Текст книги "Холодная кровь"

Автор книги: Властелина Богатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 2

Агна, поправив кольца на очелье, вышла из тёплой избы. Хоть земля под ногами всё ещё пошатывалась, она ступила на высокое крыльцо. Княжеские кмети ожидали у завалинки сруба – шесть человек. Местные – самые смелые – выглядывали кто из ворот, кто из дверей построек, близко не подходили – опасались. Оно и понятно – иные и вовсе видели оружейных впервые. Скрипнула дверь позади – Ерия всё же не удержалась и вышла вслед за девушкой. И Агна не стала её в том упрекать. Спустилась по высокой лестнице не спеша – а куда торопиться, братья ещё были в доме старосты.

Небо сегодня низкое, тяжёлое и тревожное, тучи серые солнечное коло уже давно скрыли, того и гляди посыплет снег. Изредка налетал ветерок, вороша волоски на висках Агны, они щекотали кожу. И как бы ни зеленели ещё деревья, а холод тянул тепло из тела, как пряха нить из кудели.

С её появлением по двору разлилась тишина. И ничего не оставалось, как тоже ждать. Приглушённые переговоры кметей и женщин, что разговаривали меж собой у хлева, раздавались будто издалека. Внутри росла тревога, хотя Агна уже и смирилась, что покинет Ледницы. Ничего, доберётся до княжества Роудука, а там свидится с князем, и пусть он со своими сыновьями разбирается сам и делает с ними, что хочет, а её назад отпустит и прикажет ни на шаг к ней не приближаться. Хотя в последнем, вспомнив взгляд старшего княжича, Агна сильно сомневалась: такой всю душу вытрясет – с него не станется.

Надышалась свежим холодным воздухом – и легче стало, и голова будто прояснилась. И всё же зачем им нужен Воймирко? Агна задумалась. Много ли она сама знает о жреце? И осознание кольнуло вдруг остро – и не знает ничего. Все три года они встречались у капища, он учил разговаривать с духами – лесными и теми, что живут среди людей, и теми, кто под землёй, об укладе Когана. Бывало, он пропадал на много месяцев, и Агна жила обычной жизнью в общине, занималась хозяйскими делами, теми же, что и все остальные: трудилась на земле, а зимой рукодельничала – пряла и вышивала. Хоть Ерия её и берегла, не позволяла много брать на себя, а порой и не подпускала ни к чему, напоминая, что княжне не пристало тяготиться нелёгким трудом, но Агна трудности в такой простой жизни и не видела, хотя не под силу ей дров наколоть, но на то добровольцы всегда имелись.

Агна встрепенулась, взглядом быстро пробежалась по постройкам, выискивая сына местного кузнеца, да так и не выискала. Может, на реку удить пошёл – хорошо бы. Она перемялась с ноги на ногу – куда же эти осхарцы запропастились?! И не успела разозлиться толком, как из-за дальних срубов поднялась суета. Слава Богам!

Ерия вышла к пришлым, вернув им княжеские одежды, что высохли уже давно – и правильно: по примете ничего нельзя оставлять, чтобы не вернулись больше сюда. Едва Ерия поднялась на крыльцо, бросив на Агну взволнованный взгляд, кмети, что у избы толпились, подобрались вдруг.

Впереди вышагивал старший муж Гостибор – высокий и крепкий, в кожухе длинном нараспашку. За ними шли княжичи – уж в росте с ним не соперничали – тонкие и молодые, как ясени, и другие мужчины общины чуть позади. И по тому, как Гостибор спокойно глянул на Агну, чуть кивая, поняла, что мирно обо всём договорились. Да и как по-другому, коли сами княжичи Роудука явились в такую глушь! Даже если они и против были бы пустить княжну, то поперёк вооружённым кметям не пойдут. Агна улыбнулась ему безмолвно. Гостибор шагнул к ней, обхватив тёплыми мозолистыми ладонями лицо Агны, поцеловал в макушку, отошёл.

Вротислав махнул своим кметям выходить со двора, пошёл к воротам. Анара́д, бегло глянув на крыльцо, где стояла Ерия, опустил взгляд на девушку, посмотрел свысока и по-прежнему холодно – ничуть его взгляд не потеплел, острый, как у ворона. Ветер смахивал ему на глаза пряди волос. Он развернулся и, не сказав ни слова, пошёл прочь со двора, давая понять, чтобы за ним следовала. Агна выдохнула сдержанно, унимая поднимающуюся бурю негодования, да толку от того никакого не было, а только вред – нужно сохранять спокойствие да терпение обрести. Посмотрев ему вслед, пошла за ними, не оборачиваясь больше.

