Текст книги "Они не пройдут (1-2) (СИ)"

Автор книги: Владимир Гегечкори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

   Вызванные "на ковёр" парни, хоть и робели, но держались нормально. Во всяком случае, страха в глазах не было.

   – Ну и что я вам говорил?– больше всего, мне сейчас хотелось заржать в голос, но надо было держать марку. – Какой был приказ? Ясенев, повторить!

   – Дать залп и бежать к укрытию... – пробубнел Колька Ясенев, опустив голову.

   – Так, так... Залп дали, побежали. Какого лешего остановились? В шотландцев поиграть захотелось? Типа храбрые сердцем?

   – Владимир Сергеич, ну дак они же тормознулись, не побежали за нами! А если б на Вас развернулись? Ну вот мы их и разозлили... Эта, как его... оскорбление действием, во!

   – Ну, ну... Напугали ежа голым задом. Может они не из за оскорбления за вами рванули?

   – Эта как это?

   Объяснил я ему. На ухо. Лучше бы не объяснял. Парень побледнел, потом покраснел, потом позеленел. Ну прямо почти как светофор.

   – Да что ж это такое! – от волнения он аж охрип. – Это мы что, по ихнему, так вообще приглашали?

   Во, во. Приглашали. В гости. Так что в следующий раз,– думай чем оскорблять их будешь. Понял?

   – Так точно!

   – А в общем и целом,– хвалю. Если бы не Ваша инициатива, могло бы кончиться и хуже. Ладно, дуйте отдыхать.

5

   Да, правду говорят, не все коту масленица,– будет и постный день. Вот, похоже для меня, постный день наступил...

   С утреца, взяв с собой пару ребят, (вроде как для охраны, но на самом деле что б ехать, было не скучно), я поехал к Воронкову. Обсудить кое-что, да и по сердешным делам. Ну запал я на его дочку, что тут поделаешь! Хоть и никаких поползновений к телу и не пытался провести, а все же лишний раз увидеть, ой как приятно!

   Только вот до Воронкова, мы не доехали. Где то примерно посередине пути, тупо вляпались в засаду. Оказывается не только мы, французов отлавливаем, но и они нас! Ну что сказать... Среагировать, мы не успели. Залп, и лошадки наши уже в раю. Да причем еще моя так "удачно" упала, что придавила мне ногу. Пока дергался пытаясь освободиться, вот они,– гости дорогие! Бегут, скалятся, так что Ганнибал Лектер отдыхает. Вот, ей богу, если б я в свое время фильмы ужасов не смотрел, обгадился бы изрядно...

   Что с парнями, глянуть не успел. Ближайший "каннибал", с ходу присветил прикладом. В голове что то щелкнуло, и я моментально вырубился...

   Очнулся, от равномерной, неспешной качки. Оппа! Моя бесчувственная тушка, переброшена на лошадку, поперек седла. Пытаться слинять не получится,– руки и ноги связаны. Ребят, похоже, грохнули, это плохо. Мало того что не уследил, так еще и сам попал, по самое не хочу. Что же делать то?

   Вопрос конечно риторический, прямо просится на заглавие книги. Но я не Чернышевский, книги не пишу. Буду, конечно,– после войны. Если доживу. А, хотя, почему если? Раз сразу не шлепнули, значит, что-то им от меня надо. Ясное дело не компьютерные коды Зиона, а что то попроще. А в таком случае, мы еще потрепыхаемся. Пусть везут, куда им надо, по крайней мере, транспорт бесплатный. Хорошо бы подремать, да при такой тряске не выйдет...

   Привезли меня, в какую-то деревеньку. Не особенно церемонясь, стянули с лошади, причем сделав вид, что забыли о том, что руки и ноги у меня связаны. Ну сволочи, ржите, ржите, жеребцы стоялые. И на нашей улице перевернется "фура" с пряниками...

   Ладно хоть посадили не в погреб какой нибудь, а в нормальный дом. Похоже хозяйский. Руки, ноги развязали, спасибо огромное! Только не надо думать что буду по гроб жизни благодарен. Как только возможность будет, огребете по полной...

