Текст книги "Альтернатива маршала Тухачевского. Внедрение в прошлое, часть 2 (СИ)"
Автор книги: Владислав Толстой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Annotation
Это вторая часть разбитого на две части "Основного варианта", начиная с эпизода "Шашлыки в субботу". Огромное спасибо уважаемым Игорю14, Е.С.А., мимо шел, ПЕБ, Сталинарио, Old_Kaа, Библиотекарю, Дитриху, Константину Аско, Следж Хаммер, Ras Az, ИльеЦ, Абрамия, Юрия и Scharapow Wladimir за их неоценимую помощь.Комментарии и оценки просьба добавлять в первую часть. Вариант от 22 августа.
Толстой Владислав Игоревич
Толстой Владислав Игоревич
Альтернатива маршала Тухачевского. Внедрение в прошлое, часть 2
Альтернатива маршала Тухачевского. Внедрение в прошлое. Часть 2.
Шашлыки в субботу.
В субботний апрельский день начальник Штаба РККА ехал в гости – а внедренный в него полковник Ленков мысленно улыбался, проводя окончательную настройку на разговор, от которого зависело очень и очень многое. Нет, варианты он проработал, отрепетировал в деталях задолго до звонка Сталина, поскольку было понятно, что окончательное 'добро' будет давать лично Вождь. Все было просчитано в соответствии с психопрофилями участников беседы – но, тем не менее, Вячеслава Владимировича изрядно колотило и здесь, в теле Тухачевского, и дома.
Дело было не в недостатке морально-волевых качеств – офицер, сорок лет, прослуживший в управлении оперативно-тактической разведки, мог без особых проблем поделиться силой воли и умением добиваться поставленных целей с кем угодно. И не в благоговении перед Красным Императором было дело – Ленков уважал лидера, создавшего современную Россию, пусть и называвшуюся на определенном отрезке истории Советским Союзом, но не терял способности критически оценивать сделанное им. Достижения были колоссальны, отрицать это мог разве что альтернативно одаренный организм из числа 'либералов' – вот только и сделанные в процессе ошибки тоже трудно было назвать небольшими. Исправить все мог разве что Всевышний – Вячеслав Владимирович надеялся всего лишь минимизировать часть допущенных ошибок. Но сама возможность этого зависела от этой беседы – поэтому его и потряхивало.
Настройка на шутливый лад позволяла немного снять тяжелейший стресс – это объект, по присущей ему безответственности и самовлюбленности, мог позволить себе воспринимать доклады Сталину как нечто, не требующее предельной отдачи. Ленков же не мог позволить себе такой роскоши.
Машина затормозила перед воротами дачи – короткая беседа с охраной, убедившейся в том, что приехал именно один из приглашенных, и, машину пропустили внутрь. Никто не стал ни разоружать гостей, ни обыскивать их – отношение к безопасности фактического главы государства было еще самым беспечным, если, не раздолбайским. Глядя на это, становились понятными позднейшие угрозы – и обещание Шмидта отрезать уши, и заявление Томского, сделанное на дне рождения Сталина: 'И на тебя пуля найдется!'. Действительно, при такой охране прикончить главу государства не особенно и трудно, было бы желание. Профессиональный диверсант автоматически прикинул несколько вариантов нападения на дачу, силами местных кадров, с их подготовкой и вооружением – хорошие были шансы добиться успеха, весьма и весьма.
– Добрый день, товарищ Тухачевский! – прервали его невеселые размышления доброжелательным приветствием. Неоднократно бывавший на Кавказе полковник Ленков автоматически отметил, что сказавший это человек говорит по-русски с небольшим грузинским акцентом.
