Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №12 за 2006 год"
Автор книги: Вокруг Света Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
– Вот-вот, вы были одним из самых близких командору людей. Скажите, каким он был в жизни, с вашей точки зрения? – не удержался я.
– Энтузиастом… В голове – всегда миллиард идей… И главное – он обладал звериным чутьем на людей. Умел группировать вокруг себя тех, у кого идей почти столько же. Наверное, так поступал Наполеон со своими маршалами. А еще он необыкновенно хорошо умел мобилизовать все человеческие ресурсы – и моральные, и душевные, и профессиональные. О материальных средствах я уже не говорю, командор был одним из самых способных менеджеров, каких я только знал. Не помню ни единого проекта, который Кусто не довел бы до конца. Это задает нам планку и открывает новые горизонты… Увы, я вынужден констатировать: в годы директорства Кусто мы имели миллион посетителей в год. А теперь только 600 тысяч.
– Но, надо полагать, вы что-то делаете, чтобы улучшить положение, профессор? Впрочем, по нынешнему облику музея никак не скажешь, будто он в упадке…
– Вы попали в самую точку. У меня имеется четкий план развития, который я со здешней командой готовил с самого первого дня пребывания на посту (Жобер сел в директорское кресло в июне 2004 года. – Ред.). Буквально через 3—4 месяца стартует программа стратегического обновления. Мы будем существенно – в прямом и переносном смысле – расширяться… Во-первых, самому нашему «замку» уже почти 100 лет, и он начинает понемногу ветшать. Надо произвести капитальный ремонт, не причиняя, разумеется, вреда исторической ценности здания. Кроме того, я собираюсь построить несколько новых больших галерей, более рационально использовать пространство верхних этажей и как минимум утроить объем экспозиций – наши запасники забиты интереснейшими материалами. Но самое главное: мы прорубим тоннель в Монакской скале и образуем настоящую подводную галерею. Нашему искусственному рифу скоро станет тесно в «клетке» нынешнего Аквариума… Не пройдет и пяти лет, как публика будет гулять по коридору ниже уровня моря. Поверьте, это уникальная идея.
– А что еще у вас в проекте?
На местной кухне готовится множество блюд – эта «креветочно-рыбная» смесь предназначена для обитателей средиземноморской части Аквариума
– Думаю, следует перестроить и вывести на современный уровень всю систему общения со зрителями. Я хочу покончить с делением на верхний и нижний миры. Все должно выставляться вперемешку и по тематическим блокам – такова логика нашей уже действующей «аттракционной политики». Рядом с резервуарами разместятся не только таблички с пояснениями, но и другие экспонаты: специальное снаряжение, старинные рукописи и прочее. Еще я собираюсь расширить фотографическую «поддержку» коллекций и все помещения обвешать жидкокристаллическими экранами, на которых постоянно будут демонстрироваться кадры тех «событий» Аквариума, которые происходят не каждую секунду – не стоять же посетителю битый час возле какой-нибудь актинии, ожидая пока та захватит добычу. А на дисплее в любой момент – пожалуйста, самые эффектные сцены! И так далее… Если все это нам удастся, уверен, в МОМ придет куда больше народу, чем сейчас. Ведь Монако, по статистике, принимает около 5 миллионов туристов в год, и все они наверняка проходят мимо нашего здания… Привлечем больше публики – повысим собственные доходы (кстати, плата за входные билеты – их единственный постоянный источник). Соответственно, сможем выйти на новые, еще более амбициозные проекты. Например, возродить собственную экспедиционную программу – об этом я давно мечтаю и в этом, пожалуй, вижу главную свою задачу на нынешнем посту. Мне надо продолжить дело учителя. В общем, давайте вернемся к этой теме в 2010 году – к столетию МОМа все будет готово. У меня нет в этом никаких сомнений.
