Текст книги "Бабочка на штанге"
Автор книги: Владислав Крапивин
Жанр:
Детская фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Вторая часть. «Арцеуловъ»
«Что ты здесь ищешь?»Где живет Чибис, я знал только приблизительно. И его телефонного номера у меня не было. Я решил, что про «бумсельную проблему» расскажу ему в понедельник. Оно и к лучшему! Если разыскивать сейчас, нарочно, он, чего доброго, решит, что я набиваюсь ему в друзья или слишком интересуюсь его рогаткой…
Так я размышлял часа два – пока помогал маме пылесосить полы, а папе расставлять на стеллажах (десятый уже раз) его книги и журнальные подшивки. И все это время точило меня беспокойство: «А если вредная бабка Вермишат уже сегодня начнет прогонять Бумселя?». Но это беспокойство было снаружи. А под ним пряталось желание снова увидеть Чибиса. Зачем? А кто его знает! Будто могло случиться что-то неожиданное…
Я стал смотреть в телефонной памяти: какие номера ребят из нашего класса у меня есть? Оказалось, что лишь двоих – Бабаклары и Лельки Ермаковой.
Бабаклара не отозвался. Лелька не удивилась звонку.
– А, Клим! Наверно, опять задание не записал в дневник?
– Все я записал… Слушай, у тебя нет телефона Чибиса?
Она опять не удивилась:
– У меня нет. А ты позвони Белкиной. У нее все телефоны и адреса есть, она такая…
– Как ей звонить-то? У тебя есть номер?
– Есть, я даже наизусть помню…
Она продиктовала, я записал цифры на ладони, потом загнал их в мобильник. Облизывая ладонь, позвонил опять:
– Белкина, привет! Это Ермилкин…
– На-адо же! Не верю своему счастью!
– Дай мне телефон Чибиса… пожалуйста…
– С чего ты взял, что я его знаю?
– Натка, ну не будь занудой больше, чем ты есть! Дай…
– Если я зануда, звони своей Ермаковой!
– У нее нет… Ну, дай! Ты же не такая вредная, как притворяешься!
– С чего ты взял? – слегка растаяла она.
– Ну… вон какое яблоко вчера ему подарила!
– Да… Потому что он не такой противный, как некоторые…
– Вот и дай его номер. А я скажу ему, какая ты добрая…
– Больно надо… А зачем тебе его номер? Какие-то общие интересы завелись?
– Да тебе-то что!
– Я же любопытная… – хихикнула она. – И говори правду. Я сразу почую, если вранье…
– Хорошо. Говорю правду. Ты читала трагедию «Фауст» немецкого писателя Гёте?
– Чего-о?..
– Эх ты! – укорил я Белкину (хотя сам «Фауста» читал в отрывках и случайно – в «Хрестоматии по западной литературе», эта книжища сохранилась у мамы с институтских времен). – Ладно, слушай. Там говорится, как однажды к доктору Фаусту на улице привязался черный пудель. Потом оказалось, что это нечистая сила…
– К тебе, что ли, тоже привязался?
– Представь себе!
– Рыбак рыбака…
– Но он-то наоборот… «чистая сила». И надо его куда-то пристроить… Слушай, а может, тебе нужен песик?
– Еще чего! У нас дома черепаха и два попугая!
«Понятно, почему ты такая болтливая…»
– Ладно. Дай тогда Чибиса. Посоветуюсь с ним.
– Так и быть. Ради черного пуделя…
Чибис отозвался сразу:
– Клим! Что-то случилось?
– Ну, ничего такого… но все же… Можно сейчас встретиться?
– Да! Приходи ко мне!
Но я помнил про тетушку.
– Лучше иди в сквер на Тургеневской. Туда, где лавочки…
Я стянул с шеи свой галстук-платок, свернул его жгутом, по-пиратски повязал вокруг головы. И намылился к двери.
– Куда?! – возмутилась мама. – Ты сегодня еще не ел по-человечески!
– Я на полчасика!..
Чибис и я появились у лавочек одновременно. Он был со свежим бинтом на ноге и не в прежней рубашке с галстуком, а в красно-желтой футболке навыпуск. Наверно, по причине выходных Агнесса Константиновна сделала Чибису послабление.
– Привет… – он смотрел с ожиданием.
