Текст книги "Античные битвы. Том I (СИ)"
Автор книги: Владислав Добрый
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
Ксенофонт похоже относился к Спарте достаточно хорошо, и, судя по всему, совершенно искренне восхищался их обществом. И особенно законами Спарты про деньги. Деньги в Спарте были железные. И, для того чтобы совершить крупную покупку, тебе придется, без всяких шуток, привезти целую телегу бабла. И даже не одну. Сделаны эти железные деньги нарочно не удобными, их трудно хранить, трудно носить. То есть в конверт не положишь. Все это, чисто технически, делало взятку невозможным мероприятием. Так думал Ксенофонт. А вот десятилетняя дочь спартанского царя, как вы, возможно еще помните, считала иначе.
И, мне кажется вот этот момент очень важным. В принципе, нечто похожее говорят многие социологи – попытка государства зарегулировать все, заасфальтировать и заламинировать, это удар по нам. По тем, кто уже и так законопослушный человек. А «человек с возможностями» легко обходит ограничения, и, больше того, получает преимущество.
Нам это понятно на интуитивном уровне, поэтому многие люди боятся например «цифрового концлагеря». Но суть же в том, что надо регулировать только то, что абсолютно нельзя не регулировать. Насилие граждан по отношению к другим гражданам, правила дорожного движения. Но вот законы регулирующие вашу жизнь в деталях, разрешающие например выращивать овощи и продавать их (или наоборот) может иметь чудовищные последствия в будущем. Как мы теперь увидели на примере пандемии, всегда надо смотреть на тенденции. Прямо сейчас мы даже представить не можем как нас могут жестоко нагнуть, благодаря паре поправок в законы, которые не выглядят опасными прямо сейчас. Это серьезная ошибка нашего общества, мы не воспринимаем ограничительные и охранительные меры, которые «для нашего же блага», достаточно всерьез. Возможно, это как раз тот случай, когда нельзя менять свободу на безопасность. Но это вопрос сложный, и в статьи про битвы не поместится.
Итак, несмотря на регулярные примеры мужества и профессионализма, Спарта тихонько вымирала, сходя с политической арены «самой силой вещей».
Но без знакового поражения, которое бы закрепило уже свершившиеся изменения в массовом сознании, в таком деле не обойтись. И вот тут то, как раз, и подвезли остров Сфактерию.
Глава 13
Битва на острове Сфактерия 425 г. до н. э
Технически уже шесть лет идет Пелопоннесская война. Я намеренно её не разбираю – фактически, там была череда войн, с постоянно создающимися и рассыпающимися союзами, внутрисоюзными коалициями; все это историки разделяют на пару этапов и несколько отдельных военных компаний. Думаете, Игра Престолов запутанная? Нет, греки так сплелись в своей, фактически, гражданской войне, что тут, действительно, надо быть профессиональным историком, чтобы этот клубок сцепившихся змей и скорпионов разобрать.
Если вкратце, битва на острове Сфактерия считается поворотным моментом в искусстве войны древних греков, потому что в ней спартанские гоплиты были побеждены теми, кого раньше даже не принимали во внимание – пельтастами. Легковооруженными пехотинцами.
На картинках их обычно изображают с луками и дротиками. Но в источниках я, раз за разом, вижу рассказы о том, что пельтасты, зачастую, были в буквальном смысле голозадые и тупо метали подобранные прямо на месте камни. Иногда на этом заостряется внимание, иногда это говорится вскользь и непонятно. Может, имеется в виду, что пельтасты обстреливают врагов из пращи. Если почитать краткую выжимку про битву на острове Сфактерия, то можно подумать, что суть в том, что тяжелые гоплиты не могли догнать легконогих голозадиков, устали и сдались.
Люди любят простые и понятные объяснения, но у меня таких для вас нет.
