Текст книги "Победителей не судят (СИ)"

Автор книги: Владислав Колмаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

На следующий день отряд покинул гостеприимный Термесос и двинулся в сторону границы с Памфилией. Во главе колонны ехал Саня. Рядом с ним скакали Деметрий и двое местных проводников Ксарт и Герон, которые, по словам Павсания, отлично знали приграничную территорию. Задача у отряда была проста и понятна. В течение месяца они должны были патрулировать участок границы, перехватывая и уничтожая отряды грабителей из Памфилии.

***

Шли уже четвёртые сутки патрулирования. Солнце лениво клонилось к закату, норовя нырнуть за пышущие жаром горы. Саня ехал верхом, мерно покачиваясь в седле и размышляя о борьбе добра со злом. Многие люди традиционно считали себя носителями высших идей. Они рассуждали о свободе, правах человека и демократии, а сами творили такое, что волосы вставали дыбом. А ведь именно на войне с человека слетала вся цивилизованная чепуха, и он часто превращался в зверя. Зато потом вдали от боёв и стонов умирающих люди опять превращались в законопослушных и цивилизованных граждан, любящих отцов и добрых соседей.

Вчера отряд вошёл в пограничную деревню, надеясь переночевать, закупить там продукты и напоить лошадей. Однако их глазам предстала ужасная картина. Рейдеры ушли из деревни давно. Подожженные дома уже успели выгореть дотла. Трупы жителей деревни поломанными куклами лежали меж обгоревших развалин. Судя по виду тел, мужчин жестоко пытали перед смертью, а женщин изнасиловали прежде чем убить. Детей тоже не пощадили. Их согнали на деревенскую площадь и порубили мечами. Стервятники уже во всю пировали на телах и взвились в небо с негодующим клёкотом, когда бойцы отряда начали въезжать в разрушенную деревню. Увидев всё это, Громов закаменел лицом и поклялся себе, что они догонят и покарают тех, кто такое сотворил. Однако наступающая ночь не дала продолжить преследование. На следующее утро они похоронили убитых крестьян в общей могиле и ринулись по следам рейдеров. И вот уже день подходил к концу, а отряд так и не смог настичь этих ублюдков.

Внезапно Деметрий ехавший рядом издал встревоженный возглас и указал куда-то налево. Саня глянул туда и увидел, как на один из холмов быстрым галопом вылетели двое всадников, в которых он узнал своих скифов-разведчиков. Один из них поднял над головой лук, привлекая внимание. Громов поднял руку, останавливая колонну, и в сопровождении Деметрия поскакал к вершине холма, на котором гарцевали скифы.

– Враг найден! Они недалеко отсюда грабят деревню! Их где-то пол сотни. Все на конях и неплохо вооружены, – доложил один из скифов по имени Бартат.

– Как далеко они отсюда? – спросил Саня, оглядываясь по сторонам и подзывая одного из местных проводников.

– На севере в одной десятой части конного перехода, – ответил Бартат, немного подумав.

– Значит в пяти-шести километрах, – подсчитал в уме Громов.

Скоро отряд мчался за своим командиром, который ощущал какую-то злую радость от того, что скоро эти кровавые уроды, которые сейчас грабили очередную деревню, ответят за все свои поступки по полной. Он – Саня будет палачом, а отряд станет гильотиной в его руках, и поможет ему покарать убийц.

Саня осторожно выглянул из-за куста, росшего на вершине холма. Внизу в небольшой долине меж холмов находилась небольшая деревушка, насчитывающая около тридцати домов. Там сейчас хозяйничали рейдеры. Они сгоняли жителей деревни на площадь. Кругом стояли плач и крики испуганных людей. Пара домов уже горела, и, по-видимому, мародёры не собирались останавливаться на достигнутом. Саня медленно отполз назад к скифам, которые, спешившись, ждали его за гребнем холма.

– Значит так! Сейчас наши стрелки подготовят позиции. Затем вы по моему сигналу выскочите на вершину этого холма и очень, очень, очень сильно обидите этих бандитов. Только прошу вас! Постарайтесь, чтобы они обиделись и рванули за вами всем скопом. Потом мчитесь к нашим арбалетчикам, только не сильно спешите. Враги должны верить, что они вас догоняют. И не напоритесь на колья. Мы для вас специально оставим небольшой проход на правом фланге, – проинструктировал разведчиков Громов.

