать нечего. Дальше такие же поляны, такие же поилки. Нет смысла подвергать себя опасности, чтобы в этом убедиться.

– А если проволока порвётся?

– Это невозможно. Она сделана из самого крепкого железа.

Барашек грустно оглянулся на свою полянку с пожухлой травой, поилку, загон, где они укрывались от дождя и снега, и вздохнул. Наверное, Вожак прав. Он давно жил на свете и всё знал.

И стал наш Барашек жить как все. Он рос и постепенно превратился в большого Барана. Раз в месяц приезжали люди, стригли всё стадо, а часть увозили в прекрасную страну с манящим названием: – «Мясокомбинат». Там, по слухам, овцы и бараны нагуливали вес в тепле и заботе. Однажды уехал и Старый Баран, а вместо него вожаком назначили нашего Барана.

Баран заматерел. Сны об изумрудной траве и хрустально-сладкой воде снились всё реже и наконец, совсем перестали. Да и какие сны, когда нужно управлять стадом. Лишь изредка Баран подходил к ограде, но теперь он не смотрел вдаль, а проверял, цела ли она.

Однажды он неловко повернулся, зацепил проволоку, и она лопнула. Странно, она оказалась совсем не прочной, а главное, по ней никакого тока пропущено не было. Похоже, всё это время им просто морочили головы.

Баран вышел за ограду и огляделся по сторонам. Вот она, долгожданная Свобода. Отныне он мог идти куда угодно, искать свои родники со сладкой водой и чудесную изумрудную траву. Но…

Теперь у него не было в голове таких глупостей. Искать какую-то траву и воду. Этого добра и здесь полно.

Баран вернулся назад, аккуратно связал проволоку, чтобы за ограду не выскочил какой-нибудь глупый Барашек, и отправился обратно, к стаду. Скоро должны приехать люди, стричь овец.

Чоботорыл

Одним тёплым июльским утром, когда спать уже не хочется, а вставать ещё лениво, сумасшедшая Cорока подняла на ноги всех обитателей леса.

Со скоростью сверхзвукового истребителя она металась из стороны в сторону и пулемётной очередью трещала только одно слово:

– Ужас! Ужас!

Когда что-либо ужасное происходит не с вами, а с кем-то посторонним, это всегда интересно. Минимум опасности и масса впечатлений.

Обгоняя друг друга, звери бросились к Большой поляне.

Действительно, было от чего переполошиться. Перед ними стояло странное, несуразное существо. В воздухе повисло удивлённое молчание. Такого животного в природе ещё никто, никогда и нигде не встречал.

Наконец Волк, главный лесной санитар, не выдержал и спросил:

– Ты кто?

– Чоботорыл, – ответил незнакомец.

– Кто? Кто?

– Чоботорыл.

– Чоботорылов не бывает, – авторитетно заявил Медведь. Поскрёб лапой правый бок и добавил: – Это мираж. Обман зрения.

"Обман зрения" хлопал густыми ресницами и грустно смотрел по сторонам.

– Он такой страшненький, бедняжка, – всплеснула лапами Зайчиха.

И в самом деле, пришелец был похож... Хотя, на что можно быть похожим с таким именем.

– А он, случайно, не ядовитый? – покрутила носом Лиса, облизнулась и несколько раз обошла вокруг новичка. – Впрочем, этого никто не может знать наверняка.

Волк тут же выразил желание "пострадать за обчество".

– А это мы сейчас проверим. Съем его, и дело с концом. Во избежание возможной заразы. И никаких сопливых философий: – " Бывают или не бывают".

– А он ничего, – задумчиво проговорила Лосиха. – Необычный.

– Дура! – высунулся из кустов Кабан.

Это решило судьбу пришельца. Лось, до этого занятый тем, что с нежностью смотрел на свою подругу, вздрогнул и выставил вперёд мощные рога:

– Кто-то что-то хрюкнул или мне показалось?

В ответ раздался треск ломаемых веток. С Лосём никто не связывался, так как сразу появлялось всё стадо. Могли и затоптать.

На этом дискуссия завершилась. Чоботорыл остался.

Жизнь – калейдоскоп и не даёт долго думать об одном и том же, даже если оно ужасное и таинственное. На другой день о новичке забыли. Все обсуждали скандал с Волком. Оказывается, он драл с Овец по три шкуры. А тут ещё Пчёлы пожаловались, что Медведь требовал с них взятку.

– Наконец-то на наших разбойников найдётся управа, – судачили по углам мелкие зверушки.

– Теперь у Волка вырвут клыки, а Медведя посадят на цепь, – со знающим видом добавляли другие.

Но, рыжая Лисица, назначенная судьёй, постановила: Волк потому и занимает такой высокий пост, чтобы лесной народ в порядке держать, и лишние шкуры – это от усердия, с кем не бывает. А Мишку, так того вообще, попросту оклеветали. Он собирался за мёд пчёлам ягод принести, только сказать об этом не успел.

– Это несправедливо, – прошептал Чоботорыл.

– Что? – взвилась Лиса. – Ты, недоразумение. Ты тут никто, и звать никак. В нашем лесу – наши законы, и жить ты должен, как все.

– Я не хочу, как все.

– Угомонись! – закричали звери в один голос. – Есть порядок, приличия. Их нужно соблюдать.

– Ты должен вырыть норку, лучше на три комнаты, – высунулся Хомяк. – Завести себе обстановку, набить кладовую...

– Мне не нужно много комнат, – ответил Чоботорыл. – Мне нравится спать на свежем воздухе.

Хомяк покрутил пальцем у виска и ушёл делать запасы на зиму.

Медведь ничего не сказал. Он попытался сесть на упрямого возмутителя спокойствия, но промахнулся.

Тогда за воспитание этой ошибки природы решил взяться Волк.

– Завтра идём в соседнюю деревню. К баранам.

– Я не хочу разговаривать с баранами, – возразил Чоботорыл.

– Идиот. Мы и не будем с ними разговаривать. Мы их будем есть. Есть мясо.

– Но, я не люблю мясо.

– Вот и правильно, – встряла в разговор Зайчиха. – Мясо вредно. Нужно есть морковку.

– Я не люблю морковку.

– А что?

– Я люблю молоко и конфеты.

– Пусть его пьяный ёжик на путь истинный наставляет, – прорычал Волк и полез в кусты.

– У тебя никогда не будет друзей, и ты зачахнешь в одиночестве, – горестно проговорил Заяц.

– Почему? – застенчиво улыбаясь, ответил Чоботорыл. – У меня есть друг.

– Как? – все разом вытянули шеи. – У этого нескладухи есть друг? Кто?

– Солнечный зайчик.

– Солнечный зайчик не может быть другом, – снисходительно засмеялись вокруг. – Это всё глупости, фантазии.

– Никакие не фантазии, – у Чоботорыла от обиды, что никто не хочет его понять, на глазах выступили слёзы. – Он тёплый и ласковый. Будит меня по утрам и играет со мной днём. Он добрый; просто вы этого не замечаете. – И, развернувшись, Чоботорыл скрылся с чаще леса.

А потом он пропал.

Сорока, пролетая, сообщила, что чудище ушло искать место, где на него не будут показывать пальцем. Врала, белобокая. Разве на Земле есть такие места? Прошло время. На следующее лето никто уже не мог толком сказать, а был ли вообще этот странный зверь, и все пришли к единому мнению, что Чоботорылов всё-таки не бывает, и лишь Лосиха иногда вспоминала необычное существо, которое пыталось жить так, как оно само хочет.