Текст книги "Иные"

Автор книги: Владислав Воронков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Тебе некуда бежать! – крикнул Зигмунд и продолжил бежать за ним. Легионеры продолжали безуспешно атаковать беглеца. В один момент Зигмунд смог сбить с ног Ники, последний повалился на землю.

– Я предупреждал!.. – закончить парень не успел. Земля под его ногами задрожала. Он посмотрел на Ники. Парень не поднимался, он просто стоял на коленях. На его лице была улыбка.

– Ты так наивен. – засмеялся он и резко встал, выпрямив руки в разные стороны. Каменные плиты, которыми была вымощена набережная, начали подниматься. – Ты правда думал, что сбил меня? Я разочарован. Тебе же говорили, что я опасен.

Артем и Зигмунд наблюдали. Один человек силой мысли поднял не менее пятидесяти плит, которые весили около десятка килограмм. Ники начал подниматься с ними.

– Я с вами не пойду! – закричал он, и плиты начали кружить вокруг него, создавая вихрь и поднимая пыль. Легионеры начали атаковать, однако каждая их атака в тот же миг была отражена. Огромные камни создавали своего рода щит, защищавший от любой атаки. Скорость их полета была настолько велика, что, молнии, выпускаемые Зигмундом, просто не успевали достичь Ники.

– Почему ты не хочешь вернуться? – попытался выяснить Артем.

– Спроси это у Хорона! – последовал ответ. Артем остановился. – Поверь, он знает гораздо больше, чем говорит! Занятные кадры меня преследуют, двое убийц, один – людей, другой – прогресса! Прощайте!

Легионеры на мгновение опешили таким заявлением, однако этого мгновения хватило, чтобы Ники вышел из-за своего щита и улетел. Камни, потеряв предмет воздействия, в тот же миг рухнули на землю. Ники снова удалось сбежать.

– Что он хотел сказать? – пораженно спросил Артем и посмотрел на друга. – Почему ты убийца прогресса?

– То есть, тебя не смутило, что он назвал тебя убийцей?

– Господи, сколько еще людей знает о том случае… – Артем закрыл руками глаза.

– Без понятия. – покачал головой Зигмунд и направился к выходу. – Нужно кое-что выяснить у Хорона, например, почему он нам не сообщил, что Ники умеет летать.

***

– Как это вы не справились??? – кричал Хорон. – Он был у вас в руках! Как вы могли его упустить!?

– Очень просто, – кипел Зигмунд. – нам кое-кто не сообщил всю информацию о нем!

– Я дал вам все, что о нем знаю! О чем ты?

– О том, что он, помимо телекинеза, владеет левитацией!

Хорон сел в кресло.

– Левитация? – спокойным голосом произнес он. – Но он не владеет ею! Разве что… Невероятно…

– Что ты несешь? – Зигмунд был в бешенстве. Обвинения были настолько неуместными, что его это просто вывело из себя. Ему уже было все равно, что к своему руководителю он обращается на «ты». Ему была нужна вся информация о беглеце.

– У Ники не врожденный дар. – замялся директор. – Он был первым, кому ввели инъекцию по сверхъспособностям. Мы ожидали, что он получит дар эмпатии, предчувствия состояния человека. В детстве он был очень к этому чувствителен, всегда угадывал, что чувствует человек, с каким бы лицом он не общался с ним. Мы планировали, что он будет своеобразным компьютером в медицине, сможет точно определять, что с человеком не так. Он подавал невероятные надежды в этом плане. Однако после инъекции эта способность пропала, видимо, телекинез ее перебил. Дар развивался чрезвычайно быстро, к восьми годам он уже мог поднимать автомобили…

– Разве левитация и телекинез – не разные вещи? – удивился Артем.

– Теоретически да. – кивнул Хорон. – Думаю, в его случае это одно и то же.

– Прости? – не понял Зигмунд.

– Левитация в его случае – тот же самый телекинез, только он поднимает не посторонние предметы, а самого себя. В каком состоянии он был?

– В бешенстве. – усмехнулся Артем. – Меня скорее поразила скорость реакции и полета предметов.

– Да, мы ориентировались на это, когда обучали его…

– По крайней мере, теперь я понимаю, как он смог отразить мои атаки. – ухмыльнулся Зигмунд.

