Текст книги "Сильвериум"

Автор книги: Владислава Черкашина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Владислава Черкашина

Сильвериум

Глава 1. Не первый день зимы.

Мне всегда было лень рисовать картины. Но без них человечество лишилось бы возможности увидеть мир.

– Не будь такой занудой, Маруся.

Мама вмешалась в мои мысли.

– Я вовсе не зануда.

Всегда раздражало ее «Маруся». Не потому, что мне не нравится имя, а потому, что она обычно так дразнится.

На самом деле, сейчас мамы не было рядом. Она на работе. Как всегда.

Я сама поднялась по лестнице, устланной ковром. Прошла мимо небольшой зарешеченной гардеробной, которая оказалась уже закрытой. Пришлось куртку взять в руки. Повернула налево к пустой комнате с огромными кадками с цветами. Замерла возле второго поворота налево. Проход в классный кабинет. Двери нет.

Двадцать четыре ученика. Я – двадцать пятая.

Несколько лиц обернулось на меня, замершую в дверях. Парочка – заинтересованных, шесть – скучающих, три – безразличных, одно – нахмуренное.

Парень. Весьма миловидный.

Просто обожаю, когда из-за меня хмурятся. Только не преподаватели.

Я послала ему короткую улыбку и наконец вступила в класс.

Учительница в ярко-красном платье сидела за столом, склонившись над классным журналом. Ее длинный указательный палец медленно полз по списку имен. Я осторожно кашлянула. Она вздрогнула и недоуменно воззрилась на меня.

– Да?

– Я – новенькая.

Взгляд в журнал. Приписка в самом конце списка.

– Сазанова?

– Да.

– Почему опоздала? От урока прошло уже десять минут.

– Заблудилась.

Несколько смешков пролетело над кабинетом.

Я подавила ухмылку. В действительности, лестница сюда находилась сразу после входа в здание. А опоздала я потому, что будильник не сработал. И мама не разрешила воспользоваться левитацией и, уж тем более, телепортацией. Дело даже не в том, что с телепортацией в последний раз вышел казус (вместо отеля «Прага», я оказалась в самой чешской столице), а в том, что мама хочет, чтобы мы жили как обычные смертные. Точнее, создавали умелую иллюзию.

– На первый раз прощаю, – тем временем продолжила учительница. – Но больше поблажек не будет. Займи свободное место.

Я оглядела класс. Свободные парты только на галерке. Делать нечего, пошла в конец кабинета под прицелом глаз новых одноклассниц. На этот раз я не удержалась от многообещающей ухмылки. Потому что обещаю, товарищи, мы с вами неплохо повеселимся…

– Я тебе повеселюсь.

– Мама, прекрати лезть в мою голову. Это не этично.

– Если через два дня меня вызовет директор с требованием забрать тебя – маленькое чудовище, я отправлю тебя к бабушке – на дальний север! Я не шучу, Мара.

– Я знаю. У тебя чувства юмора в принципе нет.

– Ха. Ха.

– Сейчас урок, мам! Хочешь, чтобы я с первых дней была в отстающих? Я и так отстала. Кого переводят в новую школу в середине года?

– Тебя, капризуля.

– Я не капризуля!

Мама обожала меня дразнить и выводить из себя. Но я знаю, что таким образом она лишь пыталась форсировать события. А именно – мое Определение. Определение – это когда к магу приходит его индивидуальная сила. Традиционно это происходит к семнадцати-восемнадцати годам, то есть к совершеннолетию. А мне едва исполнилось шестнадцать.

Чтобы мама не говорила, я чувствую – здесь будет так же весело, как и в других школах. За последние пять лет наших странствий я успела сменить ряд учебных заведений. Это казалась самым крутым: платное обучение, всего по одному классу, куда дети попадают не просто так, а после отбора. Я тоже проходила тест прежде, чем мы сюда приехали. И, конечно же, не каждая семья может позволить себе такую плату.

Мой взгляд сам притянулся к парню, который хмурился при виде меня. Правша, что-то быстро записывал. Наверное, я тоже должна. Но лень. Потом прочитаю дома учебник. Тем временем парниша нервно запустил пятерню левой руки в свою шикарную шевелюру. Мне показалось или там мелькнула цифра?

Чернильная метка.

Жизнь стала интереснее.

