Текст книги "«Нагльфар»"

Автор книги: Владислав Силин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Владислав Силин
«Нагльфар»

Пустая Нора встретила Завацкого тишиной и покоєм. Где-то капала вода и тихо шуршал песок. Земля осталась далеко позади – со всеми дрязгами, интриганством теиров, тупоумием господ рыцарей. – Привал, – скомандовал сам себе Завацкий. – Господин детектив чревоугодничать изволят. Сбросил с плеч рюкзак, расстелил на песке одеяло. Горячий чай задымился в стаканчике термоса, распространяя вокруг себя приторный аромат роз. – Ну-с, – пробормотал путешественник, – станем сибаритствовать. Что же нам положила любезная Марфуша?..

Зашуршала оберточная бумага. Появились стопка бутербродов с монашеским сыром и два помидора, пластиковая коробочка с салатом.

О, видел бы его в этот момент господин вице-магистр: как бы скривилось лицо орденского сноба! Какое мнение составил бы он о детективе!..

Что делать, кому нравится попадья, а кому – свиной хрящик. Денис Завацкий, потомственный теир-псионик на службе Ордена, и сам терпеть не мог плебеев, которые пьют ароматизированные чаи. «Розу Иштар» навязала ему пифия – та самая Марфуша, что собирала рюкзак.

У предсказательниц свои резоны. Какими бы глупыми ни казались вам их слова – лучше не спорить.

Денис достал из рюкзака ноутбук. Орденские насмешники окрестили его Абу – в честь Абулафии из «Маятника Фуко». Ходили слухи, что Абу разумен, но Завацкий точно знал – интеллекта в этой коробке не больше, чем в банке из-под сардин.

Щелкнула крышка компьютера, и огоньки на панели эфиролинка тревожно заметались. Абу паниковал. С его точки зрения, Земля исчезла, а с нею пропали незримые цепочки, связывающие людей в единое целое. Денис оказался вне общества, вне его информационных банков и следящих структур.

Детектив завтракал в межпланетном пространстве. Пустая Нора, которой он шел, соединяла Соль и Землю – два разных мира. С точки зрения стороннего наблюдателя, Дениса попросту не существовало.

Завацкий налил себе еще чаю и достал из рюкзака конверт. Тот самый, что вице-магистр передал ему утром с условием вскрыть в Пустой Норе.

Милостивый государь!

Дело, которое мы хотим поручить Вам, чрезвычайно щекотливо. Странные вещи творятся в мире Соль. У Ордена есть основания предполагать заговор. Возможно, кто-то из работников посольства вступил с чужаками в соглашение. Расследуйте это дело. Выбор пифии пал на Вас; я его всецело одобряю и поддерживаю. Допуск на расследование прилагается. С уважением,

Валерий Владимирцев, вице-магистр Ордена.

Кроме письма в пакете были мини-диск и бронзовая пайцза – допуск на работу с документами Ордена. Денис пайцзу спрятал и принялся изучать содержимое мини-диска.

Первым в списке файлов значилось письмо от Ландмейстера Соль.

Господину вице-магистру Ордена от Ландмейстера поселения Соль.

Сударь!

Вы читаете это письмо – значит, дело серьезно. События, вынудившие меня прибегнуть к Суду Ордена, могут показаться нелепыми, но сердце подсказывает, что это не так. Хотя началось все вроде бы с малого: среди местных жителей возник культ еды. Невозможно представить себе, чтобы в короткое время открылось столько ресторанов, кафе, пиццерий, закусочных и баров… Но кошмар в том, что пристрастия сольо с легкостью передались землянам. Я смотрю на своих соотечественников с горечью и тревогой: они позорят высокое звание человека. Чревоугодие – вот суть их жизни.

В нашем деле не бывает мелочей. Если тревога моя напрасна – да будет Господь милостив к нам. Судьбы людей, вверенных моему попечению, стоят для меня неизмеримо выше собственной судьбы.

Остроты Вашему Глазу. С уважением,

Место после запятой оставалось пустым. Ландмейстерам не положено имен, есть лишь титул.

Кроме письма на диске хранились информационные файлы о земле Соль. Составленные предельно безобразно, в чем Денис вскоре убедился.

