Текст книги "Единожды приняв присягу..."

Автор книги: Владлен Владимиров

Соавторы: Олег Вольный
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

XII

20 сентября 19М года.

На совещании руководящего состава отдела «Смерш» о деле Малова докладывал старший группы, осуществлявшей проверку. Сжато и лаконично он излагал результаты.

Все сообщенное Маловым о разведшколе полностью подтверждается показаниями арестованных в разное время выпускников этой школы, а также сведениями, имеющимися у контрразведки и полученными из других источников. При специальном анализе объяснений, как письменных, так и устных, элементов дезинформации или несоответствия не обнаружено. Проверка по чекистским каналам через другие компетентные органы, оперативные мероприятия и документальная проработка сомнений в его правдивости и преданности Родине ие вызывают.

Все чекисты, работавшие с Маловым в период проверки, объективно характеризуют его положительно.

Вывод: целесообразно изучить вопрос о внедрении Малова, после соответствующей подготовки, в разведшколу абвера с целью контроля за действиями этого подразделения фашистской военной разведки.

– Он же совсем еще мальчишка, девятнадцать лет, – высказал сомнение один из офицеров. – Куда ему тягаться с кадровыми абверовцами?

– Этот «мальчишка» сам себя зачислил в разведчики и работал так, что у абверовцев не зародилось ни тени сомнений, – ответил руководитель отдела. – Кое-кто думает, что в чекистской борьбе участвуют только профессиональные контрразведчики или разведчики. Это глубокое заблуждение. Если требуют интересы Отечества, в нее готов включиться каждый честный советский человек, чтобы защитить свою землю, свой народ, наше общее будущее. И в этом – наша сила…

Предложение вернуться в гитлеровский стаи для выполнения чекистского задания Александр встретил мужественно, по-солдатски.

Конечно же, опять лезть в пасть врагу не хотелось, тянуло на фронт, с оружием в руках поквитаться с фашистами. Но он – солдат. Его место там, где это нужнее.

XIII

2 октября 1944 года.

Предместье города Сандомир (Польша).

– На сегодня хватит, товарищ Малов, пора отдыхать, – сказал офицер-шифровальщик, складывая в чемоданчик таблицы и бланки.

– Отдыхать? – Александр потер усталые глаза. – Идте, а я, пожалуй, еще поработаю с запасным шифром, чтоб лучше в голове закрепился.

И опять уткнулся в блокнот.

Заканчивалась вторая неделя напряженной учебы. Чекисты готовили Малова к серьезной схватке с фашистскими разведчиками, стремились вооружить его необходимыми знаниями и навыками, а времени было в обрез: контрольный срок возвращения с маршрута, установленный Малову абверовцами, приближался, задержка была нежелательной – могла вызвать подозрения.

Учебу построили в расчете на отличную память Александра: с собой он не возьмет никаких записей, шифрблокнотов или карт. Все – только в голове, а в руках – ничего, что хоть в малейшей мере могло бы его скомпрометировать. Недооценивать врага нельзя, тем более в таком сложном деле, как разведка.

Отрабатывали каналы связи, явки, пароли и условные сигналы для связников, даты, порядок и контрольные знаки бесконтактных встреч, основной и запасной шифры. Учитывая, что советские войска движутся на запад и обстановка будет стремительно меняться, по карте намечали точки закладки тайников, где Малов перед отступлением мог бы оставлять шифрованные сообщения и интересующие разведку документы. Это было важно, поскольку связник не везде пройдет да и может погибнуть в пути, а информация о враге должна достичь цели.

Продумывали линию поведения Малова после возвращения в разведшколу. Пришедшего с советской территории агента гитлеровцы, конечно же, станут проверять, и нужно предусмотреть все, чтобы не попасться на их уловки.

Над агентурной легендой Малова работали опытные чекисты. Тут нужно было учесть множество тонкостей и деталей, чтобы она до мелочей соответствовала заданию гитлеровцев и легенде, с которой они отправляли агента в тыл Красной Армии. Сюда искусно закладывалась дезинформация, которая, не вызывая подозрений, должна запутать фашистских разводчиков.

Александр трудился с максимальной отдачей. Дни до предела были наполнены теоретическими и практическими занятиями, ознакомлением с участками маршрута, интересовавшего абвер, но и из коротких часов, отведенных на отдых, он выкраивал время, чтобы поработать дополнительно.

Он тщательно готовился к бою. Чекистское задание – бой. Только без выстрелов.