– Интересно, как он догадался до левитации? Это какой же мощью нужно управлять, чтобы поднять и себя, и…

– Около пятидесяти каменных плит. – закончил Артем. – Весом не менее десяти килограмм.

– Как мы могли его упустить? – Хорон закрыл руками лицо. – Как мы могли?..

– Кстати, он нам сказал вполне интересную вещь. – вспомнил Зигмунд. – Он назвал нас убийцами. Может, объяснишь?

– Я не… – начал директор, но Зигмунд его перебил.

– Не ври. Хватит.

Хорон посмотрел ему в глаза. Пауза явно затягивалась, когда мужчина наконец заговорил.

– Все легионеры являются потенциальными ОМП…

– ОМП? – переспросил Артем.

– Оружие массового поражения. – пояснил Зигмунд. – Значит, Ники…

– Был секретным оружием. Если о вас знали все, но особо не думали, то его тщательно скрывали. Разумеется, он не был в курсе, последствия от такой информации вы уже успели увидеть. Мы не держали его взаперти, однако гулял он под нашим тщательным контролем. Думаю, он ждал вас, раз пошел на Елизаветинский пруд. Это было его любимым местом.

– Почему Артем убийца людей я понял. Огонь до сих пор считается самым ужасным методом убийства. Если еще прибавить тот факт, что смерть семнадцати легионеров семь лет назад по его вине не была скрыта от сотрудников. Но почему я убийца прогресса?

– Ты посмотри вокруг! – воскликнул Хорон. – Все механизировано! Железо все делает за нас! Ты же владеешь электричеством, теперь понял?

– Фактически я могу вернуть человечество на несколько десятков лет назад одним прикосновением? – медленно произнес Зигмунд.

– Именно так. Именно по этой причине ты тренировался в стеклянной комнате. Мы опасались, что твоя сила выйдет из-под контроля, и ты в лучшем случае уничтожишь город. Хотя кто знает, что имел в виду именно Ники.

Зигмунд вытер лоб. Все было настолько очевидно, настолько просто. Они все – всего лишь оружие, пешки в чужих руках. Только теперь перед ним открылось все его прошлое. Он вспомнил, как, дотронувшись до простейшего автомата, последний выходил из строя. Он понял, почему люди его шарахались. Понял, почему они дрожали, когда он просто клал руку на плечо. Понял, почему его насильно отняли у матери, произнося при этом фразу «либо он, либо Вы!». Его хотели убить. Но потом передумали. Видимо, надеялись, что не вспомнит, что было более пятнадцати лет назад.

– Господин Хорон! – вбежала секретарь руководителя. – Мы нашли его!

– Где? – мужчина поднялся.

– Федерация «Восток».

– Что он забыл в Москва-сити? – удивился Артем.

– Там и выясним. Времени нет. – взяв его под руку, побежал Зигмунд.

– Ребят. – окликнул их Хорон. Они остановились. – Прошу, верните его живым. Таких, как он, больше нет.

Легионеры только кивнули и направились к высотке.

***

Башня "Федерация "Восток" была достроена в 2031 году. Именно она была последней башней, построенной в Москва-сити, точнее, отреставрированной. Сначала подразумевалось, что в ней будет множество офисов, как и в предыдущих, однако позже ее решили отдать институту нанотехнологий. Первое время проект башни замораживали, позже продолжали. План здания постоянно менялся, в итоге она стала одним из самых высоких зданий города.

Ники стоял на самой крыше высотки и смотрел на панораму города. Казалось, у него не было конца, до самого горизонта были видны здания. Немного ниже плавно плыли облака, которые не смогли подняться до самого неба. Он ощутил себя героем слащавой мелодрамы, где виновник происшествий смотрит пустым взглядом вдаль, и, как это обычно для данного жанра, на него находят различные воспоминания или умные мысли, изменяющие в корне всю его жизнь. В голове же Ники царила пустота. Он не думал ни о чем, просто смотрел на бескрайние просторы города. Конечно, он видел на картах подробный план Москвы и даже знал точный размер города. Но парень даже представить не мог, как это может выглядеть с высоты. Вид города пугал и завораживал одновременно, в его лицо светило опускающееся солнце. Время было детское, всего семь часов вечера. И он знал, что солнце будет светить еще как минимум часа два, не меньше. Только сейчас Ники понял одну, пусть и маленькую, но важную для него истину: он рад, что родился именно в столице.

