Текст книги "Заблудший. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Владимир Ящерицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 38 страниц)

  Эпилог.

  Как же меня замучала моя жизнь!

  Уже месяц я живу в жутком распорядке, который и тренировкой-то назвать трудно.

  Пять дней в неделю я занимался-работал в госпитале. Вот только воскрешением мое пребывание там не ограничивалось. Хирузен сказал, что у меня есть все данные для получения звания 'ирьенин S+', поэтому осталась самая 'малость' – подтянуть меня в практике да в знаниях. Поэтому, после воскрешения, Хокаге или Тору учили меня непосредственно медицинским техникам. Тут нужно сказать, что даже простенькая 'мистическая рука', которой я владел в совершенстве, имела двойное назначение и ей запросто можно было пользоваться в бою. А кроме нее были еще разнообразные техники, позволяющие перезапускать сердце микроимпульсом чакры(или скрыто убивать останавливая сердце цели одним касанием пальца), 'скальпель чакры', применяющийся в поле при отсутствии хирургических инструментов, или же вообще 'нити чакры', которыми можно было сживать края раны или пережимать разорванные кровеносные сосуды(похожей версией этой техники в бою пользовались марионеточники Суны)...

  Плюс ко всему просто огромнейший архив разнообразных медицинских случаев, историй болезни, факмакология и многое другое...

  И как это старик просек, что я могу запоминать просто огромные объемы информации?

  Иногда хотелось вскочить и заорать дурным голосом: 'Я, мать вашу, буду боевиком! А им незачем знать отваром какой травы лечить грыжу пятки!!!!'

  На выходных же была другая песня. По началу Хирузен хотел начать меня учить прямолинейному 'Стилю Листа', потому что он-де выражал 'Волю Огня', но я в спарринге быстро старику вправил мозг, продемонстрировав, что будет с усиленной чакрой подачей правой пяткой в челюсть, если принять ее в жесткий блок. Хирузен грустно покивал и согласился, что 'Стиль Листа' действительно придумывался для шиноби E-D класса и притащил на следующие выходные зевающего во весь рот Эйджи Хьюга. После того, как он мне за десять секунд спарринга выбил половину тенкецу, отклонив почти все мои удары, а 'Стиль Дракона' принимая на 'джукен', старик удовлетворенно хмыкнул и сообщил 'радостную' весть – каждую субботу Эйджи будет выбивать из меня дурь...

  На что я ответил, что как только я приспособлюсь к 'Джукену' еще неизвестно, кто из кого будет выбивать дурь. Пока что Эйджи пришлось лишь однажды воскрешать(я так и не понял – или он подставился или действительно расслабился) и два раза просто лечить. Но почему-то после воскрешения он ушел очень довольным. С родственниками пообщался, что ли?

  Да и Эйджи как-то сказал, что наши тренировки в полную силу ему многое дают, показывая ему его слабые и сильные стороны.

  В воскресение же Хирузен учил меня гендзюцу. Сначала простеньким, сейчас сложнее. Как оказалось, небольшие порции чакры могут фактически телепортироваться на любое расстояние. Поэтому, их, загрузив некоей информацией, можно внедрять в чакросистему противника, вызывая крайне реалистичные галлюцинации. На максимуме искусства можно было даже вызывать довольно сильную фантомную боль.

  Некоторые додзюцу могли усиливать, игнорировать либо давать дополнительные эффекты гендзюцу. Все эти нюансы мне пришлось разучивать и тренироваться, тренироваться, тренироваться...

  Но самое главное, я ждал того момента когда получу доступ к лаборатории госпиталя и смогу наконец избавиться от своей ахиллесовой пяты – уязвимости к ядам и наркотикам, ослабляющим контроль чакры и лишающим меня всех сил. Информацию об этом эксперименте я давно вытянул из памяти Анко и бережно хранил, иногда доставая это знание и рассматривая его в свете того, что я узнавал с каждым днем.

  – Мы сумели оторваться, погрузив Югито в гендзюцу. Би не осмелился ее бросить одну. Однако, он задел нас на последок Бомбой Биджу. Мы сумели Наоми принести в Коноху живой, но она тяжело ранена – ее правой руки и глаза больше нет... – произнес какой-то Учиха: – Она пожертвовала собой ради товарищей...

