Текст книги "Законопослушный гражданин (СИ)"
Автор книги: Владлен Щербаков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
– Зайдем? – предложил Вадим.
Шагая к парковке, друзья остановились у дверей офиса на цокольном этаже новостройки.
Кабанов, щурясь от бликов июльского солнца, посмотрел на рекламу за стеклом.
– Время терять. В интернете вся эта «Цифровая Вселенная», ты же смотрел.
– Давай зайдем! Одно дело в сети – из говна конфетку сделают, а тут вживую…
– В говно вляпаться. Развод же галимый.
– Посмотрим, выявим, в ЖЖ напишем.
– Это ты у нас туда пишешь, тщеславие тешишь, а по мне интернет давно зомбоящик переплюнул, скоро все горбатыми будут от своих планшетов.
– «А теперь горбатый!» – процитировал Вадим.
– Во-во. А за ним очкастый! – улыбнулся Кабанов и неожиданно согласился: – Пойдем, посмотрим. Если правда смартфоны выдают, бесплатная связь не помешает.
– Добро пожаловать, господа. Вы сделали правильный выбор!
Навстречу друзьям из-за стола поднялся мужчина в черном костюме. Мужчину в черном иначе как представительным назвать было нельзя: рост, стать, породистое лицо – хоть на сейчас на пост министра финансов и в Китай за кредитами.
– Бесплатная акция рано или поздно закончится, и вступить в «Цифровую Вселенную» будет уже не просто! – стробоскоп зубов в сдержанной улыбке.
– Спокойно, товарищ, – Кабанов попытался установить дистанцию. – Мы пока пришли только ознакомиться, а там посмотрим.
– И это правильно! Все абсолютно прозрачно и добровольно! Я вижу, вы серьезные люди, и наверняка ознакомились на нашем сайте с целью, правилами и условиями нашей «вселенной», поэтому я с удовольствием отвечу на ваши вопросы, а решение, конечно, останется за вами. Причем решение вы можете принять в любой момент до истечения срока бесплатной акции.
– Люди мы серьезные, поэтому хотели бы услышать правила и условия непосредственно от представителя организации, – Кабанов прочитал фамилию на бейджике, – господин Агелов?
– Отлично! Пожалуйста, присаживайтесь.
Представительный Агелов указал на массивные кресла, вызывающие ассоциации из фильма: «а вот эти стулья я бы взяла!»
– Проект возглавляет лауреат Нобелевской премии в области по физиологии или медицине господин Джон Мозер. Также в состав учредителей входят такие всемирно известные люди… – Агелов назвал десяток всемирно известных фамилий. – Как вы понимаете, не самые бедные люди планеты. Это к бесплатному сыру в мышеловке, то есть чтобы сразу стало понятно, почему предоставление гаджетов и услуг совершенно бесплатное.
– Да, эти дяди давно при коммунизме живут. – резюмировал Нестеров.
– Разве это плохо? Такой же коммунизм они предлагают и вам! Более того, хотя это только проект, но перспективы! Вам предлагают по сути бессмертие!
– Коммунизм после смерти, бессмертие в комбинациях 0 и 1. – вставил слово Кабанов.
– Что в этом плохого? Взамен ничто предлагают жизнь! Кто знает, возможно, более реальную, чем в бренной оболочке.
– То есть вы предлагаете вместо объективной реальности, данной нам в ощущениях, субъективную реальность, данную в алгоритмах?
Нестеров с уважением посмотрел на друга. «Ай, да Дмитрий, ай, да сукин сын!»
– Заметьте, – не моргнув глазом, ответил Агелов, – реальность неограниченную по времени. Жизнь есть способ существования белковых тел! Главное слово – способ! Иначе говоря, подозреваю, дорогой вам Фридрих уже тогда допускал возможность иных форм жизни. Cogito, ergo sum! Я мыслю, следовательно, я существую! Декарт. Истина, в которой невозможно усомниться! Итого – мысль есть способ существования!
– То есть, вот так все просто: вы даете смартфон, который шпионит за всеми нашими действиями, а мы в него загружаем все, что можем, и бац – новая форма жизни, не выходя из кабинета? А как же тело? чувства, мышечная радость, оргазм, в конце концов?