   Вечером ужин принесли. Ну, или что-то на него похожее. Посмотрев на эту бурду, я понял,– фрицы не новички в кормлении военнопленных. Первыми были французы!

   Где то через полчаса, заявился какой-то чин военный, расфуфыренный как петух гамбургский. Не иначе как офицер, да и не маленький. А, допрашивать пришел, рожа буржуинская? Нифига я тебе не открою нашу военную тайну!

   Рожа буржуинская, долго смотрел на меня, потом попытался заговорить на ломаном русском. На что я ему ответил по-французски:

   – Месье, не лучше ли нам перейти на ваш язык? Право слово, чем слушать как вы коверкаете мой, так легче удавиться.

   Разумеется, я нарывался. Только зря. Проглотив мой выпендреж, офицер гордо объявил о том что меня уже опознали как бандита по прозвищу Кабан, уничтожавшего французских солдат и грабившего обозы, (вот тут кстати я мог и поспорить, кто кого грабил...),и поэтому, послезавтра с утра, я буду казнен. После чего, он развернулся, и ушел.

   Вот такая вот веселуха... Стоит ли говорить, что всю ночь глаз сомкнуть мне так и не удалось. От мыслей, бешеными тараканами сновавших в распухшей от них же голове, от злости на самого себя, тупо влепившегося в засаду, ну и от страха конечно. А что? Я же не Терминатор Т– 1000! Имею право...

   Возможные пути побега я уже проверил. Хрен там! Не в сараюшке же сижу. Пол, потолок все крепкое и добротное. Поневоле закралось уважение к предкам,– умели же строить! Через окно,– не судьба. Допустим, я выберусь на улицу, и что? Там толпа тех же французишек. Как я голыми руками их ложить буду? Не спецназовец же чай...

   Нет, а какого лешего я разнюнился? В самом деле,– сразу не грохнули, значит, хотят чего то. Подумаем чего... Ну, вербовку отметаем сразу. Кому нужен мелкий, деревенский дворянчик? Я же никаких тайн не знаю, ни военных, ни гражданских. Что тогда? Вариант менее приятный, но более вероятный. Казнь, собираются сделать показательной. И скорее всего я буду не один. Видимо, "шер ами", еще кого то захапали в свои загребущие ручонки, и теперь желають поднапугать окрестное население. Для мотивации дескать, что б партизанам не помогали. Могут и вообще в город увезти. А кто знает что по дороге может случиться? Ну нетушки, дорогие мои, мы еще побрыкаемся... В любом случае, сутки в запасе еще имеются. Более, менее успокоенный, я и не заметил, как задремал.

   *****

   Проснулся я, от того что скрипнула дверь, и в комнате появились новые действующие лица. Старикан какой то, и... Ну вот этого, я точно не ожидал. Похоже, некоторые персонажи дедушки Толстого, имели очень такой живой прототип. Точнее,– Пьер Безухов. К сожалению, прочитать «Войну и мир» я не сподобился в свое время, а теперь и вряд ли сумею, но ведь этот роман входил в школьную программу! Поэтому, некоторые отрывки я все же осилил, и примерно представлял себе героев. Вот таким по моему мнению и должен был быть старина Пьер. Толстенький, нет, скорее плотненький, в очочках и со слегка глуповатым выражением лица.

   Так и оказалось. Все таки теперь, я наверное в жизни ничему удивляться больше не стану. Новоприбывший, действительно был граф Безухов, только не Пьер,– а Пётр. И ситуация, из за которой он попал сюда, была почти похожей. Пётр оказался свидетелем, как один из распоясавшихся "освободителей", пытался изнасиловать женщину. Ну и всандалил насильнику от души. Пощечину. Но и этого хватило.

   А старика, звали Варсонофий (вот имечко то!) Тепляков. И загребли его, за покушение на жизнь французских солдат. На самом деле, дед был церковным сторожем, и когда вояки вышибив двери церкви, начали хватать иконы, влепил одному заряд соли в задницу. Да уж, тяжкие телесные повреждения...

