Текст книги "Бойцовый кот"

Автор книги: Всеволод Мартыненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

–19ты, рокеры – у нас означают нечто другое. Отечественный БОМЖ – не традиционный американский бродяга. Налет полулегальности, постоянной полузапретности существования толкает казанских допризывников в "моталки", отличающиеся от банд "оскорбителей двух благ" только тем, что днем члены враждующих триб – обычные учащиеся школ и профтехучилищ. Здесь можно говорить или об ошибке Ивана Антоновича Ефремова, отделившего "оскорбителей" от законопослушных обывателей территориально, или о изменении общественной ситуации за двадцать лет, прошедших с написания "Часа Быка". Кстати, в тексте все-таки существует прямое указание на то, что на Земле наступал Час Быка в конце ЭРМ – то есть, во время, отделенное от нынешнего десятью-пятьюдесятью годами.

Можно спросить, неужели все так мрачно? Да нет, пока еще это обратимо, и шаги из инферно делаются с обоих сторон. Впрочем, положительные сдвиги известны всем, и хочется верить, что эрозия культуры и эскалация нетерпимости прекратятся. "Рок" (настоящий рок, а не продажный попс) и "реализм" (настоящий реализм, а не конюктурная мазня и писанина) перестанут быть ругательными словани, "секс" станет обозначать НОРМАЛЬНУЮ сторону человеческой жизни, а не заклятье, созвучное словам "грех","стыд" и "СПИД" слова "идеология" и "мировоззрение" утратят судебно-лагерный привкус и станут приличными терминами, а не политическими обвинениями, а слова "национализм", "нетерпимость", "право силы", напротив, утеряют свою привлекательность для некоторых людей, как и явления, обозначаемые этими словами. Надеяться на лучшее надо...

Но все-таки, уважаемый читатель, как будет называться наша планета через пару дюжин лет? – Дарт Вейдор, 15.3.89

–20

В чьих мозгах короткое замыкание?

А действительно, в чьих? В мозгах сценариста, художника-постановщика, режиссера фильма "Короткое замыкание" (США). Или в мозгах закупочной комиссии Госкино СССР (что маловероятно, ввиду частичного или полного отсутствия таковых)? По техническому идиотизму ситуации фильм уступает только "Человеку со звезды" (США). Конечно, по приведенным примерам можно понять, что немалая роль в формировании образа американской кинофантастики принадлежит нашей закупочной политике, предпочитающей, по выражению одного индийского кинематографиста, "большую соску для народа" фильмам, требующим определенных умственных затрат для восприятия. Именно поэтому приходится смотреть уже упоминавшиеся фильмы вместо мировых шедевров кинофантастики например, того же "Bladerunner" – "Бегущего по лезвию бритвы". Но все же, закупки закупками, а такую кинопрофанацию надо было еще и умудриться снять.

О технической стороне, качестве съемок, говорить не стоит – как всегда, американская киножвачка преподнесена в отличной упаковке, несмотря на чисто технико-биологический, а иногда и общечеловеческий идиотизм, фильмы смотрятся, и смотрятся с удовольствием. В любом из них найдется полдюжины гэгов, парочка мелодраматических ситуаций, выжимающих слезу из среднестатистического зрителя, и обязательный "хэппи энд". Иногда в таких фильмах встречаются "новые смелые решения наболевших проблем" – как вывернутая наизнанку стандартная американская ситуация "траха в фантастике" (см. "Если нажать на PLAY", Измерение Ф, Nо 1) в фильме "Человек со звезды".

Но для читателей "...Кота" представляет ин

–21терес проблема, поднятая в "Коротком замыкании" – проблема разработки концепции боевого робота. Сразу оговорюсь, что считать представленную авторами фильма конструкцию боевым роботом не имеет смысла. Это робот-интеллектуал, робот-гуманитарий, робот-комик, если уж на то пошло – этакий задумчивый интеллигент, рассеянно помахивающий противотанковым лазером, Бастер Китон от научно-технической революции.