При этих словах профессор даже слегка стукнул кулаком по столу. Точнее, как бы отбил ритмическую паузу. Да, подумалось мне, если Жак-Ив Кусто действительно доводил до конца все свои проекты, то в лице Жана Жобера он обрел достойного последователя.
Фото Алексея Лыскина
Читайте также на сайте «Вокруг Света»:
Монако без казино
Жизнь под знаком Океана
Алексей Анастасьев
Амфибия-пешеход
В сказках и суевериях, в анекдотах и пословицах это животное – вечный символ уродства. Хотя надо сказать, что фольклорные образы вообще редко соответствуют чертам реальных животных: волк на самом деле далеко не глуп, медведь совершенно не добродушен, а нравы орлов и львов малосовместимы с нашими понятиями о благородстве. И все же репутация жабы самая запятнанная. И главная несправедливость состоит в том, что клеймо отвратительного существа досталось одному из самых совершенных в своем роде созданий. А если еще вспомнить, сколько пользы она приносит, то уж совсем за жабу обидно. Жабы (Bufonidae)
Тип – хордовые
Класс – земноводные
Семейство – бесхвостые земноводные Семейство настоящих жаб насчитывает около 450 видов, больше половины из которых (около 250) входят в центральный род Жаба (Bufo.) Почти все они – жители тропиков. В России обитают всего четыре: серая (обыкновенная) жаба, зеленая, камышовая и монгольская (она же – жаба Радде). Камышовая – вид западноевропейский и в России встречается только в Калининградской области, монгольская – живет от Предбайкалья до Приморья. Зато две оставшиеся имеют самое широкое распространение. Серая – живет от южного берега Средиземного моря до Японии, причем в западной части своего ареала доходит на север почти до полярного круга. Зеленая жаба на восток доходит только до Алтая и Западной Монголии (дальше, до самого Японского моря, ее сменяет чрезвычайно похожая на нее монгольская жаба), встречается она в алтайских и монгольских степях, в Средней Азии живет в оазисах посреди пустыни, а в Гималаях поднимается до 4,5 тысячи метров. Самый крупный представитель семейства – жаба ага родом из Южной и Центральной Америки. Длина ее тела достигает 25—30 см, а вес – более килограмма. Самая маленькая недавно обнаружена в Бразилии. Нашедший ее биолог из Университета Туиути (штат Парана) Луис Фернанду Рибейру дал ей название «горная жабка», поскольку живет она на высоте от 1 000 до 1 800 метров над уровнем моря в зоне тропических лесов Бразилии на побережье к югу от Эспириту-Санту до Параны. Длина ее тела от 8 до 18 мм.
Жаба передвигается медленно, но ее стремительный и точный язык может поразить на лету даже самое проворное насекомое
Как известно, земноводные первыми среди позвоночных вышли из воды на сушу. И с тех пор каждое новое поколение повторяет точно такой же путь, появляясь на свет плавающей в воде икрой, затем превращаясь в рыбообразных дышащих жабрами головастиков и лишь на последнем этапе развития обретая конечности и способность дышать воздухом.
Чтобы добиться такой независимости от первородной стихии, нужно было радикальным образом изменить устройство тела и ход эмбрионального развития. Когда-то в каменноугольном периоде предки современных пресмыкающихся так и поступили. Пока они, осваивая новые возможности, превращались в безраздельных хозяев суши, другие группы земноводных пытались решить те же проблемы, сохраняя свою амфибийную природу. Наибольших успехов достигли жабы: именно они сумели добиться максимальной «сухопутности», оставаясь при этом водными животными.
В отличие от требующей постоянного увлажнения лягушачьей кожи жабья имеет слегка ороговевшую структуру, а потому подолгу может обходиться без влаги. Более того, при неблагоприятных условиях она покрывается особой пленкой, которая предохраняет от иссушения. Однако при нехватке воды она все же может потерять с испарением до 50% исходного веса, но без видимого вреда для себя (в то время как для наземных видов лягушек потеря всего 15% веса за счет обезвоживания смертельно опасна). Переживая засуху, жаба прячется в убежищах или закапывается во влажную землю или песок. Эта ее черта даже вошла в анекдот:
Человек долго идет по пустыне, наконец видит колодец и радостно кричит:
– Вода!
