Текст книги "Утечка мозгов"

Автор книги: Владислав Выставной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Нет, Никита этого не понимал. И никогда не поймет! Он будет идти вперед, будет бороться, жить, и заставлять жить тех, кто усомнился в ценности жизни…

Да будет так!

– Расскажи мне, как отсюда выбраться на верхние уровни, – попросил Никита.

– Очень просто, – отозвался старик. – Пойдешь… Хотя, погоди… У меня где-то была схема… Я сейчас…Не уходи…

Старик суетливо зашаркал в глубину свое каморки. И Никите стало вдруг как-то пронзительно жаль его. Он представил себе всю тяжесть бед и безысходности, свалившихся на того, что на глаза полезли совершенно неуместные слезы.

Старик вернулся и сунул Никите выцветший буклет с некогда красочной схемой, которую надлежало разворачивать в огромную бумажную простыню. Это была довольно подробная схема Отеля, которая включала в себя как развлекательные, так и технические этажи. Старик чиркнул по схеме длинным желтым ногтем:

– Мы здесь. А здесь ближайший выход. Обычно там безлюдно.

– Спасибо Денис. Я вернусь. Обещаю…

Старик не ответил. Он развернулся и ушел прочь, в глубину своего убогого обиталища.

Никита посмотрел тому вслед и двинулся в путь. Надо четко запомнить маршрут. Ведь если он поведет за собою голодную толпу, нельзя дать ей ни секунды форы. Ведь ему вовсе не хочется быть ни за что ни про что съеденным бездушным и голодным человеческим жмыхом…

А еще лучше – навестить Копателя и поделиться своими планами с ним. Может, у того появится, наконец, желание приступить к активным действиям…

Проклятый старик совсем выбил его из колеи своим пессимизмом. Нет, в нем ничего не осталось от самодовольного и нагловатого Дениса. Неужели и он, Никита, со временем станет таким же? Хм, если план сорвется, может и не станет. Потому, что не доживет до столь почтенного возраста. Однако, где же этот лаз?

Никита нашел ржавую лестницу, прилепившуюся к стене за кислородными генераторами. В генераторной размером с упавший на бок небоскреб, было сыро и холодно. Руки стыли от холодных ступенек, и Никита прибавил ходу, чтобы добраться доверху раньше, чем пальцы окончательно онемеют, а он сам рухнет вниз, на груды металлолома. Лестница уперлась в металлический люк, и Никита стукнул в него головой, чтобы не отрывать от перекладин дрожащих рук.

Люк неожиданно легко поддался, и Никита просунул в лаз голову.

– Вам помочь, господин диггер? – насмешливо поинтересовались сверху.

После чего Никиту ловко подхватили под руки и поставили на пол. Люк с грохотом захлопнулся.

Вот так. Он сам влез в мышеловку. И стоял теперь в окружении скалящихся бандитских рож.

– Откуда вы узнали, что я вылезу именно здесь? – спросил Никита, боясь услышать отвратительную правду.

– Да мы все про тебя знали постоянно, – махнул рукой один из пиратов, – даже без браслета. Есть такая штука – генный маркер, слышал? Но сейчас на тебя дед стуканул. Грех было не дать старикану выслужиться. Кэп, небось, еще и поставит ему бутылочку от щедрот…

Пираты заржали. Никита густо покраснел. Ему стало вдруг невероятно стыдно – и совсем не за то, что он так бездарно попался. А за то, как низко пал его человеколюбивый товарищ. Это не укладывалось в голове, и Никита готов был провалиться сквозь землю. Или сквозь палубу. Какая здесь, в сущности, разница?..

Они его вели по незнакомым и в то же время надоевшим уже коридорам, лестницам и галереям. Никита ощутил наваливающуюся ниоткуда усталость. Ведь все оказалось напрасно. Видимо, прав был Копатель, который из своей каморки вел какую-то тайную игру и смеялся над его, Никиты, щенячьей суетой…

– Куда вы меня ведете? – спросил Никита. – К кэпу?

