Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №9 за 2003 год"

Автор книги: Вокруг Света Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Он почти уже подошел к зданию Большого драматического театра на Фонтанке. С 1920-го спектакли стали давать в здании, известном старым петербуржцам, как «суворинский»: построенном в 1878 году Малом театре, труппу которого содержал известный издатель и журналист А.С. Суворин. Проходя мимо театра, Анциферов вспомнил, как 25 апреля 1921 года слышал здесь Александра Блока. Это был последний литературный вечер поэта. После революции Блок вместе с Максимом Горьким, Корнеем Чуковским, Николаем Гумилевым, Михаилом Лозинским разработал программу издания шедевров мировой литературы для массового читателя. Редакция «Всемирной литературы», организованной в сентябре 1918 года, размещалась на Моховой улице, 36. Блок был председателем управления БДТ– нового театра «героической трагедии, романтической драмы и высокой комедии», открывшегося в феврале 1919 года в Большом зале консерватории. Но революционный романтизм первых лет после октябрьского переворота все больше сменялся осознанием мертвящей власти нового чиновничества, тупой жестокости режима, в атмосфере которого задыхались творческие силы. Блок, вероятно, тоже задохнулся, бессильный изменить логику утверждения советского тоталитаризма.

Войдя, наконец, в знакомый с юности вестибюль Публичной библиотеки на углу более привычных ему Садовой и Невского, Анциферов подумал, что полную свободу он может ощутить только здесь – в окружении бесчисленных книжных томов, запечатлевших многовековой опыт человеческой культуры. Он работал в то время в отделе «россики», где комплектовались все издания на иностранных языках, посвященные России.

Впрочем, и в тиши библиотечных залов не получалось игнорировать новые порядки. Только было Анциферов, отрешившись от всех забот, погрузился в работу, перед ним появилась профсоюзная активистка со строгим лицом и напомнила забывчивому ученому о необходимости поскорее заплатить взносы в Общество друзей воздушного флота и Международное общество помощи революционерам. Анциферов сокрушенно вздохнул. Скромной библиотечной зарплаты никак не могло хватать на жизнь, приходилось подрабатывать и чтением лекций, и консультациями в Центральном бюро краеведения, размещавшемся в Мраморном дворце.

Выйдя из библиотеки, Николай Павлович пересек сквер с памятником Екатерине II и направился к зданию Аничкова дворца. Здесь, в бывшей императорской резиденции, с октября 1918 года размещалось уникальное учреждение – Музей Города. По мысли его организаторов, архитектора Льва Ильина и профессора химии Владимира Курбатова, написавшего знаменитый архитектурный путеводитель по Петербургу – музей был посвящен феномену городской жизни в охвате всех ее сторон: быта горожан, коммунального хозяйства, убранства интерьеров, характера планировки и застройки. В Музей Города Анциферова пригласили на заседание архитектурной секции, где обсуждались новостройки Ленинграда последних лет.

Лишь через 7 лет после революции за Нарвской заставой были построены первые 28 домов для рабочих, образовавшие скромный, но выразительный ансамбль Тракторной улицы (архитекторы А. Гегелло, А. Никольский, Г. Симонов). Возникли рабочие жилмассивы на улице Ткачей за Невской заставой, на Троицком поле, на правом берегу Невы у новой тепловой электростанции вырос поселок «Красный Октябрь». К 10-летию советской власти предполагалось открытие дворцов культуры на площади Стачек и на Выборгской стороне, проекты которых были выполнены в суровом стиле конструктивизма. Новинкой в бытовом обслуживании рабочих окраин стали фабрики-кухни, где готовились комплексные обеды, отпускавшиеся на предприятия. В 1923 году в центре города, в Кузнечном переулке, завершили строительство нового рынка, здание которого по проекту С. Овсянникова получило более свойственный Петербургу неоклассический облик. В том же духе были решены сооруженные в 1924-м пропилеи—портики на подъезде к Смольному (архитекторы В. Щуко, В. Гельфрейх).

