Текст книги "Специалист по контактам (СИ)"

Автор книги: Владислав Григорьянц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

   Так закончился первый год обучения. За этот год всего трижды встречался с самим Адонисом Поликаровичем, только тогда, когда он хотел что-то мне объяснить лично. Задания я получал от его секретаря-референта, много времени проводил в библиотеках, штудируя литературу самого разного содержания. Казалось, что эта литература никакого отношения к моей работе и не имеет, но чтение развивает мозг, даже если это чтение злополучной беллетристики. Правда. Это я сейчас, задним умом такой богатый, а тогда я только злился на непродуктивное проведение времени в практически кабинетной тиши. Как я был наивен тогда!

   8.

   Как меня огорошил секретарь-референт, второй год обучения я должен был полностью провести в полевых испытаниях. Мол, теоретическую базу я получил, а теперь пора перейти к практическим занятиям. Но если мои встречи и поездки не были практическими занятиями, то чем они были тогда?

   Увы мне, увы мне!

   За этот год я так и ни разу не побывал в Москве. Куда только не забрасывал меня злой гений Учителя. Но вся мулька была в том, что мне теперь предстояло устанавливать контакт с кем угодно, но только не с людьми. Поверьте, когда мне надо было упросить рысь в густом бору под Пенегой уступить только что задранную добычу, или уговорить дикого верблюда принести самых питательных колючек, при этом не съесть их по дороге – это были только цветочки. А как установить контакт с совершенно неживыми предметами, такими, как камни? А кто вам сказал, что камни не имеют сознания? Кто вам сказал, что они не-живые? Что они не имеют памяти? Ведь не зря болтается в литературе затертый штамп «память камней»? А провести переговоры с коварным песчаным барханом, готовым предоставить неосторожному переговорщику доступ к самым зыбучим пескам во всей пустыне? И если вы думаете, что человек попадает в зыбучие пески совершенно случайно, так вы глубоко ошибаетесь. Ничего случайного в таком попадании нет и быть не может. Пустыня поглощает только тех, кто высокомерно не обращает на нее никакого внимания. За это время я научился воспринимать практически любую форму материи как нечто живое. Исключение составляли только рукотворные формы, созданные не-творцом человеком. Увы, кирпичи, асфальтное покрытие и бетонные короба домов совершенно мертвые, в отличие от тесанных и обиженных этим камней древних сооружений.

   9.

   Это случилось двадцать второго августа, в среду. Как всегда, я получил от секретаря-референта конверт с координатами рандеву. В этом месте мне надо было найти второй конверт уже непосредственно с заданием. Первых два-три месяца, да чего уж там, первых пол года я с этими поисками намучался, и преизрядно. А время-то, отведенное на выполнение задания, убегало, как песок в клепсидре. Так что дефицит времени у меня постоянно был, а работа в цейтноте – это то, чего я никогда не любил. А приходилось и к этому привыкнуть. Потом мне удалось как-то разгадать схемы установки тайников с заданиями, но как только у меня становилось больше времени, как мой злопамятный шеф мгновенно менял схемы тайников, приходилось снова тратить врем на такой несвоевременный поиск. Тогда я поменял тактику – усвоив новую схему закладки тайников, я старался находить закладку не сразу, но и не слишком поздно. Дело в том, что если вместо того, чтобы вчитываться в стоки задания, оценить окружающую обстановку, подумать, прикинуть, то вполне можно представить себе, что за задание тебе приготовил шеф. А то, что задания составлял АПД лично, я даже и не сомневался.