– Привет. Сядем давай…
Мы сели под сиренью с набухающими гроздьями. Я рассказал про ребятишек из лога и Бумселя. Чибис дернул себя за хохол на затылке, лизнул нижнюю губу и встал:
– Идем…
– Куда? К ним?
– К ним-то сейчас зачем? Сначала нужно решить, куда девать собаку… Я ничего не обещаю, но… в общем, надо посоветоваться с одним человеком.
– Что за человек?
– Он… это в кафе «Арцеулов». Увидишь…
– А где такое кафе?
Чибис удивился, заморгал даже.
– Это у вас во дворе! Разве ты не знаешь? Там старый дом…
Я вспомнил, что в нашем большущем дворе и правда есть деревянный двухэтажный дом. Но видел его я редко. Двор делила на две части пятиэтажная вставка – будто перекладина громадной буквы «Н». В этой «перекладине» была арка – проход на другую половину двора, но я туда почти не заглядывал. Что там делать-то – среди столпившихся автомашин и штабелей стройматериала? На велике не покатаешься, а выход на улицу Красина был с другой стороны. А старый дом торчал как раз на той территории. Было понятно, что его скоро снесут. Я еще и поэтому не хотел смотреть на него – мне всегда жаль обреченные дома…
– Откуда там кафе? Там трущоба…
Чибис не спорил, просто сказал:
– Идем…
Наш семиэтажный дом (с зелеными кровлями и острыми башенками) состоял из двух корпусов – их-то и соединяла перемычка во дворе. На улице Красина между корпусами был разбит сквер с клумбами и фигурными камнями. Привычное для меня место. Но мы сюда не пошли, а выбрались к дому с тыла, в Газетный проезд. Оба корпуса смотрели сюда плоскими торцами без окон. Между ними и располагалась та, неуютная, часть двора.
Двухэтажное строение кособоко возвышалось над машинами и штабелями ящиков. И сразу было видно: лет сто ему, не меньше.
Мне вообще-то нравятся старинные дома. Те, что с резьбой, фигурными балконами, всякими надстройками, жестяным кружевом и хитрыми крылечками. Но в этом здании не было ничего привлекательного. Ржавая крыша, квадратные окна с плоскими карнизами, щелястая обшивка из досок. Доски были когда-то покрыты серо-зеленой краской, теперь она облезла. Не дом, а большой сарай. Только одно слегка украшало его – большое полукруглое окно с переплетом, похожим на тележные спицы. Некоторые стекла между «спицами» были разноцветные (наверно, еще со старинных времен). А некоторых не было вовсе… Окно располагалось над крыльцом с кривым навесом и двустворчатой дверью. К двери вела среди машин и мусора мощенная кирпичом дорожка.
Мы пошли по этой дорожке.
Над навесом торчала приколоченная к столбам широкая доска. Желтая, с черными буквами:
Кафе
«АРЦЕУЛОВЪ»
Буквы были с завитушками, как в старинном журнале «Нива».
Я не очень удивился названию. У нас в городе хватает всяких таких вывесок. Есть пивной ресторан «Ермолаевъ», есть чайная «В гостях у Раневской», есть таверна «Господинъ Протасовъ» (был знаменитый купец когда-то). Но все же странно, что кафе открыли в этой вот развалюхе.
– Я и не знал, что здесь такое заведение. Не обращал внимания…
– Оно тут давно. Просто его мало знают…
– На улице даже вывески с указателем нет…
– Да… Но, кому надо, тот найдет… – отозвался Чибис чуть горделиво.
– Понятно. Ты вот нашел… – заметил я. И слегка забоялся: – А нас оттуда не попрут?
– Нет. Меня там знают…
Подошли к дверям. Чибис потянул витую медную ручку, правая створка отошла. По ногам дохнуло мягкой прохладой, а по лицу запахом чего-то жареного (вкусно так). Мы спустились по нескольким ступенькам, прошагали через полутемные сени с окном пустого гардероба. Чибис раздвинул занавесь из пробковых висюлек, и… я увидел самолет.
Это первое, что я увидел. И у меня натурально отвисла челюсть.