Из колодца высовывается жаба и не менее радостно спрашивает:
– Где?!
Анекдот отражает самую суть: жабы добились максимальной автономии от водной среды, но полной независимости от нее так и не достигли. Даже отважные жители суровых сухих земель – серая и зеленая жабы – выходят на охоту в сумерки или ночью, избегая встречи с солнечными лучами. И никогда не упускают случая увлажнить свою замечательную кожу росой или залезть в попавшуюся на пути лужу. Более того, другие виды жаб научились делать запасы воды в желудке и мочевом пузыре. Эта их предусмотрительность была оценена коренными жителями Центральной Австралии, которые в особо засушливые периоды охотятся на амфибий и используют их как единственный источник воды в этих пустынных районах материка.
Весной эти земноводные собираются на икрометание в водоемах, где откладывают икру, упакованную в длинные нити
Каждую весну жабы устремляются к воде для продолжения рода. Наши – делают это обычно в мае. Возможно, кому-то случалось погожим майским днем слышать негромкую, но очень чистую и приятную на слух трель, которую можно принять за пение маленькой птички. На самом деле это самец зеленой жабы исполняет свою брачную песню. А вот серые жабы молчаливы и вообще стараются не задерживаться в воде, управляясь с икрометанием за неделю, в то время как зеленые продолжают свои брачные игры порой до июля.
Жабья икра имеет вид длинных нитей, намотанных на стебли и листья растений. В остальном этапы развития жабят очень похожи на лягушачьи, включая и то, что у жабьего головастика нет никаких средств защиты и он служит легкой добычей для любых хищников. Из 10—15 тысяч икринок – потомства одной жабы – на сушу выбирается всего несколько десятков чудом уцелевших амфибий. На суше бороться за жизнь им помогает одно из главных изобретений – кожные железы. Их ядовитый секрет, присутствующий в коже всех без исключения видов, не расходуется впустую: пока его обладателю ничто не угрожает, они закрыты, но в момент опасности все сразу рефлекторно открываются и обильно поливают кожу токсичной слизью, которая обжигает пасть врага, а при проглатывании вызывает рвоту и сильное сердцебиение. Обычно этим все и ограничивается – после первой атаки хищник отступает, и оба участника столкновения отделываются мелкими неприятностями. Но бывает, что слишком азартный или очень голодный (как правило, молодой) зверек все-таки съедает жабу и погибает. Крупные представители семейства, вроде знаменитой жабы аги с берегов Карибского моря, могут оказаться смертельной трапезой даже для средней величины собаки. Впрочем, жабий секрет действует только при попадании на слизистые оболочки или прямо в кровь. Сквозь неповрежденную кожу он не проникает. Поэтому жаб можно спокойно брать в руки, вопреки распространенному поверью никаких бородавок от них не бывает. (Но все же нелишним будет ополоснуть руку, прежде чем потереть ею, например, глаз.) Самой жабе это тоже особого вреда не принесет, хотя для большинства амфибий наши прикосновения неприятны, они обжигающе-горячи, правда, не для всех, есть и исключения из правил: так, зеленая жаба ощущает +33°С (теплее-то наши пальцы обычно и не бывают) как вполне комфортную температуру. Хотя она прекрасно чувствует себя и при +10°.
Знаменитая ага– украшение фауны Южной и Центральной Америки и рукотворное бедствие Австралии
Передвигаются жабы неспешно. И тело у них относительно грузное и тяжелое, и задние лапы гораздо короче и слабее, чем у лягушек того же размера. Прыгать жаба тоже не любит, а если и прыгает, то невысоко и недалеко. Свои охотничьи владения она обходит не торопясь, а к замеченной добыче подкрадывается, аккуратно переставляя лапы по одной. Конечно, такая походка и в скорости, и в изяществе сильно проигрывает прыжку, который считается визитной карточкой бесхвостых амфибий и одной из главных черт, определяющих их неповторимый облик.