Ну, что же, давайте смотреть. Итак, у нас есть остров Сфактерия, вот как описывает его Фукидид, заодно объясняя необходимость его захвата: «…Ведь находящийся вблизи от Пилоса остров под названием Сфактерия, протянувшийся вдоль побережья, защищает гавань и суживает входы в нее: через один вход со стороны Пилоса и афинских укреплений одновременно могли пройти только два корабля, а через противоположный – со стороны материка – не более восьми или девяти кораблей. Остров, длиной около 15 стадий, был необитаем, покрыт лесом и непроходим…Опасаясь, что афиняне предпримут с острова против них какие-либо враждебные действия, лакедемоняне высадили на него гоплитов и расставили отряды других воинов по побережью…».
Общее командование над Афинскими союзными силами осуществляет Демосфен. Кто такой Демосфен? Да вы наверняка слышали о Демосфене! До нас дошли в основном трижды перевраные байки, о том что Демосфен был застенчивым юношей с тихим голосом, невнятной речью и привычкой смешно дергать вверх плечом. Демосфен набивал рот мелкими камнями, чтобы говорить членораздельно, и декларировал поэтов у моря, шум которого надо было переорать, как шум толпы. Ну, и еще он тренировался в мимике и позах, стоя под мечом, который колол его в плечо, всякий раз, когда Демосфен, забывшись, им дергал.
Так вот, этот Демосфен не наш. Наш Демосфен известен нам только из одного источника – Фукидида, и он один из основных военачальников Афин. И это все, что мы о нем знаем, как о человеке.
Вернемся к острову – спартанский гарнизон оказывается на нем заперт, поскольку спартанцы продули морское сражение у Пилоса. Я не буду его разбирать, потому что это флот, а про флот я знаю даже меньше чем о Пелопонесской Войне. Но, судя по всему, остров Афинам как кость в горле. И несмотря на то, что у гарнизона безвыходное положение – спартанцы же не сдаются и с ними надо решать.
Тогда Демосфен отправляет своего командира, Клеона, решить вопрос.
Клеон набирает в команду в основном пельтастов и ловко всех тупых гоплитов побеждает.
На самом деле нет. Сотнями лет вопросы решали гоплиты. Выбор именно пельтастов обусловлен личным опытом Демосфена. Дело в том, что он сам однажды уже огреб от голозадых. Во время похода в Этолию. Этолия это такая область в Греции, которая в тот момент тяготела к Спарте, но позже оформилась в де факто независимую территорию. Больше вам в жизни, скорее всего, про Этолию никогда слышать не придется.
Фукидид, 3.94–98: «Правда, этолийцы, говорили мессенцы, – большое и воинственное племя, однако живет оно в неукрепленных селениях, далеко разбросанных друг от друга, и имеет только легковооруженных воинов… Демосфен не стал дожидаться присоединения локров (что при отсутствии у афинян легковооруженных метателей дротиков было ему необходимо) и, сразу же двинувшись на Эгитий (местный городок), взял его с первого приступа. Жители города бежали и заняли вершины холмов над городом, который расположен на возвышенностях приблизительно в 80 стадиях от моря. Между тем этолийцы, выступив на помощь Эгитию, напали на афинян и союзников. Враги нападали, спускаясь с холмов то в одном, то в другом месте, и метали дротики в афинян. Всякий раз при нападении афинян враг отступал, если же афиняне отходили, то этолийцы наседали на них. Битва затягивалась таким образом надолго: преследования и отступления сменяли друг друга; однако афиняне в обоих случаях терпели урон. Пока у лучников еще были в запасе стрелы и они могли стрелять, афиняне стойко держались, ибо под обстрелом афинян этолийцы, у которых не было панцирей, отступали. Однако после гибели начальника стрелков его отряд рассеялся, да и сами афиняне были утомлены долгой и напряженной борьбой. Этолийцы между тем все сильнее теснили их, осыпая дротиками. Наконец афиняне обратились в бегство… Быстроногие легковооруженные этолийцы настигали бегущих врагов и перебили многих.»