   Но на сей раз все было иначе. У обусловленного перекрестка был вкопан столб, а к нему привязан конверт с заданием, повязанный почему-то розовой ленточкой. Я стал вчитываться в торопливые, написанные от руки строки. Смысл задания был предельно прост. На речке Уворот есть такой мысок, там уже все травы от жары посохли, на мыске несколько старых деревьев, чьи кроны так же слишком быстро почернели. А в одном из деревьев располагался улей диких пчел. Семья была небольшая, но подходить к ним было как-то боязно, уж больно грозный гул создавали эти маленькие труженики полей, лесов, лугов и пашен. А мне надо было всего-то уговорить пчелок поделиться медом. Точнее, забрать его весь. И при этом не пользоваться ничем, никакими охранными или подручными средствами. Медочку надо было зачерпнуть чуть ли не руками и пронести почти через весь лесок до условленного места у дороги.

   Это было не совсем обычно – такое вот задание и прямо в лоб. Да и то, что скрытая камера наблюдала за мной с того же столба совершенно в открытую тоже было необычным. Скорее всего, мой Гуру решил таким образом выбить меня из колеи, создать непривычные условия выполнения сложного задания, которое только на первый взгляд могло показаться простым.

   Ну что? Я вобрал в легкие побольше воздуха, помедитировал пять-семь секунд (а кто сказал что пять секунд в Нирванне это мало? Кое-кто за всю жизнь и двух секунд не наберет). А потом решил все-таки осмотреться, очень уж хотелось понять, в чем тут подвох. Карта, как всегда, взятая из Интернета, точно указывала дорожку, по которой мне следовало идти. Вот только дорожкой это петляние по сильно заросшей травой и колючками местности назвать было трудно. Я дважды терял ориентир, пока не вышел к большому полю подсолнуха. Подсолнух только-только начал цветение, потому в воздухе висел разительный гул дружных пчелиных работников, собирающих с янтарных головок такого желанного медоноса трудовой взяток. Не помню, но, кажется, медоносность пчелиной семьи килограмма 2-3 за стуки с такого вот поля. Становилось жарко, а я все больше обливался потом, что становилось дополнительным раздражающим фактором: пчелы не слишком-то любят неприятные чужие запахи. А вот это оказалось неожиданностью. На краю поля с подсолнухами обнаружилась машинка – старенький «Опель-Кадет» грязно-коричневого цвета с прицепом и грузным водителем, который мирно посапывал за рулем. Около прицепа стояли улья – небольшие, аккуратные, выкрашенные ярко-оранжевой краской, числом всего шесть, и пчелы вокруг этих ульев кружились как угорелые.

   Еще через полчаса дорожка вывела меня к тому мысу, о котором шел разговор. Дерево и дупло с пчелиной семьей я нашел достаточно быстро. Вот только мельтешения, такого, как я наблюдал над полевым станом-пасекой, не было напрочь. Несколько вылетевших пчел показались мне очень уж агрессивными. И это было самым что ни на есть неприятным моментом. Лезть, извините, голой жопой да на рой диких пчел мне совершенно не светило. Ну да что там... Надо начинать работу.

   Сначала надо сделать так, чтобы объект перестал относиться ко мне как к врагу. Это самое сложное. Я сформировал образ цветка, который стал главной мыслеформой, передаваемой мною в открытую. Цветок дл пчел был странным, мелким, не пах, малопривлекательным, но он был чем-то привычным и неопасным, а вот человек, медведь либо какой другой шибко резвый зверь тут же наткнулся бы на оппозицию из острых пчелиных жал. Посмотреть на непонятный цветок вылетело несколько пчел-разведчиков. Это они выясняют, где что питательное есть и куда можно навести сотоварищей. Пока эти пчелы начинали кружиться надо мной, стал их слушать. Вы думаете, что пчелы не разговаривают? А тембр их жужжания? А повороты их тел, а танец, который они устраивают на любой ровной поверхности? Пчелиный язык трудный, разобрать его сложно, но ненамного сложнее, чем язык карабахского туфа или рыбы-пираньи. Так что не сразу, но постепенно стало понятно, что основная беда улья в том, что пчелы-конкуренты выжили их изо всех возможных угодий. Человек, который поставил пасеку в селе неподалеку не подумал о том, что его пчелы уничтожают рой диких товарок только потому что сами по себе крупнее и агрессивнее. А все медоносные места, которых в этой местности было не так уж и много находились под плотным контролем человека, постоянно развозившего пчел к самым медоносным полм и полянам. А ведь мед нужен пчелам постоянно. И его запасы в лесном улье подходили к концу. Единственный медонос, доступный им сейчас, в конце лета – подсолнечное поле было полностью перекрыто конкурентами, большая часть рабочих пчел не вернулась из единственной попытки взять взяток. Вот и получалось, что кроме того, что не было меда, в улье возник и постоянный дефицит рабочих крыльев (чуть было не сказал рук). И неизвестно, что могло погубить пчелиную семью раньше: дефицит меда или дефицит кадров..