«Соль. Длительность года: 365 земных суток. Длительность суток: 24 земных часа. Предположительная масса планеты… Предположительный радиус орбиты… Тип звезды…»

Щелк. Щелк. Страницы никому не Нужных сведений…

Никто не видел Соль из космоса. И не увидит. Мечта о звездах навсегда останется мечтой, мифом. Будут ржаветь на космодромах «Шаттлы» и «Энергии» – потому что в них исчезла надобность. Земляне отдали первородство за чечевичную похлебку, за Пустые Норы – подарок чужаков.

Норы ведут в миры. Именно миры – не планеты. Над ними не властна человеческая физика, само понятие «наука» теряет смысл.

На что похож мир, в котором радиус кривизны равен бесконечности? А земля, в которой местный князь способен достать звезду с неба?

На старых картах поверх Соль красовалась бы надпись «Terra Incognita». Тип правления, устройство общества, даже анатомия местных жителей – всё держалось в секрете. Интересно, почему?..

«Общество Соль сковано множеством табу и предрассудков. С точки зрения землян, во многих обычаях сольо отсутствует логика».

Ниже располагались три индиговые буквы: YСМ. Денис навел на них курсор, и стрелочка превратилась в любопытный глаз.

Гиперссылка. Досадная мелочь. На Земле можно щелкнуть мышью и прочесть, что значат эти три проклятые буквы. Или же выяснить, что доступ закрыт, потому что бронзовой пайцзы недостаточно.

Над ссылкой услужливо всплыло крохотное окошко подсказки со сливами «Наведенный синдром Марвина». Денис отложил ноутбук и задумался.

…Год в каждом из подаренных миров длится триста шестьдесят пять суток. В сутках – двадцать четыре часа. Обитатели земель – обязательно гуманоиды. Случайно ли это? Или же мы – слепцы, ощупывающие слона? Слон – это веревка, столб, простыня… Быть может, вместо слона мы ощупываем чудовище? Чудо-юдо рыбу-кита?

НСМ. Наведенный синдром Марвина.

Уж не тот ли это Марвин, что у Шекли в «Обмене разумов»? Который видел ковбоев вместо инопланетных жуков, Потому что его ум устал от вселенских чудес?

Завацкий выключил Абу и принялся складывать одеяло.

* * *

Память народная зла, попасть в анекдоты очень легко. Еще римские плебеи обожали незатейливые истории вроде «Пошел ликтор в баню, а там – одни варвары…»

– Ознакомьдесь, господин Забацкий: список запрещенных к провозу добаров. Незарегистрированное оружие, наркотики, валюта?..

Свято место пусто не бывает. Ушли в прошлое гибэдэдэшники и новые русские, явились привратники. С тем же нарочитым тупоумием и легкими деньгами… которые вовсе не легкие – потому что рождаются из крови и грязи. Защищать Норы от вторжения своих и чужих бандитов – страшная судьба. Туннели, связывающие Землю с другими мирами, очень уязвимы. Кто знает, что таится на той стороне?..

От коннетабля несет застарелым потом и речным илом. А еще он носит власяницу. Гарнизоны Пустых Нор формируются из религиозных фанатиков. Сами привратники говорят так: коль пути на Землю нет, одна дорожка остается – в святые.

– Рюкзак положите на сдол. Бод дак, да.

Автоматчики у стены глядят на Завацкого волками. В который раз Денис пожалел, что одет не по форме. Будь на нем не халат и тюбетейка – последний писк самарской моды, – а форменный звездчатый балахон, беседа прошла бы не в пример легче. К орденским магам привратники относятся с почтением, а вот туристов не уважают.

– Ничего запрещенного не везу, – ответил Завацкий. – Хотя постойте… Одеколон?.. Тут правильно написано?

– Бсе одеколоны, лосьоны, – подтвердил коннетабль. – Без разговоров!

Изможденное существо в бледно-зеленом халате выскользнуло из-за решетки и схватило рюкзак. Нехитрый скарб теира оказался на столе. Существо осматривало каждую вещь, чуть ли не обнюхивая.

Почему-то Денис смутился. Женщина! Коротко стриженная, мужеподобная, с таким же звериным выражением на лице, что и у кнехтов-автоматчиков. Смотреть на нее было тягостно, словно на калеку-ребенка.