– Ты расстроил босса, – охотно ответил один из пиратов. – Он не хочет тебя видеть, опасается, что отрежет тебе уши в запальчивости. Поэтому велено отвести тебя к Доктору. Не знаю даже, что для тебя лучше. Я бы, пожалуй, выбрал бы, чтоб отрезали уши. Вон, Сью губернаторские гренадеры в свое время уши обрубили – так ничего! Был лопоухий, девки в самом грязном порту над ним смялись. А теперь пришил силиконовые – красавец!

Пираты довольно добродушно засмеялись. В том числе и Сью со своими силиконовыми ушами. А Никите стало немного не по себе. Он вспомнил, что ему рассказывали о Докторе. Вряд ли встреча с ним сулила приятные ощущения. Хотя, может, приближение развязки подскажет и направление для дальнейших действий. Так, во всяком случае, учили на тренингах. Чему вот можно поучиться у пиратов, так это неистребимому оптимизму…

Доктор очень неплохо расположился на, казалось, запущенной территории Отеля. Когда Никиту вывели под просторный светящийся голубым, словно небо, свод, он оказался в самом настоящем саду – густом, зеленом и цветущем. Газоны были аккуратно пострижены, выложенные цветной плиткой дорожки – подметены. Тихо работали устройства полива, трещали цикады, пели птицы… Да, настоящие птицы!

Посреди всего этого великолепия располагался сверкающий стеклянный многогранник какого-то строения. Подойдя ближе, Никита смог прочитать спрятавшуюся в тени деревьев вывеску: «Отель. Медико-оздоровительный комплекс».

Увиденное несколько контрастировало со сложившимся в голове образом безумного маньяка. Еще больше расслабила Никиту обстановка спокойствия и умиротворения, царившая внутри этого комплекса. Холл его был светел и обширен. Всюду сновал приветливый персонал в синих халатах, и на фоне этого великолепия шайка вооруженных головорезов выглядела, как минимум, странно.

К ним подошли два молодых человека в такой же синей одежде.

– Вас ждут, – с легкой улыбкой произнес один из них, и пираты сделали шаг назад.

Никите ничего не оставалось делать, как проследовать вслед за подошедшими. Конечно, эти ребята выглядели не столь устрашающе, как его вооруженные конвоиры, но что-то подсказывало: попытки к бегству до добра не доведут.

Никиту завели в небольшую комнату, в которой он немедленно ощутил какое-то смутное беспокойство. Только когда сопровождающие вышли, закрыв за собой дверь, он понял, что ему так не понравилось: комната была совершенно белой, с одним единственным круглым стулом посередине. Это немедленно вызвало неприятные ассоциации с психиатрической клиникой и комнатой для допроса. Тем более, что в одной из стен было огромное окно. Правда, не зеркальное, какие показывают в кинобоевиках, а прозрачное. Однако, с очень массивным на вид стеклом.

За этим стеклом что-то происходило.

Никита подошел поближе.

Там, за стеклом, сплошным потоком, затылок к затылку, шли люди. Они шли, в страхе озираясь, будто не понимая, что с ними происходит, и чего от них хотят. Каждый человек на секунду становился в центр красного круга, обведенного, словно мишень, красными концентрическими кольцами. Содрогался, словно ужаленный током. А после из этого круга его уже за руку уводили люди в синих халатах.

Никита поднял глаза.

В центр круга сверху, словно чересчур правильный сталактит, смотрел прозрачный многогранный кристалл, внутри которого смутно угадывалось какое-то тусклое свечение.

– Так вот, как все происходит… – прошептал Никита. – Неужели все так просто? Просто и страшно… Глупо…

А люди все шли. Сначала самостоятельно, испуганные и нервные, а после короткой судороги – равнодушные, уводимые синими служителями этого жуткого кристалла.

«Для чего меня привели сюда? – лихорадочно пронеслось в голове Никиты, – неужели только для того, чтобы показать, что здесь происходит? Или для того, чтобы отправить туда же, предварительно как следует напугав? Но зачем?»

– Забавно, не правда ли? – послышалось позади. – Вот так: был человек – и нет человека. Только безмозглая оболочка и собранный в колбочку «пшик»…

Никита обернулся. Он не слышал, как в комнату вошел Доктор. Тот стоял, заложив руки за спину, с умилением наблюдая за тем, что происходило за стеклом.