– Что такое тот же оргазм? Выработка гормонов, активизирующих центр удовольствия в мозге. Неужели вы думаете, обладая современными технологиями, невозможно дать образу вашего мозга те же тактильные ощущения? Считать ваш образ обладающим телом и после этого обучить тело ощущать удовольствия? Это давно уже реальность – вы прекрасно знаете, сколько инвалидов обрело зрение, пострадавшим пришивают бионические руки и ноги…
– А вот голову не удалось пришить! – сказал Вадим. – Тому программисту.
– В этом деле не так все просто. Пройдет время, мы узнаем правду.
– Ага, это был новый Юра Гагарин.
Агелов посмотрел на шутника и ничего не сказал.
– Опять же "образ"! – прервал паузу Кабанов.
– Какая разница?! Возможно, образ не получит всех воспоминаний, но это уже зависит от желания, способностей клиента, его веры, черт возьми! Опять же интеллектуальных способностей. Все как в жизни: умный останется умным, дурак – дураком. Все зависит от клиента. Вы получаете смартфон с установленной программой, которая, да, будет контролировать все ваши действия, но вам же нечего скрывать! А, скажем, некоторые действия, считающимися неприличными, но не входящими в сферу регулирования государственного законодательства, вы можете ограничивать для доступа, но, конечно, этим вы ограничиваете и ваш бессмертный образ! Смотрите: в нашей вселенной будут жить в основном законопослушные граждане, те, которые в этом свете согласны на контроль, хотя какой контроль? Организация гарантирует полную конфиденциальность, иначе нет смысла просто напросто.
– Почему нет смысла?
– Потому что настоящая жизнь должна быть неконтролируемой, у человека всегда должно быть право выбора.
– Выбор есть, пока жив. А в вашем случае этот постулат не имеет смысла – вы же предлагаете бессмертие! Нелогично получается.
– Не поймите меня неправильно, но это ваша, субъективная, полагаю, логика.
– Так вы же, по сути, и предлагаете именно субъективную реальность, не поймите меня неправильно! – парировал Кабанов.
– Мы рождаемся и умираем в одиночку. И вот эта реальность, – Агелов обвел рукой кабинет, – для каждого субъективна в той или иной мере. Не согласны?
– Я не спорить сюда пришел. – вздохнул Дмитрий.
– А меня вот что интересует, – вмешался Вадим, – такое уж и бессмертие вы предлагаете? Даже у ваших серверов процессоры помирают от старости и износа, всякие там электроны ямки в кремниях выбивают.
– Вот скажите, – теперь вздохнул представитель «Цифровой Вселенной». – Что есть жизнь биологических организмов? Работа по обеспечению организма пищей для продолжения функционирования кучи второстепенных органов, производство одежды и жилищ для сохранения температурного режима, масса телодвижений для воспроизводства себе подобных и уже потом, так сказать, цивилизационный фактор, то есть деятельность на облегчение труда в тех же обеспечительных процессах. Сейчас 99,9 процентов такой деятельности – лишняя. Люди изобрели моду как средство удовлетворения тщеславия, а для производства еды, одежды, помещений достаточно простой программы, выполняемой роботами. Если уж те же роботы могут выращивать органические ткани, тем более им не составит труда изготавливать новые, как вы говорите, процессоры и по мере необходимости производить замену. Так что – вечная реальность.
– А как же дети? – синие глаза Кабанова буравили вербовщика. – Электрон в протон залетит? Как же родительская радость?
– Вы не замечаете, – не отводя взгляда, отвечал Агелов, – что сводите деторождение к своему чувству – родительской радости? Так такой радости у вас будет сколько угодно – это же обычные изменения в мозге.
– А, скажем, землетрясение, метеорит и так далее, – не унимался Вадим, – и бац, нет ваших серверов, и закончится вселенная.
– Все когда-то кончается, даже вселенные. Но неужели вы думаете, компания не предусмотрела такие очевидные вещи? Центров будет много, они будут расположены в различных местах и условиях, в том числе и в космосе. Представьте: на орбите земли вращается космический корабль, а по сути – целая вселенная!
– Что скажешь?
Друзья сидели на кухне у Кабанова и рассматривали выданные гаджеты.