Бесцеремонно переворошив вещи, рыцаревна отложила в сторону пену для бритья, лосьон и набор по уходу за компьютером. Термос ее озадачил. Она пощелкала ногтем по лаковому боку, а затем отдала Денису.

– Пройдите за решетку, пожалуйста, – сказала она. – Там вас ждет контроль теиров. Заодно выдадим маску Марвина. К этому, – привратница обвела рукой кучку вещей на столе, – мы претензий не имеем.

Мытарства детектива продолжались. Его заставили раздеться, а затем тщательно обыскали. Как есть – голышом, с термосом в обнимку – Денис вышел в карантинное отделение.

Там ожидал новый сюрприз: за казенным столом сидела теириня. Изможденная, косенькая, с тусклыми больными волосами, выпученными глазками и зобом. На вид ей можно было дать лет двадцать пять – тридцать, но взгляд… Взгляд принадлежал старухе-великомученице, какими их изображали на Древних православных иконах.

– Цель прибытия, брат? – осведомилась она.

– Перед вами бумаги. Там все написано.

– Вижу. Денис Завацкий, теир восьмой ступени. Детектив. – Женщина протянула руку. – Подай-ка сюда термос, брат.

Развязность новообретенной родственницы поражала. Зябко ежась, Денис подошел к столу и протянул термос. Привратница с серьезным видом поводила над ним ладонями, что-то пошептала и вернула обратно.

– Одежда и вещи там, – кивнула она в сторону коридора. – Привратники благословляют твой путь, брат теир.

– Маску не забудь.

– Ага, хорошо… Какую маску?

Теириня не ответила. Денис подивился простоте привратничьего этикета и вышел в коридор. Одежда и вещи лежали на столе возле караулки – там, где он их оставил. Едва детектив оделся, его окликнул женский голос:

– Господин Завацкий?..

Женщина в зеленом халате выглянула из караулки.

– Господин Завацкий, пройдите в караульное помещение, пожалуйста.

Тут-то детективу на собственной шкуре пришлось уяснить, что беды бывают двух степеней. Сравнительной и превосходной.

* * *

– Что это?.. – Денис ткнул пальцем в миску.

– Энэсэм, – коротко ответила женщина. С таким видом, будто слово это объясняло все: – Наведенный синдром Марвина.

– Я знаю, что энэсэм. Кто такой этот Марвин? Ученый? Великий теир?

Женщина замялась. Шекли она не читала.

– Соляне… простите, сольо настаивают на этом, господин. Маска совершенно безвредна, поверьте! Без нее братья не выпустят вас наружу.

Медуза колыхнулась в желтоватом сиропе, норовя выползти за край миски. Щупальца ее жадно шевелились.

– Вы просто опускаете лицо в физраствор и все. Маска осуществляет с кожей чисто механический контакт, вы даже ничего не почувствуете. Вот эти бугорки окажутся напротив глаз; если у вас линзы – лучше снять.

– Но для чего это?..

– Земля Соль фантасмагорична, господин теир. Чтобы ваше сознание не получило шока, маска трансформирует кошмар в знакомую вам реальность. Вместо причудливых аборигенов вы увидите обычных людей. Сможете понимать их речь.

Медуза в миске благожелательно шевелила щупальцами. Денис вздохнул:

– Хорошо. Давайте попробуем.

* * *

По долгу службы теир не бывал нигде, кроме университетских центров Ордена: Самары и Резекне. Иные миры не в счет. Соль… да, Соль баловала новыми впечатлениями. Как заграница, но не чужая планета!

И дело тут не в планировке. Поселение сольо показалось бы родным разве что Кампанелле. Да еще, может, советским архитекторам, создававшим проекты Городов Счастья.

Утопия, небесная мечта, воплощенная в камне и дереве. Витые шпили пронзают небо; у их подножия – сложная головоломка, китайские шары красного дерева. Один шар скрывает в себе другой, тот – третий…

Завацкий чувствовал себя здесь как дома. Оттого ли, что в лицах сольо не ощущалось чуждости? Или же тому виной русская речь, что звучала повсюду на улицах?

Скорее всего, ни то, ни другое. Землю Соль можно было сравнить с потемкинской деревней, вернее, потемкинским мегаполисом. Фантастический пейзаж существовал где-то далеко, на горизонте. Вблизи же из головоломного сплетения шаров и шпилей вырастали обычные девятиэтажки, супермаркеты, кинотеатры – они-то и казались гостю реальными. В скверах шумели вполне земные клены, били фонтаны. Воздух наполняло бесшабашное майское веселье.