XIV

11 октября 1944 года.

Выползли за окоп боевого охранения, тихо спустились в воронку на нейтральной полосе. Накрывшись с головой плащ-палаткой, сверились с картой, осторожно подсвечивая фонариком.

– Дальше пойдете один, – прошептал офицер-чекист, провожавший Малова через боевые порядки советской пехоты. – Легенду о выполнении задания вам отработали добротную, не волнуйтесь, действуйте уверенно. Вы назовете абверу действительные места расположения наших войск и вполне достоверные сведения, которые подтвердятся и по другим каналам их разведки. Вам поверят. А через сутки наши части передислоцируются, и гитлеровцы останутся ни с чем.

Они обменялись крепким рукопожатием. Малов пополз в темноту.

Офицер долго лежал в воронке.

Было тихо. Лишь изредка в черное небо взмывали осветительные ракеты.

XV

27 октября 1944 года.

Чекисты в прифронтовой полосе задержали агентов абвера, выпускников разведшколы, которые в списке Малова проходили под кличками «Павел» и «Петр». На допросе они рассказали сотрудникам «Смерш», что в школу возвратился агент по кличке «Иванов». Где он был больше месяца, неизвестно, но теперь у начальства в особом почете, получил повышение, оставлен работать в разведшколе.

– Ай да Малов, – улыбнулся руководитель отдела контрразведки. – Четко начал, по-чекистски.

XVI

3 декабря 1944 года.

«Секретно.

Начальнику разведотдела.

Настоящим препровождаем вам карту дислокации штабов, узлов связи и линий инженерных заграждений противника в полосе наступления вашего соединения. Сведения получены от надежного, проверенного источника нашей системы, внедренного в германское разведучреждение.

Просим ориентировать ваши разведгруппы, выходящие в тылы противника, на обследование обозначенных на карте точек закладки тайников. В них могут находиться предназначенные нам новые материалы данного источника. IIри доставке материалов через линию фронта следует соблюдать особые меры предосторожности, чтобы не допустить их утрату или попадание к противнику.

Старший оперуполномоченный отдела „Смерш“

подпись».

XVII

20 декабря 1944 года.

«Секретно.

Начальнику отдела контрразведки

„Смерш“.

Поступила радиограмма от группы Левши. Сообщается, что интересующий вас источник на встречу со связным не вышел в основное и контрольное время. Контрольный знак тоже не обнаружен. Визуальным наблюдением за учреждением, где источник работает, он не обнаружен. Установить место нахождения источника с помощью местных подпольщиков и косвенным путем не представляется возможным.

Начальник разведотдела подпись».

XVIII

20 декабря 1944 года.

В камере было холодно и сыро. Постанывая от боли в избитом теле, Малов анализировал причину ареста и возможные пути спасения.

Что это: полный провал или ситуация, из которой еще есть выход?

После возвращения из-за линии фронта «легенда» сработала успешно, он пользовался у гитлеровцев полным доверием. Удалось выполнить первую часть чекистского задания – внедриться и закрепиться в составе сотрудников разведшколы. Удачно складывалась работа по сбору разведданных, изучению курсантов и выявлению среди них честных советских людей, разъяснению им, что при заброске в тыл Красной Армии надо добровольно являться в органы контрразведки. Из шифровок Центра Малов знал, что уже несколько таких людей пришли в «Смерш» и привели своих напарников.

Наладилась система передачи разведданных в Центр.

Все шло так хорошо, и вот… Попасться на обыкновенной провокащии…

В разведшколе работала некая Лена. Пару раз услышал, что она, в осторожной форме, намеками осуждает фашизм.

Поверил, заговорил с ней о том, что советский человек всегда должен помнить о Родине. А она тут же донесла.

Сколько раз удавалось перехитрить провокаторов. И вот – сплоховал. И сидит в камере после страшного дня допросов и пыток.

Поразмыслив, Александр решил: единственная линия поведения, которая может позволить переиграть сейчас абверовцев – утверждать, что, готовясь к новой заброске в тыл советских войск, подбирал себе партнершу и поэтому проверял Лену «на благонадежность».

Кроме информации Лены, у гитлеровцев ничего компрометирующего его, похоже, нет. Значит – стоять на своем. Стоять, несмотря на избиения, допросы и пытки.

Обидно погибнуть, когда победа над фашистами уже так близка.

Нужно бороться и выжить…

XIX

12 апреля 1945 года.

Концентрационный лагерь Бухенвальд.

