Текст книги "Европейский фашизм в сравнении 1922-1982"

Автор книги: Вольфганг Випперман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

То же относится ко всему немецкому движению Сопротивления. Хотя оно в основном терпело лишь поражения, в конечном счете успех его состоял в том, что многочисленные акты и явления неорганизованного сопротивления и непокорности в повседневной жизни показали победоносным державам и самим немцам, что национал-социализм в конечном счете вовсе не был столь успешным, как это всегда изображала его пропаганда. Конечно, большинство немецкого «народного сообщества», уменьшавшееся с течением времени, почти до самого конца восхваляло своего фюрера, но были и другие люди, не ликовавшие и не приспосабливавшиеся, оказавшиеся способными сопротивляться и в той или иной форме оказывавшие сопротивление[39]  39. Примеры несогласия и сопротивления на местном уровне и в повседневной жизни: К. Klotzbach. Gegen den Nationalsozialismus. Widerstand und Verfolgung in Dortmund. Hannover, 1969; H.-J. Steinberg. Widerstand und Verfolgung in Essen 1933-1945. Bonn, 1974; M. Broszat, E. Frohlich (Hg.). Bayern in der NS-Zeit. Bde 2-4. Munchen, 1979-1981; D. Peukert, J. Reulecke (Hg.). Die Reihen fest geschlossen. Beitrage zur Geschichte des Alltags unterm Nationalsozialismus. Wuppertal, 1981; D. Peukert. Volksgenossen und Gemeinschaftsfremde. Anpassung, Ausmerzung und Aufbegehren unter dem Nationalsozialismus. Koln, 1982.


[Закрыть]. Однако, несмотря на это, оценки и традиции немецкого движения Сопротивления в целом остаются предметом спора между двумя немецкими государствами и между партиями. В отличие от Италии, в Германии наследие и заповедь Сопротивления не ощущаются как объединяющий элемент. Этот факт до наших дней оказывает большое воздействие на демократический консенсус, способность к компромиссам и немецкое национальное чувство[40]  40. Plum. Widerstandsbewegungen; P. Huttenberger. Voruberlegungen zum «Widerstandsbegriff» // J. Kocka (Hg.). Theorien in der Praxis des Historikers. Gottingen, 1977, 117-39; T.-D. Schramm. Der deutsche Widerstand gegen den Nationalsozialismus. Seine Bedeutung fur die Bundesrepublik Deutschland in der Wirkung auf Institutionen und Schulbucher. Berlin, 1980; W. Wippermann. Antifaschismus in der DDR: Wirklichkeit und Ideologie. Berlin, 1980.


[Закрыть].

Глава 4. Фашистские движения с массовой базой.

Фашизм и национал-социализм в Австрии

Австрия не только географически расположена между Италией и Германией, но демонстрирует также оба главных варианта фашизма – свою собственную ветвь национал-социализма и хеймверовский фашизм, более или менее отчетливо ориентировавшийся на образец итальянского фашизма. Многие современники считали режимы Дольфуса и Шушнига «фашистскими», а многие исследователи и сейчас рассматривают их таким образом. Если, наконец, вспомнить, что австрийская Немецкая рабочая партия (НРП, «Deutsche Arbeiterpartei»), называвшая себя с мая 1918 года Немецкой национал-социалистской рабочей партией (ННСРП, «Deutsche National-sozialistische Arbeiterpartei»), была старше партии Гитлера, то становится ясно, что в этой стране в самом деле наблюдается широкий диапазон разновидностей фашизма. Он простирается от «раннего фашизма» НРП через «нормальный фашизм» хеймвера до «радикального фашизма» австрийской ННСРП; между тем режим Дольфуса следовало бы назвать по типологии Нольте «филофашистским». Италия породила «классический» фашизм, тогда как Австрия была страной различных фашизмов, история и структура которых могут быть изложены и поняты лишь с помощью сравнительного исследования фашизма. Но сначала мы должны заняться экономическими, социальными и политическими условиями, в которых проявился каждый из этих видов фашизма[1]  1. К истории австрийских фашистских движений: A. G. Whiteside. Austria / / Rogger, Weber (Eds.). European Right, 308-63; L. Jedlicka. The Austrian Heimwehr // JCH, 1, 1966, 127-44; Nolle. Krise, 252-56; G. Jagschuz. Faschismus und Nationalsozialismus in Osterreich bis 1945 // Fascism and Europe. II, 76 ff.; F. Fellner. The Background of Austrian Fascism // Sugar (Ed.). Fascism, 15-23; J. Rath. Authoritarian Austria // Ibid.; G. Klingenstein. Bemerkungen zum Problem des Faschismus in Osterreich // Osterreich in Geschichte und Literatur, 14, 1970, 1-13; B. F. Pauley. Hahnenschwanz und Hakenkreuz. Der Steirische Heimatschutz und der osterreichische Nationalsozialismus 1918-1934. Wien, 1972; F. L. Garsten. Faschismus in Osterreich. Von Schonerer zu Hitler. Munchen, L977; W. Holzer. Faschismus in Osterreich 1918-1938 // Austriaca, l, 1978, 79-170; G. ?ofz. The Changing Patterns of Social Support for Austrian National Socialism (1918-1945) // Larsen et at (Eds.) Who Were the Fascists, 202-25; B. F. Pauley. Nazis and Heimwehr Fascists: The Struggle for Supremacy in Austria, 1918-1938 // Ibid., 226-38.