– Крупноват, тяжеловат, – Дмитрий подкинул на ладони смартфон, – но приноровиться можно.
– Подзарядка от всего, что можно, титановый корпус, в огне не горит, в воде не тонет. – повторил слова вербовщика Нестеров. – А насчет контракта? Можем отказаться в любой момент, всего-то смартфон вернуть. А пока попользуемся.
– Не знаю, все равно мутное это дело. Не может быть бесплатного сыра! Слишком все замечательно: и бесплатная связь, считай, по всему миру, и интернет, и мультимедия. И все за так, только пользуйся, веди себе дневничок, помрешь, сразу окажешься в цифровом раю. Не кажется подозрительным, что только после смерти активируется цифровой двойник? По сути, какая разница: можно и здесь и там существовать – вселенные параллельные.
– Знаешь, что я думаю? – Вадим постучал ногтем по дисплею «параллельной вселенной». – Страшно олигархам помирать, вот и выдумали себе игрушку – замену физического мира виртуальным, а мы типа статистов, им же неинтересно только самим с собой общаться, надо какой-никакой народец подобрать. И специально тебя никто убивать не собирается, пожил здесь, перекочевал в компьютер.
– Возможно.
– Так и есть! Я тут подумал вот еще что. – Нестеровские глаза округлились, брови поползли вверх. – К этой самой цифровой вселенной теория большого взрыва никак не подойдет. Получается, нули с единицами можно в какой угодно последовательности составлять. И тогда можно смоделировать прошлые ситуации. Понимаешь? Можно будет во времени путешествовать!
– Ты снова про упущенные возможности?
– Я в эту штуку все закачаю, фотографии баб, характеристики им дам, все варианты испробую…
– На пробник ничего не намотай, Казанова.
– А, вирус цифровой, качнул Касперского, сразу здоров.
– Обещают все взаправду, болезни тоже.
– Мало ли, что обещают, примем за условие, что изобрели таблетку от всех болезней. А ты куда бы мотанулся во времени?
– В 13 век, к монголам.
– Куда?
– К Чингиз-хану. Мочкану его, когда он еще Темучин, тогда Русь в моей вселенной останется Русью.
На экране ноутбука возникали слова:
– Пройдет несколько лет, и мое детище будет приносить сверхприбыли. Старики вместо того, чтобы оставить нажитое детям, будут нанимать специалистов по оцифровке их воспоминаний, родители отдадут последнее, чтобы общаться с образом своего погибшего ребенка, тешась иллюзией о параллельном мире, для молодежи эта будет суперигра, позволяющая осуществить все мыслимые фантазии. Цивилизованная часть человечества быстро перейдет на новый – цифровой уровень. Эти толстосумы думают, мной движет жажда прибыли! Им и в голову не приходит, насколько велик мой замысел!
Христос, Мухаммед, Будда… Наполеон, Гитлер, Сталин… Все хотели сделать мир лучше. Все ошиблись в выборе материала. Пока человек заключен в хлипкое тело, пока он зависит от болезней, пока его разум зависит от тела – это не совсем человек, это больше животное.
Ницше со своим сверхчеловеком – распиаренное ничтожество, блуждавшее в темной комнате своей черепной коробки, занятое поиском сложного в простом! Живи он в наше время со своей опухолью мозга, он бы говорил по-другому. Его сверхчеловек был бы из кремния и стали с атомным источник энергии!
Такую расу сверхлюдей создам я! И Христос и Гитлер – все они пустое место против меня. Мои люди не будут знать страха, потому что их разум будет обладать искусственным телом, не знающим боли. Мой сверхчеловек не будет обременен состраданием, он будет выполнять приказы! Те, кто добровольно не оцифрует свой разум, будут уничтожены. Создание цифровой вселенной – вот абсолютная реальность стать богом. И этим богом стану я!
Пожилой мужчина снял шлем, промокнул платком морщинистый в пигментных пятнах лоб, пробормотал:
– Вместо шлема надо придумать что-то другое. Очки, например, а магнитные контуры собрать в дужках.
Нобелевский лауреат положил шлем на стол и руками дополнил текст:
– Так же как всемогущ бог, я сделаю вселенную уничтожаемой. Не понадобятся бомбы и ракеты, достаточно вирусной программы. «Формат-С», и даже от сверхлюдей останутся куски металла и искусственной кожи.