– Добрый день, товарищ Сталин! – повернувшись, начальник Штаба поздоровался с хозяином, неслышно вышедшим встретить гостя. Что же, мемуаристы ничуть не солгали в главном – в желтых глазах явственно светились власть, ответственность и воля к победе. Стержень у этого человека был не стальной, это было видно по глазам – и, было подозрение, даже не из лучших титановых сплавов, а, из чего-то, специалистам по материаловедению покамест неизвестного. В остальном – скромно одетый худощавый человек среднего роста, среднего возраста, совершенно не пытающийся произвести впечатление. Собственно, ему это и не было нужно – глядя в глаза Сталину, Ленков отлично понял, почему на Тегеранской конференции сэр Уинстон вставал, когда в конференц-зал входил Красный Император.
– Что же Вы стоите на пороге? – Иосиф Виссарионович доброжелательно улыбался, да и вообще вел себя так, что можно было поклясться в том, что хозяин принимает дорогого гостя – и, никакого подтекста под этим приемом нет.
– Простите, пожалуйста, замешкался немного – улыбнулся Михаил Николаевич – засмотрелся на пейзаж, очень уж место красивое; и, забыл прихватить скромный гостинец к столу. Подождите, пожалуйста, минутку.
Гость быстро вернулся к машине, лично залез в багажник, извлек нечто, заботливо укутанное в старый тулуп, и, вернулся к хозяину.
– Товарищи с Кавказа прислали настоящее 'Киндзмараули' – объяснил Тухачевский – если не ошибаюсь, к шашлыку будет в самый раз.
– Спасибо, товарищ Тухачевский – Сталин был еще доброжелательнее. – Вы правы, 'Киндзмараули' подойдет отлично.
Это был тщательно рассчитанный ход разведчика – Сталину подбрасывалась пища для размышления, что же надо 'наполеончику', что он так старается установить хорошие отношения с вождем, отложив в сторону самолюбие.
Войдя в дом, очень скромный – как отметил полковник, у него в Российской Федерации дача была намного богаче, хотя новорусской роскоши не было и в помине, просто добротный, уютный, хорошо обставленный дом – гость и хозяин прошли в столовую.
– Вот и опоздавший! Штрафную налить полагается! – браво сообщил Климент Ефремович.
– Почему опоздавший? Еще без пяти – не согласился Семен Михайлович, посмотрев на часы.
– Добрый день, товарищи! – поздоровался Михаил Николаевич.
– Здравствуйте, Михаил Николаевич – с привычной для него ледяной корректностью приветствовал новоприбывшего Грендаль.
Тухачевский вежливо ответствовал коротким поклоном – начальник Штаба и инспектор артиллерии друг друга терпеть не могли. Это было неудивительно – слишком разные это были люди, во многом, просто противоположности.
– Рад тебя видеть, Михаил Николаевич – Буденный слегка гнусавил, видимо, подхватил легонькую простуду.
– Взаимно, Семен Михайлович – Тухачевский не скрывал своего расположения к командарму.
– Здравствуйте, Михаил Николаевич – расплылся в улыбке Кулик, доброжелательности у которого к Тухачевскому явно прибавилось.
– И Вам здравствовать, Григорий Иванович – Тухачевский не скрывал теплого отношения к Кулику.
– Дернешь штрафную? – продолжал изображать простоту Ворошилов.
– Климент Ефремович, что же Вы посягаете на привилегию хозяина? Это хозяин вправе назначить штрафную – наркома следовало аккуратно осадить, чтобы игра не казалась ему слишком легкой, что новый Тухачевский и делал, возражая с шутливой миной.
– В самом деле, Клим, ты дважды неправ: во-первых, товарищ Тухачевский ничуть не опоздал, во-вторых, ты и вправду покушаешься на мои права – Сталин виртуозно вел свою партию, демонстрируя справедливость – и, товарищи тебе указали на ошибки. А вот выпить за встречу надо, раз уж все собрались.