Действительно, можно ли считать боевой машиной аппарат на колесно-гусеничной тележке, позволяющей уверенно двигаться только по полу кинопавильона или накатанной садовой дорожке, аппарат, запросто поражаемый обычным стрелковым оружием и практически начисто уничтожаемый бортовым вооружением веротолета, аппарат, по дизайну и цвету напоминающий больше всего настольную лампу в стиле конструктивизма.

Вооружение его, правда, эффектно. Сжигаемые лазерным лучом танки и грузовики убеждают.Только вот незадача: для получения луча такой мощности необходимы энергоустановка и лазер, для передвижения которых пригодно разве что шасси тяжелого танка. Такие разработки ведутся, и эскизы подобных самоходок неоднократно помещались в журналах. Противотанковый лазер возможен, но на шасси танка, а не инвалидной коляски!

Кроме того, даже на самом современном уровне бортовой компьютер не может оценивать окружающую обстановку и реагировать на нее достаточно быстро, происходит постоянное запаздывание решений, и достижение требуемого быстродействия возможно не ранее 2000 года. Да и размеры такой машины тоже требуют хотя бы танка – иначе она просто не окупается, получается если не стрельба по воробьям из пушки, то по крайней мере, попытка загнать крупнокалиберный снаряд в трубочку для стрельбы горохом. Кроме всего проче

–22го, даже эти неуклюжие опытные образцы оснащены радаром и приборами ночного видения, чего не скажешь о электронном живчике "Короткого замыкания".

Не будем оценивать логичность ситуации с ударом молнии. Такое воздействие должно было либо пройти бесследно, если машина обладала достаточной защитой, либо полностью вывести ее из строя при отсутствии таковой. Промежуточных решений не дано, хотя соблазнительно было бы получать компьютеры неограниченных интеллектуальных возможностей, пользуясь методами одного из родственников Ийона Тихого, колотившего кувалдой электронные мозги. А пока подобному воздействию подвергаются мозги кинозрителей, с каждым походом в кинотеатр все более убеждающихся, что кинофантастика, независимо от страны производства – вещь нестоящая, дешевое развлечение для людей, необремененных умственной деятельностью. Светлыми пятнами на этом фоне смотрятся "Секретный эксперимент" и конечно, великолепная фэнтэзи "Бесконечной истории". Под пару этой всевозрастной сказке неплохо было бы закупить показывавшийся на американской кинонеделе "Лабиринт", отличающийся даже более качественными, чем в "Бесконечной истории" видеоэффектами, с Дэвидом Боуи в одной из главных ролей. Но в закупочной комиссии предпочли добротный романтический боевик "Роман с камнем", демонстрировавшийся на той же кинонеделе.

Но все-таки, каким же должен быть боевой робот, создаваемый в 2010-2025гг.? Предположительно, кроме классических "разумных танков" и самоходных лазерных установок, необходимыми будут и роботы, способные вести уличные бои в условиях современного города, наравне с человеком иметь возможность проникать в здания, подземные переходы, метрополитен. Правда, канализация и

–23большинство квартир останутся для них недоступными, но в конце концов, что-то должно оставаться прерогативой традиционного, немеханического солдата.

Представим на время, что фирме... например, пусть она называется WMtronics, дан заказ спроектировать робота уличного боя, по основным габаритам не превышающего городской миниавтомобиль, а по высоте сравнимого с человеком. Такая боевая машина будет иметь шестиколесное полноприводное шасси типа "джиггер", с пневматиками, заполненными пенопластмассой, переднюю и заднюю лебедки самовытаскивания с приводом от ходового двигателя, противопульное бронирование с возможностью навешивания дополнительных бронещитов и так называемой "активной брони", с щитками, опускаемыми на ходовую часть a-la "Леопард". Для увеличения количества степеней свободы воспринимающего блока и вооружения предприняты следующие действия: башня, несущая лазер, видеодатчики, радар и мини-гранатометы для постановки дымовой завесы, а так же силовой манипулятор, установлена на качающейся в горизонтальной плоскости платформе. В лобовом щите, за бронестворками размещен огнемет, снаряженный 50л. напалма. Вооружение может варьироваться: вместо огнемета ставится бак со слезоточивым или отравляющим газом, пулемет или автоматический гранатомет. На башне возможна установка двух ПТУРС или ЗРК класса "Стингер". Двигательная установка ядерная, автономная с периодической заменой активного вещества и возможностью самоподрыва. В малоуязвимых местах корпуса расположены люки пневматических манипуляторов саморемонта.

