Текст книги "Мобильник или Абонент временно не доступен"

Автор книги: Владислав Выставной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

-15-

Лишь теперь Толик осознал, в какую передрягу он попал. Только сейчас, когда липкий ужас мерзко струился по коже, Толик чувствовал себя дураком, безмозглым, падким на халяву идиотом.

Мобильник следовало выкинуть прямо сейчас. Но Толик остановил себя.

У него не было даже тех жалких вещей, что были оставлены навсегда в сторожке... Денег нет. Работы в понедельник тоже не будет. Дай бог, чтобы Василича из-за него не покалечили... Вся надежда – на продажу сотового телефона.

Продать его сегодня уже невозможно – поздно.

Осталось еще одно дело, связанное с этим мобильником. Он набрал Анну.

– Да.

– Здравствуйте, Аня!

– Здравствуйте... Это вы, Анатолий?

– О, вы уже узнаете меня? Это приятно... Я вам говорил, что нам необходимо встретиться?

– Сегодня? Что вы, Анатолий, уже поздно... Давайте завтра утром?

– Ну... Ладно... Где?

– Хм... Я думала, это вы предложите...

– Нет, я просто хочу, чтобы вам было удобно...

– Ага... Давайте тогда в кофейне у кино "Пушкинского"...

Она назвала улицу.

– Найдете?

– Найду. Хорошо, давайте там... в одиннадцать. Вас устроит?

– Устроит. Тогда до завтра, Анатолий?

– Просто Толик... До завтра...

– Спокойной ночи, просто Толик, – сказала она таким голосом, что у Толика закружилась голова.

Итак, завтра он с ней встретится... И что? Она увидит, что он из себя представляет на самом деле – бомж, заморыш, самозванец... С другой стороны – неизвестно, насколько ОНА понравится ему самому... В любом случае, он идет к ней не с пустыми руками: триста сорок тысяч евро – это вам не шутка, даже миллионеру они не лишними не покажутся...

Демоны слабо попискивали в том смысле, что такой подарок непонятно какой девке – просто безумие, что судьба ему не этого не простит, что нельзя так раскидываться удачей... Толик был непреклонен. Эти деньги – не его, и обладательница чудного голоса – единственная, кто имеет право на эти деньги (про жену Толик как-то даже не и подумал – насколько неприятное впечатление она на него произвела при одном-единственном разговоре).

Зато он, наверное, подсознательно, собирался произвести впечатление на эту девушку, передав ей спутниковый телефон с такой "конкретной" начинкой.

Если бы Толик был поопытнее, он бы наверняка хорошенько подумал – а стоит ли передавать девушке деньги, которые ей, в общем-то и не предназначались? Черт его знает, кто и с какой целью скинул ему на мобильник номер счета и пароль (или как он там называется у банкиров) для столь же странно переданного спутникового телефона. Может, это принесет ей больше вреда, чем пользы? Но, конечно, он не мог думать о таком варианте: все-таки он все еще бродяга, да и неопытный пацан в придачу, чего уж там. Да и слишком много событий принесли ему последние дни, чтобы адекватно оценивать действительность.

Так или иначе – встреча состоится только завтра, а куда податься на ночь? Про вариант с канализацией Толик не хотел даже думать: во-первых, он слишком изменился за последние два дня, слишком вырос в своих глазах, а во-вторых, это место стало ассоциироваться у него с неожиданностями, которые влекут всякие неприятные последствия.

В Москве Толик по-прежнему никого не знал, не считая телефонных голосов и Василича, которого он же и подставил... И тут Толик вспомнил про Кириллову бабулю. Странное впечатление от посещения деревни Пирогово осталось, но успело уже несколько притупиться. Поэтому, не раздумывая, Толик помчался на вокзал, чтобы успеть на последнюю электричку на Мытищи. Денег как раз оставалось, чтобы съездить туда и вернуться обратно в столицу.

