Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №05 за 2009 год"

Воспоминания бразильцев

Рис. Антона Батова

Все народы любят рассуждать о своем национальном характере – подобно тому, как людям нравится говорить о себе. Нации придумывают эпитеты, а философы выстраивают концепции, основанные на внутренней, генетической предрасположенности, например, немцев, англичан, русских, испанцев к тем или иным поступкам. Правильно ли это, плодотворно ли? Вероятно. Но по-человечески гораздо легче понять страну, ухватить ритм ее дыхания, просто знакомясь с жителями, слушая истории, сопоставляя. В течение почти 20 лет Музей человека в Сан-Паулу коллекционирует истории из жизни бразильцев. Яркие биографические эпизоды – это собственно и есть единственная специализация этой виртуальной организации. И вот в 2008 году такая многогранная деятельность вылилась в совместный с издательством Editora Peir´opolis проект – книгу под названием «Воспоминания бразильцев». Структурно она организована очень просто, согласно административному делению республики – по штатам и регионам, от глухих дебрей Амазонии до новой столицы Бразилиа. А разнообразие самих историй развернуто перед читателем без какого-либо соподчинения: с вице-президентом футбольного клуба соседствует мальчик, бежавший из современного рабства, со жрицей кандомбле – сын революционера. Несколько самых примечательных, на наш взгляд, историй мы и представляем вашему вниманию.

Центр защиты жизни и прав человека был основан в городе Асаиландия (штат Мараньян) в 1996 году. Его цель – полное искоренение незаконного рабского труда на фазендах и угольных копях северо-восточной Бразилии. В штаб-квартиру Центра может обратиться всякий, кому удалось бежать от такой жизни, или тот, кто знает, где людей держат в неволе. Опираясь на такие свидетельства, организация направляет соответствующие жалобы в Министерство труда. Кроме того, силами таких беглецов и в целях их трудоустройства Центр организовал два производственных кооператива. В целом, по разным оценкам, от 25 000 до 40 000 бразильцев сегодня работают в условиях, близких к рабским, и около 35% от этого количества – жители Мараньяна. К тому же, по сведениям Международной организации труда, этот штат активно поставляет рабочую силу и в другие районы страны. 

Защищай леса – спасай Бразилию!

Фонд «SOS – Джунгли Атлантики» был создан в 1986 году специально для того, чтобы привлечь внимание (а также деньги благотворителей) к проблеме уничтожения лесов на атлантическом побережье страны. Именно там, в густонаселенных районах – во всяком случае по сравнению с сельвой внутренней Амазонии – они подвергались наибольшей опасности. Однако с тех пор и средства, и цели фонда значительно расширились, как увеличилось в разы и количество сотрудников: сегодня на «Джунгли Атлантики» работают сотни экологов, химиков, геологов, агрономов, журналистов. Проектов, которые организация инициирует и ведет, много. Достаточно сказать, что ее работа осуществляется по таким направлениям: охрана уже существующих заповедных зон и создание новых, дочерних природоохранных организаций; экологическое образование, сбор сведений, составление программных документов и манифестов для пропаганды охраны природы (к примеру, широко известен телеролик фонда: «Чистя зубы, я никогда не оставляю воду включенной. Если твоя совесть чиста, можешь спать спокойно»).

«Колонна престеса»

Под названием «Колонна Престеса» в истории Бразилии известно движение, инициированное группой офицеров в 20-х годах ХХ века. Причем слово «движение» в данном случае надо понимать буквально: с 1925 по 1927 год по деревням и селениям страны разъезжала группа из 1500 человек, которые объясняли народу необходимость политических и социальных реформ, агитировали против власти олигархов и так далее. Стартовав на юге, Kолонна прошла по центральным и северо-восточным штатам. В общей сложности ее бойцы преодолели около 25 000 километров. Более сотни раз их пытались остановить регулярные войска правительства Артура Бернардеса и Вашингтона Луиса, но без толку – «мирные повстанцы» при виде их рассеивались, а потом собирались вновь. Идейным вдохновителем похода выступил капитан Луис Карлос Престес, которого Жоржи Амаду позже назвал Рыцарем Надежды.

Работать, но не быть рабом 

Луис Антониу Камаргу ди Мелу родился 7 июля 1960 года в Рио-де-Жанейро. Общественный обвинитель, специально занимается проблемой рабства в Бразилии.