04.01.2016
Многоходовочка
20** год. Москва, Кремль. Особой важности.
Я устал, я ухожу. Учитывая сложную политическую и экономическую обстановку в стране, своим преемником назначаю Тарзана Мойдодырова.
– Как вам? – президент улыбнулся, поджав губы.
Он повернул ноутбук для обзора двоим самым доверенным лицам.
– Надо сделать так, чтобы проект подсмотрели американцы.
– Распечатаем, на окно положим? – выпучил глаза усатый. – Ихнии беспилотники сфотографируют.
– Есть более технологичный метод, Кусков. – подал голос дебильноватый на вид господин.
– Говори, умник. – повелел президент.
Умник протянул руку и пощелкал по клавишам.
– Я файрвол отрубил, парни из Майкрософта уже читают проект закона.
– А еще что они читают, дебил? – мрачно спросил президент.
– Ну, это, вот это все. – понял ошибку премьер.
– Хорошо, на этом нубуке я только порнуху смотрю.
Кусков засмеялся шутке начальника.
Вашингтон, Белый дом.
– Это серьезно? – глаза президента стали по пять долларов.
– Таковы данные разведки. – развел руками помощник.
– Академик и воин, – протянул президент, – герой и гордость России. Вполне реальный кандидат.
Президент задумался.
– Надо, чтобы об этом узнали сауды и вся их ****анутая джамахирия.
– Есть, господин президент.
Пустыня, оазис, дворец.
– Думаешь, получится? – рука эмира провела по серебру бороды.
– Прецедент был, светлейший, – воздел руки собеседник, – иншалла.
– Тогда кафира сменил кафир. – белые брови эмира сошлись в одну линию.
– Их страна уже на половину правоверная, а вторая половина – бараны.
– Что ж, поможем, чем можем, – сверкнул зубами эмир.
– Опускай цену до 8 долларов за баррель.
Москва, Кремль.
– Аркаша, шалом! – президент не скрывал ликования в голосе.
– Боре физкультпривет. Скупайте нефть, весь бюджет в вашем распоряжении. Навар делим как обычно.
Президент нажал кнопку отбоя, улыбнулся.
– Как говорят в народе – многоходовочка.
2016
Настоящая революция всегда приходит неожиданно
Часть 1
1914 год. Поздняя осень. Где-то в районе Баку.
Бесконечное черное небо протыкано мириадами звезд, с моря тянет мазутом, солью и специями, цикады скрипят панцирями – бархатный сезон.
Трое мужчин друг за другом карабкаются по горной тропе.
– Пока Луна не встанет, так и будем корячиться как негры в трюме. – проворчал шедший первым амбал под два метра ростом. – Может, курнем пока, Мага?
– Шагай, Муслим, вон уже край пригорка виднеется, там никакой Луны не надо, все как на ладони будет. – в спину амбалу ответил Магомед.
Полоса, разделявшая серую темень и черное полотно со шляпками звездных гвоздей, резче обозначилась двумя красными точками, спустя несколько мгновений ветер донес аромат папирос.
– Эй, кто идет? – крикнули с пригорка. Характерный щелчок выдал взведение револьверного курка.
– Свои. – Муслим пригнулся, обернувшись, спросил: – Чё говорить-то?
– Скажи «Парол-Марол». – Магомед достал из кармана портсигар.
– «Парол-Марол!»
– Проходь.
Пригорок осветился – один из караульных откинул ткань с керосиновой лампы.
– Значит так, начнется кипиш или меня не будет на выходе, – зашептал Магомед, – вали всех, здесь союзников нет.
– Да не в первой, чё ты, Мага!
Прибывшие перемахнули пригорок, как и было обещано, теперь можно было разглядеть пункт назначения: внизу за очертаниями деревьев просматривались каменные стены приземистого дома.
– Эй! – встревожился караульный. – Сказали, двое будет, а вас трое!
– Двое и будет. – Магомед достал папироску, прикурил от спички, поднесенной амбалом. – Муслим с вами останется, а мы вот с, – усмехнулся, – товарищем пройдем.