– Ваш пожилой приятель считает человека высшей ценностью, – продолжил Доктор. – И с ним трудно спорить. Вопрос только в том – какого человека? Вот вы, лично вы как считаете: стоит ли жизнь одного, скажем, Альберта Эйнштейна десятка каких-нибудь никому неизвестных бродяг?

– Я не знаю, – пробормотал Никита, – да и кто возьмется судить об этом? Кто имеет на это право?

– Вот, – кивнув, произнес Доктор. – Никто не хочет брать на себя ответственность. Хотя все прекрасно понимают, что тот же Эйнштейн или, допустим, Эдисон, сделали для них куда больше, чем паразитирующие на них же бродяги… Вот такие они, обыватели, радетели нравственных принципов…

– А что, в вашем мире тоже есть Эйнштейн? – сам не зная, почему, спросил Никита.

– Конечно. – Доктор удивленно посмотрел на Никиту. – А кто, по вашему изобрел первый самолет? И телефон, разумеется. Странно только, что это тебя волнует больше собственной судьбы. Или судьбы этих людей…

– Я устал волноваться, – пожал плечами Никита, почти не соврав при этом. – А людей этих я уже не спасу…

– Ну, и правильно, – махнул рукой Доктор. – Так и надо относиться к неизбежному…

– Меня интересует другое, – сказал Никита. – Зачем вы заварили всю эту кашу?

– Какую именно? – невинно поинтересовался Доктор.

– Ну, затащили сюда пиратов, устроили эту дикую бойню…

Доктор вскинул брови и рассмеялся. Хотя по его глазам не очень верилось в искренность этого смеха.

– Почему ты решил, что это я затащил сюда пиратов? Зачем?

Никита с удивлением посмотрел на Доктора. Что бы это все значило? Доктор, что, просто забавляется с ним? Зачем?

– Меня мало волнуют все эти игры в морских и космических разбойников, – сказал Доктор. – Меня интересует лишь наука. Результаты моих собственных исследований. Кэп просто очень кстати подвернулся. Должен ведь кто-то поставлять мне материал для работы…

Доктор снова засмеялся и погрозил пальцем невидимому собеседнику. Казалось, он вспоминает какой-то весьма смешной казус.

– Никогда бы не подумал, что какой-то десятилетний сорванец сможет приручить целую толпу беглых каторжников, совершеннейших кровожадных негодяев… А потом – надо же! – и меня самого! Нет, это само по себе стоит изучения. Жаль, я не психолог.

– Что за десятилетний сорванец? – нахмурился Никита. Он чувствовал, что его просто дурачат. – О ком вы говорите?

– А, ты так не понял? – прищурился Доктор. Он, видимо, испытывал большое удовольствие, рассказывая эту историю, и, очевидно, не в первый раз. – Кто здесь ведет себя, как подросток, не наигравшийся в детстве в казаки-разбойники?

– Кэп?! – недоверчиво протянул Никита. – Но какой же он десятилетний…

– Это здесь, когда-то, он был десятилетним, – усмехнулся Доктор и прошелся вдоль окна, поглядывая на Никиту, словно ловя его реакцию. – А ОТТУДА он вернулся таким, какой он есть сейчас – взрослым матерым убийцей… Черт знает, сколько уже лет назад его привели ко мне на процедуры. Хотя, скорее, родители просто хотели избавиться от него на время, пока развлекались в казино. Отель был очень расслабляющим местом… Надо ж мне было показать ему Кристалл грез…

Доктор подкинул в руке прозрачный кубик.

«Челнок!» – машинально подумал Никита.

– Видел такую вещь? Знаю, что видел. Иначе тебя бы здесь не было … Только это не просто Кристалл грез. Это еще и накопитель экстракта. И вот, этот парнишка стащил его у меня. Все закончилось бы совсем иначе, если бы я не начал чуть раньше изучать этот экстракт и не накачал бы таким его количеством этот Кристалл… Знаешь, о чем я говорю?

– Слышал, – буркнул Никита.