Посмотрев вниз, он увидел крохотные точки, являющиеся машинами. Рядом со зданием ютились еще менее заметные точки, люди, спешащие домой, к родным. Он почувствовал горечь и зависть, ведь ему никогда не представлялся случай пожить такой жизнью всего десять минут. Он понятия не имел, что такое будничные проблемы, что такое искренняя любовь близких и родных, никогда не ощущал радости всего лишь от того, что снова видит родного человека. Парень посчитал, сколько он будет лететь. Минуты две–три точно. От силы пять. Он уже не хотел ни от кого бежать, ни к кому идти. Он один. И он – оружие. Разве можно назвать все произошедшее жизнью? Это скорее выживание в бесконечных джунглях города, в котором ты никому не нужен. Нет, Ник был очень нужен Хорону, но не как родной человек, а как пистолет грабителю или сторожевой пес бизнесмену в коттедже. Бесценная жизнь, о которой он столько слышал и читал, по факту имеет вполне реальную и довольно низкую цену. И от осознания столь простой правды парню стало только хуже. Последние часы он думал, как бы повернулась его жизнь, если бы все так и осталось для него тайной. Он бы никогда не задумывался над смыслом своей жизни, выполнял поручения генерального директора, рисковал собой ради спасения его жизни и имиджа корпорации. Все было бы в разы проще. Но он узнал. И то, что могло произойти, уже никогда не произойдет.

В какой-то момент он хотел сбежать, улететь куда-нибудь далеко-далеко, где его никогда не найдут. Жить простой жизнью, поклясться никогда не использовать силу. Но через несколько минут эта мысль была стерта. У Хорона достаточно средств, чтобы найти его в любой точке мира. И он найдет его. Даже если не найдет – кому нужна эта мнимая свобода, когда ты будешь вынужден постоянно оборачиваться, бояться любого, кто рискнет себе больше стандартного "привет"? Вряд ли такая жизнь лучше заключения в Ньюреле.

Ощущение свободы, царившее в нем первые два часа, канули в небытие.

Ники закрыл глаза и уже собрался шагнуть в пустоту, как услышал, что открылась дверь.

– Стой! – прокричал Зигмунд. Ники обернулся. – Не прыгай!

– Что вы от меня хотите? – спросил он. – Что вам надо? Как вы вообще нашли меня?

Зигмунд молчал.

– Согласен, последний вопрос был глупым.

– Прошу тебя, не прыгай. – как можно спокойнее произнес парень. – Давай все обсудим.

– Обсудим? – засмеялся Ники. – Что ты хочешь обсуждать? Мое возвращение? Я уже сказал, что не вернусь!

– Что ты решишь самоубийством? – спросил Артем.

– Безопасность страны, как минимум! – воскликнул парень. – Я – оружие! Простите, но я не хочу им быть!

– Ты можешь и не быть. – продолжал Зигмунд. – Давай спокойно поговорим, решим…

– Что ты можешь решить?! – закричал Ники. – Ты можешь изменить меня? Сделать меня другим? Вернуть человека во мне???

– Нет, но…

– Тогда о каком решении речь? Я монстр, убийца! Какой смысл мне жить?

– У каждого своя роль в этой жизни. И если ты до сих пор жив – значит, она у тебя не такая уж и простая.

– Прошу, уйдите. – парень повернулся в сторону пустоты. – Даже вы более человечны, чем я. – он вытер рукой слезы. – Меня держали взаперти всю жизнь. Всю! Я не знаю мира, совершенно не знаю! Они ежесекундно за мной следили! Стоило мне выйти за пределы своей комнаты – за мной уже шло пятнадцать человек. Пятнадцать, мать их, человек! За вами столько следили? Нет? – Ники не стал ждать ответа, он прекрасно знал, что ответ был отрицательным. – У меня нет никого, кроме меня самого! Надеюсь, по этой причине я имею право сам решать, что делать со своей жизнью??? – парень сель на край, обхватив одно колено руками.