Спустились с пригорка, пройдя тропой, что вела к речке, а когда деревья расступились, Агна увидела крутобокую ладью: немаленькую – двенадцати вёсельную, оно и понятно – путь неблизкий, на простом ушкуе не пройти. С низкими бортами, с вздёрнутой носовой оконечностью, украшенной головой зверя с разинутой пастью. Резьба была и на бортах, висели на боках и круглые щиты, выкрашенные солнечно-жёлтой и красной краской.

И всё же, как ни пренебрежительно отнеслись к ней, а пропустили-таки первую – Вротислав, улыбаясь елейно, широким жестом указал проходить, да, видно, и неспроста – рисовался перед общинниками, строя из себя порядочного. Двое кметей помогли спрыгнуть на борт, поддерживая. Сходни загрохотали под множеством сапог. Поднявшись по ним, мужчины один за другим разбрелись по своим местам.

Агна скользнула взглядом по лесистому берегу и взгорку, на который вышел староста Гостибор с остальными мужчинами да детишками, которые, едва воины опустили вёсла, срывая ладью с места, бросились к берегу с весёлыми криками. Агна невольно улыбнулась, вздохнула и отвернулась, чтобы не рвать сердце понапрасну, да напоролась вдруг на взгляд Анара́да.

Агна от его какого-то непримиримого неприступного вида дыхание потеряла. Княжич отвернулся, пройдя неспешно к самой корме.

Ладья поплыла ходко и весело, и вот уже берег дома затерялся среди лесистых оранжево-зелёных холмов. Агна так и стояла, смотря вдаль и сдавливая брусья пальцами, пока русло уже совсем чужим стало – так далеко она не забиралась от деревни. Это Красен – сын кузнеца – мог пропасть надолго и прийти только на следующий день, рассказывая, в каких местах побывал да что видел. А смотреть тут, кроме как на лес и болота, не на что – кругом дремучесть сырая, непролазная.

– Не замёрзла? – раздался позади голос.

Агна обернулась. Вротислав щурился на ветер, подошёл, посмотрев на берег умиротворённо.

– Не замёрзла, – отозвалась Агна, не радуясь обществу княжича – хотя тот ей ничего дурного не сделал, а неприязнь выросла вперёд всего, как бы они не пытались сгладить своё вторжение.

– К вечеру будет ещё холоднее, но мы встанем вечерять на берег. Три дня нам пути до княжества. Если отдохнуть захочешь, вон там тебе место приготовлено, – он указал в сторону на скамью среди бочек и коробов, в которых были, видимо, припасы, спрятанные под навесом от дождя и сырости утренней. На скамье той ворох шкур для мягкости и тепла. – Не смогли предугадать, что с нами девица поедет, потому не обессудь.

Агна взглянула на него внимательно – неужели и впрямь не знают, кто она? Княжич хмыкнул, не дождавшись от неё ни ответа, ни слов благодарности, которые, по-видимому, он ждал. А с чего она должна благодарить – ехать с ними не собиралась. Или всё же притворяются, что не ведают о княжне из Збрутича? Намеренно решили извести её?

– Зачем вам нужен Воймирко? – вырвался, словно сам по себе, вопрос, что скрёб её изнутри когтями.

Вротислав посмотрел долго на неё, повернул чуть голову назад, косясь на своего брата, подошёл к борту ближе, оперившись руками, опустил взгляд и задумался на миг.

– Это долгая и запутанная история, и я не вижу смысла рассказывать, если ты не собираешься нам помочь.

Агна нахмурилась: и в самом деле – зачем спрашивает? Действительно – не собиралась. Но слов назад не вернёшь.

– Раз с мечом пришли – не доброе ему желаете, – смахнула она с лица ладонью налипшие волосы, что выбились из косы, тоже посмотрела на плывущий берег.

Молчание разлилось, только слышно, как бьются шумно о воду вёсла. Вротислав вдруг выпрямился, щурясь на ветер.

– Гнева он нашего заслужил, а вот смерти… Пока он нам живым нужен. А там посмотрим.

Говорит, как не о служителе и даже не о человеке, а о скотине какой, на убой предназначенной.

– Зачем вы меня забрали и везёте в Роудук, если знаете, что я всё равно ничего не скажу? – спросила Агна, поднимая подбородок, выказывая всю свою твёрдость, хоть, надо признать, внутри всё ходуном ходило от волнения непонятного.