Казалось бы, жабе, сменившей стремительный полет на неуклюжий шаг, можно только посочувствовать. Однако не будем спешить с выводами. Прыжок хорош при спасении от хищника, особенно для существа, сидящего у кромки воды и способного одним движением перенестись в недоступную врагу стихию (с суши – в воду или с мелководья – на сушу). Вдали от «грани миров» он уже не так эффективен: большинство естественных врагов амфибий превосходят их в проворстве, и на открытом месте от них не уйти даже серией прыжков. Подбираться же к добыче или просто передвигаться по местности прыжками не слишком удобно, особенно если учесть, что неподвижные объекты для лягушек невидимы, и, отправляясь в свой полет, прыгунья понятия не имеет, что ждет ее в точке приземления. В этом мог убедиться каждый, кому приходилось иметь дело с земляными работами: летом любая неприкрытая яма глубиной более полуметра за сутки собирает десятки лягушек, которые смело прыгают в нее, а потом не могут выбраться. Но жабу вы в такой яме на найдете практически никогда: шагая неспешно, благоразумная амфибия легко обходит смертельные для ее родственниц ловушки. Правда, в этом ей помогает и более совершенное зрение: в отличие от лягушек жаба, видимо, способна видеть неподвижные предметы, что позволяет ей успешно ловить слизней и сидящих насекомых, «выстреливая» в выбранную жертву языком. В населенных пунктах жаба нередко устраивается под фонарями, подбирая падающих оттуда обжегшихся или оглушенных шестиногих – хотя обычно летающие насекомые составляют ничтожную долю в ее рационе.
Благодаря отменному аппетиту эта амфибия помогает садоводам и огородникам расправляться с вредителями растений. Недаром Альфред Брэм написал: «Жаба – настоящее благословение для места, где она поселилась». И опытный хозяин всегда рад, когда жабы облюбовывают его участок. Их помощь настолько велика, что в XIX веке в Париже даже существовал жабий рынок. Главными его покупателями были англичане, которые увозили этот недешевый, зато весьма долгоживущий (до 30 лет) «товар» на туманный Альбион.
Хотя, конечно, бывают случаи, когда они доставляют и неприятности. Чрезмерно расплодившиеся тростниковые жабы, или жабы аги, сегодня угрожают биологическому разнообразию Австралии. Они были завезены сюда 70 лет назад с Гавайских островов для борьбы с жуком – вредителем сахарного тростника. Справившись с ним очень быстро, переключились на других коренных зоожителей. В итоге сегодня на континенте около 100 миллионов амфибий, с которыми власти уже вынуждены бороться.
Борис Чистых
Нефть: в поисках Клондайка
В конце XIX века, когда нефтяной промысел только начинался, лишь немногие отваживались покидать берег и бурить скважины в море. А ведь прибрежные месторождения часто продолжаются под водой. Серьезные технологии, позволяющие разведку и добычу ископаемого топлива на океанском дне, появились после Второй мировой войны. Так, в 1960-е годы разработка нефти и газа на шельфе Северного моря стала одной из главных причин роста европейской экономики. Сегодня взоры специалистов обращены на ледовые моря Арктики, но как к ним подступиться, пока неясно.
В 1949 году в журнале Science вышла статья с простым названием «Энергия из ископаемого топлива». Ее автор, один из руководителей исследовательского отдела компании Shell Кинг Хабберт, много лет проработавший аналитиком в нефтяной отрасли, решил ответить на вопрос, занимавший в ту пору многих: как долго еще будет расти народонаселение Земли и, соответственно, энергопотребление. Логика Хабберта была проста. Он исходил из того, что рост энергопотребления напрямую зависит от роста народонаселения, а вместе с ними растет и добыча сырья, из которого энергию производят: угля, нефти и природного газа. Это – так называемое ископаемое топливо, невосполнимый ресурс недр нашей планеты. Зная примерные запасы ископаемого топлива и темпы его добычи, несложно посчитать, когда они закончатся.