Электричка прибыла на станцию Мытищи как раз к отъезду последнего местного автобуса. Вместе с ним в полупустом железном, скрипящем и продуваемом всеми ветрами ящике ехали все те же мрачные старики и старухи, громыхали те же пустые ведра... Все молчали, направив взгляды куда-то в одну точку, и от этого было как-то неуютно на душе.

Все, как один вздрогнули, когда неожиданно громко заголосил Толиков мобильник.

Под недружелюбными взглядами Толик достал его и быстро сказал:

– Да, я вас слушаю...

Трубка ответила молчанием и Толик спрятал ее, стараясь не смотреть в сторону других пассажиров. Номер, конечно, не определился.

Сопровождаемый неизменным собачим лаем, Толик двигался по деревенской улице, пытаясь узнать в ней то, что видел при солнечном свете. Ночной поселок смотрел на него недоверчиво, через маленькие окошки и щели ставен. За кривыми заборами время от времени принимались заливаться лаем собаки, но к этому Толик уже привык. Хорошо, хоть небо было ясное, и луна служила единственным фонарем на всем деревенском пространстве...

Дом нашелся, все-таки, быстро. И это было хорошо, так как Толик успел основательно продрогнуть: на нем была его неизменная куртка, но свитер остался в сторожке. Свет в окне все еще горел, и это было хорошо – не пришлось будить человека с деревенской привычкой рано ложиться спать. Впрочем, что он знает о бабулиных привычках?..

Толик постучал. За дверью зашаркали и неприветливо спросили: "Кто там еще?".

– Это я, Толик. Я сегодня у вас уже был... Понимаете, дело в том...

Дверь уже открылась и старуха буркнула:

– Заходи, потом расскажешь...

Сейчас бабуля выглядела именно, как и полагается бабуле: какое-то бесформенное платье в цветочек, теплый платок на плечах... Только разложенный на столе пасьянс и три горящие свечки в старинном канделябре намекали на то, что старушка-то с секретом.

– Я, собственно... – закрыв за собой дверь, начал было Толик, но бабка оборвала его:

– Понятно. Переночевать негде. Не беда. Ночь переночуешь, пущу. Вот ведь, как в воду глядела: знала, что придешь, спать не ложилась...

– А откуда вы знали? – спросил Толик, хотя и знал, что на это ответит бабуля.

– Я, брат, много чего знаю, много чего вижу. Вот посмотрела на тебя – подумала: знать, заглянет еще молодой человек. Ну, не может быть, чтоб не заглянул... Голодный?

– Мне не удобно, честное слово! – запротестовал Толик, – Получается, что я, как в той поговорке: "пустите погреться, а то так есть хочется, что переночевать негде..."

– А не так? – хитро прищурилась бабуля.

– Есть немного, – виновато улыбнулся Толик,– Но просто так получилось... А я на днях к вам заеду – за обед и за ночлег заплачу... Клянусь! Вы мне верите?

– Не заплатишь, – усмехнулась бабуля.

– Вы считаете, что я вру? – обиделся Толик.

– Нет, не врешь. Но не заплатишь. Не выйдет у тебя...

– Не выйдет на днях – заеду через неделю, через две, – упрямо сказал Толик, – Вы меня просто не знаете...

Бабуля ничего не ответила. Улыбаясь она вышла из большой комнаты и сразу же вернулась с исходящим паром закопченным чайником и сковородкой на которой шкворчала яичница с кусочками сала. У Толика брови поползли вверх: трудно поверить, что такую порцию бабуля забабахала себе одной. Но еще труднее предположить, что жарить она начала прямо к его приходу.

Впрочем, последнее время Толик устал удивляться. Подумаешь – яичница, когда у тебя в кармане – триста штук, и не деревянных, а полновесных евро!

Когда он, наевшись до отвала, потягивал чаек с сушками, бабуля снова удивила его. Она вышла из соседней комнаты, критически осматривая темный пиджак, что держала перед собой на вешалке.

– Что-то я подумала, что костюмчик Кириллов может тебе пригодиться, – задумчиво сказала бабуля, – Не модный уже, но что называется – "классика"... По размеру – самое то... А ну, надень.