– Чему улыбаетесь… – Учитель сверилась с журналом, – Сазанова?

Какая жалость, я и не заметила как расплылась в довольной улыбке.

– Ничему, – мило потупилась в учебник.

Парень с чернильной меткой на ладони, как и остальные смертные, обернулся на меня. Опять он хмурился. Посмотрим как он будет хмуриться, когда узнает кто я.

На перемене я узнала, что «наша маленькая эксклюзивная школа» настолько мала, что учителя в каждый класс приходят сами. То есть не надо бегать самой по этажам и считать нумерацию кабинетов. Не было общего вестибюля, у каждого – своя гардеробная. С одной стороны, это удобно. С другой стороны, нет связи и общения с другими учениками. Развивается клаустрофобия.

– Привет, – на стул напротив плюхнулась рыжеволосая девчонка и протянула мне руку. – Меня зовут Катя.

– Мара, – дружелюбно ответила на рукопожатие.

– Как тебе наша историчка?

Вместо ответа я неопределенно пожала плечами.

– На самом деле, она такая крыса. Ну погоди, вот увидишь биологиню – активистка хоть куда. А вот физик…

Глаза девчушки затуманились мечтами и грезами, что позволило мне пристальнее изучить новых одноклассничков. Хмурый парень стоял насупившись рядом с какой-то блондинкой и ее милированной подружкой. Троица молчала. Хмурый сложил руки на груди и сосредоточено смотрел в окна за моей спиной, блондинка гипнотизировала доску, а милированная что-то активно рисовала в тетради.

– Эй, Мара, ты меня слышишь? – Возмутилась Катя и обиженно поднялась. – Я вообще-то тебе помочь хотела.

– Спасибо за попытку.

Меня мало беспокоил ее уход…

– Привет.

Наверное потому, что ее место тут же занял другой красавчик.

– Привет, – с милой улыбкой ответила я. – Как настроение?

– То же самое хотел у тебя спросить, – со смешком ответил он и тут же посерьезнел. – Чего Катюху обижаешь?

Супер. Эта кукла уже успела нажаловаться. Ладно, сыграем в «дурочку».

– Прошу прощения?

– Катя у нас староста, ей положено со всеми дружить.

– Ну а мне – нет.

– Видно.

Под его внимательным взором мне было как-то неловко. Уж лучше тот, что хмурится, чем этот с рентгеновским взглядом. Или, по крайней мере, замашками.

– Я – Игорь, – наконец представился он.

– Мара.

– Рад знакомству, – протянул он с ухмылкой плейбоя.

– А я-то как, – вторила ему я. – Просто с ума сойти!

– Да ладно, – усмехнулся Игорь, вставая, – безумие иногда может быть опасно.

С этим он ушел. Мне сразу как будто легче стало дышать. А хмурый парень был уже ко мне спиной. Вся троица. Они по-прежнему молчали. Что ж, я точно знаю, чем могу обратить на себя его внимание.

Едва в класс вошла биологиня с кучей плакатов в рулонах, как эти рулоны полетели из ее рук во все стороны.

– Да что с тобой, Юль?! – Возмутился Хмурый, – с ума сошла?

– Напрасно кипятитесь, Фролов, – удивилась учительница, – я сама их не удержала.

Я во все глаза уставилась на первые ряды. Хмурый накинулся на блондинку! Не на меня! На меня он даже и думать не собирался. Что это за класс такой?

Мой недоуменный взгляд перехватил Игорь. С секунду он просто смотрел, а потом вдруг опять усмехнулся и, качая головой, отвернулся. О чем он подумал? Возможно, он догадался, что это сделала я. Но я не видела у него метки. Впрочем, как Катя, он руки мне не протягивал. Так что нельзя утверждать точно.

Одно верно стопроцентно: Хмурый – «вспышка». «Вспышками» мы называем спонтанных магов, не потомственных, а тех, кто родился у смертных родителей и у кого способности появились как вспышка. И их отличительная черта – чернильный номер. Как правило, на ладони. Возможно, стоит приглядеться к двум вторым. Вот мама – конспиратор, даже ничего мне не сказала. А ведь могла бы и предупредить.

– Мне казалось, или ты думала обо мне?

Никуда от нее не деться.

– Да, я думала о тебе. Ты не сказала, что я буду учиться со «вспышками».

– Да-а-а?

