Текст книги "Рыжая ведьма (СИ)"

Автор книги: Владимир Чистяков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Дорога, как ни крути, одна, и подходящих мест немного.

– Если это не места для засады.

– Белый замок, пожалуй, отпадает, – сказал Яроорт.

– Уж конечно, – согласилась Кэрдин, – на могилах и то повеселее, чем там.

– Да и замок, скорее, не белый, а чёрный, после того, как вы его на пару спалили, – закончил "старик, и тут же предложил, – А замок у излучины не подойдёт? Он, конечно, не на дороге…

– Не подойдёт, – сказал Яроорт, – его в прошлом году Рэнд штурмом взял.

– Понятно…

– Наш бывший замок, – сказал Этлен, – правда, после того, как вашему предшественнику его продали, я там ни разу не был…

– Это пятибашенный что ли? – поинтересовалась Кэрдин, – Помню только, что там гарнизон из вспомогательных частей стоит, причём солдаты – те кого просто жалко в отставку отправлять из-за старых заслуг… Это не там ты охоту устраивал?

Этлен кивает.

– А, ну тогда точно помню. Там при въезде Рэкт с моста ухитрился свалиться, да ещё вместе с конём, а все мы его потом вытаскивали.

– Ну, кто вытаскивал, а кто и нет…

– Я бы его всё равно не подняла, даже трезвого и без доспехов.

– Пьяницам и дуракам обычно везёт…

– Короче, жить в этом пятибашенном вроде можно.

Яроорт кивает в ответ.

– Ну, значит там и примем. Яроорт! Бери всех, кто нужен и любое барахло из дворца, и дуй туда. Устрой там всё так… Чтобы с моста там больше никто не падал, во всяком случае, без моего ведома.

Грянул хохот.

– Всё вроде?

– Святош кто встречать поедет? – спросил "старик", – Я?

– Нет. Ты мне слишком нужен здесь. Думаешь, я не знаю, что ты на прощанье в столице устроил? Если они тебя увидят, то примут это за откровенное оскорбление.

– Они не знают, что я у вас на службе. Для них я просто впавший в ересь… А их встречать… Ты, Этлен, и поедешь. Ты же их бога, и то смог бы споить.

– Святые отцы не пьют, – сказал "наместник".

Кэрдин только рукой махнула:

– Да знаю я. Но у Этлена пьют все. Даже святые.

Этлен человек незаменимый для встречи высоких, но не слишком желанных, гостей. Если гостя встречал Этлен – то можно было не сомневаться, – столичный посланник, пусть даже и с полномочиями от самого Командующего, будет занят чем угодно, только не тем, зачем послан. И доклад в столицу будет написан под диктовку Этлена, а гость дорогой только печать приложит.

Несколько лет назад Этлена отправили встречать Кэрдин. Видимо, расчет был на то, что уже тогда славившаяся буйным нравом Кэрдин загуляет, и передача дел пройдёт формально.

К несчастью, Кэрдин прознала кого ей шлют навстречу… В результате в первой же придорожной корчме до свинского состояния напоили самого Этлена…

А прошлый наместник был немало удивлён, когда Кэрдин прибыла чуть ли не на месяц раньше ожидаемого. Следующий месяц был, наверное, самым страшным в его жизни. Ибо Кэрдин было дело до всего. К тому же, она отменно умеет считать…

Этлен в городе появился ещё через месяц после того, как прежний наместник всё-таки смог уехать. Впрочем, против него лично Кэрдин ничего не имела. Ссориться с орронскими Хортами совершенно не к чему, а их бесшабашный родственник вполне мог быть полезен. Иногда же он бывал просто незаменим.

Этлен показал себя во всей красе! В первом же городке посольство святош застряло на несколько дней. Святые отцы действительно не пили и не ходили к продажным девкам. Но и дисциплину в своём отряде тоже поддерживать не могли. А Этлен подчёркнуто вежлив со святыми отцами и одновременно не считает зазорным пить с их солдатами.

А что к нему неожиданно приезжают, и столь же неожиданно исчезают какие-то странные личности – дела никому нет.

Неожиданно появился гонец от отряда Ардера. Протянул письмо. На лице наместника не дрогнул ни один мускул. Она встает, и приказывает седлать лошадей.

Такой сумасшедшей скачки не помнил никто. Безумная гонка заканчивается в маленьком приграничном городке.

Куда надо ехать, показал первый же солдат.

Кэрдин ожидала всякого. В том числе, и покрытого покрывалом мёртвого тела. Но Дина жива. Только правая рука в лубке и лицо полностью скрыто повязкой. Поворачивает голову на шум. Испуганный голос:

– Кто здесь?