«Я сотрудничаю с Национальным координационным центром по искоренению рабского труда. Министерство труда создало группу, получившую название «Мобильной», куда вошли разные специалисты: налоговые инспекторы, инспекторы по проблемам занятости… Когда мы получаем жалобу, отправляемся в то место, которое в ней указано, и ищем признаки эксплуатации. Если данные  жалобы подтверждаются, мы освобождаем рабов и тут же подаем иск по всей форме – так называемый публичный гражданский иск Министерства труда – с целью защитить права человека и возместить моральный ущерб. Естественно, это нелегко, «противник» повсюду сопротивляется. С чем мы только не сталкиваемся. Знаете, большое заблуждение считать, что рабство в Бразилии – явление частное, остаточное. Тут замешаны очень крупные фигуры: промышленники, землевладельцы… И безнаказанность их до сих пор превосходит все мыслимые границы. Представьте себе, к примеру, вполне современную фазенду «фасолевого» или еще какого-нибудь там «короля» – это настоящее царство людского страдания… Я много раз и на запертые ворота натыкался, и с угрозами сталкивался. Ездил на машинах, у которых ни с того ни с сего отваливались посреди дороги колеса (потом выяснялось, что гайки были нарочно ослаблены или еще что-то в этом роде).

И все-таки я не жалуюсь. У меня благодарная работа. Вот представьте себе 50-летнего мужчину с седой головой, глубокими морщинами, выпавшими от плохого питания и тяжелого труда зубами, у которого никогда в жизни не было ни единого документа… Он никогда не получал полноценной зарплаты, вообще годами денежных знаков не видел. Когда этот гражданин нашей страны впервые получает от нас настоящую трудовую книжку с фотографией, он вместо подписи прикладывает палец, потому что писать не умеет. И вот этот человек открывает свой беззубый рот и говорит, что мы сделали его счастливым. Бесценные, знаете ли, испытываешь ощущения…»

Лажисские мифы

Эдер Эсмаэл да Силва родился 30 сентября 1978 года в городе Лажис, штат СантаКатарина. Историк, музыкант и собиратель фольклорных преданий.

«Самая известная легенда у нас в Лажисе – конечно же, про водяную змею. Когда город был только основан в 1776-м, на главной площади установили большую емкость, чтобы женщины могли стирать белье. Одну девушку изнасиловали, она забеременела и, боясь огласки, скрыла свое интересное положение от родителей. Когда же у нее родился мальчик, она бросила его в эту самую купель. А он взял и превратился в змею, готовую схватить любого нечестивца, который приблизится к купели. Со временем легенда стала так популярна, что в новом кафед ральном соборе Богоматерь Всех Радостей покровительница Лажиса опирается на змеиную голову. Я имею в виду скульптурную группу, конечно. Но предание пошло еще дальше: стали верить, что если убрать Святую Деву и таким образом освободить змею от гнета, город поглотит страшный потоп. Многие до сих пор этого боятся. Да и то сказать, знаете, не так давно какой-то богохульник проник в храм ночью и повредил статую. И что же? С того дня дождь лил не переставая две недели! Река вышла из берегов. Конечно, это совпадение, не правда ли?..»

Вкус детства

Сестра Дерли Фабрес родилась 24 апреля 1941 года в городе Алфреду-Шавес, штат Эспириту-Санту. Монахиня, основательница и одна из воспитательниц Общественного центра для детей и подростков.

«В детстве мы с братьями и сестрами жили очень дружно, всегда играли только вместе. По воскресеньям ходили с мамой в церковь, а папа в это время готовил десерт из плодов дынного дерева в сахарном сиропе. Каждую субботу он варил эту сладкую смесь, чтобы на следующий день продать и купить продукты. Брал две жестяные банки, привязывал их к лошади, и мы с братьями отправлялись опять же к церкви. Туда приходило много народа, и все у нас покупали. Один из братьев потом вез домой мешочек с деньгами... Эта торговля позволяла хорошо питаться. На рассвете нам иногда давали по кусочку хлеба – мы называли его «вчерашним», хотя отец, собственно, покупал хлеб раз в две недели, – или сладкий вареный картофель, земляной банан или немного вареного ямса. В половине седьмого ели кашу из кукурузной муки с жареным сыром и вареную маниоку. А еще мы росли на молоке. Кофе с сахаром я стала пить, только когда мне исполнилось 12. Знаете, раньше зерна кофе обжаривали, измельчали в ступке, насыпали в сито и еще добавляли сахарный сироп (только с водой, чтобы не получилось слишком сладко). Я и не знала, что есть другие способы приготовления этого напитка. А лекарств никаких мы не принимали, даже если болели. Помню, первый укол мне сделали в 24 года, когда я уже была послушницей и подхватила где-то грипп. В детстве нас лечили только лимонным соком или настойками из апельсина».

