Текст книги "Александр Первый и Наполеон. Дуэль накануне войны"

Автор книги: Владлен Сироткин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

* * *

Если сопоставить статьи конвенции с реальными силами IV коалиции в апреле 1807 г., то между провозглашенными в ней задачами и средствами к их выполнению лежала пропасть. Думается, что провозглашенные в конвенции «глобальные» задачи по изгнанию Франции из Германии за Рейн и планы создания Северо-германской конфедерации во главе с Пруссией все же носили пропагандистский характер и были продиктованы прежде всего стремлением Александра I при помощи старых лозунгов привлечь к активным военным действиям Швецию, Англию и особенно Австрию. Однако конвенция – от начала и до конца детище Александра I – была мертворожденной: конкретные условия международной обстановки весной 1807 г. меньше всего отвечали планам наступательной войны против Франции. В этом царь убедился очень скоро.

Англия, и ранее саботировавшая оказание прямой военной помощи России, согласилась присоединиться к конвенции, но при этом сделала такую оговорку, которая отталкивала Пруссию и вызывала у Александра I опасения, что прусский король опять переметнется на сторону Франции: английский министр иностранных дел Каннинг, сославшись на трудность ратификации конвенции королем, предложил выкинуть пункт о главенстве Пруссии в новом германском федеративном союзе. Англия еще только собиралась послать войска, а три прусских корпуса уже сражались в составе русской армии. Предложение Каннинга не прошло.

Еще менее утешителен был ответ из Вены. Австрийское правительство выразило сомнение относительно возможности осуществления статей этой конвенций на практике и вместо присоединения к ней предложило свое посредничество в урегулировании конфликта между Россией и Францией. В итоге не получилось ни мирных переговоров, ни новой наступательной войны.

Наполеон же использовал временное затишье на театре военных действий для перегруппировки сил и создания численного военного перевеса в войсках. Во Франции он провел призыв в армию, заставил своих германских сателлитов увеличить контингента войск, включил в состав действующих войск саксонские и польские форжирования и довел численность своей действующей армия к июню 1807 г. до 178 тыс. человек. Французской армии противостояла 85-тысячная русская армия и около 25 тыс. пруссаков.

Бенигсен еще в феврале – мае 1807 г. постоянно просил царя о присылке подкреплений. В России срочно был проведен новый рекрутский набор. Кроме того, царь имел 600-тысячную милицию (ополчение), которую он, однако, так и не решился пустить в дело.

Пока бюрократическое военное министерство России разрабатывало маршруты подхода резервных корпусов к театру военных действий (надо отметить, что, опасаясь вторжения Наполеона в Россию, Александр I держал часть резервных корпусов вдали от районов сражений, на государственной границе России), Наполеон перешел в наступление. 14 июня 1807 г. при Фридланде ему удалось нанести русской армии сокрушительное поражение. Столь желанная для Наполеона военная победа над Россией была достигнута. Поражение при Фридланде не означало, конечно, полного военного разгрома России. Это не был ни Аустерлиц для Австрии, ни Иена и Ауэрштадт для Пруссии. Военные ресурсы страны не были исчерпаны, и Россия, безусловно, могла продолжать войну.

Теперь все зависело от Наполеона: вторгнется ли он в пределы России или, имея в активе внушительную победу, попытается навязать Александру I свои условия мира.

«Тильзитская дуэль» Наполеона и Александра

Оставим на время поля сражений и посмотрим, что творилось в дипломатических канцеляриях России в тот переломный для европейских международных отношений период времени – с октября 1806 г. по июнь 1807 г. Это поможет понять причины резкого поворота царя от войны с Францией к союзу с Наполеоном.

Расстановка сил в русском правительственном лагере была прежней: как и в январе 1806 г., политические деятели делились на две основные группировки – сторонников войны и сторонников мира (нейтралитета) России. Среди первых не было единства взглядов относительно союзников России в вооруженной борьбе против Франции.

