Текст книги "Летчик для особых поручений (с илл.)"

Автор книги: Владислав Крапивин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Глава третья

Алёшкин отец был археолог. Он второй месяц жил в пустыне и раскапывал старинный город. Иногда он присылал письма, в которых рассказывал про удивительные находки. Алёшка и мама очень радовались этим письмам.

Когда Алёшка пришёл домой и увидел, что мама чем-то обрадована, он сразу спросил:

– Письмо от папы?

Но мама сказала:

– Нет, у меня другая новость. Завод посылает меня в Ленинград в командировку на десять дней. Я решила взять тебя с собой!..

Мама удивилась, что Алёшка не заорал «ура!» и не запрыгал от радости.

– Ты не рад?..

Разные бывают мальчишки. Кое-кто на Алёшкином месте стал бы изворачиваться и придумывать отговорки. А другие, возможно, решили бы, что никакая девчонка не стоит того, чтобы отказываться от поездки в Ленинград.

Но Алёшка сказал:

– Понимаешь, мама, есть одна девочка. Через три дня у неё день рожденья. Она меня позвала в гости.

Мамы тоже бывают разные. Алёшкина мама не обиделась и не рассердилась.

– Ну что ж… Придётся опять просить тётю Дашу, чтобы присмотрела за тобой.

Тётя Даша жила в соседней квартире. Она была на пенсии. Когда Алёшку приходилось оставлять одного на несколько дней, родители просили тётю Дашу «присмотреть». Она охотно соглашалась. Алёшка тоже соглашался, хотя про себя считал, что всё это зря – он сам не маленький.

К вечеру мама собралась на вокзал. Конечно, она дала Алёшке множество советов и указаний, как жить самостоятельно. Последний совет был такой:

– Когда пойдёшь на день рожденья, постарайся выглядеть прилично.

– Это как?

– Сходи в парикмахерскую, постриги свои космы. Вымой как следует шею. Оденься как полагается.

– А как полагается? – озабоченно спросил Алёшка. До сих пор он об этом не думал. А в самом деле, что надеть? Школьная форма – слишком скучный костюм для праздника, да и досталось ей за год – пузыри на коленях, дырка на локте. В любимых потрёпанных джинсах и спортивной рубахе тоже не пойдёшь – это не футбол во дворе гонять.

– Надень матросский костюм.

– М-м… – с сомнением сказал Алёшка.

– А что?

– Ну… я в нём выгляжу моложе своих лет.

Мама засмеялась, поцеловала Алёшку и уехала.

А он задумался.

Вот ведь как осложняется жизнь, когда тебя зовут на день рожденья. Надо думать о «парадной» одежде. Надо (Алёшка вспомнил! – ) заботиться о подарке. Ну, подарок – это ладно. Можно подарить, например, четырёхцветную авторучку. Можно, в конце концов, отдать свой самодельный пистолет с резинкой, который стреляет проволочными пульками – он с виду почти как маузер. А как быть с костюмом?

Когда первый раз идёшь в гости к девочке, в которую ты… ну, в общем, которая тебе нравится, хочется выглядеть солидно и мужественно. А матросский костюмчик – пожалуй, слишком детский… Однако он всё-таки самый красивый у Алёшки. Вот и решай тут.

Чтобы не решать вслепую, Алёшка отыскал в шкафу среди одежды плечики, на которых с прошлого года висела матроска и короткие штаны с голубым узким ремешком. Переоделся и встал перед зеркалом…

Вот от каких пустяков зависит Сказка. Если бы мама не сказала Алёшке самые обычные слова – «постарайся выглядеть приличнее», – он бы и не встревожился в этот вечер. И, как все нормальные мальчишки, носился бы сейчас во дворе, а не вертелся бы перед зеркалом. Не разглядывал бы матроску. И не заметил бы, что медный якорёк на рукаве слегка оторвался. И не стал бы его рассматривать внимательно.

И не вспомнил бы вдруг, что почти такие же якоря были у модели клипера. Не вспомнил бы про кораблик!

Но он вспомнил.

Если бы это было ярким днём, среди шума, игры или спешных дел, ничего бы и не случилось. Но был вечер, по радио передавали печальную музыку (да к тому же мама уехала на целых десять дней), и, наверно, поэтому воспоминание о клипере тоже было печальным. «Костюмные» заботы перестали беспокоить Алёшку. Он выключил свет, забрался на диван и стал думать о кораблике. Как он стоит в сумерках, в углу на комоде, среди пыльных шляпок. Софья Александровна, конечно, сидит у окна и вздыхает о пропавшем Кузе, а под обоями шелестят тараканы. И никому дела нет до того, что маленький, но почти настоящий клипер тоскует о море.