Указание было выполнено без промедления, благо стол был накрыт, в закусках и напитках недостатка не было – а, почетное место на нем занял двадцатилитровый бочонок 'Киндзмараули', доставленный Тухачевским. Вячеслав Владимирович мысленно порадовался отличному физическому состоянию объекта – о привычке Сталина подпаивать гостей, дабы они были откровеннее, ничуть не врали. Другое дело, что делал он это не в пример изящнее Ворошилова, создавая сотрапезникам психологически комфортную обстановку. Естественно, что Ленков принял простейшую меру предосторожности, заключавшуюся в том, что перед дачей, сославшись на то, что неожиданно проголодался, съел два бутерброда с толстенным слоем сливочного масла. Фокус был прост и эффективен – масло покрывало стенки желудка, не давая спиртному всасываться в кровь. Жаль было, что в этом времени еще не было таблеток янтарной кислоты, ускорявшей разложение этанола – но, ничего было не поделать, пришлось обходиться только дедовским методом. Конечно, янтарную кислоту можно было заменить активированным углем – но, это было бы заметней, а рисковать было нельзя, в окружении объекта были завербованные кадры.
После первых четырех тостов хозяин взялся лично жарить шашлыки, Ворошилов же вызвался помочь с насаживанием мяса. Беседа шла миролюбиво и уютно – посторонний человек, случись ему наблюдать за неспешно выпивающей и закусывающей компанией, вряд ли бы смог вычислить какие-то разногласия среди собравшихся; наоборот, все выглядело так, что добрые знакомые собрались посидеть в приятном всем обществе. Пока жарилась первая порция шашлыков, выпили еще два тоста.
Ленков ничуть не играл расслабленность, Сталин наверняка бы заметил игру – наоборот, он внушил себе, что расслабляется в приятной компании. Этому настрою соответствовали его психологические реакции, его вазомоторика – что и следовало сделать, Станиславский недаром учил актеров, что в свою роль надо верить всерьез, более того, в нее надо вжиться.
После первой порции шашлыка, и в самом деле очень вкусного – седло барашка было отменным, да и замариновано мясо было со знанием дела – с успехом пошедшего под 'Киндзмараули', хозяин высказался, что пора ставить вторую порцию. Компания вышла в сад, к мангалу.
– Что-то прохладно – заметил Сталин.
– Так надо хлопнуть для сугреву, всего-то и делов – Климент Ефремович снова 'включил' свою фирменную 'простоту'.
– Вы правы, товарищ нарком – согласился новый Тухачевский, решив, что пришло время для усугубления пьянки, а, то, невеликими бокалами с хорошим вином здоровые мужчины могли напиваться очень долго – немного коньячку определенно было бы кстати.
– Эх, хороший ты человек, Михаил Николаевич – но, в грузинских напитках понимаешь плохо – Ворошилов играл талантливо, так что в его искренность вполне можно было поверить – дескать, подвыпивший начальник, размякнув, демонстрирует расположение к подчиненному. – Как думаешь, какой в Грузии самый лучший напиток?
– В Грузии много хороших вин и коньяков, так что выбрать лучший нелегко – пожал плечами Тухачевский. – Мне больше всего нравятся 'Оджалеши' и 'Киндзмараули', из коньяков – 'Енисели'.
– А чачу ты пил? – с пьяноватой настойчивостью спросил нарком.
– Пил – ответил Михаил Николаевич, поняв игру Ворошилова – нарком явно перегнул палку, стараясь побыстрее напоить подчиненного; а, вот ему следовало оставаться в привычном амплуа объекта, известного любителя хорошего коньяка. – Мне она не очень понравилась, слишком резкий вкус.
– Так тебе наверняка неудачная чача попалась – заявил Климент Ефремович – настоящая – как родниковая водичка.
– Нет, спасибо, Климент Ефремович – я лучше коньячку выпью – вежливо отказался Тухачевский.
– Я предлагаю следовать принципу личных предпочтений, товарищи – вмешался в беседу хозяин – кому что нравится, тот то и пьет. Я составлю компанию товарищу Тухачевскому – и, с удовольствием выпью коньяку. Какие еще будут пожелания?
Буденный присоединился к Ворошилову, Грендаль предпочел коньяк. Выпили за хорошую компанию. Потом подняли чарки за хорошую погоду. Затем, вернулись за стол – и скушали вторую порцию шашлыка уже под крепкие напитки.
