Текст книги "Литовский лабиринт"

Автор книги: Владислав Швед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

„Саюдис“ – дитя Кремля и КГБ

Настало время поговорить о „Саюдисе“, оседлав который, Ландсбергис вошел в историю Литвы как „отец независимости“.

Весной 1988 г. Горбачеву стало ясно, что его перестройка встречает всё большее противодействие. Виновником этого Генсек считал партийный аппарат, хотя к этому времени он сумел его дважды сменить. Главный идеолог перестройки секретарь ЦК КПСС Александр Яковлев, понимая, что сменой кадров проблему не решить, предложил создать подконтрольные общественные организации, которые могли бы стать политическим противовесом КПСС. То есть в какой-то мере повторить опыт царского жандарма полковника Зубатова, создававшего в России начала XX века подконтрольные рабочие кружки и профсоюзы.

Идея Яковлева сама по себе заслуживала внимания. Не секрет, что многие региональные партийные лидеры „забронзовели“ и считали подведомственные регионы своими вотчинами. Во время поездок в 1990 г. по Украине и России я это хорошо почувствовал. Но исполнять ее надо было совершенно по-другому.

В этой связи следует рассказать об одном разговоре, невольным свидетелем которого я стал осенью 1990 г. в пустом буфете ЦК на Старой площади (основное здание ЦК КПСС). Двое сидели за столиком и, сдвинув головы, о чем-то спорили. Я присел незамеченным за соседний столик и случайно услышал несколько фраз. Спор шел о том, как затею с общественными движениями в национальных республиках вернуть под контроль ЦК. Один считал, что следует жестко применять законы, другой настаивал на диалоге с национальными лидерами. Одного из персонажей спора они называли „колченогим“, другого „он“. Тут они заметили меня и, допив кофе, удалились. Поразмышляв, я понял, что собеседники имели в виду Яковлева и Горбачева и неудачную реализацию идеи с подконтрольными общественными движениями в национальных республиках.

Судя по примеру Литвы, дело по созданию движений и фронтов в поддержку перестройки поручили КГБ СССР. Не случайно по всей стране в течение весны и лета 1988 г., как по мановению палочки, стали создаться общественные организации в поддержку перестройки. Однако этот процесс вскоре вышел из-под контроля КГБ и приобрел неуправляемый стихийный характер. Поэтому утверждать, что в тот период все организации создавались с подачи КГБ, весьма опрометчиво.

Что же касается Литвы, то к созданию „Саюдиса“ литовский КГБ несомненно приложил руку. Об этом говорил партийный актив республики. Ну а Витаутас Петкявичюс в книге „Корабль дураков“ впервые публично раскрыл некоторые аспекты этой операции. Но прежде чем говорить о роли КГБ в организации Движения за перестройку, следует напомнить историю литовских „Саюдисов“ (в переводе – Движение, а точнее всенародное движение).

Литовский историк А. Шапока в труде „История Литвы“ уделил много внимания вопросам народнических движений-саюдисов в истории литовского государства (с. 495). Начало первого народного саюдиса Шапока отнёс к началу XIX века. Этому он посвятил специальную главу „Народнический саюдис жемайтского дворянства в начале XIX века“ (стр. 455). Идейным руководителем жемайтского саюдиса был литовский епископ Юозас Гедрайтис. В условиях продолжающегося ополячивания и начавшейся русификации Литвы этот саюдис главной задачей ставил возрождение и сохранение литовского языка, литовской культуры и истории. Но он имел локальное значение, так как Жемайтия была лишь частью Литвы.

Подлинный общенациональный размах в Литве саюдис, как инструмент и проявление национального возрождения, приобрел в середине XIX века. На первом этапе его идейными вдохновителями, как правило, были литовские деятели католической церкви. Впоследствии в это движение активно включились представители литовского дворянства и нарождающейся интеллигенции. В 1863 г. первый „Саюдис“ стал идейным глашатаем польско-литовского восстания. Его история закончилась вместе с поражением этого восстания.