Бывшие «молодые друзья» Александра I (Чарторыйский, Строганов, Новосильцев) отстаивали в отношении Англии свою прежнюю концепцию: в войне или мире Россия должна сохранить самый тесный англорусский союз. Но их отношение к Франции менялось: в начале войны они выступали за ее продолжение «до победы». Чарторыйский, как об этом будет сказано ниже, выдвигал даже планы политического переустройства Европы. Позднее, видя отказ Англии и Австрии поддержать Россию в войне, они стали ратовать за мир, опасаясь ухудшения англо-русских отношений.

Так, вскоре после объявления войны Франции Строганов и Чарторыйский предложили Александру I осуществить высадку военного десанта на северное (Бретань или Нормандия) или южное (в районе Марселя) побережье Франции. Эта идея зародилась у проживавших в России французских эмигрантов-роялистов, среди которых в августе – сентябре 1806 г. в связи с подготовкой IV антифранцузской коалиции возродились надежды на реставрацию королевского режима во Франции. Оживилась переписка проживавшего в России главы эмигрантов-роялистов графа Лилльского (брата казненного французского короля) с Александром I. В многочисленных письмах граф Лилльский призывал царя встать во главе нового крестового похода против Наполеона для свержения его власти и возвращения французского престола династии Бурбонов с обязательным условием восстановления дореволюционных порядков во Франции.

Не ограничившись общими рассуждениями, граф Лилльский в конце октября 1806 г. предложил Александру I конкретный план борьбы с Наполеоном. Смысл его предложений сводился к тому, чтобы перенести войну против Наполеона на территорию самой Франции, пользуясь тем, что основные его силы заняты войной с Пруссией и на Балканах. С этой целью претендент на французский престол предлагал высадить одновременно на юге и севере Франции смешанный англо-русский десант с включением в него отрядов эмигрантов-роялистов. Сам он намеревался встать во главе южной группировки. Однако Александр, сославшись на сложную международную обстановку, отклонил тогда план графа Лилльского, предложив подождать развития событий.

Когда после Прейсиш-Эйлау царь не принял предложения Наполеона о переговорах, среди французских эмигрантов вновь оживились надежды на возможность реставрации. 19 марта 1807 г. маркиз Мезонфер представил П. А. Строганову план высадки русско-шведских войск и отрядов эмигрантов-роялистов. Мезонфер повторял план графа Лилльского (возможно, действуя по указанию последнего). Высадку следовало бы, писал Мезонфер, произвести одновременно в двух местах: в Бретани под прикрытием английского флота и с английских судов должен высадиться русско-шведский корпус, а в районе Марселя (опять же под прикрытием англичан) – два корпуса эмигрантов-роялистов. Десантам окажут помощь тайные общества роялистов, существующие во Франции. Мезонфер сообщал, что он поддерживает с ними связь. Им нужно только послать оружие. Высадка антинаполеоновских сил послужит сигналом к роялистскому восстанию. Задача облегчалась, по мнению Мезонфера, тем, что основные силы Наполеона заняты в Пруссии и Польше, а его самого нет во Франции. 25 марта Строганов уже от своего имени сообщил основные детали этого плана Александру I.

Для выяснения отношения царского правительства к участию эмигрантов-роялистов в войне против Наполеона и к реставрации Бурбонов заслуживает внимания письмо А. Я. Будберга графу Лилльскому, посланное им 11 марта 1807 г. по поручению Александра I в ответ на многочисленные письма последнего. Прежде всего царь отклонял все конкретные предложения графа (десант и т. д.). Более того, твердолобая позиция графа Лилльского подвергалась в этом письме резкой критике. Александр I сообщал, что даже в случае полной победы он не намерен полностью реставрировать дореволюционные порядки. Поэтому претенденту на французский престол рекомендовалось при обращении к французскому народу с прокламациями, воззваниями и другими документами подчеркнуть в них следующие моменты:

«Полное забвение прошлого и всеобщую амнистию для всех, кто был замешан в ужасах революции; подтверждение прав за лицами, приобретшими национальное имущество; сохранение всех должностей, гражданских, военных и судебных… Одним словом, – говорилось в этом любопытном документе, – нужно взять на себя обязательство ни в чем не изменять существующей формы правления, сохранить сенат, трибунат, государственный совет и законодательный корпус в их нынешнем виде, оставив за собой лишь право принимать меры против злоупотреблений, которые могли иметь место в различных отраслях управления».