  Я рыкнул:

  – Вот дура! Ее руку захватили?

  – Она попала непосредственно под луч и испарилась... Собственно рана запеклась и того она и не умерла от потери крови.

  – Проклятье! Хорошо, что АНБУ притянули какого-то генина в допросную... Значит так: бежишь на их базу и ищешь Морино Ибики или Иноичи Яманака. Говоришь им, что мне нужно свежее тело. После того как свернете шею этому облачнику – тянете его тушку сюда. Все понятно?

  – Но зачем? – Учиха явно удивился.

  Я обернулся и крикнул в полутемный коридор:

  – Тору-сан! Мои требования надумались обсуждать!

  – А чего ты хотел? – донесся оттуда ответный крик.

  – Свежий труп для пересадки органов!

  – Скажи им, что если они не притянут его, то пойдут на запчасти сами!... И вообще – у меня операция! Не беспокой меня по пустякам!

  Когда я повернулся обратно – Учихи уже и след простыл.

  Да, я знаю, что у меня портится характер...

  Но повод для этого есть. Хотя, он и раньше был отнюдь не медовым.

  Я прошел в палату и пару секунд грустно смотрел на лежащую при смерти Наоми. Вздохнув, я приставил к ее ложу табуретку и взлетел на нее. Порывшись в кармане, я достал скальпель и стал срезать обгоревшую одежду, параллельно поддерживая и подлечивая тяжело дышащую в забытье раненую...

  Наоми проснулась и открыла глаза. Только после того, как она секунд десять смотрела на белый потолок ее мозг сумел вспомнить последние дни и она подняла правую руку и стала удивленно рассматривать нее двумя глазами.

  Рядом кто-то шевельнулся и женщина увидела, что на краюшке ее постели, положив голову на руки спят ее племянницы.

  Неожиданно Шизука поднялась и протерла глазки. Приложив пальчик к губам девочка прошептала, покосившись на сестру:

  – Тс-с-с-с. Тоши только заснула – она страшно переживала и не могла найти места. Пусть немного поспит.

  – Да, хорошо. – так же тихо сказала Наоми: – Меня вылечили? Но как? Пусть глаз, но я же потеряла руку! Неужели Цунаде вернулась?

  Шизука снова покосилась на сестру и произнесла:

  – Вами занимался лично Акио. Хирузен принял его в ученики и стал учить его на ирьенина. Вот тут и оказалось, что он может воскрешать погибших шиноби и излечивать раненых одним касанием. Очень многие, кто выдел это, неприкрыто величают его 'богом'...

  – Так уж и 'богом'? Может 'божком'? – полунасмешливо покачала Наоми головой.

  Однако Шизука очень серьезно кивнула и тихо произнесла:

  – Когда вы это увидите своими глазами, посмотрим, как будете называть его за глаза вы...

  В этот момент Тоши раскрыла глазки и с радостным визгом бросилась Наоми на грудь.

  Я выполз из госпиталя в никаком состоянии.

  Боже мой... Может легче напрямую делать переливание крови от себя к раненым? Мысль интересная, нужно ее забросить в старческие мозги Хирузена. Не даром же он считался гением своего поколения? Пусть обмозгует последствия...

  Воображение живо нарисовало картину, где я прикован голяком к стене и из меня выкачивают кровь, а Хирузен ходит рядом и довольно причмокивает, приговаривая: 'Еще чуть-чуть, пару литров и НА СЕГОДНЯ, пожалуй, хватит...'

  Ну и мысли... Пошло оно все на... и в ... И вообще, лучше я Хирузену ничего об этом говорить не буду...

  Отложим этот проект на будущее, когда за мной будет организация, которая не позволит сосать кровь из меня любимого 'на благо Конохи'...

  И будет это делать САМА...

  Пошло оно все... Неудачная мысль. Да, перспективы невероятные, но... Короче, засуну-ка я ее подальше. Чтоб не вводила в искушение.

  А вот и мой дом. Вот пожру(назвать мой прием пищи культурным словом 'покушаю' невозможно) и завалюсь баиньки... Какое там 'баиньки'? А готовиться к экзаменам, что будут через два месяца, кто будет? А чакросистему качать?

