Текст книги "II мировая “социалистическая” революция: на сей раз тихой сапой?"

Автор книги: (ВП СССР) Внутренний Предиктор СССР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Не забыт глобалистами и «экономический базис» мировой цивилизации, будущее которой буржуазные демократы представляют себе как монополярный мир при лидерстве США в развитии фундаментальной науки, передовых отраслей техники и подражание США всех здравомыслящих стран. При этом большинство не подозревает, что США длительное время не препятствовали накапливать государственный долг. В результате на каждого американца приходится не менее 140 тыс. долларов заведомо неоплатного государственного долга США международным банковским кругам. При этом индекс Доу-Джонса на протяжении нескольких десятилетий рос быстрее чем производство в неизменных ценах. Кроме того США гордились тем, что печатают «доллары быстрее, чем арабы добывают нефть» [23][23]
  Причем это – государственная политика. Один из представителей казначейства США высказался так: «Мы способны печатать доллары быстрее, чем арабы – качать нефть.» (О.Л.Алмазов “Золото и валюта”, М., 1988 г., с. 152). Прошло как минимум 10 лет от того момента, как заморский казначей огласил этот принцип. Пришла пора расплачиваться за нарушение энергетического стандарта обеспеченности не регионального доллара США, а нынешних общемировых денег.


[Закрыть]. В результате доллар, при глобальном масштабе рассмотрения (а не в пределах России) стал плохим средством сохранения покупательной способности накоплений и представляет по существу раздувшийся мыльный пузырь, который теряет устойчивость и грозит лопнуть, дезорганизовав тем самым всё мировое хозяйство [24][24]
  Более подробно см. Теорию подобия многоотраслевых производственно-потребительских систем в “Кратком Курсе…” и “«Грыжу” экономики следует «вырезать»”, а также обзорную записку “О причинах нынешнего так называемого «финансового кризиса» и возможностях его исчерпания” (980903AZ.DOC).


[Закрыть].

Реакция стран Юго-Восточной Азии на прошлогодний валютно-биржевой кризис была оглашена повсеместно, как порицание ими западно-демократической модели и прямое обвинение Запада в их ограблении средствами финансового аферизма, после чего эти страны стали предпринимать законодательные меры с целью защитить свой платежный оборот от биржевой игры и спекуляций [25][25]
  Даже один из ведущих биржевых глобальных спекулянтов Дж.Сорос периодически порицает правила «финансово-экономической игры» и временами высказывается в том смысле, что и он жертва обстоятельств и будь «правила игры» иными, он согласен им следовать вести свое дело иначе.


[Закрыть] с их валютами.

Введение в странах Европы надгосударственной валюты «евро» с 1 января 1999 г. – это подготовка к опусканию доллара, а вместе с долларом – и цитадели буржуазной демократии – США, которым предстоит пройти через свою перестройку и реформы, после которых с капитализмом в его нынешнем виде в США будет покончено и их государственный статус будет выровнен по уровню Бразилии или Аргентины [26][26]
  После прекращения функционирования доллара в качестве мировых денег, США на более высокий статус рассчитывать не должны: это общество потребления сверх собственного производства, что возможно для них, пока доллар – мировые деньги и они печатают его быстрее, чем все остальные страны что-то производят.


[Закрыть]. Предчувствуя это, Клинтон неожиданно потребовал пересмотра Бреттон-Вудских соглашений по части статьи о долларе, как основной мировой резервной валюте. [27][27]
  Газета “Экономика и время”, №5/44 от 31.10.98 г.


[Закрыть] Вводя «евро», страны Европы желают защитить свою международную торговлю от проблем, связанных с нездоровьем доллара. Заявление Ю.Д.Маслюкова о предстоящей привязке рубля в 1999 г. к «евро» тоже защита предстоящих реформ в России и её внешней торговли от запланированного и предопределённого устранения доллара США с пьедестала общемировой валюты.

Всё это говорит о том, что мировая экономика развивается в направлении, когда должна возникнуть новая единая общемировая валюта, к которой будут привязаны те национальные валюты, которые не будут аннулированы их правительствами за ненадобностью, а США останутся наедине с ничем не обеспеченным долларом, если не изменят своей политики.

При этом мировая экономика обречена быть плановой с хорошо настроенным рыночным механизмом.

