Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №3 за 1999 год"
Автор книги: Вокруг Света Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Полковник Коор предполагает, что пилотом, обнаружившим ковчег, был старший лейтенант Заболоцкий и что в статье не была названа фамилия начальника опорной авиабазы Курбатова. В 1921 году он разговаривал с лейтенантом Петром Лесминым и узнал, что тот слышал об открытии, как «о действительном факте, а не порождении слухов», и что «Ноев ковчег находится в седловине между обеими вершинами Арарата». Коор также подтвердил информацию о последующем восхождении на Арарат пионерного батальона, которую он получил от своего друга Руянского, в 1916 – 1917 годах служившего фельдфебелем железнодорожного батальона, дислоцировавшегося возле железнодорожной станции Догубеязин в нескольких километрах от Арарата. Этот Руянский принимал участие в экспедиции и подтвердил, что батальон действительно поднялся на вершину Арарата.
Сообщение Коора по сравнению со статьей Росковитского было значительно полнее и поведало о том, что поисковая экспедиция прошла по уже ранее проложенной тропе. Причем в конце концов она достигла места, с которого можно было хорошо рассмотреть громадный корабль, лежавший частично под водой на нижерасположенной горной площадке. Другая группа людей отряда, пришедшая туда раньше, тропу не использовала, а вырубала во льду ступени для восхождения. Солдаты этой группы истово крестились и, опустившись на колени, горячо молились, когда увидели ковчег и поняли, что это такое. В докладе Коора также упоминается, что внутренние помещения корабля были разделены на отсеки, причем на дощатом полу оставались ясные следы ржавчины, видимо, от железных прутьев, поддерживавших многочисленные клетки в различных отсеках.
Две фотографии для воспоминания
Во время второй мировой войны между США и СССР регулярно совершались воздушные перевозки с участием баз в Тунисе и в Армении. В 1943 году два американских пилота во время полета над Араратом пытались с высоты в несколько тысяч метров разглядеть что-то похожее на очертания большого корабля. Позже они, летая по этому же маршруту, взяли с собой фотографа, который сделал снимок, попавший потом в газету американских ВВС «Старс энд страйпс». Это была единственная фотография, о которой многие вспоминают, но оригинала сейчас уже нет. Еще одну фотографию сделали с воздуха русские летчики, на которой, как они говорили, виден ковчег на склоне Арарата. Но эту фотографию они никому не дали, видимо, опасаясь преследований в стране. К сожалению, никто не может подтвердить, что на этих двух фотоснимках был запечатлен действительно ковчег.
Поздней весной или даже летом 1960 года американские пилоты 428-й эскадрильи тактической авиации, расквартированной возле Адана в Турции и находившейся под эгидой НАТО, заметили какое-то кораблеподобное сооружение на западном отроге Арарата. Турецкие офицеры связи рассказали им о ковчеге, а когда они облетали Арарат, чтобы выбрать лучшую позицию для фотографирования обнаруженного объекта, их зафиксировал русский воздушный разведчик. Об этом полете американец капитан Швингхаммер писал в 1981 году: «Громадная грузовая телега или прямоугольная лодка на горе была хорошо заметна». Причем он утверждал, что объект медленно двигался по склону вниз и должен был ниже застрять среди горных уступов и каменных глыб.
Вполне вероятно, что с развитием космической техники и работой искусственных спутников Земли, появится возможность сфотографировать вершину Арарата, так что с использованием новейшей оптической техники удастся получить достоверный материал для объективного и точного установления факта присутствия там Ноева ковчега.
А пока что в 1974 году американской организацией «Earth Research Technical Satellite» (ERTS) была произведена фотосъемка с высоты 4600 метров горных отрогов Арарата. На фотографиях, полученных с многократным увеличением, был ясно представлен этот необыкновенный объект, лежащий в одной из расселин горы, «очень похожий по своей форме и размерам на ковчег». Кроме того, этот же район был сфотографирован с высоты 7500 и 8000 метров, и полученные снимки ледниковых образований вполне соответствовали увиденному ранее пилотами, которые говорили о замеченном ими ковчеге или другом необычном объекте. Однако ни один объект, фиксируемый с такой высоты, даже при сильном увеличении невозможно вполне уверенно идентифицировать с ковчегом, тем более если он более чем наполовину скрыт под снегом или находится в тени скальных выступов.