Денис провел ладонью по лицу. Маска-медуза совершенно не ощущалась. Ох, лукавят привратники! Механический контакт?.. А осязание она, значит, заколдовывает?.. Обоняние зачаровывает, вкус – теир облизал губы – завораживает. И даже сильный теир-псионик не способен ее почувствовать. Вот загадка так загадка!

– Прошу прощения, – теир подошел к сидящей на мостовой девочке в пончо. – Где здесь посольство Земли?

Девчонка поглядела на Дениса с изумлением.

– Там! – Для пущей убедительности махнула рукой в неведомую даль. – Таам, видите?.. Вас встрееттят, господин!

Она чуть растягивала гласные, что не вязалось с острым носиком и бойкими черными глазками. Денис был твердо уверен, что «аакать» позволено лишь плечистым скандинавским девам. С грустными бледно-голубыми глазами и волосами, похожими на спутанную овечью шерсть…

– Таам, господин!

Девочка умоляюще посмотрела на него. Пот оставлял грязные дорожки на ее коже; для, мая сольо была одета слишком тепло.

– Таам? – Завацкий и сам принялся выпевать слова. – Поосоольствоо! Зеемляа!

– Таам!

Он неуверенно двинулся в указанном направлении. Сделав несколько шагов, обернулся: аборигенка все так же сидела на дороге в позе андерсеновской русалочки. В глазах ее застыли слезы.

«Жарко ей в балахоне, – посочувствовал Денис. – Конечно, детективы Ордена не каждый день на Соль прибывают. На меня всем интересно посмотреть. Вот и мается, дуреха». Для теира он мыслил недопустимо категорично.

– Идиитте! Идиитте! Таам!

Напевность и мелодичность царили во всем. Из трех встреченных по пути вывесок одна звучала как «Моолоко», вторая «Молооко», а на третьей значилось гордое «Моорепродуулакты». Магазины располагались под изразцовыми куполами. Купола чужие, а вот старушки в очередях – наши, земные до кончиков волос. И в авоськах – вполне земная рыба, помидоры, банки.

За тот час, что Завацкий провел под безоблачным нёбом Соль, он сделал множество ценнейших наблюдений. Слова Ландмейстера подтверждались: от ресторанов и кафе в городе было не продохнуть.

Солнечный блик мелькнул на открывающейся двери. Из «Заккакусочной» выскочила пухленькая девушка и ринулась к теиру. Завацкий испуганно отпрянул, но все обошлось. Девушка припала к его ногам:

– Боже!.. Вы наконец прибыли!.. Денис сконфузился, замахал руками:

– Встаньте немедленно! Ах, господи!.. К чему это?! Глубокий поясной поклон… этого вполне достаточно…

– Нет-нет! Вы детектив, – упорствовала та. С колен все же поднялась. – Вы больше, чем посланник Ордена, вы – надежда Соль.

На белоснежных брючках остался черный след. Безжалостное солнце плавило асфальт, превращая серую корку в антрацитовые лужицы, а девушка не очень-то выбирала, куда падать.

– Смотрите, вы перепачкались!..

– Ничего, ничего, – она достала из кармана носовой платок и принялась энергично оттирать пятна. – Мы вас так ждали… так ждали!.. Ой, что же это я?! Мы ведь еще не познакомились!

Изгаженный платеж полетел в сторону. Девушка порывисто протянула руку:

– Каринэ Михайлян. Социолог при дворе Ландмейстера Соль.

– Денис Завацкий, – теир попытался поцеловать ее руку, но Каринэ ожгла его яростным взглядом. Детектив стушевался. – Извините, пожалуйста.

– Ничего. Я не сержусь.

На вид ей можно было дать лет двадцать. Невысокого роста, плотненькая, подтянутая… если сбросить пяток лишних килограммов. Скуластое симпатичное личико, острые глазки поблескивают. И ни следа косметики.

– Идемте, – Каринэ ухватила Дениса за рукав. – Вы голодны?.. На улице совершенно невозможно разговаривать. Ужасная жара.

– Хорошо, – кивнул Денис. – Но я бы предпочел… с господином Ландмейстером.