– Все слышали, – удовлетворенно кивнул Доктор. – И этот паренек обрел, хоть и ненадолго, такую невероятную силу…. И, конечно же, мгновенно понял, как обращаться с Кристаллом. Только он был все-таки ребенком. А потому направил луч вовсе не на человека…

Доктор снова рассмеялся. Смех этот не очень понравился Никите. Что-то в нем было неприятное, болезненное.

– А… На кого он направил этот луч? – осторожно спросил Никита.

Доктор посмотрел на него невидящими глазами и вдруг взорвался:

– Ну, а кто мог подумать, что у дельфина тоже есть душа?! Что там, в его внутренней Вселенной – сплошные моря, наполненные кораблями и флибустьерами?! Откуда это в голове дельфина? А?! Он что – человек?!

Никита попятился. Он опасался, что у Доктора начнется приступ безумия, настолько тот поменялся в лице. Он тяжело дышал, кулаки его напряглись, а глаза уставились в одну точку.

– Э… И корабль он тоже оттуда?.. Э… Притащил? – как можно спокойнее, спросил Никита.

Доктор уставился на него непонимающим взглядом. Казалось, он постепенно приходил в себя.

– Корабль? – пробормотал он. – Ах, корабль… Да. Прямо во время представления. Кого-то им даже придавило, вроде… Впрочем, это ерунда по сравнению с тем, что началось позже…

Лицо Доктора вновь обрело вменяемый вид. Но теперь Никита уже был твердо убежден: с Доктором этим не все в порядке. Не зря его здесь так опасаются.

Теперь тот внимательно изучал Никиту, словно лабораторную крысу перед опытом. Никите это очень не понравилось.

– У тебя, наверное, возник вопрос: к чему я это все рассказываю? – произнес Доктор. – В принципе, я мог бы и не говорить ничего. Ситуация от этого изменится мало. А, может, как раз, изменится существенно. Кто знает?

Никита молча слушал. Он не понимал всех этих намеков. За спиной раздался глухой стук. Он обернулся и увидел, что в окно бьется какой-то человек. Словно муха, пытающаяся пролететь сквозь стекло. На лице человека не было ровным счетом никаких эмоций. Он делал шаг назад, затем вперед – и снова налетал на стекло. Лицо его расплющивалось, по стеклу из полураскрытого рта стекала слюна. Очень неприятное зрелище… Подбежал сотрудник в синем и увел несчастного.

Доктор, между тем, продолжал:

– Я хочу дать тебе шанс. Шанс на спасение.

– Спасение – от чего? – сглотнув, спросил Никита. Только теперь он почувствовал, наконец, близость реальной опасности. Шутки кончились, надо полагать…

– Трудно сказать. Неизвестно, отчего всем нам придет конец. Но финал неизбежен. Слишком уж страшные и неуправляемые силы разбужены. Жаль что не все это понимают… В общем, так. Должен быть с тобой откровенен. Кэп Хантер преследует свои интересы, я – свои. И в данном случае общение с кэпом куда быстрее приведет тебя к могиле… Знаешь, для чего ты ему нужен?

– Откуда…

– Ну, скоро тебе придется это узнать: Кэп отдал приказ подготовить тебя… гм… к использованию. И я предлагаю тебе сотрудничество. Конечно, для меня ты – всего лишь материал. Но материал с одним довольно важным свойством. Поэтому я помогу тебе, а ты поможешь мне. Видишь ли, я очень занятой человек. И мне надоело бесконечно оказывать услуги этому авантюристу. Ну, что, договорились?

– Говорите конкретнее, Доктор…

Никита шел по залитой солнцем улице, с непривычки вздрагивая от шума проезжающих мимо машин. Голубое небо, солнце – а не их имитация – все это казалось странным и чужим. К этому еще предстояло привыкнуть. Особенно – к потокам беззаботных людей, снующих взад и вперед по тротуару. Конечно, эти люди не согласились бы с тем, что они – беззаботны. Они считали себя очень важными и занятыми. Но какой иллюзией показалась бы им вся это суета, узнай они правду…

Впрочем, человек привыкает ко всему. И это – только одно из замечательных свойств человека. Потому, что оказывается, человек может быть гораздо сильнее и умнее, чем кажется. А может стать и просто сырьем. Для тех, кто действительно сильнее и умней…

– Эй, Ник! Здорово! – крикнул слева белобрысый паренек. – Чего вчера школу пропустил? Классная обещала тебя сожрать!