* * *

Несмотря на весьма сдержанное отношение царя к планам вторжения во Францию, Строганов и Чарторыйский, находившиеся уже не у дел, продолжали настаивать на этом варианте. В архиве Строганова находится интересный документ: «Мемуар-инструкция русскому представителю при переговорах с Англией», датированный 17 (29) марта 1807 г.

По замыслу его составителей, которыми, очевидно, были Чарторыйский и Строганов, русский представитель должен был: 1) доказать общность успехов англо-русского оружия, поскольку любая частная победа России над Францией есть победа и Англии, и наоборот. «Пока Наполеон и его семья будут у власти, – писали составители проекта инструкции, – ни для Европы, ни для Англии не будет ни прочного мира, ни безопасности»;

2) убедить англичан отбросить частные разногласия с Россией и объединиться с ней для восстановления «настолько, насколько это будет возможно, старого порядка вещей на континенте».

Далее следовали практические предложения. Англичане должны высадить на континенте, лучше всего в районе Померании, десант и занять линию Штеттин – Берлин. В крайнем случае Россия может согласиться на десант в районе Ганновера, как этого хочет английский король, но с тем, чтобы после этого английские войска вышли на побережье Балтики в район Померании для оказания помощи русским войскам. Со своей стороны Россия должна взять обязательство закончить войну с Турцией и добиться ее примирения с Англией. Англия и Россия совместными усилиями должны привлечь на свою сторону Австрию. В заключение инструкции излагался уже известный план высадки десанта во Францию с участием эмигрантов-роялистов.

В целом это была программа реставрации III коалиции на основе англо-русского союза.

В этом можно убедиться при анализе относящихся примерно к тому же времени, что и «Мемуар-инструкция», «Статей по урегулированию европейских дел в случае успешной войны». Согласно этим «Статьям», в случае победы союзников Франция возвращается в дореволюционные границы, Австрия и Пруссия получают территориальную компенсацию за счет мелких германских владений таким образом, чтобы их силы были уравновешены. Из не вошедших в состав Австрии и Пруссии немецких государств предполагалось образовать федеративную Германскую империю, включив в ее состав Швейцарию и Голландию. Эта новая Германская империя будет служить «буфером» между Францией, с одной стороны, Австрией и Пруссией – с другой. Россия же получит большую часть польских земель.

Таким образом, после заключения мира в Европе будет пять основных государств: Франция, Англия, Россия, Австрия и Пруссия, однако основой европейского равновесия должен служить англо-русский союз.

Эти «глобальные» планы Чарторыйского были, так сказать, «программой-максимум», рассчитанной на победоносную войну России против Франции при активной помощи Англии.

Но Чарторыйский предусматривал и худший вариант, сформулированный им в «программе-минимум». Так, еще 16 (28) декабря 1806 г., видя все растущую угрозу войны со стороны Турции и понимая, что без создания сильной антифранцузской коалиции России трудно будет вести войну на два фронта, он представил Александру I «Мемуар о выгодах начать мирные переговоры с Бонапартом». Заключение мира с Францией должно произойти на следующих условиях: 1) согласие России признать созданные Наполеоном в Европе новые государства при условии, что из них будут выведены французские войска, причем любая попытка Франции вновь ввести свои войска в эти государства должна рассматриваться как объявление войны России; 2) Александр I выводит свои войска с Ионических островов; 3) Франция выводит свои войска из Далмации; 4) неаполитанский и сардинский короли, изгнанные Наполеоном из своих владений, должны быть либо восстановлены в своих владениях, либо компенсированы за счет территории на Западных Балканах или Ионических островах; 5) Россия согласна быть гарантом мира между Англией и Францией на следующих условиях: Мальта, мыс Доброй Надежды и остров Цейлон сохраняются за Англией. Остальные французские колонии возвращаются Наполеону. Россия берет на себя роль посредника в случае англо-французских разногласий; 6) Россия и Франция гарантируют статус-кво Турции. К этой гарантии присоединяются Англия и Австрия. Франко-русские мирные переговоры, как и в начале 1806 г., надо начать – через торгового консула в Петербурге Лессепса, который еще не покинул Россию.