– В-вы чего... – промямлил Толик, всовывая ставшие ватными руки в рукава пиджака. Бабуля быстро сломила волю разомлевшего от сытного ужина бродяги, и теперь тот неуклюже вертелся перед овальным зеркалом, не зная, что сказать щедрой старой женщине...

Между тем, та оглядывала Толика острым взглядом модельера и кивала сама себе...

– Так... Галстук ты, конечно, завязывать не умеешь... И не надо, потом научишься... Наденешь этот – он уже с узлом... Рубашку вот эту. И вот эти ботинки... Не спорь. Куртку положишь в портфель... Вот в этот. А ты думал – в костюме и с пакетом под мышкой? Так... И плащ. Будет холодно, но ничего – потерпишь...

– Спасибо... Но я не могу это все взять, – упавшим голосом сказал Толик.

– Можешь. Ты еще сам не представляешь, что ты можешь, – одергивая на Толике плащ, говорила бабуля, – Человеку, вообще, редко дается узнать, что он действительно может... Поэтому надо пытаться узнать самому. Вот ты и узнаешь...

– Что я узнаю?

– А я что, доктор, я все знаю? – шутливо отвечала старуха, – Я вот приодену тебя немного – и мне будет приятно думать, что я, например, смогла помочь, тебе юноша, взглянуть на себя по-другому. Вот, смотри в зеркало – другой?

В зеркале, как заметила бабуля, действительно, стоял кто-то другой. Этот другой по праву мог носить во внутреннем кармане пиджака дорогой мобильник, а в портфеле – спутниковый телефон с выходом на банк во Франкфурте-на-Майне...

Правду люди говорят – ведьма эта бабуля...

Толик не мог оторвать взгляд от своего-не-своего отражения. Нет, что бы бабуля ни говорила, он ее отблагодарит. Он ведь и не задумывался, как пойдет на встречу с таинственной красавицей в грязной канализационной куртке... А этот десять лет хранимый к случаю прикид, наверное, из разряда бабулиных фокусов с яичницей, вечно готовой к приходу незваных гостей...

Проснулся Толик, опять же, не сам. Его разбудила бабуля со словами: "давай, поторопись, на электричку опоздаешь". Он пытался было надеть свои джинсы и куртку, но старуха проследила, чтобы он облачился в "обновки", если можно так сказать про вещи десятилетней свежести. Впрочем, то, что шмоткам столько лет, понять смог бы разве что эксперт, настолько хорошо они сохранились.

Еще бабуля заставила его побриться, предоставив какую-то жуткого вида бритву, что не мешало, однако, использовать ее по назначению.

Прощаясь и благодаря удивительную бабулю, Толик подумал, что Кирилл боится возвращаться домой неспроста. И еще Толик еще отметил про себя, что так ни разу не назвал бабулю по имени-отчеству. Зато он "щелкнул" усмехающуюся хозяйку телефонной камерой – на память.

Подъезжая на автобусе к станции, Толик заметил две темные иномарки, возле которых, наблюдая за потоком пассажиров, крутилось несколько коротко стриженых личностей. Тех самых, как понял Толик, проходя внаглую, прямо перед ними.

Те смотрели сквозь Толика, внимательно выискивая кого-то в толпе.

– Опять Пирогово?

– Не опять, а снова...

– Нет, надо человечка послать, пообщаться с этой самой бабулей.

– Послали еще утром.

– И чего?

– А ничего. Только что звонил ему, а он ни "бе", ни "ме". Словно забыл, зачем его туда отправили.

– Мистика, прям, какая-то. Пошли другого.

– Уже. Жду звонка. Кстати, борзых этих видели в Мытищах. Наверное, по душу клиента...

– Задолбали... Пусть там разберутся с ними, наконец...

– Нельзя, говорят. У них, мол, свои планы...

– Что?! Ну, если грохнут мне клиента, я их вместе с этими планами...

– Не заводись... По пятьдесят?

– С утра?.. А, давай... Нет, ну совсем менты оборзели...

– На лимончик... Ну, что, по коням?..