Судя по интонации, она явно удивилась.

– Ты что, не знала?

Удивительно, обычно моя мама все про всех знает.

– Я не спрашивала, вот мне и не говорили. Что ж, это очень интересно. Значит, мы на верном пути.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего, зайчунь, ничего. Учись! Это полезно…

Вечно она так. Сначала раззадорит, а потом ручки кверху, типа «я в домике».

После уроков я решилась и подошла к Хмурому в гардеробной.

– Привет, – решительно протянула руку, – меня зовут Мара.

Парниша уставился на руку, как на ядовитую змею и перевел взгляд на двух подружек. В итоге все трое молча уставились на меня.

– Илья, – не подав руки, наконец, представился он.

Я выразительно глянула на его руку. Разумеется, он протянул правую.

– А это, – он кивнул на подружек, – Соня, – милированная, – и Юля. – блондинка. – Прости, нам пора.

Сбежал. Сбежали – так точнее. Выходя из гардеробной блондинка кинула на меня взгляд через плечо.

– А они не очень дружелюбные, – хмыкнула я.

– У них свой собственный кружок интересов, – ответил Игорь, хотя я к нему и не обращалась.

– Секта?

– Что-то вроде того.

Он помог мне, как заправский джентльмен, одеть куртку.

– А почему Илья решил, что Юля разбросала плакаты биологини? – Как бы невзначай спросила я. – Ведь они упали сами.

– Сложно объяснить, – понизив голос, сказал Игорь, при этом его руки все еще были на моих плечах.

Оставаясь в его объятьях я повернулась к нему лицом и приподняв бровь уточнила:

– Неужели?

Парень смутился и сконфуженно убрал руки.

– Как жаль, что здесь сейчас нет моей мамы.

– Почему?

– Потому что, она, – я задумалась над лучшей формулировкой, – действует на людей как «сыворотка правды». Никто никогда ей не сможет соврать. Она сразу же чует ложь. Но сколько себя помню, только я пыталась ей врать. Остальные выкладываются сразу со всеми потрохами.

– Кем она работает? Психологом?

– Журналистом.

– И как?

– Супер. Она лучшая в своем деле.

– Веселее, чем мои предки.

Мы уже вышли на улицу. И мне по-настоящему стало жаль, что наша квартира находится в подъезде прямо напротив школы. Осталось идти всего ничего, а беседа пошла интересная. Кто знает, может мне его и с мамой удастся свести. Хотя, нет. Интереснее все узнать самой.

– Мама – продавец, а отец – шахтер. Других профессий в этом городе нет.

– Учиться осталось полтора года. На кого потом пойдешь?

– Еще не решил, – уклончивый ответ, значит, он знает кем хочет быть, но по каким-то причинам не хочет говорить. – Все будет зависеть от того, где мы будем находиться.

– А что, вы часто переезжаете?

– Как ты угадала?

Я так удивилась, что даже остановилась, дабы посмотреть в глаза этому человеку. Он с не меньшим интересом разглядывал меня. Затем, вдруг, широко улыбнулся.

– Значит, тоже часто переезжаете?

– Только последние пять лет.

– А мы всю жизнь.

– Не знаю каково это. Меня и от пяти лет тошнит.

– Вообще-то, я привык. Будь я, как брат, мне возможно бы это нравилось. Но я – другой.

– Насколько другой?

– Не правильно выразился. Я – обычный.

За словом «обычный» послышалось больше смысла, чем просто от слова. Это как сказать: «я не маг, я – смертный». Именно такой подтекст услышала я, а тем временем мы уже почти подошли к моему подъезду. Как же замедлить время?

– А кто твой брат?

– Илья.

– Илья из нашего класса?

– Да. Мы с ним двойняшки, поэтому не похожи.

Я тут же непроизвольно глянула на его левую ладонь. Чистая. Перевела взгляд на правую, которую он только что разжал из кулака. Тоже чистая. Выходит, Илья – «вспышка», а Игорь – обычный. Да, они совершенно разные и не только внешне. Не могу сказать, что понимаю его чувств, ведь я маг от рождения. И с самого рождения жила в окружении магии.

– А почему вы так часто переезжаете? Это ведь должно быть не удобно для родителей.

– Не знаю кто ты, – вдруг помрачнел одноклассник и начал медленно отступать, – но что-то я разоткровенничался с тобой.