Но в то же время, если даже не совсем четкие снимки ковчега, лежащего на Арарате, отсутствуют, имеются многочисленные фотографии другого, «мнимого» ковчега, который находится в тридцати километрах от Арарата на небольшом горном массиве. Этот ковчег неожиданно очень похож на описанный в Библии и, может быть, в отличие от араратского ковчега сравнительно просто обнаружен и сфотографирован. Этот ковчег, открытый в 1959 году в горах Акиаила, благодаря прессе и телевидению сравнительно широко известен. Имеется теория, согласно которой этот ковчег в окаменевшем состоянии оказался плотно погребенным в слоях горного массива или основательно засыпанным песком и рыхлыми горными породами неподалеку от гор Тендюрек.
Открытие, сделанное в 1959 году, произошло во время рутинного ознакомительного полета самолетов турецких военно-воздушных сил. Снимки, сделанные пилотом А. Куртисом с высоты около 3000 метров, были отправлены в штаб ВВС для тщательного изучения. Одна фотография вызвала особый интерес. На ней был запечатлен участок сильно растрескавшегося грунта равнины с вытянутым, овальной формы пологим холмом, окопанным вокруг земляным валом. Снимок был сделан в тридцати километрах южнее Арарата! Когда на снимок посмотрели внимательней, то обнаружили, что овал холма очень похож на корабль. Возвышающиеся боковые стороны холма напоминали контуры верхней палубы корабля, а нос его был направлен прямо на вершину горы Тендюрек. Причем, размышляя о размерах этой редкой в природе формации, исследователи наконец вспомнили об указаниях Бога Ною: «Триста локтей должна быть длина, пятьдесят локтей ширина и тридцать локтей высота».
Измерения холма, проводившиеся турецкими инженерами в течение двух дней, показали, что «ковчег» может быть длиной около ста шестидесяти пяти метров, шириной (в середине) пятьдесят метров и высотой пятнадцать метров. Эти размеры довольно хорошо совпадают с библейскими, особенно если учесть, что бортовые стенки ковчега в течение многих столетий могли несколько раздаться в стороны, в то время как мощные деревянные балки корпуса сохраняли свое положение. Если бы они сдвинулись, то в корпусе корабля могли бы скопиться песок, куски камней и лавы, однако первоначальные формы корпуса сохранились, о чем свидетельствует его возвышенное положение на неровной местности. Даже увеличенная ширина корабля может быть объяснена образовавшимся вокруг «бортов корабля» чехлом из глины и камней в результате смешения грунта, землетрясений и вулканических извержений.
...Холодным летом 1953-го американский нефтяник Джордж Джефферсон Грин, пролетая на вертолете над Араратом, с высоты 30 метров сделал шесть весьма четких фотографий большого корабля, наполовину ушедшего в горные породы, и сползающий с горного уступа лед. Грину впоследствии не удалось снарядить экспедицию к этому месту, а когда спустя 9 лет он умер, исчезли вес оригиналы его снимков... Зато в печати появились фотографии с ясно различимыми очертаниями судна, сделанные из космоса! («Дейли телеграф» от 13.09. 1965.)
В 1955 году французу Фернану Наварре удается отыскать среди льда древний корабль: из-под льда он извлек Г-образный брус и несколько досок обшивки. Через 14 лет он повторил свою попытку с помощью американской организации «Серч» и привез еще несколько досок. В США радиоуглеродный метод показал возраст дерева в 1400 лет, в Бордо и Мадриде результат был иным – 5000 лет!
Вслед за ним отправляется Джон Либи из Сан-Франциско, незадолго до этого видевший точное расположение ковчега во сне, и... ничего не находит. Семидесятилетний «Бедняга Либи», как окрестили его журналисты, совершил за три года семь безуспешных восхождений, во время одного из которых ему едва удалось спастись от медведя, швыряющего камни! Владелец отеля в Дугобаязите у подножия Арарата Фархеттин Колан участвовал в качестве проводника в нескольких десятках экспедиций как удачных, так и нет. Но чемпионом среди «ковчегоманов» по праву все же остается Эрил Каммингс, который с 1961 года совершил 31 восхождение!