Ага, значит пельтасты контрят гоплитов, – подумал Демосфен, – надо просто построить казармы и наклепать в них пельтастов по откату.
Так и победил.
Ладно, это все же не компьютерные игры, тут все сложнее.
Был разработан план операции. Афиняне регулярно патрулировали воды вокруг острова, приучая спартанцев к тому, что в одно и то же время мимо них проходит несколько кораблей. И в один из таких «патрулей» корабли Афин пристали к острову и высадили первую волну десанта, которая уничтожила боевое охранение гарнизона на непросматриваемой от лагеря главных сил стороне. Как только плацдарм был обеспечен, на остров высадились основные силы, причем с подавляющим преимуществом. После чего, очевидно, следуя четко разработанному плану, заняли господствующие высоты:
Фукидид, 4.32: «…На заре и все остальное войско, кроме гребцов нижнего ряда, высадилось на остров с 70 или немного большим числом кораблей, с разного рода оружием: всего было 800 лучников, столько же пельтастов, вспомогательные отряды мессенян и все отряды, стоявшие еще под Пилосом, кроме воинов гарнизона, охранявших укрепления. По приказу Демосфена афиняне разделились на отряды по 200 человек и более (а иногда и с меньшим числом воинов) и заняли самые высокие пункты на острове, чтобы неприятель, взятый со всех сторон в кольцо, оказался в безвыходном положении, не зная, против кого обратиться. Если бы враги стали отражать нападение с фронта, то их обстреливали бы с тыла, если же – с одного фланга, то каждый раз подвергались бы обстрелу с другого. Куда бы лакедемоняне ни обратились, всюду в тылу у них должны были оставаться афинские легковооруженные воины. Это были именно те воины, против которых труднее всего было бороться, так как их сила была в том, что они поражали врага издали, стреляя из луков и пращей и бросая дротики. При попытке к ним приблизиться они отходили, получая преимущество, и были еще опаснее, поражая отступающих врагов. Таков был план высадки, задуманный Демосфеном еще раньше, который ныне был приведен в исполнение.»
Фукидид утверждает, что спартиатов и их союзников на острове было ровно 425 (но это без илотов).
Дальше Фукидид рисует почти кинематографическую картину боя спартанцев и их союзников, среди затянутых дымом от горящего леса теснин, где гоплиты не только терпят, но и пытаются контратаковать. Без особого успеха. Упоминаются некие «войлочные» панцири спартанцев, которые пробиваются стрелами, но дротики о них ломаются. В конце концов, гоплиты изнемогают под постоянным обстрелом легкой пехоты:
Фукидид 4.35: «Наконец, когда множество воинов уже получило ранения, так как борьба происходила все время на одном и том же узком пространстве, лакедемоняне, сомкнувшись, начали отступать к ближайшему укреплению на самой крайней оконечности острова и к своим постам. Легковооруженные афинские воины, осмелев, стали с громким кличем еще сильнее теснить врагов отступающих и убивать каждого захваченного при отходе лакедемонянина. Большинству лакедемонян все же удалось благополучно достичь укрепления, соединиться с его гарнизоном и занять все наиболее уязвимые пункты. Преследуя лакедемонян, афиняне не могли окружить их вследствие естественной неприступности укрепления и пытались яростной лобовой атакой выбить врага из крепости. Долгое время, почти целый день, противники выдерживали тяготы битвы, страдая от жажды под палящими лучами солнца: одни стремились при этом вытеснить противников с холма, а другие – удержать позицию. Все же лакедемонянам уже было легче защищаться, так как им не грозило нападение с флангов.»
Тут бой зашел в тактический тупик. Однако, союзники Афин, некие мессенцы, уверяют, что смогут обойти укрепление и подняться по кажущимся неприступными утесам. Им выделяются лучники в поддержку, и они вполне справляются со своей задачей – снова оказавшись под обстрелом с двух сторон, спартанцы, в конце концов, сдаются.
