Текст книги "Заблудший. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Владимир Ящерицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 38 страниц)

  – Вперед!

   Словно безликие тени мы неслись за волком. Мне даже понравилась наша команда – все до предела сосредоточены и никто не проронит и звука.

  Скорость Наоми держала чуть медленнее нашей обычной, но даже так она была выше привычной для Цуме, Генмы, Эйджи и Куромару.

  Нам бы замедлиться, но мы и так слишком медленно сокращали отставание. К вечеру мы сократили его лишь до шести часов. И это при том, что мы уже были у границы со Страной Горячих Источников. Фактически, мы прошли больше трети пути до Кумо. А это означало, что если мы будем двигаться дальше с такой скоростью, то нагоним их лишь на территории Страны Молний.

  Если...

  Для нас это было нетрудно: мой 'дар' настолько усилил тела моих сокомандниц, что мы могли переть и вдвое быстрее особо не напрягаясь. Но вот наши попутчики явно устали.

  Когда после захода солнца Генма чуть не сорвался с ветки. Мы переглянулись и Анко подхватила запротестовавшего джонина себе на спину, а Сенго подхватила так же Цуме. Наоми же, словно пушинку, подхватила Эйджи. Я же схватил нашу собачку на руки и переместился с ней на первую позицию.

  Сначала они возмущались, а потом когда мы удвоили скорость, то смотрели на нас словно на психов. От резких толчков их уберегала наша чакра да и прилепились они к нам намертво. Я видел, что Цуме и Генма даже задремали.

  Куромару быстро приспособился и лишь иногда тихо повизгивал или покусывал держащие его руки, корректируя наш курс.

  Не знаю где были АНБУ Конохи, но Инузуки их так и не посувствовали. Может они шли с послами параллельным курсом? А потом свернули в сторону, так и не пересекши след? Может, после случившегося кто-то даже в тайне желал, что б эти ублюдки где-то нарвались на Мечников Киригакуре?

  Не знаю. Да и знать не хочу

  Ю но Куни была длинной, но узкой страной и мы пересекли ее за какой-то час. И посреди ночи, в высокогорной части Страны Мороза, мы и догнали их.

  Совершенно неожиданно куромару сильно схватил мою руку зубами и сжал челюсти. Это произошло в тот момент, когда я только-только оттолкнулся от ветки дерева и фактически пребывал в полете. Все что я смог сделать за секунды – это замереть в воздухе и словить в телекинетику всех остальных.

  В километре от нас скалы и деревья были освещены мигающим пламенем костра.

  В голове бился лишь один вопрос: 'Атаковать с ходу или отойти и перегруппироваться?'. Последнее было более разумным.

  Пока что я опустил себя и остальных к земле, мягко сбросив на маленький пятачок между двух скал. Секунду спустя я тоже мягко опустился камни.

  Все осторожно спустили свой проснувшийся груз на землю.

  – Стоило догадаться, что они станут на ночевку в Шимо но Куни. – еле слышно прошептала Цуме.

  – Как думаете, они нас засекли? – спросила Наоми.

  Эйджи пожал плечами и активировал бъякуган. Спустя секунду он зашептал:

  – Их значительно больше чем было. Уходило двадцать два, а сейчас – явно за три десятка.

  Наоми оскалилась:

  – Если бы не необходимость захвата тела, Акио мог бы их уничтожить одним ударом. А так – ближний бой с таким количеством шиноби очень рискованное дело.

  Пожал плечами:

  – Я могу применить мастабное воздействие Мокутона. 'Джукай Котан' – наступление леса и сразу после этого 'Каджукай Корин' – цветущий лес. Они будут беспомощны. Я могу не заливать Мокутоном их лагерь, а как бы охватить его со всех сторон. Оттуда не выпрыгнешь. Разве что 'шуншин' вертикально вверх и сразу же вообще уходить оттуда.

  Наоми сощурила глаза:

  – Пыльца взрывоопасна, а там открытое пламя. Кроме того – она подействует и на нас.

  – Ну, тогда я могу деревом создать над ними купол. Но это будет довольно долго – секунд десять.

  Анко зашипела:

  – Слиш-шком долго. Эйджи, можешь увидеть их примерный уровень?