[Закрыть].

В то время как многие другие европейские страны попали после Первой мировой войны в кризисные условия, угрожавшие самому их существованию, первая австрийская республика была попросту обречена на существование победоносными державами[2]  2. По поводу дальнейшего см. общие труды об истории первой австрийской республики: H. Benedikt (Hg.). Geschichte der Republik Osterreich. Wien, 1954/Munchen, 1977; W. Goldinger. Geschichte der Republik Osterreich. Wien, 1962; E. HOOT. Osterreich 1918-1938. Staat ohne Republikaner. Wien, 1966; S. Kreissler. Von der Revolution zur Annexion. Osterreich 1918-1938. Wien, 1970; G. ?otz. Gewalt in der Politik. Attentate, Zusammensto?e, Putschversuche, Unruhen in Osterreich 1918-1934. Munchen, 1976; A. Wand-ruszka. Osterreich von der Begrundung der ersten Republik bis zur sozialistischen Alleinregierung 1918-1970 // Th. Schieder (Hg.). Handbuch. Bd. 7, 823-82. Библиографический обзор: U. Kluge. Das Dilemma einer Demokratie. Zwischenbilanz der osterreichischen Forschung zur Geschichte der ersten Republik 1918-1938 // NPL, 23, 1978, 219^7.


[Закрыть]. По национальным и экономическим причинам представители всех партий – от консервативной христианско-социальной до социал-демократической – высказывались за присоединение к Германии. Но это пожелание, поддерживаемое также подавляющей частью населения, было решительно отвергнуто союзниками, включившими в Сен-Жерменский мирный договор отчетливое запрещение аншлюса. Если принять в расчет, что Германия, в конце концов начавшая и проигравшая войну, при таком присоединении Австрии стала бы больше и сильнее, чем была в 1914 году, то это решение с политической стороны понятно, хотя вряд ли может быть оправдано с точки зрения провозглашенного американским президентом Вильсоном принципа самоопределения, которым здесь явно пренебрегли.

Австрийская республика, возникшая вследствие диктата победоносных держав, столкнулась с рядом почти неразрешимых экономических, социальных и политических проблем. Границы Австрии, проведенные по этническим разделительным линиям, но также с учетом военно-политических интересов соседей Австрии – Чехословакии, Югославии и Италии, – произвольно рассекли исторически возникшие связи между хозяйственными зонами австро-венгерской монархии. Промышленные отрасли немецко-австрийского ядра страны были отрезаны от их традиционных рынков сбыта и источников сырья. Поскольку многие предприятия должны были остановиться из-за недостатка угля, возникла массовая безработица, обостренная демобилизацией армии и увольнением многочисленных служащих, не нашедших себе места в учреждениях малого государства, в которое превратилась послевоенная Австрия. Более того, экономический и социальный кризис еще усугубили внешнеполитические угрозы. Одна из этих угроз исходила от Югославии, стремившейся насильственно присоединить к себе большую часть Каринтии, где проживало славянское меньшинство. Крайне угрожающими представлялись также советские республики, возникшие в Венгрии и в Баварии.

Несмотря на эти огромные экономические, социальные и политические трудности, удалось создать парламентским путем относительно прочное правительство[3]  3. О партийной системе см. также: A. Wandruszka. Osterreichs politische Struktur // Benedikt (Hg.). Geschichte, 289-485; A. Schunck, H.-J. Steinberg. Mit Wahlen und Waffen. Der Weg der osterreichischen Sozialdemokratie in die Niederlage // Huber, Schwerdtfeger (Hg.). Frieden, Gewalt, Sozialismus, 261-495; A. Pelinka. Stand oder Klasse. Die christliche Arbeiterbewegung Osterreichs 1933 bis 1938. Wien, 1972.