– С Ландмейстером?.. Ах, вы же ничего, совершенно ничего не знаете! Господина Ландмейстера похитили.

* * *

Каринэ оказалась права: разговаривать на улице не стоило. Жара, духота… Завидев землян, сольо садились на раскаленный асфальт и начинали плакать. Денис пытался расспросить свою спутницу о местных обычаях, но та лишь отмахнулась. Местные обычаи социолога интересовали куда меньше, чем еда.

Для разговора Каринэ выбрала крохотный ресторанчик на берегу канала. Располагался он экзотично, но неудобно: одним углом нависая над зеленой водой. Когда земляне вошли внутрь, домик покачнулся, и повара виртуозно забегали, не давая ему опрокинуться.

– Где сядем? У окна?

Не дожидаясь ответа, Каринэ бросила кипу подушек рядом со столиком. Официант молча постелил скатерть и принялся расставлять тарелки.

Детектив уселся напротив своей спутницы. Ему было многое интересно: чем в действительности занимается Каринэ? Куда делся Ландмейстер? Отчего девушка не ведет его в посольский модуль?

– Вы видели письмо магистру? – спросил он.

– О да. Я секретарь господина Ландмейстера и в курсе всех его дел. Правда, с момента отправки письма многое изменилось, господин детектив. Земного посольства уже не существует.

– Даже так?

– Даже так.

– Рассказывайте, Каринэ. Быть может, поставим завесу? – Денис неопределенным жестом обвел поваров.

– Пустое. От сольо у нас секретов нет. Если захотят подслушать – сделают это в любое время и в любом месте, пока мы носим маски. Если честно, наших атташе я опасаюсь куда больше.

Официант принес корзинку с хлебом. Расставил чашки й налил в них прозрачную жидкость.

– Что это? – Завацкий понюхал напиток. – Водка?..

– Вода. Медузы не переносят наркотиков, даже самых слабых. Вам привратники разве не объясняли?.. Спиртосодержащие лосьоны, одеколоны, духи… – Каринэ вздохнула совсем по-женски: – Знали бы вы, как я тоскую по косметике!.. – Она задумалась. Затем произнесла: – Давайте я начну рассказ, а вы уж сами решайте, как поступить. А завязалась вся эта фантасмагория…

* * *

Завязалась вся эта фантасмагория, когда трем атташе приснился один и тот же сон.

Темная вода. Огромное чудовище дремлет на волнах. Голодный Левиафан, или, следуя скандинавской традиции, Митгард. Все трое особенно настаивали на Митгарде.

Снятся ли драконам сновидцы?.. Возможно. Атташе проснулись со смутным ощущением беды. Змей страдал от голода; он хотел крови и мяса. Близилось время великой охоты…

– Постойте, – перебил Завацкий. – Вы уверены, что им снился именно Митгард? Я теир, кое-что в психологии смыслю. Глубинные архетипы, подавленные предпочтения… У вас сохранились записи?

– Да. Я покажу, если это поможет.

…Винченцо Малих, придворный теир земли Соль, потратил неделю, пытаясь расшифровать это сновидение. К сожалению, оно больше не повторялось. Зато пришел голод.

Хлеб в посольской столовой выметали подчистую. Порций не хватало. Послы плели невообразимые интриги, доходило чуть ли не до преступлений – и все ради лишней тарелки консоме или буайбеса.

Особенно страдали женщины. Тяжело следить за фигурой, когда днем жизнь еще держится в привычных рамках, а ночью наступает царство шоколада, эклеров и коричных булочек.

Ситуация сложилась анекдотичная. Комедия, буффонада – какими еще словами можно ее обрисовать? Настало время крайних мер, и господин Ландмейстер отправил письмо в Орден…

Завацкий вновь не утерпел:

– Простите, что перебиваю, но… Это ведь глупо! Что заставило опытного дипломата просить помощи Ордена в таком, в общем-то, смешном деле?.. Вы же понимаете, что на дальнейшей карьере господина Ландмейстера можно было поставить крест?

– В этом виноваты закусочные. Дело в том, что сольо так же страдали от голода, как и люди. В считанные дни появилось множество ресторанчиков, забегаловок, кафешек. Самое ужасное, что наши посольские тоже стали бегать по заведениям сольо.