  Он повернулся к нам:

  – Что-то не так. Минимум шестеро шиноби А-класса и какая-то странная аномалия.

  Цуме подняла брови:

  – Неужели джинчуррики?

  Эйджи чуть помотал головой:

  – Я не уверен. Всего тридцать восемь шиноби от D до А. Будет тяжело.

  Цуме фыркнула:

  – Если мы не выбьем половину из них в первые секунды боя – мы там можем все погибнуть.

  Я улыбнулся:

  – За свои жизни не беспокойтесь – если ваши тела уцелеют, то я воскрешу вас. Однако, это не значит, что вам нужно обматываться взрыв-печатями и бросаться туда с криком 'а-а-а'.

  Наоми вздохнула:

  – Что ж. У нас нет выбора кроме как сделать все по-старинке: не пользуясь чакрой вообще убираем часовых.

  Цуме спросила:

  – А если они пользуются для охраны теневыми клонами? Что тогда? Будем действовать по обстановке? Насколько я знаю, бьякуган не различает теневых клонов и живых шиноби... Кстати, это многое объясняет – они выставили охрану из клонов и поэтому...

  Наоми нахмурилась и продолжила:

  – И поэтому убивать часовых недопустимо до самого момента атаки.

  Я начал перебирать в мыслях свои умения и улыбнулся, произнеся вслух:

  – Хьетон. – Наоми подняла брови, а я продолжил: – Мы с Сенго будем атаковать Хьетоном. Мы заморозим их. Я предлагаю атаковать их не снаружи, а изнутри: я перетащу вас всех прямо к ним в лагерь 'шуншином'. Предлагаю распределить цели сейчас – кто из вас кем займется, а кто будет в резерве. Кроме того. – я достал из кармана стимуляторы: – Это мне удалось купить в госпитале. Черные – заставляют вырабатывать клетки вашего тела больше 'янь'. Вы станете сильнее и быстрее на несколько минут. После окончания действия – попадаете с ног как после открытия врат. Коричневые – это стимуляторы Акимичи – перерабатывают массу тела в чакру напрямую. Их я вам не дам. Я видел Акимичи после них и это не то зрелище, которое я хочу видеть через несколько минут после атаки. Однако, в случае чего они уменя будут лежать вот здесь. – я засунул их в карман: – Зеленые – сок травы 'джу-ша' с глюкозой. Вы знаете, что такое 'джу-ша'? Это сильное обезболивающее и общий стимулятор. Вот это можно назвать со всей ответственностью боевым наркотиком для высококлассных шиноби. Дабы вы не умерли от этой гадости, я проконтролирую начальный этап его воздействия. Нас девятеро. Как раз каждому по одной таблетке каждого вида и я проглочу двойную дозу.

  Анко произнесла:

  – Я могу применить одну технику Орочимару... 'Мандара но Джин'. Я думаю, что у меня хватит сил на нее. Если уж 'Джагей Джубаку' выходит без проблем. Я выпущу из своего рта очень много змей. Они будут ядовитыми. И расползутся во все стороны.

  – А нас? – спросила Наоми.

  – Я передам им ваши запахи и они не должны вас тронуть. Но постарайтесь по ним не топтаться.

  – Хорошо. Давайте начинать готовиться.

  Сначала Хьюга нарисовал кунаем на чистом участке земли то что видел – расположение врагов в пространстве. Кое-как поделив сектора и приказав Шизуке и Тоши помочь тем, у кого будут проблемы мы стали завершать приготовления.

  Наоми достала из свитка один из трофейных мечей и бросила его мне. Я пристегнул его к поясу слева, накрыв ножны сверху выкладкой с тремя кунаями.

  Заалел рассвет.

  Я протянул каждому члену команды по паре пилюль. Они по очереди их проглотили. Если мои сокомандницы сделали это не колеблясь, то новенькие забрасывали их в себя порядком набравшись храбрости. Лишь Куромару слизал пилюли не сомневаясь ни секунды. Хотя, возможно, это было связано с тем, что перед ним их проглотила Цуме?

  Проконтролировав процессы их жизнедеятельности слабыми(чтоб неприятель не смог их засечь) импульсами лечебной чакры я, глубоко вдохнув, забросил в рот свою порцию.