– Я это, – мрачно отвечает Кэрдин. Она опоздала. Могла сделать всё как надо, и раньше. А что теперь? Винить некого, кроме самой себя. Сейчас неохота говорить. Сейчас охота только мчаться куда-нибудь, рубя всех, кто попадается на пути.

– Кэрри, это ты? – испуг в голосе ещё не прошел.

– Я это, – снова повторяет Кэрдин. Ничего умнее в голову не лезет.

– Мне страшно.

"Кому-то скоро будет не просто страшно! Пожалеют, что вообще родились!"

Кэрдин садится и осторожно касается руки сестры. Кэрри… Так очень давно Кэрдин называла мать. Она её почти не помнит. И ещё Дина может так называть грозную Кэрдин.

– Кэрри, – Дина говорит очень тихо, почти шепчет, – Кэрри, я так рада, что с тобой всё хорошо… Они говорили… А ты жива. Я так рада, – Дина чуть не плачет.

"Странная она, – мрачно думает Кэрдин, – саму чуть не убили, а всё не о себе, о других думает… Устрою я кому-то скоро!"

– Не беспокойся, маленькая, со мной всё хорошо, и с тобой теперь всё будет в порядке. Всё будет хорошо.

– Хорошо… – тихо повторяет Дина, – но людей всё равно не вернёшь… Столько погибло… Твои солдаты убили многих. Было так страшно!

Кэрдин молчит. Дина продолжает.

– Почему люди так злы? Я же не делала ничего плохого. А они были так злы… Убивали тех, кто не мог сопротивляться, жгли мои книги, били меня… Хотели сжечь…

– Я их найду! Всех! До единого. И перевешаю!

– Что ты, Кэрри! Они просто не слишком умны. Их самих обманули. Нельзя их за это убивать.

– Ладно, не буду, – со злобной усмешкой отвечает Кэрдин, благо видеть усмешки никто не мог.

– Что у тебя с глазами? Видеть будешь, или ослепили?

– Думаю, что буду, – Дина всегда оживляется, если речь идёт о ране или болезни. Уж лечить-то Дина умеет, Кэрдин по себе знает. Не будь она столь миролюбивой, Кэрдин бы позвала бы её к себе старшим военным врачом, – зрение пропало только после… После всего этого. Я такое уже видела. Наверное, зрение пропало, потому что я очень сильно испугалась. Зрение вернётся, – Дина говорит всё быстрее, – вернётся. Надо, чтобы прошло какое-то время. И чтобы раны на голове зажили. Но всё пройдёт. Пройдёт. Я уверена.

Только Кэрдин понимает – ни в чём Дина не уверена.

– Пройдёт, Дина. Всё будет хорошо!

Потом Кэрдин вызвала к себе человека "старика". По нему сразу видно – ничего хорошего не произошло – лицо обезображено свежим шрамом, хотя глаз и не пострадал. А вот говорить ему будет сложновато.

– Выкладывай! Что там произошло?

– Такое дело… У неё дом в городке… Был… В замок она только редко заезжала… Командир той сотни… Предупреждал… Неспокойно… Половина – в доме… Вторая… Замок… Там храм больше полугода… Бойцы приехали недавно… Задурили местных… Напали и на дом, и на замок… В замке успели… Ворота закрыть… Дом – не укреплённый… Сожгли… Убили, кто её защищал… И вообще, в доме – всех… Даже детей слуг – мол ведьмой прокляты… Храмовые… Её как бы судили, и хотели сжечь… Тут мы… Храмовых – в хлам… Ещё из замка добавили… Были очень злы… Хотели всех местных… Вырезать… Она услышала – запретила.

– А ты?

– Поддержал… Задержаться надо было – раненые… То, сё… Она бы услышала…

– Дальше! Командир этих храмовых да жрец местный живы? И сколько было храмовых?

– Три сотни…

– Воистину, храбрость храмовых бойцов не знает границ, – со злорадством сказала Кэрдин, – целых триста бойцов против маленькой Дины, даже не умеющей держать оружия!

– Жреца… В тот костёр… Где её хотели… Командир храмовых… Ускакал… Гнались… Но мы после перехода, а у него конь – южанин чистых кровей…

– От меня теперь не ускачет! Из-под земли достану и обратно зарою! Как его зовут?

– Брат Аргер… Аргорд… Аргодо… Не выговорить.

– Аргодорн? Молодой, худой и рожа крысина?

– Точно! Так они его звали… Худой… Рожу не рассмотрел.

– Старый знакомый! Гадёныш.