Нет смысла приводить цифры из первой статьи Хабберта, поскольку они частично устарели, но выводы остались в силе. График зависимости объемов добычи ископаемого топлива от времени представляет собой кривую в форме колокола, которая, достигнув максимума, переходит на небольшое «плато», а затем полого сходит на нет. «Сейчас мы находимся на кривой, почти вертикально идущей вверх. Это очень плохо, ибо чем выше пик на этой кривой, тем круче она падает вниз, – писал Хабберт. – Повернуть назад мы не можем, останавливаться мы также не собираемся. Выход один – идти вперед, в будущее, в котором неизбежно истощение запасов ископаемого топлива». Говорят, что поначалу коллеги не приняли графики Кинга Хабберта всерьез. Однако ученый продолжал развивать свои идеи и через 7 лет выпустил новую работу, где уточнил прогноз и назвал время, когда ежегодный объем добычи нефти начнет падать. Согласно его расчетам, между 1965 и 1970 годами в США производство нефти начнет неуклонно снижаться. В мировом же масштабе максимум нефтедобычи наступит в районе 1995 года. Первый прогноз подтвердился: в 1971 году объемы добываемой нефти в США стали падать. Кинг Хабберт стал известен, а его идеи приобрели статус теории, называемой «Пиком Хабберта» , или «Нефтяным пиком». Кстати, США – единственная страна, которая решила переложить проблему своего энергообеспечения на других производителей нефти, оставив собственные немалые ресурсы про запас.
От косметики до CD-дисков: многие ежедневно необходимые нам товары сделаны на основе нефти
Для мировой экономики пик Хабберта неоднократно пересчитывали. Когда подошел 1995 год, добыча нефти в мире все еще продолжала расти, и американская Ассоциация изучения этого самого пика назначила новый срок – начало 2004 года. Но нефть поступает каждый год все в больших объемах. Этому способствуют совершенствование технологии ее добычи, внедрение энергосберегающих технологий, добыча на шельфе и из нетрадиционных источников (битуминозные пески и сланцы, сверхглубокие залежи, тяжелая нефть, обогащенная серой и парафинами). Учтя все это, Международное энергетическое агентство отодвинуло наступление коллапса мировой экономики до 2025 года.
Прав ли Кинг Хабберт в своем прогнозе о том, что стремительное снижение добычи нефти и газа не за горами? На уровне современных знаний об образовании нефтяных залежей его выводы опровергнуть сложно. По данным British Petroleum, мировых доказанных запасов нефти остается на 40,6 года, газа – на 65,1. В России выработали почти половину прогнозных ресурсов суши, а разведанных запасов нефти, пригодных для разработки существующими у нас технологиями, достанет только до 2015 года. Возможно, зависимость энергетики от нефти и газа уменьшится, но рассчитывать на это не стоит. Напротив, аналитики склонны полагать, что потребление энергоресурсов к 2030 году возрастет (по сравнению с 2000 годом в 1,7 раза) и составит 15,3 млрд. т в год условного топлива, в том числе: нефти – 5,7 млрд. т и газа – 4,2. Даже если бы мы точно знали, где находятся все месторождения на планете, это не разрешило бы проблему, поставленную Хаббертом. Главное ограничение на пути развития мировой энергетики в ее современном виде – конечное количество ископаемого топлива в недрах.