Это было неправильно.

Несправедливо!

Разве для этого строил старый мастер свой клипер-фрегат? Для пыльного комода?

В комнате стоял полумрак, а окошко было светлым, и в нём виднелись чёрные телевизионные антенны Соседних домов. Антенны были немного похожи на мачты клиперов. За одну из них зацепился маленький месяц.

Алёшка думал о кораблях, о мастере, и постепенно у него складывались стихи:

«Жил-был где-то мастер-корабельщик… Строил удивительные вещи…»

Это сначала. А потом получилось вот что:

 
Жил-был старый корабельный мастер,
Молчаливый, трубкою дымящий.
И однажды сделал он кораблик —
Крошечный, но будто настоящий.
Был фрегат отделан, словно чудо —
От бизани до бушпритной сетки…
Но усталый старый мастер умер,
И корабль остался у соседки.
 

Так Алёшка начал свою «Песню о клипере». Он удивился, как легко нашлись нужные слова:

 
Среди шляпок, старых и затасканных,
Пыльных перьев и гнилого фетра,
Как он жил там – парусная сказка,
Чайный клипер – сын морей и ветра.
 

У Алёшки даже в горле заскребло, когда он сам себе прошептал эти строчки.

В самом деле, «как он жил там?» Разве место кораблю среди побитой молью рухляди? Ему стоять бы в капитанской каюте, у иллюминатора, за которым – все моря и страны. Или в квартире у старого моряка, где на стенах карты, штурвалы и пёстрые индейские маски. Или на столе у писателя, который пишет о путешествиях. Или в комнате у мальчишки, который очень хочет стать капитаном. Даже не обязательно у мальчишки. Многие девчонки тоже любят приключения. Вот и Маша мечтала стать моряком. Да и сейчас мечтает, наверно.

Конечно, мечтает!

Вот бы ей такой кораблик…

Вот бы ей этот кораблик!

Алёшка даже задрожал от волненья, такая это была мысль.

Конечно, клипер – самый лучший подарок для Маши! В самом деле, зачем ей четырёхцветная авторучка или самодельный пистолет? А парусник – это как сказка….

Только сказка-то – чужая.

«Зачем клипер старушке? – с досадой думал Алёшка. – Она на него вниманья не обращает. Говорит: случайная вещь. Подумать только: для неё этот клипер – случайная вещь!»

Теперь Алёшка ни о чём другом не мог уже думать. Потому что получалась ужасная несправедливость: чудесный кораблик стоял никому там не нужный, а самая лучшая на свете девчонка не могла получить его в подарок.

А как бы она была счастлива!

Алёшка представил сияющие Машины глаза и будто услыхал её слова:

– Ой, Алёшка! Ой, какое чудо!

Он даже завертелся на диване от всех этих мыслей.

А что делать?

Может быть, пойти к Софье Александровне и попросить, чтобы продала кораблик? Но старинная модель – не авторучка, а у Алёшки всего пять рублей.

Может быть, лучше всё по-честному объяснить ей? Вдруг она поймёт и подарит клипер?

Алёшка вздохнул. Нет, не решится он на такой разговор. И не сумеет ничего рассказать. Он и себе-то не может как следует объяснить, почему Маша – самая хорошая. И почему ей обязательно нужен кораблик. Он просто это чувствует.

Да и станет ли слушать Алёшу Софья Александровна? Ведь у неё на уме одни коты да шляпы.

Шляпы…

Шляпы!

Алёшка подскочил так, что пружины дивана взвизгнули и долго потом звенели. Он вспомнил!

В том доме, где Алёшка жил раньше, живёт и сейчас знакомый мальчишка – Владик Васильков… Он два года назад приехал из старинного города Таллина. В этом городе множество домов с высокими печными трубами. А там, где трубы, не обойтись без трубочистов. Трубочисты в Таллине – знаменитые люди. И шляпы у них тоже знаменитые – высокие чёрные цилиндры. Владька рассказывал, что у него есть такой цилиндр. Будто бы ему, Владьке, отдал эту шляпу знакомый трубочист. Владька Васильков – человек сговорчивый. Он, пожалуй, согласится променять шляпу на четыре марки с африканскими рыбами и хороший ножик с пятью лезвиями и отвёрткой.