С этими словами он было развернулся, но моя фраза остановила его.

– А что если я скажу, что это я разбросала плакаты?

Игорь, обернувшись, нахмурился. Его глаза превратились в две тонюсенькие щелочки.

– Тогда я скажу, что тебе лучше дружить с моим братом, чем со мной. Он тебя поймет.

И был таков.

По мере того как он уходил все дальше, я стала понимать, что мой пульс постепенно возвращался в норму. Вот как он на меня действовал. Поразительно. Сколько раз думала, что влюбилась, и только тут реальное нарушение пульса.

Глава 2. Пробежимся?

Я не торопилась ложиться спать. Мама еще не вернулась. Мы с Барсиком успели поужинать, посмотреть телевизор и даже сделать домашнюю работу (что вообще удивительно).

– Ты скоро домой?

– Уже в лифте поднимаюсь.

Я пулей бросилась в коридор открывать дверь. Лифт только закрылся и мама повернулась к нам. По лицу сразу видно насколько она устала, но завидев нас с Барсиком, тут же улыбнулась. Но меня-то не обмануть. Впрочем, как и Барсика.

Единственная причина, по которой мы в этом богом забытом городишке – папа. После того как он ушел от нас пять лет назад, маму словно подменили. Она стала одержима. Одержима идей найти его. И она напрочь отвергает вариант, что он просто нас бросил. Мама почему-то верит, что им с ним звездами суждено быть вместе. И то, что он сейчас не с нами – происки злодеев, которых я не знаю и лучше мне и не знать.

– Ты уже в пижаме, – заметила мама, – неужели так поздно?

– Да, гулёна.

Я демонстративно скрестила руки на груди, пока она снимала пальто и переобувалась в домашние тапочки.

– Время летит незаметно.

Я неопределенно хмыкнула вместо ответа.

– Ну не сердись, зайчонок, – мама потрепала меня по голове и отправилась в туалет. – Ты же знаешь, – продолжила говорить оттуда, – моя работа требует…

– Твоего присутствия двадцать четыре часа в сутки, – за нее продолжила я. – Знаю.

Пока на кухне я разогревала обед и ставила чайник, мама умылась и переоделась в домашние шорты с майкой. Несмотря на возраст – тридцать шесть лет – в таком наряде мама больше походила на мою ровесницу. Не считая ее роста, конечно. Оба моих родителя высокие, в кого я, карлик, пошла – неизвестно. В соседа, наверное. Шутка.

– Не шути так, – нахмурилась мама, входя в кухню.

– Не хмурься, морщины будут, – я подошла к ней и пальцем разгладила лоб. – Как работа?

– Сойдет. Главное, платят, а на большее здесь все равно рассчитывать нельзя.

– Как они тебя взяли? Ты применяла убеждение?

Ее щеки тут же слегка окрасились.

– Понятно, – хмыкнула я, – а меня порицаешь за использование магии в своих целях.

– Будто мои порицания что-то меняют.

– Кстати, – я развернулась с полной тарелкой супа, – их трое в моем классе. Я думаю, они все «вспышки». По крайней мере, метку одного я видела точно. И его брат почти что сдал его.

– Брат?

– Ага. Но он обычный смертный.

– Интересно. Как же он тебе все выложил? – Мама прищурилась. – Ты его вынудила?

– Нет. Правда, честно-честно. Он сам разоткровенничался и потом расстроился из-за этого.

– Интересно…

– Ты это уже говорила.

– Погоди, – мама не донесла кусочек хлеба до рта и замерла, – ты сказала – трое?

– Ну да. А что?

– Но их шестеро.

– В смысле, «шестеро»?

– В твоей школе их шестеро. Это точно. Чтобы узнать правду, мне пришлось прибегнуть к заклинанию, ведь с твоим директором я говорила по телефону.

– И он сказал – шестеро? Это же в два раза больше.

– Она. Это женщина. – Мама задумалась. – Хотя, погоди. Дай вспомнить.

Несколько минут мама молча доедала суп, пережевывая не торопясь. Я безмолвно подала ей второе блюдо: рис с курицей. И кажется, она не оценила мое кулинарное мастерство. Целиком и полностью мама пребывала в своей памяти.