– Правила знаете. – караульный поднял лампу, на разложенной в траве бурке матово заблестело оружие.
– Знаем. – Магомед достал из пиджака револьвер, из-за голенища финку. – У товарища нет ничего.
Один караульный принял оружие, второй уважительно обшмонал Магу и «товарища», а Муслим стал третьим в блатном карауле.
– А, Магомед, заходи дорогой! – из-за стола поднялся дородный кавказец по виду армянин. – Как раз к шашлыку подоспел.
– Салам ворам!
– Представь гостя людям, дорогой!
– А это у нас товарищ Иван Иваныч Иванцов. – усмехнулся Мага. – И никак иначе.
– Вот оно значится как! – покачал головой армянин, разглядывая гостя, затем развернулся к разномастной кодле: – Иван Иваныч, да еще Иванцов!
Вновь повернулся к гостю:
– Ц-ц-ц, да к тому же товарищ!
Блатные загоготали, но сдержанно.
– Вот уж гусь свинье, но раз за товарища сам Мага ручается, то давай, товарищ, двигай к столу, будь как дома.
– Магомеду все собравшиеся знакомы, а я не знаю, с кем разговариваю, что, согласитесь, не канает для серьезного базара.
– Что ж, мы от людей не скрываемся!
Армянин обвел рукой стол, за которым собрались блатные.
– Все люди уважаемые, со всех краев империи: Гоча Тифлисский, Вальтер из Ростова, Вадик Белый, Миша Кореец, Тимур Шалинский, Боря Ушатый…
Вор в законе еще долго называл погоняла коллег, державших масть в регионах Российской империи.
– А меня Камо Ереванским кличут. Вот такой у нас интернационал!
На лицах воров оскалились улыбки.
– А ты каковских будешь? Я так понимаю, еврейских кровей?
–У деловых людей нет национальности. – сверкнул глазами Иванцов.
Блатные замерли на мгновения, стих звон ложек-вилок.
Нарушив тишину, звякнула тарелка – изо рта Гочи Тифлисского выпал кусок баранины. Глаза у Гочи полезли из орбит, с уголков блестящих полных губ потекли капли жира.
– Аха-ха-ха – зашелся кавказец, – значит, если выбирать буду подельника, я не брату-племяннику единокровному работу дам, не его семью обеспечу, а чужому дяде доляну отстегну?
Деловые люди загоготали.
Камо хлопнул Иванцова по плечу.
– Ладно, садись за стол, поешь, потом побазарим.
Иванцов сел на свободное место, нисколько не тушуясь, положил в тарелку два куска баранины, зелень, налил водки в стакан.
– Ну, вечер в хату, бродяги! – Иван Иваныч опрокинул стакан в глотку, выдохнул, скривившись, занюхал соленым огурцом. – А говорят – сухой закон, кокаин проще достать.
– И кокаин и морфин и водяра – все есть! Но мы не понты кидать собрались, давай Иван поешь, потом разговор держи.
Иванцов кивнул и принялся за еду, а блатные, оживившись, на свой лад продолжили комментировать мировые события.
– Коля-дурик послал мужиков, сербов защищать… Друзей, братьев по вере, иху мать!
– Таких друзей за х*й и в музей! Братушки, бл*дь, отуреченные, с какого перепуга их братьями объявили, не пойму?
– Как же, русским только покажи уважение дутое, так они грудь надувши последнюю рубаху отдадут младшим, а по чесноку хитрожопым братушкам, лишь бы себя героями почувствовать.
– Героями, ага. – повторил Вадик Белый. – Рабским душонкам оправдаться охота за чмошность свою! Нет, чтобы пославшего их дурака на штыки поднять, они умирать за веру, царя, отечество идут. Какое на*уй за границей отечество? Вот полезут в твой дом, тогда смерть принять, защищая, дело святое!
– Я слышал, их полковник Чернорук *уем по столу в Европе бил, русским медведем грозил, его на *уй послали, он Мирбаха и заказал евреям-анархистам.
– Не, не анархистам, там придурошный один нашелся, в историю захотел…
– А дурик наш на своего брата-немца войска двинул, за Цусиму, вишь, реванш захотел…
– Ладно, братва, что случилось, то случилось, – поднялся Мага, прерывая разговоры, – послушайте мысль, как дальше жить. Интересная мысля, как Россию делить будем.