Торговая марка робота фирмы "WMtronics" обр. 2010-2025гг. – "Томми 71",(Томми – традиционная кличка английского пехотинца). –Алиса Стэн, 16.3.89

–24

Корабли Владислава Крапивина.

Вот написано заглавие статьи. Многообещающее название, как бы говорящее: Тут все сведения о всех кораблях, упоминаемых в произведениях автора. Здесь вы найдете детальное описание каждого гвоздика в палубе и каждой нитки в парусе, каждой заклепки в броне и каждого винтика в ходовом реакторе.

А может быть, не надо? Может быть, разбирать так, по винтику, по щепочке корабли Владислава Крапивина – значит убивать их? Уничтожать создаваемую заново там, где нечего возрождать, и возрождаемую на руинах оставшегося романтику Корабля и Странствия. Сдирать с истертых (обязательно истертых!) парусов алый отблеск гриновской мечты о счастье и справедливости. Лично вы, например, пробовали разобрать мечту по винтикам?

Тогда, может быть, наоборот, признать единым образ Корабля, переходящий из книги в книгу, не изменяясь? Да нет, корабли Крапивина очень разные – скадер из "Голубятни на желтой поляне" никогда не спутаешь с речным пароходом, монитор – с каравеллой или бригом. Корабли, на которых плавают или мечтают плавать герои его книг, всегда что-то договаривают за них и за автора, что-то такое, чего не скажешь словами – как говорил об этом Лис в "Маленьком Принце". И каждый раз эти несказанные слова, нашептываемые скрипом дерева и стоном металла настроения другие. Поэтому все-таки надо посмотреть, чем отличаются друг от друга эти настроения, образы, мечты.

Прошу прощения у знатоков флотских традиций, и в первую очередь у самого Владислава Петровича за то, что здесь под термином "корабль" зачастую подразумевается плавсредство, по морским

–25законам на такое звание прав не имеющее. Автору известна разница между "кораблем" и "судном", но подобного обобщения требует идея статьи.

Почти в каждом произведении есть свой корабль, и казалось бы, их разнообразие бесконечно – от настольной модели до звездолета. Но на самом деле можно выделить четыре основных класса.

Первый класс – Корабли с большой буквы, чаще всего парусники. Совершенно неважно, большой это или маленький Корабль, пиратский или торговый, мирный или военный, это может быть даже настольная модель или полуистлевшая шлюпка. Важно, что этот Корабль зовет куда-то, срывает героя и читателя с насиженных мест. Задача такого корабля – напомнить о романтике странствий. Как правило, он никогда и ничего не перевозит – не в этом его цель, а в том, чтобы разбудить что-то в человеке, который видел его мелькнувшим на горизонте, вдыхал запах старых канатов и парусины, гладил шершавый металл якоря. Кстати, о якорях. Не всегда необходимо присутствие самого Корабля, достаточно, чтобы возникла хотя бы какая-то его часть, символ-представитель. Это может быть якорь, хронометр, компас, даже просто изображение или несколько слов в старой книге, любая деталь, созвучная плеску волн и вою соленого ветра. Главное, чтобы эта частица Странствия позвала в дорогу.