– Подавится, – спокойно бросил Никита, даже не глядя в сторону товарища. У него слишком много дел, чтобы отвлекаться на всякие глупости.

В подъезде дорогу преградила неприятного вида компания.

– А-а! – радостно воскликнул один, приподнимаясь со ступенек. – Наш Ромэо!

– Костолом, а ты посмотри, какой он недовольный! – хмыкнул второй.

– Ой, правда… – испуганно сказал Костолом. – Чего-то я боюсь его. Может, денег ему дать?

Компания дружно заржала. Никита равнодушно оглядел ее и сказал:

– Мне нужно пройти.

– Да, что ты говоришь? – осклабился Костолом и подмигнул приятелям. – Так это значит, что ребятам вставать придется, двигаться. А они, может, устали – полдня девок тискали… Поэтому, я думаю, проход придется оплатить. Верно я говорю?..

Договорить Костолом не успел, так как получил короткий и несильный удар в кадык. От которого зашелся в хрипе и осел, схватившись за шею. Никита переступил через ноги его ошеломленных дружков и направился выше, в сторону своей двери.

Как раз в это время мимо него спускалась Катя.

– Привет, – сказала она, недоуменно глядя на хрипло кашляющего Костолома.

Никита, не обратив на Катю никакого внимания, прошел мимо. Позвонил в дверь.

– Чего так поздно? – спросила мать, открыв дверь. – Что с телефоном? Я звонила, звонила… Ты бы хоть предупреждал. Знаешь, какой у нас район…

Шумно топая, мимо пробежал братишка.

– Да, мама, да… – промямлил Никита. – Не получилось, как-то, позвонить. Но я…

– Давай, иди ужинать, – уже с кухни позвала мать.

– Иду, мам! – ответил Никита.

Он подошел к большому зеркалу, висевшему в коридоре, и с интересом вгляделся в собственное отражение. Усмехнулся.

И отправился на кухню, по привычке придерживая у бедра невидимую кобуру.

Часть вторая
ДОМ, МИЛЫЙ ДОМ

– Думай, Вася, думай!

– Чего тут думать? Прыгать надо!

Старый анекдот

Глава первая

Слон давно подозревал, что Кэвин ведет какую-то свою игру. Проверить это не представлялось возможным – ведь из нормального, человеческого агента не сделаешь нейронавта и не приставишь к подозреваемому. Однако чутье его никогда не подводило. Слишком уж независимо начал ставить себя в последнее время ведущий сотрудник агентства. Конечно, он многое сделал для поднятия престижа фирмы, для того, чтобы правительство перестало смотреть на них, как на прокаженных. Ведь до сих пор мало кто, даже из посвященных, действительно верил в реальность нейронавтики.

Однако боссов интересовало одно: результаты. А результаты были вполне ощутимыми, и даже военные, понятия не имевшие, откуда у них появляются все новые и новые данные, выказывали удовлетворение. Что уж говорить об специалистах, которые могли перевести добытую информацию в реальные цифры прибыли. Так что споры о природе нейронавтики немедленно отходили на второй план.

Тем не менее, этот Кэвин был всего лишь жалким человеческим обрубком, сором, плесенью, которой, по нелепому стечению обстоятельств, природой дана была способность погружаться в пучины нейрокосма. Это было ужасно обидно: проверенные годами, тренированные и опытные агенты не могли, а этот нелепый, полубезумный человечишка – мог!

Слон невзлюбил его с первого дня, сам не понимая, почему. Может, все дело было в обиде на несправедливость судьбы, которая свела на нет долгие годы подготовки и агентурной работы. Ведь этого получеловека добыли всего-навсего эксперимента ради, в каком-то приюте для брошенных и умирающих уродов. И надо же – он, один из всех, оказался избранным! Только он мог вполне безопасно, без ущерба для собственной психики, и, к том же, вполне успешно, пользоваться Челноком. А сколько опытных сотрудников они потеряли до его прихода!