  Вздохнув, я почти старчески зашаркал, волоча ноги к крыльцу. Сэнго при этом сторожила мою тушку – неделю назад на меня совершили первое покушение. Хрен его знает, кто это был и чего они хотели: было ли это неудавшееся похищение или устранение узнать не удалось. Потому что, те останки, что собрали в маленький пакетик допросить было невозможно. 'Кайтен' впритык (при моей-то плотности чакры) это – хуже мясорубки. Говорят, Ибики даже долго сомневался к количестве нападающих (толи четверо – толи пятеро). Я понимал, что нужно было кого-то ловить живьем или хоть более-менее целое тело, но уж очень я был раздраженный в тот момент. Техника, что я на них применил, была очень веселой: 'шуншин' впритык и 'кайтен' на максимуме. Я назвал ее 'Летящий Кайтен'. Когда я показал эту технику Хирузену и Эйджи, то заслужил очень оценивающий взгляд от последнего...

  Когда я открыл дверь то неожиданно оказался захвачен в крепкие объятия:

  – Я вернулась! Ты скучал? – провозгласила Анко.

  Лишь потому, что мои клоны успели меня предупредить о вторженке(да и с недавних пор часть моего сознания, постоянно мониторит окружающее пространство) я не атковал.

  – Я очень рад, что ты вернулась живой и невредимой Анко. А то в последнее время я только и занимаюсь, что латаю знакомых...

  Анко покосилась на напряженную девушку за моей спиной.

  – А это кто? Хокаге еще кого-то подсадил к тебе, пока меня не было? – произнесла она.

  Я положил голову ей на плечо:

  – Я теперь полностью заступил на должность бога. И это моя первая воскрешенная. – Анко удивленно отстранилась от меня и удивленно посмотрела мне в глаза. Я же продолжил: – Знакомся – Сэнго из клана Юки. Она уже почти месяц служит мне.

  – Ни-фи-га се-бе! – закачала она головой: – Рассказывай!

  – Клоны приготовили поесть, а готовят они прекрасно. Давай поедим и я тебе все расскажу.

  Гроза грянула совсем скоро. У женщин(да и что уж говорить у мужчин – также) по-другому никак. Всегда должен быть кто-то главнее...

  – Да кто ты такая! Будешь мне указывать?

  – Я с-с-лужу своему господину, а что делаешь ты, мерзавка?!!

  Я возник рядом с ними и двумя руками по-хозяйски пощупал их за здницы. Итогом стало то, что они синхронно повернули ко мне ошарашенные лица. Зашипев, словно тысяча кобр они стали на меня надвигаться.

  – Гы-гы-гы! Вот видите – вы уже работаете вместе! – не удержался я.

  – А-а-кио-о-о-о-о!!!! – заревели они.

  'И все-таки в этом мире женщины какие-то уж очень злобные...Мужиков, что ли, нормальных на всех не хватает? Эх-х, где там сейчас мои милые и послушные рабыни, разминавшие мои уставшие телеса, после трудного дня?' – отстраненно думал я, с трудом уворачиваясь от двух кулаков летящих мне в рыло...

  Глава Учих сидел на полу в позе лотоса. На нем был одет темный костюм джонина со знаками Военной Полиции Конохи на плечах. Кроме того сверху нее был одет зеленый жилет джонина с бронеставками и высоким толстым защитным броневоротником.

  Его мысли постоянно возвращались к тому что происходит в Конохе. Кто-то явно подогревает настроения граждан деревни против Учих. Вот только пока не ясно – действует ли Данзо в одиночку или его поддерживают и остальные советники. О том, что Хирузен тоже действует против его клана, Фугаку даже боялся думать...

  Прошедшее только что собрание явно показало, что терпение членов клана небезграничное. И если бы не активные боевые действия с Облаком то запросто могло бы полыхнуть восстание.