   10.

   Костер горел, приятно щекоча небо дымом, к которому примешивался запах августовского разнотравья. Над лесной поляной, выходившей на крутой склон реки, вились комары, но дым не давал пикирующим созданиям подобраться к двум теплокровным особям, расположившимся прямо у костра. Один из них, в котором легко угадывался Адонис Поликарович Довбань, с интересом рассматривал соты с медом диких пчел, которые разительно отличались от привычных сот пчел домашних. Куполообразная конструкция была наполнена густым, темно-коричневым содержимым. Вот только было его всего ничего, как говориться, «кот наплакал».

   – И как удалось их «уговорить»? – Довбань повернулся к молодому еще человеку, которого мы знаем под именем Владлена Витальевича Артамонова.

   – Я сначала уговорил их конкурентов, а это было намного сложнее.

   Довбань вопросительно поднял брови. Впрочем. Его оппонент и не собирался тянуть того же кота за хвост и сказал:

   – Проблема этой семьи была в местной пасеке и местном пасечнике. Он накупил слишком много семей... а полей и лесов с медоносами тут маловато будет. А тут еще... у него все семьи относятся к подвиду равнинных кавказских пчел, они намного агрессивнее местных. Да еще и мед воруют. После их налета и начались основные проблемы улья.

   – Ну, примерно, я это и сам знаю... Сообщай что-то новое.

   – С кавказцами тоже можно договориться.

   – То есть? – голос господина Довбаня выдавал некоторую долю нетерпения.

   – Сначала надо сформировать мыслеобраз жадного хозяина пасеки, который изымает у пчел весь взяток. Это не сложно, потому что этот образ для пчел более чем привычен.

   Довбань кивнул головой, показывая, что следит за ходом моих рассуждений.

   – Потом надо было создать тревогу, потому что за оставшееся время стоящих медоносов не будет, а хозяин не закупил сахар, чтобы сделать пчелам патоку. И это было не столь сложно. А вот подвинуть пчел на формальную забастовку, это было сложно. Но я создал мыслеобраз разоренного улья диких пчел и таких же ульев пчел-кавказцев. Это была параллель, которая вызвала негативный ответ у семей нашего пасечника.

   – И что в итоге?

   – Они, кавказцы, согласились оставить поле подсолнечника в покое, заняться поиском в дальних полях с разнотравьем, а уговорить диких пчел дать мне запасы меда в обмен на беспрепятственную работу в царстве подсолнуха, было несложно. Три дня – и пчелиная семья создаст себе НЗ меда, достаточного для перезимовки. А я им дал всю неделю.

   – Да... мед диких пчел не такой эстетичный, как мед культурных, пасечных, но... вкуснее намного...

   Произнеся эту, довольно банальную сентенцию, Адонис Поликарович задумался, но недолго...

   – А что ж это я? Сбегай, посмотри, за рыбкой... пора заняться ухой...

   11.