– Не сомневайся, командир! Мы всё сделаем как надо! Они точно за нами погонятся! Даю слово! – ответил Бартат, усмехнувшись в усы.

Саня кивнул и быстро пошёл вниз по склону холма к выходу из оврага. Этот овраг подвернулся как нельзя кстати. Его вымыл ручей, стекавший с холма. Может, в сезон дождей по дну оврага и бежал широкий, быстрый поток воды. Однако сейчас дно оврага напоминало больше русло высохшей реки, усеянное валунами. Громов ещё раз внимательно осмотрел местность вокруг и мысленно представил, как это будет. Скифы выманивают гадов из деревни и скачут, преследуемые врагами, к оврагу прямо к строю арбалетчиков, которые стоят, прикрытые тремя рядами заострённых кольев, врытых в землю под углом в сторону противника. Вот стрелки открывают по противнику огонь. Смерть, паника, свалка и хаос. И тут в тыл врагу бьёт выскочившая из рощи, что располагается в ста метрах слева от входа в овраг, кавалерия под командой Деметрия.

– Должно получиться! – убеждённо произнёс Громов, ставя точку в споре с самим собой.

Он быстро прошёл в глубь оврага, который был не очень широкий и имел высокие обрывистые склоны. Чуть дальше овраг расширялся. Вот здесь то и находилась позиция арбалетчиков, которые уже заканчивали устанавливать колья, перегораживающие русло высохшего ручья, протекавшего по дну оврага.

Завидев командира, к нему ринулся Деметрий с докладом, что оборудование позиции для стрелков практически завершено.

– А теперь дуй с рощу к нашим всадникам. Лиск, конечно, храбрый воин, но уж слишком горячий. Как бы он там чего не учудил раньше времени. И запомни! Нападаете по моему сигналу, а до этого, чтоб сидели тихо, как суслики в норе! – скомандовал Саня, хлопнув своего заместителя по плечу.

– Как скажешь, командир! Мы их обязательно побьём, ведь боги тебя любят! – крикнул Деметрий, сверкнув белозубой улыбкой.

Наконец, последний кол был установлен, и всё было готово к приёму «дорогих гостей». Громов построил стрелков в одну линию вдоль кольев. Сам он верхом на Пирате занял место позади строя арбалетчиков. Дальше в тылу за поворотом оврага сержант Никомед со своими людьми охраняли отрядных лошадей и отрядный обоз, состоявший теперь уже из двух повозок. Для увеличения автономности отряда по совету Никомеда приобрели ещё одну повозку, набив её продуктами и овсом для лошадей.

Вот стрелки зарядили арбалеты, и сержанты доложили о готовности.

– Соратники, братья! Посмотрите на людей, которые стоят рядом с вами в одном строю! Это ваши товарищи и братья, которые умрут за вас, если придётся! Они будут драться сегодня рядом с вами и не струсят и не побегут! Вы ощущаете узы братства, которые связывают вас сейчас, а после битвы они станут ещё крепче, омытые кровью врагов и скреплённые вашей храбростью! Боги любят храбрецов и поэтому сегодня они даруют нам победу и славу! – такую речь произнёс Громов, перед ждущими его приказов воинами.

Бойцы радостно загудели. Саня посмотрел в их сияющие воодушевлением глаза и понял, что они к бою готовы.

– Пощады не будет! – пробормотал он, поднимая высоко над головой свой щит.

Скифы, увидевшие его сигнал, начали действовать. Они вскочили на своих лошадей и быстро помчались на вершину холма.