Обратите внимание, фаланга хорошо терпит обстрел с фронта. И достаточно часто гоплиты отходят, а то и сдаются, оказавшись под обстрелом с разных сторон.
Уже Диодор пишет: 12.63 «Из сдавшихся: 120 были спартиатами, 180 – их союзниками.»
Как видите, бой совсем не укладывается в «легконогие пельтасты закидывали спартанцев кизяком и убегали от неповоротливых гоплитов, пока, наконец, те не расплакались от бессилия и не сдались».
Этот эпизод говорит скорее о резко скакнувшем вверх управлении войсками. Ранее распланированная операция, которая в общих чертах была реализована. Афинские силы демонстрируют множество взаимодействующих отрядов, чьи инициативные командиры ставят не на лобовое столкновение, но на обходы и фланговые атаки. Но и сами пельтасты ко времени этой битвы, судя по всему, перестают быть такими уж голозадыми – судя по археологическим (в основном, конечно, изобразительным, ну уж чем богаты) уже некоторое пехотинцы с метательным оружием и маленькими щитами начинают обрастать броней и оружием, превращаясь, скорее, в среднюю пехоту. А вот гоплиты, по крайней мере, Спарты, явно становятся вооружены все хуже и хуже. Вплоть до того, что вместо шлема у них была войлочная шапка.
Глава 14
Битва при Мантинее 418 г. до н. э
Эта битва выбрана мной по трем причинам.
Во первых, битва при Мантинее 418 г. до н. э. одна из самых крупных битв во время Пелопоннесской Войны. Но это, скорее всего потому что сухопутных битв было не так много.
Во вторых, у меня есть два перекрестных источника.
И в третьих, про неё никто не знает, поэтому вы не сможете уличить меня во лжи, уахахаха. А еще она очень типичная для битв греческих гоплитов – оба правых фланга добились победы.
Итак, диспозиция:
Как вы возможно еще помните, Пелопоннесская Война это такая война между Афинами и Спартой. Так вот, в битве при Мантинее сошлись силы Спарты, и… Аргоса. Того самого, старого врага Спарты.
Кстати, вот он:
Война шла с попеременным успехом, и после поражения на о. Сфактерия, Спарта запросила мира. Причем на довольно невыгодных для себя условиях – предполагалось обменяться пленными, вернуть друг другу удерживаемые территории (что вдвойне важно, поскольку Спарта захватила основу экономической мощи Афин, серебряные рудники) и даже ограничить флот 12 кораблями. Подробнее можно почитать погуглив «Никеев мир»
Это большие уступки, даже больше чем кажется. Но уступки эти для Спарты показательны. У них настолько все плохо с гражданами, что даже 120 человек попавших в плен, стоили всех завоеваний. А о том, чтобы казнить их за трусость (они сдались, а ведь был такой Спартанский принцип, «со щитом или на щите», если помните) и речи не шло.
Спартанцы были уже не те. Вернее, не совсем те. Потому что Афины на радостях немедленно обменялись пленными, поверив в честное слово спартиатов. Но вот с выполнением остальных условий, после этого, как-то застопорилось…
Тем не менее оба гегемона были серьезно ослаблены и поэтому тут же начали поднимать голову те, кто почувствовал над головой окно возможностей. Ну а Спарта или Афины, в лучших традициях холодной войны, немедленно начинали дружить с «повстанцами».
Аргос решил, что в этой мутной водичке сможет разминуться с двумя акулами, особенно если одна будет за него. Возможно, Аргос даже целил добиться лидерства на Пелопоннесе. Аргос одновременно вел переговоры с Беотией, Лакедемоном, Коринфом и Афинами, стараясь заключить союз на более выгодных условиях. Афинянин Алкивиад, руководствуясь личными амбициями, сделал все возможное, чтобы Афины заключили союз с Аргосом и возобновили войну со Спартой.