Да уж, недооценила Кэрдин святош. Думала, они долго раскачиваться будут. А они вон какими шустрыми оказались. И нашли же, кого на Дину посылать. У него и к Кэрдин, и к Дине старые счёты. Аргодорн этот звание академика хотел получить за свои трактаты о медицине… Ученые мужи может, и дали бы – ну не любят они с сильными мира сего ссориться, хотя и посмеялись бы над трактами втихаря. Но, в их рядах хватает действительно умных и образованных, и что иногда опасно, честных людей. Самая молодая в Академии как раз Дина. Не из подхалимажа перед могущественным отцом, а за блестящие трактаты по медицине получила она звание. И, как рассказывали Кэрдин, на заседании яростно напала на Аргодорна, заявив, что он глупец и невежда, и его трактаты могут убить больше людей, чем самая жестокая война. (А Кэрдин потом очень старательно пыталась представить яростно нападающую на кого-либо Дину, и так и не смогла). К Дине прислушались. Про Аргодорна тогда сочинили много весёлых стишков.

А он ничего не забыл. Дине пришлось уехать из столицы, там стало слишком опасно. "Неподобающим образом" выглядящих женщин несколько раз забрасывали камнями. Была даже попытка поджога знаменитой Императорской библиотеки.

В прошлом году, зимой, Кэрдин пришло письмо от дворецкого столичного особняка. Кэрдин столичным имуществом интересовалась крайне мало. Но письмо её взбесило – оказывается, святоши во главе с Аргодорном захватили её дом, намереваясь устроить там какое-то подворье. Всех обитателей выгнали на улицу, а ведь большинство слуг крайне немолоды, кое-кого Кэрдин помнит с детства.

Святоши в столице забирали всё большую власть, но всё-таки, пока опасались напрямую ссориться с наместниками приграничья.

Получив письмо, Кэрдин откровенно взбеленилась, подняла сотню охраны, и вместе с ними, да Яроортом и большим любителем опасных развлечений Рэндом, поскакали в столицу.

Обнаружив перед своим домом непонятную стражу и ещё более непонятный "символ веры" над дверями, Кэрдин сразу решила доказать, что слухи о её жестокости не сильно преувеличены. Стражников тут же скрутили. Убивать болванов Кэрдин не велела. Но бить их стал лично Рэнд, так что неизвестно, что ещё хуже. Разумеется, противостоять закалённым в боях ветеранам храмовые бойцы не смогли. Рэнд получил весьма широкое поле для деятельности. Аргодорна нашли с большим трудом, и Кэрдин так и не смогла понять, как он умудрился спрятаться в щели, куда она сама лет с десяти пролезть уже не могла. Рэнд предложил Кэрдин на спор отбить Аргодорну любой орган на выбор. Сейчас Кэрдин жалеет, что предложением Рэнда не воспользовалась. Аргодорн, глядя на впечатляющие латные перчатки на не менее впечатляющих кулаках Рэнда, обмочился. Солдаты дружно заржали, самой Кэрдин тоже почему-то стало весело. Аргодорна даже не побили. Почти. Кэрдин даже пожалела, что в столице канализация, и Аргодорна не удастся искупать в выгребной яме. Пришлось довольствоваться мусорной кучей. Перед тем, как туда отправиться, Аргодорн вынужденно присутствовал на сожжении всех найденных в доме Кэрдин грубо размалёванных досок и картин с изображениями каких-то лохматых уродов. Пока солдаты таскали на костёр этот хлам, Кэрдин довольно миролюбиво поинтересовалась у связанного Аргодорна, которому на шею, на манер ярма была надета самая большая (и откровенно бездарная) из найденных в доме картин с изображением его бога:

– Неужели нормальные художники так дорого берут? Где криворуких мазил нашли? Как такому уродству можно поклоняться? Я и то лучше нарисую.

Рисовать Кэрдин и в самом деле учили, и получалось неплохо, только вот упражнения с оружием нравились ей куда больше.

Аргодорн не удостоил её ответом, за что тут же получил по шее от одного из солдат. Он явно не собирался ограничиваться одним пинком, но Кэрдин, поморщившись, приказала:

– Отставить. Оттащите эту падаль на мусорную кучу. Да заройте, где гнилья побольше. Только так, что бы смог потом вылезти. Смотрите, проверю!

Проверять на деле она не собиралась – любой её приказ и так выполняется беспрекословно.

Кэрдин призадумалась.

– Слышь, а ты уверен, что у скотины этой был конь-южанин?

Он ухмыльнулся. С изуродованным ртом получилось… впечатляюще!

– Думаете, бывший конокрад в лошадях не разбирается?