Одним из последних совершил свои пять восхождений Том Кротсер. Возвратясь со своим трофеем-доской, он воскликнул перед представителями прессы: «Да там этого дерева 70 тысяч тонн.» История всех экспедиций (официальных по крайней мере) обрывается в 1974 году. Именно тогда турецкое правительство, разместив на Арарате посты наблюдения за линией границы, закрыло этот район для любых посещений. Сейчас там все больше раздаются голоса в пользу снятия запрета в связи с потеплением международной обстановки, между тем всего в какой-то сотне километров от вершины продолжается карабахская война. Опять война встала на пути ученых. Так что остается только надеяться, что законсервированный во льдах древний корабль не рассыплется в ожидании исследователей.
А не Луна ли виновница всех бед?
...Никто в принципе не возражал против потопа. Вот только был ли он действительно всемирным или ограничивался лишь небольшими регионами? Самые гигантские из наводнений, действительно, затопили за долгую историю человечества немало стран, расположенных вблизи морей или крупных рек, для чего было достаточно подъема уровня воды на 3-5, иногда до 10-20 метров. Если же верить Библии дословно, то первой вышла из-под воды после Великого потопа гора Арарат, следовательно, уровень воды повышался не менее чем на 5165 м. Но откуда на Земле взялось столько «лишней» воды? Даже если растопятся все льды (кстати, хроники не зафиксировали в те времена больших потеплений климата) и (или) выпадут сразу все осадки, все равно при этом уровень океана не поднимется на километры.
– Если вода не могла подняться на такую высоту, – заявили борцы за веру, – значит, либо суша опускалась в пучину, либо на самом деле Ной причалил не к Большому Арарату (самой высокой вершине Малой Азии), а какой-то из соседних вершин рангом пониже. Названия же с тех пор ох как изменились...
Нет, считает доктор наук И. А. Резанов, никаких характерных для морского дня слоев осадков моложе 20 миллионов лет в этом месте просто нет. А ближайшие моря (Каспийское и Черное) хоть и повышали свой уровень 10 тысяч лет назад, вода затопила почти весь Кавказ, но опять до вершины Большого Арарата не достала.
Впрочем, описание всемирного потопа, продолжавшегося около года 5 тысяч лет назад, в Библии является далеко не единственным упоминанием об этом бедствии. Более ранний ассирийский миф, записанный на глиняных табличках, рассказывает о Гильгамеше, спасшемся в ковчеге с различными животными и приставшем после окончания 7-дневного потопа, сильного ветра и ливня к горе Ницир (высотой 400 м) в Месопотамии. Кстати, в изложениях историй потопов совпадают многие детали: для того чтобы узнать, появилась ли земля из-под воды, Ной выпускал ворона и дважды голубя; Утнапиштим – голубя и ласточку.
Похожими являются и способы строительства ковчегов. Что это – вольное изложение одного и того же события, рассказ о разных региональных потопах или факты из истории о действительно имевшем место всемирном потопе, при котором сразу несколько представителей разных народов, независимо друг от друга, были предупреждены (или догадались, почувствовали сами) о надвигающейся опасности? Кстати, аналогичные повествования встречаются также у аборигенов Южной и Северной Америк, в Африке и Азии.
Есть и еще одна общая деталь во всех подобных историях. Легенды утверждают, что в старые добрые времена на небе не было... Луны. Живших в допотопные времена так и называли: «долунниками». Так может, в этом и таится разгадка тайны всемирного потопа? Наш единственный спутник благодаря своей значительной массе дважды в сутки устраивает на Земле небольшие наводнения-приливы. Луна сильнее притягивает ту точку земной поверхности, которая ближе всего находится к ней, и в подлунной точке вырастает горб. Почва приподнимается на полметра, уровень океана на метр, а в некоторых местах – до 18 м (залив Фанди в Атлантике). И хотя мы, люди, давно привыкли к этому обыденному, казалось бы, явлению, в нашей Солнечной системе оно уникально. Астрономы не знают другого такого примера существования у сравнительно легкой планеты, типа нашей, такого тяжелого спутника. Правильней, считают ученые, было бы назвать Землю и Луну не планетой и ее спутником, а двойной планетой. Образование такой системы одновременно с точки зрения космологии невозможно, из чего следует, что Луна, она же Селена, не «сестра» Земли, а, как бы это выразиться, супруга, пришедшая когда-то к суженому из черных глубин космоса. Называют даже «девичью фамилию»: прежде Селена была якобы ядром Фаэтона. Когда-то эта пятая планета разрушилась, образовав на месте своей прежней орбиты целый рой из астероидов. Как известно, Луна удаляется от Земли. И вот, представьте себе, что было время, когда она висела над нами ниже. Чем ближе, тем больше должны быть волны приливов и тем медленней скорость кажущегося движения светила по нашему небосводу. Если высоту орбиты Луны уменьшить ровно в 10 раз, то она, как геостационарный спутник, повиснет над одной точкой Земли. Высота прилива в открытом океане превысит при этом сотню метров. Мало.