Постепенно накатывалось приятное расслабление. Напитки были отменными, закуски и горячее ничуть не уступали напиткам, беседа была легкой, острых тем не касались.
Буденный предложил выпить за Красную Армию. Выпили с удовольствием, благо все имели к ней самое непосредственное отношение.
– Кстати, товарищи, а чего нового у нас в армии? – вроде бы невзначай поинтересовался Сталин.
– Да тут Михаил Николаевич интересные вещи предлагает – охотно сообщил Ворошилов – насчет противотанковых ружей и бомбометов. Говорит, можно будет в сжатые сроки и за приемлемые деньги усилить противотанковую оборону, да увеличить огневую мощь пехоты.
– Товарищ Тухачевский, не расскажете? – в интонациях хозяина чувствовался неподдельный интерес.
– Отчего же нет, товарищ Сталин? – доброжелательно улыбнулся новый Тухачевский – и, подробно, изредка сбиваясь на аргументации, что было вполне естественно для прилично выпившего человека, не являющегося профессиональным артиллеристом, изложил свои предложения.
– Очень интересное дело – одобрил Сталин. – А Вы что скажете, товарищ Грендаль?
– С противотанковым ружьем – согласен – коротко сообщил, такое впечатление, почти не опьяневший инспектор артиллерии. – Насчет бомбометов Стокса-Брандта идея интересная. Сразу ее одобрять не берусь – неплохо бы собрать группу, которая займется опытами.
– Тогда, Владимир Давыдович, лучше бы не одну группу, а три – высказался начальник Штаба. – Первая будет заниматься самими бомбометами и боеприпасами, вторая – производством самих бомбометов, третья – производством боеприпасов. Если ствол бомбомета является гладкой стальной трубой, не особенно и длинной, то, можно будет подумать об удешевлении технологии производства. Сходно и с бомбами к ним – коли нагрузки невелики и допуски побольше, можно будет попробовать не точить их на станках, а отливать. Может быть, удастся пустить на корпуса бомб сталь похуже, или, вовсе сталистый чугун.
Выслушав Тухачевского, Грендаль надолго задумался.
– Я не берусь сказать что-то определенно, понадобятся немалые опытные работы – но, исключать возможности литья из сталистого чугуна нельзя – наконец высказался он. – Если это получится, то экономия будет очень большая.
– В целом же, я с Вами согласен, Михаил Николаевич – имеет смысл думать сразу не только о конструкции, но и о ее массовом производстве.
– А что Вы думаете о новой полковой пушке?
– Если ее можно назвать новой, Владимир Давыдович – то, не самый удачный вариант, во всех смыслах – пожал плечами Тухачевский. – Конечно, то, что взяли за основу старую горную пушку, позволило сберечь много времени, это хорошо – но, так уж копировать, полагаю, не стоило. Посудите сами, зачем надо было повторять разборный ствол горной пушки, если полковой он не нужен? Моноблок был бы лучше и намного дешевле, не говоря уже о простоте и скорости в производстве. Идея использовать укороченный и ослабленный выстрел дивизионной пушки хороша, спору нет – но, если мы собираемся использовать новую полковую пушку и для борьбы с танками, не стоит ли использовать возможности этого выстрела более полно? Сделать ствол подлиннее, увеличив начальную скорость, сделать раздвижные станины?
– Это утяжелит пушку – возразил Грендаль.
– Значит, надо подумать о том, как повысить ее характеристики, не утяжелив ее сверх меры – заметил Тухачевский. – Сейчас она годна для борьбы с танками вероятных противников – но, мне ли Вам рассказывать, Владимир Давыдович, об эмпирической закономерности роста характеристик новых классов военной техники?
– Применительно к танкам и самолетам эта закономерность пока что не сказывается – все военные ведомства ведущих стран заказывают технику 'образца 1918 года' – напомнил педантичный швед.