Второй „Саюдис“ (моя периодизация „Саюдисов“ весьма условна) охватил период конца XIX и начала XX века. Это было время интенсивной русификации Литвы, проводимой царским правительством после восстания 1863 г. В этот период лидеры „Саюдиса“, побаиваясь царских репрессий, выступали вроде бы против ополячивания Литвы, но на деле против русификации. Второй „Саюдис“ завершился 16 февраля 1918 г. заявлением о независимости Литвы и провозглашением в мае 1920 г. первой Литовской республики.

Третий „Саюдис“ возник в 1940 году, после вхождения Литвы в состав Советского Союза. В августе 1941 г. его упомянул в своей речи Леонас Прапуленис (Prapuolenis), уполномоченный „Фронта литовских активистов“ во время встречи с нацистским генеральным комиссаром Литвы фон Рентельном. „Саюдис“ прозвучал в речи Прапулениса, дабы подчеркнуть исторические корни „Фронта литовских активистов“ и показать его всенародную поддержку в Литве.

Об этом Фронте (в дальнейшем будем употреблять литовское сокращение LAF), явившемся организационной основой и движущей силой третьего „Саюдиса“, следует рассказать несколько подробнее. Он был создан в Берлине в июле 1940 г. Возглавил его бывший литовский посол в Берлине полковник Казис Шкирпа, сотрудничавший с Абвером.

Германское нацистское правительство через Абвер щедро финансировало LAF и обеспечивало его материальное снабжение. Активисты LAF, по совместительству агенты Абвера, с конца 1940 г. активно засылались в Литву. С собой они везли инструкции по созданию подпольных организаций LAF и указаний, как им следует действовать.

Эмиссары LAF, нелегально прибывшие в Литву в 1940–1941 гг., говорили о скором нападении Германии на СССР и о том, что тогда „литовцы должны поднять восстание в тылу Красной Армии и развернуть большую диверсионно-подрывную работу по взрыву мостов, разрушению железнодорожных магистралей, нарушению коммуникаций“. Эта цитата взята из сообщения бывшего капитана литовской армии Михелькявичюса на подпольном собрании, состоявшемся 20 декабря 1940 г. в местечке Якубово Кретингского уезда.

19 марта 1941 г. на территории Литвы была перехвачена листовка Литовского информационного бюро в Берлине, в которой говорилось: „Час освобождения Литвы уже близок. Когда начнется поход с Запада, Вы в этот же момент будете информированы… В это время в городах, местечках и деревнях порабощенной Литвы должны возникнуть местные восстания, точнее говоря, взятие власти в свои руки. Сразу надо арестовать местных коммунистов и других предателей Литвы, чтобы они не избежали расплаты за свои действия (предатели будут только тогда помилованы, когда они сумеют доказать, что они ликвидировали хотя бы по одному еврею).

Там, где вы еще не подготовлены, организуйтесь маленькими тайными группами. Когда начнутся военные действия, в тыл будут выброшены парашютисты. Немедленно установите с ними связь и помогайте им… Уже сейчас „информируйте“ евреев, что их судьба ясна, поэтому пусть сегодня же убираются из Литвы. В решительный момент берите их имущество в свои руки, чтобы ничего не пропало“.

О том, что нацисты придавали особое значение националистическому подполью в Литве, свидетельствует следующий факт. Первый сигнал о готовности к вторжению Германии на территорию СССР „лафовцы“ в Литве получили в мае 1941 г. Известно, что Гитлер первоначально планировал нанести удар по СССР 15 мая. Но упорное сопротивление югославов вторжению вермахта отодвинуло этот срок на июнь.

Однако информация о готовящемся нападении Германии на СССР уже была передана в Литву. Подпольные ячейки LAF проявили активность, и часть из них были раскрыты НКВД. Это во многом обусловило депортацию враждебных элементов из Литовской ССР 14 июня 1941 г. в районы Сибири. Однако основная часть агентуры Абвера и LAF уцелела. Они дождались указаний из Берлина организовать вооруженное выступлении утром 22 июня 1941 г.