  Все глотали стимуляторы не разжевывая, справедливо опасаясь, что они могут быть либо горькими либо донельзя противными. И лишь я раскусил и стал жевать две пары пилюль.

  Черные были на вкус горьковатым, а вот 'джу-жа' был восхитительно сладко-кислым.

  Когда я словил себя на том, что стою с закрытыми глазами и чуть покачиваю головой слева-направо, то подумал, что может и не следовало принимать двойную дозу.

  Открыв глаза, я увидел, что все остальные тоже пребывают в нирване. Ночные краски приобрели небывалую полноту, а зрение стало очень резким. Как будто сейчас была не ночь, а солнечный день. Интересно, что дало такой эффект? Хотя чего тут гадать – очевидно же, что черные пилюльки виноваты.

  – Соберитесь. – свой шепот неприятно резанул слух: – Мы должны завершить это дело... – они все открыли глаза и стали осматриваться. Очевидно, вставило не только меня. Продолжаю говорить: – Я выпущу чакру вокруг себя. Она соберется в медленно истаивающее облако. Все, что будет в этом облаке, перенесется 'шуншином' со мной. Дабы не потеряться по пути, просто выпав из облака, постарайтесь касаться меня или части моей одежды рукой. Я знаю, что многие считают 'шуншин' довольно медленной техникой. Но мой – почти мгновенный. Практически, я его выполняю без печатей. То есть я просто выплесну чакру и в следующую секунду мы окажемся над их лагерем с тем, что было у меня под ногами. В данном случае – это будут камни. Всем все ясно? Тогда приступаем.

  Они протянули руки и вцепились в меня. Особенно постарался волчара Цуме.

  Я же мгновенно выпустил чакру и применил 'шуншин'.

  Возникли мы точно над неприятно слепящим костром.

  Разогнанное стимуляторами сознание за какое-то мгновение охватило то, что я увидел.

  Похоже, что это была многоразовая стоянка шиноби Кумо. Нечто вроде тайной базы. Маленькая щель-пещерка между двух огромных скал. Похоже, что она была совсем маленькой и просто не вместила в себя тех, кто остановился тут. Крохотный костер горел пред входом, освещая проснувшихся вокруг него шиноби и недремлющих часовых, в эту секунду повернувших лица, все как один, в другую сторону.

  Теневые клоны сенсора. Хотя, они все почувствовали мой выброс чакры.

  Некоторые из шиноби тоже ощутили его и проснулись.

  Я выделил чакру и поменял ее природу одновременно на Воду и Воздух. Смешавшись, они образовали Лед. Я метнул две сосульки во вражеских шиноби А-класса, которых оставили на меня.

  Они еще были в полете, как в костер влетела еще одна огромная ледяная сосулька и, лопнув, разбросала угли в стороны. Костер пыхнул огнем в последний раз и погас.

  В первые секунды враги не были способны к сопротивлению и мы полностью воспользовались этим. Это была бойня – Учихи двигались с такой скоростью, что возникало впечатление будто они используют 'шуншин' на короткие расстояния.

  Когда я увидел Цуме, которая ударом скрюченных пальцев оторвала голову какому-то темнокожему парню, мне неожиданно пришло в голову, что у собачьих зрачки круглые как у людей, а вот у некоторых кошачьих – он вытянутый... И Цуме явно близка не к собачьим.

  Куромару с упоением рвал какого-то шиноби на куски – тот отчаянно звал на помощь. Вот только помочь ему было некому.

  Наркотик подействовал на меня чересчур сильно. Я неожиданно почувствовал искры врагов невероятно четко и, схватив их, сдавил.

  Все вражеские шиноби пытавшиеся как-то организоваться попадали сначала на колени и закричали от боли, расцарапывая себе лица.

  Я и забыл, что на мою искру действуют местные наркотики. Мне стало казаться, что я возвратил все свои силы как псиона. Могущество опьянило меня. Разведя руку в стороны я задрал голову к небесам и засмеялся.

  До меня донеслась команда Наоми:

  – Вяжите их! Парализующие печати на лица...

  'Зачем?' – шевельнулась мысль. 'Я убью их...'

  Я еще сильнее сдавил их искры и вражеские шиноби стали смеяться, вторя мне. Вот только их смех был наполнен болью и страданием.