– Полностью с Вами согласен, Владимир Давыдович – именно что пока – не стал спорить Тухачевский. – Рискну предположить, что это 'пока' продлится до тех пор, простите за каламбур, пока военным не выделят денег на перевооружение новой техникой, которая будет в разы дороже и настолько же эффективнее старой.
– Возьмем, к примеру, те же танки. Чуточку утрируя, танк состоит из двигателя, брони, пушки и пулеметов, да ходовой части. Уже сейчас есть аэропланные моторы мощностью 400-500 л.с.; насколько я понимаю, их легко можно будет поставить на танки. С броней тоже ни малейших хлопот, производство броневых листов практически любой толщины отработано для флота. С пулеметами дела обстоят так же, как и с броней – хоть ручные, хоть станковые можно приспособить для танка. Чуточку посложнее с орудиями – но, в принципе, есть отработанные технические решения, позволяющие создать танковое орудие с высокой баллистикой калибра 37-47-мм; чуточку больше хлопот будет с созданием танкового орудия с баллистикой дивизионной пушки калибра 75-77-мм. Действительно существенные сложности покамест с ходовой частью – пока что не удается подобрать сталь, обеспечивающую пробег танковой гусеницы несколько тысяч километров, да обеспечить нужную прочность пальцев гусениц. Но, сильно подозреваю, когда будут изрядные заказы, эти вопросы быстро решат.
– Я думаю, что лет через десять на повестку дня встанет противодействие танкам массой 20-30 тонн, с броней вдвое или втрое толще нынешней, мощными орудиями и хорошей подвижностью.
– Ну, ты сказанул, Михаил Николаевич – засмеялся Ворошилов. – Нам бы нынешние вопросы решить!
– Клим, дорогой, дай товарищам высказаться – мягко поправил наркома Сталин.
– Легкий и мощный самолетный мотор действительно позволит создать танки с качественно более высокими характеристиками – медленно сказал Грендаль. – Положим, сделать для него пушки с названными Вами характеристиками будет не так уж легко – но, за пять или семь лет эта задача решаема. Не знаю, как обстоят дела с гусеницами – я тут не специалист, судить не берусь. Но, если реальностью станут танки с броней в 30-50 мм, то, для борьбы с ними понадобится массовая полковая пушка с начальной скоростью снаряда, сопоставимой с данной характеристикой дивизионного орудия, и, большим углом горизонтального наведения. Кроме того, полагаю, нужна будет противотанковая пушка специальной конструкции.
– Специальная противотанковая пушка точно понадобится – опыт немцев, которых англичане и французы весело утюжили танками, об этом говорит однозначно – согласился Михаил Николаевич. – Конечно, это дело не одного года, да и не трех – но, если мы выживем сейчас, этим надо будет заняться.
Грендаль молча кивнул.
– Михаил Николаевич, а о какой эмпирической закономерности речь? – вычленил главное Сталин.
– Есть такая закономерность, выведенная на примере нарезной артиллерии и броненосцев – голос, да и общий вид Тухачевского свидетельствовали, что отвечает он почти 'на автомате', поскольку алкоголь уже подействовал. – Грубо говоря, когда появляется новый класс боевой техники, первые 40-50 лет идет взрывной рост характеристик: так, нарезные орудия безнадежно устаревали морально каждые 5-7 лет, броненосцы – 10 лет. Потом темпы, с которыми растут характеристики, заметно снижаются – к примеру, орудия с каналом ствола образца 1867 года сейчас металлолом полный, а трехдюймовка, хоть и устарела, вполне пригодна к использованию.
– Или, для примера, можете посмотреть разницу в характеристиках боевых самолетов 1914 и 1918 годов – по ключевым характеристикам разница в разы, хотя они еще из пеленок не выбрались.
– То есть, как только конструкторам и промышленникам дадут деньги на совершенствование танков и самолетов, взрывной рост возобновится? – уточнил Сталин.
– Именно так – согласился Тухачевский. – Поэтому я и настаиваю на том, чтобы делать артиллерийские орудия 'на вырост', с запасом на рост характеристик.