   Разговор не заладился,– дед сам по себе оказался молчуном, а Безухов видимо переживал то же самое состояние, что и я вчера. Ну да и ладно... Несмотря на то что вся мебель в комнате носила явственные следы погрома, в углу стояло абсолютно целое пианино. (А может фортепьяно, не знаю.)Почему его не разбили, я даже не пытался угадать. Только подумал, что мои современники, может и не разломали бы, но без пары нацарапанных гвоздем матюков, вряд ли бы обошлось. Устроившись на относительно целой табуретке, я стал негромко наигрывать то что мог из классики. Нервы успокаивает, знаете ли...

   Время перевалило за полдень, а у нас наблюдалась та же картина. Дед молчал, Петр страдал, а я тарабанил пальцами по клавишам. Тем более, запрещать играть, никто не рвался. Некоторые вояки, так наоборот поближе подобрались, послушать.

   Сначала, я не обратил внимания на появившуюся на улице пару. Мальчишка подросток, вел под руку слепого старика, время от времени испуганно озираясь. Картина не новая, сколько их и ходило по деревням в поисках пропитания, да и сейчас ходит... Но вот парнишка, заунывно тянул какую песню, показавшуюся мне знакомой. Окно было приоткрыто, потому что французы не боялись того что я попытаюсь бежать. Вот я и услышал:

 
   Я по свету все время скитался,
   Не имея родного угла,
   Ах, зачем я на свет появился,
   Ах, зачем меня мать родила...
 

   Пользуясь тем что французы в большинстве своем не знают русского языка, пацан то и дело начинал этот куплет заново. Похоже, что всей песни он не знал. И уж больно мне знаком этот голос...

   Вот пацан в очередной раз обернулся, и меня как током ударило. Ванька! А кто же тогда старик? В отряде у нас слепых не было... Какая разница, надо дать им знак, что я здесь! Сейчас...

   Я снова повернулся к инструменту, и заиграл "Вальс дождя". Эту мелодию, в Кабановке очень хорошо знали, и многие считали именно меня ее автором. Поэтому, узнав мелодию, Ванька должен был понять, что я здесь. Лишь бы только не сглупил как нибудь...

   Едва заметно, Иван дернул старика за руку. Тот, вытерев ладонью лоб, стал клюкой искать, на что бы присесть. Нормально,– дед устал, хочет сесть отдохнуть. Внучок, подвел его к завалинке ближней избы, где оба и расположились. Сердобольные тетки, поднесли "бродягам" пару тощеньких узелков. Развернув один, "разведчики" принялись за еду. Теперь они были прямо передо мной, и я понял что слепой,– это Федот. Да уж, артисты...

   Перекусив, они поднялись, и медленно побрели из деревни.

   *****

   Я наблюдал за ними, пока оба не скрылись из виду. Наверное, впервые, не просто моя судьба, а и моя жизнь зависела от кого то постороннего. Случись что-то не так, как они рассчитали и все... Пиши пропало. Но теперь, меня колбасило не от того что может не повезти лично мне. Да хрен бы с ним, выкручусь. А вот если их потеряю...

   Раньше, сто процентов не было такого. И, не, потому что я такой бессердечный, или переживать не за кого было. Просто пришло понимание, что вот он тот момент, прямо передо мной. Именно то, чего я добивался раньше. Эти люди, связаны со мной не только узами крепостничества, они несмотря на опасность ищут меня, и выволокут даже из ада, окажись их незадачливый барин там.

   Ближе к вечеру, я стал свидетелем новой сцены, исполненной доморощенными артистами. Вывернувшись из за угла, по улице потянулась группка наших, изображавших по видимому плотницкую артель. Впереди, шел настоящий предводитель артели, за ним пяток Кабановских ребят, и последним , весь увешанный инструментами, шел Демид. Окружив какого то пробегавшего мимо офицерика, они попытались жестами объяснить что ищут работу. Сначала тот не мог ничего понять, затем, видимо все таки разобравшись что к чему, махнул им в сторону покосившегося сарая в конце улицы,– мол, располагайтесь там, после разберемся.

   Согласно кивнув, "артельщики" двинулись к сараю. Так, значит операция "Ы" началась...