[Закрыть]. На парламентских выборах, проведенных уже 16 февраля 1919 года, сильнейшей партией оказались социал-демократы, получившие 72 места и образовавшие вместе с Христианско-социальной партией, имевшей 69 мест, коалиционное правительство под руководством Карла Реннера. Тем самым австрийские социал-демократы продемонстрировали, что они точно так же, как немецкие, с которыми они чувствовали себя связанными, хотели проводить вовсе не революционную, а реформистскую политику. Впрочем, они были более последовательными, а вначале и более успешными реформаторами. Сюда относятся социальные меры, введенные социал-демократическим статс-секретарем по социальным вопросам Фердинандом Ганушем, например, восьмичасовой рабочий день, отпуска для рабочих, страхование от безработицы и закон о советах предприятий. Сюда также относилась военизированная организация «Народное ополчение» («Volkswehr»), которой руководил организовавший ее социал-демократ Юлиус Дейч. Правда, последовательно реформистская политика вызвала в рядах австрийских социал-демократов некоторые разногласия, но не привела, как в Германии, к расколу партии. Между тем как СДПА шаг за шагом унифицировала и распускала рабочие и солдатские советы, Коммунистическая партия Австрии (КПА, Kommunistische Partei Osterreichs) оставалась более или менее незначительной партией. Однако социал-демократы не могли преодолеть недоверие Христианско-социальной партии, поскольку они не могли и не хотели отказаться от определенных марксистских требований своей программы – например, от замаскированного тезиса о «диктатуре пролетариата».

Уже в 1920 году социал-демократы были изгнаны из правительства, после чего на выборах 17 октября 1920 года Христианско-социальная партия получила большинство в 79 мест, тогда как социал-демократы – лишь 62. Социал-демократы перешли в оппозицию, в которой и оставались затем в течение всего времени первой австрийской республики. Чтобы справиться с катастрофическим экономическим положением, приведшим еще зимой 1920/21 года к тягчайшей ситуации с продовольствием, союзный канцлер Игнац Зейпель (из Христианско-социальной партии) обратился в октябре 1923 года к правительствам Англии, Франции, Италии и Чехословакии с просьбой о займе. За этот заем Австрии пришлось, однако, уплатить очень высокую цену. По Женевскому договору она обязывалась в течение 20 лет не отказываться от своей независимости, поддерживать внутреннее спокойствие и порядок и в течение двух лет стабилизировать свой бюджет. Последнее требование было невыполнимо без массового увольнения служащих. Из общего числа 270 000 государственных служащих было уволено 100 000. Женевское соглашение произвело волну возмущения, в которой социальные мотивы смешались с национальными, поскольку именно международный контроль и повторное запрещение аншлюса вызвали враждебное отношение многих австрийцев. В неофициальном опросе общественного мнения, проведенном в Тироле и Зальцбурге в 1921 году, почти 100% населения высказалось за присоединение к Германии. Возбуждение населения по поводу Женевского соглашения и его последствий, носившее и национальный, и социальный характер, было использовано австрийскими национал-социалистами, партия которых уже не была теперь незначительной группой.

Как уже было сказано, Немецкая национал-социалистская рабочая партия (ННСРП) возникла из основанной в 1903 году Немецкой рабочей партии (НРП)[4]  4. По поводу дальнейшего: A. G. Whiteside. Austrian National Socialism before 1918. The Hague, 1962. Обзор: Garsten. Faschismus in Osterreich, 30-38, 67-80; Botz. Patterns, 202 ff.


[Закрыть]. На выборах в рейхстаг 1911 года она получила свыше 26 000 голосов и три места. Центр влияния этой партии, где и в самом деле преобладали немецкие рабочие, находился в Судетской области. Наряду с социальными целями она преследовала также и национальные, прежде всего античешские и антисемитские цели. Хотя депутаты этой партии присоединились в рейхстаге к социал-демократической фракции, ввиду связи НРП с социальными и национальными требованиями она была гораздо ближе к группе «раннефашистских» движений, чем к исключительно националистически и антисемитски направленному «Общенемецкому» движению Шенерера («Alldeutsche»). Это движение, в свою очередь, можно сравнить с антипарламентскими массовыми движениями Германской империи (Общенемецкое движение, «Движение Остмарк», «Морской союз» и т. д.) и с Итальянской националистической ассоциацией («Assoziazione Nazionalista Italiana»).