– «Двое в одиннадцатом классе. Трое в десятом. И один в девятом». – Не своим голосом, прохрипела она и вновь обратила на меня свое внимание. – И все они – «вспышки».

– Супер. Значит, я теперь должна узнать кто еще трое?

– Ну, это не сложно. У каждого должна быть чернильная метка с номером. Кстати, какой был номер у брата твоего смертного?

– Он не мой смертный, – я выразительно выпучила глаза. – По-моему, номер семь.

– Тогда все верно. – Мама быстро доела ужин, залпом выпила чай. – Спасибо, родная, все было очень вкусно. – Уже встала на ноги. – Сейчас очень поздно, пора спать. Но я прошу тебя, осторожно и ненавязчиво выясни, кто остальные. И заклинаю тебя, – для верности она крепко сжала мои плечи и пристально уставилась в глаза, – не используй пока своих сил. Не раскрывай себя. Это может быть опасно.

Ой-ёй.

– Что это значит? – Как всегда, мама реагировала быстрее, чем я могла закончить думать. – Ты уже что-то натворила?

– Не совсем. Но я кое-что сказала брату Ильи.

– Смертному?

– Ага, – кивнула я. – Но не волнуйся, завтра скажу ему, что пошутила.

– Вряд ли он теперь тебе поверит. Лучше держись от него подальше. Не стоит привыкать к смертным.

– Потому что они имеют привычку умирать?

– Не шути со смертью, родная. Это может быть опасно.

Мы разошлись по своим комнатам. Барсик, как обычно, устроился у меня в ногах. Хотя с мамой на раскладном диване ему нравилось спать больше. Там он мог лечь в полный размер. Дело в том, что наш котик не просто кот. Это снежный барс. Заколдованный. Или волшебный – так точнее. Скорей всего, мама отправила его следить за мной. Оберегать мой сон.

Мне никогда не снились вещие сны или сны, связанные со знакомыми людьми. Если таковы бывали, значит, без магии дело не обошлось. Зачастую, бабушка так с нами общалась. Она научилась этому у своего друга-шамана.

Но в этот раз бабушка была не при чем. Я бежала за кем-то меж бетонных блоков. На дворе ночь. Трезво мысля, я не понимала зачем, за кем и почему бегу. Но твердо знала, что должна догнать. Однако, только его/ее пятки и сверкали. Наконец, я устала гоняться за миражом и остановилась отдышаться. Меня не причислишь к списку рьяных спортсменов.

Вспомнив мамино заклинание «увеличение силы», я попыталась увеличить мощь телекинеза, дабы сдвинуть эти чертовы блоки. Но, кажется, бессмысленная погоня измотала меня. Я прижалась к стене спиной, а затем осела и заплакала. Обнаружила, что одета в легкое платье в цветочек (чего в жизни бы не надела). Коленки почему-то были исцарапаны, словно я падала пока бегала. Ссадины жгло.

Ужасающая тишина вокруг.

Да, да, знаю, тишина может быть спокойной, удобной или милой. Но эта была именно ужасающей. И не только из-за того, что ночь на дворе. И не потому, что я одна. А потому, что в темноте живут такие существа, о которых написано в книгах, запрещенных к чтению несовершеннолетними. И именно этих тварей я и боялась. Не горело встретиться с ними.

Вдруг, послышался легкий бег, переходящий в шаги. Надо мной висел фонарь, освещавший небольшой круг, в который бегущий не ступил.

– Это ты меня преследовала? – Спросил голос из темноты.

– Наверное.

– Зачем?

– Я не знаю. Мне надо было тебя догнать.

– Зачем?

– Не знаю. Просто чувствую.

– Всегда поступаешь так, как чувствуешь?

– Да.

– И говоришь то, что думаешь?

Он пугал меня. К чему такая таинственность?

– Да.

Я не могла этого видеть, но он, кажется, кивнул.

– Сделай одолжение, впредь не пытайся меня нагнать.

Решительный голос. Знакомый тон. Он собирался уйти, но я не могла ему этого позволить.

– Постой, – я резко встала, превозмогая боль в коленях. – Витя, стой!

На моих глазах выступили слезы. Напряженная фигура чуть приблизилась. Он тяжело перевел дух, пристально глядя на меня.

– Вернись, – умоляюще попросила я и двинулась к нему.

– Не покидай Света! – Резко потребовал он и я замерла в полуметре от него.