  И тут из пещерки вырвалась странная аномалия – сдвоенная искра. Двойная звезда. Джинчуррики? Наш почему-то выглядит совсем иначе...

  Оборвав смех, я посмотрел на аномалию и увидел красивую русоволосую женщину, обхватившую свою голову и бежавшую, не разберая дороги. Выбежав за пределы лагеря, она запнулась о какой-то булыжник и покатилась.

  Подняться она смогла только на четвереньки.

  Я улыбнулся и возник прямо над джинчуррики. Мгновение и я припечатал ее к камням ударом ноги. От удара ее конечности разъехались в стороны и она опять упала.

  Перевернув ее на спину телекинетикой, я встал рядом с ней на камни. От близости к моей искре, источнику боли, она забилась чуть ли не в агонии.

  Наклонившись, я положил на ее живот ладонь и возник в ее внутреннем мире.

  Темный лес. Большая поляна. На ней стоит огромная двухвостая кошка, сотканная из синего пламени. Она громоподобно рычит и бросается ко мне. Я грустно улыбаюсь, поднимаю руку и вижу, что я здесь пребываю в виде иллитида: вместо человеческой руки моим глазам предстает конечность иллитида. Приняв это как должное, я одним 'импульсом' впечатываю кошку в землю, а другим отшвыриваю ее в возникшую за ее спиной огромную клетку. Она вскакивает и, рыча бросается на решетку. Однако та меняет форму, превращаясь в обычный стальной куб, который начинает ужиматься в размерах. Кошка бьется, но ничего не может сделать. В какой-то из моментов я всовываю щупальце во внутрь куба, прямо через стальную стенку. Вытащив его, я выбрасываю за его пределы женщину в костюме джонина. Она испуганным взглядом смотрит на меня. Я же сжимаю куб до размера с ноготок и роняю его на землю.

  Безразлично отвернувшись, я выхожу из ее внутреннего мира.

  В реальности прошло лишь мгновение. Ну и отлично.

  Быстро окинув взглядом дело рук своих, я отметил что другая самая яркая искра стала настолько слабой, что стала теряться в свете другой.

  Прекратив давить искры, я поднял свою руку и долго смотрел на нее.

  В голове билась лишь одна мысль: 'Почему я был там иллиидом?' Ответ был, но он мне ох как не нравился. Неужели я так долго жил в его шкуре, что стал им...

  Нет. Нет...

  Рассвет. Из-за далекого горизонта показался краешек солнца.

  Скрипнув зубами, я подхватил потерявшую сознание женщину за жилетку и потянул ее обратно к лагерю.

  Мои сокомандники уже повязали всех и даже налепили им на лица парализующие печати.

  Меня встречала Наоми с Сенго, маячащей у нее за правым плечом.

  Их глаза расширились от удивления, когда они увидели кого я волоку обратно в лагерь.

  Затянув ее в лагерь, я швырнул женщину к остальным. Она пришла в себя и сумела подтянуть под себя ноги и чуть приподняться с земли.

  – Чудовище...– прошептала она.

  – Мы все – чудовища. – отвечаю я ей.

  Сзади подошли остальные. Наоми спросила:

  – Ты ее словил? Как? Словить взрослого джинчуррики живым? Да это вообще возможно?

  – Я подавил ее кошку.

  Генма зашептал:

  – Это что – Нии Югито?

  Что-то наркотик влияет не только на мою силу, но и на мозги. Не суметь сложить два и два, не узнать методом исключения имя одного из двух джинчуррики Облака – это критично...

  – Что ты будешь делать с ней? – спросила Цуме, стирая какой-то тряпкой кровь с лица.

  Я хмыкнул:

  – Вероятнее всего, мы вручим ее Хирузену с предложением вернуть ее Кумогакуре за выкуп.

  – А может – просто убить? Мы вернем сильное оружие нашим врагам прямо в руки.

  – Мне нужны деньги. – пожал я плечами: – Семья растет. К тому же: захватил раз – захвачу второй. Теперь я понял, как это сделать. – Ну, в принципе, нужно провести пару опытов и выяснить, что на меня так подействовало – черная хрень или сок 'джу-ша'. Есть, правда, вариант со смесью этих продуктов... И то и то достать будет несложно. Если конечно, старый хрыч Тору не соврал. Но ради этого рецепта я не поленюсь 'сожрать' его личность. Да и можно затянуть его в допросную к Иноичи. Я жестоко улыбнулся и продолжил: – Ну и Хирузен сможет помакать Данзо лицом в говно. И мы вроде как не особо поругаемся.