– Ники… – Артем направился в сторону парня.

– Не подходи, прошу тебя. Ты видел, на что я способен. Я не хочу никому делать больно.

– Ты запутался. Позволь нам помочь тебе. – Зигмунд тоже начал приближаться.

– Вы? Поможете? Самим не смешно? – засмеялся сквозь слезы Ники. – Вы же просто шестерки. Как шестерки могут помочь спастись от туза?

– Если слезешь, обещаю, мы все тебе честно расскажем. Я слышал, здесь сильные ветра, еще сдуем ненароком…

Словно накликав, просвистел сильный порыв ветра, и Ники, не удержавшись на ногах, свалился в пустоту. Зигмунд, ни о чем другом, кроме как о спасении, не думаю, прыгнул за ним.

– Скажи, ты идиот? – произнес Ник, когда Зигмунд приблизился к нему.

– Почему?

– Ты как выживать собираешься?

И к Зигмунду вернулся рассудок. Перед ним начали мелькать моменты из прошлого, его первый день в Ньюреле, первое удачное использование силы… Он закрыл глаза и почувствовал, что начинает останавливаться. "Так вот что чувствуют люди, прыгая с крыш" подумал он.

Тем временем Ник схватил парня за плащ и начал тормозить падение. Он никогда не левитировал с кем-то еще, и сейчас приходилось тратить в два раза больше силы.

– Может, ты уже откроешь глаза и соберешься? – крикнул он. – И расслабься, ты слишком тяжелый, когда напрягаешься!

Зигмунд послушно расслабился, и, остановившись в метре от земли, они взмыли в воздух.

***

Ники с подозрением смотрел в их сторону. У Артема забилось сердце. Этот взгляд… Насколько же нужно быть одиноким, чтобы так не доверять людям и ненавидеть их? Как же надо было издеваться над человеком, чтобы он стал таким?

– Ладно. – через некоторое время произнес Ник, когда Зигмунд немного пришел в себя. – Так зачем вы здесь?

– Нас послал Хорон. – честно признался Зигмунд. – Он боится тебя потерять, говорит, ты единственный в своем роде.

– Конечно боится. – ухмыльнулся Ники. – Я его первый успешный эксперимент. Он вам не сказал, что до меня угробил пару десятков детей? – ребята отрицательно покачали головой. – Правильно сделал, иначе бы вы не успели. Так вот, до меня было двадцать человек. Видимо, в формуле был какой-то косяк, ингредиент, вызывающий либо аллергию, которую невозможно убрать, либо кровавая рвота. Поверьте, современные эксперименты, что творятся в стенах корпорации – цирк, в сравнении с тем, что происходило с теми детьми. Я видел одного. Борю. Светловолосый мальчик, мой ровесник. Сколько его помню – всегда улыбался. Добрый такой, вежливый. Был передо мной. Ему вкололи сыворотку. Сначала все было хорошо, легким дуновением замораживал даже раскаленные предметы. Поразительная способность подчинения льда. Вечерами, когда объявляли время сна, мы с ним собирали целые ледяные замки. Он создавал материалы, я, с помощью телекинеза, строил замок, и он потом укреплял его. Он даже сделал мою маленькую копию, такую ледяную статуэтку. Я тогда поразился, насколько тонко он передал все складки, казалось, что на фигурку надета ледяная одежда. Она простояла у меня под кроватью целых два дня, пока не растаяла… – Парень улыбнулся грустной улыбкой. – Но потом… – Ники глубоко вздохнул. – потом началась непереносимость. Его рвало все время. Для меня до сих пор загадка, что ему кололи, чтобы он жил еще неделю. Единственное время, когда ему было хорошо, это те жалкие два часа сна, которые ему удавалось вырвать между этими адскими муками. Я старался развлекать его, отвлекал от боли разговорами и трюками. Боря улыбался мне, однако я прекрасно видел, с каким трудом она ему дается. Даже когда он прикладывал все силы, чтобы издать смешок, я видел в его глазах только пустоту и боль. Мы не понимали, за что с нами так жестоко обращаются. Не понимали, почему мы вынуждены все это переживать. Каждую ночь я тихо плакал в подушку, чтобы он не услышал, и ему не стало еще хуже. Он был рядом со мной, и я всю неделю наблюдал, как пятилетнего мальчика постоянно рвало кровью. У меня было ощущение, что я уже пропитан этим запахом. Он кричал, плакал, умолял сначала вылечить его, потом убить. Представляете? Пятилетний молил о смерти! Это что нужно было делать с ребенком, чтобы он молил о таком!