Был виден блеск его глаз. Я протянула к нему руки. Казалось, желание почувствовать его кожу, его реальность, стало желанием номер один.

– Не уходи, – шепотом попросила я.

– Прекрати, – выдохнул он и, содрогнувшись, продолжил, – меня преследовать.

– Не могу обещать, что остановлюсь.

– Я прошу тебя! – Воскликнул он, обхватив мои ладони и прижав к своим щекам.

Он глубоко вдохнул и тут же резко отбросил мои руки. Скрылся во тьме. А я продолжала стоять и плакать, не обращая внимания на внешнюю боль, так как внутренняя была в сто раз сильнее. А свет фонаря стал подрагивать в такт моим всхлипам.

И вот тут я и поняла, что это не мой сон. Я его подглядела.

Быстро вскочила с постели и побежала к маме в зал. Она лежала посредине дивана и плакала, крепко зажмурившись. Я откинула одеяло и взглянула на ее колени.

– Что случилось? – Потребовала я. – Мам, что с твоими ногами?!

Она нехотя открыла глаза. Молчала. Боль в глазах. Слезы продолжали течь.

Несколько часов спустя наступил рассвет. Завтрак. Была мамина очередь готовить, но помня ее ночное состояние, я сама встала чуть раньше. Ничего особенного решила не готовить. Обычная яичница с хлебом, помидорами и колбасой. Кофе почти сварился, когда мама появилась на кухне.

– Как сегодня ты оказалась в моем сне? – Без предисловий спросила она и судя по голосу, не забыла включить свой «детектор лжи». – С тобой нечто подобное происходило раньше?

– Нет. Только когда бабушка приходила поболтать.

– Это другое.

– Знаю, – я неловко поставила кружку кофе перед ней. – Мне не удобно, что так вышло. Но я, правда, не собиралась подглядывать. Я не знаю, как это вышло. Просто спала, а потом – бац! И я уже бегу меж бетонных блоков.

Мама молча пила кофе, не глядя на меня. Тогда я решилась на вопрос:

– А ты часто там бегаешь?

Мама неопределенно повела плечом.

– Не важно где бежать. Важно за кем.

– Думаешь, если догонишь, он вернется?

– Сегодня он впервые сам подошел. – Мама подняла на меня взгляд, где опять притаились слезы. – Он впервые заговорил со мной.

Я знаю, как больна эта тема для мамы.

Папа.

Ее любовь номер один. Раз и навсегда. Вовеки веков, пока смерть не разлучит их.

Он работал фоторепортером. Когда пропал, был с коллегами в «горячей точке». Сперва попал в списки без вести пропавших. Затем умерших. А потом нашлась вся их утомленная группа. Но отца среди них не было. Все, как один, утверждали, что он до последнего был с ними. Его исчезновение стало для них откровением. Особенно потому, что едва он исчез, как их нашли. Словно он их спас, продав себя. По крайней мере, так думала мама. Даже не так. Она уверена, что его заколдовали. Или он пошел на сделку, дабы спасти товарищей. Но разве из своего сна, она не поняла, что мы ему не нужны? Он не хочет, чтобы его искали. Так зачем же разбивать колени в кровь, гоняясь за миражом?

– Ты не хочешь понять, – медленно заговорила мама.

Вот сто пудов, она слышала мои мысли слово в слово.

– Он любит нас. Глубоко внутри. Но не может вернуться.

– Что же его держит?

– Кто. Его держит «кто».

– И кто же это?

– Один человек, – мама вздохнула, прикончив кружку кофе, и встала из-за стола, – которого тебе лучше не знать. Мне пора на работу. А тебе – в школу. Если, конечно, не хочешь опять опоздать.

Всегда она так. Сперва заинтригует, а потом… Облом.

Глава 3. Запятые.

– В чем ты пришла в школу? – Илья в ужасе уставился на меня.

Мы вдвоем совершенно случайно оказались в «раздевалке». Его восклицание пришлось как раз на снятие пальто.

– А что?

С совершенно невинным выражением лица я повернулась к нему. Подумаешь, кожаная мини-юбка, черный топ с губами и плотоядными клыками, плотно обтягивающий лиф, блатные берцы на ногах. В лучших стилях настоящего рока. Медные волосы свободно завивались милыми спиральками.

Ну сама невинность.