  – Мышцы начинают болеть. – произнесла Цуме.

  Я сощурил глаза и скомандовал:

  – Это отдача. Все ко мне – я вас подлечу.

  После процедуры, которая убрала все последствия стимуляторов, мы начали все собирать и запечатывать в свитки. Мы забирали все. Даже трупы. Кто его знает, может мне придется их обратно воскрешать?

  Между тем, действие наркотика заканчивалось. Казалось, я слепнул. Медленно, но неотвратимо, зона ощущения искр уменьшалась.

  В один из моментов я просто отошел в сторону и стал грустно смотреть на встающее над горизонтом солнце.

  Мир терял четкость. Сейчас я снова ощутил подзабытое уже чувство могущества псиона и вновь его потерял. Насколько я продвинулся в его возвращении за два года обучения Хирузена? Я знал ответ на этот вопрос точно: телекинетика восстановилась на две трети, а телепатия на одну пятую.

  Да, привязываться к наркотикам и стимуляторам очень плохо, но есть ли у меня пока что выбор? Вдруг ко мне нагрянет Орочимару? Со своими силами я смогу его завязать в узелок, а без них – он меня завяжет. Может быть. Мокутон? Хьетон? Да, я смогу побарахтаться и может даже как-то отобьюсь, если придет помощь, но о победе не может быть и речи.

  Один в поле я пока не особо что могу.

  И все из-за Хирузена! Сдерживает он меня.

  На всякий случай я создал ледяное зеркало и проверил риннеган. Повезло – он на вспышку моей силы не среагировал. Может для его эволюции нужно что-то особенное?

  Разрушив ледяную поверхность, я достал жменю пищевых пилюль и стал их забрасывать в рот, словно орешки.

  Может сделать все совсем по-иному?

  А это будет забавно! Как насчет повести группу преследования совсем в другую сторону?

  Ягура? Ты думал, Коноха будет воевать на два фронта? А сам не хочешь так?

  Отстегнув с пояса трофейный меч, я вогнал его между камней и резким сдвижением сломал. Лезвие так и оставил торчать, а вот обмотку зашвырнул подальше.

  Наоми подошла ко мне и задумчиво посмотрела на выглядывающий обломок лезвия.

  – Хочешь спихнуть вину на Киригакуре? – спросила она, подняв брови.

  – Почему нет? Немного разбросай здесь их расходников.

  – Но ведь следы приведут их к Конохе?

  Я обернулся и довольно произнес:

  – Мы оставим четкий след, уходящий в сторону Кири, а потом я утяну всех нас дальним 'шуншином'. Двадцать-тридцать километров в сторону и они вряд ли найдут наши следы.

  – Но зачем? – подошла к нам Цуме: – Ты же, вроде, собирался отдать ее обратно?

  Я пожал плечами:

  – А вдруг я не договорюсь с Хирузеном? Тогда у нашей деревни появится еще один джинчуррики. И уж тогда, имея ее в своей группе... – почему-то в моих устал слово 'имея' прозвучало со скрытым смыслом. Задумавшись над этим самым 'скрытым смыслом', я даже запнулся и произнес: – Хм. В общем, я стану неприкасаемым.

  Наоми тряхнула головой:

  – А как же?

  Я легкомысленно пожал плечами:

  – Одно другому не мешает.

  Цуме покосилась на подошедших Генму с Эйджи и спросила:

  – А что этому может помешать? По-моему если нам удастся ее перманить на свою сторону, то можно будет даже на два фронта воевать. Причем до победного.

  Я вздохнул и посмотрел Наоми в глаза:

  – В принципе, мы и так собирались выносить этот вопрос на Совет кланов, поэтому Цуме и так бы узнала, но позже. Поэтому, ей можно сказать. – я перевел взгляд на Генму: – А как насчет тебя? Будешь ли ты молчать о том, что увидишь или сообщишь Хокаге или Данзо?

  – А что я увижу? – насторожился джонин: – Это может навредить деревне?

