Текст книги "Иной вариант"

Автор книги: Владислав Конюшевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Лешка же, увидев меня, прошипел:

– Держи, а я пока их машину внутрь загоню и ворота закрою.

После чего, спихнув закатывающего глаза Анатолия, метнулся обратно, в темноту двора, попутно прикрикнув на собак. Я, подхватив раненого, спросил у Насти:

– Куда его?

Та, сразу поняв, о чем вопрос, тут же ответила:

– В плечо. Кость вроде не задета, но крови много потерял. Я перевязала, только толку от этой перевязки… В аптечке бинт всего один был… И жгут не наложишь…

– Ясно – кивнув, я обратился к жене Ванина – Мария, глянь чтобы дети из комнаты не выходили, а потом подходи к нам. Мы его сейчас на диван определим…

Шустрая Мария, пока мы тащили Толика в дом успела метнуться к детям, потом вернуться и зажечь еще одну керосинку в большой комнате. Электричество тут давали только ночью и под утро вырубали, так что газовая или керосиновая лампа стала непременным атрибутом каждого дома. Но светил этот раритет достаточно ярко, поэтому вполне можно было заняться осмотром раненого.

Пока мы его осторожно вытряхивали из одежды, безбожно покромсав ножницами бушлат и свитер, я продолжал допрос Насти:

– Хвоста не было?

– Нет.

– Точно?

– Вроде да…

– Вроде… – раздраженно глянув на девчонку, уточнил – Где вы попались?

Тут Анастасия несколько замялась, а потом глухо ответила:

– На квартире… Там нас уже ждали…

– Так, а теперь – четко, ясно, коротко – вы отъехали от нас, дальше что было?

Барышня вздохнула и принялась докладывать:

– Дальше, мы доехали до Шатуры, где нас встретил еще один человек. Виктора повезли в больницу, а мы пересели в другую машину и поехали на "адрес". Ну, это такая точка, где можно отдохнуть, получить необходимую помощь, связаться…

Я ее перебил:

– Мне известно, что такое "адрес". Дальше что было?

Настя опустила голову:

– Там была засада.

– Угу… а как вы ушли?

– Водитель пошел в дом, а мы остались в машине. Потом услышали крик… Толик сразу выскочил из "Жигулей" и начал стрелять по выбегающим людям. Троих застрелил, после чего сел за руль и мы оттуда уехали. И только когда из Коломны выехали, он сказал, что ранен.

– Он что – всех там положил?

– Нет, когда мы уезжали, нам вслед еще кто-то стрелял…

Странно… что-то в рассказе девчонки не стыковалось. Ладно, допустим, они попали в засаду. Допустим засада такой прыти от Толика не ожидала и он завалил большую ее часть. Но оставшийся в живых должен был сразу сообщить приметы машины и их бы взяли на первом же посту.

– А как вы вообще смогли из города выехать?

– Анатолий отлично знает Коломну, поэтому выезжали не по трассе, а через поля. Да и потом в основном проселками ехали…

Тут меня отвлек Алексей, который вместе с женой уже освободил раненого от одежды и теперь, сунув мне в руки лампу показал, как ее держать. Застыв с этой лампадой, словно статуя Свободы, я какое-то время смотрел на то, как Мария срезает бинты, но множества нестыковок в рассказе "колхозницы" не давали мне покоя, поэтому, опять подозвав Настю, продолжил допытываться:

– Ладно, из города вы свалили, но нас как нашли? Понятно, что адрес вам Леха дал, но ведь в частном секторе сам черт ногу сломит! Или твой напарник еще и Воронеж хорошо знает? Настолько хорошо, что впотьмах, в этих Шанхаях, нужный дом нашел?

– Нет, у меня в наладоннике карты городов есть. Очень подробные. Но все равно мы почти два часа вас искали…

Блин, вот на все у нее отмазка есть! И вроде очень даже логичная. Только существует еще одна закавыка, которая ставит под сомнение весь этот рассказ. И я ее озвучил:

– Ладно, допустим, вы попали в засаду. Допустим, вам охренительно повезло и вы ушли от погони. Но какого черта вы не двинули по "цепочке"? Почему поехали не к своим соратникам, а сунулись к каким-то незнакомцам, живущим за черт знает сколько верст? Да еще и с пулей в плече?