Бартат выехал на холм и, развернув коня, натянул лук. Тренькнула тетива, ударив по защитному наручу, и бронебойная стрела с трёхгранным наконечником со свистом ушла в сторону противника. Рядом почти одновременно выстрелил его друг Мерт. Двое всадников внизу в деревне слетели с коней сбитые назем скифскими стрелами. Скифы успели уложить четверых врагов, прежде чем те стали хоть как-то реагировать. Пока разозлённые вражеские всадники скакали вверх по склону холма, скифы успели подстрелить ещё троих. Потом они синхронно развернули лошадей и бросились наутёк, изображая сильнейший испуг. Конечно, в скифской степи на такой трюк не повелся бы даже юнец, но для кавалеристов из Аспенда этого оказалось достаточно. Видимо они раньше не сталкивались со скифами в бою, поэтому попались на эту простую уловку.

Бартат решил ещё подлить масла в огонь и на полном скаку быстро выстрелил, повернувшись назад. Один из преследователей схватился за стрелу, внезапно выросшую из его шеи, и вывалился из седла. В ответ рейдеры издали серию громких злобных воплей и принялись нахлестывать своих коней, надеясь догнать наглых скифов. Вот уже они скачут по дну оврага, маневрируя между камней, разбросанных по руслу высохшего ручья. Строй арбалетчиков всё ближе. Колья торчат, как щетина.

– Если всадник с разгона напорется на такую щетину, то ему мало не покажется, – пронеслось в голове Бартата, когда слева он увидел узкий проход в сплошной стене кольев и направил туда своего скакуна.

Его сердце дрогнуло, когда он на полном скаку проносился по проходу, а справа и слева мелькали острые концы кольев. Но всё закончилось хорошо. Они с Мертом благополучно проскочили через проход, который тут же был перекрыт арбалетчиками с третьего отделения, которые оперативно набросали туда рогатки и ежи из заостренных кольев.

***

– Только бы лошадь не споткнулась, – молился Саня, наблюдавший за погоней. Он прекрасно видел, что скифам приходится применять всё своё мастерство, чтобы не налететь на валуны, разбросанные по дну оврага.

В отличие от юрких степных воинов их преследователи были не такими умелыми кавалеристами. Внезапно сразу три лошади споткнулись о камни и буквально перекувыркнулись через голову. Вражеские наездники, сидевшие на них, с воплями вылетели из сёдел. Судя по тому полёту, что они совершили, посадка их ждала не слишком мягкая. Это происшествие заставило аспендских рейдеров немного сбавить темп погони. Воспользовавшись ситуацией, скифы значительно оторвались от преследователей, вырвавшись далеко вперёд. Когда они прошмыгнули через оставленный для них проход в кольях, то до гнавшихся за ними всадников было около восьмидесяти метров.

Громов проревел команду, и арбалетчики открыли огонь по наступающему противнику. Представьте себе стаю крыс, бегущую к вам по узкой трубе. Выглядит устрашающе. Но стоит вам выстрелить по ним из ружья, заряженного мелкой дробью, и картина кардинально изменится. И вот сейчас случилось нечто похожее. Лавина всадников, мчащихся по узкому руслу высохшего ручья, протекавшего по дну оврага, налетела на залп тридцать арбалетов, бивших прямой наводкой. Промахов не было. Удары арбалетных болтов буквально смели передних всадников с коней. Ехавшим за ними кавалеристам, тоже прилетело немало подарков. В овраге с практически отвесными склонами возник затор из убитых и раненных людей и коней. Особую суматоху создавали несколько бьющихся в агонии лошадей. Передние всадники (кто смог уцелеть после залпа) резко остановились, а вот следующие за ними не смогли этого сделать. В результате образовалась куча-мала из испуганно-рассерженных людей и лошадей. Многие из них решили, что пора отсюда сваливать, но труднодоступные для лошадей склоны оврага препятствовали свободе манёвра.

Несколько особо глупых или особо смелых аспендских всадников, сумевших в общей суматохе выбраться из свалки, ринулись к арбалетчикам. Но тут их ждало большое разочарование в виде заострённых кольев, гостеприимно торчавших в их сторону. Эти отмороженные успели метнуть несколько дротиков, но были отогнаны скифами, которые, стреляя из своих луков со скоростью пулемётов, практически в упор сумели завалить троих рейдеров.