Технически, как я подозреваю, Аргос планировал стать региональной державой «по факту», потеснив Спарту. Ну, то есть из контекста мне кажется, что Спарта опасалась больших сражений, крайне болезненно воспринимала потери, да и Пелопонесская Война, в значительной степени свелась к стычкам и внезапным нападениям. Возможно Аргос считал что в этом виде спорта он сможет если не победить Спарту и её союзников, то хотя бы оставаться на равных. А большой битвы не будет. Тем не менее аргосцы плотно подготовили, доведя численность элитного отряда, (или, как мне кажется, постоянных войск) до тысячи человек. Против 300 у Спарты, я напомню.
Однако спартанцы и её союзники собрали большую армию под командованием спартанского царя Агиса и выступили на Аргос. Намереваясь, по видимому, в решительном сражении разгромить неожиданного противника, и продемонстрировать властную потенцию.
Аргосцы (правильно аргивяне, но нам так понятней) с союзниками под командованием стратега Фрасила заняли сильную позицию. В ходе переговоров обе армии решили разойтись по домам. И разошлись.
Да парни, битвы не будет, расходимся.
Если вы думаете что вы разочарованы, то вы еще не были на месте аргосцев. Фрасила за эту ловкую дипломатию вообще забили камнями насмерть. Да и спартанский царь Агис с этого момента обзавелся «почетным эскортом» из десяти спартанцев, которые за ним присматривали.
В общем, договоренности между Фрасилом и Агисом пошли прахом. Как по мне, то почти все лучше чем война, но тут сложилась типичная предвоенная ситуация – обе стороны были абсолютно уверенны в своей победе.
Тем временем от Аргоса откололась часть союзников, которых ущемили, нозато к ним прибыло подкрепление из самих Афин!
Фукидид 5.61–62:
«Вскоре после этого прибыли афинские подкрепления из 1000 афинских гоплитов и 300 всадников под начальством Лахеса и Никострата… элейцы с досады, что союзники решили на Лепрей не нападать, возвратились по домам. Остальные же союзники в Мантинее стали готовиться к нападению на Тегею, тем более что среди тегейцев имелись люди, готовые предать город.»
Армия Аргосианского Союза (красивое название, как из звездных войн) подошла к городу Тегея. По каким-то причинам Спарте было важно его удержать, иначе «от них отпадут их союзники».
Поэтому спартанцы вынужденно мобилизовались снова.
Следующие пару дней армии маневрировали. Аргосцы занимали сильные позиции, и ждали что спартанцы не будут бежать от боя, и с ходу их атакуют. Армия Спарты тихонько оттягивала аргосцев от Тигеи, и ожидала своих союзников. Видимо эта хитрость была вскрыта, и Аргосцы со своими союзниками решили навязать спартанцам бой.
«На следующий день аргосцы и союзники выстроились в боевом порядке, чтобы дать сражение, если враг появится. Лакедемоняне между тем возвратились от реки к своему прежнему лагерю близ святилища Геракла. Здесь они увидели неподалеку от себя все вражеское войско, спустившееся с холма и уже выстроенное в боевом порядке. Никогда еще лакедемоняне, насколько они помнили, не были так напуганы, как в тот момент. После короткой задержки они стали готовиться к бою и построились в своем обычном порядке. По обычаю, царь Агис отдавал все распоряжения: ведь когда у лакедемонян царь участвует в походе, то все приказы исходят от него. Он передает необходимые распоряжения полемархам, те – лохагам, лохаги – пентеконтерам; эти же – эномотархам, а последние, наконец, – эномотии. Таким образом, приказы царей идут в одном и том же порядке и последовательности и быстро достигают своего назначения. Ведь лакедемонское войско почти целиком состоит из начальников над начальниками, и ответственность за точное выполнение приказов лежит на целом ряде лиц.»
