Текст книги "Белорусские сказки. Кот-призрак…"

Автор книги: Владимир Адамчик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Выслушала свинка – золотая шерстинка Ивана Шивара да и бултыхнулась в озеро. Поплыла и через некоторое время вернулась, а раки за ней следом приволокли золотую шкатулку и серебряный ключик.

Забрал Иван Шивар те вещи, поблагодарил, вернул им маленького кульгавого рака и поехал к царю.

Царь золотую шкатулку и серебряный ключик Девке-Красавке отдал, предложил к свадьбе готовиться. А Девка-Красавка ему и говорит:

– Не люблю я тебя, царь, люблю Ивана Шивара, за него замуж хочу.

Рассердился царь и решил, что нужно Ивана Шивара со свету сжить. И вот приказал он слугам, чтобы те подоили двенадцать кобылиц, а затем это молоко налили в огромный котел и вскипятили.

Потом зовет царь Ивана Шивара и велит ему:

– Искупайся в кобыльем молоке!

Вышел Иван Шивар во двор да так тяжко вздыхает, чуть не плачет.

Конь его и спрашивает:

– Чего же ты так тяжко вздыхаешь?

– Да вот приказал мне царь в кобыльем молоке искупаться. А то не молоко – кипяток.

Конь говорит:

– Когда тебе прикажут в молоко лезть, попроси, чтобы тебе коня твоего привели, скажи, мол, пусть хоть он по мне поплачет.

Повели Ивана Шивара к тому котлу. А он просит царя:

– Можно ли сюда коня моего привести? Пусть хоть он по мне поплачет!

– Хорошо, – говорит царь. – Приведите коня!

Привели коня, а у того из глаз три слезинки, три льдинки в котел упали, и каждая по три пуда.

Иван Шивар в котел нырнул, вынырнул и вылез, и стал он еще краше.

Царь увидел это и говорит:

– А ну-ка, подоите еще раз двенадцать кобылиц и молоко вскипятите.

Молоко кипит, а царь велит:

– Приведите из моей конюшни лучшего моего коня. Пусть он по мне поплачет!

Привели коня, а конь и близко к котлу подойти боится, ведь жарко очень. А царь не стал дожидаться, прыгнул в котел да там и сварился.

А Иван Шивар женился на Девке-Красавке. Стали они в том царстве жить-поживать да добра наживать.

Кирила Кожемяка

Было время, у Киева поселился страшный змей-улан. И стал он к себе людей таскать – кого съедал, кого в плену держал.

Увидел он, что у князя очень красивая дочь растет, и тоже к себе забрал. Есть сразу не стал, решил сначала налюбоваться. Поселил он княжну в своем замке, заточил в самую высокую башню. И не было у нее ни одной родной души рядом. Только голубь к ней прилетал. Княжна ему хлеб крошила и все свои обиды высказывала. А он как будто что-то и понимал. Сядет на подоконник и воркует, воркует, утешает.

Поплакала княжна поплакала, а потом, что поделаешь, смирилась со своей долей.

И вот однажды сидят они со змеем вечером у очага, а змей возьми да и расхвастайся:

– Ты знаешь, сколько во мне силы? Все на свете меня боятся. Никто перечить не решается. Даже скучно.

А княжна спрашивает:

– Неужели во всем мире нет никого, кто тебя сильнее?

А змей говорит:

– Да есть один такой, Кирила Кожемяка. Только ему всего семь лет.

Княжна стала допытываться:

– А где живет тот Кирила Кожемяка?

– А у него в доме, когда ветер дует с севера, дым идет против ветра, с юга.

Запомнила это княжна, попросила, чтобы принесли ей бумагу и перо, в своей комнате заперлась и написала отцу-князю письмо: «Милый мой князь-батюшка! Найди Кирилу Кожемяку. Только он может змея победить. Кожемяка живет в доме, где, когда ветер дует с севера, дым идет против ветра, с юга. Спасите меня, иначе пропаду». Написала она то письмо, трубочкой скрутила, а как отправить, не знает.

А тут видит: на окно голубь прилетел и сидит воркует. Она ему к лапке письмо привязала и говорит:

– Лети, голубь мой милый, в Киев-град, в княжеские палаты, к моему отцу, к моей матери, передай письмо это.