-16-

Толик вышагивал по утреннему городу. Именного «вышагивал», так как ботинки создавали непривычное ранее ощущение контакта с земной поверхностью, плащ шевелило порывами ветра и, вообще, было чувство, что идет он по улице в костюме Деда Мороза. И все прохожие, по идее, должны оборачиваться, показывать пальцем на этого ряженого – только вот, почему-то не обращают на него никакого внимания.

Толика вдруг осенило поставить над собой небольшой эксперимент. Он спросил у какой-то встречной девчушки:

– Извините, вы не подскажете, который час?

И улыбнулся.

– Полдесятого, – ответила девчушка и улыбнулась в ответ.

Толик трижды повторил свой эксперимент. И трижды тот удался.

Вряд ли все дело в одежде, решил Толик. Видимо, что-то менялось в нем самом. "Да-да!" – с одобрением кивали демоны. Они считали это своей заслугой.

Когда зазвонил мобильник, Толик столкнулся с проблемой извлечения чего-либо из внутреннего кармана пиджака, упрятанного под плащом, застегнутым на кучу пуговиц. Привычной молнии не было, и замерзшие пальцы с трудом справились с огромными черными пуговицами.

После Толикового "але" не вполне уверенный мужской спросил:

– Я извиняюсь... Это случайно не номер... (он назвал телефонный номер)?

– Не знаю, по правде говоря, – честно ответил Толик.

– Это ваш телефон? – более твердо спросил мужчина.

– Ну... мой...

– А по-моему, не ваш – усмехнувшись, заявил голос.

– Это... Сергей? – слегка напрягшись, спросил Толик.

– Не важно. Если хочешь жить – выкини этот телефон. Лучше разбей. Прямо сейчас. Ты понял? Я не шучу. Все, удачи...

– Стойте! – воскликнул Толик, но так и не определившийся абонент уже отключился.

Вот те на! Это наверняка хозяин телефона – собственной персоной! И он, Толик, не успел ему ничего сказать! Ни про угрозы, ни про спутниковую трубку, ни про SMS-ки... Вот же блин... Однако же Сережины предостереженья уже не актуальны. Привыкли мы уже к угрозам....

Хотя, с другой стороны, теперь его совесть чиста. Этот Сережа сам виноват. Кто его просил отключаться, звонить с неопределяемого телефона?..

Ладно, забыли...

Честно говоря, Толику уже было все равно – что с этим Сергеем будет дальше... Гораздо больше Толик переживал за Василича: как он там? Не сильно ли его приложили эти бритые?.. Что Василича могли и пристукнуть – об этом даже думать не хотелось...

Он добрался до оговоренной улицы и нашел ту самую кофейню. Зашел.

Никогда он еще не бывал в таких заведениях, где можно кучу времени убить, сидя за одной-единственной чашкой кофе... Где была бы такая необычная, но удивительно приятная музыка, и где встречали бы тебя с улыбками симпатичные девушки в облегающих юбках и сверкающих белизной блузках...

Толик подумал вдруг, что у него и денег-то нет, даже на кофе. А его уже усаживали за столик и, улыбаясь, ждали заказа. Машинально Толик залез в карман плаща и остолбенел. Достав пятерню из кармана, Толик обнаружил зажатую в ней новенькую пятисотрублевую купюру.

– Мне кофе, пожалуйста, – глядя на банкноту, попросил он.

– Какой? – спросила официантка.

– А какой есть? – тупо поинтересовался Толик и заметил вдруг, что все еще держит портфель на коленях, как какой-то провинившийся школьник.

– У нас тридцать видов и сортов кофе, – с легкой гордостью ответила девушка.

– Ну... Мне со сливками... На ваш вкус, – нашелся Толик и сунул портфель под стол.

– Ага...– задумалась на миг официантка и, кивнув, удалилась.

Толик снова подумал про удивительную бабулю. Нет, ну надо же! Пятьсот рублей – вот так, запросто, первому встречному... Нет, видно, все-таки, нашел Кирилл правильные слова для своего письма. А долг перед бабулей все растет...