Критические суждения о памятниках новой власти не рекомендовались. Можно было только потихоньку пожимать плечами, глядя на воздвигнутый у Финляндского вокзала гранитный броневик, увенчанный натуралистически вылепленной, тяжелой фигурой Ленина. К тому времени отошла в прошлое кампания «монументальной пропаганды» 1918—1920 годов, когда на улицах Петрограда соорудили десятка два памятников борцам за социализм. Но поскольку делали их из «временных» материалов – дерева или гипса, простояли они недолго. Некоторые же из них, созданные художниками-футуристами, пришлось убрать вскоре после открытия «по просьбам трудящихся».

План «монументальной пропаганды» включал не только поспешное сооружение революционных изваяний, но и снос памятников «царям и их слугам».

К счастью, это не коснулось прославленных монументов Петербурга, но ряд памятников, сооруженных во 2-й половине XIX – начале XX века, были уничтожены. На постаменте памятника Александру III на Знаменской, переименованной в площадь Восстания, вырубили глумливые вирши Демьяна Бедного, но демонтаж этой замечательной скульптуры работы Паоло Трубецкого произошел позже, в 1937-м. К этому времени был ликвидирован и Музей Города, а здание Аничкова дворца приспособили для первого в стране Дворца пионеров.

Долго засиживаться в музее не пришлось, Анциферов спешил на заседание общества «Старый Петербург», где была назначена его лекция о памятных местах Достоевского. Шумный проспект 25 Октября как будто забыл о заколоченных витринах, разбитых мостовых, ободранных фасадах с пустыми глазницами окон периода «военного коммунизма». В «Елисеевском», переименованном, как водится, в магазин «Пролетарий», прилавки ломились от деликатесов и фруктов. Правда, продавались они по коммерческим ценам, доступным лишь немногим. 

Анциферов вспомнил 23 сентября 1924-го, когда бывший Невский представлял собой бурлящую мутную реку, по которой неслись тысячи сосновых шашек торцового покрытия, которыми были вымощены мостовые. После того страшного наводнения мощение торцами возобновлять уже не стали. Трамвайные пути выложили диабазовой брусчаткой, а тротуары – асфальтом.

…Неожиданно грянул духовой оркестр, по центральной части проспекта двигалась толпа рабочих в косоворотках и девушек-активисток в красных косынках, которых охраняли бдительные милиционеры в касках. Демонстранты несли лозунги с обычными призывами и здравицами в честь братства пролетариев всех стран, портреты вождей, карикатуры на империалистических «акул». На этот раз шествие было посвящено открытию в Ленинграде международного конгресса «рабочих-эсперантистов».

Издалека был виден стеклянный купол с глобусом роскошного здания в стиле модерн, сооруженного в начале века для компании по производству швейных машин «Зингер». С 1919 года здесь разместился Дом книги: не только книжный магазин, но и разные издательства, занимающие верхние этажи. Анциферов не мог не заглянуть туда и не перелистать свежие новинки. И прямо в дверях столкнулся с неизвестным ему молодым человеком, облик которого поражал экстравагантностью. Длинная тощая фигура в жокейской шапочке, клетчатых гамашах, трубка, зажатая в зубах. Впрочем, 20-летний поэт Даниил Хармс вообще тогда никому не был известен, кроме своих ближайших друзей: Николая Олейникова, Николая Заболоцкого. Друзья, называвшие себя «чинарями», писали стихи и прозу, новизна которых была недоступна современникам и оказалась оценена лишь спустя многие десятилетия. На жизнь молодые поэты зарабатывали гонорарами за детские стихи, которые печатал в своих журналах «Новый Робинзон», «Еж» и «Чиж» Самуил Маршак, руководивший детским отделением Государственного издательства, также помещавшегося в Доме книги.