У Софьи Александровны полно всяких шляп, но такого цилиндра Алёшка не заметил. Наверно, его в коллекции нет. Завтра же, рано утром, Алёшка помчится добывать эту драгоценную шляпу. А потом придёт к Софье Александровне и очень вежливо скажет:

«Извините, пожалуйста. У вас есть кораблик, он вам совсем не нужен. А у меня есть редкая шляпа, она мне тоже не нужна. Вас интересуют шляпы, а меня – модели. Давайте поменяемся. От этого только польза будет…»

Конечно, тут надо набраться смелости, потому что это не с мальчишками меняться. Но Алёшка наберётся. Ради Маши. И ради того, чтобы вызволить клипер из плена. Он должен спасти корабль!

С такой мыслью Алёшка заснул.

А ночью ударила гроза. Алёшка проснулся, но не от грома и вспышек, а от холодных брызг. Их занёс в окошко ветер.

Парусом вздувалась штора.

Алёшка подскочил к окну, чтобы захлопнуть его, но тут вдруг так сверкнуло и трахнуло, что он замер. Не от испуга, а от красоты.

При голубой вспышке он увидел, как хлещет ливень и мчатся по асфальту потоки, белые от пены. Казалось, что началось наводнение. Ещё раз блеснула молния, и тополя словно зажглись изнутри зелёным светом. Ветер и потоки ревели и трубили. Была в грозе такая удаль и такая сила, что Алёшке не захотелось закрывать окно. Пусть надувается штора, пусть качается лампа у потолка, пусть в шкафу звенят с перепугу тонкие стаканы. Он только взял с вешалки старый мамин плащ и укрылся им на диване, чтобы колючие брызги не сыпались на руки и ноги.

Молнии загорались часто, и потолок от них делался голубым. Хлестала и бурлила за окном вода.

«Загудели влажные зюйд-весты, – подумал Алёшка. – Водяной стеною ливень рухнул…»

И он уснул под шум грозы.

Глава четвертая

Утро было солнечное и влажное. На асфальте блестели лужи и валялись ветки клёнов, обломанные грозой. Налетал ветерок. И когда Алёшка вышел из подъезда, синий воротник у него за спиной встрепенулся и захлопал, как праздничный флаг. Алёшке стало весело и показалось, что сегодня обязательно случится необыкновенное. Алёшка зашагал к Владику Василькову за шляпой трубочиста.

Но бывают события, из-за которых летят вверх ногами все планы.

Алёшка прошёл два квартала и услышал мяуканье. Сиплое и протяжное. На большом тополе, почти у верхушки, сидел серый кот. Он был мокрый и поэтому казался очень тощим и несчастным. Наверно, злые собаки загнали кота на дерево ещё вчера, и бедняга сидел там всю ночь под грозой и ливнем. Забрался с перепугу, а слезть боится.

Алёшка прищурился и разглядел на кошачьем ухе здоровенную розовую царапину. Он чуть не взвизгнул от радости: «Кузя!» Теперь, пожалуй, не нужен был цилиндр трубочиста. Получив ненаглядного Кузю, Софья Александровна обязательно захочет наградить спасителя. А она ведь видела, как Алёшка вчера не мог оторваться от клипера. И что, в самом деле, для неё этот клипер по сравнению с Кузей?!

Не надо думать про Алёшку плохо. Если бы не было никакого кораблика, он бы, конечно, всё равно не прошёл мимо несчастного кота. Но сейчас Алёшка особенно старался и спешил. Он скинул сандалии и с разбега атаковал мокрый ствол тополя.

Подъём начался хорошо. Ствол был наклонный, шероховатый, и Алёшка легко добрался до половины тополя. Правда, колени ободрал, а матроска на животе промокла и помялась, но это была чепуха.

Потом ствол разветвился, и до Кузи пришлось ползти по скользким сучьям. Алёшка дополз. Хотел аккуратно взять Кузю. Глупый кот зажмурился и протяжно завопил. Когтями он мёртво вцепился в кору. Делать нечего, Алёшка ухватил Кузю за «шкирку» и стал отдирать от коры. Кузя отодрался, но тут же вцепился в Алёшкино плечо. Алёшка тихо взвыл и скатился с тополя почти кубарем.

Внизу ждали болельщики.

– Геройский парнишка, – сказал высокий дядька с усами.