Бывший сотрудник органов госбезопасности Литовской ССР Нахман Ду-шанский в своей биографии указал, что буквально накануне нападения Германии на СССР ему довелось переводить текст листовки с грифом „Вскрыть только 22/06/1941“, изъятой у задержанного агента LAF (http://www.lka.lt/ EasyAdmin/sys/files/Snieckus02. pdf). Указание в листовке сверхсекретной даты нападения на СССР подтверждает, что в планах гитлеровцев по разгрому СССР агенты-активисты LAF занимали далеко не последнее место.

Эти агенты тесно сотрудничали с немецкой „пятой колонной“, пустившей в сметоновский период глубокие корни в Литве. Достаточно сказать, что накануне вхождения Литвы в СССР там имелось около 300 немецких предприятий, 800 торговых точек и множество культурных учреждений. Фактически это были опорные пункты Абвера, которые позволяли тому обеспечивать надежное прикрытие большого числа как своих, так и агентов LAF.

В июне 1941 агенты LAF и девирсионные группы Абвера явились основной силой, обеспечивающей захват власти в Литве. Так, в Каунасе действовали четыре крупные „партизанские группы“, с которыми немцы поддерживали тесную связь. 23 июня в 11.30 „партизаны“ вместе с агентами 2-го отдела Aбвepa (http://berkovich-zametki.com/2006/Zametki/Nomer2/Haesh1.htm) захватили каунасскую радиостанцию (23 июня отмечается в современной Литве как дата начала июньского восстания). В эфир было послано сообщение, что Советская власть в республике свергнута и создано новое правительство во главе с бывшим послом в Берлине полковником Казисом Шкирпой.

От имени „Фронта литовских активистов“ по радио выступил один из его лидеров, уже упомянутый Леонас Прапуленис. Он выразил благодарность Гитлеру „за освобождение Литвы“ и объявил состав „Временного правительства Литвы“. Кабинет министров возглавил К. Шкирпа, провозглашенный премьер-министром. Министром обороны был назначен бывший генерал литовской армии Стасис Раштикис (оба в тот момент находились в Германии, куда эмигрировали в 1940 году). Так как Шкирпа находился в Берлине, исполняющим обязанности премьер-министра стал профессор вильнюсского университета Юозас Амбразявичюс, а министром коммунального хозяйства – Витаутас Ландсбергис-Жемкальнис[1]1
  5 августа 1941 г. нацисты разогнали Временное правительство Литвы. Также была прекращена деятельность «Фронта литовских активистов». Надобность в них миновала. Литва была включена немцами в Остланд и названа генеральной областью Рейха, разделенной на четыре округа – Вильнюсский, Каунасский, Шауляйский и Паневежский. Во главе каждого из них был поставлен немецкий окружной комиссар. Генеральным комиссаром Литвы был назначен А. фон Рентельн.


[Закрыть].

Л. Прапуленис, ставший вместо К. Шкирпы главой LAF, несмотря на верноподданнические заявления фюреру, оказался в концентрационном лагере Дахау. В конечном итоге такая судьба ожидала всю национальную элиту Литвы, которая надеялась на какую-то самостоятельность Литвы под протекторатом германского Рейха.

Это сообщение активизировало подпольные группы LAF, которые сразу же приступили к арестам и ликвидации советских активистов, а также граждан еврейской национальности. Известно, что буквально в первые дни войны „повстанцы“ жесточайшим образом уничтожили 5 тысяч членов советского и партийного актива, а также членов их семей. Сюда не входит значительное число буквально растерзанных евреев. В последнее время тема событий июня 1941 г. в Литве стала весьма популярной, поэтому вернемся к ней.

В июне этого года Литва широко отметила 70-ю годовщину Июньского восстания 1941 г. против Красной Армии и Советов. В торжествах по этому поводу принял участие весь политический истеблишмент республики во главе президентом и спикером Сейма. Однако организаторы торжеств предпочли умолчать, что так называемое всенародное восстание в июне 1941 г. было инспирировано спецслужбами нацистской Германии.