Не знаю кто из спартанцев жаловался Фукидиду на небывалый испуг, и оставим это утверждение на его совести. А вот его слова про спартанскую армию «состоящую из начальников над начальниками» надо немного прояснить. Действительно, организация Спарты была явно выше чем у всех остальных в Греции. Не вполне понятно, как, на самом деле. Более поздний Ксенофонт, в своем эссе «Лакедемонская полития» пытается прояснить:
«Прежде всего эфоры провозглашают, до какого возраста следует выступать в поход и конникам, и гоплитам, и, наконец, ремесленникам. Так что, чем люди пользуются у себя в полисе, всем этим лакедемоняне располагают в военном походе. А если какие из инструментов и понадобятся всему войску, то часть из них предписано везти на повозке, другие – на вьючных животных; при этом менее всего скроется недостающее. Для сражения Ликург предписал иметь пурпурную столу и медный щит. Он посчитал, что это менее всего подобает женщинам и является наиболее подходящим для войны, быстро доводится до блеска и меньше пачкается. Предписывает он и длинные волосы для перешагнувших порог юности, считая, что так воины будут казаться более рослыми, благородными и грозными. И таким образом обустроив это, он разделил конников и гоплитов на 6 мор. Каждая из этих гражданских мор имеет одного полемарха, четырех лохагов, 8 пентеконтеров и 16 эномотархов. Из этих мор по команде все воины распределяются на эномотии, когда на три, а когда и на шесть (???рядов).»
Вам это что-то прояснило? Мне тоже нет. Тем не менее, некоторые люди делают из этого отрывка далеко идущие выводы, и даже умудряются подсчитать сколько людей было в армии Спарты. Ксенофонт впрочем, и сам видимо понял, что выразился не вполне ясно, и дальше поясняет пояснение:
«Большинство считает лаконский вооруженный строй самым сложным, но такое предположение совершенно расходится с действительностью, ведь в лаконском строе командиры стоят первыми и каждый ряд бойцов имеет все, что необходимо ему в сражении. Так легко понять все особенности подобного построения, что всякий, кто способен распознавать людей, не ошибется, ведь одним дано на войне предводительствовать, другим положено следовать за ними. Маневры эномотарх, подобно глашатаю, объявляет словесно, – так фаланги и становятся то уже, то глубже, и нет здесь ничего трудного для осмысления. Точно так же приходится сражаться и с появившимся внезапно противником, даже если будут расстроены вдруг ряды бойцов. А вот такой порядок уже вовсе нелегко понять всем, кроме тех, кто воспитан по законам Ликурга. Чрезвычайно легко делают лакедемоняне то, что кажется весьма трудным гоплитам других армий. Ведь когда движутся они флангом, то обычно одна эномотия следует за другой в затылок. Если, однако, вражеская фаланга покажется при этом с противоположной стороны, то эномотарху предписывается поворачиваться влево, пока фаланга не окажется прямо напротив врагов. А если враги при таком расположении спартанского войска покажутся с тылу, то каждый ряд бойцов тогда разворачивается так, чтобы сильнейшие всегда находились напротив врагов.»
Этот зубодробительный отрывок, видимо, подразумевает что-то, что мы воспринимаем как некое естественное состояние армейских отрядов – а именно способность развернуться фронтом в нужном направлении. И это вовсе не было так уж естественно для гоплитских армий. А спартанцы в такое умели.
Фактически все упражнения на тему того, как именно выглядела структура армии, и способы её построения, отталкиваются от этих источников. И честно говоря, я думаю что они оба те еще блогеры. Поэтому в следующий раз, когда увидите простые понятные картинки – подозрительно скривите лицо. Мы ничего толком не знаем. К тому же в седой древности еще и происходили постоянные реорганизации и реформы. Короче, все это догадки, основанные на слухах и пересказах. Пожалуй единственный вывод, который можно сделать с уверенностью – обычно спартанцы умели в маневр лучше других. И, похоже, были лучше управляемы.
Вообще в источниках пару раз упоминается, что спартанцы даже в ногу умели ходить. Не вполне понятно, это только 300 «всадников», которые элитный отряд царя, или прямо всей фалангой. Зато эта сверхспособность спартанской армии повергала их врагов в шок и трепет. Вплоть до того, что люди не выдерживали психологического давления и разбегались прочь от такого жуткого зрелища. Но, это было раньше.