– Нам и не нужно, – ответил коротко Вротислав, разворачиваясь к девушке, и вся твёрдость её разом сгинула, хоть и не двинулась с места. – Он ведь тебя будет искать. Придёт сам к нам в руки.

– Что? – Агна растерянно моргнула. – С чего так решил?

– С того, что ты ему очень необходима. Ведомы нам его уловки, уловки Когана. Пьёт он из тебя силу, голубка.

Агна фыркнула.

– Если не знаешь, что ответить, княжич, лучше молчи тогда.

Вротислав вдруг навис, подходя уже почти вплотную, вглядываясь в глаза.

– И откуда взялась такая? – Глаза его заскользили прохладно по её лицу. – Ты – девка деревенская! – станешь мне рот закрывать? Дерзкая ты больно, спесивая, что молодая кобылица.

Агна вспомнив разговор братьев что слышала, лежа в бреду, попятилась было, да поздно. Ладонь тяжёлая, что молот, легла на поясницу, к себе с силой прибивая – через одежду плотную тело его твёрдое ощутила.

– Не забывайся, – прошипел он, взгляд свой ледяной вонзая – до самого нутра достал, – а то быстро я тебя оседлаю и не посмотрю, что служительница.

– И ты остудись, княжич, ведь и проклясть могу, – прошипела в ответ, да всё же колени задрожали от его напора.

Вротислав застыл на миг, потом улыбнулся шире, примиряюще оскаливая белые зубы, но отпускать – не отпустил, опустил ладони ниже поясницы, стискивая грубо.

– Серьёзная какая… Дикая.

– Я смотрю, вы время зря не теряете? – раздался голоса Анара́да, будто ком снега на голову.

К щекам так и прихлынул жар – и что же это такое?

– Да вот, Анара́д, попутчица наша замёрзла. Грею голубку, – засмеялся Вротислав, стискивая ещё сильнее, будто играясь, силу свою не рассчитывая, а может, и нарочно – в отместку.

Агна задохнулась от смущения и стыда дикого, вцепилась в его руки, отрывая от себя.

– Когда на место прибудем, тогда и отогреешь, сколько тебе вздумается, – бросил Анара́д, не глядя в её сторону, будто и нет её, сузив глаза в таком же прищуре, как и Вротислав. – Пойдём, переговорить нужно.

– Твоя взяла, – вернул взгляд на Агну княжич, да вдруг склонился резко, ловя её губами, когда она отринула, тот – вот наглец! – за щёку её зубами прикусил, выпустил резко, только в глазах ещё больше ярью сверкнула напоследок.

Агна рванулась, ладонь так и заколола приложить её куда нужно, да вовремя одёрнула себя – путь неблизкий, а ну чего сотворит в отместку. Скользнув между братьями, бросилась в укрытие с чужих глаз, стараясь не замечать, как остальные гребцы смотрели на неё, щерясь в ухмылках бесстыжих – они-то всё видели, как княжич баловал.

Агна спряталась за коробами, села удобнее, подбирая ноги, чтобы отдышаться, как следует, да куда там – сердце прыгало так, что в грудь отдавало, и в глазах темнело то ли от гнева, то ли ещё от чего. Яростно потёрла лицо, убирая следы укуса, вроде не сильного, а щека горела.

Агна решила не выходить из своего укрытия до самого вечера. А как начало темнеть, ладья к бережку пологому примкнулась.

Подняв вёсла, мужи засуетились, загорланили весело да гулко, сходя на берег. Агна выходить не хотела, желая тут остаться, да всё же нужно было по женской надобности. Спустилась последней, когда все уже на земле были, разбрелись каждый по своим делам, только и слышен был треск ломающегося сухостоя да всплески воды. Анара́д вместе со своим братцем костром занялись – место подходящее расчищали. Агна думала мимо них незаметной пройти, да куда уж там.

– Далеко не отходи, – ткнулся, будто палкой в спину, голос Анара́да. – Не хватало ещё от зверя лесного тебя отбивать.

Гогот остальных разнёсся по тонущему в сумерках берегу. Остро захотелось обернуться да ответить что-нибудь поострее да покрепче, да только стиснула зубы – пусть тешатся до поры, а потом она над ними потешится, как придёт время.

– И бежать не вздумай, – едва она шагнула в сторону леса, добавил Анара́д. – Найду… не обессудь потом…

Агна фыркнула, но лёд всё же скользнул к пояснице. Зашага прочь, углубляясь в холодные недра зарослей, пропахших грибами и сыростью.