Известно, что после нападения Германии на СССР в июне 1941 г. и вторжения гитлеровских войск на территорию Литвы литовские „повстанцы“ (тогда они называли себя партизанами) действовали не столько в интересах Литвы, сколько в интересах гитлеровского Рейха и вермахта. Об этом прямо говорилось в ранее упомянутой речи уполномоченного „Фронта литовских активистов“ в Берлине Леонаса Прапулениса.

Прапуленис заявил, что LAF „сделал всё, что мог, чтобы облегчить поход закаленного в боях и самоотверженного немецкого солдата через наш край“, и кровь погибших литовских партизан „смешалась с кровью немецкого солдата-освободителя, сберегая её для его великой родины“ (Германии. – В. Ш.).

Прапуленис особо подчеркнул, что LAF во времена большевистской оккупации „важнейшей задачей считал организацию нации по примеру национал-социалистической Германии“, дабы стать „достойным членом Новой Европы, создаваемой фюрером“. К этому уполномоченный LAF добавил, что истоки этого стремления кроются в декабрьском (1926 г.) перевороте, который установил в Литве авторитарный режим (режим А. Сметоны. – В. Ш.). Прапуленис высказал сожаление, что этот „правильный и своевременный поворот“ не обеспечил Литве тех грандиозных результатов, которых достигла национал-социалистическая Германия. (Источник. „Islaisvintas panevezietis“/Liberated Panevezys resident/, August 16, 1941 /№ 8).

Речь Прапулениса свидетельствует о духовной и идейной близости литовских националистов и немецких национал-социалистов. Она подтверждает, что режим Сметоны по своей сути являлся разновидностью не полностью реализованного фашизма. В этой связи следует предложить литовским политикам и историкам и, прежде всего, депутату Сейма Литвы Алякнайте-Абрами-кене, автору печально известной резолюции Парламентской Ассамблеи ОБСЕ 2009 года, отождествившей нацистский и коммунистический режимы, внимательнее изучать высказывания своих политических предшественников. В них недвусмысленно говорится, кто на самом деле являлся близнецом и собратом гитлеровского нацизма.

Не следует также представлять литовских „партизан-патриотов“ образца 1941 г., поборниками демократии и борцами за независимость Литвы. Они, участвуя в изгнании „советских оккупантов“, усердно расчищали дорогу нацистским оккупантам. Заявления этих патриотов о том, что ими двигала надежда получения из рук фюрера Германии независимости, просто смешны. Гитлер к этому времени уничтожил независимость большинства европейских государств, более могущественных, нежели Литва, часть которых вошла в германский Рейх, а часть стала его бесправными вассалами. Почему же Литва должна была избежать этой участи?

Всё это в Литве замалчивается. Тем не менее, накануне торжеств по поводу 70-й годовщины Июньского восстания, лидер Социалистического народного фронта Литвы Альгирдас Палецкис заявил, что „восстание было не естественным проявлением патриотизма, а хорошо спланированной диверсией, во главе которой стояли спецслужбы германского генерального штаба“.

На торжествах по случаю июньского восстания так и не прозвучала информация о сколько-нибудь значимых сражениях литовских „повстанцев-партизан“ с Красной Армией. Собственно, их и не было. „Партизаны“ предпочитали стрелять в спину отступающим дезорганизованным подразделениям и одиночным бойцам Красной Армии. Зато они отличились в расправах над безоружным мирным населением.

Лариса Страдалова, дочь лейтенанта-пограничника Красной Армии, в 2008 г. рассказала корреспонденту газеты „Литовский Курьер“ о том, какую картину они с матерью увидели в Каунасе в июне 1941 г. „Когда вместе с другими беженцами мы с матерью пришли в еще не занятый немцами Каунас, в городке, где жили семьи комсостава Красной Армии, увидели жутчайшую картину: всюду валялись истерзанные, замученные тела женщин и детей. Это были члены семей военнослужащих, над которыми кровавую расправу вершили „белоповязочники“ из числа восставших“ (http://www.kurier.lt/?r=11&a=6634). И это далеко не единичный факт. Жестокость литовских националистов, выступавших под знаменем национального „Саюдиса“, просто поражает.

