Текст книги "Утечка мозгов"

Автор книги: Владислав Выставной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Лиза, казалось, наслаждалась всем, что послало ей это задание, – и своей внешностью, и машиной, и смешным напарником, и проплывающим за окном морем. Она вытянула свои роскошные ноги, уперев их в лобовое стекло, чем здорово отвлекала внимание Никиты: если бы не умная дорога и хитрая автомобильная электроника, они несколько раз могли бы вылететь за пределы трассы.

Путь их лежал на звездную станцию, как здесь именовался космодром. На вопрос, где надо искать бокс с сокровенной информацией, Лиза просто ткнула пальцем в небо:

– Там!

И теперь Никита с трепетом ожидал первого в своей жизни космического полета. Ведь полет этот был совершенно реальным – как и все в этом мире. Может быть, в несколько земных секунд удалось бы уместить целую жизнь в этом мире. И, глядя на Лизу, Никита мельком подумал, что, пожалуй, и не отказался бы от подобного варианта…

Но дома на ужин ждала мама. И маленький смешной братишка…

…Станция представляла из себя гибрид автовокзала и аэродрома. Небольшое одноэтажное здание с кассой, залом ожидания и баром – с одной стороны, и обширная бетонная площадка – с другой. На площадке, уткнувшись носами в бетонный пандус, стояли на обыкновенных самолетных шасси рейсовые звездолеты, отдаленно напоминающие ярко раскрашенные туристические автобусы. Видимо, межзвездные перелеты были здесь уж больно обыденным делом: откинув слой обшивки, во внутренностях рейсовика безо всяких комплексов ковырялся какой-то работяга в грязном комбинезоне, помогая в своей тонкой работе тихими матюками и нешуточными ударами кувалды.

Никита полюбовался этим зрелищем и принялся нервно насвистывать какую-то песенку. За что и был одернут Лизой:

– Чего свистишь, муженек? Кэша не будет…

Кэшем здесь именовались как наличные, так и электронные деньги. Особенно Никитино воображение поразило то, что электронные деньги можно было хранить на любых носителях информации типа кристаллов и дискет, в мобильных телефонах, передавать из устройства в устройство по радио, а так же попросту временно вытатуировать на ладони. Очень удобно это было придумано.

– Ну, я за билетами, – сказал Никита и направился в кассу.

– Я тебя в баре подожду, – кивнула Лиза.

Касса здесь была вполне земная, с полукруглым окошечком и добродушной пожилой женщиной за ним.

– Здравствуйте, – вежливо обратился к ней Никита. – Мне два взрослых до второй Фомальгаута…

– О, наши рейсовые туда не идут, – покачала головой кассирша. – Очень далеко. Вам надо на Беркут. Это три локальных скачка. Оттуда – пять мегаскачков большим лайнером…

– Ага. Понятно, – сказал Никита, хотя толком ничего не понял, и решил уточнить. – А как…

Но удивленно осекся: у кассирши принялась нервно подергиваться щека. Никита хотел было предложить сходить за доктором, но подошел уже знакомый работяга и неожиданно с размаху заехал большим разводным ключом прямо в висок кассирше.

Никита вскрикнул и отскочил. Кассирша перестала дергаться и улыбнулась.

– Простите, – сказала она.

– Древний девайс, – сипло сказал работяга, обдав пространство перегаром, – менять пора, да у мэрии кэша нет…

Никита в ответ лишь нервно кивнул. Забрав свои билеты до Беркута и с опаской косясь на кассиршу, он отступил в сторону бара…

Они сидели, задумчиво попивая местный коктейль «Злой Санта» и наблюдая, как грузятся в их рейсовик туристы. Туристы были самые, что ни на есть, земные: небритые и лохматые, с огромными бесформенными рюкзаками, с закопченными котелками и обшарпанными гитарами. Пока одни втискивались в не слишком широкий люк, другие, привалившись к шасси, распевали под гитару какую-то дико грустную песню. Странно было, что, несмотря на толстое стекло, песня эта в баре была прекрасно слышна. Никита не очень хорошо знал авторскую песню, но было что-то похожее на Визбора.

– Не нравится мне все это, – пробурчал Никита. – Уж слишком спокойно. Это добром не кончится.