Последняя фраза не какой-то бред, а точка зрения, которую так или иначе выражают многие действительные экономисты как теоретики, так и преуспевшие в практике. В статье А.С.Эпштейна “Опаснее врага” [28][28]
  Дурак опаснее врага.


[Закрыть], опубликованной в “Экономической газете” № 41(210), октябрь 1998 г. приводятся слова из одного из последних интервью автора японского экономического чуда С.Окита, данного им незадолго до смерти профессору А.Динкевичу:

«Часто можно слышать, что провозглашенный в них (бывшем СССР и странах Восточной Европы – А.Э.) переход к рыночным механизмам является убедительным доказательством превосходства рыночно ориентированной экономики над централизованно планируемой. Я полагаю, что это заблуждение… Проблема состоит в том, чтобы СОЕДИНИТЬ, СОГЛАСОВАТЬ, ОБЪЕДИНИТЬ В ЕДИНОМ МЕХАНИЗМЕ НАЧАЛА ЭТИХ ДВУХ СИСТЕМ (выделено мною – А.Э.), найти эффективный путь комбинирования рыночных механизмов и государственного планирования и регулирования.»

Эту проблему буржуазные демократы-реформаторы в России проглядели в то время, когда централизованное директивно адресное управление, свойственное однобокому развитию плановой экономики СССР, исчерпало все свои резервы и нуждалось не в уничтожении, а в дополнении рынком, механизм регуляции которого настроен в соответствии с планом.

Становление же бескризисной общемировой экономики требует, чтобы эта проблема была решена и на надгосударственном уровне. Введение в обращение «евро» или иной новой общей для торговли нескольких стран валюты, ставит их перед необходимостью управления её эмиссией и организации надгосударственной налогово-дотационной политики. Последнее вызвано тем, что законы ценообразования таковы, что при ликвидации дотаций и субсидий поддержание необходимого и привычного обществу спектра производства продукции становится невозможным, в чем все могли убедиться по опыту России, когда слабоумные буржуазные демократы разрушили налогово-дотационный механизм, вместо того чтобы переориентировать с его помощью производство на другие более актуальные цели, нежели поддержание гонки вооружений с 50-кратной гарантией уничтожения всего и вся на планете.

Функционирование же международного налогово-дотационного и кредитно-страхового механизма предполагает наличие неких надгосударственных плановых и статистических органов, что реально сведет функции ныне суверенных государств к функциям государственности союзных республик бывшего СССР.

Вопрос о налогово-дотационной политике и плановости региональной или мировой экономики на основе «евро» нуждается в пояснении, поскольку благодаря усилиям популяризаторов экономического невежества, подобных Г.Х.Попову и Н.Шмелеву, многие отождествляют плановую экономику с экономикой управляемой из одного центра директивно-адресно, а рыночную экономику – с отсутствием директивно-адресного управления на макроэкономическом уровне. Большего маразма в представлениях об экономике общества вообразить трудно.

В действительности дело обстоит следующим образом. Рынок как система описывается некоторой статистикой. Характеризующая рынок статистика может быть включена в систему показателей, свойственных плану социально-экономического развития. Без какого бы то ни было директивно-адресного управления деятельностью множества предприятий на статистику рынка и её динамику можно оказывать воздействие средствами кредитно-страховой и налогово-дотационной политики. Для предсказуемости последствий такого воздействия необходимо разделение потребностей общества на демографически обусловленные (естественные) и деградационно-паразитические (противоестественные). Только на основе такого разделения возможен метрологически обоснованный анализ межотраслевых и межрегиональных балансов продуктообмена и платежеспособности. По существу об этом и говорил С.Окита в ранее приведенной выдержке из интервью. Здесь мы не будем обстоятельно освещать вопросы планового управления рыночным механизмом, поскольку они изложены в пятой главе нашего “Краткого Курса…” и в экономическом разделе “Мертвой воды” в редакции 1998 г.

Если же вопросы надгосударственного управления функционированием «евро» останутся не решенными так, как об этом здесь сказано, а равно будут решены по образу и подобию взаимоотношений МВФ и доллара, то «евро» не справится с возлагаемыми на неё правительствами стран Европы надеждами: она не будет функционировать в качестве средства платежа, более устойчивого и надежного чем доллар. Спустя какое-то время её придется заменить иной общемировой валютой, функционирующей на ясно провозглашенных глобально-госплановских принципах.