В этой связи следует вспомнить и расправы „белоповязочников“ с еврейским населением. Вот как описал один из немцев первое массовое убийство евреев, произошедшее 27 июня 1941 г. во дворе гаража каунасского товарищества „Lietuvos ukis“ („Литовское хозяйство“), сокращенно „Lietukis“. Это свидетельство 21 мая 2009 г. обнародовал немецкий журнал „Der Spiegel“ в статье „Гитлеровские пособники Холокоста в Европе“.

Немецкий полковник рассказал, что, проходя 27 июня 1941 г. в Каунасе мимо гаража „Lietukis“, он услышал крики „браво“, аплодисменты, увидел, как матери поднимали детей повыше, чтобы те могли получше рассмотреть происходящее. Офицер подошел ближе и позже записал увиденное. „В забетонированном дворе светловолосый мужчина, лет примерно 25, среднего роста, отдыхал, опершись на деревянный кол толщиной в руку, который доходил ему до груди. У его ног лежало 15–20 человек, мертвых или умирающих. Вода из шланга смывала кровь в канализацию“.

И дальше: „Всего в нескольких шагах от этого мужчины под охраной нескольких гражданских стояли около 20 человек – молча покорно ожидали жуткой экзекуции. По короткому жесту руки один из них безмолвно сделал шаг и (…) был убит деревянным колом, и каждый удар зрители сопровождали радостными возгласами“. По свидетельству полковника, когда все были убиты и лежали на земле, убийца влез на гору трупов и заиграл на аккордеоне. Зрители запели национальный гимн, словно эта кровавая оргия была национальной церемонией (http://www. litjews.org/Default.aspx?Element=ViewArticle&ArticlelD= 1849&TopiclD=64&Lang=RU).

Литовский историк Арвидас Анушаускас, бывший заместитель генерального директора Центра изучения геноцида и резистенции жителей Литвы, ныне депутат Сейма и председатель комиссии Сейма по безопасности и обороне, назвал статью в журнале „Der Spiegel“ клеветнической. Аргументировал он это тем, что немецкий офицер литовского языка не знал и понять, что исполняется „Национальная песня“ Кудирки, или какая-то другая песня, не мог.

А. Анушаускас утверждает, что выявил свидетельства о том, что в гараже исполнялись русские „частушки“!

Весьма странно, что в тот период, когда в Литве всё „русское“ и „еврейское“ отождествлялось с советским НКВД, литовские националисты вдруг стали бы петь русские „частушки“. А почему тогда не предположить, что в гараже звучала еврейская тема из оперы Верди „Набукко“? Видимо, очень хотелось „уважаемому“ Анушаускасу найти „русский след“ в этой истории. Вот уж русофобия без края. Но самого факта зверской расправы в гараже „Lietukis“ он не отрицает.

Анушаускас уточнил, что светловолосый убийца был литовцем и родился в Литве, в городе Кибартай. Но в его роду были немецкие корни и он был агентом гестапо. Видимо, немало времени потребовалось литовскому историку, чтобы проследить родословную убийцы для выявления такого „важного“ факта. Однако на вопрос, каким образом происхождение объясняет факт варварского убийства мирных, беззащитных людей, Анушаускас так и не ответил. Вероятно, по мнению литовского политика-историка, именно примесь немецкой крови обусловила ту невероятную жестокость, с которой были убиты люди в гараже „Lietukis“. А как же тогда понимать одобрительную реакцию толпы, собравшейся поглазеть на убийство? Ведь она, несомненно, состояла из литовцев.