Пока враги судорожно решали, что же им делать дальше, на них обрушился ещё один арбалетный залп. Те из аспендцев, кто уцелел после обстрела, в панике ринулись назад к выходу из оврага. Увидев, что враг бежит, Громов поднёс к губам сигнальный боевой рог и сильно в него дунул, подавая сигнал к атаке кавалерии отряда.

***

Деметрий не находил себе места от волнения. Однако он старался держаться уверенно и спокойно, как его командир – полковник Александр. Это был первый бой, в котором Деметрий командовал самостоятельно. Он был наёмником уже шесть лет. Сражался во многих боях, но как простой воин. Там всё было просто, командиры отдавали приказ, и Деметрий его выполнял, не особо задумываясь. И вот сейчас он ощутил, какую тяжкую ношу ответственности несёт командир. В бою от его решений зависит многое, а главное – это жизни его людей.

Он облизал внезапно пересохшие губы и ещё раз глянул в сторону оврага. Там шло сражение, об исходе которого можно было только догадываться. Скифы, преследуемые вражескими всадниками, на полном скаку съехали в овраг. И Деметрию отсюда не было видно, что там творилось теперь.

– Может пора нам ударить! Там наши товарищи гибнут! – с нетерпеньем воскликнул Лиск, гарцевавший на коне.

Услышав это, согласно загудели галлаты, намекая, что они готовы ринуться в бой. Каппадокийцы тоже с надеждой поглядывали на капитана.

– Мы будем ждать сигнала полковника! – не поддался на провокацию Деметрий.

Если бы он был рядовым воином, то тоже бы ввернул пару слов в поддержку Лиска, но теперь он командир и должен подавать пример подчинённым. Но как же это трудно сохранять спокойствие, зная, что возможно сейчас там, в овраге, гибнут твои товарищи и твой командир – полковник Александр. Когда до зубовного скрежета хочется плюнуть на всё и ринуться в атаку на врага. Недаром полковник говорил, что ожидание перед боем хуже смерти.

– Боги! Сохраните моего командира и друга Александра из России! Почему он медлит и не подаёт сигнал? – беззвучно взмолился Деметрий.

Внезапно над холмами поплыл чистый и гулкий звук боевого рога.

– Это сигнал полковника! Теперь пришла наша пора, отрабатывать деньги, что нам заплатили! Все за мной! В атаку! – заорал обрадованный Деметрий и, выхватив меч, поскакал к оврагу.

Всадники отряда с радостным рёвом ринулись за ним из рощи, выхватывая оружие. Они прискакали к выходу из оврага практически одновременно с первыми, убегающими из оврага рейдерами.

Деметрий направил коня, уже собираясь, влететь в овраг на полном скаку. Внезапно он чуть не столкнулся с всадником, буквально вылетевшим на встречу. Аспендец даже не успел, как следует испугаться, когда меч Деметрия снёс ему голову с плеч. Отрубленная голова отлетела в сторону, а всадник без головы поскакал дольше.

Кавалеристы отряда, ревя как зимний шторм, ворвались на полном скаку в овраг и врезались в толпу бегущих в панике рейдеров, погнав их обратно. Врагов прижали к кольям и буквально изрубили в капусту, не давая ни кому пощады.

Деметрий весь забрызганный чужой кровью опустил меч и резко выдохнул. Он медленно обернулся и встретился взглядом со своим командиром. Полковник улыбнулся и отсалютовал ему мечом.

– Чистая победа! Ты молодец! Вовремя подоспел со своими ребятами! – похвалил он друга.

– А ты думал, что будешь тут веселиться в одиночку! – отшутился Деметрий, ощутив приятное тепло от похвалы Александра.

***

Саня рассматривал восьмерых связанных мужчин, решая их судьбу. Эти восемь израненных человек всё, что осталось от отряда аспендских рейдеров, насчитывающих до боя пятьдесят девять воинов. Громов ещё раз посмотрел на пленных и нахмурился. Он вспомнил сожженную деревню и изрубленных детей и отбросил всякую жалость. Медленно подойдя к ним, он ткнул пальцем в грудь чернобородого рейдера, раненного в правое плечо.