Вопросы происхождения
Едва ли в геологии найдется другая проблема, которая вызывала бы столь продолжительные дискуссии, как проблема происхождения нефти и других природных горючих ископаемых. Образовались ли они из остатков животных и растений или в результате синтеза неорганических соединений? Первая точка зрения наиболее широко представлена в научных кругах, вторая – все еще числится в аутсайдерах, но за более чем столетнюю историю накопила много фактов, которые необъяснимы органической концепцией. Дмитрий Менделеев был первым, кто предложил схему образования нефти из глубинных флюидов, проникающих в земную кору из мантии. В дальнейшем Николай Кудрявцев, Николай Бескровный и другие геологи развили эти представления и показали, что глубинным разломам действительно сопутствует поток газообразных углеводородов, а приуроченность крупнейших месторождений нефти и газа к рифтам не случайна. В зонах крупных разломов вполне может идти абиогенный синтез горючих ископаемых, этому способствуют активность природных катализаторов, высокая температура глубинного флюида и присутствие в его составе свободного водорода, для перемещения которого в породах нет преград. Вопрос происхождения горючих углеводородов важен не только для ученых, но в итоге для всех нас. Если исходное органическое вещество – это остатки организмов, умерших сотни миллионов лет назад, то количество нефти и газа на Земле ограниченно, а их запасы невосполнимы. Если же органический синтез происходит в недрах из неорганики, то он может идти там и сейчас, постоянно образуя или обновляя залежи углеводородов. А значит, мы будем открывать все новые и новые месторождения в самых разных местах земной коры. Конечно, обе концепции – органическая и неорганическая – еще далеки от окончательного становления, они постоянно изменяются и дополняются, так что поставить точку в дискуссии о происхождении нефти по прежнему нельзя.
Марк Верба, «Севморгео»
Прогнозы и перспективы
Оценки количества ископаемого топлива различаются порой на порядки. Их величина зависит от того, что именно учитывают: прогнозные запасы сырья, разведанные, доказанные, геологические или извлекаемые. Включают ли в расчет объем месторождения второй и третьей очереди, то есть те, что будет выгодно разрабатывать в будущем (как, например, глубоко залегающие битуминозные пески Канады ). Важно также, до какой глубины залежи считаются рентабельными. Лет 50 назад запасы углеводородов на континентальном шельфе считали таковыми – до глубины несколько десятков метров, теперь – первых километров. Специалисты, однако, предупреждают, что даже величина открытых и доказанных запасов может измениться по мере накопления данных почти на 20%, а прогнозные оценки еще более неточны. Как подсчитано British Petroleum, доказанные запасы нефти на конец 2005 года в мире составляли 163,8 млрд. т, газа – 179,8 трлн. м3.
Это количество, безусловно, будет уточняться, так как шельфы морей и территории некоторых стран еще плохо изучены. Следует также учесть, что подобные оценки не включают в себя запасы глубоководных зон океана и Антарктиды. Этот континент совершенно не исследован в отношении полезных ископаемых, всякая разведывательная деятельность там запрещена международными соглашениями, и сейчас не представляется возможным сказать что-либо достоверное о его запасах.
К 1980 году геологи обнаружили порядка 600 осадочных бассейнов на Земле, перспективных в отношении нефти и газа. Из них 400 уже освоены, а около 200 – пока нет. Замечено, что основные мировые запасы сосредоточены всего в нескольких бассейнах, таких как Персидский и Мексиканский заливы, Западная Сибирь , на сотни же остальных приходится около 10% запасов. Так что среди двух сотен неизученных бассейнов ожидали найти максимум 10 супергигантских залежей, но, похоже, их не более 4—5.
Относительно суши, изученной в большей степени, крупные открытия и не предполагались. Эксперты прочили их там, где раньше еще не искали – на континентальном шельфе. Что, собственно, и произошло в конце 1980-х – начале 1990-х. В настоящее время на шельфе добывают более 34% нефти и 25% газа. Это вовсе не значит, что специалисты там все изучили – по большому счету, за морские поиски только принимаются. Перспективы недр шельфа как вместилища ископаемого топлива действительно высоки. Геологические запасы нефти (до глубины 305 м) составляют 280 млрд. тонн, газа – 140 трлн. м3. Впечатляют и открытия в конце прошлого века гигантских нефтяных и газовых месторождений у берегов Анголы, Нигерии, на Каспии, в арктических морях.