  Фыркнув, я начал говорить:

  – Все может навредить деревне, если неправильно этим воспользоваться. Даже вишневая косточка, скрепка или сенбон, что ты держишь в зубах. Весь вопрос в том, что бы аккуратно с этим обращаться. Хирузен и Данзо вызывают лично у меня сомнения в своей адекватности. И пример этому – то что происходит сейчас с Наруто Узумаки, урожденном Намикадзе. Сын Четвертого живет всеми ненавидимый и в гребаной бедности. При всем том что на счетах только его матери висит, я уверен, больше миллиона. Она была химе клана Узумаки, а ее сын питается раменом и живет как бесклановая сирота. Его отец – Четвертый Хокаге, отдавший жизнь за деревню, а его все ненавидят. Это – правильно? Ответь мне Генма?

  Он неожиданно скрипнул зубами и опустил взгляд:

  – Я тоже этого не понимаю. Нас тренировал Минато. Мы были его телохранителями. Он был прекрасным шиноби и самым достойным из всех нас. Его сын уж точно этого всего не заслужил. – он поднял взгляд и твердо произнес: – Но сейчас разговор не о нем. И если уж на то пошло – я бы хотел сам судить о том что опасно для деревни.

  Я заинтересовался:

  – И сколько у него было охранников?

  – Нас было трое. – пожал он плечами: – Райдо, Иваши и я.

  – Интересно... Если вы были так преданны отцу быть может вы послужите его сыну? – он недоуменно наклонил голову на правое плечо, а я достал из кармана запечатывающий свиток и раскатал его на земле: – Что ж – отлично. Сейчас я покажу вам, для чего мне нужна поддержка кланов на будущем Совете. И твоя, Цуме.

  Когда я подал чакру в свиток, рядом с ним возникло замотанное в ткань тело. Я раздвинул ткань на лице умершей.

  – Это кто? – спросила Цуме.

  Генма сощурился и начал гонять сенбон во рту. Очевидно, он уже все понял.

  – Пакура Собаку. – произнес я: – Именно ради санкционирования включения ее в свою группу, я и созываю Совет кланов.

  Генма выплюнул сенбон и воскликнул:

  – Твою мать! Все понятно! Ты боишься, что старые хрычи упрутся и хочешь на них надавить решением Совета!

  Я молча запечатал труп обратно и спрятал свиток в карман.

  – На фоне всего этого можно и выложить перед Советом нашу джинчуррики. Но сможешь ли ты их переманить в свой цветник? – широко улыбаясь, спросила Цуме.

  – Насчет Пакуры я уверен. Ее предали свои.

  Генма выпучил глаза и воскликнул:

  – Они что – в Суне все не нормальные? У них же война с Ивой!

  Я бросил:

  – На Коноху посмотри – вот уж сборище старых маразматиков, цепляющихся за власть до последней возможности. – он смешно сдулся и я продолжил: – А вот насчет нее... – я красноречиво мотнул головой в сторону парализованной печатью женщины – ...не знаю. Есть, конечно, пара мыслей, но Кумо, в отличие от нас, своих джинчуррики холит и лелеет. Вон Би – чуть ли не в масле катается. Конечно, наша девочка не белобрысый качек, являющийся названным братом Райкаге, и ее любой обидеть может, но... – я пожал плечами и поинтересовался: – Так что, Генма? Что нам от тебя ждать?

  – Я буду молчать. – кивнул он: – А что ты имел в виду, говоря, что мы можем послужить сыну Четвертого?

  – Ну, тренировать же его нужно? Или джинчуррики сам сразу становится S-классом?

  Он поморщился:

  – Да вряд ли, чтоб напрягли нас. Есть же еще Какаши Хатаке. Он был учеником Минато.

  Какаши? Что-то знакомое... А! Последний из клана Хатаке.

  – А кто это? – спросил я на всякий случай.

  – Сейчас он служит в АНБУ. – пожал плечами Генма: – После смерти на Третьей Войне своих сокомандников он получил предсмертный дар от одного Учихи – шаринган. – так вот кто лазит с шаринганом в глазу! Генма между тем продолжил говорить: – Это страшно его подкосило. А когда погиб и его учитель, он замкнулся в себе и на работе. О, Ками! Если даже ужимки этого клоуна Гая его оставляют равнодушным. Зато как шиноби ему нет равных – очень техничен, а благодаря его шарингану он скопировал множество самых разнообразных техник. Если он не утворит чего-то или не погибнет, то именно ему, вероятнее всего, доверят тренировки Наруто.