За Мойкой Анциферов повернул налево, вдоль чичеринского дома, сооруженного в конце XVIII века. Этот квартал с его богатейшей историей – от старого Гостиного двора, сгоревшего в 1735 году, и деревянного Зимнего дворца Елизаветы Петровны – всегда привлекал знатоков города. Для петербургских интеллигентов, не оставивших город после революции, это старинное здание было памятно Домом искусств – организацией, занимавшейся устройством быта писателей и ученых в голодные 1919—1922 годы. Здесь устраивались лекции, собрания, работали литературные студии, а некоторые литераторы – Александр Грин, Владислав Ходасевич, Аким Волынский, Осип Мандельштам, предпочли поселиться в приспособленных под жилье апартаментах банкира Степана Елисеева, последнего дореволюционного

владельца этого дома.

Переименование Большой Морской в улицу Герцена Анциферов, всю жизнь питавший пиетет к основателю вольной русской печати, понять еще мог, но вот почему Исаакиевскую площадь надо теперь называть именем Воровского, казалось ему непостижимым. Собор, правда, так и не переименовали, но устроили в нем «антирелигиозный музей», подвесив под куполом маятник Фуко для доказательства вращения Земли. Парижане с такой А.Ф. Белый. Демонстрация у Литовского замка в Петрограде. 1926 г. новинкой познакомились в своей церкви Святой Женевьевы еще в 1851 году.

Все перемешалось на Исаакиевской площади! Угловой доходный дом в суховатых формах позднего ампира, где Достоевский писал «Белые ночи». Роскошная эклектика памятника Николаю I и окружающих его министерских зданий, в которых в 1920-е годы разместился Институт растениеводства; его директор, академик Николай Вавилов, собрал в многочисленных своих экспедициях уникальную коллекцию семян мировой флоры. Грузная неоклассическая колоннада облицованного гранитом здания Германского посольства, построенного по проекту П. Беренса незадолго до войны (уже в августе 1914 года возбужденная толпа сбросила с крыши венчавшие фронтон изваяния тевтонских атлетов с конями). Две гостиницы на восточной стороне площади: «Астория», сооруженная по проекту мастера северного модерна Федора Лидваля всего 14 лет назад, и существующий с начала XIX века «Англетер», переименованный в «Интернационал». В ночь на 28 декабря 1925 года здесь при таинственных обстоятельствах погиб Сергей Есенин. Официальная версия – самоубийство, но по городу ходили разные слухи…

Для Анциферова на этой площади милей всего был элегантный особняк с мраморными колоннами у входа, изысканная отделка которого была характерна для раннего классицизма XVIII века. В доме, принадлежавшем в 1760-е годы Нарышкиным, а затем Мятлевым, в 1920-е годы проводило свои заседания Общество изучения, популяризации и охраны художественных памятников старого Петербурга и его окрестностей.

Свою работу Общество начало именно с окрестностей. Великолепные императорские резиденции и великокняжеские усадьбы до революции считались частными владениями. Даже специалисты могли изучать сокровища загородных дворцов только по специальному разрешению. Поэтому, когда весной 1918 года дворцы Петергофа, Царского Села, Павловска и Гатчины стали музеями, для многих это оказалось первой возможностью увидеть заключенные в них шедевры. Группа краеведов и любителей искусства под руководством Сергея Жарновского организовала в 1919 году семинар по изучению дворцово-паркового ансамбля Павловска. Именно в этом году, осенью, Павловск (тогдашний Слуцк) оказался в зоне боевых действий. Анциферов, преподававший в детской колонии на территории Графской Славянки под Павловском, был непосредственным свидетелем наступления Юденича.