Бежать она никуда не собиралась. Не нужно показывать свою трусость. Агна хоть и боялась, но никогда на поводу у страха не шла и впредь идти не собиралась, как бы ни пугали её неведение да тревога за Воймирко. А если бы даже и захотела убежать, то не составит ей никакого труда запутать след свой, которой бы княжичи смогли найти разве только под утро, но тогда она будет уже далеко. Агна решила этого не делать. Приедет в Роудук, а там виднее станет. Да и теперь как сбежать, коли такая путаница кругом. Любопытство разгоралось внутри узнать, что княжичи осхарцев замышляют, что за тайну они скрывают и зачем им нужен жрец. Может, и хорошо, что в Роудук едет, может, узнает, что полезного да нужного, а потом Воймирко и расскажет.

Агна отошла от места становища достаточно далеко – хотелось побыть одной да подумать над тем, что сказал ей Вротислав. Воймирко ни за что так с ней не поступил бы – тянуть из неё силы. Она бы обязательно почувствовала. Хотя оклеветать человека, хоть и жреца, холёному княжичу ничего не стоило, да и её запутать тоже. Агна остановилась возле поваленный сухой сосны, присела, глядя в прорехи крон. Запах груздей и смолы древесной здесь был насыщенней. Сумрак помалу топил чащобы в тенях, пополз с лощин холодок, оглаживая ноги, поднимаясь к коленям, слышны только треск ветвей, тревожащий диким зверем, гудела где-то в глубине сова.

Агна устало выдохнула, опустила взгляд, переложив свою суму на колени, вспомнив, что Ерия положила ей кое-какую снедь, а с ними – невольными путниками – она за один круг не сядет никогда.

Развязав узел рушника, в который был заботливо завёрнут пирог – по запаху слышно, что начинённый тушёными грибами – отломила кусочек. Аромат от сладкого теста закружил голову, а в животе свернулось всё от пустоты – даже и не думала, что настолько проголодалась. Отломив край, принялась жевать, стараясь не спешить, наслаждалась вкусом пряным, и до того пирог сочным был, что не отказалась и ещё от одного кусочка – наверное, сильные переживания, что сотворились с ней, всё же сказались. Как закончила трапезу, сделала из бурдюка пару глотков – вода в ней тоже показалась на удивление слаще мёда. Пока складывала обратно всё в суму, поняла, как темно стало, и нужно возвращаться поскорее, иначе спохватятся – искать пойдут чего не добро. Агна, не забыв, отломив ещё кусок пирога, оставила на земле – духам лесным, чтоб добры к ней были. Уложив вещи, вдруг пальцами что-то холодное нащупала, выудила да так и замерла.

– Вот же Ерия! И о том позаботилась…

В ладони лежал нож, поблёскивая в сумраках холодным стальным блеском, рукоять чуть изогнутая, украшенная узором плавным, будто ростками цветочными, и лезвие широкое кверху чуть вытянутое, на нём – обережные начертания. Этот нож ей когда-то отец подарил. Она и забыла о нём совсем. Вынув совсем его из ножен, сжав его, к груди прижала, закрыв глаза. Подарок отцов пусть верной защитой станет. Сталь в руке стремительно теплеть начала, и стало как-то даже спокойнее, теперь княжич этот нахальный пусть только попробует руки свои пустить!

Агна вернула его в ножны, прицепила за пояс, спрятав в складках одежды. Подхватив суму и повесив на плечо, пошла обратно, покидая потайное место. Раздвигая ветки, вышла к берегу. Там уже, оказывается, тоже управились со снедью, да подбирались с земли потихоньку, чтобы в обратный путь отправиться. Никто и не заметил её возращения, будто и не сомневались, что она сбежать не попытается. Проходя мимо костра, где ещё сидели воины, Агна спиной чувствовала, как скользит по ней внимательный взгляд Анара́да – не возлюбил с самой первой встречи. Да ей-то что? Не просила она его с собой таскать ее повсюду. Агна не увидела братца его поблизости – куда запропастился? Едва она с костром поравнялась, направляясь к ладье, Анара́д повернулся вдруг – видно, хотел сказать что-то да передумал, позволив девушке пройти свободно. И хорошо, не было никакого желание разговаривать с ним. Да и о чём? С одним она уже поговорила. Хватит.

Поднявшись по сходням, Агна сразу в укрытие своё нырнула, сбросив суму на короб низкий, сняв с себя тяжёлую просыревшую в лесу одежду, расстелив шкуры – ночью холодно будет – легла, укутавшись плотно до самого подбородка. После сытной трапезы веки отяжелели сразу. Она слышала, как поднялись на ладью кмети, как шумели они, переговариваясь о пустяковом, как заплескали вёсла, и ладья, качнувшись, вновь заскользила вверх по реке. И не заметила Агна, как уснула, разморённая под шкурами.