Для дороги создан другой класс – Речные пароходы. Их предназначение – нести героя к приключениям, размеренно, по неведомому расписанию судьбы перемещать его и читателя от завязки к кульминации. Это корабли ожидания и размышления. Иногда параход становится образом чужой, незнакомой жизни, проплывающей мимо. Пароход всегда отстранен от основного хода событий, он вплывает в действие автономным мирком, живущим

–26по своим неизвестно кем и когда установленным законам. Эти законы непоколебимы, и совершив свой путь, пароход отбывает из основного русла действия таким же, каким появился на страницах.

Если первые два класса распостранены в произведениях, не связанных общими героями и ситуациями, характерны для всего творчества Крапивина, то следующий класс – СКДР, используется только в трилогии "Голубяня на желтой поляне", "Праздник лета в Старогорске", "Мальчик и ящерка".

По сравнению с другими кораблями, в системе образов СКДР – эскадера, скадера – суперкрейсесера дальней разведки – появились новые, прежде не встречавшиеся в отношении Крапивина к кораблям особенности. Да, скадер еще несет заряд романтики странствий, на скадерменов распостраняется восхищенно-уважительное отношение к моряку, но кажется, что строили и испытывали скадер манекены из витрин, они писали Устав СКДР и придумали само это скрипучее слово. Такое впечатление, что гипсовая тень бродит по коридорам корабля, встает за плечом капитана Сайского, не верящего своим глазам и сердцу. Корабль – оторванная от своего мира-организма клеточка, становится клеткой, крепко запертой для скадермена Ярослава Родина. Даже вернувшись на Землю, он не получает свободы, как птица, привезенная в чужую страну, где, даже выпущенная, она возвращается в ставшую привычной клетку. Не поэтому ли Яр уходит в космос раз за разом, не приживаясь в новом мире и не имея возможности вернуться в свой старый? Может быть, еще и поэтому его путь в мир, который стал для Яра своим, лежит через голубятню?

Шаг, сделанный Крапивиным в сторону от привычного положительного образа корабля находит свое продолжение в классе мониторов, введенном

–27в "Выстреле с монитора". Мониторы появились только в этом произведении, и несмотря на малочисленность, должны быть выделены в особый класс. Причина этого – коренное отличие их от любых других кораблей в книгах Владислава Петровича.

Реальные, исторические мониторы, появившиеся в Северных Штатах во время войны за освобождение негров, были венцом нетрадиционного технического мышления, кораблями, несущими прогресс и свободу. По сути дела, это были речные танки, причем даже выполненные по классической танковой схеме – ходовое отделение сзади, одна башня с сосредоточенным в ней вооружением. Экипаж монитора составляли самые отчаянные – жить в каюте, расположенной ниже ватерлинии, работать у ненадежной паровой машины, обслуживать гигантское орудие мог решится не каждый. На мониторе могли служить только самые грамотные и интеллигентные моряки – по тому времени монитор был нашпигован новейшей техникой, обслуживать которую мог не каждый.

Но в "Выстреле с монитора" этот образ наполнен совершенно другим содержанием. Здесь монитор – бронированная ползучая мокрица, трилобит, служащий символом раздора, анархического разгула и самоуправства во зло всем окружающим. Это злая сила, не имеющая цели и сокрушающая все на своем пути, периодически то распадаясь в самопожирании, то объединяясь в железной лавине механической саранчи. Монитор здесь противопоставлен своей приниженностью, скрытностью, несоответствием размера и огневой мощи паруснику, честно, открыто и высоко несущему свои пушки, паруса и абордажные крючья. Монитор – символ личности, развращенной данной ей силой, властью и неуязвимостью. Действительно, броня отсекает его от прежнего мира и его законов, замыкая в

–28скорлупу самодостаточности, орудие огромного калибра (не только мортира, но и обычно устанавливавшиеся на монитор пушки были по тому времени сверхмощными и на обычных кораблях не применялись) дает заведомое превосходство, ощущение безнаказанной силы. У монитора совершенно другие повадки, чем у традиционного военного корабля – для него привычны выстрелы в упор, таранные удары. По сравнению с обычной тактикой морского сражения такие приемы выглядят подлыми и низкими, как борта самого монитора.