– Тебе очень сильно повезло, урод! Ты останешься сегодня в живых. Я дам тебе коня и отпущу, чтобы ты рассказал обо всём, что здесь случилось. И запомни, что меня зовут Александр из Массилии, и я убью любого, кто сунется через границу, рассчитывая пограбить местных жителей, – произнёс Саня, глядя аспендцу прямо в глаза. – А теперь внимательно наблюдай и запоминай!

По знаку Громова бойцы подхватили оставшихся семерых пленников и поволокли их к свежевыкопанной глубокой траншее. Эту траншею по приказу Сани выкопали крестьяне из той самой деревни, которую грабили рейдеры. Благодаря вмешательству отряда деревня была спасена, и теперь её жители с большим энтузиазмом выполняли все приказы Громова и его людей.

– Вы пришли на эту землю грабить и убивать, вот теперь и попробуйте какова эта земля на вкус! – громко произнёс Саня и кивнул семерым бойцам, которые по его знаку столкнули связанных пленников на дно траншеи.

Аспендцы поняли, что их ждёт, и подняли отчаянный крик, умоляя пощадить их.

– А разве вы дали пощаду тем мирным людям, которых убили, прежде чем сжечь их деревню! – ответил Громов на их мольбы и махнул рукой, ждущим его приказа крестьянам.

Те начали быстро закапывать траншею, из которой ещё долго доносились крики обречённых на смерть людей.

– Расскажи всем, что ты видел. Пусть они хорошенько подумают, а стоит ли ходить в набеги и грабить наши деревни! А теперь садись на коня и уматывай отсюда! – сказал Саня, повернувшись к восьмому рейдеру, который расширенными от ужаса глазами следил за экзекуцией.

***

Громов хлебнул вина из бронзового кубка и усмехнулся, прислушиваясь, как Лиск рассказывает байку об одном охотнике-неумехе, который, пойдя на охоту на кабанов, при встрече с вепрем бросил всё своё оружие и быстро залез на дерево, спасаясь от разъяренного кабанчика. Ему пришлось сидеть на дереве три дня, потому что кабан ни как не уходил и ждал внизу, когда же охотник, обессилив, свалится с дерева.

А вокруг бушевала безудержная пьянка. Благодарные жители спасённой деревни устроили настоящий пир для своих спасителей. Саня не стал возражать, хорошо понимая, что его людям надо расслабиться и отдохнуть. Они сегодня неплохо себя показали и заслужили эту награду. Саня отхлебнул вина и опять вспомнил, как кричали закапываемые заживо в землю аспендцы. Он ещё в той жизни много раз думал о добре и зле. Особенно на той непонятной войне в горах Чечни. И вынес для себя одну простую истину, что зло надо уничтожать всеми доступными средствами. А бандиты, убивающие мирных жителей, для Громова были одним из самых ярких проявлений зла. Поэтому их надо уничтожать как бешенных собак. Он, конечно, понимал, что на войне может случиться разное. Но несмотря на обстановку надо оставаться человеком. Саня видел, как живут крестьяне. Они добывают себе пропитание честным тяжким трудом. За это он уважал их, хотя и не мог понять. Громов бы так не смог жить. День за днём трудиться на земле, налаживать своё хозяйство, растить детей и платить налоги. А потом какая-нибудь вонючая сволочь сожжет твой дом, изнасилует твою жену и убьёт твоих детей, а тебя будет пытать, чтобы ты отдал все свои не большие сбережения, закопанные где-нибудь в углу твоей хижины.

– Вот поэтому нужны такие люди как мы, чтобы крестьяне спокойно трудились и не боялись всяких смрадных гадов. А мы будем воевать, и уничтожать эту нечисть в человеческом обличье. Коль они творят такое с женщинами и детьми, то и уничтожать их надо всеми доступными способами. А если понадобится закопать живьём даже тысячу таких ублюдков, то я это сделаю без колебаний! – с внезапным ожесточением подумал Саня и залпом выпил остаток вина в кубке.

– Не переживай друг! Ты сегодня всё правильно сделал. Мы их побили потому, что правда была на нашей стороне. После того, что аспендцы натворили в той деревне, боги от них отвернулись. Нельзя убивать женщин и детей, боги такого не прощают. Ты подарил им жестокую, но быструю смерть. У меня они бы так просто не отделались, – произнёс, сидевший рядом, Деметрий, заметивший хмурое выражение на лице своего командира и друга и как будто прочитавший его мысли.