Чарторыйский даже просил Александра I вынести этот «Мемуар» на обсуждение в Государственном совете.

* * *

Как «программа-максимум», так и «программа-минимум» Чарторыйского содержали одно, но очень существенное условие – полную поддержку требований России Англией. Но англо-русские отношения кануна Тильзита явно не укладывались в эту схему Чарторыйского.

Не подлежит сомнению, что после разгрома Пруссии часть правящих кругов России, безусловно, рассчитывала на английскую финансовую и военную помощь. Одним из наиболее острых был вопрос о субсидиях. Предоставление Англией субсидий было обусловлено англо-русской союзной конвенцией 1805 г. Английские деньги предназначались для финансирования военных операций России против Франции. Необходимо отметить, что в 1805–1807 гг. денежные поступления из Англии занимали заметное место в финансировании русских войск за границей. В частности, содержание войск на острове Корфу, эскадры Сенявина в Адриатике, корпуса русских войск в Пруссии шло исключительно за счет английских субсидий.

Для военно-финансовой политики Александра I 1805–1806 гг. был характерен следующий рескрипт царя министру финансов от 12 (24) апреля 1806 г.: «Господин министр финансов, граф Васильев! Высланные от уполномоченного в Корфу графа Мочениго на придворных банкиров векселя достоинством на пятьдесят тысяч банковских гульденов повелеваю принять и отнесть расходом на счет ожидаемых от английского двора субсидий. Пребываю к вам благосклонный. Александр».

В 1805 г. Россия получила от Англии субсидий на сумму в 250 тыс. ф. ст. (1491 тыс. бумажных русских рублей). Большая их часть пошла на финансирование заграничных военных операций России против Франции». В 1806 г. Англия обещала денег в три раза больше. По подсчетам Васильева, эти субсидии должны были составить внушительную сумму – 800 тыс. ф. ст. (3900 тыс. бумажных русских рублей). Однако за весь 1806 г. Англия дала всего около 300 тыс. ф. ст. Все попытки царского правительства добиться предоставления обещанной суммы наталкивались на вежливый, но решительный отказ английского правительства.

Между тем финансовое положение России в связи с подготовкой, а затем и войной против Франции и Турции ухудшалось день ото дня. В 1806 г. Александр I дважды, в марте и августе, приказывал Васильеву (в августе рескрипт имел памятку «секретнейше») дополнительно к имеющимся в России ассигнациям на 10 млн. руб. выпустить еще на 10 млн. Причем в рескриптах Александра I указывалось, что эти ассигнации пойдут на оплату содержания русских войск за границей (главным образом, русских корпусов в Пруссии).

Для сбалансирования бюджета Васильев предложил создать «Особенный комитет по части финансов». Комитет должен был представить Александру I перечень мероприятий по покрытию дефицита, а также разработать бюджет России на 1807 г. 26 октября 1806 г. такой комитет указом Александра I был создан в составе министров: финансов – Васильева (председатель), коммерции – Румянцева, внутренних дел – Кочубея, уделов – Гурьева, юстиции – Лопухина, иностранных дел – Будберга и государственного казначея Голубцова. Найти радикальные пути улучшения финансового положения России комитет не смог, рекомендовав лишь испытанный метод нового выпуска ассигнаций и внешнего займа.

* * *

В конце ноября 1806 г. Будберг обратился к английскому посольству в Петербурге с официальной нотой, прося для продолжения войны с Францией займа в 6 млн. ф. ст. с рассрочкой погашения в 20 лет. Английское правительство первоначально отказало в займе, но обещало ускорить посылку оставшихся 500 тыс. ф. ст. субсидии. Однако Васильев информировал Александра I, что даже если эта сумма и будет получена (в чем он весьма сомневается), этих денег все равно не хватит для покрытия дефицита, который к марту 1807 г. равнялся 5436 тыс. серебряных рублей, или более 17 млн. руб. ассигнациями.