Леха, который помогал жене, но при этом внимательно прислушивался к беседе, заметил:

– Вообще-то, пуля навылет прошла…

Я хмыкнул:

– Да по-барабану! – и повернувшись к девчонке, добавил – Тебе, красавица, вопрос был задан. Есть что ответить?

Та, повздыхала и глядя в пол нехотя призналась:

– Нам не к кому больше было обратиться. Мы, кроме своих, никого не знали… А теперь и своих не осталось…

– Не понял? У вас что – связи с другими подразделениями сопротивления не было? Ты это хочешь сказать? Ни связи, ни каких-то тайников или "почтовых ящиков" на непредвиденный случай не предусматривалось? В жизни не поверю!

Барышня замялась, а потом убила ответом:

– Понимаете, мы не совсем "колхозники". То есть "колхозники", но это была наша первая операция. Проверочная…

Я присвистнул:

– Ого! А вот теперь с этого места поподробнее!

И Настя начала свой рассказ…

Оказывается, она и Толик попали в сопротивление недавно. А после череды проверок и перепроверок их решили задействовать в предстоящем деле. Анастасию взяли как человека разбирающегося в компьютерах, а Ловягина (ха, вот и фамилия Толика всплыла), как знатока тех мест. Шло всего пять человек. Задание было совсем не сложным – доехав в район Руднево оставить машину в лесу и пешим ходом выдвинуться к поселку. Со стороны болота постов охраны не было, поэтому, зная тропу, можно было дойти практически до "зеленой зоны". Там, в намеченной точке, человек из русской обслуги передаст "колхозникам" запароленный ноутбук, который Настя должна была вскрыть и слить информацию. После чего, вернув ноут, можно было возвращаться обратно.

Услышав это я не удержался и прервал рассказ:

– А вообще, чей это комп был? И что за информация вам с него понадобилась?

Анастасия несколько секунд молча смотрела мне в глаза, видно сомневаясь и я подбодрил:

– Теперь-то чего тайны разводить? Ты вместе с ноутбуком уже здесь. Если я враг, то мне твои слова даже не понадобятся – сам все узнаю. Если друг – зачем финты вертеть? Да и вообще решайся – или ты нам доверяешь и честно отвечаешь на вопросы, или не доверяешь и тогда… Хм, тогда я честно говоря не очень понимаю, чего вы вообще сюда приперлись?

Тут Мария оторвавшись от осмотра раны, недовольно сказала:

– Они пришли, потому что человеку помощь нужна.

И тут меня удивил Алексей. Он, тихо шикнув на жену, посоветовал ей заниматься своим делом и не мешать мне. Ну надо же! Видно до человека дошло, что я если и задаю неудобные вопросы, то не просто так это делаю. Ободренный его поддержкой я опять взглянул на Настю и та решилась:

– Компьютер принадлежал Джоджу Эперсону, третьему помощнику начальника департамента "Blackwater K-9".

Я удивился:

– "К-9"? Это ведь что-то с собаками связанное? Правильно?

Девчонка кивнула:

– Да. Этот отдел в "Зи" занимается прикладным собаководством и обучением сторожевых и поисковых псов. В общем– кинологи.

– А зачем он вам понадобился? – я улыбнулся – Или решили стырить передовые технологии дрессуры?

– Нет. Просто на этом компьютере могут быть данные о некоторых секретных тюрьмах расположенных на территории России. С одной стороны они относятся к ЦРУ, но с другой, охранниками там являются сотрудники фирмы "Зи". Так что…

Она многозначительно замолчала, а я поднял брови:

– О как!

После этого удивленного восклицания, задумался. А что – вполне логично. И собачки здесь очень в тему. Во всяком случае "колхозники" искали информацию в нужном направлении. Разумеется, в компе того амера вряд ли будет гугловская карта на которой нарисованы крестики и подписано – "здесь находятся незаконные узилища". Такого в принципе не бывает. А вот по заявкам и количеству запрошенных служебных собак с проводниками, вполне можно сделать нужные выводы. Это называется – косвенные сведения, после анализа которых, разведка, в подавляющем большинстве случаев и получает нужный результат.