– Намучился котик-то, – вздохнула тетушка в цветастой кофте. – И хозяев, поди, нет у бедняжки?

«Бедняжка», почуяв близость земли, ослабил когти, но всё ещё сидел, зажмурившись и прижав уши.

– Знаю я хозяйку, – буркнул Алёшка, нащупывая ногами сандалии. Исцарапанное плечо и колени болели. «Ладно, – подумал он. – Зато есть доказательства, что я эту скотину с большим трудом достал, даже с риском».

И, шлёпая незастёгнутыми сандалиями, Алёшка потащил Кузю к домику Софьи Александровны.

Домик был пуст. Стёкла оказались выбиты, дверь перекошена, труба над крышей рассыпалась. Углы совсем скособочились, из щелей торчала пакля.

Ничего не понимая, Алешка заглянул внутрь. В опустевших комнатах стояла тёмная вода. В ней плавали обрывки бумаги и трёхногий стул.

Алёшка прижал к груди обмякшего от переживаний Кузю и стал обходить домик со всех сторон.

Видно было, что ночной ливень бушевал здесь вовсю. Потоки подмыли землю и сдвинули домик к оврагу. На склоне оврага, там, где вода ночью устремлялась вниз, вырваны были напрочь кустарники.

У самого обрыва на перевёрнутом ведре сидела девочка лет восьми с прямыми длинными волосами пшеничного цвета. Она держала на коленях лупоглазую куклу и тихонько пела странную песенку:

Вырастет за городом Лес-трава.

Ты в лесу не бойся ни волка, ни льва.

Только серой мыши Бойся иногда.

С серой мышью в сказку Приходит беда…

– Послушай, – окликнул Алёшка. – Что тут случилось? Где Софья Александровна?

Девочка подняла на Алёшку прозрачные глаза.

– Что случилось? – повторила она певучим голоском. – Дом водой подмыло, дождём затопило. Беды понаделало – ой-ёй-ёй… А Софью Александровну на новую квартиру племянник увёз. Он её давно звал, да всё сговорить не мог. А теперь-то уж и сговаривать не пришлось. Рано утречком приехал на машине, погрузил всё добро да и поехали. Дом-то скоро в овраг сползёт…

От нехорошего предчувствия у Алёшки засосало под сердцем.

– А имущество? Ничего не пострадало?

Девочка вздохнула:

– Ну, как не пострадало… Тумбочку с водой унесло, две испанских шляпы. Да ещё кораблик маленький. Хороший такой. Ящик стеклянный от него остался, а самого нет…

«Так я и знал!» – с отчаяньем подумал Алёшка.

А девочка продолжала:

– Софья Александровна так переживала из-за шляп. И кораблик жалела. Тумбочку нисколечко не жалела, а кораблик – очень. Говорит, лучше бы я его тому мальчику подарила.

От удивленья Алёшка опустил руки, и Кузя шмякнулся на землю. Алёшка машинально подхватил его опять.

– Ой, да это Кузенька! – обрадовалась девочка. – Я и не узнала. Нашёлся, мой хорошенький. Давай, мальчик, я его Софье Александровне отнесу. Вот обрадуется.

Она встала, положила куклу на ведро, выпрямилась. Маленькая такая, тонкая, в синем выгоревшем платьице с белыми кружочками. И Алёшке вдруг показалось, будто он видел её где-то уже, только вспомнить не может… Он протянул девочке кота, и Кузя замурлыкал у неё на руках.

– А какому мальчику она хотела подарить кораблик? – спросил Алёшка, чуть не плача от огорченья.

– Тому, который у неё вчера был. Какому же еще? Других она не знает.

– Вот что, – сказал Алёшка, – спущусь-ка я в овраг. Может, кораблик в кустах застрял. Не мог он далеко уплыть.

Он ступил на край обрыва и взялся за куст.

Девочка торопливо остановила:

– И не думай. Только в глине перемажешься да обдерешься. И ничего там нет. Софьи Александровнин племянник туда в резиновых сапогах лазил, шляпы искал да всё остальное. И ничегошеньки. Ручьём унесло.

– А вдруг найду…

– Что уплыло, не догонишь, – возразила девочка тихо, но так уверенно, что Алёшка остановился.

– Почему?

– А вот потому…

«Ну её, – подумал Алёшка. – Спущусь, поищу».

– Постой, Алёша, – сказала девочка.

Он удивился:

– Ты разве меня знаешь?

– Немножко, – хитровато ответила она.