   Уха у Довбаня получилась на славу. Может быть, причина была в том, что я нанервничался за весь день. А прилив адреналина вызывает и прилив голода, но точно знаю, что такой ароматной ушицы я не ел еще никогда в своей жизни. Может быть, виной была еще и рюмка водки, которую мой шеф опрокинул в уху перед тем, как снимать ее с огня, может быть, тем более, что это была его, та самая, фирменная «Довбань», которую уже не выпускали, так сказать, коллекционный эксклюзив.

   Адонис Поликарович ел мало, как-то без аппетита, был задумчив, но не грустил. Это были, скорее всего, минуты отдыха, во время которых было приятно поразмыслить. Посему ел я тихо. Аккуратно, стараясь не мешать шефу думать, совсем как в фильме: «Тихо! Чапай думать будет!» – не хватало только удалого Петьки и выстрела в воздух.

   Но вот Чапай все передумал.

   – Ну что же, Владлен Витальевич, должен сказать, что задание вы выполнили более чем успешно. Тем более, что это задание было вашим выпускным экзаменом. Я был уверен, что вы не справитесь, что где-то проколитесь или пойдете каким-то таким путем, что мне придется экзаменовать вас еще раз. Ан нет. Не получилось. Я задал вам задачку высшей сложности, а вы ее разрешили. Извините, что не мог для экзамена найти вам подходящего инопланетянина, но и так получилось... Как вы понимаете, на этом наше сотрудничество заканчивается. Вот... прошу вас.

   С этими словами Адонис Довбань протянул мне книжицу незамысловатого синего цвета. И вот тут я от удивления потерял дар речи.

   Это был мой диплом «специалиста по контактам с инопланетными цивилизациями», но государственного образца! Вот это был номер! Максимум, на что я надеялся – типовой диплом фирмы Довбаня о том, что успешно прослушал такой-то курс и сдал экзамен, но такое... Я на секунду представил себе, что стоило пробить такую специальность с введением в госреестр... и мне стало дурно!

   – Ах да, извините, забыл...

   С этими словами Адонис Поликарович забрал из моих трясущихся рук диплом и росчерком пера самой незамысловатой авторучки поставил свою подпись и дату. Печать на дипломе уже присутствовала.

   – Держите! Заслужили.

   – Простите, Адонис Поликарович, но как же...

   – Как же. Как же. Как же... А не перейти ли нам на ты? – и он с легким прищуром посмотрел на мою озадаченную физиономию, налил в две рюмки водочки, той самой, эксклюзивной, протянул одну рюмку мне и произнес:

   – Поехали!

   Мы выпили, закусили уже порядком подостывшей ухой, после чего Довбань уже с заметной улыбкой произнес.

   – Тут такое дело, ты задал мне такой сложности задачку, что я и не ожидал. А ведь я привык решать сложные задачки. И мое хобби – это торить такие дорожки, по которым никто еще не ходил, это ведь я придумал франчайзинговые схемы, первый, сумел их раскрутить, да и в бизнесе был всегда на первых ролях... Правда, я не стал олигархом, но меня это и не привлекало. Меня привлекало быть первым там, где никто еще не хаживал. А тут твое предложение. Да, признаюсь, меня зацепило... Знаешь, в чем главный недостаток очень богатого человека?

   Я пожал плечами в ответ, прекрасно понимая, что пока что у меня все еще нет слов для этой ситуации.

   – Очень богатому человеку ОЧЕНЬ скучно! Он уже знает и умеет зарабатывать деньги, конкурентов давить, решать вопросы, все это становится рутиной, привычной, а потому еще более скучной. После определенного порога не имеет значение стоимость твоей яхты, и насколько престижная баба рожает тебе детей. Нет вызова, который позволяет сделать жизнь яркой и интересной. А ты стал таким вызовом. Мне пришлось пораскинуть мозгами как научить тебя тому, чего не существует на самом деле. И я оказался этим доволен. Настолько доволен, что приложил некоторые усилия, поднял связи, вот так и появилась в перечне профессий этот «специалист по контактам»... а мы стали единственным сертифицированным учебным заведением, которое таких специалистов готовит... Зачем мне это надо, спросишь ты?