«Общенемецкое движение» Шенерера растворилось в «Велико-немецкой народной партии» (GroBdeutsche Volkspartei), составленной из различных группировок и получившей на выборах 16 февраля 1919 года 26 мест, а на выборах 24 октября 1923 года лишь 10 мест. Между тем Немецкая рабочая партия, называвшая себя с мая 1918 года Немецкой национал-социалистской рабочей партией, сохранила свою самостоятельность. Однако после отделения Судетской области, где она, главным образом, имела сторонников, она получила на выборах 16 февраля 1919 года лишь 1% поданных голосов. Впрочем, в некоторых городских округах Вены, где выставил свою кандидатуру ее лидер, адвокат Вальтер Риль, ее доля составила 4%. Хотя среди избирателей ННСРП, как и прежде, было некоторое число рабочих, она развилась скорее в партию буржуазного склада. С 1919 года ННСРП поддерживала тесные связи с немецкими национал-социалистами, которые завершились полным присоединением этой партии к НСДАП. Такой ход событий привел к тому, что уже в 1923 году ее прежний лидер Риль вышел из партии, основав собственную незначительную группу под названием «Великонемецкий социальный союз» («GroBdeutscher Soziale Verein»). Его последователь Карл Шульц также потерпел неудачу, пытаясь сохранить в какой-то мере независимое положение по отношению к НСДАП и примыкая к псевдосоциалистическому курсу старой НРП, которая, вместе с ее этнически ориентированными профсоюзами, находила некоторую поддержку у немецких рабочих Австро-венгерской монархии. Наконец подчинение воле мюнхенского партийного руководства зашло так далеко, что австрийская НСДАП не имела уже собственного краевого лидера (Landesleiter) и управлялась различными германскими гауляйтерами. Вследствие этого возникла ожесточенная конкурентная борьба внутри этой партии, отчасти утихшая с 1931 года, когда Гитлер назначил Тео Габихта ее краевым инспектором.

Несмотря на эти внутрипартийные противоречия, после возникновения мирового экономического кризиса австрийская НСДАП смогла все же добиться некоторых избирательных успехов. Если на парламентских выборах 1930 года она получила лишь 3% голосов, то на выборах в ландтаги и муниципальные органы в 1932 году, в которых приняло участие две трети австрийцев, она получила уже в среднем 16% поданных голосов. В Вене, Зальцбурге и других городах ее доля голосов превысила 30%. Но эти относительные успехи были достигнуты исключительно за счет «Великогерманской народной партии» и столь же «великогермански» настроенного «Краевого союза» («Landbund»), которые в дальнейшем в значительной степени были поглощены НСДАП; между тем избирательные результаты СДПА и Христианско-социальной партии остались почти без изменений. На последних выборах перед разгромом австрийской парламентской системы – муниципальных выборах в апреле 1933 года – национал-социалисты сумели получить до 40% голосов, но им не удалось пробить брешь в рядах рабочих и консервативно настроенного сельского населения. НСДАП осталась в основном в границах своего влияния в городах и промышленных районах Австрии, где ей удалось привлечь на свою сторону, наряду с буржуазией, значительную часть рабочих. Участие рабочих было особенно велико в вооруженных организациях НСДАП. Социальный состав австрийских СА и – в меньшей степени – также СС не очень отличался от состава социал-демократического «Республиканского союза стрелков» («Republikanischer Schutzbund»).

В целом рост австрийской НСДАП, насчитывавшей в январе 1933 года 40 000, в конце 1934 года 87 000 и в феврале 1938 года 150 000 членов, был намного медленнее, чем в Германии, а успехи были не столь велики. Это объясняется, с одной стороны, довольно энергичными и, по крайней мере на первых порах, успешными защитными мерами австрийских социал-демократов, а с другой стороны – конкуренцией хеймверовского фашизма, тесно связанного с Христианско-социальной партией.

Отряды хеймвера (Heimwehr) образовались после окончания войны из бывших офицеров, солдат, студентов, представителей академических профессий и крестьян и ставили себе целью защиту границ и целостности Австрии от действительной или мнимой угрозы со стороны Югославии, а также венгерской и баварской советских республик[5]  5. По истории хеймвера см. в особенности: Garsten. Faschismus in Osterreich, 98 ff.; Pauley, Hahnenschwanz; Id. Nazis, 226 ff.


[Закрыть]. В этом они весьма напоминали германский «Добровольческий корпус» (Freikorps), с которым они вначале поддерживали тесные связи, так же как с организацией Эшериха. В отличие от германского «Добровольческого корпуса», хеймвер не был распущен и тогда, когда с ослаблением внешнеполитического напряжения исчезли мотивы его существования. Отряды хеймвера сохранились в отдельных землях Австрийского союза в виде обмундированных, отчасти вооруженных формирований, и христианско-социальные правительства более или менее открыто поддерживали и развивали их как внезаконное орудие власти во внутриполитической борьбе с социал-демократами.