«У отца везде были «свои»

Белойанес Буэну Монтейру родился 10 января 1954 года в городе Анаполис, штат Гояс. Профессиональный эколог, участник известного проекта «SOS – Джунгли Атлантики», в настоящее время координирует действия разных природоохранных организаций.

«Мой отец, Кловис Буэну Монтейру, был соратником Луиса Карлоса Престеса. Ну вы знаете, того самого Рыцаря Надежды, что возглавил знаменитую «Колонну Престеса». Другие отцовские товарищи-повстанцы тоже часто к нам заходили, некоторые даже оставались на какое-то время жить, скрываясь от властей. Знаете, Гояс – это всетаки глубинка, тут человеку легче затеряться. Папа помогал всем – находил какие-то диковинные способы, связи… Мне казалось, что у него буквально кругом «свои». Вообще, у меня было замечательное детство. Жить под одной крышей с таким человеком, как отец, – это особый жизненный опыт. Например, когда мне исполнилось лет семь или восемь, я впервые с удивлением услышал в школе, что я коммунист, потому что и родитель мой – коммунист. Я пришел домой обиженный. Мама же отругала меня и сказала, что коммунист не коммунист, а я должен гордиться таким отцом. У нас в квартале его очень любили – он, что называется, умел решать проблемы, общие и личные. Помню еще одну историю. Отца тогда разыскивала федеральная полиция. Как правило, в таких случаях люди прятались на какой-нибудь отдаленной фазенде. Папа укрылся в одном «незаметном» городском доме и семью взял с собой. Было так здорово! Мы скрывались, в окна смотрели только украдкой, а он своими руками делал нам деревянные игрушки, и мы играли во дворе. Но оказалось, что один сосед, жуткий реакционер, тайно пустил к себе полицейских агентов. Они засели в его жилище – наблюдали за всем, что происходит у нас. И вот однажды отец вышел на улицу – скрытно, в 5 утра! Его схватили и выпустили только через много лет… Нам с мамой вся улица помогала потом (мы еще были совсем маленькие) – давали деньги, продукты… В основном очень добрые люди окружали нас.

Потом нас – детей – отправили в сельскую местность нашего штата, к бабушке, у которой мы и раньше всегда проводили каникулы. У нее был огромный участок, там много чего росло из овощей. И она всех нас приучала к труду – только благодаря ей я научился в жизни все делать добросовестно и бережно относиться к природе. Так что выбором профессии я обязан бабушке...»

Шаг к кандомбле

 Нанси де Соуза, известная многим как дона Сиси, родилась 2 ноября 1939 года в Рио-де-Жанейро. Профессиональная сказительница, консультант Фонда Пьера Верже по изучению негритянской культуры в Америке и тренер Национальной программы по изучению народных традиций, верований и фольклора в Салвадоре, штат Баия. 

«Мой отец долго болел, и я ухаживала за ним. Сутками сидела у его постели, и вот однажды там мне было видение. Я закричала и, кажется, упала в обморок. Отца пришлось перевезти в больницу. Вскоре он умер. И сразу после этого, буквально через несколько дней, мне опять стало что-то мерещиться. Казалось, что я его вижу повсюду, вот он стоит и смотрит… От всего этого я почти помешалась, стала принимать лекарства, меня водили к психиатру… Видение не исчезало. В церковь каждый день ходила – тоже не помогло… Однажды, шатаясь от слабости и бессонницы, я чуть не попала под машину, но словно сама судьба удержала меня чьей-то крепкой рукой. Когда я пришла в себя, то увидела: передо мной стоит какой-то странный монах, как оказалось, с Цейлона. У него была наголо бритая голова и оранжевые одежды… Говорил он по-английски, вставляя иногда португальские слова, но я поняла, что он хочет куда-то меня отвести. Вскоре мы пришли в буддистский храм в Рио. Монах стал учить меня медитировать, и со временем я овладела этим искусством. Но видение все равно не исчезло! В один прекрасный день я решилась сказать своим новым товарищам, людям в храме: «Я больше не приду в этот храм, все без толку». Они не обиделись, а кто-то просто отозвался: «Не страшно, значит, тебе надо найти другой путь…»

Как раз в то время жрец кандомбле Балбину Даниэл ди Паула, которого еще называют Обараи, был в Рио и взял меня на обряд инициации. Вы спросите, что произошло? Когда я очнулась после обряда, то поняла, что стала совсем другим человеком! Спокойной, рассудительной. Это было настоящее перерождение… А со временем я переехала в Баию, вступила в братство кандомбле и обратно уже не возвращалась. Мне уже много лет, и я счастлива…»

Жонгу и самба наших фавел

 Мария ди Лурдес Мендес родилась 31 декабря 1920 года в фавеле Серринья, штат Баия. Одна из основательниц известнейшей школы самбы «Империу Серрану». Тренер Национальной программы по изучению народных традиций, верований и фольклора в Салвадоре, штат Баия.