И уже пару лет Агентство было вынуждено мириться с этой монополией Кэвина на нейронавтские способности…

Но теперь все, баста! Скоро – спасибо разведке – этой исключительности придет предел! Кто бы мог подумать, что подобными способностями обладают обыкновенные дети? Это, конечно, тоже не идеальный вариант, однако же, вполне реальная альтернатива.

Конечно, если набирать рекрутов из приличных семей, может подняться невероятный вой. Но кто мешает использовать юридически несуществующих отпрысков нелегальных эмигрантов? Или каких-нибудь никому не нужных африканских малолеток? Тут простор для работы просто необъятен. И теперь этого первопроходца можно будет спокойно вышвырнуть из Агентства пинком под уродливый зад.

…Слон собрал совещание у себя на седьмом этаже. Это был этаж руководства, и все здесь отвечало нормальным бюрократическим требованиям сладкого существования руководителя Агентства. Здесь был весь полагающийся набор оргтехники, и стоял приятный стрекот копиров и уничтожителей бумаг. Сновали озабоченные клерки в отутюженных темных костюмах, томно отвечали на звонки крутобедрые секретарши. Огромные стекла, заменяющие стены давали прекрасный вид на Нью-Йорк с высоты разрушенных некогда небоскребов Всемирного Торгового центра. Трудно было поверить, что это – всего лишь седьмой этаж.

Седьмой этаж под землей.

Когда Агентство начало выдавать на гора первые результаты, разведка всполошилась и решила спрятать его как можно дальше. Однако один Челнок они, все-таки, потеряли. Потому что есть в этом мире и иные разведки… Чтобы загладить скандал, в Агентство хлынул небывалый поток денег, оно, буквально, захлебнулось деньгами. И проглотило недовольство.

И, вот, теперь все это великолепие отлаженного управленческого аппарата работало на одного-единственного исполнителя. Позор!

Четко в назначенное время прибыли Бык, Стервятник и Пума. На полминуты опоздал запыхавшийся Койот.

Слону не очень нравилась эта забава со звериными прозвищами, но служба безопасности запретила какие-либо упоминания имен. Это не вызвало удивления. Удивляло другое: почему Быком прозвали тощего, длинного, как жердь, начальника отдела подготовки? Неужели это как-то могло помочь секретности?

Видимо, все-таки, в этом был какой-то своеобразный юмор специалиста, раздававшего псевдонимы. Потому, что остальные куда больше гармонировали с именами. Стервятник со своим гадким прищуром, суетливый Койот и изящная чернокожая Пума… Надо отдать должное работникам по персоналу: специалистов ему в команду подобрали классных. Безусловно, этим и определялся успех Агентства.

Однако, время почивать на лаврах закончилось. Противник, получивший в руки Челнок, стал куда более опасным. А информацию по проекту «Мечта» получить пока не удалось. Страшно представить, если они воплотят проект в жизнь первыми…

– Всем привет, – сказал Слон. Церемонии здесь были не в ходу. – По плану, у нас сегодня ознакомительный запуск нейронавта второй волны. Я ничего не путаю?

– Все верно, – кивнул Бык. – Мы считаем, что наши парни вполне готовы.

– У меня большие сомнения на этот счет, – прищурилась Пума. – Ваши дети всего месяц в Центре. И вы предлагаете подпустить их к Челноку? Я считаю, что подготовку надо проводить более основательно.

– Вы видите все слишком узко, – возразил Бык. – В отделе нейронавтики почему-то считают, что более длительная подготовка даст более ощутимый результат. А я вам заявляю, что только максимально чистый, незамутненный условностями детский интеллект способен на хороший результат…

– Ерунда! Полная чушь! – жестко сказала Пума, и на ее лице дернулись мышцы.

– Тут можно спорить бесконечно, – внимательно осмотрев присутствующих, сказал Стервятник. – У нас пока только один пример удачного и стабильного погружения в нейрокосм.

– И с этой монополией надо кончать! – немедленно вставил Слон, стукнув по столу кулаком. – Я считаю, что надо придерживаться плана. И сегодня следует провести пробный запуск. Я лишь хочу знать, что нет действительно серьезных причин, препятствующих этому…

– Такие причины есть! – возразила Пума. – Это все-таки, дети…

– Это не причина! – скривился Слон. – И забудьте слово «дети» применительно к нашему делу. Все они – нейронавты. И риска в этом для них не больше, чем в той жизни, из которой они пришли в нашу уважаемую организацию…

– Все это верно, но… – попыталась возразить Пума.