Иванцов вышел из-за стола, встал в центр хаты: ноги на ширине плеч, грудь вперед, глаза алмазами.
– Прежде ответьте на вопрос, что для человека важнее всего?
– Деньги!
– Оружие, власть!
– Для мужика – семья, для вора – воровской закон.
– Для человека важнее всего то, чего у него нет. – сказал Иванцов. – Для холопа это честь, величие.
– Верно базарит! Каждый чмырь хочет, чтобы его боялись!
– Ты по делу базарь, товарищ! Чего заявился, от нас-то чего надо? Мы в политику не лезем.
Иванцов исподлобья посмотрел на воров.
– Так и будете мелочь по карманам тырить, по тюрьмам гнить, на пятом десятке, а то и раньше, деревянный макинтош примеривать? Жить надо достойно, как положено деловым людям! – Иванцов буквально каждому впивался в глаза взглядом. – А политика равняется власть, а власть равняется прибыль, а прибыль это все – деньги, оружие, закон, здоровье, жизнь! А мы достойны жизни, потому что не горбатимся на дядю, и никогда не будем, и никто нас не заставит!
Последние слова Иванцова заглушил одобрительный гул и выкрики:
– Правильный базар!
– Не будем горбатиться, пущай мужики пашут!
– И не надо ее делить, как выразился уважаемый Магомед. – продолжил Иванцов. – Огромная территория досталась нам от Батыя. Хоть на севере одни медведи с голодухи пухнут, зато смотрите: реально есть чем гордится, а народу чего надо? чтобы сам себя чмошником не считал! Вот на этом и построена идея.
Блатные заворчали:
– Народец тухлый, давно живет "не нае*ешь, не проживешь", "слово дал, слово взял"…
– Не все, есть гордецы-умники, дворяне разные, разночинцы-студенты со взором горящим…
– Вот таких и повывести надо, стравить с быдлом, пущай порежут друг друга…
– Такие вот умников английских-немецких начитаются и давай народ баламутить. – повел базар Вадик Белый. – А Маркс ихний чего говорит: от каждого по труду, каждый должен трудится, жизнь у него для этого человеку дана: все должны получать за труд одинаково, чтобы ни бедных, ха-ха, ни богатых не было.
– Вот! – Иванцов ткнул пальцем как штыком в Белого. – В самую тютельку! Тут и самый смак: массы работают, единицы контролируют, суммируют и распределяют результаты труда.
– А распределять кто будет?
– Вот мы и будем распределять, и никто нас не притянет ни за слова ни за дела. Нет, для порядка попок поставим внизу, типа, они движуху самую осуществляют, над ними такие же попки контролеры и так далее.
– Это сколько ж надо контролеров над каждыми попками, каждых кормить надо…
– Ничего, – успокоил Иванцов, – зато самый верх всегда в шоколаде, не подкопаешься! Да и подкапываться некому будет – основная масса в дерьме, никто не рыпнется, а чуть что – к ногтю за нелюбовь к родине!
– Ага, по этапу в Сибирь мошку кормить.
– Не, тут надо по-другому, лагеря трудовые организовать, всех недовольных туда, пущай задарма работают, пользу приносят типа родине!
– А чтобы недовольных не было, надо каждый раз новую мулю втюхивать через газеты там, агитаторов: мол, сейчас плохо, потому что англичанка воду мутит, мерикосы камчатку хотят, китаезы сибирь, зато потом рай на земле…
– Гладко чешешь. – бас Камо наложился на гомон воров. – А практически как все провернуть? Нам, что ли, пойти царя грохнуть? С жандармами воевать предлагаешь? Так лучше на зону, чем в деревянный макинтош!
– Вы – воры, самая активная часть населения, пассионарии!
– Ты за базаром следи! Мы таких слов не знаем, огорчиться можем.