Есть еще один значимый показатель, который говорит об изменении политического и экономического курса реформ в России с приходом правительства Е.М.Примакова. Но это тоже из серии: умный поймет и без слов, а дураку – хоть говори, хоть не говори, разницы нет. Пресса начала затрагивать проблематику ссудного процента и вопросы организации макроэкономического государственного управления. Начнем со ссудного процента.

Ставка ссудного процента, превысив некоторую величину, откачивает платежеспособность из кредитуемого общества в банковскую корпорацию. Эта критическая величина определяется темпами прироста энергетического потенциала общества, которые на протяжении последних 150 лет составляли в глобальной цивилизации не более 5 % в год. Соответственно при ставке ссудного процента более 5 % годовых, реальный сектор экономики теряет оборотные средства. При ставке ссудного процента менее 3 – 4 % годовых и при постоянном росте энергопотенциала, реальный сектор экономики может и расплатиться по кредиту, и сохранить оборотные средства при эмиссии средств платежа, обусловленной энергетическими возможностями общества. Эта тема обычно в прессе не обсуждается, а если и обсуждается, то не получает освещения по её существу, в котором выражаются взаимосвязи закона сохранения энергии (формула про коэффициент полезного действия), производства, потребляющего энергию, и бухгалтерского, финансового по его форме, учета объемов реального производства и потребления.

В.С.Черномырдин в этих трех соснах заблудился и возможно поэтому издал распоряжение, согласно которому Центробанк не имел права выдавать кредиты под процент меньший, чем темпы роста инфляции, чем и тянул несколько лет инфляцию за уши. Пресса молчала. Не стало буржуазных демократов, пришло правительство Е.М.Примакова и прорвало.

Первым на взаимозависимость «ставка ссудного процента – положение реального сектора экономики» указал С.Е.Кургинян в “Аргументах и фактах” № 36(933), сентябрь 1998 г.:

«БЕШЕНЫЕ ПРОЦЕНТЫ. (…) Гражданам пообещали не только твердый рубль, но еще и бешеные проценты. А как банк может дать эти бешеные проценты? Он что, алхимией финансов занимается? или просто алхимией? [29][29]
  По существу намеки на закон сохранения энергии и формулу про КПД.


[Закрыть] Ничего этого банк не может. А может только одно. Он берет у граждан деньги под бешеный процент. Что называть бешеным процентом? Сравним с мировой практикой. Под сколько процентов в долларах вы можете положить деньги в Швейцарии? Или в США? Только пожалуйста без сказок! Под 5-7 % [30][30]
  Это больше темпов энергодобычи, поскольку в эти страны есть приток финансов за счет международного кредитования под процент.


[Закрыть] И будьте счастливы. А это страны с хорошо работающей экономикой. У нас промышленность лежит на боку. И что? В этой ситуации даже 20 % к примеру – это уже бешеные проценты при твердом отношении доллар/рубль.»

Следует обратить внимание на то, что С.Е.Кургинян не упоминает об энергетической обеспеченности производства и не вдается в вопрос о необходимости поддержания достаточно устойчивых пропорций между энергопотенциалом производства и денежной массой в обороте, вследствие чего причинно-следственная связь «ставка ссудного процента – положение реального сектора экономика», показанная в статье, оказалась извращена. По Кургиняну получается: если положение в экономике хорошее, то можно ставку сделать побольше; если плохое, то надо поменьше. В действительности всё в обратной обусловленности: если ставку сделать побольше, то в реальном секторе экономики будет положение похуже; если поменьше – то получше. Так поступают сегодня в США: когда в стране наметился промышленный спад всего на доли процента, там сразу снизили ставку по кредитам с 5,5% до 5,0 %. [31][31]
  Газета “Экономика и время”, №5/44 от 31.10.98 г.


[Закрыть]

Вслед за С.Е.Кургиняном в уже упоминавшихся “АиФ”, № 38, 1998 г. одернул зарвавшихся в ростовщичестве и спекулятивном аферизме банкиров и Э.Тополь. Также он прямо указал им на то, что все они евреи, заодно намекнув, что исторический прецедент уже был, поэтому во избежание повторения и чтобы не терять время в нацистском акте российской истории им следует изменить свою финансово-экономическую стратегию, иначе, чтобы не жертвовать достигнутыми успехами в колонизации России, высшему раввинату придется пожертвовать беззаботно алчными олигархами.