Восстание началось точно по плану.

Когда стало известно, что гитлеровцы, ввиду приближения линии фронта, получили распоряжение полностью уничтожить концлагерь, чтобы скрыть следы варварских преступлений, подпольный штаб Сопротивления отдал приказ: начинать!

Узники с голыми руками бросились на штурм казарм охраны, сторожевых постов, складов оружия.

Среди руководителей восстания, который вели узников в бой, был Александр Малов.

На следующий день к воротам Бухенвальда, лязгая гусеницами, подъехал первый советский танк.

XX

Декабрь 1972 года.

Город Красный Луч Ворошиловградской области.

Па улице имени Переверзева останавливаюсь возле дома номер 109. Ватага мальчишек играет в снежки. Спрашиваю раскрасневшегося паренька:

– Малов Александр Федорович здесь живет?

– Это вы про папу Сашу? Так он на работе.

– Он – твой отец?

– Нет, у меня свой есть.

– А почему же ты сказал: папа Саша? – удивился я.

Паренек снисходительно посмотрел на меня, мол, ничего эти взрослые не понимают, и объяснил:

– У нас его все так зовут. Добрый он и справедливый, и всем нам – как отец.

В тот миг я не мог знать, что через полгода А. Ф. Малова – горняка местной шахты «Миусинская», скромного и мужественного человека – не станет. Что умрет изможденный войной сорокавосьмилетний папа Саша по-солдатски, в строю.

ГЕННАДИЙ НЕМЦОВ
ПЕРЕВЕРТЫШИ

Геннадий Дмитриевич Немцов в органах государственной безопасности служил с 1938 года по 1965 в Ворошиловграде и области, за исключением периода выполнения специальных заданий. Полковник в отставке. Член КПСС с 1941 года.

В центре города Красный Луч высится террикон. Это – шахта № 151 «Богдан».

Нет здесь ни копра, ни подъемных механизмов. Тихо на шахтном дворе, не снуют вагонетки по эстакаде, наглухо закрыт ствол.

Террикон высится над городом. А под терриконом – братская могила.

Там, на многометровой глубине, в безмолвной тесноте подземных выработок, лежат останки более чем двух тысяч советских людей – жертв фашистской оккупации.

НАЗНАЧЕНИЕ

В конце марта 1944 года я назначен начальником Краснолучского горотдела НКГБ. Принимаю новый ответственный участок работы.

Страшные следы оставила война в городе. Взорваны и затоплены шахты № 16 имени «Известий», № 16—16-бис, № 180, № 22—4-бис, № 162, № 17– 17-бис, № 4-бис и другие угольные предприятия, разрушены машиностроительный завод, центральные заводские механические мастерские, мясокомбинат, два хлебозавода и прочие производственные объекты. В руинах Штеровская ГРЭС – первенец ленинского плана ГОЭЛРО. Ущерб, нанесенный Красному Лучу оккупацией, исчислялся в 24 623 900 рублей.

Не просто подсчитать стоимость обращенного в попелища и развалины. А какой ценой измерить злодеяния изуверов, совершенные на этой земле?

Прифронтовым городом Красный Луч стал в ноябре 1941 года, когда на рубеже реки Миус стремительно наступавшие гитлеровские войска натолкнулись на непреодолимую оборону, основу которой составляли добровольцы – горняки, рабочие местных предприятий, колхозники, студенты.

До середины лета 1942 года в десятке километров от города держался Миус-фронт. Гитлеровцы не только бомбили и обстреливали Красный Луч, они забрасывали свою агентуру, различные разведывательные и контрразведывательные органы фашистов направляли сюда острие своих атак.

В июле 1942 года гитлеровцы оккупировали город и хозяйничали в нем до сентября 1943 года. Здесь концентрировались карательные и разведорганы, многочисленные подразделения спецслужб. О масштабах террора, чинимого захватчиками, свидетельствует, например, такой факт: на территории города находились четыре концлагеря смерти. Тут были замучены десятки тысяч советских патриотов и военнопленных, а шурф шахты «Богдан» – лишь одна из братских могил на этой земле.

Получив назначение в Красный Луч, я знал, что становлюсь во главе группы чекистов, призвапнных не только обезвреживать гитлеровскую агентуру, но и выявлять, передавать правосудию военных преступников – палачей и предателей, обагривших свои руки кровью советских людей.

ПО СЛЕДАМ ЗОНДЕРГРУППЫ

С первых же дней освобождения Красного Луча советские контрразведчики начали расследование злодеяний врага.