  – Понятно. Кстати, а вы нашли Хизаши?

  Эйджи довольно показал маленький футляр с запечатывающим свитком:

  – О, да! Пришлось в тенкецу потыкать пальцем, да в ранах поковыряться и – кое-кто оказался не такими уж и крутым. – похвастался он.

  – Футляр не открывал?

  – Да нет... – насторожился Хьюга.

  – Проверь его перед этим бьякуганом.

  Он сощурился и активировал свое додзюцу. Покрутив футляр в руках, грубо выругался:

  – И правда – ловушка.

  А сильно по мозгам стимуляторы бьют. Что б Хьюга да тупил? Да и я, в принципе, уже третьи сутки без сна. Может и не в стимуляторах дело. Я обратился к Учихе:

  – Наоми, помоги ему. И давайте тут быстрее закругляться. Может пока выставить в охрану теневых клонов? Что б не было неожиданностей?

  Засунув в запечатывающие свитки все что можно и немного разбросав расходники Киригакуре, мы выступили в путь десять минут спустя. Наш путь пролегал напрямик к морю. В этот раз мы не несли на руках других членов нашей команды. Через два часа мы достигли обрывистого берега.

  Высота обрыва была метров тридцать он тянулся слева и справа до самого гризонта.

  – Создаем теневых клонов и отправляем их в море. – скомандовала Наоми.

  Сразу после того как наши клоны спрыгнули с обрыва и понеслись по морю вдаль, я произнес:

  – Приготовьтесь. Наполните мышцы чакрой – я воспользуюсь своими личными силами для следующего этапа.

  Захватив всех в телекинетику, я поднялся с ними в небо, а потом применил массовый 'шуншин' в сторону Конохи. Мы возникли в небе километрах в двух над поверхностью и километрах в десяти от точки старта. На этот прыжок у меня ушло около одной пятой моей чакры. Криво улыбнувшись, я применил 'шуншин' на максимальную дальность еще три раза, постоянно корректируя направление, а в конце более короткий, но у же прямо к поверхности.

  Мы все мягко встали на ноги.

  – Как далеко мы убрались? – спросила Наоми.

  Я ответил только после того, как забросил в рот и съел пищевую пилюлю:

  – Больше тридцати километров к югу. Море в километре от нас в ту сторону. – я указал рукой направление.

  – Хм. Тридцать километров. Полчаса бега среднего шиноби. Акио, ты способен продолжать путь?

  – Да. – кивнул я – Только не обессудь, но я буду постоянно что-то жрать – я потратил почти всю чакру.

  – Что ты. – она улыбнулась и скомандовала: – Двигаемся к сторону Страны Огня до обеда. Я бы хотела сделать остановку на нашей территории, но как получится.

  Все молча кивнули, признавая ее правоту. Неожиданно я увидел как вся команда покосилась на меня и тоже стала забрасывать в рот пищевые концентраты. Перекусив таким образом, мы понеслись дальше на юг.

  Нам удалось без особых происшествий добраться до северных областей Страны Огня.

  Выбрав место, мы расставили теневых клонов в охрану и организовали очень примитивный лагерь. Мы не развели даже костра.

  Впервые за трое-четверо суток почти беспрерывных скачек, погонь и схваток мне удалось немного поспать до вечера.

  После захода солнца меня разбудил мой клон. Сон крайне благотворно сказался на мне – чакра полностью восстановилась, а пищевые пилюли наполнили мое тело энергией. Я даже провел легкую тренировку.

  В разгар ее Эйджи расстелил на земле запечатывающий свиток с телами и стал его изучать на предмет повреждений и неизвестных фрагментов.

  Спустя пять минут мы удостоились вида на тело Хизаши и главы ниндзя Кумогакуре.

  Я подошел ближе и склонился над телом Хьюги, начав проводить углубленный анализ состояния трупа.

  У Хизаши не было глаз, а тело было все в швах. Похоже, что ирьенины Конохи с особой тщательностью подошли к вопросу сохранения секретов Хьюг.