– Наслаждайся жизнью, – улыбнулась Лиза, потягивая коктейль через соломинку. – Сидел бы сейчас дома, уроки учил…

– Ты бы уж помолчала, – хмыкнул Никита. – Это ж надо – столько шифроваться, выдавать себя за простушку. А я-то думал, что в нашей школе только тебе и можно верить…

– Вот, – задумчиво произнесла Лиза. – Так и происходит взросление. Через обиды и разочарования…

Никита от возмущения чуть не подавился. Он хотел было ответить этой нахалке какой-нибудь ядовитой фразой, но его внимание привлекла группа военных, что незаметно вошли и тихо расположились в углу бара.

Выглядели они весьма внушительно. Начать с того, что ростом каждый из них был не менее двух метров. Телосложение было уж чересчур мощное, правильное и подозрительно одинаковое. «Клоны, что ли?» – подумалось Никите. К большим серым рюкзакам были приторочены удивительной формы шлемы. Одинаковые длинные тубусы намекали на их небезопасное содержание.

Один из военных цепко поймал взгляд Никиты и, не меняясь в лице, подмигнул ему, отчего Никите стало немного не по себе.

– М-да, – пробормотал он. – Что-то мне подсказывает, что не все так уж спокойно в этом мире.

– Это точно, – легко согласилась Лиза. – Спокойствием здесь и не пахнет, можешь мне поверить…

Никита с подозрением посмотрел на «супругу», но промолчал.

Что-то невнятно пробубнил громкоговоритель, и военные, быстро поднявшись, направились к выходу. Их место заняла семья, состоявшая из весьма полных супругов в яркой курортной одежде и троицы невероятно шумных детей. Их крики и визг смог заглушить только вой уходящего в небо рейсовика.

Наконец, объявили окончание посадки на Беркут. Никита и Лиза, спохватившись, бросились на перрон. Благо, вещей у них было мало: один большой чемодан, содержания которого Никита до сих пор не знал. Он взял его по инерции из багажника автомобиля. Сработала привычка – невозможно ведь лететь куда-то с пустыми руками!

Внутри рейсовика все было обставлено более, чем по-спартански. Кресла, поставленные в шесть рядов, оказались достаточно удобными, но никаких иллюминаторов, индивидуальной вентиляции, видео и прочей роскоши. Единственный проход был завален туристскими рюкзаками и гитарами. Судя по запаху, кто-то из туристов решил одновременно выпить водки и снять изрядно поношенные кеды. Ненавязчивым фоном играла тихая, но какая-то странная, непривычная, музыка.

Никита пропустил Лизу на среднее кресло, рядом с высоким и тощим, похожим на баскетболиста, пассажиром, а сам сел возле прохода. И принялся изучать схемы с изображением спасательных средств. Средства эти делились на привычные, вроде люков запасных выходов, и экзотические, вроде надувных скафандров. Никиту так и подмывало посмотреть, что же это такое, но ни под сиденьем, ни на полке, над головой скафандра он не нашел. И только потом прочел в схеме фразу о том, что скафандр чудесным образом надевается автоматически при разгерметизации…

В невидимых динамиках прозвучал нежный женский голос:

– Рейс 127-11 до Беркута, с остановкой на Зет, Гамме Бицепса и Молькино, отправляется. Общая продолжительность полета – пять часов. Туалет в хвосте, на носу не работает. Просьба пристегнуться…

– Слушай, Лиза, а где там наши данные на хозяина? – поинтересовался Никита. – Хочется понять, все же, что он за птица…

«Хозяином» именовали того, в чей мир отправляли ныряльщиков. Связь его земной сущности и устройства внутренней Вселенной прослеживалась слабо, но все-таки имела место. Спецы из Конторы так и не установили пока более или менее четких закономерностей. Возможно, что недоставало статистических данных.

В этом нырке данные на хозяина были у Лизы. Вот ведь засада – и память у нее тоже оказалась куда лучше! Сразу после адаптации она перенесла данные на бумагу – аккуратным девчачьим почерком.

Теперь Никита знакомился с человеком, которого никогда не видел и, скорее всего, никогда не увидит – настолько тот был секретным и важным для обороны страны.