   Несмотря на волнение, я отошел от окна, и с как можно более равнодушным видом, растянулся на соломенном тюфяке в углу. Не хотелось привлекать внимание "сокамерников". Мало ли... Как говорится,-" обжегшись на молоке,– на водку дуют". Раньше я ведь тоже не верил что на мою, в общем – то не столь важную персону, будут охотиться. Ошибся. Так, где теперь гарантия, что из двоих страдальцев, нет засланного казачка? Поднимет шум раньше времени, и засыплются мои спасатели, по самое не балуйся...

   *****

   Все началось за полночь. Вначале, с разных сторон села захлопали выстрелы. Причем, так что создалось впечатление, как будто наступают со всех сторон. Изо всех сил, я делал вид что мне все по барабану, и это не за мной. Потом, в звуках боя появилось, что то новое. Ну ничего себе! А ведь если я прав, сейчас рвутся гранаты, которые мы соорудили по методу все того же черного археолога из книжки. Какое-то количество, мы забабахали недавно, (пардон за каламбур), только вот применить, пока не успели...

   Выстрелы стали слышаться все ближе. Первые признаки паники у французов, кажется стали проявляться... Часовые за дверью о чем то тревожно перешептывались, затем один затопал сапогами. Видимо бегал на улицу проверять. Вернулся. Что-то пробормотал, я так и не понял, наверное, успокаивал напарника.

   Зашевелились мои соседи. Безухов подбежал к окну, пытаясь что то разглядеть в темноте.

   – Петр,– я, наконец, пошевелился.– Я бы не советовал сейчас у окна стоять... Пуля, как говорится, дура...

   Словно в подтверждение моих слов, стекло в соседнем окне разлетелось с премерзким звуком. Петр отпрянул в глубину комнаты.

   – Французы могут и специально выстрелить, подумав что мы пытаемся дать знак нападающим...

   – Но кто же это?– нет, похоже, Петр не засланный, иначе с чего бы в его голосе звучало столь неприкрытое восхищение...

   – Да скорее всего партизаны... – я зевнул и сел на пол. – Думаю, французам неплохо достается...

   Звуки боя переместились на другую сторону деревни. И Петр, и Варсонофий задергались. Ну, понятно, кому охота здесь оставаться? В это время, послышались новые шаги, и странный, неприятный звук глухого удара. Хрустнула выломанная дверь, и на пороге появился Демид. За ним, валялись два тела. Охраннички... Мертвые или оглушенные, какая разница?

   – Барин, уходим быстрея!– он заметил моих соседей. – Прихватывайте их с собой, кони уже у дома.

   *****

   А дальше... Дальше была невообразимая скачка, которой я, за свои два десятка лет никогда не испытывал, и хотелось бы надеяться никогда больше не испытаю. Хотя бы потому , что та часть моего тела на которую обычно находят приключения не каменная, и к концу этой бешеной гонки болела немилосердно. Конечно, не отрицаю, люблю проехать верхом. Но именно, ПРОЕХАТЬ, а не переть со всей мочи. Мнения спасенных со мной, похоже, разделились. Петр, выглядел еще хуже меня, впрочем, чего от него городского ожидать? Зато Варсонофий, вполне, по-моему мог отмахать еще столько же не поморщившись.

   Пока основная группа моих спасителей, окружив три наши бренные тушки, уходили к родной базе, небольшая часть ребят имитировала спешное отступление в противоположную сторону. А ведь хорошо подготовились, и за такое короткое время, что интересно...

   Что к чему, я узнал уже на базе, замахнув соточку и приходя в себя от пережитого.

   Как оказалось, один из парней попавших вместе со мной в засаду, выжил. Под ним убило лошадь, и неудачно падая, он со всего маху грянулся о землю. Когда пришел в себя и вылез из под убитой лошади, сразу понял что "отца командира" умыкнули шаромыжники. Орать,– "...нечистая, спасайся, кто может!..." он не стал, пробежавшись вокруг нашел следы, определил направление, (ну ведь не зря же я охотников привлекал!), и запрятав тело погибшего товарища, что бы его не достало зверье, рванул назад, на базу.

   А в лагере, подняв немалый шухер, тут же завертелась спасательная операция. Проблема была в одном,– куда меня отвезли? Можно было конечно и по следам добраться, да как на грех дождь прошел. Хорошо еще что хотя бы направление было известно...