“Коммерсантъ” от 21 октября 1998 г. в статье “Съезд победителей” [32][32]
  Так именовался XVII съезд ВКП(б), по составу преимущественно троцкистский, из более чем тысячи делегатов которого репрессии пережили всего несколько десятков.


[Закрыть], посвященной съезду Союза промышленников и предпринимателей, на котором выступили в качестве приглашенных Е.М.Примаков и Ю.М.Лужков, также затронул вопрос о ссудном проценте и производстве. В выступлении Ю.М.Лужкова прозвучало требование дешевого кредита промышленникам (не более 7 % годовых под оборотные средства); выступление Ю.М.Лужкова вызвало бурные аплодисменты в зале. И этот тезис попал на страницы прессы усилиями автора статьи в “Коммерсанте” К.Левина.

Зато появление на съезде промышленников и предпринимателей В.С.Черномырдина, буржуазного демократа, некогда назвавшего монетаристское дело – правым делом, было встречено криками: «Что он тут делает? Вон из зала!». А один из разделов своего обзора съезда К.Левин назвал «Съезд РСДРП». Мы бы к этому названию добавили уточняющие скобки РСДРП(т) – троцкистов, а не (б) – большевиков.

А уже упоминавшийся А.С.Эпштейн в своей статье “Опаснее врага” прямо пишет, что с 1967 г. он занимался выявлением абсурдности планирования, принятого в СССР, и «его несоответствия научным основам, заложенным еще в плане ГОЭЛРО в 1920 году». Он пишет:

«РЕГУЛИРОВАНИЮ со стороны государства и местного самоуправления подлежит миграционное, земельное и экономическое поведение разных слоев населения при выборе ими места жительства, места приложения труда и капитала, места сбыта своей продукции, формы использования свободного и рабочего времени. Достаточно упустить хотя бы одну из этих сфер, как создается лазейка извлечения индивидуальной выгоды за счет других, сводящая на нет главную ЦЕЛЬ регулирования – автоматическое согласование интересов индивидов между собой и с принятой стратегией развития.

ОПТИМАЛЬНОЕ СОЧЕТАНИЕ государственных и рыночных механизмов регулирования поведения населения должно строиться на основе следующих трех принципов: а) если твое поведение соответствует принятой стратегии развития – будь хоть миллиардером; противоречит – обязательно будешь нищим; б) бессмысленно пытаться регулировать отдельное звено в народно хозяйственном комплексе; регулирование должно быть всеобъемлющим, но не вмешивающимся в хозяйственную деятельность отдельного юридического и физического лица, не нарушающего закон; в) каждое решение в «центре» должно приниматься с учетом: последствий для местного самоуправления; возможного извращения чиновниками; возможного уклонения населения от его выполнения. (…)

Реализация указанных принципов регулирования возможна при условии перевода всей системы управления из режима ЗАПАЗДЫВАНИЯ в режим УПРЕЖДЕНИЯ.

Режим ЗАПАЗДЫВАНИЯ заключается в том, что люди действуют так, как им удобно, а руководители государства и муниципалитетов с ужасом смотрят на последствия и ищут, как залатать дыры. Режим УПРЕЖДЕНИЯ базируется на том, что любое извлечение выгоды в конечном счете проявляется либо через изменение территориальных соотношений в потреблении ресурсов и загрязнении среды, либо через изменение емкости внутреннего рынка, либо через изменение расселения населения с соответствующими текущими и будущими затратами. Эти затраты поддаются прогнозированию, количественному измерению и законодательному оформлению.»

По существу в своей статье А.С.Эпштейн описывает схему управления «предиктор-корректор» по отношению к народному хозяйству, хотя называет её по-своему: управление в режиме УПРЕЖДЕНИЯ. Из теории управления известно, что «предиктор-корректор», интеллектуальная схема управления – наиболее эффективная схема управления при правильной её реализации. Но во времена застоя, призванного дискредитировать сталинизм в лице его якобы наследников, она в СССР была неуместна с точки зрения политиков глобалистов.