Артем и Зигмунд молчали. Они даже представить не могли, какой ужас творился в стенах здания, в котором они провели большую часть своей жизни.

– Позже он умер. Захлебнулся во сне в собственной крови. Самое ужасное, что на его лице была улыбка. "Отмучился" – произнес какой-то мужик. Я тогда кричал, что они его убили, что они во всем виноваты. Меня привязали к кровати и вкололи успокоительного. В тот момент я осознал простую истину – с волками жить – по-волчьи выть. С тех пор я практически не разговаривал. Позже вкололи вакцину мне. На всеобщее удивление я выжил. Меня считали везунчиком. Я стал своеобразным эталоном. Видимо, они что-то нахимичили в формуле, поэтому я выжил. Меня начали тренировать. Тренировки были каждый день, через месяц у меня открылся телекинез в полной его мере. Они были в ярости, особенно Хорон. Он кричал, что я урод, которого не должно было быть. Грозился убить меня. Я молчал…

– Подожди, но ты же сказал, что строил замок с помощью телекинеза, почему Хорон обозлился? – удивился Артем.

– Он был на элементарном уровне, грубо говоря, силой мысли поднять ластик, покрутить им, и уронить. Директор сказал вам, что телекинез – не основа моей силы?

– Сказал, что у тебя была предрасположенность к эмпатии. – кивнул Зигмунд – Они надеялись сделать на тебе капитал в сфере медицины.

– А сделали в итоге в военной. Пару раз я спросил, к чему меня готовят? Единственное, что я услышал – "У тебя важная роль, позже узнаешь". Прошло пятнадцать лет, и только сейчас узнал, что за роль. Самое ужасное, что я слышал, как убил несколько десятков человек, но я не помню ни одного из них. Будто мне специально стерли память…

– Я знаю, что есть некая Инна, которая превосходно владеет этой способностью. – вспомнил Артем.

– Не факт, что именно она. У Хорона целый отряд телепатов, думаю, человек пятнадцать точно будет. Теперь вы понимаете, почему я не хочу возвращаться?

– Мы уже тоже не горим желанием. – ухмыльнулся Артем. – Но что-то объяснить Хорону надо.

– Я поеду к нему. Вы оставайтесь здесь. – произнес Зигмунд. – Ники. – парень посмотрел на него. – Я сделаю все, чтобы тебя не забрали.

***

– Что значит не придет??? Его решения кто-нибудь спрашивал??? – орал Хорон.

– Да. Я спросил. – спокойно говорил Зигмунд. – Вас что-то не устраивает?

– Меня не устраивает твое самодурство! – директор сбросил все вещи со стола. – Кто тебе позволил ослушаться моих приказов?

– А кто Вам позволил убивать детей? – вопросом ответил легионер. – И что вы сделали с трупами детей, которых убили?

– И ты поверил ему? – засмеялся он. – Он гений вранья!

– А Вы нет?

– Я ясно дал приказ, чтобы вы его привели!

– После услышанного – это вряд ли возможно.

– Я тебя уничтожу!

– Попробуйте, если выживете.

Зигмунд развернулся и пошел к выходу.

– Ты еще пожалеешь о своем решении! – прокричал Хонор, но Зигмунд уже не слушал его. Он молча вышел из кабинета и направился к выходу.

В лифте он встретил секретаря директора. Девушка подозрительно его осмотрела и нажала кнопку. Как только двери кабины закрылись, она повернулась к нему.

– Зигмунд, правильно?

– Да. – без интереса ответил он.

– Как выйдешь из лифта – беги. Он вызвал охрану, тебя попытаются остановить.

– Откуда…

– Я его секретарь, мои обязанности – знать его вдоль и поперек. И да, советую бежать очень быстро. На тебя начинается целая охота. И те, кого ты считал друзьями, с этого момента стали твоими главными врагами.