Да и агентурная работа у "колхозников" судя по всему поставлена очень хорошо. Вычислили же они как-то этого Джорджа? Но спрашивать, как это было сделано у девчонки смысла нет – откуда рядовому члену подпольной организации знать такие вещи? Вместо этого я поинтересовался другим:

– А почему ты сказала – "могут быть сведения"? Ты что – его еще не взломала? Там же на месте?

Настя невесело усмехнулась:

– Если бы все прошло, как задумывалось и я его там хакнула, то этот ноут сейчас бы лежал в коттедже у Эперсона, а информация с него – на моем нэтбуке.

Она похлопала себя по карману куртки, в котором видно и лежал ее "нэт". А я заметив бисеринки пота на лбу девчонки, сказал:

– Кстати, чего ты одетая стоишь? Упаришься ведь. Вон, на стул одежду скидывай и рассказывай дальше, что же вам помешало вернуть комп на место.

Анастасия исполнила предложенное и продолжила рассказ. А я глядя на нее, с удовольствием отметил для себя отличную фигурку рассказчицы и только железным усилием воли сумел отвести глаза от задорно торчащей груди, соблазнительно обтягиваемой водолазкой. Но дальнейшее повествование заставило резко отвлечься от приятного созерцания и целиком сосредоточиться на разговоре. И было от чего!

Поначалу у ребят все шло как по маслу. Группа выдвинулась к исходной точке и рассредоточившись, стала ждать подхода агента. Только тот так и не появился, зато последовал телефонный звонок, в котором агент сообщил, что Эперсон, вместо того чтобы на всю ночь зависнуть у подруги, неожиданно вернулся и застал его у себя в кабинете. Возникла быстрая и тихая разборка в результате которой образовался труп американца. А сам агент сейчас сидит в луже собственной крови и глядя на нож торчащий из печени констатирует, что жить ему осталось от силы полчаса. Искомый компьютер лежит рядом с ним и группе, чтобы забрать ноутбук придется самой проникнуть в "зеленую зону". После чего агент начал говорить что-то про график движения мобильного патруля, но на полуслове замолк, потеряв сознание.

Командир "колхозников" думал недолго и, приказав новеньким ждать, ушел с остальными в поселок. А еще через полчаса, до Насти с Толиком донесся звук выстрелов. Это их очень сильно напрягло, но проявив выдержку, парочка остались на месте. И правильно сделала, так как минут через десять, появился запаленно дышащий Витек, который продемонстрировав ноутбук, приказал быстро отходить и уже по пути рассказал, как и что получилось.

По его словам выходило, что до нужного дома они добрались без происшествий. Там обнаружили два мертвых тела и компьютер. Командир группы, воодушевленный легкостью проникновения, поначалу даже думал унести труп подпольщика с собой но, трезво взвесив шансы, отказался от этой идеи. Поэтому забрали только ноут и стали уходить. Только во время отхода, практически на выходе из "зеленой зоны", напоролись на патруль. Америкосы не ожидали встретить кого-либо постороннего в этом месте, поэтому несколько секунд щелкали клювом, пытаясь сообразить что делают их соплеменники ночью на границе периметра. Это дало возможность "колхозникам" первыми открыть огонь. Они сразу сняли пулеметчика и водителя, но еще один патрульный, перед смертью, сумел ранить командира в ногу.

Видя что шум поднялся нешуточный и понимая практическую невозможность отхода всей группы старым маршрутом, было принято решение, захватив стоящий на дороге "Хамви", испещренный пулевыми отметинами, утащить погоню за собой. А Витек должен был, забрав новеньких, тихо уйти через болотце.