– Никаких «но»! – отрезал Слон. – Ваша задача – обеспечить техническую составляющую запуска. Койот!

– Да-да! – встрепенулся Койот, что всю беседу просидел, разглядывая пейзаж за фальшивым окном кабинета.

– А вы уж постарайтесь, чтобы все медицинские показатели наших нейронавтов были в норме. Слишком уж дорого обходится нам их подготовка. Да и добыть для наших целей нормального подростка, да еще и юридически чисто, сами понимаете, непросто…

– Проблем быть не должно, – заверил Койот. – Все здоровы, как быки… Ой, простите.

Койот довольно фамильярно потрепал за плечо Быка. Тот, впрочем, ничуть не обиделся.

– Стервятник, – сказал Слон. – Обеспечьте запуск несложным тренировочным заданием…

– Все давно готово, босс, – заверил Стервятник. – Предлагаю вам поприсутствовать на тренинге…

…Мальчишка выглядел вполне крепким и уравновешенным. Вряд ли это был результат работы группы Быка. Скорее всего, таковы были его природные данные. Все-таки, лучше полагаться на природу, чем на выдумки ученых. Инстинкты всегда выручают надежнее самых продуманных схем. В этом Слон давно убедился на примере собственной работы в спецслужбах.

Парня уже подготовили к запуску. Он полулежал в кресле неприятно напоминавшем зубоврачебное. Рядом попискивал аппарат, снимающий физиологические показатели, светились экраны компьютерных мониторов. В зале было полно специалистов, с волнением, готовящихся к запуску. Многочисленные камеры снимали ход эксперимента.

Хотя, по правде говоря, можно было преспокойно взять, да и выкинуть ко всем чертям этот хлам. Да выгнать взашей всех этих бездельников. Потому, что только две вещи действительно имели здесь значение: это мальчишка и Челнок.

За годы изучения Челнока ученые не продвинулись ни на шаг. Исключая разве что некоторые особенности его практического использования. Но зарплата сотрудникам выплачивалась регулярно. Поэтому, наверное, и суетились сейчас эти неудачники.

Слон подошел к мальчишке. Стервятник, Бык и Пума уже ждали здесь. Койот, как всегда был не на месте. Надо будет сделать ему серьезное внушение. Но сейчас это не важно…

– Как настроение? – как можно радушнее улыбнувшись, поинтересовался Слон.

– Спасибо, сэр, нормально, – безо всякой почтительности ответил парень.

– Это хорошо, главное – не наделай глупостей, – назидательно сказал Слон. – Проявишься там – и сразу назад.

– Да, я знаю, – ухмыльнулся мальчишка.

Как же, знает он! Совсем зеленый, лет тринадцать ему, не больше. Еще недавно, небось, лазил по помойкам, да воровал магнитолы из машин. О, насмешка природы! Посылать в неизвестность такое вот пушечное мясо…

– Значит, так, – сказал Стервятник. – Повторяем задание. В темпе!

– Материализуюсь в нейрокосме цели. Цель под условным обозначением Фантазер, национальность – русский. После материализации осматриваюсь и отправляюсь назад. В случае возникновения проблем разыскиваю агента Кэвина…

Слон невольно покосился на аналогичное кресло, стоящее рядом. Там, скрючившись, покоилось мерзкое тельце Кэвина, что отправился в глубь нейрокосма Фантазера часа два назад. Вокруг него суетились медики. Видимо, что-то не нравилось им в его биологических показателях…аших нейронавтов были в норме. медицинские показатели окном кабинета. в нашу уважаемую организацию.

Стервятник сделал знак Пуме. Та тихо сказала что-то в переговорное устройство. Через несколько секунд рядом возникли пятеро морпехов совершенно зверской наружности. У одного к руке цепью был прикован небольшой кейс. Кейс этот был необычайно крепок и тяжел. Тяжел – потому, что был призван экранировать содержимое от какого бы то ни было воздействия извне и от возможного обнаружения. Слон воспринимал эту иллюзию защищенности с некоторой иронией. Но на такой мере настояла служба безопасности.