  Вместе с тем Учихи сознавали, что носитель риннегана на их стороне и оказывает посильную поддержку, выстраивая даже некие интриги. Уже то, что раньше дистанцировавшиеся от политики Ино-Шико-Чо идут на полноценный контакт – сулило многое. А если учитывать, что даже Хьюги на последнем Совете неожиданно выступили чуть ли не в защиту Учих, что заткнуло эту старую сучку Кохару, решившую, что пост Советника дает ей много власти. И ведь это правда, что Советники создавались для советования Хокаге, но никак не для проталкивания своего мнения и уж тем более давления на кланы...

  Фугаку недовольно опустил уголки рта и отстраненно отметил, что это выражение уже стало оставлять на его лице определенные морщины.

  В зал зашли два мальчика и стали перед Фугаку на колени, покорно склонив головы.

  – Вы нас звали Фугаку-сама?

  – Последние события показали, что мы чересчур отдалились от Конохи. Кроме того похоже что Советники играют против нас. Поэтому, Шисуи, по квоте ты поступишь в Корень, а Итачи – в АНБУ. Вы станете нашими глазами и ушами...

  Коней первой книги.

Вторая книга фанфика Нарика. Откровенные сцены, кровь, эпик, ЖУТККИЙ МС. Я предупреждал...

Ящерицын Владимир

Разрушитель.

  Пролог.

  Вот я и заканчиваю Академию.

  За эти два года война с Облаком все-таки начала сходить на нет. Если поначалу Коноха явно проигрывала, то (не без моего воскрешения) постепенно стала вытаскивать на ничью: рейдерские сводные отряды не боящихся смерти Учих привносили настоящую панику и хаос в тылу врага. В последнее время джинчуррики Облака даже и не думали о работе на территории Страны Огня и носились лишь по внутренним вызовам.

  За эти два года я воскресил больше пяти сотен людей. Из них около пяти десятков были вражеские шиноби, тут же отправлявшиеся на допрос к Иноичи и Ибики. Благодаря им мы знали Страну Молний лучше Страны Огня и наши диверсионные группы точно знали что и где уничтожать.

  Коноха все-таки вышла на рынок с предложением о воскрешении, чем буквально взорвала рынок услуг Страны Огня. Город стал неожиданно быстро застраивать пустующие участки кварталов Узумаки и Сенджу. Заполнив внутреннее пространство, постройки выплеснулись за городскую стену, образовав быстро растущий прирогод. Коноха начала стремительно расти в размере, все больше и больше отрываясь в этом аспекте от других Скрытых Деревень.

  По слухам в городе пару раз появлялись саннины – Цунаде и Джирайя.

  Золотая наследница, пробыв в Конохе неделю, соблаговолила лишь раз заглянуть за это время в госпиталь. Все остальное время она бухала, кутила и даже провела две ночи в Квартале Красных Фонарей...

  Джирайя же появился месяц спустя и, похоже, поставил себе цель превзойти сокомандницу во всем минимум десятикратно. Воистину он заслужил своим поведением каждую букву титула 'Легендарный Жабий Саннин с Горы Мёбёку'...

  За те два месяца, что он тут...жил? существовал?...хрен его знает как назвать его бытие... Так вот – он дрался каждый день, бухал ежедневно по-черному и перебывал, наверное, в каждой проститутке Конохи раз по десять... Кроме того, он эпатировал всех жителей передвигаясь по улице на огромной жабе. А если учитывать, что однажды он проделал этот фокус голым...

  Короче говоря, когда он, наконец, убрался из Конохи – весь город вздохнул с облегчением.

  Честно говоря, душой я их понимал. Обладать знанием, что за красивым фантиками 'Воли Огня' и 'служению Стране и Дервевне' скрывается жесточайшая грызня за малейшую крупицу власти между Советниками, кланами, бесклановыми и Хокаге, невыносимо...

  Но разумом я не мог принять их добровольное отречение от своей судьбы и нежелание смотреть в лицо правды.

  Ну, ладно Цунаде. С затуманенным разумом особо не поинтригуешь, но Джирайя? Боже мой, он мог стать Хокаге в любой момент! Да явись он среди ночи к Хокаге и скажи: 'Я готов!' и утром – он уже примеряет ритуальную шляпу, а Хирузен начинает выращивать цветочки и сосредотачивается на управлении своим кланом.