Вот ведь смешное дело: показать его фото – означало повредить безопасности, а залезть, что называется, в самую душу – это пожалуйста, это совсем другой дело…

Итак, Николай Громин. Физик-теоретик. Гм… 47 лет. Не женат. Родился, учился… Лечился. Ага. Дважды проходил курс лечения в психиатрической клинике такой-то… Мания преследования. Ну, это не удивительно – с такой-то засекреченностью… Что еще? Да, вообще, толком ничего. Можно было этого и не читать – он знал бы не меньше. Только… Только вот во внутренних мирах психов ему до сих пор не доводилось побывать…

– Лиза, – тихо сказал Никита. – А то, что он – сумасшедший – это нормально?

– Кто сумасшедший? – не отрываясь от журнала, пробормотала Лиза.

– Кто-кто – пилот нашего рейсовика, ты что не знала?! – буркнул Никита. – Хозяин, кто ж еще!

– Не сумасшедший, а немного не в себе, – ответила Лиза и подняла взгляд на Никиту. – Мой тебе совет – постарайся не думать об этом. Я вот не думаю. Может, и обойдется…

И продолжила чтение.

– Спасибо, дорогая, успокоила, – поблагодарил Никита и продолжил изучение спасательных инструкций.

Рейсовик заметно тряхнуло, и ускорением слегка вдавило в спинки сидений. После чего все ощущения полета прекратились. Оставалось только ждать, когда объявят прибытие. Лиза достала откуда-то местный женский журнал и углубилась в чтение. Никита мельком взглянул на картинки, и у него от изумления отвалилась челюсть. Чтобы не нервничать он переключился на изучение пассажиров. Но пассажиры оказались настолько скучными и сонными, что он сам не заметил, как заснул…

…Этот сон снился ему много раз. Как будто Челнок бросает его в удивительную Вселенную – самый прекрасный из всех существующих в сознании людей миров.

Это действительно чудесное место – здесь чувствуешь себя легко, словно в невесомости, мысли становятся ясными, душу наполняет радость. Все люди здесь сияют счастливыми улыбками, отовсюду струится радостный детский смех, и прекрасные девушки с восхищением смотрят на пришельца.

Города здесь похожи на хрустальные дворцы, всюду густая, пышущая жизнью, зелень. Здесь у него есть настоящие друзья и здесь ждет его любовь… Никите не раз казалось, что здесь он обретает понимание сути вещей, смысла всего происходящего в его судьбе.

Но Никита должен выполнить задание. Он направляется в самое высокое и самое прекрасное здание на берегу голубого озера. Он поднимается на стремительном прозрачном лифте и оказывается на просторной, наполненной пьянящим воздухом веранде на огромной высоте. Где-то здесь хранится заветный бокс – самый главный в его жизни.

И происходит что-то странное: ему не приходится сражаться с сейверами, бороться с собственным страхом и уходить от погони.

Седовласый человек с умными и печальными глазами с легкой улыбкой протягивает ему на ладони прозрачный, а от того – едва видимый – куб.

Это и есть тот самый бокс.

Никита собирается взять его, но вдруг беспричинный страх охватывает все его существо. Человек с пониманием и сочувствием смотрит на Никиту, будто разделяя его переживания.

И впервые Никита не знает – стоит ли ему брать этот проклятый бокс…

Никита открыл глаза от прикосновения: сон в чужом мире очень чуток. Это один из давешних туристов, перешагивая через завалы в проходе, крался по направлению к носу рейсовика.

– Туалет впереди не работает, – зачем-то ляпнул Никита.

Турист вздрогнул, но не обернулся, а лишь прибавил хода.

Никита пожал плечами и только решил продолжить сон, как зашевелились остальные туристы. Одни встали и вышли в проход, другие принялись копаться в своих вещах. Никита немедленно заподозрил неладное.

Но разобраться в собственных мыслях не успел: перед его носом замаячал непривычного вида дырчатый ствол. Над ним склонился бородатый «турист» в желтых очках и вязанной шапке с помпоном и жестко прошептал в ухо:

– Дернешься – убью!

Через мгновение раздался усиленный громкоговорителем голос:

– Внимание! Рейс захвачен! Попытки сопротивления и паники будут пресекаться смертью!