Настя замолчала, переводя дух и в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь глухими стонами бессознательного Анатолия. Мне рассказ показался вполне правдоподобным – в жизни и не такое случается. Единственно, что поначалу, несколько смутила марка захваченного джипа и виденный на дороге БТР. Это ведь армейские машины. А насколько я знаю, в НАШЕМ мире частным американским охранным фирмам было запрещено использовать технику стоявшую на вооружении армии. Но потом прикинул что ЗДЕСЬ дела, скорее всего, обстоят совсем по-другому и этим вопросом можно не заморачиваться…

А еще через несколько секунд Мария, закончившая перевязку, и теперь поправлявшая присобаченную к трехногой вешалке бутылку физраствора, от которой к руке раненого тянулась трубка системы, спросила:

– И что дальше с вами было?

– А дальше мы встретились с ними – девчонка кивнула на меня – и в результате этой встречи пришлось звонить по "тревожному" телефону. После чего люди из группы поддержки забрали Витька. А мы поехали на "точку". Только там нас почему-то уже ждала засада…

Вдохнув, я сменил затекшую руку и, спросив у Марии можно ли уже поставить лампу на стол, ответил "колхознице" то, что думал:

– Если вас БОГС не пас раньше, то объяснение этой засады я вижу только одно – мужики на "Хамви" далеко не уехали. И хоть одного из них да сумели взять живым…

Анастасия обожгла меня взглядом и сквозь зубы ответила на этот намек:

– Я в ребятах уверена! Из них никто бы не предал!

Примиряющее кивнув, я мягко сказал:

– Никто и не говорит о предательстве. Просто если идет экстренное потрошение смолчать не получится… Поверь, я знаю что говорю… Кем бы ты ни был – заговоришь. А если учесть возможное применение психоактивных медикаментозных препаратов, то и подавно…

– Все равно я не верю! Вы их не знаете, а я знаю!

Пока Настя, сжимая кулачки и не замечая злых слез, оправдывала своих товарищей, Алексей тихо поинтересовался:

– Это ты про "сыворотку правды" сейчас говорил?

– Ага. Какой-нибудь амитал или пентотал. Да и без них, если спрашивает знаток своего дела… – я махнул рукой, продолжив – просто по времени все очень четко укладывается. Сколько там от акции до приезда на "точку" прошло? Часа четыре? Вот сам и прикинь – ребят на "Хамви" взяли и начали колоть. Молчали они до последнего. А потом подтянулись те самые "знатоки". Но и им для работы не менее часа потребовалось. Кстати – я повернулся к Насте – тот водитель, который вас к дому привез, он от него отъезжал или откуда-то из другого места?

Девчонка, видя, что на доброе имя ее друзей никто не покушается, а идет просто конструктивный разбор вариантов, хмуро ответила:

– Игорь с "точки" ехал.

– О! – я поднял палец – значит, когда он за вами двинул, засады еще никакой не было. А когда вернулись, ты ведь сама говорила, что он первым зашел внутрь и сразу же там началась борьба с криками.

– Он только один раз крикнуть успел, а потом из дома стали выскакивать люди, которых Толик положил…

– Вот. И то, что вам удалось уйти, говорит о том, что засада была организована в спешке. Полиция ведь даже ближние подходы не контролировала. Это значит, что только прошла информация, на "точку" выдвинулась тревожная группа. А остальные просто подтянуться не успели. Так что вам крупно повезло. И еще знай – ваши ребята, те, которые за собой погоню увели, они настоящие бойцы. Они молчали до последнего… Если бы не их молчание, то у "засадников" было бы время на подготовку. А дальше – сама понимаешь…

Настя кивнула и закусив губу уставилась в пол.

Воцарившееся молчание опять нарушила Мария. Глядя на меня, она спросила:

– Ты закончил свой допрос? – и после моего кивка продолжила – А теперь слушайте, что я вам скажу. Рана у этого парня – она показала на Толика – очень плохая. Грязная. Я, насколько смогла ее почистила, и сняла угрозу гиповолемического шока, но я ведь не хирург. Да и обезболивающего у меня всего две ампулы было… В общем его в больницу надо. И чем быстрее, тем лучше.

Алексей на слова жены задумчиво потеребил бородку, спросив:

– Сама точно не сможешь? Пуля ведь навылет прошла, так что рентгена не нужно. Там только саму дырку почистить. Кровь-то ты остановила.