  А Хирузен старел. Многое, что он делал – двигалось уже на инерции. Опыт и связи были, а вот ум и память начали подводить. Конечно же, внешне старик держал марку, но от меня-то, ирьенина А-класса(официально), носителя незавершенного риннегана(неофициально) и псиона(если кто узнает – убью), мало что можно утаить.

  Вместе с тем в его семью вернулся его сын, Асума, и снял с его старческих плеч заботу о делах клана. Говорят, раньше он был сорвиголова еще тот, но сейчас он вернулся со службы даймё побитым жизнью ветераном с немного пессимистичным взглядом на жизнь.

  Что о нем сказать? Отнюдь неглуп, бородат и такой же куряга как и его отец. Причем его сигареты воняли так, что глаза слезились. И это при том, что Хирузен курил очень дорогие сорта табака...

  На память о службе дайме он вынес лишь шрамы и платок, вышитый регалиями его личной охраны. Носил он его на поясе.

  Что там произошло – была тайна, но, по слухам, в Стране Огня была попытка переворота. Охрана разделилась на две группы и ему пришлось убивать своих товарищей...

  В общем, нашего полку шиноби с потекшей крышей прибыло пополнение.

  – Я стану Хокаге! И вам всем придется меня признать! – заплакал желтоволосый мальчик и куда-то убежал.

  Следом за ним по крышам проследовала пара АНБУ.

  Джинчуррики...

  Я покосился на мрачного, как туча Хокаге.

  – Как вы думаете, сенсей, что произойдет, когда он узнает, кем был его отец? У вас маразма случайно нет? Приступ кретинизма у Советников не случился? Вы что, думаете, что об этой тайне знают только немногие? Да, вы ему дали фамилию Узумаки, но как только кто-то сложит два и два, то он ему расскажет о его родителях и попытается перетянуть его на свою сторону! Представьте на секунду, это сделают наши враги? Вы что, не понимаете, что мы лишимся единственного джинчуррики?

  – При правильной идеологической накачке этого не должно произойти...

  – Идеологической накачке? Вы своих учеников случайно не забыли? Вот уж кому мозг промывали ежечасно и что? Джирайя занимается черте чем, Цунаде творит то же самое, а Орочимару залез в какую-то щель и никто из них не хочет иметь с Конохой дел!

  Хирузен отвернулся и я еще сильнее ощутил, насколько он стар – его плечи поникли, а сам он сгорбился.

  – Скорее это говорит о моем провале как учителя, чем о недостаточной идеологической накачке... Да и испытания на их судьбу выпали настолько неподъемные, что сломали бы и более крепких волей людей.

  – И тем не менее, я считаю, что это бесчеловечно. Вы сами создаете монстра, чудовище, которое мне однажды придется убить. А это будет крайне непросто. – Я резко наклонил голову и хрустнул шейными позвонками, продолжив: – Лично я сомневаюсь, что если схватка произойдет в пределах Конохи, что даже половина нашей деревни уцелеет...

  Все так же не поворачиваясь ко мне, старик произнес:

  – Я скажу тебе правду Акио... Одним из условий такой его судьбы, был ты. Советники поставили на одну чашу весов тебя, а на другую – его. И мне пришлось уступить.

  Вот оно что.

  – Понятно... Неужели Данзо продолжает интриговать? Надеюсь, он понимает, что, однажды, я его уничтожу...

  Хирузен мгновенно обернулся ко мне:

  – Не смей даже думать об этом! В последнее время Корень приобретает все больший вес. Данзо питает война, он играет на настроениях ястребов, которые хотят постоянной войны. Мир ему претит. Он хочет власти. Хочет поста Хокаге. Иногда я думаю, что зря простил ему покушение.

  – Вы ему простили ч-что? – степень моего удивления практически достигла крайней отметки.

  – Покушение. – почти равнодушно произнес старик и не спеша пошел дальше по улице.

  – Но зачем? – догнал его я.

  – Понимаешь, он – мой друг детства. После гибели своего клана и тяжелого ранения Данзо запутался... самоослепился желанием любой ценой получить власть. Когда я это понял, я стал, к сожалению, уже чересчур стар и сантиментален. И у меня просто не поднялась рука.

  Мы не спеша шли по дороге к госпиталю. Охрана из двух пар АНБУ и Сэнго с Анко контролировала улицу и прохожих. Кроме того я и Хирузен тоже постоянно мониторили окружение.