Непонятно всё это было. И почувствовал Алёшка беспокойство и надежду. Он подошёл к девочке.

– Послушай… А может, знаешь ты, где кораблик искать?

– Не-а, – откликнулась она. Поглядела на Алёшку серьёзно, подумала и вдруг сказала:

– Не знаю. А узнать помогу.

Алёшка усмехнулся:

– Ты что, колдунья?

– Маленько, – сказала девочка без улыбки.

Алёшка сказал слегка насмешливо:

– Ну, давай.

– Ты иди на угол Первомайской и Садовой. Там есть справочное бюро…

– Там есть сапожная будка. И больше ничего, – перебил Алёшка. – Не дури мне мозги.

Девочка не рассердилась и не обиделась.

– Ты послушай. Это смотря для кого. Для одних сапожная будка, для других справочное бюро. Работает в нём старичок. Он знает всё-всё на свете.

– А ты откуда знаешь про старичка?

– Это же мой дедушка.

– Он, конечно, тоже колдун? – спросил Алёшка не без ехидства.

– Конечно, – строго сказала девочка. – Только он не любит, когда к нему сразу лезут с вопросами. Надо знаешь как спрашивать? Придёшь в будку, постоишь просто так, а потом говори, будто сам с собой. Ну, например: «Интересно, где бы мне раздобыть ковёр-самолёт?» Если у дедушки хорошее настроение, он ответит.

– А если плохое?

– Ты не бойся. У него сегодня хорошее.

– Интересно… – сказал Алёшка. – А с чего это вдруг ты взялась мне помогать?

У девочки порозовели кончики ушей, но смотрела она всё так же прямо и серьёзно.

– Потому что ты красивый и смелый, – тихо сказала она.

– Я?! – обалдело переспросил Алёшка.

– Конечно. Даже не побоялся на такую высотищу за Кузей лезть. Вон, исцарапался весь, а всё равно…

– Да ну тебя, – пробормотал Алёшка. – Я с тобой по-хорошему, а ты дразнишься.

– Не-а, – сказала девочка. Прижала Кузю к ситцевому платьицу и убежала.

«Смелый – это ещё туда-сюда, – думал Алёшка. – Но красивый… Надо же выдумать такое!» Потом он вспомнил правдивые глаза девочки и поверил. Не тому, конечно, что он красивый, а рассказу про справочное бюро и дедушку. И решил: «Попробую».

Будка была низенькая, сколоченная из облезлой фанеры. Лёгонькая. Даже удивительно, что её не смахнула с места ночная гроза.

Дверца оказалась открыта, и Алёшка вошёл.

В углу, отгородившись широкой доской, как прилавком, сидел сухощавый старичок в чёрном берете с хвостиком. На круглом носу – очки, на щеках – седая щетина. Перед старичком на тонкой железной «лапе» висел ботинок. Старичок тюкал по ботинку молотком и тихо бормотал.

– Здрасте… – робко сказал Алёшка.

Старичок не откликнулся.

«Ну и ладно», – подумал Алёшка обиженно. И стал оглядываться. Внутри будки всё было обыкновенно: полки с деревянными колодками и башмаками, вырезанные из «Огонька» картинки, старый табель-календарь. В углу тикали кособокие ходики, у которых вместо гири висел ржавый большой замок.

Глядя на этот замок, Алёшка проговорил, будто между прочим:

– Интересно бы узнать, можно ли найти маленький кораблик, если его унесло потоком и никто не знает куда?

Алёшка услышал, что старичок Перестал колотить по ботинку и хмыкнул.

– Твой, что ли, кораблик-то?

Алёшка растерялся. Конечно, клипер не его. Но ведь Софья Александровна всё равно хотела подарить ’Модель ему…

– Мой… почти, – сказал Алёшка. И украдкой взглянул на старичка.

Тот смотрел не сердито, даже улыбался.

– Почти? – спросил он.

«Всё знает», – подумал Алёшка, и стало ему очень неловко.

– Ну… не совсем, – начал объяснять он. – Но ведь этот кораблик сейчас всё равно ничей, раз его бросили… По морским законам даже настоящий корабль, если его бросают, может стать призом того, кто его найдёт.

Старичок дребезжаще засмеялся.

– Ишь ты, морской волк. Прямо адмирал Нахимов… А с чего это ты решил меня про такое дело расспрашивать? Или надоумил кто?

– Внучка ваша, – неохотно сказал Алёшка.

– A-а… Ты, Алёша, видать, приглянулся ей?