«Жонгу (архаический негритянский танец с мелодекламацией, исполняемый под аккомпанемент тетивы лука, скрипки и барабанов. – Прим. ред.) пришел в Серринью давно – прямо из Анголы. Рабы танцевали и в минуты радости, и в минуты скорби. Больше того, когда хотели сообщить что-то друг другу, поделиться новостью так, чтобы хозяева не поняли, о чем речь, они объяснялись с помощью па. Моя мама говорила, что это было и красиво, и страшно, потому что плясали всегда со слезами на глазах... А вот самбы у нас раньше не было – жители фавел любили только жонгу. Помню, как в моем детстве к нам в Серринью специально приходили люди из других селений – Мангейры, Салгейру, чтобы вместе исполнить этот танец. А юбки!.. До сих пор мы надеваем красочные юбки-колокола, когда идем на жонгу. А раньше женщины носили их каждый день... Я научилась танцевать у моей няни Марии-Жуаны просто потому, что куда бы она ни шла, брала меня с собой – к примеру, на всякие праздники у соседей. Сначала там пели литании (вид католических молитв), потом в некоторых домах исполняли макумбу (действо одного из афроамериканских языческих культов) или просто танцевали под санфону (вид лиры). Потом начинался жонгу – в это время Мария-Жуана уже должна была укладывать детей спать, поэтому она просто устраивала нам импровизированную постель из листьев во дворе и говорила: «Ложитесь, а старики немного разомнутся». Но нам так хотелось смотреть, как «старики» в красивом ритме двигаются со шляпами в руках… И однажды няня сказала: «А... пусть и ребята танцуют. Почему, собственно, нет?» Все обрадовались: «Конечно! Пусть учатся, ведь когда они вырастут, этого уже не будет».

Так и вышло. Старики умирали, танец стал забываться. Вот тогда и появилась самба. Но мы еще успели впитать прежние традиции… Вообще, вы знаете, что главное в жонгу у нас, в Серринье? Я! Честное слово, даже малыши говорят: «Если бы не Вы, было бы совсем неинтересно!» Всем нравится смотреть, как я танцую по настоящим старинным правилам. Ведь это непросто: чтобы войти в круг, надо попросить прощения и за все поблагодарить небесные силы. Слова произносятся такие: «Благословенна будь Дева Мария и четки ее, благословен будь святой Антоний, святой Жуан, госпожа наша святая Анна, благословенны будьте и вы, мои братья. Благословен наш барабан-ангома, начинайте танец, благословите жонгу. Благословенны вы, мои братья. Теперь я пришла, и всем благословение. Благословенна госпожа наша святая Анна. Теперь я пришла, и всем благословение…» Кроме того, нельзя начинать жонгу, не прочитав «Отче наш» и молитву Богородице. Я только так и делаю. Я помню, как говорила няня: жонгу – это танец рабов, и все их души живут в этом танце. Давным-давно умершие мученики слушают жонгу вместе с нами. Душа человеческая никуда не девается. Вот почему мы молимся и просим прощения. …

А что касается «Империу Серрану»… Это случилось гораздо позже, в 1947-м. Я уже была замужем, мне было за тридцать (здесь доне Марии изменяет память: в 1947 году ей исполнилось 27 лет. – Прим. ред.)... Мы учились в одной небольшой школе самбы, но занимали на соревнованиях то десятое, то четвертое, то пятое место. Однажды вообще заняли 18-е. И тогда мой брат – он еще и теперь жив – возмутился: дескать, как же так, неужели мы не можем выступать лучше?! Я предложила: «Давай откроем свою школу!» Он загорелся: «Да, это идея! Давай позовем дядюшку Элоя, он нам поможет!» Это был его тесть, который когда-то уже владел своим клубом самбы, но прогорел…