– Это очень сложно, с учетом состояния нашей промышленности – холодно констатировал Грендаль.
– Сложно, согласен – не стал спорить начальник Штаба – только если мы будем сохранять нашу отсталость, как Российская Империя, нас и будут бить смертным боем, как били царскую Россию. Вы вспомните, Владимир Давыдович: Крымская война – русскую пехоту, вооруженную гладкоствольными ружьями, решетят как мишени на стрельбище, из штуцеров; защитников Севастополя расстреливают из новейших мортир. Дело ведь было не в количестве, а, именно что в качестве – и ружей хватало, а пушек было больше, чем у англичан и французов. Дело решило именно качественное превосходство.
– Война 1877-78 годов – Стамбул почти взяли, только противопоставить английским броненосцам было нечего, вот и пришлось утереться.
– Ну, а японской войне и говорить нечего – нас били новейшие английские броненосцы и крейсера, немецкие крейсера и гаубицы, дальномеры и взрывчатка. А нам снова ответить было нечем, не было у нас равного оружия, равной армии и флота.
– И будут бить снова – все, кому не лень, пока это можно будет делать безнаказанно, пока это будет выгодно – мысленно Ленков извинился перед Сталиным за беспардонный плагиат. – Что, англичане и американцы финансировали войну Японии против нас за красивые глаза самураев? Черта с два! Они точно знали, что царская Россия слаба – а, значит, ее можно бить и грабить, значит, вложенные в самураев денежки вернутся с хорошей прибылью!
– И мы сможем избежать такой участи только в одном случае – новый Тухачевский повысил голос – если мы станем настолько сильными, что связываться с нами будет себе дороже! Иначе, рано или поздно, нас, нашу страну, порвут на куски!
– Михаил Николаевич, ты не нервничай, выпей малость – Ворошилов быстро налил чарку до краев, решив раскручивать конкурента на дальнейшую откровенность. – Давай выпьем за погибель всех врагов Союза!
– Оттого, что мы будем пить за погибель супостатов, они не сдохнут – резко сказал помрачневший Буденный. – А ты, Михаил Николаевич, и прав, и, не прав – техника новая нужна позарез, вот только у нас в армии и помимо техники непорядка хватает.
– Непорядка хватает, Семен Михайлович, вот только со многими непорядками ничего сделать, боюсь, не получится – полковник Ленков продолжал жить ролью прозревшего Тухачевского. – Возьмите что расквартирование войск, что тыловые дела в целом, что территориальные дивизии, не к ночи будь помянуты. Так что надо делать то, что в наших силах, а не замахиваться на невозможное.
– Нельзя с этим бардаком мириться! – гаркнул на всю столовую командарм так, что кто-то из прислуги опасливо заглянул в комнату. – Михаил Николаевич, ты же настоящую службу знаешь – ты, б..дь, должен понимать, что если сегодня дать спуску малому бардаку, завтра порядка вовсе не будет! А в территориальных дивизиях не служба, а партизанщина доподлинная, мать ее за ногу! Об остальном и речи нет – какой бардак был в Гражданскую, такой же и остался!
– Ну, это ты, Семен, загнул – сейчас порядка намного больше – Ворошилов был и недоволен тем, что непорядки в наркомате вываливают Кобе, и, мысленно костерил себя за неудачную идею – Тухачевский-то высказывается, да только Семен начал в своей манере резать правду-матку, его хрен заткнешь, пока не выскажет все наболевшее, а ему Сталин верит.
– Какого порядка, Клим? Такого, что мы из территориальных дивизий ни хрена толкового кадра (тогда было принято говорить именно так – В.Т.) не имеем? Или того, что бойцы там в самоволку сотнями бегают – дисциплина там и не ночевала? О выступлениях территориальщиков я уж молчу – хорошо, что они до оружия не добираются! Это порядок, мать твою поперек?! – Буденный был человеком горячим, и, сейчас он 'завелся'. – А насчет того, что в иных полках что бойцы, что семьи командирские в землянках живут – это, б..дь, порядок? Что жратва где есть, а где ходят полуголодные – это порядок?!