«Опустим» Луну еще чуть-чуть ниже, и она снова двинется очень медленно на небосводе, только теперь не с востока на запад, а наоборот. В этом случае приливная волна с запада, словно в огромную воронку, хлынет на восточное побережье Америки, Африки, в Балтику, Средиземноморье. Своего пика волна должна достичь, уперевшись в преграду на восточном берегу Средиземного, и особенно Черного, морей. Здесь многокилометровая, почти стоящая на одном месте, приливная волна легко накроет Кавказ, через несколько дней достигнет Каспия и Арала (не это ли причина образования этих высыхающих внутренних морей?). Надо ли говорить, что первой на Кавказе из-под воды должна показаться вершина именно Арарата...
В зависимости от высоты Луны продолжительность такого наводнения может изменяться от месяца до года. Всего за несколько лет волна гигантского прилива сделает полный оборот вокруг Земли, побывав во всех странах. В общем, слово в слово. Все как в легендах! Одна остается загадка – каким образом Луна сумела быстро подойти к Земле, а потом столь же быстро удалиться? Но может быть, если мы поймем, почему Селена до сих пор медленно «убегает» от нас, то тогда разберемся с ее резким рывком в прошлом?
25 февраля 1995 года «Майами геральд» проинформировала об особом заседании, в котором принимал участие и Эл Гор, вице-президент США, На этом заседании были представлены некоторые фотографии, сделанные со спутника ЦРУ. Через несколько месяцев фотограф и журналист Девид Барак с помощью сканера провел анализ этих фотографий. На одной из них он обнаружил «нечто похожее на подводную лодку» под ледовой шапкой. Действительно ли со спутника был сфотографирован Ноев ковчег, или речь идет о скале причудливой формы? На этот раз можно надеяться, что фотографии, попавшие в распоряжение ЦРУ, смогут разрешить окончательно эту загадку.
Николай Непомнящий
Человек и природа: Фасциатус, ястребиный орел
История эта началась совершенно неожиданно, и ничего необычного ей не предшествовало. Был жаркий майский день, и солнце над опустыненными холмами долины Сумбара палило вовсю. Трясясь в кузове старого «ГАЗа» и ощущая лицом горячий встречный поток воздуха, я думал о том, что за невысоким хребтом, к югу от нас, – уже Иран. Такой же, как эта часть Туркмении, если говорить о природе; почти такой же по укладу жизни живущих вдоль границы людей, но формально заграничный, отгороженный от нас контрольной полосой и столбами с колючей проволокой.
От мыслей про условность придуманных человеком границ меня отвлекла переползающая через пыльную дорогу здоровенная гюрза в руку толщиной: встреча с такой змеей в природе немедленно создает у меня приподнятое настроение. Я забарабанил рукой по крыше кабины, Хыдыр-Ага затормозил. Соскочив с борта кузова, я подбежал к кусту держи-дерева, к которому проползла гюрза, но она уже исчезла, еще раз заставив меня испытать знакомое ощущение: все вокруг – это их дом, а не наш. Всегда, когда мы не прибегаем к силе, они здесь решают, а не мы, стоит нам встречаться или нет. Потоптавшись безрезультатно вокруг колючего прозрачного кустика, я вернулся на дорогу и, придерживая бинокль на груди и магнитофон на поясе, полез назад в кузов. В этот момент все и произошло.
Согласитесь, что это очень интересно, как некоторые мгновения отпечатываются в памяти – словно фотография, которая будучи однажды снятой, потом годами висит над столом перед глазами. Так получилось и на этот раз. Зацепившись руками за шершавый борт грузовика, я поставил пыльный кирзовый сапог на горячее, пахнущее перегретой резиной колесо, подтянулся, чтобы запрыгнуть в кузов, и когда солнце резануло поверх борта прямо по глазам, инстинктивно отвернул голову – и в этот момент увидел двух птиц.