  Невзирая на то, что тело сохраняло целостность, его чакросистема была разрушена сильнее, чем у полуразложившегося трупа. Тем не менее – я уже восстанавливал подобные образцы даже в начале нашей работы с Хирузеном. Тогда у меня получалось восстановить подобные трупы на несколько сеансов. Сейчас я был уверен, что я смогу его восстановить сразу.

  – Ну, что? – нетерпеливо поинтересовался Эйджи.

  Я скосил на него взгляд:

  – Ваши поработали на славу. Однако, я уже занимал трупами даже с большим уровнем разрушения чакросистемы. К сожалению, это – крайне чакрозатратно. Поэтому, я не хочу заниматься им здесь.

  – В Конохе нам могут и не дать это сделать. – произнес он. – В тоже время, воскресив его здесь мы просто поставим всех перед свершенным фактом.

  Я скрипнул зубами:

  – Ну, хорошо. Если уж ты этого так хочешь...

  Положив руки рядом с тем местом где когда-то был источник, я стал подавать лечебную чакру в те обрывки чакросистемы, что не смогли или не захотели уничтожать ирьенины Хьюг. Чакросистема начала тут же реагировать на это, принявшись лавинообразно восстанавливаться. Особенно было интересно видеть как она сама заново выстраивала источник.

  Похоже, я не учел, что у тела хоть и капитально разрушена чакросистема, но оно очень свежее – фактически с момента смерти не прошло и трех суток. Из-за этого чакры и моего 'янь' уходило меньше чем я рассчитывал.

  На завершающем этапе тело исторгло инородные включения – нитки из швов и стягивающие плоть с костями скобы. Насчет последнего – неужели ирьенины даже что-то выпиляли у него из скелета?

  Бьякуган восстановился полностью.

  Проверив еще раз додзюцу, я замер от внезапно пришедшей мне в голову мысли. Она крайне проста и гениальна: если бьякуган восстановился, то я могу на ровном месте организовать поточное производство глазных додзюцу. А как насчет шарингана и своего риннегана? Я сумею вырастить себе глаза взамен утраченных? Мангеко Шаринган? Возможно ли усиление моей личной гвардии – Золотого Дракона – глазными додзюцу? Насчет бьякугана – это точно. Насчет шарингана... Да, я четыре раза за свою практику восстанавливал утраченные шаринганы, но...

  Твою мать! Здесь чересчур много лишних пар глаз и ушей!

  Может убить их всех, а потом воскресить со словами: 'Ой, случайно?'.

  А что если комбинировать додзюцу? Ну, к примеру, один глаз шаринган, а другой бьякуган?

  Я встал и в задумчивости стал рисовать на земле значки призыва души из урезанной версии 'Эдо Тенсей'.

  Но нужно ли это? Нужно точно узнать, что дает своему обладателю шаринган. И крайне взвешено все обдумать, прежде чем убивать на тренировке или в подворотне того же Эйджи...

  Бьякуган не нужно активировать как шаринган. Все Хьюги уже рождаются с активным додзюцу. Все обучение в его использовании сводится к правильной подаче чакры к глазам. Современем Хьюги даже могут его активировать безвсяких печатей и выкриков – одно волевое усилие.

  Бьякуган дает возможность видеть 'суть вещей' или говоря понятным языком – сквозь предметы. Они видят всю чакросистему, включая тенкецу. Последнего я не вижу, хотя и могу ощущать руками. Благодаря последнему, они сосредотачиваются на тайдзюцу и выбросах в момент удара чакры в чакросистему врага. Да, это крайне эффективно, но однобоко.

  Хьюги – это пленники традиций. Они даже сродство со Стихиями не качают. Хотя я уверен, что у них оно есть. Я бы сказал, что их сродство Вода или Воздух.

  Шаринган – далеко не так всеведущ, как бьякуган. Он ен видит чакровистемы и тем более тенкецу. Насчет источника – не знаю. Нужно уточнять. Однако, они видят чакру и очень отчетливо. Кроме того шаринган дает невероятные бонусы к гендзюцу и в активном состоянии он позволяет видеть движения противника до самого этого движения. Чем выше ступень шарингана – тем выше степень предвидения. Идеально для ближнего боя. Фактически, можно убить любого противника всего лишь одним ударом, что Наоми демонстрирует регулярно.