– В том-то и дело что навылет… А в ране полно ниток и кусочков ваты от бушлата. Их не видно. Вообще не видно. Долго его ковырять я тоже не могу, так как действие обезболивания заканчивается. И есть у меня сильное подозрение, что кость все-таки задета… Да и вообще, если все тщательно не вычистить, то сепсис, практически гарантирован.

Вот блин, не было печали! Я в раздражении цыкнув зубом задумался, а потом хлопнул себя ладонью по лбу:

– Настя, вы ведь Витька своим людям передали, значит, у вас выход на больничку есть! И кстати – почему вы сразу не к ним пошли, а сюда приехали?

Девушка посмотрела на меня как на неразумного:

– Я же говорила, что тот телефон "тревожный". Людей из группы поддержки. Которые вообще в наше городское подразделение не входят. У них другое подчинение. И номер этот – одноразовый! Вообще, первое, что я сделала, когда увидела плечо Толяна, попробовала наудачу связаться с ними. Вдруг они еще от трубки не избавились. Но – "телефон отключен, или вне зоны обслуживания". А больше я просто никого не знаю. У нас ведь как принято – известны лишь члены пятерки, командир и сама "точка". Все! Поэтому нам и обратиться было не к кому. Домой нельзя было соваться, так как хозяин точки знал адреса, к знакомым – тоже опасно, вот мы к вам и поехали…

М-да… И что теперь делать? Если рассуждать по уму, то сейчас самое время, быстренько зацепить свой баул, сделать ручкой и "колхозникам" и сочувствующим, после чего направиться на автовокзал, взять билет и забыть всех этих революционеров-подпольщиков как страшный сон. Сами посудите, ну какое мне дело до местных разборок? Завтра вечером, если все сложится путем, я уже дома буду и этот вояж станет восприниматься исключительно, как довольно отвратное кино. Но интересно, почему же я тогда все еще стою на месте?…

Тут внутренние самокопания были нарушены Марией, которая наклонившись над раненым ласковым голосом спросила:

– Анатолий, как ваше самочувствие?

Оба-на! Очухался страдалец! Мы сразу все подвинулись ближе к дивану, а очнувшийся Толян, покосившись на свое перетянутое плечо и трубку уходящую к системе, осторожно кивнул:

– Нормально. Во всяком случае, гораздо лучше, чем было. Голова не кружится, не тошнит и плечо почти не болит.

Ванина вздохнула:

– Не болит, потому что обезболивающее действует. А вот как его действие закончится… – она вздохнула еще раз и повернувшись к мужу, добавила: Так что насчет хирурга и больницы я вполне серьезно говорила. Давайте думать, как же нам быть.

Думы вылились в получасовое перебирание всех знакомых, а также знакомых знакомых, у которых могут быть нужные завязки. Разумеется, говорили только Ванины, потому что я вообще был не при делах, а "колхозники" все свои варианты перебрали еще в дороге. В конце концов, выяснилось, что кроме похода в платную лечебницу, выхода нет. Только все упиралось в деньги. Дьякон, задумчиво почесывая затылок, сказал, что у него есть заначка в двести евро. Если учесть еще мои триста долларов обещанные ему в качестве оплаты, то должно хватить.

Но я, зная, как обычно поступают врачи в подобных случаях в МОЕМ мире, высказал опасение:

– Слушай, стремно как-то. Ведь вполне может быть, что доктор со страху согласится, а как только ты выйдешь за дверь, тут же звякнет полицейским. Дело-то, как ни крути – подсудное…

Дьякон только рукой махнул:

– Брось! Ты как будто только вчера родился! Я ведь не зря про такие большие суммы говорю. Этого ему и с остальными докторами хватит поделиться и за риск навар поиметь. Да и вообще – этим многие живут!