– Поэтому под моим командованием вы никогда не будете убивать женщин и детей и грабить мирных жителей. Иначе боги нас покарают, – пробормотал в ответ Громов.

А вокруг бушевало веселье. Бойцы отряда пировали вместе с деревенскими жителями, сидя за длинными столами, выставленными на центральной деревенской площади. Люди пили, ели и веселились от души. Одни праздновали свою победу, другие своё чудесное спасение из жадных лап рейдеров.

И только их командир, несмотря на выпитое вино, думал совсем о другом. Саня думал о потерях, которые понёс его отряд. Сегодня они потеряли троих человек: двух арбалетчиков, убитых дротиками, попавшими в лицо; одного каппадокийского всадника, погибшего в рукопашной. Ещё один арбалетчик был серьёзно ранен в руку. Дротик раздробил ему кисть левой руки. Раненого звали Солон. Этот фессалиец сразу же после боя обратился к Громову, бледный от боли и потери крови.

– Командир, не выгоняйте меня из отряда! Даже с одной рукой я могу быть полезен в бою! – заявил Солон, умоляюще глядя в лицо Сане.

– Но почему ты хочешь остаться? Я могу освободить тебя от клятвы и дать тебе денег, чтобы ты мог устроиться и неплохо жить, – удивился Громов.

– Я не могу покинуть своих товарищей! Я хочу остаться в отряде! Я прошу вас! – просительно ответил раненый.

– Хорошо! Уговорил! Арбалетчиком ты с одной рукой быть не можешь, поэтому зачисляю тебя в группу поддержки к сержанту Никомеду, – решил после не долгого раздумья Саня.

– Спасибо командир! Я вас не подведу! – обрадовался Солон.

Раздумье парня нарушил староста деревни по имени Шарим, который сидел за столом рядом с Саней. Этот чернобородый смуглый сорокалетний мужчина восточной внешности своим весёлым нравом сразу же понравился Громову. Несмотря на урон, причинённый бандитами, он не унывал и с оптимизмом смотрел в будущее. Кстати о внешности! Саня давно заметил, что в крупных городах здесь живут преимущественно выходцы из Греции и Македонии, а вот в сельской местности преобладают в основном люди восточного типа. И жители этой деревни не были исключением. Эти чернявые, чернобородые и смуглые люди имели чётко выраженные восточные корни.

– Господин скучает? – спросил староста, взмахом руки подзывая красивую и очень молодую девушку.

– Думаю о жизни и смерти, – вяло отшутился Саня.

– У великих людей великие думы! – задумчиво произнёс Шарим.

– Почему ты решил, что я великий? – удивился Громов.

– Об этом говорят твои дела, а ёщё я видел, как твои люди на тебя смотрят. Они тебя боготворят и считают непобедимым. И после того, что я увидел сегодня, я тоже так думаю, – вежливо ответил староста. – А теперь познакомься с моей дочерью Лейлой.

Саня с интересом глянул на подошедшую черноволосую девушку. Довольно красивая с хорошей фигурой. Вблизи было видно, что она совсем молода. Ей было на вид лет шестнадцать или семнадцать.

– Красивая девчонка! Наверное, местные парни штабелями падают к её ногам, – весело подумал Громов, вежливо кивнув подошедшей девушке.

– Я вижу, что ты скучаешь, господин! Возможно, моя дочь сможет развеять твои невесёлые мысли? – сказал Шарим, внимательно глядя на собеседника.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Саня, догадываясь, каким будет ответ.

– Для моего дома будет большой честью, если Лейла тебе понравится, и ты разделишь с ней ложе! Не переживай! Такие уж у нас обычаи, – пояснил староста, вежливо поклонившись.

– А как же её муж? Он возражать не будет? – начал отмазываться ошарашенный парень.

– О нет, господин! Лейла ещё не за мужем и она девственница! – ответил Шарим, ласково взглянув на свою дочь.

– Но если я это сделаю, то не появятся ли тогда у твоей дочери проблемы с замужеством? – продолжал отбиваться Громов.