Конечно, это была модель. Но такая громадная, что в первый миг самолет показался настоящим. Размах крыльев – метра три. И все в нем казалось настоящим. Мотор с торчащими во все стороны ребристыми цилиндрами, блестящий красный пропеллер, колесики с резиновым узором на пухлых шинах, выгнутое ветровое стекло. За стеклом сумел бы, пожалуй, поместиться пацаненок вроде Саньчика…
Под серебристой обшивкой проступали гнутые рейки каркаса – как у старинного аэроплана. Да и весь он был старинной конструкции – как те летательные аппараты, на которых отчаянные авиаторы сто лет назад выписывали первые «бочки» и «мертвые петли»…
«Вот почему «Арцеуловъ»! – сразу догадался я. Это была фамилия летчика, которого в давние времена знала вся Россия. Кажется, это он первым в мире выполнил смертельную фигуру «штопор»…
Чибис потянул меня за локоть:
– Клим, идем…
Ну да, ему-то все здесь было знакомо…
Мы двинулись через обширное помещение (ничего себе «кафе», целый вокзал!). Всюду стояли длинные некрашеные столы. За столами сидели широкоплечие дядьки в клетчатых рубахах или полосатых майках под распахнутыми безрукавками. Мне они все почему-то показались похожими на водителей-дальнобойщиков. Правда, водителям не положено спиртное, а на столах там и тут торчали квадратные бутыли с красной жидкостью. Явно не с томатным соком. Дядьки с бульканьем наливали жидкость в объемные кружки, не спеша глотали, вытирали обшлагами губы. Между бутылями стояли блюда с чем-то мясным и ароматным. Гости, сделав глоток, ухватывали пальцами жареный кусок и неторопливо жевали, запрокинув щетинистые подбородки.
«Как в пиратской таверне…», – подумалось мне.
Посетителей было немало, но помещение казалось полупустым – такое вот просторное… Слышны были разговоры, но негромкие, как бы в полголоса. И доносилась откуда-то еле слышная музыка. Похоже, что мелодия из кино «Звездные войны»…
Я шел рядом с Чибисом, глядя то вокруг, то снова на самолет. Он висел у серого бугристого потолка. Я запоздало удивился: «Почему такой высокий потолок? Снаружи-то первый этаж выглядел совсем низким… Ну да, спустились в зал по нескольким ступенькам, но ведь совсем не намного… И ширина вокруг какая…»
Мы подошли к буфетной стойке. Сооружение со стеклянным прилавком, с разноцветными бутылками на боковых этажерках, с никелированными бачками и холодильниками. Позади прилавка громоздились могучие, сложенные друг на дружку бочки. На днищах чернели иностранные буквы.
За прилавком колдовал с фужерами рослый круглолицый дяденька в желтой косынке. Похожий на китайца.
– Здрасте, Липун, – почтительно сказал Чибис. (Или он сказал «Ли-Пун»? Наверно, так.) – Ян Яныч здесь?
Ли-Пун подбросил сразу три фужера, подхватил и осторожно поставил на стекло. И улыбнулся, как масляный блин. Заговорил тонко и весело:
– Здравствуй, залетный Чибис. Ян Яныч, конечно, здесь. Как он может быть не здесь, когда такой посетитель? – Обернулся к бочкам и закричал еще тоньше: – Ян, к тебе пришли!
Между бочками был узкий промежуток, из него выдвинулся к стойке человек по имени Ян.
Это был высокий и очень худой человек (наверно, я буду таким же, когда вырасту). Молодой еще. В сизой обвисшей футболке с крупной штопкой на животе. Из разношенного ворота торчала тонкая шея с кадыком. Впалые щеки были песочного цвета, глаза – с янтарным отсветом, клочкастые брови – с латунным блеском. И короткая стрижка была похожа на медную щетку. А на крупном носу сидело желтое родимое пятно размером с боб.
Широкие губы Яна Яныча насмешливо разъехались.
– Какой гость! Давно не виделись. Целых два дня…
– Здрасте, Ян Яныч, – спешно сказал Чибис.
– Привет и тебе, птица Чибис. Что скажешь?
Чибис взял меня за локоть:
– Это Клим…
Ян Янович скользнул по мне желтым взглядом:
– Привет и тебе, Клим… – Потом он опять уткнулся глазами в Чибиса. – А ты, друг мой, сегодня выглядишь непривычно…
Чибис переступил незагорелыми ногами.