– Хорошо, – согласился Иванцов, – правильно, не буду опускаться до интеллигенции. Так вот, вы, воры, живете не по закостенелому закону правящего класса, а по понятиям, в корне которых справедливость! Разве справедливо, когда последнее чмо в мундире, дворянин-ублюдок, жирный купец-паук спят на кружевах, трахают самых красивых баб, жрут рябчиков с ананасами, а мы, лишенные страха и предрассудков, не раз глядевших в глаза смерти и не убоявшиеся ее, хитрые как лисы и умные как волки, должны перебиваться с воды на квас, одеваться в лохмотья, гнить по тюрьмам только потому, что родились не у тех родителей?
– Правильно базаришь!
– Так и дальше чего, как быть-то?
– Про семинариста слышали? – Иванцов обвел глазами братву. – Как он карету банковскую ломанул?
– Кто не слышал! Лихо он жандармов почикал, большие деньги взял!
– Вот! Без жалости к мундирам! Взял двести пятьдесят кусков! Вам известно, часть передана в общак, а остальные пошли в дело: закуплено оружие, подмаслены нужные люди, мужикам перепало для интереса.
– То есть наше дело шкурой рисковать, для вас революционеров бабло заработать, а вы там свою власть установите?
– Революционеры, контреволюционеры, царизм, демократия – это все слова. Всегда были управляющие и управляемые, волки и овцы – это раз. Вы социально близкий нам класс. Во-вторых, без риска какой гешефт бывает? В-третьих, на жандармские винтовки мужики пойдут, а не мы. Сейчас мужичью царь-дурачок винтовки выдал, и полководец нарисовался картавый, брат висельника – Вова-псих…
Часть 2
2017 год. Ранняя осень. Москва.
– Самую простую машину взял. – сжимая руль Рэнж Ровера, ворчал водитель, всматриваясь в лобовое стекло. – А все равно, как бы не опрокинули.
– Ты бы еще Газель взял. – прошипела блондинка в стиле Мерилин Монро. – Валера.
С такой интонацией прошипела, будто охранник с таким именем по крайней мере должен быть Терминатором.
– Я бы и взял, Татьяна, только в вашем гараже отечественных авто не держат. – огрызнулся Валера, интонация которого выдавала не только служебные отношения с молодой женщиной.
Ровер медленно двигался по проезжей части, заполненной преимущественно молодежью и подростками. Молодые люди неохотно уступали дорогу, заглядывали в салон через тонированные стекла.
– Вот чего им не хватает? – вздрогнула от удара по кузову «Мерэлин Монро». – Сыты, одеты, обуты, акселераты с большими мудами, у каждого вон айфон в руках.
– В городах никто не взрывает, как в 90-х. – дополнил водитель – мужик лет пятидесяти, возраст которого выдавала лишь седина и морщины вокруг глаз и у рта.
– Не говори! Из такого дерьма вылезли! Не СНГ могло получиться, а ФТБР какой-нибудь – феодальные территории бывшей России. Тогда бы не с айфонами ходили, а с пейджерами с китайских помоек. В 90-е только такие как мой муж и спасли страну от развала. Тогда у всех, между прочим, равные возможности были! Как Боря сказал: «Бери суверенитета сколько сможешь». Одни рисковали, другие по-рабски зарплаты месяцами ждали. Кто выжил – поднялись, а кто лохами были, те лохами и помирают сейчас, и дети-внуки их лохами живут. Сейчас чтобы чуть подняться, им одна дорога – в менты или в контрактники. Будешь патриотом, будешь исполнять приказы не рассуждая, будешь жить сносно, родителей кормить, чего не понятно! Так что эта молодежь еще спасибо должна власти говорить!
– Смотри, лозунги какие: «Сирию не бомбить!», «Донбасс не кормить!» А помнишь: «Кавказ не кормить!» А как его не кормить, там же горы, народ не то чтобы не любит работать, не приучен просто, вот горцы и привыкли разбойничать, так правильно их закармливают: еще немного совсем разжиреют, подобреют, навыки порастреряют…
– Или совсем обнаглеют, – проворчал Валера, – а навыки, которые в крови, и за сто лет не пропадут.