Толик с интересом наблюдал за людьми, теми немногими, что решили посетить эту кофейню утром. До времени встречи оставалось еще полчаса, и Толик решил посвятить их впитыванию этой непривычной атмосферы, наполненной поразительно приятными ароматами кофе и еще чего-то незнакомого, но не менее аппетитного, музыкой и людьми, которых не встретишь так просто на каком-нибудь, скажем, вокзале. Люди разговаривали, читали газеты, причем, какие-то незнакомые, а некоторые и на иностранном языке. Кто-то совмещал кофе с работой на ноутбуке, и это почему-то особенно впечатлило Толика.

Принесли кофе. Не такой уж любитель кофе, наш Толик. Изредка, обычно в буфете на вокзале, он позволял себе "чашечку кофе", которая в действительности представляла собой пластиковый стаканчик с растворимым "миксом". Да, впрочем, и до начала своего бродяжничества не приходилось ему особо смаковать этот напиток. Однако сейчас он начинал осознавать, что кофе – это не пятьдесят граммов сладковато-горькой горячей жидкости, которой можно запить пирожок средней степени черствости. Кофе – даже не ритуал, совершаемый кем-то ежедневно, а кем-то, напротив – по особому случаю. Кофе – это ключ к другому временному измерению, в котором можно сделать паузу в бесконечном беге по кругу, который мы называем буднями. Пока ты сидишь за чашкой кофе, твои движения становятся более плавными, ты перестаешь суетиться и пыхтеть в стремлении догнать ускользающее время. Эту чашку кофе ты пьешь так, как ни за что не получиться выпить стакан с минералкой. Ведь если ты выпьешь свой кофе залпом – будни сразу схватят тебя и потащат обратно в водоворот событий...

Эти мысли посетили его вместе с ароматом, исходившим от чашки фирменного капучино. Демоны тоже принюхивались и причмокивали. Они одобряли новый имидж Толика, и дорогой кофе им тоже нравился.

Между тем подходило время встречи. Толик почувствовал легкую неуверенность и волнение, словно перед экзаменом... Он принялся барабанить пальцами по столу, теребить опустевшую уже чашку, пока чуть было не уронил ее на пол.

Пора бы Ане и появиться... Не свидание у них, все же, чтобы эдак кокетливо опаздывать... А... Как он ее узнает? Об этом он даже не догадался спросить. Толик принялся искать мобильник, погребенный где-то в глубине складок плаща...

И тут вошла ОНА. И остановилась в дверях...

Да, именно такой он ЕЕ себе и представлял: тонкая, искры в зеленых глазах, густые, черные, как смоль, волосы, сочные губы... ОНА робко огляделась, остановила взор на нем, и, встретив его взгляд, улыбнулась. И он улыбнулся ЕЙ. Тогда ОНА, не спеша, направилась к его столику.

И прошла мимо.

Потрясенный, контуженный рухнувшим на него небом, Толик созерцал, как какой-то бритоголовый бык чмокает ее в щечку и неуклюже усаживает за столик.

Демоны пристыжено отмалчивались.

Им нечего было предложить Толику и тогда, когда двое в штатском аккуратно, но твердо, вынули Толика из-за стола и вытащили его на улицу, прямо к подкатившей тут же черной "Волге".

-17-

Когда Толик пришел в себя, он обнаружил, что сидит на заднем сиденье, стиснутый крепкими и неправдоподобно жестким торсами. Догадка о том, что под пиджаками крепышей могут быть бронежилеты, почему-то оптимизма не прибавила.

Портфель со спутниковым телефоном остался под столом в кафе.

"Волга" медленно двигалась в плотном потоке машин, и понять направление движения было невозможно, тем более для неместного Толика. Впрочем, его это и не интересовало особенно. Его больше занимал вопрос, что теперь с ним будут делать. И кто эти люди, собственно говоря. Хотя марка машины немного успокаивала и намекала на то, что это, все-таки не бандиты, а какая-то агрессивная разновидность госслужащих.