Лифт остановился. Зигмунд уже собирался выбежать, как секретарь сказала фразу:

– Знай, Ники сказал правду. Беги!

Зигмунд побежал. За ним погнались другие легионеры. В сантиметрах от парня летели неизвестные ему сгустки энергии, которые чудом не попадали в цель. С запозданием туда, где он был секунду назад, попадали разряды молний. Между руками проскальзывали языки пламени. Неожиданно он почувствовал сильный толчок вперед, и его тело направилось в сторону дверей. Собрав молнии в руке, он использовал их против стеклянных дверей. Как-то Хорон признался, что в экстренных ситуациях перед дверьми активируется электрическая стена, не позволяющая войти в здание и выйти из него. Скорее всего, его специально толкнул один из телекинетиков, в надежде, что Зигмунду неизвестна эта информация. Прогремел взрыв, двери вышибло. Зигмунд продолжал бежать. Главное скрыться. А дальше место для укрытия само покажет себя.

– Господи, что за идиоты на меня работают. – взвыл Хорон. – Как можно было упустить его? Он же был буквально в пяти метрах!

– Думаю, выход есть. – Произнесла девушка. – Но для начала нужно проверить, изменились ли они. Ты же помнишь, как эмоции влияют на способности. Вспомни Олега.

Хорон помнил его. Выдающийся молодой человек, обладал даром кислоты. Одно его прикосновение вызывало ужаснейшие ожоги на теле. Несмотря на это, он обладал реалистичным взглядом на жизнь и твердыми убеждениями, что человек заслуживал почувствовать его силу на себе только в том случае, если он действительно не понимает, сколько причинил боли другим.

Время шло, Олег рос, но, с каждым годом он становился все холоднее и холоднее. Он не испытывал никаких эмоций от пыток над людьми с помощью его способности. Через какое-то время он начал получать от этого удовольствие.

– Ты ведь понимаешь, что начинаешь переходить грань? – время от времени спрашивал его Хорон. Олег только согласно кивал. Каждый раз он молча оправдывал себя, убеждал, что люди становятся все более жестокими, и эту жестокость к другим им необходимо испытать на себе.

Когда парню стукнуло девятнадцать, все, кто попадал к нему, больше не выходили из комнаты. Олег настолько возненавидел людей, что просто растворял их. И Хорон решил, что дни Олега сочтены. Он понимал, что не сможет больше контролировать парня, и его ненависть рано или поздно обернется против него, генерального директора. Тогда-то он и использовал Ника. Парень, одаренный не по годам, несмотря на всеобщую ненависть, согласился помочь. Директор был уверен, что Олег был абсолютно беспомощен против Ники, и эта уверенность только подтвердилась. Когда повелитель кислоты уже хотел было уничтожить своего "собрата", Ники подчинил его руки себе и направил их к лицу атаковавшего. Все произошло настолько стремительно, что Олег сразу и не понял, что произошло. В реальный мир его вернула жгучая боль, которую он доставлял людям вот уже несколько лет.

– Люди ведь должны чувствовать на себе, какую боль приносили другим. – произнес двенадцатилетний Ники и вышел из комнаты.

Ожоги были слишком сильными, целители на тот момент не были столь могущественными. Олег скончался в муках, познав смысл собственных слов.

– Ники не лучше. Но ты права. Перед атакой нужна проверка. Куда он побежал?

– К Федерации. Он был не более, чем гонцом. Если поторопимся – успеем их там застать.

– Мария, сообщите отряду "А" адрес, куда им необходимо сейчас выезжать. – произнес в телефон Хорон. – Надеюсь, ты окажешься права.

***

Зигмунд бежал со всех ног. "Знай, Ники сказал правду". Видимо, секретари и правда знают все о своих начальниках. Интересно, что еще знает Мария? Наверняка, все темные тайны Хорона. Реакция директора и так была, по сути, подтверждением слов беглеца, однако лишнее доказательство еще никому не мешало. В какой-то момент ему в голову пришла мысль пообщаться с ней побольше, однако в тот же миг он отбросил ее.

Он не помнил, каким путем добежал до Федерации. В какой-то момент его разум отключился, и ноги сами несли к друзьям. Да, он уже признавал Ника пусть и не совсем другом, но близким по несчастью человеком. Мысль о предупреждении настолько поглотила его, что он не думал ни о дальнейшем плане, ни о том, успеет ли он. Главное добежать.