* * *

Неужели это – итог многолетнего развития образа Корабля в произведениях Владислава Петровича Крапивина? От корабля-мечты к кораблюубийце?

Нет. Это просто четыре разных направления, четыре стороны света – каждая в свою сторону. И есть пятая сторона света – Истинный Полдень.

Истинный Полдень – пятый класс кораблей, которые придумал Крапивин. И ничего, что это всего-навсего яхты и швертботы, плавающие по ВерхИсетскому озеру -"Пионер", "Экватор", "Тропик", "Азимут", "Горизонт"... И флагман этой флотилии – сама "Каравелла", идущая сквозь годы – название отряда, пресс-центра и парусной флотилии имени А.П. Гайдара, основанных 2 июля 1961 года – главный Корабль Владислава Петровича Крапивина. – Отец Кабани, 20.3.89 В статье использованы материалы журналов "Моделист-Конструктор" (серия "Морская Коллекция") "Уральский Следопыт" ("Паруса и шпаги "Каравеллы"). Автор благодарит Д. Байкалова за консультации. –

–29– ВЕЛИКОЕ ЗАКРЫТИЕ –

В этом году прочитан, закрыт и обсужден редколлегией сборник "АЭЛИТА*88". "АЭЛИТА" представляет собой первую за многие годы попытку создания НФ-тетради в журнале. Эту свою задачу она выполнила с блеском: найдена форма, позволяющая без битв за бумагу и печатные мощности создать качественно новые для нашей периодики возможности. В чем-то пострадал сам "Уральский Следопыт" – иногда те, кто раньше читал весь журнал, замыкаются теперь в границах "АЭЛИТЫ". Ну что же, от этого проигрывают только они сами. В целом же создание нового сборника надо признать безоговорочной удачей, примером, которому могли бы последовать и другие журналы, публикующие фантастику.

Обложка первой "АЭЛИТЫ" символична – изображен на ней приз "АЭЛИТА". Будем надеяться, что этот приз когда-нибудь завоюют авторы, впервые опубликовавшиеся на ее страницах. "АЭЛИТА" завоевала право на существование отказом от ранее многочисленных цветных вкладок, но при этом ничего не потеряла – монохромные иллюстрации Дмитрия Литвинова стоят многих из них. Литвинов удача "АЭЛИТЫ", художник, определяющий стиль и высокий уровень сборника. Обычно художники, иллюстрирующие фантастику, делятся на три категории: первые не умеют рисовать вообще, и считают, что для фантастики это необязательно, вторые грамотны как художники, но ничего не понимают в фантастике, вследствие этого достоверно изображая людей, они совершенно беспомощны в создании фантастической техники и вооружения, и третьи, разбирающиеся в фантастике, но рисовать умеющие не слишком хорошо, достоверны в изоб

–30ражении техники, хотя не слишком умелы в показе людей и любых других живых существ. К чести Литвинова, с равным успехом справляющегося со всеми разновидностями фантастических тем, можно сказать, что даже наиболее трудная работа изображение ручного оружия, которое нелегко сделать так, чтобы можно было понять, что это не болотная коряга, кофемолка или помесь водопроводной трубы с мыльными пузырями, а достаточно реалистическая конструкция, созданная для определенной цели, выполняется им на высоком уровне достоверности.

Но ничто не стоит на месте – изменилась обложка, и изменилась в лучшую сторону, выйдя, насколько можно судить, на мировой уровень. "АЭЛИТА" только начинает, и любые эксперименты – во благо.