Сидевший на переднем сиденье довольно молодой человек, обернулся, мельком взглянул на Толика и сделал какой-то жест рукой, после чего Толику под пиджак проникли широкие твердые ладони и, произведя некое подобие массажа, извлекли на свет мобильник и паспорт. Телефон не заинтересовал людей в штатском и был водворен на место.

Зато молодого в штатском заинтересовал паспорт. Изучая его, молодой улыбался и хмыкал, как будто читал непристойные комиксы.

– Значит, мы теперь именуемся Анатолием... Ну-ну...

Толик не нашелся, что ответить на эту фразу и предоставил инициативу более сильной стороне.

– Ну, что Феликс, он же Миша, он же Леша, он же Сережа, он же Толик, допрыгался?

– Я не понимаю, о чем вы... Вы меня с кем-то перепутали...– прохрипел Толик, севшим вдруг голосом...

– Ну, да, ну да... Это бывает. Иногда как попутаешь что-нибудь... Вот ты, друг, точно попутал... Тут, понимаешь, все с ног сбились, все его ищут, всем он должен, а он видите ли, сидит, кофеек попивает... Только вот, все равно – чего-то недовольный какой-то с утра... Дай-ка я угадаю: девушка на стрелку не пришла? А? Угадал?..

Толик счел правильным промолчать. Тем более, что сидевший на переднем сиденье в собеседниках не нуждался. Толику оставалось слушать.

– Да, заставил ты нас побегать, Толик... Ничего, если я тебя так буду звать?

– Ничего, – ответил Толик, – Я уже привык...

Крепыши рядом одновременно хмыкнули.

– Ладно, все это дело не наше. Пусть тобой милицейские занимаются. Это потом будет. Если захочешь, конечно... Ты меня понимаешь? Ты нам не нужен. Нам нужен один твой хороший знакомый. Али нам нужен. И это, я полагаю, тебя не удивляет...

– Не знаю я никакого Али...

– Перестань... Никита, достань-ка взад его мобилу... Дай сюда... Так... На букву "А" нет... А если так... Мусаев Али... Оп-ля! Отпираться будем?

– Это вообще не мой телефон! – выдавил из себя Толик. Он понял, что по уши в самой неприятной ситуации, – Я нашел его! Я...

– Смешно, – одобрительно кивнул его собеседник, – Ты еще и шутник, оказывается. Особенно это забавно слышать после того, о чем ты уже два дня судачишь по телефону с нашей сотрудницей...

– Аня?!.

– Оп! Никто тебя за язык не тянул. Кстати, чтобы между нами не было недосказанностей: этот разговор записывается, так же, как и твои милые беседы с э-э-э... Ладно, пусть она остается Аней... Очень хорошая сотрудница, ты согласен? Только ей и удалось выманить тебя прямую связь... Правда, пять дней мы, все же, потеряли...

– Нет, это ерунда какая-то... Ну, я же и ей объяснял, что я никакой не Сергей...

– Ну, конечно, никакой ты не Сергей. Твою манеру общаться через подставных лиц, у которых еще и имена вымышленные, мы уже просекли и оценили. На пятерку оценили. Хорошая работа – и это я не кривлю душой. Приятно иметь дело с таким самородком... Молодым и талантливым. Но мы отвлеклись. Все эти подробности нас интересуют постольку, поскольку ты связан с Али...

– Я не...

– Не бойся. Мы знаем, что твои контакты ограничивались чисто коммерческими отношениями. Поэтому и предлагаем джентльменское соглашение: ты нам Али, мы тебе три дня фору, хе-хе...Это все, что мы можем предоставить тебе взамен. Прости уж, мы государственная организация. Мы просто обязаны сообщить о тебе в прокуратуру и милицию. Кстати, одну секунду... Улыбочку!

Молодой извлек откуда-то фотокамеру и несколько раз "щелкнул" Толика. От вспышек Толик окончательно потерял ориентацию во времени и пространстве.