Чтобы стала понятна необычность ситуации, скажу два слова о том, насколько это особое дело – наблюдение птиц в природе. Большинство из нас, видя птиц каждодневно, не обращает на них внимания. Для тех же, кто занимается орнитологией (наука о птицах), именно птицы олицетворяют собой самые разные проявления окружающего мира. Первый, необходимый и крайне ответственный этап любой орнитологической работы, – это определение птиц, которых вы наблюдаете. Нужно подчас мгновенно (птицу нередко видишь лишь секунду) оценить размер ее тела, пропорции и форму хвоста, крыльев, шеи, головы и клюва, детали окраски, то, как птица сидит или двигается, характер ее криков, позывов и песни. Различия между отдельными видами очевидны и неспециалисту, определение же некоторых из них требует колоссальной дотошности и опыта.
День за днем, месяц за месяцем вы накапливаете этот опыт, раз за разом сверяя наблюдаемое в бинокль с иллюстрациями в определителе, собственными зарисовками, описаниями из разных книг. При известных навыках вы узнаете птицу по облику – совокупному обобщению всех этих отдельных деталей, мгновенно высвечивающему в вашем сознании либо название вида, либо то непонятное, что мешает его однозначно определить.
Поэтому в первый момент, увидев двух этих птиц – среднего размера изящных орлов, очень чистой и нарядной окраски (коричневый верх и белый, с продолговатыми пестринами, низ), парящих метрах в двадцати над холмами, я ощутил шок от сознания того, что этого вида ни разу в жизни не встречал. В следующую секунду в голове моей произошло лихорадочное сопоставление того, что я видел, с тем, что было известно про Западный Копетдаг из теории, и уже через мгновение у меня «в зобу дыханье сперло»: сомнений не оставалось, хоть и не верилось собственным глазам: это была пара фасциатусов – ястребиных орлов.
Ястребиный орел (Hieraaetus fasciatus – хиераётус фасциатус) – весьма обычный вид для Африки, Азии и Южной Европы. Но на территорию Туркменистана заходит лишь самая северная часть его ареала. Это мощная изящная птица с размахом крыльев чуть меньше двух метров. Он – прекрасный летун, превосходящий по летным качествам большинство сходных видов, и великолепный охотник, успешно добывающий мелких млекопитающих (пищух, зайцев, лис; в Африке – даже мелких антилоп бушбоков), рептилий (ящериц и змей) и птиц (голубей, кекликов, гусей, цесарок, а иногда и небольших собратьев – пернатых хищников). Надо видеть, как охотятся эти птицы: и преследуя жертву, и пикируя из засады, поодиночке и парами, настигая добычу как в воздухе, так и на земле. Свое внушительное гнездо (до двух метров диаметром и до полутора метров толщиной) оба родителя обычно строят на скалах или на высоких деревьях (самец носит ветки, а самка укладывает их). Строительство занимает три – четыре месяца, после чего самка откладывает два (реже – одно или три) светлых, с коричневато-лиловыми крапинами, яйца, из которых через сорок дней вылупляются птенцы. Проведя два месяца в гнезде, слетки (обычно лишь один выживающий из них – самый старший и самый сильный) поднимаются на крыло, еще два месяца сопровождают родителей, перенимая от них премудрости виртуозной охоты, запоминая окрестности и готовясь к самостоятельной взрослой жизни.
Гнездование этого вида в пределах бывшего СССР всегда оставалось под вопросом. Имелся лишь единственный бесспорный факт: в 1892 году замечательный орнитолог и исследователь Закаспийского края Николай Алексеевич Зарудный нашел в Центральном Копетдаге гнездо ястребиного орла. Компетентность этого ученого ни у кого не вызывает сомнений, но вот давность единственного описания неизбежно рождала скептицизм – продолжает ли фасциатус гнездиться здесь сейчас? Уж больно пострадали от воздействия человека за сто лет (мой рассказ относится к началу 80-х годов) уникальные леса Копетдага, что радикально изменило все природные сообщества. После Зарудного во всех районах Средней Азии в целом отмечались лишь единичные встречи этого крайне редкого хищника. Знакомясь с этими наблюдениями в описаниях разных авторов, неизменно чувствуешь интригу: этот вид волновал многих, наблюдавших его всегда лишь урывками...
Самец кеклика – одного из самых широко распространенных в Евразии горных видов куриных птиц.
Длинноухий еж населяет многие пустынные ландшафты. Когда через час после рождения у ежонка отрастают иголки, он начинает в ответ на прикосновение подпрыгивать и фыркать, пугая врага.