– Если не кормить, – заливалась соловьем Татьяна, – тогда уничтожать, а чтобы уничтожать, надо воевать умеючи! Как бы ни гордились, а никогда воевать не умели после того, как монголы мужчин вырезали. Москву то монголам, то татарам, то крымцам, то полякам, то французам отдавали, ссылаясь на гений полководческий. Немцам бы сдали в 41, потом, конечно же, объявили бы: «стратегия!» Только генерал мороз и спасал. Зато в учебниках – завоевали в кавычках одну шестую земного шара! Завоеватели фуевы. В Сибирь чукчам да медведям царя навязали. Вон Антарктиду никто не завоевывал, потому что на хрен не нужна никому. И здесь так же. На карту посмотри: все города в европейской части, а там, где 10 месяцев зима, деревень раз-два и обчелся. Богатства земные! Да сдохнешь, пока накопаешь. Туда только смертников или роботов посылать, чтобы профит был. Вот китайцы изобретут нанокостюмы вместо унт и ....
– Твою мать! – Валера резко затормозил, чуть не сбив бабку на перекрестке. – Вот куда старая на красный прется! Сейчас дорогу перебежит, запыхается, полчаса будет стоять легкие вентилировать.
Татьяна, повертев головой, пристегнулась.
– О чем я? Ну да, новое завоевание – Крым присоединили! Вежливый референдум в Крыму провели! А в России почему референдум не провели, не спросили народ, нужен вообще этот Крым? Или регион такой доходный? Да хрен там, столько уже бабла в него втюхали, проще было выкупить за те же деньги, а Курилы продать, япона-мать! Вот и жили бы в мире со всем миром, нет же – скрепы-фуепы, империя! Завоеватели голозадые!
– Татьяна, ты сама знаешь, почему был разыгран Крымский сценарий.
– Да знаю! – Блондинка стукнула кулаком по приборной панели. – Но неужели нельзя было по-честному сказать: «Вот мы жили хорошо, было время и деньги построить частную экономику под контролем государства, но вы не захотели поработать, все по Турциям-Египтам промотали. И мы совершили ошибки. Поэтому теперь придется ужать расходы и поднапрячься, потому что цены на нефть снизились». Тогда бы и с миром не поссорились, и пережили эти года без вот этого всего! Нет, надо было выдумать «Крым наш» и «Новороссию», и нормальную реакцию мира на аннексию и стрельбу по гражданским самолетам выдать за причину всего пиздеца! Крым с распятыми мальчиками надоел, теперь в Сирии писями с американцами стали мериться. На Кавказе свой ИГИЛ пальцы гнет, а в Сирии ихний Янукович майдан не может разогнать, помочь надо. Вот ты все про Сирийские командировки отмалчиваешься, а скажи, как там на самом деле? Может наша армия воевать?
– Все не так как по телевизору. Правду не покажут и не расскажут, и это правильно. А воевать армия умеет, только…
– Что только?
– Только не будет.
– Вот, значит, правильно я думаю, это тебе не сорок первый год, помирать за какого-то Асада дураков нет.
– Эх, Танюша, дураков в стране много, денег мало.
Валера помолчал, затем зафонтанировал словами:
– И не дураков даже – дурость превратилась в норму. Народ деградировал: отрицательная селекция, понимаишь!. Это во всем видно, чего ни коснись. Пословицы, поговорки похабно-блатные: «не на*бешь – не проживешь», «от работы кони дохнут», «работа – не волк». Сама речь, постановка вопроса: в каком еще языке возможен такой ответ: «да нет наверно». Вот отсюда все и идет – слова для народа что мусор, никакой ответственности. Поэтому и куча всяких бумаг для подстраховки, бюрократии всякой. Когда в нормальных странах просто стукнули по рукам – договор, который дороже денег, заключен. Отсюда и ответственность соответствующая. Те же фильмы про ковбоев: какая у них дуэль – стоят двое, на поясах револьверы, руки на виду, как у одного рука полезла в кобуру, все – они в равных условиях, обратного пути нет. В России как было бы – полез, отдернул, еще и со смехуечками, вот на*бал, ха-ха. Хотя пастух в России с револьвером – даже представить невозможно!
– Все здесь шиворот-навыворот, – тихо, как про себя, продолжал Валера, – подмена понятий ради оправдания рабской сущности. И зависть к богатству, да что к богатству, к простой сытости: здесь же как, если толстый, значит богатый, сильный… Добрый, епт твою мать! А привычка семечки лузгать! В какой еще стране семечки лузгают? От голодухи все, лишь бы жевать что-нибудь.