Или как оценить следующий факт, описанный в книге бывшего узника каунасского гетто, известного еврейского писателя Иосифа Гара „Гибель евреев Каунаса“. Вот цитата из этой книги: „…На городском стадионе, недалеко от VII форта (Каунас окружен кольцом фортов, построенных по указанию царского правительства накануне Первой мировой войны. – В. Ш.) были организованы соревнования по баскетболу между командой немецкого вермахта и прославленной сборной командой Литвы. Выиграла сборная Литвы. За это все члены команды были „премированы“. Каждому спортсмену было дано право… расстрелять по несколько десятков евреев, собранных тогда на VII форте. Чемпионы от предоставленной им „чести“ не отказались!!!“

Разумеется, среди литовцев было немало тех, кто, рискуя жизнью, спасал евреев и раненых советских солдат. За 45 лет, которые я прожил в Литве, мне в основном встречались доброжелательные литовцы, даже в Каунасе, где я четыре года проучился в политехническом институте. Многим из них я искренне благодарен за участие, которое они приняли в моей судьбе.

В то же время вызывает тревогу, что в современной Литве факты жесточайших и немотивированных расправ над мирными людьми в июне 1941 г. или замалчиваются, или задвигаются на второй план. Учитывая, что националистические настроения в Литве, как отмечалось в первой части, вновь начинают возрождаться и приобретать общественное звучание, это недопустимо.

Литовцы должны знать, что благие намерения, провозглашаемые от имени „Саюдисов“, во многих случаях служили прикрытием для преступных деяний националистов. Если об этом молчать, то рано или поздно история может повториться.

Четвертый „Саюдис“ возник после освобождения Литвы от фашистов. Он вновь ратовал за независимую демократическую Литву, толерантность в обществе и т. д. Но на самом деле он также был использован в качестве прикрытия гнусных преступлений против человечности. Это не случайно. Первыми „активистами“ движения (а точнее вооруженного сопротивления) за независимую послевоенную Литву стали в основном лица, виновные в массовых расправах над евреями, так называемые „zydsaudziai“ (дословно „расстрельщики евреев“). Недавно в Литве была обнародована цифра: оказывается, треть так называемых партизанских командиров участвовала в расстрелах евреев (см. „Литовский курьер“. 02.12.2010. „Оборотная сторона полуночи“).

Для „расстрельщиков евреев“ не было пути ни на Запад, к американцам, ни на Восток, к советским. В силу этого они пошли на сотрудничество с нацистами. Известно, что немцы из этих убийц готовили первых литовских „партизан“, вооружали и забрасывали их на территорию Литвы. Таким образом, в августе 1944 г. были переброшены 25 подготовленных нацистами агентов, которые должны были создать сеть партизанских отрядов. Всего в 1944 г. было внедрено 60 подготовленных абвером и гестапо агентов. Нацисты щедро снабдили их вооружением. Только в том же 1944 г. литовские националисты получили от них 2400 пулеметов, 14 тысяч автоматов, 20 тысяч винтовок,

15 тысяч пистолетов, 3 миллиона патронов и т. д.

Вместе с тем следует признать, что впоследствии ряды „лесных братьев“ пополнила литовская молодежь, не принявшая советскую власть и с оружием в руках пытавшаяся восстановить независимость Литвы. Надо честно признать: в послевоенной Литве ускоренная „советизация“ не всем пришлась по душе. Особенно если учесть, что она нередко проводилась без учета особенностей национального менталитета и исторических особенностей становления литовского хозяйствующего субъекта.

Вооруженное сопротивление советской власти в послевоенные годы приняло довольно широкие масштабы. В партизанской военной хронике, составленной Альгисом Рупайнисом (Algis Rupainis) утверждается, что весной 1945 г. в Литве действовало около 30 тысяч партизан.

В феврале 1949 г. в лесах между Байсёгалой и Радвилишкес состоялся так называемый съезд партизан Литвы. 10 февраля на этом съезде было принято решение о создании Движения борьбы за свободу Литвы (Lietuvos Laisves kovos sjudis). Был избран совет этого Движения, объединивший окружных командиров нелегальных военных общественных группировок („лесных братьев“). Председателем Президиума этого совета был избран Йонас Жемайтис, бывший офицер литовской армии. 16 февраля 1949 г. совет Движения борьбы за свободу Литвы принял Декларацию о принципах будущего устройства Литовского государства („Lietuvos Laisves Kovos Sjudzio Taryba deklaracija“).