– Ещё чего! – воскликнул Алёшка и Почувствовал, что краснеет.

– Ну-ну, не петушись, – усмехнулся старичок. И сказал:

– Кораблик найти можно, да путь далёкий… Ручьём унесло, говоришь? Все ручьи в реки бегут, все реки в море текут. А на берегу Самого Синего моря стоит город Ветрогорск. А в городе есть Музей Удивительных Морских Открытий и Кораблей. Иначе – просто – Корабельный музей. И всеми делами там ведает Хранитель музея. Много у него дел, а самое любимое – собирать модели кораблей. И такой он мастер, такой любитель маленьких кораблей, что есть у него просто удивительная способность: ни одну модель не упускает, притягивает просто как магнит. Где бы какой кораблик ни потерялся, куда бы ни унесло его волнами, обязательно доплывёт до Ветрогорска. Будто есть какое-то чувство особое у этих маленьких кораблей. Вроде как у перелётных птиц. Скажем, упустили вчера мальчишки свою игрушечную бригантину, а сегодня она, глядишь, уже в музее у Хранителя… Ищи, если хочешь, только дорога не близкая.

– Прямо сказка получается, – недоверчиво сказал Алёшка.

– А как же! – охотно откликнулся старичок. – Сказка и есть.

– Настоящая?

– А вот это не знаю… – Старичок поглядел внимательно и даже строго. – Не знаю, Алёша. Это как у тебя получится. Смотри сам.

– Но… что же смотреть? Что должно получиться?

– А ты вспомни-ка, Алёша. Все настоящие сказки про одно: как человек ищет человека. Братец Иванушка – сестрицу Алёнушку, Руслан – Людмилу, Иван-царевич – Василису Премудрую. А маленький Звёздный мальчик свою матушку ищет, которую злой колдун унёс.

– Это верно. А ещё в «Снежной королеве» Герда ищет Кая.

– Да. А Принц – Золушку.

Напоминание, о Принце не понравилось Алёшке, и от досады он решил возразить старику:

Не во всех сказках так. Некоторые Иваны-царевичи, например, какое-нибудь перо жар-птицы ищут или ещё что-нибудь. А принцы тоже всякие бывают…

– Это верно. Только ведь перо-то жар-птицы, зачем? Не для себя они его добывают, а всё для того же: чтобы в конце сказки любимую от беды спасти. Или хорошего друга отыскать.

– Но ведь и я кораблик не для себя ищу, – сказал Алёшка немного обиженно. – Я подарить его хочу… хорошему другу… То есть она не знает ещё, наверно, что я настоящий друг. Но я очень хочу подружиться.

– А разве нельзя без кораблика?

– Конечно, можно! Вы думаете, что я за кораблик хочу дружбу добыть? Просто у неё день рожденья, а клипер – самый лучший для неё подарок! Знаете как она обрадуется!

– Это хорошо, если обрадуется, – задумчиво сказал старичок. И добавил торжественно:

– Радость для человека – очень важная вещь… Что ж, попробуй, Алёша, раз так решил. Я дам тебе совет.

– Спасибо!

– Спасибо, Алёша, говорят в конце сказки. А пока слушай. Тебе нужен билет до Ветрогорска…

– Да!

– Ты ступай в Транспортное Агентство, туда, где кассы для поездов, самолётов, автобусов, ковров-са… Кха… В общем, для всего на свете.

– Это на Первомайской улице?

– Нет, это другие кассы. На улице Полярных Капитанов.

Алёшка и не слыхал про такую улицу.

– Где это, дедушка?

– А, не знаешь? – хитро сказал старичок. – Ну, слушай. Пойдёшь по Садовой до конца, там будет старый стадион…

– Ага! Мы зимой там военную игру устраивали.

– Ну вот. Ты его не обходи, а найди в заборе щель. И шагай напрямик. А как стадион-то перейдёшь, да в другую щель вылезешь, там и будет улица Полярных Капитанов. А кассы – в доме номер двадцать два, по левую руку… Ну, ступай.

– Спасибо!

– Ты подожди со «спасибо»-то. Ты послушай ещё. Если где в пути что-нибудь опасное встретишь, случай непонятный какой-нибудь или, скажем, загадку, ты от этого дела не беги. Сказка без того не обходится. Ну и о главном не забывай, шагай себе смело.

– Ладно. Я пойду.

– Иди, Алёша. Да постарайся ничему не удивляться.