Но А.С.Эпштейн был не единственный, кто, устав от маразма Госплана и его экономических советников, в инициативном порядке обращался к проблематике теории и практике планового управления экономикой общества. Известно, что и экс-чемпион мира по шахматам М.М.Ботвинник, бывший и доктором технических наук, тоже был неудовлетворен практикой планового управления советской экономикой и разработал свою версию теории непрерывного планирования, согласно которой темпы экономического роста СССР в 1960-е – 1970-е гг. могли бы быть вдвое выше, чем были реально при принятой в Госплане методологии планирования.

Причем, в отличие от А.С.Эпштейна, М.М.Ботвинник уже в те годы был авторитетом-интеллектуалом с мировым именем, но его работы тоже оказались невостребованными. Сказать что-либо о содержании работ в этой области Эпштейна и Ботвинника на основе их выступлений в средствах массовой информации невозможно. Но если бы они способствовали застою, они были бы внедрены точно также, как были внедрены предложения Е.Либермана, легшие в основу «новой системы планирования и экономического стимулирования» (реформы 1964 – 65 гг.) и антагонизировавшей планирование в натуральных и финансовых показателях, вместо того чтобы найти свою область приложения для каждого из этих двух видов планирования. Это также говорит о том, что в стране был не застой, а искусственное торможение, осуществленное с уровня делания глобальной политики через власть советов академиков чиновникам. Всяческая инициатива, которая не укладывалось в русло проводившейся тогда политики, – отметалась с порога; та, что способствовала ей, – внедрялась не взирая на её вздорность.

Теперь, похоже, времена изменились, коли дело дошло до публикаций о настройке саморегуляции государства и экономики по схеме «предиктор-корректор». Вопрос только в том, хватит ли у правительства воли и самодисциплины, чтобы раздавить саботаж недоумков буржуазных демократов и коррупционеров, живущих одним днем, либо же правительство и экономика станут жертвой саботажа.

В связи с вопросом о ссудном проценте следует сделать еще одно важное замечание. Хотя вопрос о величине его ставки поднят, но по-прежнему обходится молчанием вопрос о его принципиальной роли и уместности вообще в системе хозяйственных отношений общества. Роль кредита состоит в том, что он подстраивает текущий спектр платежеспособного спроса под сложившийся спектр предложения (номенклатура и объемы продукции, выставленной на продажу, и цены), чем ускоряет продуктообмен в производстве и потреблении и повышает эффективность производственно-потребительской системы общества. Необходимость ссудного процента обывателям объясняется тем, что, если не платить по вкладам, банки лишатся изрядной части кредитных ресурсов; кроме того, не все кредиты банкам возвращаются, вследствие чего, чтобы банковская система не рухнула, она должна иметь возможность компенсировать свои убытки за счет прибыли по проценту; кроме того персонал банковской системы должен получать зарплату и т.п.

Реально же согласие с этими положениями приводит к тому, что банковская система становится ГОСУДАРСТВОМ НАД государствами, а ссудный процент начинает конкурировать с налогами государства за отъем части достояния граждан в обеспечение целей надгосударственной банковской системы, которые не всегда совпадают с целями чиновников государства и населения.

Если речь идет о государственном регулировании экономики, то ссудного процента быть не должно (хватит налогообложения и его разумного целесообразного использования), но законодательство должно быть построено так, чтобы часть налогов перетекала в банковскую систему для поддержания её кредитных ресурсов. При этом цены будут снижаться в случае, если темпы эмиссии будут отставать от темпов роста энергопотенциала и эффективности его использования, что будет восприниматься с удовлетворением всеми, за исключением тех, кто привык перераспределять в свой карман трудовые доходы других.

Если законодательство умалчивает о ссудном проценте, то что бы ни говорили о государственном регулировании экономики, всегда будет иметь место банковское регулирование государства, а через него некоторое регулирование экономики. Фактически в капитализме по-западному и в социализме СССР именно это имело место и потому по данному параметру (законодательное отношение к ссудному проценту и источникам пополнения кредитных ресурсов банковской системы) социализм в СССР не отличим от капитализма США.

Неопределенное отношение к ссудному проценту в государствах – это средство, которое ставит их в положение провинций по отношению к государству над государствами – международной банковской системе, её заправилам (еврейские ростовщические кланы, которых ни одна демократия не уполномочила править миром и ею) и хозяевам этих невольников-заправил.