В общем, началось с того, что мои братья написали приглашения и раздали их знакомым и родственникам – приходите, мол, будет здорово. Первое собрание устроили во дворе дома моей сестры. Вот так и началась история «Империу Серрану». А 48 лет назад мы впервые участвовали в карнавале и заняли первое место. Когда он закончился, брат сказал: «Пойду к судейскому столику – узнаю, как прошло голосование по самбе. Если услышите звук петард, значит мы выиграли». И через какое-то время действительно раздались хлопки – и не один, не два, а много – как канонада. Я тогда чуть не умерла от счастья. Никогда в жизни больше так не плакала…»

«Проиграли, но заработали»

Константину Аугусту Кури родился 13 января 1924 года в Сан-Паулу. В течение 14 лет занимал должность вице-президента футбольного клуба «Сан-Паулу». Был близок к руководству сборной Бразилии во время чемпионата мира 1950 года, когда она сенсационным и драматическим образом уступила пальму первенства Уругваю. Скончался в 2007 году.

«Мы были абсолютно уверены, что выиграем. Когда накануне вечером я зашел в раздевалку проведать команду, игроки производили впечатление самых беспечных людей на свете: дурачились, смеялись, шутили. «Вы же знаете, мы уже победили всех на свете, а Уругвай выиграл только один матч у Боливии», – бросил мне кто-то, уж не помню, кто именно… Короче говоря, трудностей не ожидалось. Но как это часто случается, наши просто недооценили цепкости уругвайцев – эту цепкость они, кстати, до сих пор сохраняют. В футболе без нее нельзя. А вот нам она в тот день изменила. Мы забили первый гол, нас вообще устраивала ничья… В итоге – 1:2. Когда я уходил со стадиона «Маракана» в 8 вечера, там было тихо, как в могиле, хотя никто не встал, все 200 с лишним тысяч человек сидели на своих местах…

В те годы я по совместительству занимался выпуском шарфов, и у меня имелась партия заранее выпущенных шарфов с надписью «Бразилия – чемпион мира». Поторопился. Более того, я еще накануне в раздевалке раздал такие же шарфы всем тренерам. До сих пор помню этот промах. Естественно, после поражения никто не хотел приобретать эти чертовы шарфы. Кроме… уругвайцев – они скупили почти все, чтобы насмехаться над нами. Представляете?! Ужас. Но что касается конечной прибыли, я не жалуюсь. К тому же мне пришло в голову выпустить серию точно таких же только с надписью по-испански: «Уругвай – чемпион мира». Отправил я ее в Монтевидео и очень неплохо заработал».

«Родина-чужбина»

 Андре Филиппе де Сеабра родился 4 ноября 1966 года в Вашингтоне, США. Музыкант, вокалист группы «Плеби Руди» («Дикий народ»). 

«Я жил в столице США до девяти лет, а в 1976-м мой отец вышел на пенсию, и мы переехали в Бразилиа. До этого папа работал с целым рядом американских президентов – от Кеннеди до Форда. Он знал несколько романских языков и был личным переводчиком главы государства. Например, после визита в Белый дом бразильского лидера Жуселину Кубичека сохранились любопытные фотографии: Джон Кеннеди, Кубичек, а между ними отец – ни дать ни взять тоже крупная шишка…

Со сверстниками я говорил в Вашингтоне, конечно, по-английски. Только незадолго до возвращения на родину мама отправила нас, детей, на курсы испанского – курсов португальского там не было. И вот представьте, – после всего этого мы сразу оказываемся в новой столице – даже Северное крыло еще не было построено (главный город Бразилии административно и географически подразделяется на четыре крыла). Наш дом вообще стал первым в квартале I-8, туда еще даже не подвели ни электрического освещения, ни шоссе – только проселочная дорога была. Воздух сухой, непривычно пыльно. На первый взгляд эта новая для меня родная страна показалась очень странной. Другой вкус у молока, по-иному выглядит детская одежда, но самое главное – удивительная игра, про которую я раньше и не слыхал: бежишь за круглым мячом, а не за овальным, как в американском футболе, а вокруг еще 21 человек делает тоже самое…

Конечно, постепенно я освоился, и помогла мне в этом музыка. Где-то году в 1979 или 1980 молодые люди из среднего класса основали в Бразилиа несколько рок-групп вполне «заграничного» направления: «Лежиан Урбана», нашу «Плеби Руди», «Параламас ду Сусесу», «Капитал Инисиал». Одни пели о политике, другие – о любви и всяких там вечных темах. Общим местом творчества была тоска, которую все ощущали, живя в «искусственном» городе».