Лиза вскрикнула. В ту же секунду салон наполнился мерцающим светом и мяукающими звуками сирены. «Туристы» немедленно нахлобучили на лица резиновые маски вроде противогазов.

– Что это? – сдавленно спросила Лиза, вцепившись в Никитину руку.

Где-то завизжала женщина. Послышался шум какой-то возни, что прервался хлесткими приглушенными выстрелами.

– Это… – сказал было Никита, почувствовав странный запах.

И отключился.

…Когда он пришел в себя, все вроде бы оставалось, как в момент старта. Никита даже подумал, что здешние воздушные, а точнее, «пустотные», террористы – просто дурной сон. Он поднял было руку, чтобы вытереть со лба испарину, и убедился, что руки его скованы пластиковыми наручниками с подозрительно помигивающими лампочками. Никита скосил глаза на Лизу. Та продолжала спать, и руки ее так же были скованы. Как и у все остальных пассажиров, находящихся в зоне видимости.

Надо было что-то предпринять.

– Лиза! – прошептал на ухо «супруге» Никита. – Лиза проснись! Беда!

– Разговоры! – пискнуло снизу, и Никита не сразу сообразил, что вещают его же наручники. Через пару секунд его ощутимо огрели по затылку.

– Прекратить разговоры! – грубо сказал «турист» с короткоствольным автоматом на шее. – Слушать только меня!

Его красное морщинистое лицо его было, очевидно, обожжено, и не будь этого зловещего автомата, Никита легко поверил бы, что тот обварился на лесной подгитарной посиделке, пролив на себя походный котелок с кипящей кашей. Он открыл рот, и из скрытых где-то громкоговорителей полилась его, весьма неприятная речь:

– Значит, так, леди и джентльмены, не буду вдаваться в подробности, вы и так все поняли. Сейчас мы дружно и организованно перейдем на борт другого судна. Чтобы все прошло быстро и гладко, вначале отправятся пассажиры передних рядов. Надеюсь, мне не придется повторять и пускать в ход оружие…

Люди медленно, словно сомнамбулы, полезли в проход. Очевидно, на большую часть пассажиров газ подействовал сильнее, чем на ныряльщиков.

Никита уже успел обменяться взглядами с Лизой. Они поняли друг друга: выныривать пока не имело смысла. Во-первых, это давало фору Копателю, который мог добраться до бокса гораздо раньше, а во-вторых, практика показывала, что таким «переныриванием» ныряльщик только усугублял свои проблемы. Вселенная хозяина словно накапливала иммунитет против незваного гостя, с каждой новой попыткой обрушивая на того все больше и больше испытаний.

К тому же, в крайнем случае, ничего не мешало раскрыться. Контроллеры не указывали на близость сейверов в необъятном космосе. Этот мир был слишком велик…

Они дошли до люка, через который на станции заходили в салон.

И у Никиты вдруг закружилась голова, к горлу подступил ком, ноги предательски подкосились.

Он смотрел в бездну открытого космоса. Мерцали невероятно яркие, слепящие звезды, и, казалось, чувствовалось, как воздух утекает в пространство…

Никиту грубо вытолкнули наружу. Он уже представил себе, как, кувыркаясь, задыхаясь и отплевываясь разорванными легкими, полетит в безвоздушном пространстве. Однако этого не произошло. Шатаясь и борясь с тошнотой, он стоял на небесной тверди. Он закрыл глаза и разученным приемом моментально вернул себе самообладание.

Теперь он примерно понимал, что с ним происходит. Далеко впереди на фоне звездного неба он заметил темное пятно, формой напоминающее перезрелый кабачок. Это, видимо, и был корабль захватчиков. И пленные брели к нему через пучину космоса по какому-то удивительному, совершенно прозрачному туннелю – то ли из особого материала, то из каких-то силовых полей. Только сейчас Никита заметил бледные стрелки, что бежали вдаль, указывая дорогу. Сделав несколько шагов, Никита обернулся.

– Е-мое… – пробормотал он.

Их рейсовик теперь еще больше напоминал автобус, сломавшийся и съехавший на обочину трассы. Он был по-прежнему ярок и дико контрастировал с межзвездным пейзажем. Очевидно, его подсвечивали каким-то невидимым внешним источником света. Особенно нелепо выглядело помигивание оранжевых огней по краям: ни дать, ни взять – обыкновенные земные «аварийки».