   Поразмыслив логически, Гриша Петровский принял самое, на мой взгляд, приемлемое решение. Проверять каждую встречную деревню. Помня успех Ванюшки на шпионской ниве, (да, да, с поисками однорогой козы), его и направили в разведку, придав для нового имиджа Федота. Естественно, кто козу в деревне искать будет? Что бы привлечь мое внимание, Ванька должен был что то петь, вот он и выбрал известный только нам куплет. Две деревни отлетели. Одна, полуразграбленная, полусожженная, по причине отсутствия в ней вообще кого нибудь, вторая из-за отсутствия самих французов. И только в третьей, Ванька услышал Шопена. Почему он обратил внимание? Просто, ни на одном заседании нашего доморощенного оркестра, мы не пропускали этой мелодии.

   Выйдя из деревни, разведчики преобразились самым волшебным образом. Слепой вдруг прозрел, забитый и зашуганый мальчишка-побирушка осмелел и выпрямился. Скрывшись в лесу, они нашли наших и подтвердили,– объект найден.

   Быстренько, но и не попадаясь никому на глаза, разведали окрестности. Ближе к вечеру, отправили в деревню "артель". Их задачей было поднять шум, что бы французы не могли понять, откуда идет нападение. Ну а дальше,– дело техники...

6

   Пару дней, я приходил в себя. В принципе, уже отоспавшись, я был вполне в норме. Но, вот, моя многострадальная пятая точка, на которую ее непутевый хозяин то и дело находил приключения, была совсем другого мнения. Только рассупониваться, было не с руки. Разведка донесла, что в пределах нашей досягаемости, французы устроили, что-то вроде лагеря для военнопленных. Судя по рассказам разведчиков, до концлагеря ему было еще далеко, но и на пансионат то же не тянет...

   Кормили пленных, чем попало, и когда попало. Непонятная бурда из подгнивших овощей была в порядке вещей. На день, на два, о еде могли и забыть. Вот козлы, о себе то точно не забывали...

   Очень много было раненых. Ребята насчитали больше половины легких, примерно из сотни человек, и не меньше десяти тяжелых. Да и одеты они были, мягко говоря паршивенько, форма успела поистрепаться, а ведь не месяц май на дворе!

   В общем, если не мы, то кто же? Долго они не протянут. Тем более, из школьного курса истории, да из книг, я помнил что зима в этом году будет суровенькой... Это пусть французы мерзнут, а своих выручать надо. Раненых отправим на основную базу, а здоровых в строй. Кадровые военные нам совсем даже не помешают. Вон, артиллеристы, которых мы то-же из плена освободили, набрали расчеты, и вовсю молодежь гоняют.

   По данным разведки, подкрепление в лагерь могло придти с двух сторон. Там, в небольших деревнях стояли воинские части. Хоть и не слишком то многочисленные, но подстраховаться надо. Значит, потребуется три группы. Штурмовая, и две засадных. Плохо конечно, что французы не дураки, вырубили весь кустарник вокруг лагеря. Да и леший с ними, прорвемся. Куда хуже было бы, если бы они до сторожевых вышек додумались. Хотя... Это с пулеметом на вышке хорошо, а с ружбайкой, не знаю...

   Обсуждая план, спорили до хрипоты. Но все таки, не прошло и года, как решение было принято. Выступать решили с утра. Как раз к следующему вечеру доберемся. Передохнем, да на ночь глядя, и жахнем. Француз ночью спит, не воюет. А мы ему как снег на голову!

   *****

   Вот так оно всегда и получается,– рисовали на бумаге, да забыли про овраги. План то, у меня был самый наипростецкий,– придти на место к вечеру, дать штурмовой группе немного передохнуть, выставить заслоны на месте возможного контрнападения, чуток доразведать, и где-нибудь после двух-трех часов ночи налететь на французов лихой кавалерийской атакой. Ведь в это время слаще всего спится! А мы вот такие невоспитанные, сон и прервем на самом интересном месте...

   Да только вот, жизнь как говорится, внесла свои коррективы. Дело в том, что уже за полпути к лагерю, мы наткнулись на небольшую колонну пленных, которых гнали по ходу туда же куда пролегал и наш путь. Человек двадцать – тридцать, опять же есть раненые, двоих вообще тащат на самодельных носилках. Охраняет их, где то пятнадцать хранцузов, чем-то похожих на успевших надоесть мне до синих чертиков обозников. Вот екарный бабай...