Казалось, в те годы, когда перед каждым вставал вопрос о собственном выживании, никого не могли интересовать памятники истории и культуры. Но нет, на пике послереволюционной разрухи, в 1921 году, семинар Жарновского получил статус официальной общественной организации. Художник и искусствовед Александр Бенуа, композитор Борис Асафьев, академик Сергей Платонов, краевед Петр Столпянский, архитектор Лев Ильин и еще несколько десятков бескорыстных энтузиастов занялись систематическим обследованием и фиксацией памятников, изыскивали средства для реставрации, вели издательскую и лекционную работу. На первых порах многое удалось сделать. В доме на Мойке, 12, где умер Пушкин, а после находилось жандармское управление, начали восстановление мемориальной квартиры поэта. Спасли от неизбежного разрушения Лазаревское кладбище в Александро-Невской лавре, ставшее музейным некрополем. Пытались уберечь ценности из разоряемых церквей в Музее отживающего культа, организованном на Васильевском острове. Однако любая общественная инициатива, неподконтрольная большевикам, неизбежно оказывалась задушена. Обществу не помогло и переименование в «Старый Петербург – Новый Ленинград». В конце 1920-х оно лишилось всех своих помещений, еще через несколько лет его закрыли, а сохраненные ценности распылились по разным музейным хранилищам. По иронии судьбы, в мятлевском доме ревнители красоты старого Петербурга оказались соседями яростных ниспровергателей художественных традиций. Еще до революции футуристы предлагали «сбросить Пушкина с корабля современности», но тогда это казалось ярким эпатажем, смелой пощечиной рутинному «общественному вкусу». Но в неразберихе революционных лет художники-авангардисты вдруг стали комиссарами, уполномоченными решать, как следует развиваться искусству. При этом многие из них были яркими художественными индивидуальностями, соперничавшими друг с другом: Казимир Малевич, Павел Филонов, Владимир Татлин, Михаил Матюшин. Коммунистические власти довольно быстро поняли, что пропаганда их идей должна вестись понятными широким массам средствами, и… отказали авангардистам в поддержке. Открытый в 1922 году в доме на Исаакиевской площади ГИНХУК (аббревиатура Государственного института художественной культуры) был закрыт через 4 года.

После окончания лекции Анциферов направился к Неве. Медный всадник, Адмиралтейство, широкая панорама Васильевского острова: от Стрелки до сфинксов у Академии художеств – над этим не властны время и перемены политического строя. Теплый июльский вечер манил к долгой прогулке. Николай Павлович решил навестить Падре – так благоговейно, как святого отца, называли ученики своего профессора Ивана Михайловича Гревса.

Гревс жил на Тучковой набережной, 12. Из окон его квартиры открывался вид на мрачные, давно не ремонтировавшиеся строения складов на Тучковом буяне, за ними – силуэт обветшавшего Владимирского собора, левее, за деревянным мостом через Малую Неву, – угловатые конструкции стадиона КИМа (Коммунистического интернационала молодежи).

Анциферов вспомнил, как от пристани на Тучковой набережной в сентябре 1922 года отошел по направлению к Германии пароход «Обербургомистр Хакен». На нем вместе с семьями покидали город высланные из страны по распоряжению Ленина 25 крупных ученых. С некоторыми из них Анциферов был знаком лично, все они были хорошо известны в кругу петербургской интеллигенции: экономист П. Сорокин, философы Н. Бердяев, Н. Лосский, С. Франк, историки А. Кизеветтер, С. Карсавин.

Иным удавалось отправиться за границу по своей воле. Так, в 1925 году уехал в командировку в Германию и больше уже не вернулся философ и церковный историк Георгий Федотов, знакомый Анциферову по кружку «Воскресение». Организатор этого кружка Александр Мейер много размышлял о роли церкви в эпоху социальных переворотов. С 1918 года в его квартире в деревянном домике на Малом проспекте Петроградской стороны стали проводиться собрания, на которых общались яркие и выдающиеся личности. Среди участников собраний – друг Блока Е. Иванов, молодые ученые: филолог М. Бахтин, физиолог Л. Орбели, пианистка М. Юдина. Усердно посещавший кружок Анциферов, в 1925 году был арестован и отправлен в сибирскую ссылку, но вскоре обвинение было снято, ученый вернулся в Ленинград, даже не предполагая, что дело далеко не кончено. Следующий арест, в 1928 году, был связан как раз с мейеровским «Воскресением».