Ввиду существования и деятельности хеймвера социал-демократы, также не желавшие распустить созданные и управляемые ими рабочие отряды, основывают вместо них в 1923 году «Республиканский союз стрелков» (Respublikanischer Schutzbund], По планам Юлиуса Дейча и Отто Бауэра этот союз, организованный на военный лад и сохранивший не сданное в 1918-1919 годах оружие, должен был быть приведен в действие, если бы буржуазные силы не стали придерживаться демократических правил игры и попытались отнять у СДПА политическую власть, которую она уже однажды получила парламентским путем и хотела получить в будущем[6]  6. Об антифашистской концепции СПА: Schunck, Steinberg. Mit Wahlen und Waffen, 461 ff.; G. ?otz. Austro-Marxist Interpretations of Fascism // JCH, 11, 1976, 129-56; R. Saage. Das Dilemma der Sozialdemokratie in Deutschland und Osterreich 1918 bis 1934 // Jahrbuch des Instituts fur Deutsche Geschichte der Universitat Tel-Aviv, 9, 1980, 429-74; Mppermann. Zur Analyse, 9 ff.


[Закрыть]. Таким образом, после распада большой коалиции социал-демократическая партия и Христианско-социальная партия не только враждебно противостояли друг другу в области политики, но обе, сверх того, располагали вооруженными организациями на случай гражданской войны.

Это положение, в высшей степени опасное для существования парламентско-демократического государства, каким, несомненно, была Австрия, еще более обострилось вследствие одного события, которого не хотели обе стороны, но которое надолго воспрепятствовало созданию демократического консенсуса между буржуазным и социалистическим лагерем. 30 января 1927 года в бургенландской местности Шаттендорф в результате стычки между социалистами и «фронтовиками» были застрелены восьмилетний мальчик и инвалид войны. 14 июля в Вене состоялся процесс, завершившийся оправданием убийц. Стихийно возникшая массовая демонстрация, которую не организовывали и не сумели взять под контроль социал-демократы, привела к поджогу Дворца правосудия и кровавым уличным боям, в которых погибло 89 человек, главным образом демонстрантов. После этого события правящая Христианско-социальная партия, получившая на выборах 27 апреля 1927 года лишь 73 места против 71 места СДПА, впала в панический страх перед «красной опасностью», представляемой, по их мнению, «австромарксистской» социал-демократией.

Правительство реагировало форсированным развитием хеймвера. Он превратился в массовое политическое движение, все более подчеркивавшее свою самостоятельность и стремившееся стать независимым от Христианско-социальной партии. Будущий политический курс хеймвера был предметом препирательств между его лидерами, хотя и согласными в своей ненависти к социал-демократам, но весьма различавшимися своей политической и идеологической ориентацией. В то время как консервативно-католическое крыло выступало за дальнейшую поддержку Христианско-социальной партии, лидер хеймвера в Штирии, Пфример, призывал заключить союз с австрийскими национал-социалистами с целью насильственного захвата власти. Но устроенный им 13 сентября 1931 года путч полностью провалился, так как остальные лидеры хеймвера за ним не последовали[7]  7. J. Hofmann. Der Pfrimer-Putsch. Der steirische Heimwehrproze? des Jahres 1931. Wien, 1965.


[Закрыть]. После этого процесс сближения между штирийским хеймвером и НСДАП продолжался и привел в конце концов к далеко идущему слиянию обеих организаций.

Представителем третьего направления был князь Рюдигер фон Штаремберг, избранный в сентябре 1930 года союзным лидером хеймвера; но ему не удалось навязать свое руководство всем хеймверовцам. Он самым решительным образом выступал за превращение хеймвера из военного союза в политическую партию, которая в корнейбургской «присяге» 18 мая 1930 года приняла принципы итальянского фашизма. По настоянию фон Штаремберга, вошедшего в правительство Вогуэна (Vaugoin) в качестве министра внутренних дел, хеймвер участвовал в парламентских выборах в ноябре 1930 года как отдельная партия. Так как последователи Пфримера бойкотировали выборы, а хеймверовцы консервативно-католического направления явно голосовали за Христианско-социальную партию, фон Штаремберг получил лишь 6% поданных голосов. Таким образом, хотя партийно организованное крыло хеймвера и обогнало национал-социалистов, получивших на этих выборах лишь 3%, этот достигнутый парламентским путем успех оказался неожиданно слабым и лишь замаскировал значительную численную и политическую силу всего хеймвера.

Перед лицом усиления национал-социалистов хеймвер занимал все более оборонительную позицию. Бескомпромиссное требование присоединения Австрии к Германии давало национал-социалистам пропагандистский аргумент, сохранивший свою действенность и после начала экономического кризиса. Между тем хеймверовцы занимали в вопросе об аншлюсе более осторожную позицию, поскольку они не хотели потерять поддержку фашистской Италии и Христианско-социальной партии, энергично возражавших против присоединения к национал-социалистской Германии. Отвращение Христианско-социальной партии к расовой идеологии национал-социалистов, которую ее члены рассматривали как языческую, разделяла и часть хеймверовцев, выражавшая вместо этого умеренный, религиозно и социально мотивированный антисемитизм. Идеологические разногласия соответствовали различиям в социальном составе австрийской НСДАП и хеймвера. Члены и сторонники хеймвера принадлежали преимущественно к буржуазии и крестьянству. Лишь в Штирии хеймверу удалось получить некоторую поддержку рабочих, объясняемую тем, что их заставляли вступать в хеймвер работодатели. В целом доля рабочих в хеймвере оценивается лишь в 10%, 20% были представителями буржуазии, и 70% – впрочем, по очень грубой оценке – были крестьяне.