– Да тебя в таком виде не пустят в класс, – сказал парень в брюках и консервативной рубашке. – Тебя выгонят переодеваться!

Будь на нем галстук или бабочка, клянусь, точно бы слегка придушила. Никто не может указывать мне как одеваться. Тем более какая-то «вспышка».

– Мы еще посмотрим на что они будут смотреть.

Весь первый урок преподаватель меня игнорировал. Разумеется, не без помощи. Чему крайне удивлялись однокласснички. Но я привыкла носить то, что мне нравится, а не то, что предписывает руководство. Так что никаких строгих костюмов для роботов.

Безусловно, магия дает свои преимущества, к которым легко привыкнуть. Возможно, будь я смертной, то и вела себя подобающе. Но авантюризм… Он в крови. Он побуждает на смелые и зачастую необдуманные поступки. Когда есть цель, о последствиях не думаешь. Главное, достичь ее. И черт с ним, со всем остальным.

Второй урок – история. Плакаты, изображавшие поля битв, периодически соскальзывали на пол. Учительница отвлекалась от темы. Соня рассеяно писала в тетради. Юля возмущенно косилась на Хмурого. А он, возможно, потому, что сидел за первой партой, или еще почему-то, каждый раз выбегал помогать учителю закрепить иллюстрации.

Минутой спустя Сонина тетрадь поползла от нее прочь. Девушка безуспешно пыталась вернуть дезертирку на место, но та уже перекочевала на стол местного двоишника.

Я не смогла сдержать смешка. Они все такие забавные. Особенно те, кто заметил чудаковатость вещей. Такие растерянные. Хмурые, злые (как Юля).

Когда тетрадь переползла к третьей парте, Соня растерянно во все глаза уставилась на Юлю. Но ничего не сказала, лишь отчаянно застонала. Юля же в свою очередь возмущенно посмотрела на Хмурого.

Исходя из моих познаний, у «вспышек» может быть только одна неиндивидуальная способность. Одна из трех. Потомственным, разумеется, доступны все три: телепатия, телекинез и левитация.

Судя по взгляду Юли – Илья владеет телекинезом. Взгляд Сони говорил о том, что она – летун. Ну а Юля, по всей видимости, телепат.

И как я раньше не догадалась? Впрочем, нет. Что-то не вяжется. Вчера Хмурый вскрикнул на Юлю, когда полетели плакаты. Я не уверенна, кто из них есть кто, поэтому лучше сразу расставить все запятые над «и краткой».

Прозвенел звонок с урока. Большинство хлынуло на выход, вниз к другим ученикам. Историк ушла весьма недовольная. Кабинет не покинули друзья-«вспышки», пара скучных девчонок с не менее «интересными» мальчишками да я.

В магической троице явно произошел «мысленный» скандал. Возмущенный Илья рванул в туалет. Я не спеша последовала за ним. По пути забаррикадировала дальний вход с лестницы кадками цветов. А за спиной – где кабинет – выстроила пирамиду из столов и стульев. Кажется, ребята были в немалом шоке. Судя по возгласам.

Илья удивленно оглянулся из туалета. Но я успела заскочить туда и толкнуть его внутрь. Хмурый до меня успел открыть кран, вероятно, собираясь помыть руки. Но пальцами другой он сжимал телефон.

– Ты кому-то звонил? – Вежливо поинтересовалась я.

– Пытался, – парень попятился к выходу.

Один взгляд на воду, текущую в раковину и эта вода уже потекла мимо, но быстро. В мгновение ока водяная завеса оградила нас от хаоса снаружи.

– Кто ты? – Изумленно просипел он, глядя мне за спину.

– Я – потомственная, – если Хмурый и понял о чем я говорю, то старательно не подавал виду. – А ты – «вспышка».

Илья отошел на максимальное расстояние дальше от меня. Но, на его беду, я уже успела сообразить, что он – телепат. Его ботинки двинулись вперед, сделав его чуть ближе. Да. Так ненавязчиво я пыталась показать, на что способна. Ведь он придвинулся вместе со своей обувью.

– И судя по тому, что девочки так и не разрушили баррикаду кабинета, вы слабее. – Тут настало время выразительного взгляда на телефон. – Ты звонил кому-то?

– Да. Я был уверен, что это все Юлины проделки.

– Что именно?