   Я не собирался это спрашивать, все равно структура «беседы» была такова, что он сам мне все должен был рассказать.

   – Так вот, весь вопрос в стоимости вопроса! Пока ты готовился, мои ребятки провели анализ... Так вот, в мире найдется десятка два-три людей, которые захотят такой диплом получить. Причем именно второе высшее образование с дипломом государственного образца, дающим право реально работать в этой сфере. А стоимость обучения будет такова, что уже следующий ученик покроет все мои расходы.

   – Осталось только пустить рекламу...

   Я сумел-таки вставить фразу, и сразу же оценил всю глубину ее глупости. Довольный Адонис тут же рассмеялся и сказал:

   – А я ее уже запустил! Ты и есть ходячая реклама моих курсов...

   12.

   Я обмывал диплом уже восьмой день. Сюрпризы от Довбаня не закончились нашим разговором у реки. В его офисе, куда я зашел, чтобы окончательно рассчитаться за курсы, меня ждал конверт с чеком на приличную сумму, намного превышавшую ту, что я должен был за курсы заплатить. К чеку прилагалась записка, в которой ровным уверенным почерком значилось: «Я учил тебя, ты учил меня». Могу сказать, что был растроган. Мне было неожиданно приятно. Тем более, что я стоял у порога принятия решения совершенного другого вопроса, а именно: «Что делать?». Мои сбережения почти что растаяли, а теперь у меня была возможность взять небольшую паузу и не принимать поспешных решений.

   В Виннице, как только я вернулся, оказалось, что мои ребята, с которыми мы не раз и не два ходили в походы по местам появления НЛО и прочим странным местам страны, оказалось смогли сорганизоваться в некий клуб, точнее общественную организацию. Не страдая изысками фантазма они назвали ее «Вервольф», намекая на связь с самым мистическим местом Винницы – бывшей ставкой Гитлера. Тогда как раз шел разговор о том, кто этот объект возьмет в аренду и начнет окультуривать. В том смысле, что собирать деньги с доверчивых туристов. Вот с ними я и начал процесс празднования.

   Надо сказать, что ребята были рады, что в их коллективе теперь появился спец по контактам, вот только я не знал, в их ли я команде вообще? Как-то меня теперь их клуб не грел, вообще хотелось спокойствия и одиночества. Да когда оно придет спокойствие-то? Разве что в сырой могиле. Ребята исчезали по своим делам, кто-то появлялся, кто-то находил повод напомнить о себе еще раз, так что восьмой день, матушка-императрица пьем мы за твое здоровье! (цитата из классики)

   Сегодня над Винницей висели ленивые белые облака, напоминающие теток с ожирением, которые наперегонки по телевизору сбрасывали вес. Эти были еще на самом начальном периоде шоу. Впрочем, наблюдать за кувырканием влажных масс воздуха мне было как-то не с руки. Похмелье я задавил с самого утра привычной бутылкой «Балтики», так что сейчас передо мной стояла дилемма: продолжать отмечание с постепенным скатыванием к запою (это когда я не буду знать точно, сколько дней я пью), или же попробовать сегодня куда-то упасть, чтобы меня не нашли и чтобы начать постепенно отходить от этого затянувшегося праздника. Слишком затянувшегося. Старик Хэм писал про праздник, который всегда с тобой, но я на такое не согласен: пусть кроме праздника со мной немножко побудут и будни – для контраста. Поднялся ветерок, поднимающий пыль с мостовой, стало немного прохладнее. И все-таки стояла поздняя августовская жара. Еще немного и лето свалится в сентябрь с его стайками школьников – таких деловых и таких загорелых после летнего отдыха. И этот осенний шум и гам, который сразу же излечивает городок от летней лени будет преследовать меня, а пока... А пока решил спуститься к реке. От башни Козицкого мимо поликлиники и Третьей школы я направил свои стопы прямиком к спуску, лестничными зигзагами идущему к реке. Это одно из самых живописных мест Винницы, на мой вкус. Тут было несколько скамеечек. К одной из них я и сумел примоститься. Скамеечка была скрипучая, красилась в противно-зеленый цвет давненько, о чем свидетельствовали куски облупившейся краски. Но все равно было дивно как хорошо. А вот если бы еще бутылочку пива! И как-то сразу же зажмурились глаза от предчувствия удовольствия, хотя идти по пиво было лень. И тут я услышал:

   – Вы «Черниговское светлое» пить будете?