  Солнечные лучики, пробивавшиеся сквозь плотную листву деревьев, забегали на нас с брусчатки улицы, а потом спрыгивали обратно.

  На встречу нам шел патруль Учих. Уважительно поклонившись, они отправились дальше по своим делам.

  – Учихи напряжены. – произнес я – Кто-то настраивает людей в Конохе против них. Я думаю, вы понимаете и даже знаете, кто это делает. Вы должны понимать, что если ничего не сделать – грядет мятеж. Если взбунтуется треть наших сил – самая боеспособная часть – наше могущество растает, как мираж.

  – Учихи всегда напряжены. – фыркнул старик: – Это у них в крови. Это суть их додзюцу – убивать, бунтовать и ненавидеть. Пока есть войны – пока все будет хорошо.

  – Спорное утверждение. Особенно если учитывать, что война с Облаком подходит к очевидному концу.

  Хокаге неожиданно хохотнул:

  – Акио-кун, ты, очевидно, не знаешь о последних новостях: Ягура наконец-то додавил свой мятеж, который устроил клан Кагуя. Вместе с этим кланом. А значит, он скоро обратит внимание на своих соседей. В Иву он не полезет – он хоть и псих, но чувство самосохранения у него осталось. Суна уже поспешила послать выкуп в размере пяти тонн золота. Остаемся мы и Облако. Но у Облака все еще есть два джинчуррики. А нашего – ты только что видел. Чтобы не воевать на два фронта, нам придется согласиться на предложение мира, которое прислали нам вчера. У нас нет иного пути...

  Часть 1.

  Завершение одной войны и начало другой.

  Выпускные экзамены были довольно сложными: фактически это был блиц-опрос по всему курсу Академии. Три сотни вопросов за два часа и два десятка обыгрываемых ситуаций, на которые я должен был найти ответ.

  Комиссия состояла из Хокаге и всех трех Советников. Да-да. Даже Данзо сидел здесь с непроницаемо-постной рожей.

  Вопросы по техникам, стратегии, тактике...

  Кроме этого, по завершении теоретической части, на моем полигоне мне пришлось демонстрировать те техники, что я знал. Естественно, кроме наиболее разрушительных. Лишь в конце Данзо подал голос:

  – И, тем не менее, для классификации тебя как шиноби S-класса ты должен продемонстрировать свою самую мощную технику.

  Я поднял бровь:

  – И что мне применить? Свои наработки?

  – Здесь ты должен сам выбрать...

  Я сощурился и посмотрел на Хирузена:

  – Сенсей, вы немного знакомы с моими возможностями и я вам даже кое-что показывал недавно. Как вы думаете, что будет нагляднее?

  – Покажи нам технику Мокутона. Только деревья потом сожги – нам не нужен еще один Лес Смерти.

  – Применить 'Мокутон Хидзюцу: Джукай Котан'?

  – Да. – чуть кивнул Хирузен.

  – Что ж... Да будет так.

  Я снял 'хенге', чуть прикрыл глаза и переместился 'шуншином' на полигон. 'Джукай Котан' – это техника Хоширамы. Крайне мощная. Ее особенность в том, что даже мне для большей концентрации придется складывать печати.

  Когда Первый Хокаге отрабатывал эту технику, образовался огромный лес, имеющий размеры больше десяти километров в поперечнике. Его много раз хотели уничтожить, но, как оказалось, древесина этих деревьев могла проводить чакру и именно из нее делалась чакропроводящая бумага. Лес был сильно пропитан чакрой и наводнившие его животные начали мутировать под ее воздействием в жутких зубатых тварей. Из-за этого его и назвали 'Лес Смерти'.

  Я сложил необходимые печати, закончив печатью 'змеи'. Не размыкая пальцы, я изменил свойство чакры одновременно на стихии Воды и Земли, подав их по левой и правой руке соответственно. Вырвавшись из моих тенкецу, чакра смешалась, образовав стихию Дерева – Мокутон. Сгустки новой энергии стали разлетаться вокруг, словно искры, видимые лишь моим глазам. Когда они касались земли, то там тут же из поверхности начинали вырываться, словно черви корни деревьев. Они сразу выбрасывали ветки с листьями и продолжали расти, чудовищно раздуваясь буквально за секунды от маленького ростка до ствола толщиной в несколько обхватов.