– Дак лето же…
– Я не про наряд, – усмехнулся Ян Яныч. – Я про то, что нынче ты первый раз тут без сумки с добычей. Значит, по другому делу? Или просто в гости?.
– По делу, – вздохнул Чибис и взял меня за локоть покрепче. – Вот, у Клима дело… и у меня… Можно посоветоваться?
– А чего ж! – сразу отозвался Ян Яныч. – Пошли…
Он выбрался из-за стойки, как-то незаметно оказался между нами, обнял нас за плечи растопыренными пальцами и повел между столами. К дальней стене, где была неширокая арка.
За аркой оказался еще один зал, поменьше. Всего четыре стола, и посетителей немного – только трое мужчин в лиловых рубашках с погончиками (непонятно, что за форма). Один из них – грузный и седоватый – оглянулся:
– Яныч, мы у тебя застрянем до ночи. Векторы не совпадают, сопровождающий вельбот обмер на втором витке, ни туда и ни сюда. Холера его знает, почему…
– Застревайте, – на ходу согласился Ян Яныч (видимо, он был хозяин кафе). Потом оглянулся: – А может, поискать для вельбота стимулятор?
– Кабы знать, какой… – сказал в стол другой дядька с погончиками. – Сейчас вот как раз терзаем извилины…
– Ладно, удачи… – Ян Яныч шагнул дальше, подталкивая нас.
Мы оказались у крайнего стола, самого маленького из всех, но все равно обширного. С досок слетела и усвистала под потолок зеленая муха.
– С-скотина, – шепнул ей вслед Ян Яныч, а мне сказал:
– Не бойся, эта тварь не заразная…
Муха была противная, но слова хозяина кафе меня успокоили. Потому что в «Арцеулове» мне нравилось. Необычно все так, загадочно даже. Будто попал в таверну из приключенческой книжки. Самолет этот, странный разговор про застрявший вельбот, бочки с буквами, непонятно как разъехавшееся вширь пространство… Надо будет про все расспросить Чибиса…
Но сейчас – не до расспросов. Ян Яныч усадил нас на шершавую скамью, нагнулся над столом и с ходу спросил:
– Есть хотите?
Я понял, что хочу! Дома-то не успел заправиться, весь мой обед сегодня был – порция «вермишели быстрого реагирования» (причем уменьшенная в пользу малышей и Бумселя). А здесь так чудесно пахло. Я переглотнул. Чибис, однако, пробормотал:
– Да ну… у нас денег нет… У меня, по крайней мере.
Ян Яныч выпрямился – будто сильно вырос над столом. И спросил с высоты:
– Максим Чибисов, когда тебе последний раз драли уши?
– Никогда! – возмутился Чибис. – Ни уши, ни… вообще… – И хмыкнул: – Агнесса Константиновна против физических наказаний. У нее другие издевательские методы…
– Надо разъяснить ей, как она заблуждается… Ты что, всерьез думаешь, что мое заведение разорится, если накормлю двух отощавших отроков? И кризис пойдет на новый виток развития?
Чибис порозовел ушами и зацарапал кроссовкой под скамейкой. Ян Яныч громко сказал через плечо:
– Ли-Пун, кликни нам Шарнирчика!
Ли-Пун жалобно отозвался через арку:
– Ай, он капризничает! Спрятался за ящиками с пивом и не вылезает…
– Дай пинка!
Послышались возня и побрякиванье. Через минуту перед нами появился… появилось тощее металлическое существо с меня ростом. Что-то вроде гигантского муравья в красных футбольных трусах и белом передничке. На круглой вороненой голове блестели два длинных «марсианских» глаза, а вместо рта белел маленький овальный динамик. На сгибах тоненьких рук и ног (из дюралевых трубок!) блестели шары титановых суставов.
Видимо, это и был Шарнирчик.
Из динамика вылетел вполне живой детский голос – обиженный и тонкий:
– Ну, чё надо?
– Не груби, – сказал Ян Яныч. – Все и так устали от твоих фокусов…
– А потому что… обещали послать ко второму кольцу, а заставляют вкалывать в этой обжорке…
– Еще два слова – и отправлю жить на свалку…
– Два слова, два слова, два слова! – обрадовано выдал металлический мальчишка.
– Трепло!.. Принеси две порции куриных тефтелей. И мороженое. Тоже для двоих…
– А где «пожалуйста»? – ехидно напомнил Шарнирчик.