– Ты головой подумай – может, летом воевать придется, а у нас три четверти дивизий территориальные, от которых толку, как от козла – молока! Чем воевать будем – двадцатью двумя кадровыми дивизиями?!
– Семен Михайлович, это все правду Вы говорите – Тухачевский говорил спокойно, вернувшись к нормальной для него холодной корректности – вот только вины Климента Ефремовича в том нет. К сожалению, такие у нас реалии – а изменить их вряд ли возможно.
– А воевать твои реалии будут?! Ты сам подумай, что несешь! – Буденный не собирался успокаиваться.
Ворошилов был не на шутку удивлен – нет, не тем, что Тухачевский взялся судить о вине наркома, от него еще и не такого можно было ожидать – а, тем, что начальник Штаба взялся его защищать.
– Семен Михайлович, давайте рассудим спокойно – предложил Михаил Николаевич. – Я изложу свое видение текущего момента, а Вы меня поправите, если ошибусь. Пойдет так?
– Валяй – Буденный был готов спорить.
– Начнем с расквартирования войск, это самое простое. Сейчас у нас сохраняется порядок царских времен, полкам и дивизиям выделяются деньги на строительство – а, уже они должны договариваться с местными властями о строительстве на эти суммы. Вот только времена у нас не царские – стройматериалы на рынке не купить, они распределяются централизованно по фондам, да и частных подрядчиков нынче нет. Вот и имеем, то, что есть – там, где местные власти хотят и могут помочь армии, что-то строится и ремонтируется; там, где не могут или не хотят – приходится рыть землянки – Михаил Николаевич спокойно констатировал факты.
Буденный мрачно молчал – возразить было нечего.
– С Вашего разрешения, Михаил Николаевич, позволю себе напомнить Вам французскую поговорку 'Хотеть – значит, мочь' – холодно заметил Грендаль.
– С Вашего разрешения, Владимир Давыдович, позволю себе напомнить Вам постулат 'Не бывает правил без исключений' – с ледяной вежливостью передразнил инспектора артиллерии Тухачевский. – Конкретный пример – в Улан-Удэ бедствует расквартированная там кавалерийская дивизия. Нет возможности построить конюшни, артиллерийские парки, жилые помещения – семьи комсостава живут по три или четыре семьи на комнату во всех пригодных местах, включая красные уголки (лично читал в ЦАМО доклады комдива Рокоссовского в НКО, написанные в начале 30-х – В.Т.). Местные власти физически не могут дать ничего – нет там строительных материалов, голая степь вокруг. И подвести их – целое дело, крайне дорогостоящее.
– Подождите, товарищ Тухачевский – а что Вы предлагаете? – Сталин, как это с ним водилось, предпочитал жалобам на тяжкую жизнь конструктивный подход.
– В рамках существующей системы сделать ничего невозможно – пожал плечами начальник Штаба. – Смена же нынешнего порядка в данном вопросе выходит за пределы моих полномочий. Насколько я понимаю, это даже не во власти наркома.
– А подробнее нельзя? – спросил Сталин, для которого фокусы Тухачевского были в порядке вещей, генеральный секретарь насмотрелся на них еще во время польской кампании двадцатого года – так что приходилось общаться с ним, как с капризной барышней.
– Создать в наркомате управление по расквартированию и строительству, централизованно занимающееся строительством оборонных объектов – неторопливо начал Ленков, очень довольный тем, что сумел 'включить на себя' Вождя. – Выделить для его комплектования командиров, которым состояние здоровья или уровень квалификации не позволяет нести службу в войсках. Что касается рядового состава, тут возможны варианты – или формировать части из негодных к строевой, или, попросту набирать в качестве вольнонаемных безработных. Опять же централизованно выделить карьеры с глиной, песком, известняком, строительным камнем, делянки для заготовки древесины – разумеется, с разбивкой по округам. Поручить инженерам-строителям подготовить типовые проекты казарм, штабов, конюшен, парков для техники – с поправками на климатические условия, в средней полосе можно строить не столь утепленные здания, как в Сибири или Дальнем Востоке, в Туркестане своя специфика. Вот тогда, полагаю, удастся постепенно сдвинуть дело с мертвой точки.