– Плакаты, которые все время падали. Тетрадь, которая сама по себе ползает по партам… До этого момента, – он кивнул на кран и воду, – я знал только одного человека, способного на такое. Раньше Юлька любила так подшучивать.

Взгляд сам упал с его лица на телефон, который он продолжал сжимать. Мне это показалось, или там работает запись? Он записывал наш диалог на диктофон?!

– Кому ты собирался звонить? Судя по тому, что вы значительно слабее, элементарным заклинаниям вы обучены, но не более. Я права?

– У нашей наставницы есть гримуар. Она обучила нас некоторым заклинаниям оттуда.

– Полагаю, не самыми мощными.

– Мы не знаем. Мы только учимся.

– Это для нее ты записываешь наш разговор?

Глаза Ильи резко округлились. Спалился… А вот теперь, в буквальном смысле. Тепло его руки передавалось в металлический корпус телефона, где увеличившись в несколько раз, чуть не оставило ожег, высвобождаясь наружу. Для таких фокусов не обязательно быть «огненным» магом, достаточно знать физику. И то, что металл отлично передает тепло. Я лишь немного им помогла.

– Ау! – Парень болезненно поморщился. – Это ты сделала?

– Нет, твой телефон сам тебя наказал, – хмыкнула я и двинулась на выход. – Кстати, передавай наставнице привет.

Водяной экран моментально пал предо мною. Пока я шла обратно в класс, кадки вернулись на свои места. А столы и стулья двинулись в стороны, давая пройти. Шокированные смертные и изумленные две «вспышки».

– Как имя вашей наставницы? – Строго спросила я у девиц.

У обеих настолько затравленный взгляд, словно я их прибить собиралась. Как же они далеки от правды.

– Ну же?

– Ан-н-на, – с дрожью прошептала Соня.

– Благодарю.

Я одарила их улыбкой и продефилировала к своей парте. Ох, чуть не забыла о других столах. В мгновение ока все вернулось на свои места. Так что когда прочие смертные вернулись с перемены, они не заметили каких-либо изменений. А единственное, что могла видеть я – опаздывающих братьев Фроловых. Но вот вошел Игорь, старательно избегая смотреть на меня. Любопытно, что ему наплел братик.

– Илья! – Позвала я, пока не пришел учитель.

Парень моментально обернулся, затаив дыхание.

– Не хочешь сесть со мной?

Я видела как удивленно глазели на нас одноклассники, пока Илья, с видом кролика на блюде у удава, шел ко мне. Хороша пара: юный слегка потрепанный будущий дипломат и девица с сомнительным будущим. Я знаю, какое обычно впечатление произвожу на людей. И не то чтобы раньше меня это как-то волновало. Но взгляд Игоря исподлобья, не мог не тревожить.

– Мне не нравится, что ты устроила. Так и знай, юная леди. Дома тебя ждет приличный нагоняй!

– Ма-а-ам. Это будет дома. А когда ты сегодня вернешься еще неизвестно.

– Специально постараюсь придти пораньше.

– Ну-ну.

– Пойми, зайчонок, нельзя так открыто заявлять о себе.

– А как тогда? Осторожно и ненавязчиво?

– Именно! Простые смертные могли пострадать.

– Да каким образом, интересно?

– Пока пытались бы сдвинуть заколдованные кадки или парты.

– Но им такое и в голову не пришло.

– Ты поступила не красиво. Не осторожно…

– Не ненавязчиво и не деликатно.

– Не паясничай!

– Конечно, мам.

Терпеть ее в моей голове больше не было сил и потому, я вдела наушники-вкладыши, дабы заглушить ее нотации. В это же время, заклинание «невидимости» помогало мне быть незаметной для преподавателя.

Выбрала композицию повеселее. Краем глаза заметила движение в игровой комнате. Задние лапы и хвост… Подозрительно похожие на нашего Барсика.

Теперь понятно откуда мама узнала все подробности. Этот болтун, показал ей все своими глазами! Тоже мне сторож выискался. Ну мама, ну… Потомственный маг с кучей сюрпризов. Ее тайны – вот, что по-настоящему меня всегда бесит. Все самое ценное она держит при себе. Не знаю, открывалась ли она отцу. Бабушке – точно. У них нет секретов. Да и вообще, в такой семье, как наша, должно действовать табу на секреты.