– Знаешь, почему я это делаю? – спросил разговорчивый в штатском, – Потому, что мы сейчас тебя выпустим. Да-да, не удивляйся. Но и не радуйся особенно. Нам надо, чтобы ты договорился о встрече с Али. Здесь или в Питере. В любом удобном месте. Но желательно, чтобы вокруг было поменьше народа. И чтобы он, по возможности, был один. Понял? Мы выпускаем тебя, чтобы помочь тебе быть поубедительнее. Я думаю, ты осознал, насколько это для нас важно. Естественно, ты будешь на глазах у наших сотрудников. Но перед тобой мелькать они не станут, так что ты сможешь хорошенько все обдумать и найти аргументы для того, чтобы встреча состоялась в течение двух дней. Не позже! Если встречи не будет, или она не состоится к вечеру в понедельник – без разговоров передадим тебя МВД, а там... Ну, что тебе объяснять... Не маленький... Хотя и молодой, как я посмотрю, елы-палы, для всех этих своих афер... Вундеркинд, так сказать...

Иначе, как кошмарный сон, воспринимать происходящее Толик не мог. Крыть предъявленные ему совершенно дикие обвинения было не чем. Да и, судя по всему, совершенно бесполезно. Во всяком случае, Толик чувствовал, что сказать ему нечего. Так, видимо, молча, и сознаются в и измене Родины, в покушении на товарища Сталина и прочих нехороших вещах.

– У тебя два часа, – продолжал молодой, у которого, словно от какого-то предвкушения, начинали неприятно сверкать глаза, – Можешь посидеть, подумать. Расслабься. Не дай бог, он почует фальшь – пиши, пропало. Сам заешь его. Хорошо подготовься. Лучше не придумывай ничего нового. Пусть это будет как бы текущая встреча...

– Да я...

– Не перебивай. Мой совет: посиди в кафе. Это тебя отвлечет от нашего разговора. Через два часа тебе позвонит наша сотрудница...

– Аня?

– Ага. Она самая. Отдайте ему телефон, – обратился он к одному из крепышей.

Толику отдали мобильник.

– Мы на тебя рассчитываем, Толян. Вылезай. Да, паспорт я пока оставлю у себя.

...Толик стоял на тротуаре. У него было чувство, будто он побывал в загробном мире. Толиковы демоны прятались в самом темном уголке души, дрожа и ужасе обнявшись...

Высадили его за квартал от той самой кофейни. На негнущихся ногах Толик автоматически добрел до кофейни, зашел и бессильно плюхнулся на то же место, откуда его выдернули минут сорок назад... Официантки улыбались, как ни в чем не бывало, и даже кофе оставался нетронутым... Впрочем, едва Толик присел, кофе, не говоря ни слова заменили на горячий. В отношении себя Толик почувствовал какое-то особо внимательное обхождение. Вокруг него образовалось кольцо из пустых столиков. Видать, кто-то с кем-то о чем-то тут поговорил...

Ногой Толик чувствовал стоящий на том же самом месте портфель.

Вот, бродяга, ты и получил по полной программе за раскатанные губы. И даже еще не по полной. Ведь скоро выяснится, что он – просто бомж. Никто. Чистый лист. И, поняв, как облажались, на него повесят еще и то, что он выдавал себя за других – да что там – все, что можно повесят... А потом, может, и грохнут для верности.

Черт! Нет, ну как же так вышло? И эта Аня...

Дурак, какой же он дурак! Так повелся на красивый голос... Да и как не повестись? Этот голос гораздо приятнее тех, что объявляют поезда на вокзалах. Да и темы для разговоров отличаются... Все равно – дурак...

Толик чуть не плакал. Он, конечно, не чувствовал себя ни в чем виноватым, он надеялся потом все объяснить, но не был уверен, что ему поверят. К тому же, ничто не мешает упечь его за решетку, чтобы он трепался поменьше, не говоря уж о более кардинальных мерах...

Так. Хватит истерик. Чего от него хотят? Хотят, чтобы он вывел их на какого-то там Али. Это, конечно, бред. Как он заставит этого, очень осторожного, судя по действиям "штатских", человека, выйти на встречу с ним, что и знать-то его не знает?..