   Сначала приоткрыл правый глаз. Немного скрипучий противный голос принадлежал мужчине весьма почтенного возраста в светло-зеленом летнем костюме. Его лысую совершенно круглую голову украшало тонкое пенсне, а чуть вытянутые уши с приросшими к голове мочками напоминали по форме уши эльфов. Несколько извилистых морщин и густые лохматые брови делали его лицо несколько комичным, но вот собачка, которую он притащил на поводке – точь-в-точь сошла из «Людей в черном». Этакая симпатичная мопсина, рассматривавшая меня со всем своим собачьим интересом. Ремешок покоился в левой руке прохожего, а в правой я узрел две бутылки вожделенного напитка.

   «Эх, пропади оно пропадом!» – подумал я про себя и протянул руку к бутылке. Мужчина понимающе кивнул мне, отцепил пальцами крышку от бутылки, так что я должен был бы тут же оценить мощь его руки, но мне было не до того, как только холодное пиво прошлось по пищеводу, как жизнь сразу же наладилась, и я стал соображать совершенно спокойно и отчетливо.

   – Простите, вы всех встречных пивом угощаете? – я брякнул первое, что пришло мне в голову.

   – Нет, что вы... Просто у вас на лице было написано такое страдание, что именно бутылочка пива могла немного помочь. Простите, что ничего лучшего не нашлось...

   – Нет что вы, что вы, я вам очень благодарен. Мне действительно стало лучше. Намного лучше.

   – Это замечательно. Разрешите присесть?

   Вежливо посторонился, давая новоявленному меценату возможность расположиться на скамейке рядом с собой. Мопс тут же устроился где-то рядышком, периодически пытаясь вырваться от хозяина и урвать куда-то по своим важным собачьим делам.

   – Александр Федорович Проказин, военврач в отставке, – представился мой спаситель.

   – Владлен Витальевич Артамонов. Специалист по контактам. – Произнес я в ответ. Наверное, на меня так пиво подействовало, расслабляющее. Иначе бы я представился совсем по-другому, например, юристом.

   – Вы инженер-электрик? – не въехав в ситуацию, произнес мой новый знакомый. Он неспешно открыл таким же макаром вторую бутылку пива, и начал пить, высоко запрокинув бутылку. Ее содержимое исчезло за считанные секунды... Ну и тяга у товарища! Но надо было отвечать. Молчать было как-то невежливо, да и пиво было уже выпито...

   – Я специалист по контактам с неземными цивилизациями.

   И я уставился на военврача, ожидая его ответной реакции. Я ожидал какой угодно реакции: от недоверия, подозрение на сумасшествие до какая удачная шутка, но получил в ответ какое-то раздумье, как будто человек взвешивает мне совершенно непонятные шансы.

   – Извините, что допытываюсь, но где готовят специалистов столь... экзотической специальности?

   – Это второе высшее образование на базе юридического. Два года очного обучения в Центре Универсального Обучения самого Адониса Поликаровича Довбаня.

   – Вот как?

   Густые брови господина Проказина удивленно взлетели вверх.

   – Скажите, а можно я задам вам вопрос из анекдота? – я даже не успел удивиться, но ответил как-то не так, не совсем правильно. Правильным ответом было бы, наверняка: «Какой?». Я же ответил:

   – Какого?