Положение усугублялось еще и тем, что прусский король ввиду финансовой несостоятельности отказался выплатить свою долю денег на содержание армии Бенигсена, как это было обусловлено ранее достигнутой договоренностью между Пруссией и Россией. После заключения Бартенштейнской конвенции все расходы по войне с Францией целиком легли на одну Россию.

Переговоры о предоставлении займа и высылке субсидий продолжались до апреля 1807 г. В конце концов английское правительство выслало часть денег в счет обещанных субсидий. Но эти деньги дошли до России не целиком: шведское правительство, при посредстве которого английская субсидия переправлялась в Петербург, присвоило часть ее себе, ссылаясь на то, что Англия не выплатила причитавшуюся Швеции по англо-шведскому союзному договору 1804 г. сумму за участие в III коалиции.

Относительно займа английский премьер Гренвилль откровенно заявил русскому поверенному в делах в Лондоне, что Англия «раскошелится» лишь в том случае, если русские хотя бы раз побьют французов. Кроме того, и это было самым главным, английское правительство соглашалось начать переговоры о займе, а также ускорить присылку субсидии лишь при условии принятия Россией ряда политических обязательств, в частности обязательства не заключать мира с Францией без согласия Англии. Русское правительство не соглашалось на такие условия, причем настаивало больше на предоставлении займа, а не субсидий, поскольку они ставили Россию в прямую финансовую зависимость от Англии. Отвечая на донесения Алопеуса об условиях предоставления субсидий и займа, Будберг писал ему в мае 1807 г.: «В связи с вашим замечанием о том, что, вероятно, проще добиться получения субсидий, я должен сообщить вам следующее: не говоря уже о том, что это совершенно противоречило бы принципам, которым государь император решил следовать в нынешней войне, вы сами поймете, что зависимое положение, в котором мы окажемся, если примем эти субсидии, никоим образом нас не устраивает».

В итоге ни вопрос о субсидиях, ни вопрос о займе так и не был решен до начала франко-русских переговоров в Тильзите. Озабоченное мерами по противодействию континентальной блокаде, английское правительство весьма неохотно поддавалось на уговоры России снабдить ее деньгами.

Вместе с тем, исходя из условий все расширявшейся франко-английской борьбы, принимавшей форму экономической войны, Англия проявляла гораздо большую активность в вопросе расширения торговли с Россией. Английские правящие классы не без основания считали, что пока Россия находится в стороне от блокады, она им не так страшна. Для укрепления экономических позиций Англии в России на случай русско-французского мира английское правительство в начале 1807 г. приступило к переговорам о продлении англо-русского торгового договора 1797 г., срок которого истекал 25 марта 1807 г. 26 января 1807 г. во время беседы Будберга с английским посланником Стюартом последний от имени своего правительства просил продлить договор на прежних (весьма выгодных для Англии) условиях. Однако Будберг потребовал изменения договора в направлении большего покровительства русской внешней торговле, что лишало Англию прежних преимуществ. Поскольку Стюарт не согласился с этой точкой зрения, Будберг предложил начать официальные переговоры с назначением специальных уполномоченных. Стюарт отказался, настаивая на продлении договора на прежних условиях хотя бы на три года. В ходе этой дискуссии всплыла и политическая подоплека настояний Англии: она опасалась, что Россия заключит сепаратный мир с Францией.

Предварительные переговоры Будберга со Стюартом, а затем со специальным представителем Англии Д. Лодердалем ни к чему не привели. Россия фактически отказалась от продления англо-русского договора 1797 г. на прежних условиях, как наносящего ущерб русской внешней торговле.

Дальновидный дипломатический демарш Наполеона, передавшего наследственное владение английских королей Ганновер прусскому королю, поссорил Англию с Пруссией, а через нее – с Александром I. Неверие английских правящих кругов в эффективность русско-прусского союза и их стремление обеспечить собственные интересы во все разрастающейся (теперь уже и экономической) войне с Францией объективно привели к ослаблению позиций английской дипломатии в России. Это послужило одной из существенных предпосылок заключения франко-русского союза в Тильзите.