Хотя национал-социалистам удалось усилить свое влияние за счет хеймвера, разрушение австрийской парламентской системы, произведенное союзным канцлером Дольфусом, пошло скорее на пользу хеймверовцам, чем национал-социалистам[8]  8. О режиме Дольфуса: Rath. Austria; Garsten. Faschismus in Osterreich, 211 ff.; I. Bamthaler. Die Vaterlandische Front. Geschichte und Organisation. Wien, 1971; L. Kerekes. Abenddammerung einer Demokratie. Mussolini, Gombos und die Heimwehr. Wien, 1966; L. Jedlicka. Das autoritare System in Osterreich. Ein Beitrag zur Geschichte der europaischen Rechtsbewegungen // Aus Politik und Zeitgeschichte, Bd. 30, 1970, 8 ff; J. Rath, С. W. Schum. The Dollfu?-Schuschnigg Regime: Fascist or Authoritarian? // Larsen et al. (Eds.). Who Were the Fascists, 249-56.


[Закрыть]. После того как в марте 1933 года парламент был в значительной степени лишен своих полномочий, Дольфус ввел дальнейшие антидемократические меры, опираясь на «закон об особых военно-хозяйственных полномочиях». Эти меры были направлены как против социал-демократов, так и против национал-социалистов. К ним относились весьма широкомасштабный запрет собраний от 8 марта 1933 года, введение цензуры печати, постановление от 30 марта о роспуске «Республиканского союза стрелков» («Шуцбунда»), а также опубликованное 19 мая запрещение членам НСДАП носить мундиры, за чем вскоре последовал полный роспуск этой партии в июле 1933 года вместе со связанным с ней штирийским хеймвером. 21 сентября 1933 года Дольфус приказал учредить так называемые «лагеря интернирования», из которых особенно печальную известность приобрел лагерь в Веллерсдорфе. Здесь содержались без судебного приговора политические противники – как национал-социалисты, так и социалисты.

После того как социал-демократы почти без сопротивления перенесли разрушение демократии Дольфусом, 13 февраля 1934 года вспыхнуло восстание «Шуцбунда» под руководством его лидера в Верхней Австрии Рихарда Бернашека, которое, впрочем, ограничилось Линцем и Веной. Правление СДПА решилось наконец – не без колебаний – объявить всеобщую забастовку, которая, однако, провалилась. Несмотря на то, что подавляющее большинство железнодорожников было организовано в профсоюзы, властям удалось беспрепятственно перебросить в Линц и в Вену союзные войска. Восстание привело к гибели 180 солдат и почти 200 членов «Республиканского союза стрелков». Лидеры социал-демократии и «Шуцбунда», которым не удалось бежать, были арестованы.

Затем 25 июля вспыхнул путч национал-социалистов, в котором приняли участие только эсэсовцы, в то время как австрийские штурмовики, реагируя на «путч Рема», остались пассивными[9]  9. О путче национал-социалистов: G. Jagschitz. Der Putsch. Die Nationalsozialisten 1934 in Osterreich. Graz, 1976.


[Закрыть]. Этот путч провалился после убийства союзного канцлера Дольфуса, так как Германия не оказала ожидаемой поддержки, опасаясь угрожающей позиции Муссолини. Преемник Дольфуса, Курт фон Шушниг, утвердился поэтому в мнении, что лишь фашистская Италия хочет и может гарантировать и защитить независимость Австрии. В области внутренней политики была продолжена начатая уже Дольфусом ориентация на итальянский образец. Все еще оставшиеся партии были распущены, и вместо них была создана единая партия под названием «Отечественный фронт» («Vaterlandische Front»). Влияние хеймвера шаг за шагом ограничивалось; его членов, а также многих служащих вынуждали вступать в «Отечественный фронт». И все же новая система, сменившая демократию, вовсе не была столь сильной и сплоченной, как она себя изображала. Новая единая партия и созданные при ней организации по немецкому образцу, такие, как «Сила через радость» («Kraft durch Freude»), «Зимняя помощь» («Winterhilfswerk»), «Штурмовой корпус» («Sturmkorps») и т. д., а также корпоративная система, устроенная по государственно-сословным идеям Отмара Шпанна[10]  10. K.-J. Siegfried. Universalismus und Faschismus. Das Gesellschaftsbild Oth-mar Spanns. Wien, 1974.