Неудивительно, что даже короткая встреча одной пары произвела на меня сильное впечатление. Вторая встреча его еще более усугубила. Она произошла через неделю в другом месте, когда мы возвращались из дальнего маршрута со Стасом Вурнашевым – уроженцем Кара-Калы и моим частым спутником в полевых изысканиях. Год за годом он работал со мной в поле и неизменно подыгрывал в роли проводника-аборигена, традиционно сопровождающего изнеженного белого путешественника...
В тот день, спускаясь с Сайван-Нохурского плато, окончательно изжарившись на солнце после дальнего перехода и распевая во все горло на пыльной безлюдной дороге «С песней шагом, шагом, под британским флагом...», мы вышли к долине Сумбара в окрестностях поселка Коч-Темир и там увидели птиц. В бинокль, с расстояния двух километров, мы безошибочно рассмотрели характерное белое пятно на спине. Видели, как, набрав огромную высоту, орлы улетели в направлении Ирана...
«В чем же дело?» – думал я. Просмотреть такую птицу нельзя: ее, как показала эта встреча, нетрудно определить даже с большого расстояния. Каким стечением обстоятельств объяснить то, что за предшествующие четыре года работы в Западном Копетдаге ястребиный орел мне ни разу не попадался на глаза? Вопросов было много и разных, и на них надо было отвечать.
Вернувшись в Москву, я начал разработку плана поиска ястребиного орла. Шурша калькой, сидел над картами, анализируя различия ландшафтных условий в разных местах; изучал по литературе особенности биологии вида, его поведения и образа жизни в других частях ареала. За год такой подготовки я, казалось, уже готов был смотреть на горы и долины Западного Копетдага глазами этой птицы.
Не касаюсь в деталях чисто научных аспектов этой работы. Их много. И сводятся они к целому ряду важных проблем. Во-первых, вид сам по себе. Новая птица в фауне – этот факт нельзя игнорировать ни с теоретических, ни с практических позиций. Есть целая наука – зоогеография, занимающаяся именно анализом распространения животных, а уж о практических проблемах охраны птиц и природы в целом говорить не приходится. Они настолько разнообразны и пугающе злободневны, что являются, по существу, определяющей приметой нашего времени. Во-вторых, на краю ареала, в экстремальных или необычных для себя условиях, каждый вид представляет экологу особо ценную возможность узнать о нем что-то новое, еще не известное науке. В-третьих, хищные птицы, в силу чисто биологических причин, играют колоссальную роль в жизни природных сообществ и, изучая их, можно многое узнать о жизни и взаимосвязях соседствующих с ними существ. И так далее. Так что поиски этого вида имели под собой не только эмоциональную подоплеку. Стремление найти ястребиного орла никогда не превращалось у меня в манию, хотя всегда было шире собственно научного интереса, являясь неким фоном, подсвечивающим и орнитологические изыскания в поле, и вживание в природу, историю и культуру региона, и работу над собой.
Через год я отправился в один из районов Западного Копетдага, куда особенно стремился, – в долину реки Чандыр, которая течет у границы с Ираном.
Это был памятный для меня сезон, потому что, как нередко бывает с пришлым белым человеком, работающим в Азии, я жестоко мучился животом, вызывая сострадательные насмешки друзей и коллег. Мне было так плохо, что пил я преимущественно отвар из коры дуба («напиток для мужчин») и не расставался с рулоном туалетной бумаги, который носил на легкомысленной бельевой веревке, перепоясанной через плечо, за что мои смешливые спутники дразнили меня «матросом революции». Столь интимные детали я вспоминаю лишь для того, чтобы было понятнее: несмотря ни на что я не мог отказаться от обследования удаленного региона, в котором предполагал обитание ястребиного орла.
Долина Чандыра в этом месте последний раз сужается между скалами, перед тем как в паре километров к западу распахнуться во всю ширь холмистыми опустыненными предгорьями. Горные хребты расположены здесь так, что, сходясь к востоку, образуют ловушку, осаждающую осадки, приходящие с запада, со стороны Каспийского моря. Одновременно они отсекают холодный зимний и жаркий летний воздух пустыни Каракум, примыкающей к Копетдагу с севера. Эти уникальные климатические условия определили развитие в Западном Копетдаге удивительных по своему разнообразию фауны и флоры, включающих очень высокий процент эндемиков – видов, обитающих только здесь.