Но вот Лиза на фоне звезд смотрелась потрясающе! Ее не портили даже наручники. Наоборот, придавали какую-то пикантность, что ли…

Из совершенно неуместного озорства Никита попытался сойти с обозначенного стрелками пути. Его немедленно скрутило и буквально вывернуло наизнанку: он упал на колени. Его стошнило.

Наручники пискнули:

– Двигаться по направлению! Не останавливаться!

Лиза подхватила Никиту под плечи и помогла подняться. Они молча двинулись дальше. Увиденное настолько поражало воображение, что разговаривать ни о чем не хотелось.

Когда громада вражеского корабля стала заметно ближе, Никита увидел, что звезды начали двигаться. Это было странно, так как он не ощутил никакого движения. Впрочем, видимо здесь прекрасно умели играть с гравитацией. Никита оглянулся назад и его взору предстала невероятная картина: подсвеченная непонятным источником света длинная вереница людей, перпендикулярная чужому кораблю, отошла от рейсовика, будто кто-то принялся водить невидимой веточкой с ползущими по ней муравьями. Одиноко рейсовик не долго оставался без внимания: от громадной тени отделилась яркая черточка и широкой спиралью понеслась к брошенному кораблю. Тот сверкнул так, что померкли звезды. А, может, просто сработали какие-нибудь светофильтры «перехода». Но через пару секунд звезды вернулись на место. А рейсовика уже не было.

Они приближались к борту самого настоящего «пиратского» корабля. Тот увеличился уж настолько, что его размеры уже не находили в голове аналогий.

Подумав об этом, Никита невесело усмехнулся, и, ничего уже не опасаясь, повернулся к Лизе:

– А я-то думал: и когда же начнет проявляться мания преследования у нашего хозяина? Видишь – долго ждать не пришлось…

– Хочу тебя порадовать, – сказала Лиза. – Сдается мне, что это все только цветочки…

Наручники злобно запыхтели, но не нашлись, что сказать.

…Неизвестно, чего следовало ожидать от внутренностей пиратского звездолета. Может, криков и хохота вокруг, скрипа такелажа, повешенных на реях и бочек с ромом по всем углам? Одноногих злобных киборгов с лазерными пушками на перевес или еще чего похлеще, о чем воображение даже боится заикнуться? Во всяком случае, не такой подавляющей сознание пустоты и неэкономного использования пространства.

Они входили в колоссального размера ворота, створки которых терялись в темноте. Гулко стукнуло, и вспыхнул свет. Не столь яркий, сколь силен был звук от его включения. Может, он не казался достаточно ярким из-за невероятного объема помещения, куда они попали.

А попали они на самый настоящий стадион. Под ногами, правда, была не трава, а какое-то пружинящее покрытие. Но вот трибуны по сторонам не оставляли никакого сомнения. Это был именно стадион. У него была положенная пара футбольных ворот с обрывками сетки, беговые дорожки, разметка и даже огромные экраны над воротами. Правда, совершенно черные и мертвые. Свет же исходил от высоких ажурных прожекторных башен, установленных по углам над трибунами. Горела только часть прожекторов. Остальные выглядели то ли разбитыми, то ли расстрелянными…

– Господи, где это мы? – поразилась Лиза.

– Надо полагать, на пиратской олимпиаде, – пробормотал Никита. Дурацкая вышла шутка, конечно…

Пассажиры, столпившись ближе к центру, бессильно опускались на синтетическое покрытие. Выглядели все весьма испуганными. Женщины плакали. Одна из них, прижимая к себе ребенка лет пяти, попросту выла от ужаса. Несмотря на неприятность ситуации, такая реакция показалась Никите, все же, чрезмерной. Видимо, пассажиры знали куда больше них с Лизой.

Никита подошел к бывшему соседу по полету – тощему долговязому «баскетболисту».

– Скажите, а вы в курсе, вообще, что происходит? – поинтересовался Никита.

Тот недоуменно уставился на Никиту.

– Вы что, с луны свалились? – нетвердым голосом сказал он. – Это же бандиты, охотники за живым товаром!..