– О нет, нет! Да любой мужчина в нашей долине почтёт за честь взять её в жёны, если она разделит ложе с таким великим вождём как ты! – мгновенно отреагировал староста.

– Так! Ладно! А что думает сама Лейла об этом? – сменил тактику Саня, поглядев на девушку.

– Для меня это будет большой честью, мой господин, – тихо произнесла девушка, скромно опустив глаза.

– Хорошо! Пусть красавица присядет рядом с нами за стол и выпьет вина, а там видно будет, – решил согласиться Громов.

Сначала Лейла стеснялась и боялась поднять глаза, но потом, выпив вина, осмелела и втянулась в разговор. Она, как и её отец с большим удовольствием слушали анекдоты, которые Саня адаптировал под местные реалии. К концу пира между ними как будто пробежала искра, и Громов понял, что у них всё получится. Потом он взял её за руку и повёл к хижине, которую ему выделил для проживания староста Шарим. На пороге он обнял её и нежно привлёк к себе, а потом поцеловал. Девушка сначала испуганно замерла, а потом страстно ответила на его поцелуй. Затем он поднял её на руки, и, перешагнув порог, понёс её к ложу. Потом исчезли полковник Александр из Массилии и Лейла дочь старосты, а были просто мужчина и женщина. Им было хорошо, и они оба запомнили эту ночь.

Глава 7.

Слава вам!! Навеки подвиг

Свой в историю вписали!!

Будут помнить, как три сотни

Против тысячей стояли!!!...

(поэма «Триста спартанцев»)

Третья неделя патрулирования подходила к концу. Серьёзных столкновений за это время не произошло. Пару раз отряд вступал в боевой контакт с мелкими группами рейдеров. Однако сражениями эти столкновения никак нельзя было назвать. Каждый раз, только завидев отряд на горизонте, враги бросали всё, что успели награбить и в панике бежали, нахлёстывая лошадей. Бойцы шутили, что скоро одного упоминания об их отряде будет достаточно, чтобы очистить приграничную территорию от аспендцев.

Сегодня отряд расположился на ночлег в небольшой долине между холмами. Бойцы уже заканчивали возведение защитного периметра вокруг лагеря. Конечно, до римских походных укреплений ему было далеко. Воины всего лишь установили заостренные колья и колючие кустарники по периметру. Однако в случае внезапного нападения, эти лёгкие укрепления должны были задержать нападавших. Что в свою очередь даст время воинам отряда приготовиться к бою. Часовые тоже были не лишними. Однако все эти меры предосторожности не смогли остановить одного единственного человека.

Он вышел из тени и спокойно двинулся к центру лагеря, где возле костра Саня вместе с проводниками Героном и Ксартом рисовал карту прилегающей местности. Его привлёк шум в восточной части лагеря. Там царила какая-то непонятная суета. Скоро к Громову подбежал боец и доложил, что пойман вражеский лазутчик.

– Лазутчик говоришь! Ну что же пойдём, посмотрим на этого вашего лазутчика, – сказал Саня, сворачивая недорисованную карту и пряча её в седельную сумку.

Лазутчик оказался высоким смуглым парнем лет двадцати пяти с небольшой бородкой и длинными чёрными волосами. На нём была потрёпанная серая рубаха и полотняные коричневые штаны, в таких обычно ходят местные крестьяне. Несмотря на стоящих рядом с ним возбуждённых вооружённых воинов, незнакомец не выказывал никакого страха. На его красивом лице играла лёгкая улыбка.

– Вот этот как-то проник в лагерь и шёл к твоему костру, когда его окликнул часовой! Сопротивления не оказывал и ничего нам не сказал! – доложил, подлетевший к Громову, Деметрий.

– Пусть солнце осветит твой путь! Ты тот, кого называют Александром Смертоносным, Грозой Аспенда и Пограничным Стражем? – внезапно обратился к Сане таинственный незнакомец.

– Да! Это я! – подтвердил Громов, вспомнив, что местные жители его так называли.