Анциферов никогда не забывал об увлекательных лекциях Гревса в университете, поездках с ним в Италию, по Северу Руси, совместной работе в Экскурсионном институте, существовавшем в Петрограде в 1920—1925 годах. 66-летний профессор видел в своем ученике достойного преемника, развивающего его концепцию о комплексном изучении исторических мест в неразрывной взаимосвязи природных, социальных, экономических и культурных факторов. Увы, эта бесспорная, научно обоснованная методика довольно скоро вызвала подозрение советских властей в «шпионском» характере краеведческих исследований. А потому расцвет петербургского краеведения в 1920-е годы сменился полосой жестоких, ничем не оправданных репрессий. Анциферова ждали Кресты, Кемь, Соловки, Медвежья гора, Беломоро-Балтийский канал, Бутырка, уссурийские лагеря – весь арсенал ГУЛАГа, из мертвенных объятий которого ни в чем не повинному ученому удалось вырваться лишь в 1939 году…

Анциферов, бережно поддерживая под локоть седовласого профессора, не спеша шел через Васильевский остров к месту, с которым судьба соединила его навсегда. На Смоленском кладбище были похоронены его дети. Этот существующий с 1738 года некрополь – огромная глава петербургской истории. Рядом с часовней блаженной Ксении, почитаемой всеми городскими жителями, множество могил с памятниками известным ученым, путешественникам, художникам, артистам, писателям. Здесь же похоронили Блока, но в 1944 году прах поэта перенесли на «Литераторские мостки», потому что Смоленское кладбище обрекалось на уничтожение. Там пропали и анциферовские могилы, забыто и место И.М. Гревса, скончавшегося в мае 1941 года, но вопреки всему Смоленское кладбище уцелело, действует оно и сейчас.

…История социалистического Ленинграда только начиналась. Убийство Кирова в 1934 году, страшные годы «ежовщины», блокада, «ленинградское дело» – все это было еще впереди.

Приметы «новой жизни»

В 1-ю годовщину советской власти на украшение города были мобилизованы лучшие художники, остававшиеся в Петрограде: Кустодиев, Чехонин, Петров-Водкин. По проекту Н. Альтмана Александровская колонна на Дворцовой площади была опутана языками кумачового пламени. К 3-й годовщине Октября Николай Евреинов поставил на Дворцовой инсценировку «штурма Зимнего» с тысячами статистов, а в июле 1920 года на ступенях Биржи на Стрелке Васильевского острова состоялось красочное представление по случаю открытия в Петрограде II конгресса Коминтерна. Именно тогда город в последний раз навестил Ленин, и сразу же после его смерти Петроград получил имя вождя. Зиновьев, полноправно управлявший городом после переезда Совнаркома в Москву, даже подумывал заменить статуей Ленина ангела на Александровской колонне, и не осуществлена эта идея была только из-за технических трудностей. После 1924 года Зиновьев был объявлен главарем «новой оппозиции» и выведен из состава Политбюро. А его место в Смольном в 1926 году занял Киров, выдвиженец Сталина, умело заменяющего своими кадрами старую ленинскую гвардию.

Юрий Пирютко

Планетарий: Другое небо

Еще совсем недавно астрофизика была наукой, в которой наблюдения и выводы носили довольно-таки неопределенный характер. Но благодаря современным приборам ситуация очень быстро меняется. Новая техника позволила более детально рассмотреть многие небесные объекты и отождествить результаты наблюдений в разных частотных диапазонах. Точность и разнообразие измерений возросли многократно. И произошло это очень своевременно, поскольку теоретическая мысль не стояла на месте. Более того, количество различных моделей, объясняющих строение нашей Вселенной, постоянно увеличивалось. Теперь же благодаря возросшей полноте и точности получаемой информации удается отделить зерна от плевел или, по крайней мере, указать теоретикам более верное направление поиска истины. Причем совсем недавнее освоение рентгеновского и гамма-диапазона уже подарило астрономам шесть типов крайне экзотических космических объектов. О них мы и расскажем.