В лошадях-то, как раз плохо разбирается сама Кэрдин. Нет, породистого жеребца от полукровки отличить ещё может. Но не более того. К счастью для неё, Ардер и Рэнд блестящие кавалеристы, а у Этлена полно денег, так что всадники Приморья, пожалуй, не хуже столичных. Но чистокровные южные кони есть только у Ардера и Рэнда, даже Этлен и тот южанина себе совсем недавно купил, и не сказал, где. А тут…

– У остальных что было?

– Лошади? Полукровки столичные. Похуже наших. Этот один такой был.

– Разбогател гадёныш… Поймаю – лошадьми разорву.

– Лучше чем-нибудь сладким облейте, и у муравейника рыжих жрунов привяжите…

– Спасибо за совет.

Дину повезли в город, а Кэрдин с отрядом помчалась в Пятибашенный замок. Там всё вверх дном – надо же хотя бы создать видимость, что тут временная ставка наместника. По мнению Кэрдин, лучшим подтверждением наличия ставки наместника в каком-либо месте, является её присутствие в этом самом месте. Яроорт считает несколько иначе, и Кэрдин очень бы хотелось знать, где он раздобыл флаг наместника таких размеров. С флага разговор и начался.

– Откуда такой? – по мнению Кэрдин, из всех флагов ценность имеют только знамена воинских частей, да захваченные вражеские. Гражданский флаг наместничества она не поднимает никогда, да и личным флагом пользуется редко.

– Из города привёз, он во дворце хранился.

– Что-то я его там не видела…

– Сами же почти никогда наместнической печатью не пользуетесь.

– А зачем она мне? Я в первую очередь командующий пограничными войсками, а всё остальное уже потом. Как ты думаешь они меня убивать будут?

– Я бы, на их месте, подослал наемных убийц – у них больше всего шансов. Но это святые отцы, и чем больше я их узнаю, тем сильнее поражаюсь отсутствию в их действиях какой-либо логики. Можно подумать, что если их бог существует, то ему есть какое-то дело до того, какую пищу ты ешь.

– Этлен что пишет?

– Пишет, что из собственно святых отцов почти все – храмовые бойцы, настоящих – только один или двое.

– А солдаты?

– Служба у святош им не по нраву. Многие подумывают, что пока присяги новому командующему ещё не было, лучше перевестись куда-нибудь подальше от столицы. Их командир очень осторожно спрашивал у Этлена, возьмёте ли вы их на службу, и не посчитаете ли их дезертирами.

– Ты что ответил?

– Согласился.

– Правильно. Ещё что?

– В свите святош действительно был один наёмный убийца. "Старик" его узнал.

– Надо понимать, что его больше нет?

– Именно. Напился пьяным, да утонул.

– Хорошо. Принимать их будем в Большом зале?

– Да. Там такая удобная галерея. На ней поставим стрелков. Просто на всякий случай. Ткань развесил, что из зала галерею вообще не видно.

– С солдатами, я так поняла, возможно договориться?

– Да, переговоры идут, но они хотят гарантий лично от вас…

– Думаешь, ловушка?

– Не исключаю такой возможности, но я им склонен скорее поверить. Командир отряда не слишком ладит со святыми отцами. Слишком уж они не жалуют старые заслуги и награды. Ещё, к тому же, храмовым бойцам жалованье увеличивают, а обычным войскам – сокращают. Пока, правда, не сильно, но…

– Похоже, они даже в Полевой не уверены, и делают ставку на наёмников.

– Да это так. Из столицы доносят именно это. Ещё Эрендорн…

– Только не говори, что он с ними спелся!

– Он выжидает. Ввёл запрет на продажу лошадей за пределы своего наместничества. Тоже набирает вспомогательные части.

– Хорты ответили?

– Да. Деньги дадут. Святоши, оказывается, и с ними уже успели поссориться, введя какие-то внутренние пошлины. Ещё они намекнули, что командующий Кэрдин мог бы рассчитывать на значительно более щедрый заем.

– Подумаем! Война – дело довольно дорогое.

– Не забудьте, в городах на юге много торговых представительств Хортов, а у нас есть только Этлен.

– Ты думаешь, они и Эрендорну уже намекали на должность?

– Думаю, да. Он, хотя и полководец ни разу, но войск у него много. Да и Херенокт у него есть.

– Этот, пожалуй, и в самом деле может навоевать, – сказала Кэрдин безо всякой иронии, – и Эрендорну верен, как пёс.

– Северные войска – это вы, а южные, как ни крути – Херенокт, – согласился Яроорт, – к тому же, не забывайте – вы святош просто не любите, Херенокт же их ненавидит.

– Херенокт любит и ненавидит только то, что ему Эрендорн приказывает.

– Так и ему святоши не сильно нравятся.