Но работы на шельфе, глубоко под водой, очень дороги, технически сложны и рискованны. В запасе есть другие варианты, например активнее исследовать горизонты глубокого залегания на суше. Большая часть посчитанных запасов нефти лежит до глубины 3 км, ниже месторождения находят редко, еще реже на глубинах 5—7 км (там чаще находят газ). В северо-западной части полуострова Флорида изученность месторождения такова, что из одной скважины с глубины 4,7 км получают 234,5 т нефти и 60 000 м3 газа в сутки. Из недавних открытий – обнаруженные в августе 2006 года промышленные запасы нефти на глубине 8,5 км в Мексиканском заливе (под 2-километровой толщей воды). В России глубинные поиски нефти пока происходят в рамках научного бурения. Так, сверхглубокая Тюменская скважина в Западной Сибири – 7,5 км – вскрыла перспективные пласты палеозойского возраста, хотя промышленных запасов нефти или газа там не оказалось.
Еще один источник нефти – остатки в пласте. В недрах нефть находится под давлением (например, при глубине 2 км ее давление в коллекторе достигает 20 МПа), поэтому при вскрытии скважины она начинает стремиться вверх (фонтанировать, как говорят нефтяники) и первое время извлекается без труда. Затем давление в пласте падает, нефть перестает подниматься кверху, и ее приходится вытеснять, закачивая в коллектор воду, или выкачивать мощными насосами. Чем ниже давление, тем более сложные и дорогостоящие технологии приходится использовать (гидроакустические, физико-химические и даже бактериальные), чтобы заставить породу «отдать» нефть. Добирать остатки очень дорого, а иногда технически невозможно. Полностью же выбрать всю нефть, особенно если она вязкая, из пород нельзя, в месторождении ее может оставаться еще много. Весьма редко, на отдельных месторождениях, разрабатываемых новейшими способами, доля извлеченной нефти достигает 35– 40%, обычно это – 18—25%.
«Глубинный» или «остаточный» способы не дешевле морского. И большой вопрос, как лучше распорядиться деньгами – вложить их в морской проект, где разведочная скважина обойдется в 15 миллионов долларов, или зарыть в землю. Для каждого региона решение принимается индивидуально. К примеру, на Аляске, где создана хорошая нефтедобывающая инфраструктура, бросать которую, конечно, неразумно, идут путем извлечения остатков, хотят выжать недра до последней капли.
На месторождении Лунское в Охотском море установлена первая газодобывающая платформа в России – «Лун-А». Ее производительность составит 51 млн. м3 природного газа в сутки
Первая в России
В северных морях обычно используют стационарные платформы на гравитационном основании, крепко стоящие на дне благодаря своей огромной массе. Основание, то есть подводная часть платформы, похоже на гигантский перевернутый стол с четырьмя ножками. «Ножки» делают внутри полыми, чтобы хранить там добытое сырье, технологическое оборудование. Пустоты облегчают конструкцию, и ее можно буксировать по морю из доков к месту назначения, а там затапливать. Верхнюю, стальную, часть платформы, несущую на себе добывающее оборудование, собирают отдельно и устанавливают сверху на основание уже в море. Идею, ставшую стандартом в морском нефтегазовом промысле, внедрили в 1970-х годах в Норвегии, а самая большая платформа этого типа «Тролл-А» – высотой 472 м и весом 656 000 тонн (вместе с основанием) – работает с 1996 года в Северном море. Для эксплуатации газового месторождения Лунское в Охотском море компанией «Сахалин Энерджи» решено было построить платформу, подобную норвежским, – вообще первую газодобывающую платформу в России. Необычность сооружения не только в циклопических размерах, но и в конструкции, которая рассчитана на тяжелые ледовые условия и высокую сейсмичность региона (у берегов Сахалина бывают землетрясения магнитудой до 8 баллов, а море замерзает). Железобетонное основание платформы «Лун-А» высотой 69,5 метра и весом 103 000 тонны построили в порту Восточный в бухте Врангеля. Летом 2005 года основание отбуксировали на расстояние 1 500 км от места создания и затопили на глубине 48 метров – прямо над месторождением. Благодаря большой массе оно не требует специального крепления ко дну и способно выдержать сильные штормы и напор льдов. Верхние строения (палубу) «Лун-А» конструировала компания Samsung на судоверфи острова Кодже в Южной Корее.