   – Ну, моя любимая история, простите за некоторую фривольность. Зашел как-то старенький еврей к нотариусу. Спрашивает: «Скажите, пожалуйста, а вы настоящий нотариус?». «Конечно», – отвечает женщина. «И что, у вас даже диплом есть?». «Есть, на стеночке в рамке висит». «А можно посмотреть?». «Смотрите». Снимает диплом, дает посмотреть, тот крутит диплом в руках, отдает и спрашивает дальше: «А у вас даже гербовая печать есть?». «Есть,» – отвечает нотариус. «И что, можно посмотреть?» «Смотрите». Она дает странному посетителю печать, он ее внимательно смотрит, крутит в руках, потом отдает нотариусу и продолжает таким же спокойным тоном: «И что, у вас даже гербовая бумага есть?» «Есть» «И что, можно посмотреть?» «Смотрите», – отвечает нотариус, протягивая лист бумаги и напоминая себе, что старость надо уважать. Старик смотрит гербовую бумагу на свет, крутит ее, потом отдает и спрашивает: «И что, у вас даже можно составить завещание?». Нотариус облегченно вздохнула, вот и дошли до тела... «Конечно, вот вам лист бумаги. Это черновик. Вы напишите текст завещания, я его дам секретарю, он наберет на компьютере, распечатаем на черновике, вы еще раз внимательно вычитаете его, потом исправим ошибки, если они будут, потом распечатаем на гербовой бумаге, я его заверю. Зарегистрирую, вот и все». И она протягивает посетителю лист бумаги. Тот начинает что-то корябать, потом поднимает голову и спрашивает: «А „никомунихрена“ как пишется: вместе или раздельно?».

   Я рассмеялся, анекдот понравился. Но вот от смеха голова стала как-то побаливать, видимо, напрягаться было еще противопоказано.

   – Так вот, мой вопрос: «И у вас диплом такой есть?», – и военврач Проказин улыбнулся, подчеркивая шутейность ситуации. Мол, ты пошутил, я пошутил, теперь расскажем друг другу, что это шутка. В ответ я потянулся в карман, в котором лежала небольшая книжечка-диплом. За прошедшие дни мне приходилось показывать ее чаще, чем командировочному пропуск на секретном заводе.

   – Чтобы вы не задавали второй вопрос из анекдота, а тем более, не повторяли его дважды, прошу вас, убедитесь.

   С величайшей осторожностью доктор покрутил в руках диплом, после чего начал как-то странно жевать губами, то ли говорил что-то, но говорил совершенно беззвучно.

   – Удивительно, – наконец обратился ко мне господин Проказин, – у вас диплом государственного образца! Пусть и Российской Федерации, но все-таки! Снимаю шляпу! И что, вы действительно можете установить контакт с любым разумным существом?

   Наверное, личность еврея из анекдота чем-то сильно импонировала личности военврача Проказина, причем настолько сильно, что останавливаться в этих типичных вопросах он не собирался. И что я мог сказать ему в ответ?

   – Меня этому и обучали...

   – Хм, хм, а с моим господином Тобиасом сможете установить контакт?

   По всей видимости он имел в виду своего смешнючего мопса, который изучал бабочку, присевшую на травинку в совершенной близости от его черного мокрого носа. И тут у меня стал складываться пазл в голове. Знаете, когда маленькие такие подсказки сливаются в логическую цепочку и наталкивают на правильный ответ. Например эта псинка, так похожая на псинку из «Людей в черном» это что, не подсказка? А ее поведение? Оно было слишком правильным для собачки, слишком правильным. А разве существует собака, которая ведет себя абсолютно по-собачьи? Да не в жизнь не поверю. Мы и любим собак за то, что они при своей собачьей сущности ведут себя по-человечьи. Вот я и брякнул:

   – А что его устанавливать. В вашем дуэте главным был и остается господин Тобиас, а вы при нем что-то вроде придатка. Охранник или переводчик. Так что контакт у нас давно установлен, хотя и можно было бы поговорить без посредника, даже если он представляется военврачем и рассказывает бородатые анекдоты.