Провозглашаемые в этой декларации принципы в основном были действительно демократичными. Но методы, которыми пытались добиться своей цели „лесные братья“, не имели ничего общего с этими принципами. Деятельность лесного „Саюдиса“ закончилась в 1953 г. вместе с разгромом националистического подполья.

Тем не менее, об этом периоде литовской истории следует рассказать несколько подробнее. Многие, видимо, видели фильм литовского режиссера Жалакявичюса „Никто не хотел умирать“, который показал накал политического противостояния в послевоенной Литве. Я добавлю лишь три эпизода, характеризующих это противостояние.

В 1949 г. маленький литовский городок Утену, где проживала наша семья, потрясла страшная весть. Ученик одиннадцатого класса литовской гимназии Антанас Крауялис (Antanas Kraujelis) перед тем, как уйти в лес, в банду националистов, совершил три политических убийства. Он смертельно ранил директора гимназии, в которой учился. Кстати, директор преподавал литовский язык и историю. Потом Крауялис постучал в окна домов, где жили завпартка-бинетом (завбиблиотекой) и завсберкассой, и расстрелял их в упор.

В лесу Крауялис взял себе псевдонимы „Pabaisa“ и „Siaubuenas“ (примерно „Страх“ и „Ужас“). Скрывался он вплоть до марта 1965 г., пока не застрелился, будучи раненным сотрудниками милиции и КГБ. Все эти годы он промышлял грабежами сельских магазинов и отсиживался на хуторах. Назвать его борцом за свободу Литвы язык не поворачивается. Убить двух беззащитных женщин и учителя, учившего его родному языку, – это просто бандитизм.

Но были и другие примеры. Примерно в 1950 году в лесах под Утеной была захвачена раненая девушка, так называемая партизанка. Она ушла в лес из гимназии. В больнице девушка наотрез отказалась принимать пищу и предпочла умереть. Мать рассказывала о ней со слезами на глазах: „Молодая, ей бы жить, да жить, а она выбрала смерть!“

И еще один факт. Где-то в начале 1950-х годов осенью пропал истопник райкома партии, литовец, поехавший в лес за дровами. Нашли его только весной, замученного, всего обмотанного колючей проволокой. У него остались две дочери. Они жили недалеко от нас. Я до сих пор помню печальные глаза этих девочек. Они лишились кормильца. Заслужил ли такую страшную смерть их отец только потому, что был истопником у коммунистов? В Утене тогда была страшная безработица, и каждая семья выживала, как могла. Устроиться на любую работу было счастьем.

Надо признать, что „лесные братья“, орудовавшие в лесах, вели борьбу не столько против советских военных „оккупантов“, сколько против собственного народа. Тех, кто выбирал советскую власть, они уничтожали семьями, причем с нечеловеческой жестокостью (не только расстреливали, но убивали топорами, пилами, удавками, сжигали заживо). В итоге за 1944–1953 гг. от рук литовских националистов, прикрывавшихся благородными принципами „Саюдиса“, погибло свыше 25 тысяч человек. Среди убитых – 990 детей в возрасте до 16 лет и 62 – до 2 лет. Они-то чем провинились перед так называемыми „патриотами“ Литвы? Неужели во имя независимости необходимо было истреблять и грудных детей?

К 1988 г. послевоенное противостояние и его жертвы в Литве уже подзабылись. Название „Саюдис“, которое взяла себе новая общественная организация, возникшая в июне 1988 г., не вызвала никаких негативных ассоциаций. В истории Литвы это был пятый „Саюдис“, так называемое „Движение за перестройку“, за Горбачева. Кремлевские политологи в те годы, как, впрочем, и сейчас, особо не утруждали себя поисками исторических аналогий и значение „Саюдиса“ воспринимали лишь в буквальном смысле – Движение. К сожалению, в далёком 1988 г. я и мои товарищи по партии также не располагали надлежащей информацией о сложной и противоречивой истории литовских „Саюдисов“.