  Сплавившуюся поверхность полигона деревья ломали и рвали на куски. Вокруг меня стремительно росли гигантские деревья. Вспухая, Древсная стихия разливалась вокруг, будто лавина. Каждая капля упавшей чакры провоцировала почти взрывообразный рост деревьев.

  Чтобы не быть поглощенным стихией, я стал подниматься вверх. Однако, чем выше я взлетал, тем на большее расстояние разлетались брызги Мокутона, провоцируя еще большие вспышки роста.

  Когда лавина растений достигла стены и, будто вода, почти расплескалась о стены барьера, я решил прервать технику, хотя израсходовал чакры почти в два раза меньше, чем планировал.

  Самое интересное, что 'Джукай Котан' это еще не все: эта техника, хоть и была самостоятельной, но в тоже время как бы готовила почву для следующей – 'Каджукай Корин'. Эта техника заставляла все деревья в радиусе действия выпустить огромные бардовые цветы, которые, распускаясь, выпускали в окружающее пространство настоящее облако легчайшей токсичной пыльцы. Всего одного вдоха было достаточно, что бы шиноби теряли сознание, а без оказания медицинской помощи – и вскорости умирали.

  Вообще 'Каджукай Корин' была намного менее затратна, чем 'Джукай Котан', однако для ее эффективного применения требовалось либо находиться в лесу, либо применить вырастить его самому. Вместе с тем она тоже имела S-класс потому что идеально подходила для массового уничтожения живой силы. Причем даже сильнейшие шиноби, не будучи подготовленными к нивелированию либо пыльцы либо ее воздействия, рисковали умереть очень быстро.

  Но кроме этого – я обнаружил, что пыльца могла гореть и в правильной концентрации с воздухом была такой же взрывоопасной как мука или угольная пыль.

  Вообще, поскольку деревья содержали мою чакру, я мог ими управлять. Вместе с тем моя чакра медленно испарялась вымываемая природной чакрой. Поэтому, если сейчас я даже мог создать непосредственно из этих деревьев нечто вроде деревянных солдат или заставить ходить с места на место, то уже спустя десяток минут смогу лишь чуть шевельнуть веткой. Однако, если бы этот лес можно было сохранить, то мой след ощущался в нем так же как и след Хоширамы в 'Лесу Смерти'.

  Я сложил печати и все деревья на полигоне выпустили кучу длинных веток, концы которых вспухали алыми шарами и за пару секунд разростались до метра в диаметре. Практически сразу они стали резко лопаться-раскрываться выпуская ярко желтую пыльцу.

  Вся шутка была в том, что на применившего эту технику пыльца не действовала.

  Пыльца затопила все вокруг и я взлетел еще выше, поднявшись над лесом. Подомной словно море волновалось огромное море пыльцы.

  Собрав у себя между ладоней Огонь, я сжал его и швырнул вниз. Не дожидаясь эффекта, я применил 'шуншин' и снова возник перед комиссией.

  Повернув голову, я увидел тот момент, когда маленькая искорка упала в желтое облако пыльцы. Секунду ничего не происходило, а потом полигон затопило пламя, которое рвануло вверх по трубе проявившейся защиты.

  Пламя было настолько сильным, что Хирузен заученным движением снова создал большой черный щит, скрывший комиссию от жара. До нас долетел протяжный и мощный рык взрыва.

  Кохару произнесла:

  – Это было впечатляюще. Хирузен говорил, что ты, Акио, практически достиг могущества Хоширамы, но, если честно, я, да и другие Советники – тоже, думала, что он преувеличивает...

  Хомура продолжил:

  – Однако теперь мы видим, что это действительно так. Кроме того, ты, по своим возможностям, находишься вне любой классификации ирьенинов, а по знаниям – недавно сдал экзамены на А-класс. Это все просто огромные достижения в твои годы. Я думаю, что выскажу общую мысль: в Академии тебе больше делать нечего. За сим ты получаешь протектор Конохи и звание 'генин'.