Одна за другой раскрывались страницы кровавых преступлений подразделений службы безопасности СД, ГФП (полевой жандармерии) и других карательных органов. Поиск изуверов был нашим служебным и гражданским долгом. Гитлеровские войска отступали, но и в пекле сражений чекисты не забывали выявляемые имена палачей.

Враг, огрызаясь, уползал в свое логово. Но возмездие шло на кончике штыка советского солдата, и не было силы, способной остановить победную поступь воинов-освободителей. До взятия Берлина оставались еще долгие месяцы сражений, но мы, чекисты, обязаны были назвать имя каждого военного преступника и привести каждому из них перечень преступлений и доказательства, способные уличить этих нелюдей.

Действия гитлеровцев ужасали. Здравый рассудок не способен был понять или объяснить происходившее.

Не менее страшными были зверства предателей Родины, прислуживавших фашистам в городской полиции, украинской криминальной полиции и зондергруппе «Петер». Последняя особенно привлекла чекистское внимание.

В период гитлеровской оккупации зондергруппа прослыла самым жестоким и кровавым карательным формированием. Она повинна в гибели тысяч советских патриотов в Красном Луче и прилегающих к нему Ивановском, Боково-Антрацитовском и Ровеньковском районах Ворошиловградской области. Позднее следы зверств прослеживались на территории Донецкой, Днепропетровской, Запорожской и Николаевской областей, куда она передислоцировалась вместе с отступавшими гитлеровскими войсками.

Возглавлял зондергруппу «Петер» Голофаев – матерый преступник и лиходей. Весной 1942 года он, будучи командиром танка Т-34, в районе Харькова изменил Родине, в упор застрелил членов экипажа и сдался врагу.

Гитлеровцы встретили предателя с распростертыми объятиями, а узнав, что его отец – крупный в прошлом торговец, дед – бывший владелец шахты «Богдан», прониклись к нему большим доверием.

В Красном Луче предатель появился вместе с оккупантами. Начальник службы СД города Пауль Бехерер в знак особого расположения поручил Голофаеву создать специальную группу по выявлению на оккупированной территория советских разведчиков, партизан, коммунистов, комсомольцев, патриотов.

Зондергруппа наделялась большой властью. Начальники городских и районных полицейских органов обширной прилегающей территории обязаны были ежедневно докладывать Голофаеву о происшествиях, всех задержанных и арестованных полицией, беспрекословно выполнять его приказания.

Голофаев руководил массовыми арестами и облавами, плодил сеть провокаторов, вместе со своими подручными истязал советских патриотов, санкционировал массовые казни.

В состав зондергруппы, насчитывавшей около двадцати человек, подбирались отпетые предатели, в основном из местных. Бывший начальник связи треста «Донбассантрацит» Пашкин, уклонившийся от эвакуации с предприятием и добровольно предложивший оккупантам свои услуги, возглавлял следственное отделение. Начальник отдела капитального строительства треста «Донбассантрацит» Щукин, тоже изменивший Родине, руководил оперативным отделением зондергруппы.

Следователем служил бывший сотрудник отдела снабжения завода имени Петровского некто Кнутов. Он столь умело до войны носил личину патриота, что местные партизаны накануне прихода фашистов устроили в его доме явочную квартиру. Этот предатель выдал явки и базы Ивановского партизанского отряда и лично участвовал в операциях карателей по уничтожению подпольщиков и партизан.

Под стать этим изменникам были и остальные сотрудники зондергруппы «Петер». Они погубили множество честных советских людей, патриотов, боровшихся против гитлеровских захватчиков.

Кровавые следы зондергруппа оставила в разных районах оккупированной территории Украины. Ее жертвы взывали к возмездию.

После освобождения Красного Луча и предварительных следственных мероприятий в 1944 году всех бежавших с гитлеровцами сотрудников зондергруппы «Петер» мы объявили во всесоюзный розыск, а ее руководящий состав – Голофаева, Чашкина и Щукина – искали как особо опасных преступников.

СВОЯКИ

Когда трест «Донбассантрацит» эвакуировался в угольные районы востока страны, начальник отдела капитального строительства Щукин исчез и объявился в Красном Луче только после прихода гитлеровцев, в июле 1942 года. Свои услуги в качестве инженера-шахтостроителя он предложил оккупантам сразу, пообещав не щадить сил «для укрепления экономического могущества рейха».