   Мухой затормозили, и залегли. Мы с Григорием, Федотом и Безуховым, собрались на такой, мини мозговой штурм. Типа, что и как, кого и где. Кстати, с ним вышла хохма. Я, как то решил что он, как и его книжный прототип, этакий недалекий рохля, малоспособный к боевым действиям. Ну и ладно думаю, отправлю его на остров, к мирному населению. Пусть с Леграном по-французски поговорит, пока мужик не одичал. Там ведь старики, да бабы с малышней. Кто там по ихнему разумеет? Хоть Серж и учит русский вовсю, дак ведь по свойски то тоже побалакать охота!

   Ага, размечтался... Не успел я отправить провожатого за ним, как Безухов влетел в штаб, будто ужаленный жирным таким шмелем в задницу. И самого порога, начал продвигать мне, что я типа сатрап и прочее прочее, что нет худшего моветона, судить о человеке по внешнему виду, и тэ дэ, и тэ пэ. Еле успокоил его. Наплел что то с три короба, хотя уважение к нему у меня поднялось. Мог ведь и в тылу отсидеться, ан нет,– не захотел....

   Дело решили быстро. Отобрали десяток парней, кто лучше всех владел и луком и огнестрелом. К ним в поддержку, еще десяток с ружьями. Цель первых,– вынести насколько возможно быстрее охрану. Вторые,– вступают в случае если кто то из французов попытается атаковать снайперов. В общем думай о прекрасном, но мочи всех подряд.

   Мда.... Что то я в перестраховщики записался, наверное старею. Лучники справились на сто процентов сами. Восьмерых уложили первым залпом, остальных вторым. И что самое главное,– втихую! Видно было что недавние пленные и сами обалдели. Замерли, что твоя жена Лота. Озираются по сторонам, типа что за хрень творится?

   Увели мы их в лес, заодно и трупы утащили. Вот тут то, и родился новый план...

   *****

   Согласно новой задумке, к лагерю мы вышли не ночью, а с самого раннего утра. Да, да, именно вышли, ведь мы же теперь были теми самыми конвоирами! Вот только пленных было больше, да и часть из них никак не тянула на кадровых военных. Да и ладно, пусть будут ополченцами.

   Сам по себе, лагерь представлял из себя здоровый загон для скота, куда как селедок в бочку напихали пленных. Вот гады, сами то в домах спят... Ну недолго осталось вам небо коптить.

   Эй, европа, где же ваш хваленый европейский порядок? Ну коня вашего за череп, кто так охраняет? Ходят как бараны мериносовой породы, зевают, половина оружия вообще чуть ли не на другом конце хутора оставила. Время уже десятый час, а они дрыхнут как суслики. Вон, комендантская морда нарисовалась, летит ко мне, шары по сто копеек. Чуешь крыса тыловая, чью горбушку сперла!

   Подлетев, француз вытянулся столбом, пожирая меня этаким особым взглядом, каким нужно пожирать начальство. Сделав вид, что мне весь этот публичный дом по барабану, я коротко распорядился загонять новых пленных на место. Григорий, Петр и Федот, как наиболее искушенные в языке,(не надо смеяться, Федоту пришлось в свое время учить хотя бы разговорный французский, потому как папенька возжелал что бы его управляющий отличался от других.), так вот, их задача была хорошенько пудрить мозг наиболее проснувшейся части охраны. Я же, на себя брал коменданта. Пригласив мою персону к скромному завтраку, он грозно сверкнул глазами на недостаточно суетящихся, по его мнению, охранников, повел меня в дом. Прекрасно....

   В доме, я расположился так, что бы видеть происходящее во дворе и тем самым лишить такой привилегии коменданта. Вот она, пошла жара! Выхватив спрятанные под одеждой штыки, наши "пленные" набросились на французов. Нет, боя не вышло. Получилась наполовину драка, наполовину избиение младенцев. Мало того, что мои орлы сразу отрезали охрану от ближайшего оружия, так еще и почти вся масса пленных как по команде бросилась вперед.