– Пож-жалуйста… и брысь!
Шарнирчик удалился независимой походкой.
Я, конечно, то моргал, то вытаращивал глаза. А когда Шарнирчик исчез, я пробормотал:
– Он кто? Робот?
Спросил я это у Чибиса, но ответил Ян Яныч.
– Вроде того. Неликвидный образец японской фирмы «Феррум-сакура». Списали за вредный характер… Токийская конвенция теперь запрещает разбирать обратно всяких железных оболтусов, их поэтому и распродают без контрактов. Ли-Пун раздобыл этого по дешевке…
Шарнирчик появился опять. С подносом на вытянутых руках. Брякнул поднос на доски, снял с него и выставил перед нами тарелки с мясными шариками и вазочки с мороженым. Со стуком разложил пластмассовые вилки и ложки. Поставил корзинку с хлебом. Буркнул динамиком:
– Приятного аппетита… – И сообщил хозяину: – Ян, тебя Ли-Пун зовет. Какие-то типы из пожарной инспекции пришли.
– Господи, дай мне терпения… – простонал Ян Яныч. – Люди, вы пока жуйте и глотайте, я скоро…
Мы остались одни. То есть были еще мужчины за дальним столом, но они не смотрели ни в нашу сторону, ни на удивительного Шарнирчика. Видать, по-прежнему не сходились у них какие-то векторы…
«С ума сойти! Куда я попал?..» Но шарики из куриного фарша, с перышками укропа и тонкими кружочками редиски пахли так, что я решил оставить удивление на потом. Ухватил вилку.
С минуту мы чавкали и облизывали губы молча. Наконец я все-таки высказался:
– Да, не получаются из нас вегетарианцы. Вон как трескаем куриное блюдо.
Чибис проглотил очередной шарик, заел редиской и невозмутимо объяснил:
– А это не курица. Здесь вообще нет настоящего мяса.
Я чуть не уронил вилку:
– Это как? А что мы едим?
Чибис ответил со сдержанным удовольствием (и опять облизнулся):
– Соевый продукт. Из китайских полуфабрикатов. Китайцы научились делать из сои такие мясные блюда, что никто не отличит от настоящих…
– Вот это да…
– Да, – подтвердил Чибис. – Ли-Пун – посредник между «Арцеуловым» и китайскими фирмами. Он мне сам однажды сказал: «Видишь, мальчик, как хорошо – кушаешь на здоровье, и не надо резать курочек и овечек… Только не говори это нашим гостям. Они-то думают, что все настоящее…»
– Чудеса! – обрадовался я. – А пельмени можно делать из соевого мяса?
– Сколько хочешь, – самодовольно отозвался Чибис. Будто он сам был владельцем кафе.
Вернулся Ян Яныч. Малость насупленный. (Мы уже покончили с «куриными» тефтельками и долизывали мороженое.) Чибис эту насупленность не заметил. Он, слегка размякший от сытости, признался:
– Ян Яныч, я рассказал Климу, какое здесь мясо. А то он всегда страдает, когда ест натуральные пельмени и котлеты. Вы не бойтесь, он никому не выдаст этот секрет…
Хозяин «Арцеулова» поскреб на носу желтое пятно.
– Только Ли-Пун делает вид, что это – секрет. А на самом деле наша специфика известна всем, от любого бомжа, до депутата гордумы. За нами шпионит столько всяких ведомств, что я уже бросил считать…
– А почему шпионят? – спросил я. Из вежливости.
– Этих «почему» тоже столько, что не сочтешь… Многие, например, мечтают наш дом срыть. Такое место для автостоянки открылось бы!.. Сейчас приходили два вертлявых субъекта, якобы пожарники. «Ваше строение попадает под разряд ветхого жилья, оно пожароопасно»… Если они всерьез пойдут туда, куда я их послал, путь будет как до вершины Эвереста…»
Ян Яныч говорил с нами всерьез, озабоченно так. Видать, достали его всякие проблемы. Вдруг он встряхнулся:
– Еще мороженого?
– Не, я лопну! – испугался Чибис.
– И я…
Тогда Ян Яныч крикнул через плечо:
– Шарнир! Убери посуду!
Появился Шарнирчик. Поддернул трусы, составил на поднос пустые тарелки и вазочки. Пошел прочь, показывая спиной недовольство.