Для "...Кота" здесь тоже найдется, чем поживиться. Почти в каждом произведении сборника упоминается какой-нибудь вид оружия. Правда, в большинстве случаев дальше классических энергоразрядников, мечей, карабинов и лучеметов дело не идет, но некоторые вещи представляют интерес или действительно новым раскрытием темы вооружения и техники, или любопытным вариантом взаимоотношений людей, связанных с этой темой. Еще раз приходится напомнить, что "...Кот" создан как военно-фантастический ежегодник, и поэтому не стоит удивляться, что отличные с литературной точки зрения произведения оцениваются здесь отрицательно или недостаточно глубоко на взгляд искушенного читателя. Иногда рассуждения могут вообще увести от основной, по мнению этого читателя темы, но это означает всего-навсего, что исследование проводится по другой теме, иногда данной полунамеком, случайной оговоркой автора. Итак, вашему вниманию предлагается – ВЕЛИКОЕ ЗАКРЫТИЕ АЭЛИТЫ*88 –

–31

Что во лбу, что по лбу.

Нет, осуждать или хвалить "Звездочку во лбу" Ольги Ларионовой за совершенно неподвластное никаким социально-экономическим законам общество Зеленого Джаспера не надо. Не стоит удивляться смешению феодальной иерархии с развитым промышленным производством и подпространственной магией в лошадиных дозах, войне птиц и людей с порабощением последних, и всем прочим проявлениям неудержимой фантазии писательницы, ведь под названием стоит комментарий: "Космическая опера" – значит, Ларионова сама предупреждает, как говорится – "если кто не спрятался, я не виноват".

Надо обладать недюжинной смелостью, чтобы поставить на своем произведении собственной рукой такую пометку. В течение многих лет внушалось, что "космическая опера" – синоним третьесортности и низкотребности. Этот стереотип надо разрушать, и делать это надо так, как Ларионова – произведениями, оправдывающими существование жанра.

Не нарушив ни одного из критериев "космической оперы", Ларионова ни в чем не снизила общий литературный уровень вещи. Писательница ни разу не изменила себе: кроме смелости определения, к сожалению, сохранена и привычная жестокость в отношении к персонажам. Почти в каждом произведении Ларионова умудряется укокошить героя или героиню, а иногда и обоих вместе, в некоторых случаях число трупов растет в геометрической прогрессии. Впрочем, здесь обошлось тремя из пяти главных героев и несколькими десятками рядовых персонажей, если не принимать в расчет давнего тотального мора и всеобщей слепоты на Веселом Зеленом Джаспере.

Значительно интереснее для "...Кота" одна

–32особенность, касающаяся диапазона применения различных видов оружия на этой "симпатичной" планете. Видов оружия на ней бесконечное множество, хотя делятся эти виды на два четко определенных класса: оружие рыцарей и оружие технократов. Это вытекает из самой системы общественных отношений на Джаспере.

Среди многих запретов, регламентирующих жизнь джасперианина, один касается применения лучевого оружия на планете.Это столь же сильное табу, как запрет посягательства на жизнь крэга.

И как же выполняется эти полурелигиозные заповеди? Естественно, из рук вон плохо – "Звездочка во лбу" кончается классической ковбойской перестрелкой из лучеметов и смертью крэга. Правда, крэг сам виноват в своей смерти – не надо было бросаться на Гаррэля. Точно так же будут виноваты в своей смерти все остальные крэги не надо было захватывать планету и ослеплять сотни поколений людей Джаспера. Видимо, в ближайшее время крэгов (кроме пестрых), придется заносить в Красную Книгу.

Но, как уже говорилось, крэги сами виноваты, и возникновение, а затем и нарушение запрета в их отношении обусловлены их собственными действиями. А как же тогда с лучевым оружием? Запрет на его применение, судя по всему, не имеет отношения к крэгам и является инициативой самих джаспериан. Да что там джаспериан – подобные попытки объявить вне закона какой-либо вид оружия не чужды и истории Земли.

Все началось с арбалета, официально проклятого с амвонов церквей средневековой Европы, как богопротивно-безбожная сарацинская выдумка. (кстати, Зеленый Джаспер тут гораздо прогрессивнее – арбалет разрешен и широко применяется в повседневной жизни). Но все проклятия стали ничем перед соблазном точно и быстро всадить в

–33противника тяжелую короткую стрелу, не обладая талантами Робин Гуда.