Затопление железобетонного основания платформы летом прошлого года в 15 км от Сахалина на глубину 48 м. В июле 2006 года на него установили палубу. «Лун-А» будет неподвижно стоять на дне, удерживаемая собственной тяжестью. Такая конструкция позволит вести добычу сырья круглый год, не опасаясь напора льдов и штормов
Сердце платформы, ради которого ее, собственно, и строят, представляет собой буровую установку. Ее высота – 45 метров. Современные технологии позволяют бурить целый куст скважин, не передвигая саму платформу с места на место, а только модуль буровой. По рельсам буровая установка скользит от скважины к скважине, которые могут находиться на расстоянии трех метров друг от друга. Всего здесь пробурят 27 скважин. Они проникнут в недра и охватят месторождение с разных сторон, как корни гигантского растения. Шестиуровневая палуба вмещает в себя необходимое технологическое оборудование, жилые и рабочие помещения, вертолетную площадку. В мае 2006 года палубу массой 22 000 тонн на погрузочной раме скатили на баржу, специально построенную для этого случая в Китае. При погрузке, чтобы баржа с палубой не затонули от резкого смещения центра тяжести, равновесие поддерживали накачкой воды по системе труб внутри баржи. Путь к месту стоянки платформы – почти 3 000 км – занял около двух недель. Баржа остановилась между торчащими из воды железобетонными опорами, и на них опустили стальные строения платформы. При этом требовалась большая точность, потому что стыковка двух частей происходила по четырем точкам: там, где смонтированы сейсмоизоляторы – устройства, которые гасят колебания конструкции, вызванные подземными толчками. Это большие стальные полусферы, которые свободно «ходят» в своих гнездах, не давая верхним строениям платформы сильно раскачиваться. Производственный цикл «Лун-А» разработан с учетом стандарта «нулевого сброса»: с платформы в море ничего не должно попадать – ни химические реагенты, ни добытое сырье, ни бытовые отходы.
Пионеры шельфа
В пору, когда основными орудиями нефтедобытчиков были веревка и ведро, немногие смельчаки в стремлении не упустить прибыль отваживались вступать на чуждую и опасную территорию – в море, совершенно справедливо полагая, что нефтесодержащий пласт не обрывается на берегу, но продолжается под водой. Установить, кто первым взялся за морскую добычу нефти, непросто. Российские историки указывают, что уже в 1824 году на Апшеронском полуострове недалеко от Баку, в нескольких десятках метров от берега, промышленники устраивали колодцы и черпали оттуда нефть. Американцы же считают первопроходцами шельфа своих соотечественников. Согласно документальным свидетельствам, некий мистер Уильямс, нефтяник из Калифорнии, в 1896 году построил насыпь в 400 метрах от берега и пробурил с нее скважину. Самые простые решения – бурение с насыпей и наклонных скважин с берега – не позволяли уйти дальше. Открытое море опасно. Сильные ветры и высокие волны грозили уничтожить буровые установки, да и тащить их по воде особенно было не на чем. Так или иначе, но попытки освоить шельф на протяжении XIX столетия предпринимали единицы, никто специально бурить морское дно в поисках ископаемого топлива не желал: нефти хватало и на суше.