Особо следует поговорить о пятом „Саюдисе“, внезапно возникшем 3 июня 1988 г. в зале Академии наук Литовской ССР. Накануне XIX Всесоюзной партийной конференции здесь таинственным образом вдруг собралось несколько сотен человек, основную часть которых составляла литовская интеллектуальная элита. Одним из формальных поводов послужила излишняя регламентация со стороны ЦК КПСС при избрании в республике делегатов на партконференцию.

Но в зал Академии наук люди пришли не только по этому поводу. В Литве многих волновало то, что на фоне провозглашаемых Горбачевым грандиозных планов реальная социально-экономическая ситуация только ухудшается. Помимо этого, некоторые пришли заранее кем-то проинструктированные, с предложениями, записанными на бумажках. Итогом этого собрания стало создание инициативной группы „Саюдиса“ из 35 человек. Половина из них были коммунисты.

Сегодня существуют неопровержимые свидетельства того, что Литовское движение за перестройку – „Саюдис“ было создано по указанию Москвы. Непосредственной организацией „Саюдиса“ в Литве занимался КГБ Литовской ССР, который, как утверждают, скрупулезно руководствовался некой инструкцией, присланной из Центра. В Литве ее называли „черным сценарием“.

Основную идею этого сценария раскрыл в своей книге „Корабль дураков“ В. Петкявичюс. Она состояла в том, что „органы безопасности обязаны через своих людей влиять на все появляющиеся движения и постепенно перенимать инициативу. Допустимы всевозможные словесные, лозунговые отклонения, даже перегибы, но непосредственные действия должны согласовываться…“

Конечным результатом деятельности „Саюдиса“ должны были стать „нестабильность, хаос, охота на ведьм, которые отпугнут большинство народа. Вперед выступит агрессивное меньшинство, разговор с которым всегда более краток и перспективен“. В этом плане „черный сценарий“ в некотором смысле перекликается с так называемым секретным планом перестройки под названием „Голгофа“. После появления в 1995 г. в газете „Совершенно секретно“ публикации бывшего сотрудника КГБ СССР Михаила Любимова под названием „Операция „Голгофа“, она стала широко известна в России.

Суть этой операции заключалась в том, чтобы провести Россию через „дикий капитализм“, и, используя негодование народных масс, вернуть страну на коммунистический путь. Видимо, Литву также хотели провести через „дикий“ национализм и сепаратизм, дабы литовское общество получило хорошую прививку от этих явлений. Но на деле получилось наоборот.

Что же касается достоверности „черного сценария“, то я лично видел его в руках у известного литовского писателя и общественного деятеля Витаутаса Петкявичюса. Это произошло летом 1993 г. когда я приезжал в Вильнюс свидетелем по делу о так называемом захвате издательского предприятия „Spauda“.

По приезде в Вильнюс я решил позвонить Петкявичюсу, с которым в советский период изредка общался на мероприятиях. Мы не были с ним друзьями, но после нескольких выступлений в 1988–1989 гг. на пленумах ЦК Компартии Литвы, в которых я позволил себе покритиковать Москву и ЦК КПСС, он обратил на меня внимание. В дальнейшем при встречах мы стали обмениваться мнениями о происходящем в республике и Союзе.

В 1993 г. Петкявичюс пригласил меня в гости. Проговорили мы почти всю ночь. Тогда я располагал лишь обрывочными сведениями о том, как создавался „Саюдис“ и каким образом Ландсбергис прорвался к власти. После рассказа Петкявичюса я вспомнил разговор, услышанный в буфете ЦК КПСС. Детали, которые рассказал мне Петкявичюс, четко дополнили имеющуюся у меня информацию. Поэтому не поверить ему я не мог. Более того, я не раз имел возможность убедиться, что Петкявичюс никогда не говорил того, в чем не был уверен. Напомним, что в 1993 г. он уже являлся председателем Комитета национальной безопасности литовского Сейма, то есть весьма информированным человеком.