– Я Оман из рода Ишер сын Керима принёс тебе плохие вести о твоих врагах! Кое-кто жаждет твоей крови, – торжественно продекламировал пришелец и усмехнулся, нарушив серьёзность момента.

– Ну, тогда пошли ко мне в шатёр. Там у меня есть неплохое вино. Вот там и поговорим, – усмехнулся в ответ Саня.

***

– Есть некий Гелен сын Менекрата. Он из очень богатого и влиятельного древнего аристократического рода. Ты убил его брата Ферона, когда уничтожил отряд аспендцев. Об этом вся округа говорит. Вот этот Гелен поклялся, что отомстит тебе за смерть брата, а так же выжжет все пограничные деревни. Кстати, правда, что ты закопал пленных аспендцев в землю живьём? – говорил Оман, попивая вино из серебряного кубка.

– Правда, мы их закопали! А что этот Гелен может? Он что стратег Аспенда что ли? Как он нам мстить, то собрался? – прервал его нетерпеливый Деметрий, бросив взгляд на Громова.

– Нет! Стратегом Аспенда является, если я не ошибаюсь, благородный Филарет из рода Фелопомидов. А вот Гелен входит в городской совет и постоянно мутит воду. Именно он добился, чтобы аспендцы начали совершать набеги на пограничную территорию Термесоса. Его покойный братец, которого ты закопал, говорят, был самым кровожадным командиром летучих отрядов. После его гибели другие рейдеры боятся соваться через границу. Вот значит, Гелен требовал, чтобы Аспенд послал войска через границу, но Филарет ему отказал. Не хочет стратег настоящей войны. Набеги это же так, баловство, а вот если гарнизон Аспенда перейдёт границу, то это уже война с Термесосом. Вот тут и стратег Селевкидов может вмешаться. А Филарету это совсем не надо. Однако Гелен на этом не успокоился и начал нанимать наёмников, чтобы с ними напасть на приграничные поселения Термесоса, а заодно и рассчитаться с вами, – продолжил рассказ Оман.

– И сколько у него людей сейчас? – спросил встревоженный Саня.

– По моим данным около трёхсот человек. Из них две с половиной сотни тяжелых пехотинцев. Это гоплиты из Смирны[50]. Они возвращались домой из Сирии после службы царю Антиоху, а тут Гелен их перехватил, пообещав им долю в добыче, – ответил Оман, отхлебнув вина из своего кубка.

– А когда примерно Гелен планирует выступить в поход? – уточнил Деметрий.

– По моим сведениям дней через пять, – быстро ответил Оман.

Громов задумался. Гоплиты – это серьёзно. Эти пехотинцы одеты в хорошие доспехи, вооруженные копьями, мечами и большими круглыми щитами. Если говорить о древнегреческих воинах, то на ум приходят в первую очередь именно гоплиты. Это серьёзные дисциплинированные бойцы и умелые воины.

К тому же на стороне врага большое численное преимущество. Можно было конечно плюнуть на всё и отступить, оставив приграничные деревни без защиты. Но, вспомнив, как выглядят поселения после ухода оттуда аспендских рейдеров, Саня решил, что они никуда не будут убегать.

– Мы останемся, и будем сражаться. Я так решил, и если кто-то не согласен со мной, то пусть скажет об этом сейчас, – медленно произнёс он, обводя взглядом своих офицеров.

– Их конечно очень много, но я с тобой! Всегда хотел быть похожим на героев древности, как те триста спартанцев, что дрались с персами в Фермопильском ущелье! – громко произнёс Деметрий.

– Да старый конь! Тут я с тобой согласен! Мы будем биться и завоюем при этом большую славу! Боги любят храбрецов! – громогласно согласился с Деметрием Лиск.

– Сам ты конь рыжеусый, – отшутился Деметрий в ответ. – Но тут ты прав боги действительно любят смелых!

Сержанты переглянулись между собой и согласно кивнули, а Никомед сказал:

– Александр, ты наш командир! Ты вёл нас в бой, а мы всегда шли за тобой. Почему же ты думаешь, что сейчас мы не выполним твой приказ. Помнишь, что ты говорил нам о воинском братстве и о нашем отряде, который стал единой семьёй, а разве можно бросать семью в час беды?