Исследования космоса в оптическом диапазоне начались еще в те времена, когда человек просто разглядывал звезды. Это пассивное созерцание было достаточно продуктивным и позволяло не только предсказывать лунные и солнечные затмения, но и помогло сформулировать основные законы Небесной Механики. Однако истинным началом астрономии стало только изобретение Галилеем телескопа. Сейчас уже понятно, что электромагнитные волны оптического диапазона, то есть видимый свет, – лишь небольшая доля космического излучения, прилетающего на Землю. Кроме квантов света самой разной энергии нас непрерывно бомбардируют потоки электронов, протонов, нейтрино и, возможно, других элементарных частиц, которые еще предстоит открыть.

Наблюдения с Земли в рентгеновском диапазоне в чистом виде невозможны, поскольку электромагнитные волны поглощаются атмосферой тем сильнее, чем меньше их длина. Ультрафиолетовые лучи ослабляются воздухом гораздо эффективнее, чем видимый свет. Рентгеновское и гамма-излучение затухают еще сильнее и практически не достигают поверхности Земли. Избавиться от этого крайне нежелательного эффекта можно, только поместив приборы в открытый космос. Вселенная, оказывается, настолько пустынна, что наша тонкая 10-километровая атмосфера по поглощающей способности равнозначна миллиардам световых лет межгалактического пространства. Впрочем, и наблюдения с земной поверхности могут рассказать ученым много интересного о космических лучах.

Первые исследования в гамма-диапазоне были проведены в 1962 году, когда ракета подняла детекторы в верхние слои атмосферы. Всего три минуты длились измерения, но и этого времени хватило, чтобы обнаружить совершенно новый необычный объект, который позднее идентифицировали как нейтронную звезду. В 1960-е годы, до начала регулярных исследований с помощью специальных рентгеновских обсерваторий «Ухуру» и «Эйнштейн», было открыто всего два источника рентгеновского и гамма-излучения – Крабовидная туманность и странная звезда Скорпион Х-1. В настоящее время детекторы гамма-излучения установлены на многих спутниках, которые, летая в безвоздушном пространстве, ведут непрерывный мониторинг дальнего космоса. Запуски двух новых рентгеновских обсерваторий – «Чандра» (Chandra), принадлежащей NASA, и «Ньютон» (XMM-Newton) Европейского Космического Агентства позволили получить качественно новую информацию об источниках рентгеновского излучения в космосе.

Рентгеновская и гамма-астрономия сегодня являются одним из важнейших инструментов в изучении космоса. Количество открытых источников жесткого электромагнитного излучения все время растет. Причем это не обычные спокойные звезды, которым для того, чтобы быть достаточно яркими в рентгеновском диапазоне, надо иметь температуру поверхности, равную многим миллионам градусов, а разные экзотические объекты, крайне удаленные от Земли. Большинство обнаруженных сегодня источников гамма-излучения имеют далеко не тепловую природу и связаны с разного рода нестационарными и взрывными процессами во Вселенной.

Самые яркие остатки сверхновых

Некоторые звезды заканчивают свое существование взрывом, после которого остаются плотный, слабо светящийся объект и расширяющееся горячее газовое облако, которое излучает фотоны самых разных энергий, включая рентгеновский диапазон. Наиболее изученная и знаменитая Крабовидная туманность вместе с оставшимся после взрыва пульсаром производит не только радиоволны и рентгеновское излучение, видимый, инфракрасный и ультрафиолетовый свет, но и гамма-кванты с энергией до 10 млн. гигаэлектронвольт. Причем основную долю излучения, от радио до рентгена, дают релятивистские электроны, кружащие в мощном магнитном поле пульсара и туманности. Данные, полученные обсерваторией «Чандра», настолько точны, что позволяют определять скорости различных частей даже очень удаленных туманностей, образовавшихся после взрыва сверхновых. Оказалось, например, что некоторые области остатка сверхновой E0102-72 в Малом Магеллановом Облаке движутся в нашу сторону, но волноваться не стоит – газ дойдет до нас через миллионы лет остывшим и разреженным.