***

Проснулась княжна ранним утром, спала бы ещё, если бы не всплески воды и грохот чего-то тяжёлого. Откинув мягкие шкуры и потерев глаза, упираясь взглядом в волоковый полог, что ворошил ветерок, Агна приподнялась, перекидывая растрепавшуюся косу через плечо, села, поводив плечами, разминая спину, отцепила берёзовый гребень с пояса, распустив косу, принялась раздёргивать волосы. Ныне день был ощутимо теплее – это радовало, хотя плыть ещё долго. Всплеск воды вновь раздался почти рядом. Агна опустила руки и, пересев к краю пастели осторожно, чтобы не быть никем замеченной, выглянула в щель полога своего убежища, посмотреть, что там происходит. Отодвинув занавес, сразу разглядела спину старшего княжича – Анара́д. Обнажённый до пояса, он, подхватив полную кадку воды, резко перевернул, вылив на себя целиком. Агна не раз видела мужское тело – знойным летом деревенские, не стыдясь никого, после труда дневного тяжёлого в реку курнались, и смешно было за тем наблюдать – резвились, как дети малые, да только сейчас и не до веселья, Агна засмотрелась, как под гладкой влажной кожей двигаются твёрдые мышцы спины Анара́да, то натягиваются, то бугрятся, сильная шея, широкие плечи, спина плавно суживается к бёдрам, и вода, сбегавшая с волос ручейком, прокатываясь вдоль позвоночника, вниз к ямкам поясницы. Встряхнув волосами, сбрасывая остатки воды – ледяной наверняка, княжич сорвал с рейки полотно, на плечо бросил и вдруг будто почуял, что на него глядят тайно – повернул голову. Агна отпрянула от щели, как об огонь обожглась, выронив из рук гребень. Но ничего не последовало, тишина.

«И чего так шарахаться?!» – укорила себя, что даже сердце разошлось, жарко стало. Подняв гребень с пола, Агна продолжила расчёсывать волосы, стараясь выбросить всё из головы, да долго не выходило.

***

Два дня текли медленно, и казалось – пути конца и края не будет. Холмы лесистые тянулись по берегам нескончаемым хвойным частоколом. Агна старалась выходить из своего укрытия, когда стихало все на ладье, избегая столкновений с княжичами, да совсем без этого не обошлось, благо, Вротислав больше не пытался её подцепить, хотя бывало подшутит, подмигнёт, да на этом и расходились. И уж не знала Агна, на что и думать, что так его сдерживало, уж её безобидными угрозами юношу не проймёшь, конечно. Но – слава Богам! – не трогает, и ладно – больше Агне ничего не нужно было.

Анара́да она видела реже, чем его брата. Он большую часть времени на другой стороне ладьи бывал. Задумчивый и молчаливый. Холодный, как каменный идол стоял у кормы. Агна старалась не думать о нём, да взгляд всё за его фигуру так и цеплялся, будто назло, и почему – сама то не ведала. Наверное, хотелось заглянуть сквозь молоко тумана, что вокруг него всё сгущался плотно, да одним глазком увидеть, что творится внутри него. Хотя умом понимала, что желаний таких не должны рождаться в ней. Да с каждым днём злость её и досада острая таяли, как неокрепшее перволедье. И это тревожило её куда больше, чем осознание того, что путь их близится к концу.

Поутру лес вдруг начал редеть, сменяясь берёзовыми рощицами да ивняками – даже как-то светлее и просторнее стало не только вокруг, но и на душе. Осталась далеко позади Ледницы, о которой думала она часто. Ерия должна уже до земель Збрутича добраться. И вот одна деревня за другой показывались за каждым изгибом русла, да всё больше дворов начитывалось в деревеньках этих, сменявшихся длинными холмистыми насыпями – видно, курганов, с которых, пугаясь приближающей ладья, с шумом взмывали в серое небо стаи ворон. По осени птицы собираются тучами.

Агна встрепенулась, до этого разглядывая незнакомые земли, когда мужчины зашумели весело и бодро. Княжна, ведомая их оживлением, различила во мгле туманной высокие зубчатые огородни, тянувшиеся по берегу полосой, а за ним ещё одни – более высокие да с башнями серыми грозными, что скалы, город раскрылился едва ли не на всё прибрежье, и ясно стало – ошибиться сложно – это и было княжество Роудук.