– Спасибо, Шарнирчик, – сказал я вслед.
Он посмотрел через плечо. Кажется, с любопытством. Отозвался скрипуче:
– Наконец-то хоть один вежливый человек…
– Спасибо, Шарнирчик! – спохватился Чибис. Но маленький робот больше не оглянулся. Ушел независимой походкой.
– Обижается, – неловко объяснил Ян Яныч. – Месяц назад услыхал беседу ребят из лаборатории «Радиус-Цэ»… ну, в общем, из одного института. Про то, что намечается запуск поисковой капсулы к кольцам Сатурна. И пристал к людям: «Возьмите меня, надоело тарелки мыть». Те, по легкомыслию своему, похихикали и обещали. А он, дурья голова, поверил. Сколько потом ни объясняли ему, что запуск-то пока виртуальный, типа «Прокол», он ни в какую слушать не хочет. «Трепачи, – говорит, – без всякой совести…»
Я какими-то инстинктами ощущал, что сильно удивляться и задавать лишние вопросы здесь не надо. Только незаметно глянул на Чибиса. Он так же незаметно пожал плечами. А Ян Яныч вдруг сел напротив нас, подпер кулаком подбородок и спросил:
– Ну а что за дело у вас… к несчастному, затюканному заботами Яну?
– Да! – наконец вспомнил я. – Это про собаку. Она беспризорная. В общем, такая история… – И я поспешно изложил историю про Вермишат и Бумселя. – Непонятно, куда девать зверя. Вот я и спросил Чибиса: может, посоветует что-то. А он привел к вам…
Ян Яныч меланхолично кивнул (от чего подбородок съехал с кулака):
– Чибис рассудил здраво: у несчастного Яна столько проблем, что одной больше или меньше – никакой разницы…
Чибис засмущался:
– Ну, я… так, на всякий случай… Подумал, вдруг вам нужен сторожевой пес…
– Нет, он не сторожевой, – честно уточнил я. – Маленький и дурашливый. Пользы не будет никакой, одна забава…
– Забава – тоже польза, – насуплено высказался Ян Яныч, и мысль его показалась мне правильной.
– Он такой веселый… И, кажется, любит всех людей на свете…
– Редкое качество в наши дни, – прежним тоном отозвался Ян Яныч. – Ладно, поглядим…
– Ян Яныч, спасибо! – возликовал Чибис. И я возликовал, только внутри.
– Подожди со «спасибо». Ничего еще не решили, масса вопросов… Например, санитарный надзор сразу закатит истерику, когда увидит здесь собачонку. Источник заразы… Эти деятели даже к Шарнирчику пробовали придраться: у него, мол, нет справки о медосмотре…
– Но ведь живут в разных кафе животные! – вспомнил я. – Кошки, например. Я сам видел…
– Живут… – со вздохом согласился владелец «Арцеулова». – В одном кафе живет даже пятиметровая анаконда. Хозяин треть дохода тратит на взятки всякому начальству, чтобы сохранить у себя это существо… Я столько тратить не смогу. Ради бродячего пуделя…
– А может, надзор его не заметит? – осторожно сказал Чибис.
– Ага, не заметит! – Ян Яныч почему-то возвел глаза к потолку (мы тоже). – Видите вон то зеленое насекомое? Думаете, это муха?
– А кто она? – опасливо спросил Чибис.
– Это «Микса». «Микрокамера специального анализа обстановки». Разработка всяких там спецслужб. Дорогая фиговина, однако же вот кто-то не пожалел ее для нас. И ладно, если только саннадзор…
– А кто еще? – спросил я (с холодком под рубашкой).
– Ни слова более… – Ян Яныч дурашливо поднял палец с желтым ногтем. – Впрочем, звукозапись у этих игрушек отвратительная. И это есть хорошо. Иначе цокотуха наслушалась бы здесь такого, что последствия… финансовый кризис по сравнению с ними показался бы детским утренником…
Понятно было, что он шутил. Но… мне казалось, что не совсем шутил.