Определенное отношение к ссудному проценту: полное его запрещение – имеет место в странах ислама; и законодательное ограничение его предельной величины заведомо безопасным для функционирования экономики уровнем имеет место в Японии. Это отличает их капитализм от западной модели и создает трудности для управления заправил глобальной банковской системы.

Неопределенность отношения общества к ссудному проценту приводит к тому, что если общество нелояльно к заправилам глобальной политики, то они позволяют ставке ссудного процента в нем подняться до величины, когда она удавит реальный сектор экономики. Напичканность правящей интеллигенции всяким околоэкономическим вздором (марксизм, монетаризм и т.п.) не позволяет обществу наладить самостоятельное управление своей экономикой и после того, как население устанет от затяжного искусственно поддерживаемого кризиса, то к власти приходит команда политиков, лояльная к политикам-глобалистам, после чего те советуют снизить ставку ссудного процента и поддерживают их в этом начинании. Естественно, что без удавки ссудного процента активность в реальном секторе экономики растет на фоне всем памятного затяжного кризиса и невежественное бездумное общество проявляет покорность к команде избавителей от кризиса, а вместе с этой покорностью обретает и лояльность к заправилам глобальной политики.

Это обстоятельство приводит к одному важному выводу: если правительству Е.М.Примакова позволят снизить ставку ссудного процента до 3-5 % годовых (может быть не сразу, а постепенно, чтобы не привлекать внимания к сильному маневру), то это будет означать, что оно – надолго и пользуется поддержкой заправил мировой политики.

Если правительство снизит ставки, но это вызовет недовольство в международных банковских кругах, то это “партизанщина”, не санкционированная с уровня делания глобальной политики. Такая политика тоже может быть успешной, если правительство примет на себя уровень глобальной ответственности и само займется деланием глобальной политики. Только обнародование правды о роли ссудного процента в глобальной и региональной цивилизациях, и глобальная кампания книгоиздательства, кампания радио, телевизионного и Интернет-вещания, безжалостно раздевающая западных королей банковского ростовщичества и аферизма на спекулятивных рынках должна упреждать в этом случае запрещение кредитования под процент в Конституции государства и перестройку законодательства о финансово-экономической внешней и внутренней деятельности в соответствии с этой нормой. В этом случае, при управлении кредитно-финансовой системой таким образом, что рост производства будет сопровождаться снижением цен, рубль может обрести статус наиболее предпочтительной мировой валюты со временем утратив статус государственной валюты России.

Запрещения ссудного процента на уровне Конституции не следует бояться. Его присутствие делает макроэкономику антиинтеллектуальной: поскольку спрос на кредиты большей частью имеет тенденцию превышать предложение, то простым поднятием ставки ссудного процента можно вытряхнуть с рынка кредитов маломощных претендентов на кредиты и восстановить равновесие спроса и предложения; то что при этом реальный сектор экономики может вообще сгинуть; то что отброшеннными претендентами на кредиты могут оказаться носители наиболее перспективных и общественно значимых идей в экономике со ссудным процентом не интересует никого, поскольку номинальные прибыли позволяют доминировать банковскому сектору в платежеспособности и купить потребительское благополучие для своего персонала и хозяев в условиях любого дефицита и падения производства. Если же ссудного процента нет (а в идеале нет и взяток), то распределители кредитов вынуждены думать о последствиях кредитования для всего общества; вынуждены вникать в существо проектов, под инвестирование которых их разработчики обращаются за кредитами; вынуждены интересоваться реальным производством и распределением, а не только номинальными прибылями; вынуждены развивать в банковской системе прогнозно-плановые и координационные службы, по сравнению с которыми прежняя система Госплана СССР и союзных республик покажется пещерным веком, и экономика при этом будет работать на основе планово управляемого рыночного механизма.