Бывалые специалисты из фашистских спецслужб быстро разглядели в «добровольце» махрового антисоветчика и назначили предателя начальником украинской криминальной полиции города. На этом поприще Щукин лез из кожи вон, чтобы угодить хозяевам. Рвение изменника было замечено, и последовало назначение в зондергруппу «Петер».

На новой должности Щукин усердствовал пуще прежнего. Начальник оперативного отделения лично участвовал во всех проводившихся Голофаевым операциях зондергруппы по выявлению и ликвидации партизанских отрядов, поиску и уничтожению советских разведчиков, поимке и аресту оставшихся па оккупированной территории коммунистов и комсомольцев, а также в массовых карательных акция против мирного населения.

Тут он тоже преуспел, и до такой степени, что получил под свое начало концлагерь, созданный гитлеровцами на территории шахты № 17– 17-бис, где содержались до казни арестованные СД, жандармерией и полицией советские патриоты. Не раз Щукин цинично бахвалился, что в борьбе против Советской власти он воюет за двоих, поскольку находится сразу на двух должностях.

Щукин активно склонял на путь предательства и других людей, а двух свояков пристроил на службу в концлагерь: одного – охранником, а второго – завхозом. Первый не слишком оправдал надежды Щукина, зато в лице второго он получил себе крепкого подручного.

Завхоз оказался рьяным пособником оккупантов, изощренно издевался над узниками концлагеря, охотно участвовал в казнях. В качестве поощрения от гитлеровцев и Щукина он получал одежду заключенных, которых перед вывозом на шахту «Богдан» для уничтожения раздевали до исподнего. Этой одеждой своих жертв палач бойко торговал на рынке.

Когда под напором Красной Армии гитлеровцы оставили город, Щукин ушел с зондергруппой «Петер» на запад, прихватив с собой обоих свояков.

ИСКУПЛЕНИЕ КРОВЬЮ

Поиск преступников велся непрерывно. Он требовал от чекистов огромных усилий и напряжения, ведь предатели старались замести следы и скрыться, раствориться в людском море. Мы по крупицам собирали сведения о палачах, орудовавших в период оккупации r Красном Луче.

Достоверных известий о Щукине не поступало. Наконец, весной 1945 года мы узнали, что в одном из окрестных поселков появился щукинский свояк, служивший охранником в концлагере.

С группой чекистов отправляюсь на задержание. Но арест не состоялся. И вот почему.

Направлялись мы за ярым врагом, а встретили инвалида в солдатской гимнастерке с орденом Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги». Это был не маскарад, к которому часто и охотно прибегали предатели и фашистские агенты.

Тщательная проверка показала, что бывший охранник, казавшись в районе Днепропетровска, осенью 1943 года был мобилизован в Красную Армию, направлен на фронт и смело сражался с гитлеровцами. Сознавая свою вину за службу оккупантам, он стремился собственной кровью смыть позор и заработать прощение соотечественников.

Он не раз отличался в боях, заслужил высокие солдатские награды. В марте 1945 года, после тяжелого ранении, потерял ногу, демобилизован из действующей армии и вернулся в родные места.

Поскольку было установлено, что к акциям по уничтожению советских людей он не причастен, в охране концлагеря оказался по настоянию Щукина из боязни быть угнанным фашистами на каторжные работы в Германию и учитывая чистосердечное раскаяние, добросовестную службу в рядах Красной Армии и тяжелое ранение, полученное в боях против врага, решили к уголовной ответственности его не привлекать как искупившего вину перед Родиной собственной кровью.

Приятно, что мы не ошиблись. Всей последующей жизнью этот человек оправдал доверие, прощение сограждан…

Проанализировав собранные данные, мы активизировали поиски следов Щукина в районе Днепропетровска. Безрезультатно. Матерый преступник как в воду канул.

В декабре 1945 года объявился второй свояк. Чекистам удалось установить, что завхоз концлагеря на шахте № 17 – 17-бис скрывается в Новобугском районе Николаевской области. Его взяли под наблюдение, но арестовывать не торопились: предполагали, что от этого предателя ниточка может потянуться к логову Щукина.

Полгода чекисты терпеливо ждали зацепку, которая помогла бы выйти на опасного военного преступника. И такая зацепка появилась. В конце мая стало известно, что жена завхоза получила весточку от своей сестры – жены Щукина, где сообщалось, что она с мужем благополучно живет на свободе.

Наступила пора активных действий. Мы решили больше не откладывать арест завхоза и выходить на Щукина в процессе следствия.