Итак, армии построились.
Фукидид, первый и последний из греческих источников на моей памяти, честно признается что не в курсе всего:
«Численный перевес был, по-видимому, у лакедемонян. Впрочем, истинную численность обеих армий я точно указать не могу, как по отдельным отрядам, так и в целом. Ведь о числе лакедемонян официально ничего не известно из-за скрытности, господствующей у них всюду. С другой стороны, данные о численности войск других народов при известной склонности людей хвастаться мощью своей страны, по-моему, не заслуживают доверия. Тем не менее следующие соображения могут дать некоторое представление о тогдашней численности лакедемонского войска. В этом сражении у них было семь лохов, кроме 600 скиритов; в каждом лохе было по четыре пентекостии, и в каждой пентекостии – четыре эномотии. В первом ряду каждой эномотии сражалось четыре человека. Глубина ряда не всюду, конечно, была одинаковой, но зависела от усмотрения отдельных лохагов; в среднем же она составляла восемь человек. По всей же линии фронта стояло 448 человек, не считая скиритов.»
То есть 448×8 = 3584, плюс 600 скиритов. Не уверен заметили ли вы, как худеют армии. Дело не только в усталости от войны и малочисленности спартиатов – нет, на кону Пелопоннес, а за время Пелопоннесской Войны, армии гоплитов заметно разжирели, ведь в их влилось огромное количество солдат из нижних слоев имущественного ценза, контингентов наемников, или даже вооруженных за государственный счет рабов. Но никто уже не бросается цифрами в десяток тысяч греков против миллионов персов. Видимо, неловко так врать, когда вокруг еще живы те, кто сам все видел.
И армия в пять тысяч человек, это очень много. Ну что же, армии выстроились, и схватка началась.
«Аргосцы и союзники стремительным натиском атаковали противника. Лакедемоняне, напротив, двигались медленно под звуки воинственной мелодии, исполняемой множеством флейтистов, стоявших в их рядах. Это заведено у них не по религиозному обычаю, а для того, чтобы в такт музыке маршировать в ногу и чтобы не ломался боевой строй (как обычно случается при наступлении больших армий).»
Тут спартанскому царю Агису, внезапно приходит в голову светлая идея, и он решает немного поманеврировать.
Ну что, сказать. Не с его пингом. В общем, я думаю тут работала такая же схема, как в средневковых битвах. Фактически все, что мог сделать командующий, это выстроить войска перед битвой. Если «командование» прокачано на максимум, то еще и отдать им один, максимум два, простых приказа. После чего остается просто положиться на рэндом – с момента начала схватки управление теряется. Спартанцы, впрочем думали по другому – за неподчинение приказу, двое командующих лохами, были обвинены в трусости (слоховали, бугага) и изгнаны из Спарты.
Но, посмотрим как дальше развивались события по Фукидиду:
«Хотя лакедемоняне, вообще говоря, сильно уступали врагу в искусстве тактического маневрирования, зато они блестяще доказали свое умение побеждать мужеством.»
Согласитесь, это внезапное признание. И оно рушит просто все представление о спартанской армии. Думаю дело тут в том, что как таковых спартанцев, в армии Спарты, было всего несколько сотен. Остальные – союзники, вооруженные илоты – сильно уступали в выучке другим гоплитам. Но вернемся в битву:
«После начала рукопашной схватки правое крыло мантинейцев обратило в бегство лакедемонских скиритов и воинов Брасида. Затем мантинейцы с союзниками и тысяча отборных аргосских воинов хлынули через открывшуюся брешь в рядах лакедемонян и проникли в глубь их войска. Окружив врагов, они убивали бегущих и преследовали их до обозных телег, где также перебили нескольких пожилых воинов, прикрывавших обоз. На этом фланге лакедемоняне терпели поражение. Однако на других участках фронта, и особенно в центре (где стоял царь Агис с 300 телохранителей, так называемых 'всадников»), лакедемоняне атаковали аргосских ветеранов и так называемые «пять лохов», а также клеонцев, орнейцев и стоявших рядом с ними афинян и обратили их в бегство. Большинство их не выдержали рукопашного боя и из боязни попасть в плен даже тотчас отступили, а некоторые были смяты и растоптаны своими же.