   Что то в моем лице похоже отразилось, потому как глянув на меня, комендант все же выглянул на улицу, и попытался схватиться за пистолет.

   – Ша!– я навел на него свой.– Еще движение, и девять грамм свинца, отпустят вашу грешную душу на последний суд. Се ля ви месье! Умейте проигрывать как мужчина.

   Нет, проигрывать он похоже не умеет. Ну и ладно, каждый сам себе злобный баклан. Я предупредил не рыпаться? Предупредил. А он думал, шутить с ним взялись. Ну не терминатор же он в конце концов, что бы черепом пули останавливать!

   А на улице, все уже было кончено. Охрану, если так можно выразиться, задавили массой. Чуть было не взялись и за наших, кто был во французской форме, но вовремя остановились.

   Возвращались мы конечно дольше. Бывшие пленные, не сказать что бы были измучены вконец, но и их состояние не позволяло устраивать марш броски по пересеченной местности. Хотя обретенная свобода и придала им сил, но все же нефиг над людьми издеваться....

   *****

   Вот так и пополнился наш отряд на шестьдесят боеспособных человек, да еще почти на такое же количество раненых, разной степени тяжести. Тополев с женой и помощниками из ребят, проявивших талант к медицине, просто зашивался. Но, как бы то ни было, еще ни один из раненых не только не умер, но и некоторым удалось спасти казалось бы уже практически приговоренные к потере конечности. И что еще интересней, он сумел прооперировать парня раненого в живот, просто вытащив его можно сказать с того света.

   А ведь мир то, похоже параллельный... Почему? Как то, насел я на нашего "Гиппократа", насчет возможности отправить пятерку его помощников учиться дальше. И выдал он мне такую вещь,– если помещик согласен дать вольную крепостному, и если оный выдержит проверку необходимых знаний, то вполне возможно его дальнейшее обучение, частично за казенный счет, частично за счет помещика. Интересный закон? Как по мне, так очень! Конечно, на таких условиях, особого рвения не замечалось, но прецеденты были! А вот в реальной истории, насколько мне известно, такого закона не имелось. И вообще-то зря. Мы бы тогда тетушку Европу запросто задом в лужу усадили бы. Ну, значит, теперь усадим. Я то, этот закон как бык телушку измахрачу, но своего добьюсь. Тем более, что кандидаты у меня уже есть, и немало. Пятеро в медицину, троих кровь из носу, но надо устроить в военное училище. Еще трое, проявляют нехилые способности в сельском хозяйстве. Один будущий агроном и два ветеринара. Даже архитектор один наметился, правда он пацан еще, школу не закончил, но задатки ой-ёй какие. И этому богатству я позволю пропасть даром? Вот уж фигушки! Ведь эти ребята действительно мое богатство! Придется раскошелиться, но это вопрос второстепенный. Во-первых, средств хватит. Часть, придется выделить из своих трофеев. Другую часть, вытяну с родителей ребят. Так что бы и их не обидеть, и самому не разориться. Во-вторых, единственным условием учебы, а заодно и вольной, будет обязательство вернуться работать домой. Ну кроме военных разумеется. А это значит, будем разрастаться...

   Разбираясь в новоприбывших, снова чуть не потерял челюсть. Среди бывших пленных, оказались два поляка. Но не это меня удивило, а их имена. Одного звали Ян Кос, а второго Густав Елень. Вот ей-богу, если вскорости в отряде появится еще поляк и грузин, придется им собаку выделять, и танк изобретать. Эх, ядерна мышь, чего только на свете не бывает!

   И еще, фортуна благосклонно повернулась, к троим французам, попавшимся нам на обратном пути. Везли они пакет, какой то, и оказались самыми благоразумными, встречавшимися мне за последний месяц. То есть, увидев нас, они как миленькие задрали лапки кверху, и аккуратненько сдались. "Три-Же", так их попозже стали называть в отряде, с моей легкой руки. Жан, Жак и Жером Дантоны. Забегая вперед, скажу, что они остались в отряде, и не стали возвращаться во Францию после войны. А в Кабановке, появилась стеклодувная мастерская...