Дальше – больше. Огнестрельное оружие на его родине, в Китае и Индии, считалось не совсем благородным, а в Европе с готовностью было объявлено делом рук дьявола. Дьявол, видимо, вообще неплохой оружейник, если ему приписываются почти все достижения прогресса в этой области.

На некоторое время все затихло, потому что выведшись из каменного ядра бомбарды, прожорливая гусеница огнестрельного оружия без лишнего напряжения довольствовалась пищей, охотно предоставляемой ей профессионалами и просто любителями отправлять на тот свет ближнего своего. Но где-то в середине прошлого века гусеница закуклилась, ощетинившись револьверами, винчестерами, первыми магазинными винтовками, картечницами и митральезами. Но все это базировалось на том же черном порохе и свинцовых пулях, что и четыреста лет назад.

Из куколки вылупилось совершенно великолепное создание. Пулеметы, аэропланы, танки, газы, и все эти элементы в различных пикантных сочетаниях. Соответственно возросла и потребность в запрещении всех новых способов помогать душе противника совершать очередное перерождение. А способы были весьма остроумны: газы, как таковые, за десяток лет развились от простейшего хлора до фосгена, новый бездымный порох позволил появиться на свет таким изобретениям, как немецкие пули дум-дум и русские пули с сурьмой, вызывающие гарантированную гангрену. Трехгранный штык тоже оказывал благоприятное воздействие на статистику выживания раненых.

Дьявол с течением времени скомпрометировал себя и уступил место прогрессу, во имя которого Гаагские, Женевские и прочие конвенции все это успешно запрещали. Несмотря на это, все виды

–34запрещенного оружия производятся, испытываются и совершенствуются, порождая иногда такие смертоносные средства, которые нормальный человек не в силах себе представить, как например, резонансную насадку на сопло двигателя истребителя F-16, разрушающую инфразвуком при пролете капитальные строения, боевую технику и человеческую психику одновременно. Насадка работает в сверхзвуковом режиме и абсолютно безвредна для летчика.

Положим, удастся запретить эту насадку, вакуумные бомбы и кассетные мины, химические гранаты и еще три-четыре сотни подобных остроумных изобретений. И что от этого изменится? Производили, производим и будем производить, и еще что-нибудь новенькое придумаем, позабористей.

Вот так, запрет на применение любого вида оружия не имеет смысла изначально, так как оружие это уже существует. Ружье, повешенное на стену в первом акте, в третьем акте выстрелит, даже если всю пьесу подряд усиленно запрещать конкретно это ружье, все ружья вообще, порох, пули, металлургию и химическую промышленность, науку и прогресс целиком, до основания.

Так что лучевое оружие на Зеленом Джаспере сработало в силу закона, общего для всех технологических цивилизаций, и это не прихоть писательницы, пожелавшей эффектно закончить вещь. Запреты существуют, чтобы их нарушали.

Более-менее успешно можно запретить то, что еще не изобретено. Но это опять же усекает свободу развития человечества. Само оружие не опасно, опасен человек, который может его применить против других людей. Закон третьего акта непреложен, и однажды созданное когда-нибудь сработает. Только от нас зависит, будет ли эта работа на пользу или во вред человечеству. – Отец Кабани, 23.3.89

–35

Скорпионий дебют.

Действительно, это – дебют. Дебют не автора, а темы, которая всвязи с нашей одиозной "борьбой за мир" долгое время была довольно-таки закрытой. Положено было оптимистически смотреть на мир, и дальше "Ядерному взрыву – нет! нет! нет!", размышления как-то не шли. А с тех пор, как была принята гипотеза "ядерной зимы", о жизни после ядерной войны писать стало совсем неприлично. Дескать, либо под нашим чутким руководством, либо в гарантированную могилу. Альтернативы не дано, и подсознательно внушалась мысль, что самой жизнью все обязаны великому миротворцу, миротворцу высшей марки, с пятью звездочками, как армянский коньяк.