   – Хорошо! – неожиданно щелкнуло у меня в голове. – Будем говорить без посредников. Для вас ментальный контакт не является слишком болезненным?

   – Нет, неожиданным, да. Неприятным, очень даже да, а вот болезненным – пока что не чувствую. – Я даже мысленно не собирался врать, потому как мысленно врать намного сложнее, чем говоря на каком-то из языков.

   – Отлично. Алекс может пока что отключиться и отдохнуть. А я сразу же перейду к сути нашего контакта. Мне нужно связаться с ключевыми людьми в вашем правительстве.

   – Проведите меня к вашему лидеру! – копируя заунывный скрип робота из старого космического боевичка, пошутил в ответ.

   – Что-то вроде того, – мой собеседник не был настроен шутить, пришлось быстро перенастраиваться на исключительно деловой лад.

   – Украины?

   – России. У вас ведь диплом Российской Федерации?

   – Да.

   – Это значит, что пока вы можете юридически правомерно действовать только на ее территории.

   – Даже не подозревал.

   – Не отвлекайтесь.

   – А почему именно со мной вы вступили в контакт?

   – Потому что вы специалист с дипломом.

   – Это что, имеет какое-то значение?

   – Решающее.

   – Но ведь вы контактируете с правительством...

   – Мы нет... Кроме того, эти так называемые контакты – результат техногенных катастроф. Они не могут быть официально признаны Сообществом. Мы, раса Эф, заинтересованы в юридически правильно оформленных отношениях.

   – Почему?

   – Пришло время, – просто ответил голос у меня в голове.

   И в это мгновение мир в моей голове окончательно перевернулся. Я не могу точно описать того, что творилось у меня в душе на протяжении, наверное, нескольких минут. Со стороны, наверное, это выглядело немного странновато: берег реки, скамейка, на которой сидят двое мужчин, собачка на поводке. Вот только один из мужчин судорожно пытается проглотить слюну и ничего у него из этого не получается. Наконец что-то в голове моей снова стало успокаиваться. На душе еще штормило. Я получил настоящий ксеношок, но справился с ним, благодаря тому, что внутренне был к такому повороту событий готов. У меня на этот счет даже диплом имеется. Но мысли все еще были сумбурны. И только еще через несколько минут я сумел привести их в порядок и начал что-то соображать.

   – Итак, вы согласны?

   – Это ведь был не вопрос? Конечно, согласен... Если вам нужен формальный ответ.

   – Нужен. С чего вы собираетесь начать?

   – Начать? Это как раз самое простое... У вас есть время подождать?

   – Время для нас самый простой из ресурсов. Мы не собираемся вас подгонять в шею...

   – Гнать в шею – это правильная идиома.

   – Спасибо.

   – Тогда я начну с того, что напишу фантастический рассказ про нашу встречу.

   – Зачем?

   – Вы мне сообщите несколько фактов, которые я могу узнать только от вас при непосредственном контакте. Эти факты встраиваем в рассказ. Размещаем его в журнале «Фантастика» и разбрасываем по Всемирной Паутине. У нас есть люди, которые читают такие рассказы. И если там проскакивает ИНФОРМАЦИЯ, они стараются локализовать ее источник.

   – И если они изолируют вас? Это будет неудача.

   – Это будет неизбежный этап. Но он не будет долгим. У меня есть стратегия, как этому противостоять. После этого меня приведут к тем, кто действительно будет принимать решения. А теперь о главном: что вы хотите от нас, и что мы сможем получить от вас в обмен?

   – Да, вас действительно хорошо подготовили.

   – У меня все экзамены и зачеты сданы на «отлично»! – подтвердил я вывод господина Тобиаса.

   Глинск.

   Июль-август 2014 года.

   Адонис Поликарович Довбань