– А никак нельзя ее… это… обезвредить? – спросил я. – Ну, поймать и – в банку. В непрозрачную…
– Да я бы с удовольствием просто прихлопнул эту тварь! Подошвой! Но ведь не доберешься… Я пытался даже стрелять по ней иголкой из трубки… Видели кино «Индеец в Париже»? – (Мы дружно закивали.) – Помните, там амазонский мальчишка нанизывал мух на стрелку с иглой? Вот и я… как дурень… А она летала и хихикала…
Чибис вкрадчиво спросил:
– Значит, если ее подстрелить, у вас не будет неприятностей?
– Будет незамутненная радость, – угрюмо сообщил Ян Яныч. – Но как ее…
Чибис взгромоздил пяткой на скамью левую ногу (на колене засиял блик от лампы). Бинт на щиколотке был обтянут паутинчатой медицинской сеткой. Чибис, деловито покряхтывая, выдернул из сетки резинку, положил перед собой, подумал. Решил, видимо, что мало, выдернул еще одну. Связал кончиками.
Ян Яныч и я следили молча. Я начал что-то понимать.
Чибис, изогнувшись, полез в кармашек под подолом футболки, вытащил медную рогатульку. Взял ее, как вчера – двумя пальцами за торчащие усики. Синяя рукоятка дернулась, рогатулька поднялась горизонтально.
– Ого… – Ян Яныч возвел медную бровь. – Индикатор типа «Хоббит». Да?
– Не знаю… – бормотнул Чибис. И стал умело привязывать резинку к рогатульке. Потом глянул исподлобья:
– Бумажку бы…
Я вспомнил, что у меня в нагрудном кармане – чек от вчерашних покупок. Выдернул на свет бумажную ленточку. Прошелся по ней языком. Скрутил из чека тугую трубочку толщиной в вермишелинку.
– Чибис, так?
– Ага… Только перегни.
Я согнул из трубочки скобку. Чибис ухватил ее, зарядил рогатку.
Я понимал заранее (снова – те самые «инстинкты»), что он не помажет. Он, видимо, тоже это понимал. Но все же бормотнул что-то вроде «заклинашки»:
Раз-два-три-четыре-пять,
Будем в муху попадать…
И выстрелил, почти не целясь.
Бумажная пулька отлетела от потолка непонятно куда. А муха упала прямо к нам на стол. Стукнулась тяжело, как металлическая. Ян Яныч накрыл ее ладонью. Потом выдернул из стакана бумажную салфетку, завернул подбитую «Миксу», убрал в брючный карман.
– Покажу знающим людям. Которые понимают во всяких там нанатехнологиях… Чибис, откуда у тебя это искусство Вильгельма Телля?
Тот сказал со скромным удовольствием:
– Сам не понимаю. Это первый раз…
– Покажи-ка твое оружие…
Чибис протянул ему рогатку. Она повисла в пальцах Яна Яныча на резинке. Дернулась, завертелась. Потянулась к арке, за которой был большой зал.
– П-понятно, – сказал Ян Яныч, хотя, кажется, было ему не очень понятно. – Ладно, возьми…
Чибис опять задрал футболку и спрятал рогатку в кармашек у пояса. Потом сел в прежней позе – с пяткой на скамейке. Уткнулся в колено подбородком. И замер, будто прислушивался…
Мужчины за дальним столом (те, что в форменных рубашках) теперь смотрели в нашу сторону.
– Яныч, спасибо, – вдруг сказал самый старший, седоватый.
– За что, пилоты? – усмехнулся Ян Яныч.
– Векторы сошлись… Тебе спасибо и ребятам. Вовремя это они…
– Просто совпадение… – сказал Ян Яныч.
– Да здравствуют совпадения! – азартно воскликнул один из пилотов. Они зазвякали горлышком бутыли о стеклянные кружки, потекла в них пунцовая жидкость. Пилоты вытянули руки с кружками в нашу сторону и негромко, но дружно спели:
…Если муха – муху бе-е-ей!
Взять ее на мушку!
Чокнулись, выпили и без лишних слов прошагали к выходу.
Мне показалось, что кончается какое-то непонятное, но интересное кино.
– Что это было? – шепотом спросил я Чибиса. – «Бабочка на штанге»?
– Понятия не имею, – шепнул он в ответ.
Ян Яныч выбрался из-за стола, встал над нами и начал смотреть на Чибиса с непонятным интересом. Наконец спросил:
– Скажи мне, загадочный отрок Чибис: зачем ты несколько месяцев подряд ходишь в это заведение? Что ты здесь ищешь?