Меня терзали сильные сомнения, что как раз этим, живут исключительно разные "черные хирурги" которые пользуют братву, но Алексей на мои слова лишь многозначительно ухмыльнулся и я, чтобы не выглядеть "вчера рожденным", замолчал. Просто подумал, что Ванин все-таки местный и в здешних реалиях разбирается куда лучше меня. Может быть, ЗДЕСЬ с этим вопросом дела обстоят несколько иначе, чем у нас… Единственно что, уже без особых эмоций предложил:

– Может заранее не ходить? Может сразу Толика к хирургу привести и просто поставить того перед фактом? Чтобы он растерялся, испугался и никуда сообщить не успел. А я ему эдак ненавязчиво еще и ствол продемонстрирую. Да намекну, что у нас длинные руки. Врач и дергаться не станет. А если ему хорошую оплату пообещать и обещание выполнить, так вообще молчать будет…

– Ну ты… даже слов нет! – дьякон слегка задохнулся, продолжив – А остальной медперсонал в это время в другую сторону смотреть будет? Или может ты и в операционную, с пистолетом попрешься? Бред! Зачем все настолько усложнять? Нет, будем делать, как решили!

Я в ответ лишь пожал плечами, а Алексей поняв, что конcенсус найден, деловито стал дербанить свою заначку. Но потом вдруг взбледнул фейсом и ударив себя ладонью в лоб пробормотал:

– Как же я мог забыть? Я ведь на уголь, отсюда деньги брал…

Стоящая рядом с ним Мария покачала головой и, вздохнув, сказала, что еще сто евро может занять у своей подруги. Только чуть позже, когда люди проснуться.

Дьякон, благодарно улыбнувшись, погладил жену по руке, но я невольно нарушил эту идиллию, легкомысленно махнув рукой и сказав, что деньги не проблема. И только поймав удивленно-изучающий взгляд хозяев, прикусил язык. Но потом, плюнув и на условности и на свою "легенду", повторил, чтобы финансовыми вопросами никто не парился. Запросят пятьсот – дадим пятьсот. Запросят тысячу – дадим тысячу. Заломят еще больше, разберемся на месте. А специально для Алексея пояснил:

– Или ты думал, что я совсем на бобах сижу и без соли последний ху… э-э – запнувшись, стрельнул глазами в сторону барышень и поправился – в общем, деньги у меня есть. Теперь самое главное, чтобы доктор подписался на это дело.

На том и порешили. После чего с трудом заткнули пытавшегося благодарить и извиняться за беспокойство Толяна. А вскоре Мария занялась проснувшимися детьми, которые так и норовили прошмыгнув в комнату поглядеть на новых гостей. Позже, когда детский переполох утих, все позавтракали, а часов в девять, дьякон двинул вести переговоры со здешними врачами и подбивать их на должностные преступления.

Настя с Ловягиным измотанные бессонной ночью уснули а я, пользуясь тем что Ванина повела детей к подруге, испросил у нее перед уходом какую-нибудь ветошь, проволочку и немного машинного масла из масленки, которую видел возле швейной машинки. А потом, чинно расположившись за кухонным столом, принялся за чистку и изучение трофейного оружия.

Разбирая и протирая трофейные стволы (кстати, на удивление весьма чистые и ухоженные), попутно обдумывал случившуюся ситуацию. Просто самому стало интересно, что за порыв мною руководил, когда я, вместо того чтобы чинно удалиться в сторону автовокзала, остался здесь? Да еще и насчет денег ляпнул… Лешка на меня после этого так пялился, что теперь не может быть и речи о его вере в "штанги для буровой установки". Ужо он мне все теперь припомнит. И незнание тутошних реалий, и несостоятельную "легенду" спекулянта-добытчика, и общую шустрость. Хотя, какая теперь разница? Начнет сильно приставать с вопросами, просто пошлю куда подальше и все. Или вот так грубо и в лоб не стоит?

Прикидывая варианты поведения, я закончил с "ПМ" и "Вальтером" после чего протянул руку за пистолетом Анатолия, который даже сейчас, по прошествии нескольких часов после стрельбы, источал вполне уловимую пороховую гарь. Покрутив оружие, я удивленно хмыкнул. Да, вроде "Грач" обыкновенный, но не совсем. Хотя… Быстро разобрав пистолет, убедился что от нашего ярыгинского ствола, он отличается лишь чуть более высокой мушкой и несколько сильнее изогнутым спусковым крючком. А в остальном, все то же, отлично мне знакомое еще по службе, оружие. И с ним придется повозиться – вон, в магазине всего три патрона осталось. Значит, пятнадцать Толик по засаде выпустил, поэтому нагара – выше крыши.