Два морпеха одновременно сунули в ребро кейса по ключу. Глухо щелкнул замок. Из под открытой крышки извлекли знакомый здесь всем кристалл.

– Держи, – сказал Стервятник. – Аккуратнее!

Мальчишка взял в руки Челнок. С интересом и несколько недоверчиво повертел его в руках.

– Давай как учили, – сказала Пума. – Направляешь Челнок на себя и жмешь на рабочую грань.

– Сюда? – спросил мальчишка, погладив одну из граней кристалла.

– Стой!!!

– Да что ты…

– Повер….

Слон смотрел перед собой и не мог ничего понять. Только что он был в помещении группы запуска. А теперь стоял в темном, незнакомом, вроде бы даже, деревянном, помещении, а в ботинки тонкими струйками затекала вода…

– Что за шутки? – сказал Слон и посмотрел под ноги.

Каково же было его изумление, когда вместо брюк от костюма на ногах обнаружились тренировочные штаны и грязные кроссовки, стоящие в черной луже!

Как же так, а?

Слона вдруг прошибло холодным потом. Он все понял…

– Дьявол! – отчаянно простонал он. – Этот придурок перепутал грани! Дибил! Люди, где я?

Вокруг действительно было полно народу. Все внимательно смотрели на Слона. Но отвечать явно не собирались.

– О, Боже, неужели это происходит со мной? – пробормотал Слон. – Но я не хочу… Я не хочу сходить с ума…

Из темноты раздался звонкий смех, перешедший в кашель.

– Ой, не могу… Простите, может, я ошибаюсь… Честное слово, лучше б я ошибся… Но вы что, только что и впрямь воспользовались Челноком?

– Кто? Кто это? – оживился Слон.

Голова шла кругом, адреналин отшиб все нормальные мыслительные процессы. Однако тренированный рассудок умел быстро расставлять все по полочкам. Знать про Челнок здесь мог только один человек. По крайней мере, с их стороны…

– Э… Кэвин? Кэвин, это ты?

Слон двинулся на голос, спотыкаясь и выставив перед собой руки.

– Ну, допустим, – ответили ему. – А кто вы? Судя по тому, что знаете меня по имени – кто-то из Агентства? Что, у нас нашли способ засылать сюда нормальных людей?

Кэвин, он же Копатель, хохотнул.

– Я… Это Слон… – дрогнувшим голосом произнес Слон.

– Босс?! Правда? Обалдеть! – Кэвин, казалось, необычайно обрадовался. – Неужели, и вправду, изобрели, наконец, новые технологии?

– Это ошибка, мать ее! – прорычал Слон, усаживаясь на шпангоут – он уже понял, что находится внутри какого-то судна. – Я здесь по ошибке! И что мне теперь делать?! Съезжать с катушек при возвращении?!

– М-да… – пробормотал Кэвин. – Ну, вы и попали, босс…

Наступила тишина. Затем скрипнула дверь и на тусклый свет фонаря, щурясь, выбрался довольно грязного вида мужчина. В нем, конечно, нельзя было узнать агента Кэвина. Просто потому, что тот использовал сейчас чужое тело. Как, впрочем, и сам Слон.

– Приветствую вас, босс. Честно говоря, вы очень удивили меня своим появлением…

– Я сам удивлен не меньше! – огрызнулся Слон.

– Вы, наверное, не вполне меня поняли, – ответил Кэвин. – Я удивлен не столько вашему визиту, сколько тому, что этот визит вообще оказался возможен. Ведь это означает, что мы вышли из сектора недоступного возвращения… Это не может не радовать…

– Я не понимаю, о чем ты…

Кэвин встал, кряхтя, потянулся и размял спину. Глаза его сияли, он улыбался каким-то своим мыслям.

– Я не пойму, в чем причина твоей радости, – зло процедил Слон. – Неужели ты не видишь, в какую переделку я попал?

– О, вы даже не представляете, в какую переделку попали, – радостно сообщил Кэвин. – И уж точно, не думал, что так скоро буду радоваться такому удачному стечению обстоятельств…