Она виновато посмотрела на Завацкого.

– Я вижу, вы не едите. Это правильно. Держитесь, пока можете. Я бы сама…

– Так-так. – Завацкий нахмурился. – Атташе бегают по инопланетным ресторанам… Вы представляете, что вам грозит?

Каринэ чуть улыбнулась:

– Думаю, что трибунал. Но пока не закончится расследование, посольство существует. Никто не вправе покинуть землю Соль и уйти Пустой Норой. Господин Ландмейстер поступил правильно. Он хотел спасти нас всех.

– Себя он хотел спасти! не выдержал теир. – Себя! Вы действительно не понимаете, госпожа Каринэ? Едва он узнал, что его сотрудники просиживают в местных закусочных… или же, говоря иначе – в местах потенциальной вербовки, он должен был сделать… что?..

– Оповестить привратников, – убитым голосом сказала Каринэ.

– Объявить чрезвычайное положение. Сдать гарнизону Пустой Норы оружие, перевести сотрудников в бункер гарнизона, уничтожить маски…

– …и, возможно, потерять мир Соль. Сотрудники отправились бы на океанские фермы, а сам Ландмейстер сжег бы себя из именного фузионера. Да, похоже, другого выхода не было. Что же случилось дальше, госпожа Каринэ?..

…Через несколько дней Пустая Нора запульсировала. На целый месяц Соль оказалась отрезана от метрополии. Прахом пошли надежды Ландмейстера; блестящий гамбит обернулся детским матом.

Начали исчезать люди. Ландмейстер пропал одним из первых.

Сольо объявили землянам ультиматум.

– Ультиматум?..

– У меня есть копия. Вот, не угодно ли взглянуть?..

Госпожа Михайлян вновь принялась рыться в рюкзачке. Нужная бумага все не находилась. Каринэ пыхтела, потела, сдувала со лба непослушную прядь, наконец решилась на крайние меры.

Тарелки поехали в сторону; социологиня перевернула рюкзачок, и на столик посыпались карточки, использованные салфетки, стикеры, карандаши. Шоколадка. Книга.

Фузионер.

– Ой! Совсем забыла!

Краска залила ее лицо. Госпожа Михайлян торопливо запихала оружие обратно. Следом сгребла карточки, стакеры, ресторанную солонку. Схватилась было за томик, но Денис ее опередил.

– Вы позволите?.. Каринэ кивнула.

– Ваша? – Теир рассеянно перелистал книжку. «Скандинавские мифы и легенды» – значилось на обложке. Между листами обнаружился залитый в пластик документ; сами страницы местами были покрыты бурыми пятнами, похожими на кровь.

– Э-э… Нет. Это Марвина… вернее, Ландмейстера.

– Так Ландмейстера или Марвина?..

Каринэ закашлялась. Схватила стакан воды, торопливо отхлебнула.

– Марвин дал почитать Ландмейстеру – перед тем, как тот исчез. Нам ее вернули вместе с одеждой пропавшего и ультиматумом. Сольо уверены, что книга поможет понять суть происходящего… Собственно, она и несла в себе послание.

– Вот это? – Денис подцепил ногтем листок в пластике. Девушка опять кивнула.

– Хорошо. Разберемся.

Послание содьо и книга отправились в рюкзак теира. Послышалось угрожающее сопение. Каринэ отбросила с глаз челку и неодобрительно посмотрела на детектива.

– Откуда у вас оружие? – поинтересовался Денис.

– Нам полагается. По штату, – она замялась. – Я исследую обстановку, собираю информацию…

В этот миг Завацкий увидел ее всю как на ладони. Дочь влиятельного рыцаря. Взбалмошная, непоследовательная, бестолковая. И очень, очень гордая. Информацию собирает? Как бы не так! На дракона она охотится. Сама охотница, сама и приманка…

Денис задумался.

По всему выходило, что оснований считать пропавших мертвыми не было. Ну вещи, ну одежда… Сольо отвечали просто: охота близится. Зверь голоден; Скоро весь мир пожрет, как вы не понимаете?

То, что они при этом помнили о послах, радовало. Смерть в обществе сольо – табу. Мертвого не существует, а раз о беднягах говорят, – значит, не все потеряно.