– Ну, это я понял, – нетерпеливо прервал его Никита. – А отчего такая паника? Нас из-за выкупа взяли? Для обмена? Или политические требования выдвигать будут?

«Баскетболист», несмотря на довольно невесело настроение, усмехнулся.

– Ну, вы даете, – сказал он. – Какой еще выкуп? Как вы представляете передачу кэша уголовникам? Какой обмен? При чем здесь политика?..

– Ну, мало ли… – пожал плечами Никита. – Всякое может быть…

– Да, нет, – возразил долговязый, – вариантов тут нет. Рабство или… сублимация…

Последнее слово долговязый произнес дрогнувшим голосом.

– Что за сублимация? – спросил Никита.

Долговязый уставился перед собой в одну точку, нервно дергая кадыком. И произнес:

– Экстракт души…

– Что?!

– Они извлекают из пленных экстракт души… Ценнейший товар на черном рынке… Это хуже чем смерть.

– Нормально… – только и нашелся, что сказать Никита.

Эта Вселенная оказалась не так проста и благополучна, какой казалась на первый взгляд. Что и не удивительно при хозяине-параноике. Впрочем, не зря ведь говорят, что у всех талантливых людей мозги немного набекрень. Только от понимания этого как-то не становится легче. Может, плюнуть на все – и вынырнуть?..

Он вернулся к Лизе и поделился с ней этими довольно экзотическими новостями. Та как-то странно посмотрела на него.

– Может, пора сматывать удочки? – предложил Никита. – Пока у нас еще есть время…

– Только не говори, что ты струсил, – сказала Лиза и с усмешкой повела бровью.

– Конечно, нет, – обиделся Никита. – Я за тебя больше переживаю. Страшно представить, что эти бандиты могут сделать с симпатичной девушкой. Да, что там – вариантов-то немного…

Лиза усмехнулась:

– О, спасибо за заботу! И за комплименты, конечно! Только что ты скажешь, если я сообщу тебе одну интересную вещь…

Лиза картинно вздохнула и достала откуда-то зеркальце. И принялась смотреться в него, устраняя совершенно невидимые недостатки в макияже. Чем, конечно же, страшно разозлила Никиту.

– Э, мать, ты чо! – насупился он. – Что ты играешься со мной? Что за театральные паузы? Нашла время!

Лиза скосила взгляд на Никиту и с жалостью оглядела его с ног до головы. Ей все было понятно про этого недотепу. Он ничего не понимал в сложившейся ситуации. Что поделать – ребенок… Так это, по крайней мере, воспринимал этот ее взгляд Никита.

– А что там твой контроллер? Молчит? Ну-ну… – Лиза снова спряталась за зеркальцем.

– Что – контроллер? – прищурился Никита.

Сердце забилось чаще. Никита решительно отобрал у Лизы зеркальце и сделал страшные глаза:

«Ну?!»

«Да» – кивнула Лиза.

Никита, не долго думая, рванул на себе рубашку. Несмотря на неудобство наручников, ему удалось оторвать сначала один рукав, за тем второй. Недоумение на лице Лизы сменилось пониманием: он неловкими движениями, но довольно туго, замотал объемную смычку между кольцами Лизиных наручников. Там просматривалось нечто, напоминающее окошко микрофона. Также поступили и с его собственными наручниками. Зачем нужны чужие уши?

– Ну?! – нетерпеливо прошипел Никита.

– Бокс здесь, – совершенно спокойно сказала Лиза. – Так что суета вообще неуместна.

– Но… Как это возможно?! Мы ведь летели почти наугад… Вероятность такой случайности…

– Господи… Какие случайности? Тебя хоть раз Челнок хоть куда-нибудь закидывал случайно? Так, чтобы ты не смог обнаружить нужный тебе бокс через достаточно короткое время?

– Н-нет… Но ведь здесь космос… Он огромен…

– А маршрут рейсовика вполне конкретен. Ладно. Не забивай голову всякой ерундой. Пора за дело…

– Будем раскрываться?