[Закрыть] и под фашистским влиянием, представляли собой искусственно созданные сверху конструкции, неспособные скрыть внутреннюю слабость новой системы.

Впрочем, Шушнигу удалось в значительной мере преодолеть экономический кризис и заключить в июне 1936 года договор с Германией, которая обязалась прекратить экономическую войну против Австрии и признала австрийскую независимость. Но эти экономические успехи и обещания Гитлера уже ничего не стоили, поскольку Италия все больше сближалась с «третьим рейхом». Теперь Гитлер не просто поддерживал деятельность австрийских национал-социалистов, но 12 февраля 1938 года открыто пригрозил фон Шушнигу интервенцией[11]  11. О так называемом «аншлюсе» и об истории Австрии под властью национал-социалистов: J. Gehl. Germany and the Anschlu?. London, 1963; W. Rosar. Deutsche Gemeinschaft. Sey?-Inquart und der Anschlu?. Wien, 1971; G. Bote. Die Eingliederung Osterreichs in das Deutsche Reich. Planung und VerwirklicHung des politisch-administrativen Anschlusses
  1938-1940. Wien, 1972; N. Schausberger. Der Griff nach Osterreich. Der Anschlu?. Wien, 1978; D. Riesenberger. Osterreich. Von der innenpolitischen Deformation zur au?enpolitischen Handlungsunfahigkeit // Forn-dran et al. (Hg.). Innen– und Au?enpolitik, 239-56; K. R. Stadier. Osterreich
  1939-1945 im Spiegel der NS-Akten. Wien, 1966; E. Weinzierl. Zu wenig Gerechte. Osterreicher und Judenverfolgung 1938-1945. Graz, 1969.


[Закрыть]. 11 марта 1938 года фон Шушниг вынужден был под давлением национал-социалистской Германии прервать подготовку намеченного референдума и уйти в отставку. В утренние часы 12 марта немецкие войска вступили в Австрию, где их повсюду восторженно приветствовали. Даже противники аншлюса, к которым принадлежали и ушедшие в подполье социал-демократы, не проявляли особой склонности защищать вместе с независимостью Австрии также и режим, устроенный в ней Дольфусом и фон Шушнигом. Этот режим, прозванный «аустро» («austro»), нередко считали «клерикально-фашистским» ввиду сильной поддержки, оказанной ему – по крайней мере до аншлюса – католической церковью.

Такой термин, пишущийся через дефис, весьма проблематичен. Несомненно, режим Дольфуса – фон Шушнига был диктатурой. Но, в отличие от Германии и Италии, он не мог опираться на первоначальное массовое фашистское движение. «Отечественный фронт» представлял собой, несмотря на свою многочисленность, искусственно созданную и потому слабую организацию, возникшую вследствие предписанного свыше слияния некоторых частей государственного аппарата со значительно ослабленным хеймверовским фашизмом. Подражание организациям и символам фашистской Италии (а отчасти и национал-социалистской Германии) осталось более или менее внешним. Ни Дольфус, ни фон Шушниг никак не соответствовали «идеалу» харизматического фашистского фюрера и не были в состоянии развить привлекательную идеологию, чтобы добиться плебисцитарной поддержки большей части народа. Они полностью отказывались от какой-либо антикапиталистической или псевдосоциалистической идеологии, между тем как идеология национализма оказалась, в некотором смысле, «добычей» великонемецкой пропаганды национал-социалистов. Поддержка католической церкви, в последнее время оказавшаяся очень ненадежной, также не могла помочь Дольфусу и фон Шушнигу приобрести прочную опору в австрийском населении. С другой стороны, временная поддержка этого авторитарного режима католической церковью сама по себе не мешает называть этот режим «фашистским». В конце концов, фашистские режимы в Италии и Германии тоже долго получали сильную поддержку соответствующих церквей.

Режим Дольфуса – фон Шушнига был несомненно антидемократическим и авторитарным, но не представлял собой фашистской или «клерикально-фашистской» диктатуры. В заключение надо отчетливо отметить, что высказанное утверждение, разумеется, никоим образом не «повышает» оценку этого режима в политическом или моральном смысле. Различение авторитарного и фашистского режимов необходимо не только по научным мотивам, но и ввиду неотделимо связанных с этим политических вопросов. В противном случае возникает опасность преуменьшения террористического и тенденциозно тотального характера фашистских диктатур и демонизации антидемократических черт авторитарных диктатур. Возможности и границы демократической обороны и антифашистской стратегии в значительной степени зависят от решения этой, на первый взгляд, «чисто научной» проблемы, в аналогичной форме возникающей – как мы увидим в дальнейшем – также при оценке других диктатур.