Ох, глупо все как… По вечерам пропадают служащие, и всегда – вдали от посольства. Дознания никто не ведет, да и смысл? – все равно нападет ночью голод, и очередная жертва уйдет в темноту. А утром доброжелательные сольо принесут пакет с мятым бельем и тапочками…

– Сенешаль Митяев одно время вел расследование, – вдруг сказала Каринэ. – Вы его расспросите, он толковый, хоть и служака. Правда, я боюсь, что он-то как раз и стоит за всем этим…

– Хорошо, я поговорю. Сколько всего человек пропало?..

– Пятнадцать.

Ага. Из девятнадцати. И если Ландмейстер исчез одним из первых – нет повести печальнее на свете. Без начальства, без надежды на спасение, конечно же, за месяц посольство тихо-мирно скончалось. Бедняги не могли даже сдаться привратникам, потому что Нора пульсировала, не пуская никого внутрь.

– Ладно, Каринэ, – Денис деликатно накрыл пальцы социолога своей ладонью. – Проводите меня в здание посольства. Мне надо переговорить с оставшимися работниками и просмотреть данные на компьютерах. – Он вздохнул: – Кстати, а что на том берегу канала?

– На том?.. А что такое?

– Пустынно, – пояснил Завацкий. – Подозрительно как-то… Здесь народ кишмя кишит, а на той стороне словно вымерло все.

– Ну да. Это кладбище сольо. Помните, я рассказывала о табу? В тех краях бывать запрещено.

– А как же они хоронят?

– Перед смертью у сольо притупляются социальные инстинкты. Умирающий уходит за реку и там остается навсегда.

– А коврик на берегу… во-о-он тот, видите? Это тоже часть ритуала?

Госпожа Михайлян посмотрела на теира, словно на идиота:

– Это наш коврик. Посольский. – Но…

Внезапно Денис почувствовал, что устал. Голова шла кругом от обилия впечатлений. Навалились апатия и голод.

– Хорошо, – покорно согласился он. – Проводите меня, пожалуйста, в посольство, Каринэ.

* * *

Оставшуюся часть дня Денис переписывал в Абу окружающую реальность. С того дня, как его назначили детективом, он вел заметки, стараясь не упустить ничего.

«…Госпожа Михайлян вновь начала рыться в рюкзачке. Нужная бумага все не находилась. Каринэ пыхтела, потела, сдувала со лба непослушную прядь, наконец решилась на крайние меры.

Тарелки поехали в сторону; социологиня перевернула рюкзачок и на столик посыпались карточки, использованные салфетки, стикеры, карандаши. Шоколадка. Книга.

Фузионер.

Я вздрогнул: оружие было взведено. Бесстрашная женщина! Таскать в сумочке четверть Хиросимы… Одно неудачное движение – и от госпожи Михайлян даже пепла бы не осталось».

Завацкий задумался.

Бывают же на свете загадочные женщины!..

Спрятав пистолет в сумочку, она и не подумала поставить его на предохранитель. Денис сам хорош – мог бы и просветить бедняжку. Жизнью ведь рискует.

Или нет? Или фузионер разряжен, а госпожа Михайлян играет с детективом? Следит за выражением лица, за мельчайшими интонациями?..

«Перед моим внутренним взором возникла картина: чудовищный дракон крадется по улицам вечернего города, выискивая жертву. Вот в конце улицы мелькает тщедушная фигурка посла…»

Теир поморщился. Получалось пафосно и наигранно. «Внутренний взор», «картина», «чудовищный дракон»… Мелодрамотятина. И отчего фигурка – тщедушная? Ели-то послы от пуза. Вовсе не тщедушная фигурка должна быть, а совсем наоборот.

Описание кладбищенского берега и вовсе не пошло. Чтобы отвлечься, Завацкий достал из «Скандинавской мифологии» ультиматум сольо. Перечитал еще раз.

Люди и бо глад довлеет над миром. Пасть следует за наами; мыы! укажем путь. Митгард голоден! васс пасти ищут. Возможностии. Близится конец светаа! Над но и – конец суши! голоду!

Митгард поохотится и – пожрет весь мир. Наконец.

Митгард, Митгард… Сновидцы называли дракона Митгардом, и в ультиматуме тоже так сказано. По легендам, змея, опоясывающего Землю, звали иначе.