Слабо светящийся объект, остающийся после взрыва, – это, как правило, нейтронная звезда или черная дыра. Вообще говоря, подобный объект обнаружить довольно трудно. Но астрономам уже давно известно, что звезды любят собираться парами, и таких двойных систем уже обнаружено множество. Если же одним из членов пары оказалась нейтронная звезда или черная дыра, то такая пара будет мощным источником рентгеновского и гамма-излучения. Аккреция (захват) вещества из нормальной соседней звезды выдает присутствие темного и слабоизлучающего объекта.

Обсерватория «Чандра» обнаружила в скоплении 47 Тукана неожиданно большое число таких экзотических звездных систем. Вообще «нормальные» звезды излучают в оптическом диапазоне. Чтобы излучение стало более жестким, нужны особые условия. Такие условия создаются в двойных звездах – системе из нормальной звезды и компактного объекта – белого карлика, нейтронной звезды или черной дыры. В этом случае частицы из нормальной звезды, захваченные ее соседом, движутся с колоссальным ускорением и излучают фотоны различных энергий. Если «захватчиком» является нейтронная звезда или белый карлик, то при ударе об их поверхность излучается дополнительная энергия. Кстати, у черной дыры видимая твердая поверхность отсутствует и, следовательно, не будет и дополнительного излучения. Это один из способов отличить черную дыру от нейтронной звезды.

В скоплении 47 Тукана оказалось немало двойных звезд, активно излучающих в рентгеновском диапазоне, что означает, что там много черных дыр или нейтронных звезд. Вместе с тем выяснилось, что в скоплении, похоже, нет большой центральной черной дыры. «Большой», точнее «сверхмассивной», черной дырой обычно называется та, масса которой не менее миллиона солнечных масс. Так что дыры с массой порядка тысячи солнечной вполне могут присутствовать в этом скоплении. О необычности нейтронных звезд и ассоциируемых с ними рентгеновских пульсарах, барстерах (от англ. «burst» – вспышка, взрыв), так же как и о магнетарах, рассказывалось в июльском номере нашего журнала, поэтому на этих объектах подробнее останавливаться мы не будем.

Самые загадочные гамма-вспышки

Гамма-астрономия не только разрешает старые загадки, но и ставит новые. Так, до сегодняшнего дня нет никакого убедительного объяснения происходящим примерно раз в сутки мощным всплескам гамма-излучений. Еще в 1960-е годы эти всплески были зафиксированы американскими военными спутниками, предназначенными для слежения за ядерными и термоядерными взрывами. Искали мощное излучение от испытания атомных бомб потенциального противника, а обнаружили следы космических катастроф. Есть много предположений о возможных механизмах генерирования мощных гамма-вспышек. Наиболее популярна гипотеза, согласно которой так заканчивают свое существование двойные системы, состоящие из нейтронных звезд или черных дыр. Такая «парочка» совершенно незаметна в оптическом диапазоне, и только когда, потеряв благодаря излучаемым гравитационным волнам вращательную энергию, компаньоны падают друг на друга, выделяется огромное количество энергии, излучаемой в том числе в гамма-диапазоне. Однако первый надежно идентифицированный 5 марта 1979 года источник гигантской вспышки оказался SGR-пульсаром, спокойно вспыхивающим в рентгеновском диапазоне. Причем находится он даже не в нашей Галактике, а в соседней – Большом Магеллановом Облаке. Правда, его сегодняшние нерегулярные вспышки по мощности не идут ни в какое сравнение с тем страшным взрывом, что был зафиксирован в 1979 году.