  Хирузен, после этих слов, молча протянул мне протектор – металлическую пластину с выгравированным на нее поверхности листом. Это – обязательный атрибут шиноби. Зачем он был придуман? В первую очередь для гражданских – на вроде предупредительного значка на подстанции 'не влезай – убьет'. Здесь тот же принцип – не задирай и проявляй уважение – а то убьет, а с шиноби взятки гладки. Вторая причина – что бы на поле боя можно было хоть как-то отличать своих от чужих.

  Носить же его можно было везде, главное – чтоб на виду. В основе своей шиноби носили его на лбу, но его положение на одежде не регламентировалось, поэтому протектор мог быть где угодно: на шее, на руке, на поясе, груди и даже ногах. Главное, что б спереди и на виду.

  Взяв протектор в руки, я пропустил сквозь него Огонь, испепелив синий платок, к которому он крепился и без усилий согнул его правой рукой вокруг левого запястья навроде массивного браслета.

  И тут неожиданно о себе напомнил Данзо:

  – До меня достигли слухи, что ты хочешь в команду под командование Наоми Учиха. В принципе, мы согласны, но я бы хотел узнать от тебя ответ на вопрос: зачем?

  Старый ублюдок. Однажды я тебя выверну наизнанку и вывешу твои потроха на площади Конохи. А после того как твои страдания мне наскучат – я отдам твою душу какому ни будь Архидемону, что бы ты страдал до тех пор, пока будет длиться его существование. Хочешь правды? Ты ее получишь, хотя и не всю.

  Мне удалось удержать в себе ярость и я вполне спокойно ему улыбнулся:

  – Я уже давно их троих знаю, а Наоми Учиха имеет ко мне некоторые долги. Это дает мне уверенность, что если поступит приказ об изъятии у меня риннегана, то она не станет его выполнять. Кто бы ей его не отдал: Фугаку, вы или сенсей. Мой ответ вас удовлетворил?

  Неожиданно он улыбнулся, словно акула:

  – Вполне.

  Неужели он все таки подобрал ключик к Наомии и ее верность своему долгу призрачна? Шантаж? Чем? Жизнью Тоши и Шизуки? Долг клану? Деревне?

  Я ничего не забуду, Данзо из уничтоженного клана Шимура.

  Я перевел взгляд на Хокаге.

  И мне плевать на твой запрет Хирузен.

  Кохару же улыбнулась и старческим голосом произнесла:

  – Ну, я думаю, тебе, Акио, в любом случае нечего опасаться – пока ты служишь деревне твоя полезность всегда будет перевешивать определенные минусы твоего характера. А уж такого ирьенина Коноха будет беречь. Верно? – она неожиданно повернулась к Данзо и твердо на него посмотрела.

  – Да-да, конечно. – медленно кивнул тот.

  – Ну, вот и хорошо. Кроме того мы даем тебе полный допуск к знаниям ирьенинов. Я теперь, Акио-кун, не мог бы ты перетащить наши старые кости поближе к Академии?

  – Конечно. Уважаемые Советники, Хокаге – держитесь ближе. – произнес я поклонившись.

  Развеяв десяток клонов, которые сидели у меня дома, я восполнил затраченную чакру и тут же выплеснул ее в окружающее пространство. Захватив телекинетикой Хокаге и Советников я поднялся вместе с ними над землей и применил 'шуншин', возникнув над Конохой. Мгновение ориентации и мы мягко становимся ногами на крышу Академии.

  Советники направились к лестнице, а Хирузен произнес:

  – Через час в большой лекционной будет собрание новоиспеченных генинов и распределение по командам.

  Я заинтересовался:

  – А кто еще кроме нас троих сегодня сдал на генина?

  – Пока не знаю. – он пожал плечами: – Но заявки подали Мичимару, Тору Маэда, Токума и Атсуши Хьюга. Кого-то точно забыл... Ах, да – Текера Сейну и Кейко Акира. Ты был для них путевой звездой, на которую они хотели равняться. А глядя на Тоши и Шизуку они понимали, что угнаться за тобой им вполне по силам. – он покосился на уже спускающегося по лестнице Данзо: – Зря ты так, Акио-кун. Смотри, осторожнее...