С другой стороны, в случае успеха, у него будет три дня, чтобы смыться... Куда смыться? Всю жизнь в бегах?...

Стоп. Это лирика. Лучше всю жизнь в бегах, чем в тюрьме или на дне речки. Вопрос стоит прямо: как найти этого Али?

Полдела как бы сделано: его ткнули носом в телефон и фамилию этого паразита... Осталась безделица – позвонить и назначить встречу...

Бред. С тем же успехом позвонить могли прямо из машины. Они уверены, что убедить Али выйти на контакт – совсем не просто, иначе с Толиком так ласково не разговаривали бы...

Какие еще есть варианты?

Послать SMS-ку?

Так-так-так...Стоп... Какая-то мысль по этому поводу заметалась внутри черепа, натыкаясь на стенки и рассыпая искры, словно новогодняя шутиха. Что-то связанное с SMS-ками. Какая-то нестыковочка...

И тут Толика аж в жар бросило от догадки. Он дрожащими руками выхватил схватил мобильник и принялся искать, где в нем сохраняются старые сообщения.

"...Для А."! Вот оно! Если Анна – сотрудница этих самых крепышей, то вариантов для "А." становится на один меньше! А знает Толик всего два варианта: Аня и... Да, да! Али!

Демоны аплодировали и кричали "браво!". Они прыгали друг на друга и бегали с майками, натянутыми на голову, как футболисты, загнавшие победный мяч.

Тем не менее, такие выводы оставались всего лишь предположением с достаточно высокой вероятностью положительного ответа. Но поскольку других вариантов не было, Толику ничего не оставалось делать, как рискнуть.

На имя Мусаева Али Толик переправил сообщение с текстом "Lening. 53, 876а, Dlya A.". Подумав, "Dlya A." он стер. Когда он собирался уже послать сообщение с номером счета и паролем, демоны схватили его за руку и жалобно заскулили. Холодея от ужаса, Толик, тем не менее, удалил пароль и отправил лишь номер счета.

Минут через десять пришел ответ.

Никогда еще Толик не испытывал такого страха перед предстоящим прочтением чего-либо. Но деваться было некуда.

"ostalnoe?" – вопрошало сообщение.

Ес! Он попал в точку!

Но он также начал не предусмотренную никем игру.

"tam", – ответил Толик и замер в томительном ожидании.

Ждал он напрасно. Али (если это был именно Али) так и не ответил. Видимо, то, что номер счета и пароль к нему передавались вот так, раздельно, неведомого адресата не смущали. Видимо, и такое было возможно.

Хотя, честно говоря, Толик сам еще не понял, зачем он усложняет и без того сложную ситуацию.

Это был уже план демонов.

Немного расслабившись, Толик снова заказал себе кофе. Тут он понял, что страшно хочет есть. На робкий вопрос, "сколько стоит такой вот бутерброд и вот это пирожное?" девушка в белой блузке с вырезом рискованно наклонилась над столиком и доверительно произнесла, что ему – все за счет заведения. Толик не стал возражать, тем более, что денег все равно бы не хватило, а думать о таких мелочах в свете последних событий было просто невыносимо... "Господи, – мельком подумал Толик, таращась в вырез, – Когда это пятьсот рублей для меня были мелочью?"

Случаются, видимо, в человеческих судьбах, прямых и безвариантных, какие-то перепутья, где пьяный стрелочник может просто-напросто по ошибке перевести стрелку не туда. И тогда ты понесешься с ветерком по путям чужой судьбы, удивленно оглядываясь и принимая на станциях не тебе предназначенные фанфары и чужой хлеб-соль.

Но вся беда такой ошибки заключается и в том, что впереди тебя может ждать не тебе предназначенный тупик или взорванный мост над горной речкой...

Именно так и воспринимал свое положение Толик, угрюмо поедая бутерброд с лососевой икрой.

– Ну, и что клиент?

– Все путем. Клиент наш, клиент на связи. Ждем результатов.

– Ну-ну... Надеюсь, результаты будут. Давайте быстрее, а то у руководства кулаки уже чешутся...