Режим Хорти и венгерские «Скрещенные стрелы»

Точно так же, как немецкая Австрия (Deutschosterreich), получившая самостоятельность венгерская часть Австро-Венгерской монархии должна была подписать 4 июня 1920 года в замке Трианон близ Парижа крайне тяжелый мирный договор[12]  12. К истории Венгрии между войнами: Th, von Bogyay. Grundzuge der Geschichte Ungarns. Darmstadt, 1967; C. A. Macartney. Hungary. A Short History. Edinburgh, 1962; Id. October Fifteenth. A History of Modern Hungary (1929-1945). 2 Vol. Edinburgh, 1956-57; D. Silagi. Ungarn seit 1918: Vom Ende des I.Weltkrieges bis zur Ara Kadar // Schieder (Hg.). Handbuch. Bd. 7, 883-919.


[Закрыть]. Венгрия потеряла 71% своей территории и 63% своего населения. Впрочем, речь идет при этом о территориях с преимущественно невенгерским населением. Однако все венгерские правительства стремились освободить и присоединить к венгерскому государству венгерские меньшинства в Румынии, Югославии и Чехословакии.

При этом венгерские политики слишком легко упускали из виду, что и в «остаточной Венгрии» были меньшинства. Это были немцы и евреи, которые в условиях преимущественно аграрной Венгрии в ходе медленной индустриализации и модернизации этой страны превратились в некий суррогат буржуазии. Но хотя и немцы, и в особенности евреи в значительной мере ассимилировались и мадьяризировались, они с самого начала оказались в неполноправном положении. Уже первое послевоенное венгерское правительство полностью изгнало евреев из органов государственного управления и ввело для еврейских студентов numerus clausus (процентную норму), по которой доля евреев среди студентов не должна была превышать их долю в общем населении (6%). В дальнейшем антисемитское законодательство еще более ужесточилось. Этим способом венгерские правительства реагировали на требования еще очень слабой венгерской буржуазии, стремившейся ограничить экономическое преобладание евреев: евреями были 80% адвокатов, 50% врачей и 37% промышленников, между тем как в офицерском корпусе они составляли лишь 1,6%, а среди промышленных рабочих – 0,4%. Антисемитизм, проявившийся в венгерском обществе еще до 1914 года, тем более усилился и ожесточился оттого, что многие лидеры венгерской советской республики были еврейского происхождения.

Крайне жестокая реакция на эту советскую республику определила также построение и структуру возникшей авторитарной системы правления, ставившей себе в том числе реваншистские внешнеполитические цели. При этом советская республика, провозглашенная 21 марта 1919 года объединенной социал-демократической и коммунистической партией Венгрии, вначале встретила мало сопротивления в населении, так как наступательная революционная война против соседних государств, возглавленная Бела Куном, воспринималась и поддерживалась преимущественно как национально-освободительная война. Лишь когда Красная Армия не пришла на помощь и революционные венгерские войска начали терпеть поражения, образовалось контрреволюционное правительство, которому удалось подавить советскую республику с помощью чехословацких, югославских и главным образом румынских войск, дошедших до самого Будапешта. За этим последовал период беспримерно жестокого «белого террора», жертвами которого пали многие коммунисты и социал-демократы.

В январе 1920 года были проведены парламентские выборы, в которых сильнейшую фракцию выдвинула Партия мелких сельских хозяев, между тем как вновь организованная социал-демократическая партия, в знак протеста против «белого террора» и продолжавшегося запрета всех коммунистических организаций, не приняла в них участия. Но из этих выборов не возникла парламентско-демократическая система. 1 марта 1920 года в окруженном войсками будапештском парламенте адмирал Миклош Хорти был избран «местоблюстителем престола», поскольку перед этим был принят закон, устанавливавший продолжение монархии. Но после неудавшейся попытки путча претендента на трон Карла ему и всей австрийской династии 16 ноября 1921 года было отказано в праве на королевский титул. По настоянию Хорти, занимавшего согласно конституции очень прочную позицию в качестве «местоблюстителя», консервативные и либеральные группировки объединились в правящую партию, выигрывавшую все выборы и назначавшую всех премьер-министров. Партия мелких сельских хозяев вместе с очень слабой социал-демократической партией, небольшой Христианской партией и другими мелкими группами была вытеснена в оппозицию. По новому избирательному закону, введенному в 1922 году премьер-министром Бетленом, в выборах могла принимать участие только половина взрослого населения, причем эти выборы были тайными лишь в Будапеште и других крупных городах, тогда как в деревнях подача голосов производилась открыто, что давало возможность манипулировать этой процедурой. При таких псевдовыборах правящей партии нетрудно было каждый раз получать большинство. Сверх того Бетлен отменил свободу печати и в значительной степени ограничил гражданские права.