Самые парадоксальные массивные черные дыры

За последние годы окрепла убежденность в наличии массивных черных дыр (с массой от миллиона до миллиарда солнечных) в центрах многих галактик. Но вот то, как они там оказались, совершенно не ясно. Чтобы понять это, необходимо собрать как можно больше информации о процессах, проходящих в ближайшей окрестности подобной черной дыры. И здесь ученым на помощь приходит Природа. Если черная дыра находится в центре галактики с большой плотностью вещества, то это вещество начинает «засасываться» черной дырой. При этом гравитационные силы настолько велики, что заставляют падающее вещество излучать. Именно это излучение и выдает присутствие черных дыр. Интересный парадокс: черные дыры, оказывается, могут быть самыми яркими объектами во Вселенной! Именно наличие мощнейшего излучения во всем диапазоне длин волн (от радио до гамма), идущего из центра многих галактик, и заставляет думать о том, что там находятся огромные черные дыры. Уже обнаружены звезды, расположенные близко от черных дыр и очень быстро вокруг них вращающиеся. Почему же излучение в рентгеновском диапазоне информативнее наблюдений в видимом спектре, при помощи обычных телескопов? Согласно законам электродинамики, чем с большим ускорением движется заряженная частица, тем более энергичные кванты света она испускает. Но ускорение тем больше, чем ближе частица к черной дыре. Следовательно, более энергичные фотоны прилетают к нам из непосредственной окрестности черной дыры. А исследуя спектральный состав излучения, можно оценить массу черной дыры, ее заряд и скорость вращения. Теоретики предсказывают, что черные дыры способны не только поглощать окружающую их материю, но и излучать частицы всех сортов (так называемое «Хоукинговское квантовое испарение»). Для массивных черных дыр это излучение крайне мало, но чем меньше масса черной дыры, тем больше его интенсивность и энергия вылетающих из нее частиц. Чем меньше черная дыра, тем лучше ее видно! Но раз объект излучает энергию, его масса должна уменьшаться. Причем черная дыра излучает со временем все интенсивнее, поскольку, испаряясь, уменьшается. Этот процесс заканчивается мощнейшим всплеском излучения частиц всех сортов. Фотоны, являясь полноправными квантами, также излучаются, и вполне возможно, что некоторые фотоны, прилетающие на Землю, являются посланцами небольших черных дыр.

Самые большие джеты

Джеты (буквально – струи) сопутствуют жизнедеятельности массивных черных дыр в центрах галактик. Но поскольку они сами являются источниками рентгеновского излучения, о них стоит поговорить отдельно.

Например, ядро хорошо изученной активной галактики Центавр A образует мощный джет, состоящий из частиц высоких энергий. Видимый размер джета – примерно 4 000 световых лет. Джет испускается массивной черной дырой, находящейся в центре галактики. Большая часть рентгеновского излучения генерируется при его столкновении с межзвездным газом. С помощью обсерватории «Чандра» астрономы сделали два открытия в далеком квазаре PKS 1127-145: обнаружили огромный рентгеновский джет протяженностью более миллиона световых лет, а также рентгеновское затенение, вызванное галактикой, расположенной между Землей и квазаром. Эти два результата дают новую информацию о сверхмассивной черной дыре в центре квазара, а также о содержании кислорода в далекой галактике. Джет является следствием взрывной активности, произошедшей 10 млрд. лет назад вблизи центральной черной дыры квазара. Этот джет хорошо виден в рентгеновском диапазоне потому, что составляющие его частицы, сталкиваясь с реликтовыми фотонами, передают им часть энергии, превращая их в мягкие гамма-кванты. Размер джета и его неоднородность говорят о том, что активность сверхмассивной черной дыры была довольно длительной и перемежающейся, возможно, вследствие слияния других галактик с родной галактикой квазара.