На этом участке фронта отступить пришлось аргосцам и союзникам; разбитые части были отрезаны от центра и отброшены к флангам. Тем временем вытянутое правое крыло лакедемонян и тегейцев стало окружать также и афинян. Теперь опасность грозила афинянам с двух сторон: их окружали с одной стороны, а на другой они уже были разбиты. И вероятно, афиняне понесли бы наибольшие потери из всего войска, если бы не их конница, сослужившая им хорошую службу.'
Тадам! Последний раз мы видели конницу в Фалерской долине, почти сто лет назад! И я не пытаюсь прятать от вас коняшек – источники просто ничего не говорят о действиях конницы. Иногда всадники упоминаются, когда источники перечисляют состав армий, но в битвах – очень редко. Видимо, конница редко влияла на исход схваток. Так что это примечательный момент.
«Тем временем Агис, заметив тяжелое положение на своем левом крыле против мантинейцев и тысячи аргосцев, приказал всему войску идти на помощь разбитым частям. Афиняне между тем, лишь только вражеское войско по этому приказу повернуло влево и стало отходить, успели спокойно отступить вместе с разбитым отрядом аргосцев. Мантинейцы же, их союзники, и отборный отряд аргосцев уже не думали о том, чтобы теснить врага; напротив, видя, что их войско разбито и лакедемоняне победоносно наступают на них, обратились в бегство. При этом мантинейцы понесли довольно тяжелые потери, тогда как большая часть отборного отряда аргосцев спаслась. Однако преследование не было настойчивым, и бегство продолжалось недолго. Ведь обычно лакедемоняне сражаются упорно и настойчиво и держатся непоколебимо, пока не победят, но, опрокинув врага, долго его не преследуют.»
Рискну предположить, потому что у Спарты только 300 «всадников» в охране царя, да и те скачут в бой пешком. Поэтому преследовать некем. Хотя, у спартанцев были еще скириты. Вот так их видят мододелы Тотал Вар:
Помните я упоминал о союзниках Спарты, которые получили козырное место на левом фланге? Так вот, это они. Область Скиритида, можно в гугл картах на неё посмотреть. Технически, Спарта (если верить легенде) выступила демократично – помогла скиритам свергнуть тирана и установить демократию. И скириты всегда оставались лояльны Спарте, и всегда отзывались на её призыв. Любопытно, что это были не гоплиты. Судя по описаниям, это легкие или средние пехотинцы. Но на них Фукидид постоянно акцентируется, словно они могли оказаться решающей силой.
Что мы можем сказать про это сражение? По делу мало, но зато напридумывать можно много.
И Фукидид, и Диодор (не буду вас им грузить) описывает некие эволюции на поле боя, пусть и каждый свои. Или попытки их сделать. Это очень серьезно, даже если они несколько преувеличивают. Сама идея хорошо управляемой на поле боя армии носится в воздухе. Тысяча отборных аргосцев «получивших лучшее военное обучение» хоть и на стороне проигравших, но согласно обоим источникам, сумела отступить без больших потерь. Это серьезное изменение сознания, предпосылка к профессиональной армии. Теперь уже городское ополчение «берущее скорее мужеством, чем умением», оказывается не так важно. А элитные отряды в несколько сотен, оказываются не в состоянии переломить ход битвы. И это уже больше похоже на ситуацию, где в жестоком вооруженном противостоянии сталкиваются тысячи людей. Это серьезно повлияет на общество – теперь полис, как общественная формация, уже не дает неоспоримого преимущества.