Мурлыкая под нос, я раскидал "Грача" неполной разборкой и пока руки работали, снова занялся самоанализом. Все-таки, почему же я не уехал? Ведь еще позавчера у меня сомнений бы не появилось в правильности данного решения. Тут скорее всего есть два аспекта. Первый, это то, что возникший практически из небытия группник Волк, внес в устоявшееся мироощущение менеджера Корнева, свои коррективы. И мне нравится это состояние! Наверное поэтому я не хочу опять себя ломать, превращаясь в офисную овечку.

А второе… Хм, второе… С этим все гораздо сложнее. Нет, вы только не подумайте, что тут сыграли какую-то роль высокогуманные соображения. И не потому что внезапно, как более опытный человек, почувствовал ответственность за ребят. И даже не из-за фигуристой синеглазки Настены, которая почему-то смотрела на меня так, как будто я сейчас из одного кармана достану хирурга со стационарным госпиталем, а из другого длинный список явок и паролей "Смирновцев". Нет, не из-за этого! А как это ни глупо звучит – из-за зависти и недопонимания.

Причем это даже не про "колхозников" сказано, а про Ванина. Этот дьякон, с журналистским образованием, которого я держал за обычного желчного болтуна, вдруг повел себя так, что я потерялся. Как он искренне обрадовался встретив людей из сопротивления! И тут же делом, а не на словах, начал доказывать свои намерения. А ведь у человека жена и двое детей. И дураком, который очертя голову может кинуться в авантюру, его вовсе не назовешь. С одной стороны его можно понять – жизнь тут такая, что и не так раскорячишься. Но с другой – миллионы таких же как он живут и не жужжат! Значит, у этого человека есть стержень. Тот самый стержень что и у меня когда-то был, но который от одного удара судьбы, принявшей облик хамоватого подполковника, согнулся в дугу. Поэтому я ему завидовал. И хотел доказать что и мы не лыком шиты. Не знаю только, ему или себе…

А недопонимание… Хм, просто мое поколение как-то не привыкло жертвовать хоть чем-то ради того, что не имеет четко выраженного финансового эквивалента. А тут, я первый раз в жизни встретил людей, которые рисковали жизнью не из-за денег, не из-за карьеры и не из-за "хорошего бизнеса". Нет, они рисковали из-за чего-то абстрактного, того, что сами считали правильным и единственно верным. Да что там говорить – даже гордые нохчи и прочие "повстанцы" всегда боролись за свою "свободу и независимость" исключительно за СКВ*. А эти… эти ребята какие-то СОВЕРШЕННО ДРУГИЕ.

СКВ – Свободно конвертируемая валюта.

М-да, вот "Проф" их бы наверное понял. Из рассказов Игоря Михайловича, больше похожих на мифы (ну прямо как будто не про наших дедов и отцов разговор шел, а про героев какой-то утопии), я вынес одно – во времена СССР, такие совершенно абстрактные понятия как "долг" и "Родина" были вовсе не абстрактными, а являлись основополагающим.

Это сейчас, когда какое-то мурло, с большой должностью, произносит из телевизора подобные слова, значит, оно хочет тебя объегорить. А тогда, люди шли на жертвы и точно знали, что их усилия идут не на пополнение чьего-то счета, а действительно на благо всей страны. Наверное, поэтому и страна крепла, и граждане ее жили нормально. Но потом целую страну "кинули", вот и стала вера в эти понятия, признаком крайнего лоховства.

А в ЭТОМ мире, в котором Россию нагнули так, что не снилось и в самом страшном сне, еще остались личности, словно пришедшие из рассказов Сосновского. И главное – это не замшелые старички, а мои ровесники!