Лиза положила скованные руки Никите на плечо и вдруг поцеловала его в щеку. Довольно чувственно поцеловала – словно ее возбуждала вся эта зловещая атмосфера. Это было весьма неожиданно, и Никита на мгновенье потерял дар речи, мысли его спутались. Лиза прошептала ему на ухо:

– Подожди… Мне кажется, пока рано…

В их странный разговор ворвался немыслимый по силе писк и скрежет, будто перегрузка динамиков на рок-концерте. Все пленные пассажиры схватились за уши. Писк прекратился, раздалось характерное постукивание по микрофону. Следом заговорил сиплый и недобро-насмешливый голос:

– Э-э-э… Господа пленные! Попрошу вас не покидать центра нашей спортивной арены. В противном случае, буду вынужден вас отстреливать. Сейчас к вам выйдет сам кэп Хантер. Не берусь обещать, но может, кому-то из вас повезет прожить немного дольше остальных, хе-хе… И не надо паники. Наслаждайтесь приятной атмосферой…

Из-под трибуны выскочила вереница самых обыкновенных открытых джипов, битком набитых людьми. Дымя бензиновым перегаром, они подкатили к жавшимся к центру перепуганным пассажирам злосчастного рейсовика.

Никита ожидал увидеть всякое. И команду роботов, во главе со зловещим киборгом, и кучу фантастических головорезов, обвешенных лазерными пушками и сверкающей броней. Да мало ли чего ждать в этом мире безумия высоких технологий. Однако облик того, кого называли кэпом Хантером поразил его.

Из переднего джипа легко, но с ленцой, полной достоинства и самодовольства, выскочил самый махровый, самый хрестоматийный, самый натуральный…

Пират.

На миг Никитин взгляд подернулся дымкой – и он увидел этого человека, стоящего на мокрой скрипучей палубе в окружении звенящего на ветру такелажа. Все, как полагается – в треуголке, перчатках, в кафтане по колено и огромных ботфортах. Со шпагой и двумя титаническими пистолетами за широченным кожаным поясом. Смуглый, остроглазый, с подобающей имиджу эспаньолкой…

Наваждение прошло. Но остался этот человек, за которого говорили его глаза – огромные, глубоко посаженные и черные. Одет он был довольно просто – в джинсах с широким поясом и белоснежной рубашке с закатанными по локоть рукавами – может это и вызывало у Никиты полудетские «пиратские» ассоциации.

В пору было посмеяться над самим. Но кэп Хантер не вызывал ощущения комичности. Никита с ужасом почувствовал, что перед ним НАСТОЯЩИЙ звездный корсар, из тех, чье любимое развлечение – раздавать черные метки, пускать в прогулки по доске и вешать на реях. Пусть даже условно.

Это было дико, нелепо, глупо. Но образ кэпа, почему-то, не давал поводов к сомнениям.

Похоже, смутные ощущения Никиты безо всякого удовольствия разделили и остальные пленники.

Свита кэпа была менее колоритна, но, все же, несомненно, следовала какому-то общему настроению. Почему-то, несмотря на довольно внушительный вид все бандиты выглядели какими-то зловещими оборванцами. Возможно, все дело было в выражениях лиц, которые вполне формировали образы изрядных мерзавцев. И, надо признать, эти образы были более гармоничны, чем карикатурные кээспэшники, так играючи захватившие рейсовый звездолет.

– Нормально… – пробормотал Никита и обомлел, увидев, что зловещий кэп, скрепя ботинками на толстой подошве, вразвалочку направился прямо к нему.

И улыбнулся, отчего душа моментально ушла в пятки.

Однако кэп неожиданно прошел мимо, больно ударив Никиту по бедру торчащей в сторону большой и тяжелой кобурой, с торчащей в сторону изогнутой рукоятью. И Никита с изумлением увидел, как негодяй обнял за талию его условную «супругу» и страстно поцеловал в губы. Самым диким в этой сцене было то, что Лиза ответила наглецу горячими объятьями и жадно впилась тому в губы.

Обалдевший Никита, не понимая, что происходит, сжал кулаки. Пора было раскрываться и прекращать это безумие.

Ему вдруг дико захотелось домой, к маме.

Однако раскрыться ему не удалось. В звонко голове лопнуло что-то стеклянное. Ужа падая, Никита увидел в чьей-то крепкой волосатой руке истекающую красным «розочку» из горлышка бутылки, только что разбитой о его голову…