Теперь новое мышление вторглось и в эту область, и помимо слов и дел, изменилось и отношение к воздействию искусства, и в частности фантастической литературы, на понимание людьми опасности нынешнего положения.

Пусть это жестоко, но некоторых, чтобы им хотя бы что-нибудь объяснить средствами искусства, надо бить системой образов не по разуму или сердцу, а по желудку, по самым примитивным инстинктам. Только примерив на себя, почувствовав на собственной шкуре, такие люди способны остановиться, осознать бессмысленную губительность своих повседневных действий.

Поэтому произведения, посвященные проблеме жизни во время ядерной войны и после нее, имеют полное право на существование, несмотря на научно доказанные модели невозможности такой жизни. Все предположения основываются на современных данных, и в реальности (если, не дай бог, такая реальность осуществится), могут проявиться факторы, о существовании которых на базе нынешнего состояния науки мы и не догадыва

–36емся. Но даже если эти предположения верны, фантастика, занимающаяся ситуациями, связанными с ядерной войной, нужна тем более.

Пусть в меру наивны построения Евгения Дрозда, пытающегося закрыться от ужаса полуживой жизни утверждением, что война самопожирается в любом случае, что все кончится обязательно хорошо. В какой-то мере это развивает мысль А. и Б. Стругацких, высказанную в "За миллиард лет до конца света", что Вселенная сопротивляется воздействию на нее, отвечает ударом на удар или упреждает удар, еще не нанесенный.

Тем не менее, "Скорпион" выполняет кроме поставленной автором во главе задачи, еще две параллельных. Одна из них – тот самый шок, бьющий по желудку, внушающий спазматическое отвращение к восторгам по поводу мощи и величия атома. Одного Чернобыля здесь все-таки мало, да и по старой памяти, он, как реальное событие, излишне засекречен. Фантастическую ситуацию не засекретишь, и чернобыльские мутанты – длиннохвойно-полулиственные ели, поросята с измененными глазами и конечностями, которые промелькнули на экранах телевизоров в полулегально снятом документальном фильме, от нас дальше, чем стаи волкособак, коршуны-мутанты, суперкрысы (существует даже ругательство "Великий Крыс!"), и прочая "дрянь мутантная" размером в восемь метров, не говоря уже о людях-мутантах. Созданные Дроздом образы четко впечатываются в память твердым желанием не допустить такого повседневного ужаса.

Здесь и кроется ответ второй блестяще решенной в "Скорпионе" задачи. Эта задача – прославление прекрасного образа Человека, и не случайно в союзники автор призывает мастеров Возрождения. Это, может быть, и есть главная удача в "Скорпионьем" дебюте. – Вася Долгопол, 23.3.89

–37

Какой по счету удар молнии?

Если считать Герберта Уэллса – то третий, а если считать только Севера Гансовского – то второй. Действительно, ускорение темпа жизни человека встречается довольно часто.

К Уэллсу, из-за затертости примера, возвращаться, не будем, а "Шаги в неизвестное" Гансовского вспомним чуть подробнее. Типичная вещь начала шестидесятых, "Шаги в неизвестное", чисто иллюстративная по сути, с обязательным восклицанием "Какие мы хорошие, и что мы еще с этими возможностями натворим!!!", интересна только одним моментом – убыстрение жизненных процессов в ней происходит под влиянием шаровой молнии. Кроме этого, ничего общего с "Ударом молнии", Евгения Филенко рассказ Гансовского не имеет, да и тут сходство проявляется в названии, а не в способе овладения способностью сверхбыстрого движения. Способ здесь играет важную роль, и если у Гансовского герой и его приключения служили для пояснения учебника физики, то Филенко создал свою ситуацию с сверхбыстротой для совершенно другой цели.