Хлопнувшая дверь заставила оторваться от странных мыслей и я, подхватив "Вальтер" и заведя руку с оружием за спину, вышел в коридор. Но, тревожился зря. Это вернулась Мария, которая снимая пальто, оповестила:

– Я ребятишек, до вечера, у Зои оставила. Так думаю, правильней будет. И лекарств у нее кое-каких перехватила – после чего, пройдя в комнату, поинтересовалась: А как Анатолий?

– Спит. И Настя – тоже.

Ванина кивнула и, подойдя к сопящему на диване Толику, пощупала ему лоб. Удовлетворенно улыбнувшись, сказала:

– Очень хорошо! Температуры нет. Будем надеяться, что все обойдется.

Я обрадовано спросил:

– Так что, госпиталь отменяется?

– Ни в коем случае! Обойдется, это в смысле – без осложнений. Но в больницу надо обязательно!

После чего, достала какие-то ампулы и осторожно заголив обиженно бурчащего во сне Ловягина, вколола ему два укола. Тот даже и ухом не повел, лишь только перешел с сопения на храп.

Я восхитился:

– Во дает!

Мария вздохнула:

– А чего ты хотел? Человек ранен, измотан да и крови потерял… Ну да ничего, хирург рану почистит и мы его за недельку на ноги поставим!

Я только хмыкнул, но ничего не сказал. Ванина же на мой хмык не обратила никакого внимания и поправив одежду на Толике, сходила посмотрела как там Анастасия, а потом, уже с кухни позвала меня пить чай.

Пока мы чаевничали, Мария попыталась выведать у меня дальнейшие планы. Только какие можно строить планы, если все зависит от результатов похода ее мужа? В общем, так и сказал, в свою очередь, поинтересовавшись, есть ли у Ваниных родственники в других городах? Мария вопросу удивилась, но ответила, что ее мать с отцом живут в Тихорецке и больше родственников нет, так как родители Алексея и его старший брат погибли в 2009 году. Из ее рассказа я с удивлением узнал, что Ванины до начала распада страны жили во Владикавказе или как его называли местные, во Владике. А когда там начались крутые разборки и на "некоренных" перестали просто косо смотреть, а начали резать, они подхватились и переехали в Тихорецк.

Но в этом маленьком городке Алексей работу найти не смог и их семья перебралась в Воронеж, где главредом местной газеты работал его однокурсник. А потом редактор сменился и с новым шефом у Ванина начались конфликты, закончившиеся увольнением. Только она не унывает, так как муж у нее и умный, и рукастый, и добытчик да и вообще, лучше жить впроголодь в холодном Воронеже чем вообще никак не жить в теплом Владике. Вот там было по-настоящему страшно…

Слушая Марию я только головой крутил. Да уж, натерпелись ребята… Но то что у них есть куда ехать, это очень хорошо. Лешка в наивности своей еще не знает, во что ввязался и думает, наверное, что партизанить он может непосредственно без отрыва от жены и детей. Угу, сейчас! Ничего, вот сейчас вернется и, я с ним переговорю. Открою так сказать глаза!

Правда, сразу открыть глаза на суровые реалии подпольной борьбы, пришедшему из больнички Алексею, не удалось, так как для начала выслушал рассказ о его поисках и находке. Оказывается дъякон, за это время, успел побывать в одной поликлинике и одной больнице. В поликлинике вышел облом, и как высказался Лешка:

– Я навел справки в очереди и понял, что если этот коновал, вросший ноготь, без последующих проблем удалить не может, то что говорить про более сложные операции? Да и не занимается он ничем более сложным. А вот в больнице…

В общем, в больничке Ванин вышел на тамошнего хирурга. Тот сначала выкобенивался, но потом, зарядив за операцию пятьсот евро и взяв две сотни предоплаты, назначил время встречи на пятнадцать ноль-ноль. При этом Леха сказал, что приведет брата, случайно словившего пулю в тот момент, когда он, Алексей, крутил в руках найденный на улице пистолет. Подранил своего братана он вчера, поздним вечером, пистолет с испугу выкинул и с утра, видя, что родственнику становится хуже, побежал искать врача. А тайна нужна для того, чтобы полиция не начала его тиранить на предмет хранения огнестрельного оружия. Мол, типа, сами понимаете, что полицейским только повод дай, лишь бы зацепиться.