Поэтому, если кто-то хочет иметь экономику, под контролем банкиров-биороботов, запрограммированных на взимание ссудного процента, то он будет выступать против конституционного запрещения ссудного процента и сохранение нынешнего неопределенного отношения к нему, когда ставки внезапно растут, или внезапно падают, якобы «сами собой» в слепой игре стихии рынка. И множество дураков-индивидуалистов встанут на защиту своего права получать часть доходов в виде процентов по вкладам и ценным бумагам и вести при этом существование невольника, обрекающего на ростовщическое рабство и множество других, поскольку покупательной способностью всех средств платежа в этом случае управляют распорядители ссудного процента. При этом имеет место очень удобная система рабовладения: невольники сами протестуют против снятия с них ошейников. Поэтому А.Эпштейн прав: дурак опаснее врага.

Также рабовладельцам и их покорным и трусливым невольникам следует знать: на них не распространяются нормы этики свободных людей и то, что с их точки зрения – убийство, в действительности может быть актом социальной гигиены, избавляющим мир от паразитов и потому не подлежащим наказанию.

Выявилось и различие в отношении голосов «из-за бугра» к происходящему в России: если при правительствах буржуазных демократов “Голос Америки” и “Радио «Свобода»” пели в унисон, то с приходом правительства Е.М.Примакова “Голос Америки” стал более критичен, а “Радио «Свобода»” более лояльна к новому правительству. “Голос Америки”, выражая точку зрения буржуазной демократии усиленно пеняет «коммунистическим прошлым» Е.М.Примакову, Ю.Д.Маслюкову и другим, полагая что они не изменили характера своего мышления, и потому не способны продолжить рыночно-демократические реформы, в которых по существу увязли их предшественники.

Но эти люди вряд ли когда были привержены идеалам коммунизма. Ещё в советские времена, понимая, что марксизм – средство дурачить простонародье, они были себе на уме и сами не выработали никакого ясно выраженного альтернативного мировоззрения. Но по умолчанию приняв для себя принцип свободы от идеологии, готовы были сотрудничать с любым режимом, признающим власть советов международной корпорации “элитарных” интеллектуалов-индивидуалистов, к которой многие из них принадлежали осознанно (участием в масонских ложах) и бессознательно, будучи докторами, профессорами, академиками, профессионалами в каких-то отраслях деятельности, почитающими себя стоящими «вне политики» [33][33]
  См. книгу В.С.Павлова “Упущен ли шанс? или финансовый ключ к рынку” (Москва, “Терра”, 1995), в которой бывший министр финансов СССР, фактически последний председатель Совмина СССР, настаивает на том, что он всю жизнь профессионал, стоящий вне политики. И таких “профессионалов, вне политики” в реальной политике очень много.


[Закрыть] либо над политикой.

Именно эта свобода от идеологий, т.е. от провозглашаемых целей и средств их осуществления, и молчаливая деятельность по принципу «себе на уме» характеризовала троцкистское течение в марксизме, что и дает основание относить эту группу людей к троцкистам второго поколения [34][34]
  Г.А.Явлинского и К^О по тем же признакам обильного произнесения благонамеренных речей и отсутствию развитой социально экономической доктрины следует отнести к троцкистам третьего поколения.


[Закрыть], скрытно действовавших в СССР в период после 1953 г. и приведших страну к краху в 1991 г., для того, чтобы впоследствии осуществить между-народные корпоративные цели.

С другой стороны, “Голос Америки” прав в том, что сам Е.М.Примаков, ряд членов его правительства хорошо владеют марксистским лексиконом и понятийным аппаратом в силу того, что бoльшая часть их жизни пришлась на период формальных социализма и советской власти на идеологической основе марксизма; повидали на своем веку многое и многое знают в силу своего прошлого должностного положения. Поэтому для них проблема «общего кризиса капитализма» – не измышления выживших из ума марксистских пропагандистов, а словесный ярлык на действительно существующей глобальной проблеме. Иными словами, они психологически и интеллектуально готовы к соучастию в её разрешения с использованием ресурсов и потенциала России, что не сулит перспектив для её буржуазно-демократического будущего, и буржуазно-демократического будущего всего мира. Но, как уже отмечалось ранее, мировая социалистическая революция в конце ХХ – начале ХХI веков может протекать втихомолку без громких лозунгов и массовых митингов, дабы неквалифицированная в политике толпа не путалась под ногами у “тихо сапящих” реформаторов и процесс перехода к новому «социалистическому» мироустройству не потерял устойчивости из-за самодеятельности привлеченной массовки, которая понимает социализм не так, как его понимают руководители проекта.

26 октября – 2 ноября 1998 г.