Поднявшись на крышу, он увидел, как Артем горит. Зигмунд уже собирался тушить друга, но Ники остановил его на половине пути.

– Так надо, просто смотри и не лезь. Сосредоточь всю силу в ногах! – крикнул он Артему.

– Я не понимаю, что ты от меня хочешь! – кричал Артем. – Тебе мало того, что я весь горю?

– Да, мало! Ты можешь гораздо больше! Делай, как я говорю!

Прорычав, Артем закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на ногах. Он не понимал, что от него хочет Ники, однако спорить с ним не решался.

– Почувствуй, как ты используешь силу на землю!

Артем старался изо всех сил, однако он чувствовал, что ничего не получается. Единственное, что парень чувствовал – это жар, исходящий из его ног. Ему казалось, что он сейчас прожжет крышу, однако противоречить Ники Артем пока не решался.

– Хватит его мучить! – возмутился Зигмунд и хотел уже крикнуть Артему остановиться, однако Ники снова его остановил. – Зачем ты это делаешь? А если он сгорит? Что будет, если сила обернется против него?

– Сначала посмотри на его ноги, а дальше делай что хочешь. – прошептал он легионеру.

Зигмунд посмотрел и увидел, что Артем оторвался от земли. Не намного, но он сделал это. Он удивленно посмотрел на Ники.

– Ты думал, я просто так это затеял? – улыбнулся парень. – Ладно, Артем, заканчивай.

Парень упал без сил. Тяжело дыша, он сел, оперевшись на руки.

– Ты долго, что-то произошло? – отдышавшись, спросил он.

– Да. За нами погоня. Надо уходить.

– Он же без сил! Подождем пять минут и пойдем, вряд ли нам что-то сделают.

– Они использовали неизвестную мне энергию. Правда, стрелки из них никудышные, но все-таки. Думаю, к нам отправят отряд легионеров.

– После стрелков я перестал переживать. Подождем. – Ники сел рядом с Артемом. – С чего ты взял, что будут именно наши?

– Они меня атаковали. Ты знал, что являешься далеко не единственным телекинетиком?

– Конечно. – кивнул Ники. – Просто я лучший из них. И я прекрасно знал, что есть несколько человек с похожими на ваши силами. И хватит паниковать, ничего они нам не сделают!

– Вы издеваетесь?

– Нет, мы отдыхаем. Оу… – Ники посмотрел на дверь. Зигмунд и Артем повторили его действие. Перед единственным выходом стояло семеро человек. Ребята по одежде поняли, что это легионеры из Ньюрела. Ники медленно встал, Артем последовал за ним.

– Когда Хорон успел изменить дизайн одежды? – удивился Ник. – Но мне нравится фасон, грозный и, в то же время, грациозный.

– Пройдите с нами. – произнес один из них. – Или нам придется применить силу.

– Вас что, специально заставляют учить эту фразу? – спросил Ники у Зигмунда. – Многоуважаемые легионеры. Думаю, вам уже успели показать презентацию касательно моей личности. Рядом со мной стоят лучшие из оставшихся лучших легионеры вашей корпорации. Они со мной не справились. Думаете, у вас получится?

– Огонь. – сказал переговорщик, и остальные начали атаковать. Ники резко взмахнул руками, создав барьер. Зигмунд тем временем начал атаковать. Выставив ладонь вперед, он выпустил разряд электричества в нескольких преследователей. Практически все успели отскочить, вспышка молнии задела всего пару человек.

– Артем, хватил лежать, помогай. – Продолжая сдерживать атаки, сказал Ники. Зигмунд продолжал атаковать. Артем медленно встал и закрыл глаза.

– Сейчас не время для тренировок! – крикнул Зигмунд. Неожиданно он почувствовал жгучую боль в правое плечо. – Ники не может сдерживать их вечно!

– Это и не нужно. – произнес Артем и продолжил концентрировать энергию в руках. – Дайте мне минуту.

– А побыстрее можно? – спросил Ники, оттолкнул легионеров.

– Можно. Готовь щит для себя и Зигмунда.