Это место, как магнит, десятилетие за десятилетием притягивает сюда ботаников и зоологов из самых разных концов страны. Перечитывая пожелтевшие страницы старых работе библиотеках или перебирая тушки птиц в музейных коллекциях, вы раз за разом с благодарностью и уважением обращаетесь к тем, кто десятилетия, а порой – столетие и более назад побывал здесь, по-своему соприкоснувшись с тем же, чем живете и с чем работаете вы. Вопросом чести становится ничего не упустить, с полным вниманием отнестись к каждому описанию, не ошибиться в датах и уточнить подчас по-разному транскрибируемые или уже изменившиеся географические названия. Внося свою лепту в общее дело, вы проникаетесь духом приобщения к своему ремесленному цеху, ответственностью за продолжение начатого давно и не вами и учитесь еще больше ценить все то, что окружает вас в этих благословенных местах.
После целого дня тряски на дороге мы, конечно, устали. Мои попутчики остаются устраивать лагерь, милостиво отпуская меня, страдальца, на все четыре стороны. Закидываю на плечо свой кажущийся еще более тяжелым старинный «чеховский» акушерский саквояж (удобнейшая конструкция) с фотоаппаратурой и, чувствуя животом каждый шаг медленно бреду, вытирая пот, к возвышающейся в двух километрах невысокой горе Казан-Гау. На середине пути останавливаюсь, оглядываясь назад, и вижу, что сам Чандыр и наша машина на его берегу уже в густеющей сумеречной тени, там, где стою я, – светло, а скальная стенка впереди аж сияет на еще ярком там солнце. Подойдя к скалам поближе и выбрав камень поудобнее, приваливаюсь к нему спиной, усаживаясь с комфортом, доступным в моем жалком положении. Разламываю сорванный по пути дикий гранат – мелкий, но по вкусу не уступающий садовому; высасываю сок из зерен и пожевываю горьковатую кожуру, уповая на ее вяжущие свойства.
В тихие, менее жаркие, предвечерние часы вокруг еще много птичьего пения. От скал и каменистых осыпей доносится залихватский разбойничий посвист большого скалистого поползня. Эта маленькая, вопреки названию, деловитая птичка, шустро снующая между скал и строящая удивительные (как из цемента) гнезде, постоянно поддерживает меня своим оптимизмом. У самой вершины Казан-Гау, на приметном камне-присаде, распевает синий каменный дрозд. Он действительно синий, и его классическая мелодичная песня звучит просто роскошно, когда, взлетая на несколько метров, он зависает на пару секунд в воздухе почти по-жавороночьи, а потом с песней же спускается на прежнее место. В кусте держи-дерева в двух метрах от меня, почти над ухом, раздается возмущенный пронзительный стрекот: пара скотоцерок неожиданно обнаружила меня на своей территории. На этих маленьких длиннохвостых пустынных птиц, словно мыши хлопотливо снующих под ветвями, невозможно смотреть без умиления.
И вдруг... После многих дней, проведенных в Москве за анализом карт, трудно поверить, что это наяву, но я действительно вижу в воздухе у скал Казан-Гау пару ястребиных орлов. Их поведение типично для гнездящихся птиц: самец периодически взлетает «качелями» вверх, складывая в полете крылья и пикируя вниз, – это сигнал всем вокруг, что гнездовая территория занята. Самка, парящая поблизости с набитым после удачной охоты зобом, пролетает вдоль стенки в противоположном от меня направлении; самец неотступно следует за ней.
Подхватив саквояж и забыв про тяжкий недуг, я вприпрыжку несусь по камням на другое место, чтобы не потерять птиц из виду. То, что я вижу, заставляет меня внутренне возликовать – гнездо! Свершилось! Обе птицы крутятся около него, самка садится на скалы в нескольких метрах от постройки из сухих веток, разглядеть которую полностью я снизу не могу. Надо лезть. В иных обстоятельствах я никогда не пошел бы на штурм этого гнезда в лоб. Прежде всего – чтобы не беспокоить птиц. Но в данном случае такое беспардонное вторжение простительно. Я проверяю на себе аппаратуру, застегиваю все карманы и начинаю подъем...
Сейчас, по прошествии многих лет, я отчетливо понимаю, что тогда меня просто «зашкалило». Потому что в трезвом уме я бы, конечно, осмотрелся повнимательнее, а на ту скалу вообще бы не полез. Тем более в столь плачевной физической форме, да еще со всей аппаратурой, да еще и вечером.