Митгард это земля людей. И одновременно – дракон. Отчего все мифологии так запутаны?.. Чтобы лучше понять суть, теир выписал в блокнот текст ультиматума на человеческом языке:

«Люди! Голод довлеет над миром. Пасть следует за нами; мы укажем путь. Митгард голоден! Вас пасти ищут, возможно, близится конец света! <Погибнет все, что> над, но и конец суши <обязан> голоду.

Митгард поохотится и пожрет весь мир наконец».

Недвусмысленно.

Итак, что же у нас есть?.. Теир достал лист бумаги и начертил три кривых круга.

«Первое: ультиматум. Составлен он довольно необычно: некоторые строчки, слова и буквы. «Скандинавских мифов и легенд» заляпаны кровью. Странно, что она не просачивается сквозь бумагу и не оставляет отпечатков на соседних страницах. Такое ощущение, что сольо аккуратно наносили капли на листы и тщательно высушивали…»

Денис решил про себя, что посольским разгильдяям доверяться не будет. Сам пролистает все страницы и выпишет заново каждую буковку.

«Второе: Каринэ Михайлян. Фузионер со снятым предохранителем, неестественное поведение…»

Даже версия об эмиссаре сольо не казалась чересчур экстравагантной. Теир поставил у края листа жирный знак вопроса. За Каринэ стоило проследить. Штучка та еще…

«Третье: последовательность событий. Сон – голод – появляются рестораны – исчезают послы. Затем – ультиматум. Рестораны – ловушка для людей? Но зачем так сложно?»

Денис подключился по эфиролинку к посольской сети и принялся просматривать информацию. Выяснилась занятная вещь: работников посольства оказалось не девятнадцать, а двадцать. Первоисследователь земли Соль Марвин Локи перешел Пустой Норой за час до начала пульсации.

Круг пришлось рисовать чуть ли не у края. «Четвертое: Марвин Локи. Первоисследователь земли Соль», Первоисследователь – это важно. В любом мире он является ходячей энциклопедией местных обычаев. Скорее всего, маска-медуза названа в его честь, и Шекли тут ни при чем.

Порыскав по базам данных, детектив узнал, что некогда Марвин претендовал на Ландмейстерство. Вот так-так! Ай да ученый! Скрипнув зубами, Денис расширил четвертый круг и дописал: «Возможно, ненавидит Ландмейстера и плетет интриги против него. Возможно, используя свои знания, спровоцировал события, приведшие к расследованию».

* * *

В голове шумело. После нескольких часов общения с Абу хотелось на солнышко, поразмять ноги, поболтаться по городу. Увы! За окнами быстро темнело. Близился вечер – время голодного дракона.

Из двадцати человек на Соль пропало пятнадцать. Значит, осталось всего пятеро.

Каринэ Михайлян и Марвин Локи – о них разговор особый. Оставались еще Трое: атташе-биолог Киннар II, сенешаль Митяев и повариха баба Аля. Теир еще раз перечитал список служащих, хмыкнул и отправился на поиски.

Идти коридорами покинутого посольства было жутковато. Теир считал себя человеком неробкого десятка, однако мертвое здание угнетало. Что-то щелкало под потолком, в стенах журчала вода. Как это часто бывает в домах с привидениями, обычные шумы ушли, а их место заняли звуки мистические.

К счастью, не во всем. Повариху Завацкий нашел быстро: она отдраивала кастрюли, и звон стоял такой, что сразу становилось ясно – люди живы. И будут живы, пока такие вот бабы Али дежурят на кухнях.

Рядом с толстенькой краснолицей украинкой призрачными и смешными казались опасности земли Соль. Голодные драконы, написанные кровью ультиматумы и пятнадцать сожранных послов.

Алевтина Михайловна Загоруйко великолепно разбиралась в ситуации. Некогда Фрейд объяснил все проявления человеческой психики через сексуальность. Алевтина пошла дальше. Полтора часа Завацкий слушал ее теорию, включавшую в себя чакры, коммунистов, лодошей и соевые продукты.

Не обошлось без конфузов. С очаровательной старческой наивностью баба Аля путала протеины и пантеизм. Кроме того, она верила, что «одиозный» – синоним слова «голый». Выслушав историю о технике, в шкафу которого нашли «одиозную секретутку Галочку», Денис заскучал.