Ники послушно создал барьер. Артем резко ударил горящим кулаком по крыше. Прогремел взрыв, вокруг него пронеслось пламя. Казалось, вся Москва видела взрыв, произошедший в Москва-сити. Удар был настолько мощным, что железные пласты крыши затрещали, некоторые накалились до белого цвета. Бездыханные, с сожженными телами, преследователи лежали в разных концах крыши здания.

– Недурно. – поднял брови Ники. – Удивительно, на такие удары ты способен, а летать – нет.

– В смысле?

– Потом расскажу. Нам пора.

– А как же…

– О них позаботится Ньюрел. Все-таки, это сотрудники Хорона, пусть он и разбирается с ними.

***

– Отличная работа. Теперь мы знаем, на что способен Артем. Честно говоря, не думала, что он настолько силен.

– Зигмунд меня огорчил. – покачал головой Хорон. – Я надеялся на большее.

– Он себя еще покажет. – улыбнулась девушка и закурила. Как теперь планируешь действовать?

Хорон молчал. У него не было определенного плана, он в принципе не думал о такой ситуации. Нет, для людей с элементарными способностями у него уже имелись средства. Касательно же этих троих он планировал невероятные проекты. Кто мог знать, что все обернется против него? Это была его фатальная ошибка. Все произошло в тот самый момент, когда он был абсолютно уверен в том, что полностью их контролирует. Хорону еще предстояло изучать психологию легионеров, которую он несчастно уничтожал. Разумеется, один вариант притащить их обратно все-таки был. Рискованный, правда. Но был. Но он останется на самый конец.

– Думаю, для начала надо выполнить обещание, данное Зигмунду. – Хорон таинственно улыбнулся и взял телефон.

– Обещание?

– Ну я же тогда крикнул, что уничтожу его. А ты знаешь, что я такими словами не бросаюсь просто так.

– Знаю. Но, честно говоря, мне все равно с трудом верится, что ты сможешь его хоть немного покалечить.

– Ты правда думала, что я ради него буду марать свои руки? – засмеялся мужчина и взял телефон.

– Кому звонишь?

– Для начала ФСБ. Нельзя просто так уйти от меня. Хотят самостоятельной жизни – пусть выживут в федеральном розыске.

– У тебя неплохие связи. – усмехнулась девушка. – Еще варианты?

– Погоди. Алексей? Это Хорон. Да. Трое, Зигмунд Власских, Артем Ковалевский. Третий? Ники. Ты его помнишь. Мне все равно, отыщите их. Да. – Хорон положил трубку. – Есть один вариант…

– Можешь не продолжать, я согласна. Произнесла девушка и потушила сигарету.

– В такие моменты я искренне опасаюсь твоих способностей.

– Почему же? Ведь я просто прочитала мысли, не более.

– В том-то и дело, что я даже не узнаю, если ты мне сотрешь память.

– Хорон, ты же знаешь, я никогда так не поступлю. Особенно после всего, что ты для меня сделал.

– Ты моя последняя надежда, Инна. Ты знаешь, что делать.

***

– Сегодня был совершен террористический акт на Международный банк. Эксперты выясняют, что оказалось причиной взрыва. Нам известно, что в теракте участвовало три молодых человека. Имена и лица подозреваемых пока что выясняются.

Зигмунд, Ники и Артем сидели в кафе. За окном шел ливень. Каждый из них думал, что их ждет дальше. Зигмунд представлял не самое яркое будущее: вечный бег от правительства, постоянные оглядки, вечное волнение. Он никогда не задумывался, что будет делать в такой ситуации. Зигмунд в принципе никогда не думал сбежать. За все время жизни в корпорации он настолько смирился с ее правилами и мировоззрением, что, казалось, оно стало и его. За последние несколько часов он узнал гораздо больше, чем за последние пятнадцать лет. И только сейчас он осознал, что, будучи агентом Ньюрела, он был не более, чем шестеренкой в огромном механизме. Поэтому он никогда больше не видел тех, кто не оправдывал надежды. Их просто убирали, как испорченный материал, и заменяли новым. От всего этого ему до тошноты было плохо. Плохо потому, что его никто никогда не считал за человека. И, что самое ужасное, они были правы.