– А деньги на все это? – спросил Сталин.
– Деньги выделяются, хоть и немного – вопрос в том, как преобразовать эти деньги в постройки – ответил начальник Штаба.
– А ты что скажешь, Клим? – поинтересовался Сталин.
– Хорошее предложение, товарищ Сталин – Ворошилов искренне обрадовался возможности укрепить свой авторитет в армии, благо в хозяйственных делах он разбирался неплохо, да и кадровую работу любил – а тут возможности открывались немалые, целое управление сформировать, шутка ли.
– А что Вы, товарищ Тухачевский, скажете насчет тыла в целом? – Сталин решил полностью использовать момент, как следует расспросив гостя, благо он сегодня был не просто откровенен, но и готов высказывать свои предложения – пока, вполне разумные.
– Тыла у нас нет – кратко сообщил начальник Штаба. – Причина все в том же следовании царским порядкам. Поэтому части и соединения вынуждены опираться, в значительной степени, на местные возможности. В случае большой войны повторится расклад Империалистической войны – в одном месте будет густо, в другом – пусто, а центр будет судорожно пытаться 'залатать тришкин кафтан'.
– Если Вас интересует мое мнение по части преодоления этого положения – Михаил Николаевич сделал паузу, дождавшись кивка Сталина – то, теоретически, выход состоит в перенимании германской модели централизованной службы тыла при Генеральном Штабе, обслуживающей интересы армии в целом, и, еще в мирное время учитывающей ресурсы всей страны для использования их для обороны в случае большой войны. Именно благодаря этой системе Германия, испытывавшая жесточайшую нехватку всего и вся во время Империалистической войны, продержалась четыре года – практически все, имевшееся в стране, использовалось с эффективностью, близкой к ста процентам.
– Сразу скажу – я не представляю, как это сделать практически. У нас нет специалистов, способных спланировать централизованную систему снабжения даже в мирное время – о военном и речи нет. Теоретически, нетрудно рассчитать потребность в тех же продуктах питания или стройматериалах. Труднее будет централизованно заготовить все необходимое – но, это тоже возможно. Хранение же и регулярная доставка по частям и соединениям, разбросанным по всей стране, зачастую там, где нет дорог, представляет неразрешимую задачу. Я не знаю, кто может с ней справиться.
– Отдельной задачей является снабжение семей командного состава – в принципе, у нас есть лавки военной торговли в отдаленных гарнизонах, но, практически, в них есть только папиросы и одеколон (соответствует РеИ – В.Т.). Опять же, теоретически можно перевести систему 'Военторга' в наркомат обороны (в РеИ сделано в 50-х годах, при Жукове – В.Т.), с выделением ей централизованных фондов – но, это задача на уровне ЦИК.
– А что Вы скажете о территориальных дивизиях? – Сталин внимательно отслеживал реакцию присутствующих и делал свои выводы – если уж Тухачевскому не возражали ни ненавидящий его Ворошилов, ни 'отпустивший поводья' Буденный, ни с трудом переносящий его Грендаль, следовательно, с очень высокой вероятностью, начальник Штаба говорил о действительных непорядках и предлагал дельные выходы из положения.
– Это полнейшая безнадежность, во всех смыслах – и, самое страшное, что даже теоретического выхода из положения не просматривается – Михаил Николаевич прямо смотрел в глаза собеседнику, убедительно демонстрируя искренность человека, добросовестно исполняющего свои обязанности, но, в принципе не способного справиться с данной задачей.
– Эта задача не имеет решения ни в плане психологии, ни в смысле организации – но, отказаться от ее решения именно в таком варианте не представляется возможным. Абсолютный тупик.