Улетел голубь в Киев-град, в княжеские палаты, кружит над подворьем. Княжеские дети его увидели и зовут отца:

– Батюшка, батюшка, наверное, голубь от сестренки нашей весточку принес.

А князь один сидит, печалится, думает, что его дочери давно в живых нет. Голубь кружил, кружил, а затем князю на руку сел. Князь у него на лапке привязанный скруток увидел, отвязал его, развернул и читать стал.

А прочитав, отдал приказ, чтобы по всему княжеству искали дом, где, когда ветер дует с севера, дым идет против ветра, с юга.

Люди князя отыскали такую избу. Заходят и видят: сидит парень, с виду совсем молодой, и мнет руками сразу двенадцать шкур.

Вошли княжеские люди тихо, неслышно, тогда один кашлянул. Парень испугался и те двенадцать шкур разорвал.

Поклонились тогда люди князя парню, говорят:

– Добрый день, парень, как тебя звать?

– Здравствуйте, меня зовут Кирила Кожемяка, – отвечает парень.

– Так нам тебя и надо! – обрадовались княжеские люди. – Просил князь, чтобы мы тебя к нему в Киев-град, в княжеские палаты привезли.

Привели они Кирилу Кожемяку к князю.

Поклонился Кирила Кожемяка князю, говорит:

– День добрый, княже.

Князь ему отвечает:

– Здравствуй, Кирила Кожемяка. Ты, наверное, знаешь про змея, который под Киевом поселился и людей к себе в замок таскает?

– Слышал, княже!

– И о том, что дочь он мою к себе в замок забрал, слышал?

– Слышал, княже!

– Так вот, дочь мне письмо переслала, выведала она, что единственный, кто со змеем тем может силой померяться, это ты, Кирила Кожемяка.

– Может, и могу, – пожал плечами Кирила Кожемяка.

– Я прошу тебя, – продолжает князь, – освободи мою дочь! Тогда что хочешь у меня проси!

– Хорошо, – говорит Кирила Кожемяка. – Только сначала, князь, прикажи, чтобы свили мне десять шнуров из конопли.

Свили ему десять шнуров из конопли. А он говорит:

– А теперь обмотайте меня этими шнурами с головы до ног.

Обмотали его с головы до ног. Тогда Кирила Кожемяка плечом повел и все те шнуры разорвал.

И вновь просит:

– Пусть выкуют мне кузнецы цепи железные.

Выковали кузнецы цепи железные.

А Кирила Кожемяка просит:

– Обмотайте меня этими цепями с головы до ног.

Обмотали его с головы до ног теми цепями. Кирила Кожемяка одним плечом повел, потом вторым повел, а цепи целы остались.

Он их снял, аккуратно смотал, а потом и говорит князю:

– Попроси, князь, кузнецов выковать мне сорокапудовую железную булаву.

Принесли кузнецы Кириле Кожемяке сорокапудовую железную булаву. Он ее подбросил в небо, да так высоко, что она только через три часа вернулась, а Кирила Кожемяка колено подставил, булава о колено ударилась и разбилась.

Кирила Кожемяка тогда и говорит князю:

– Попроси, княже, своих кузнецов выковать мне сорокапудовую булаву не из железа, а из стали.

Выковали кузнецы стальную булаву на сорок пудов. Подбросил Кирила Кожемяка ее в небо. Через четыре часа булава вернулась, Кирила Кожемяка колено подставил. Булава о колено ударилась и даже не погнулась.

Взял Кирила Кожемяка цепи, булаву стальную на сорок пудов и двинулся в путь-дорогу. Шел, шел и наконец к замку змея пришел.

Подошел он к замку и кричит:

– Змей-улан, выходи ко мне драться!

А змей выглянул в окно и спрашивает:

– А кто ты есть, такой смелый?

– Я Кирила Кожемяка!

Испугался змей и предлагает:

– Может, лучше чем драться, будем брататься?

А Кирила Кожемяка отвечает:

– Я к тебе пришел не брататься, а драться. Выходи, змей-улан!

Пока змей на бой собирался, Кирила Кожемяка железными цепями обмотался, булаву в руки взял.

Змей вылез и схватил Кирилу Кожемяку лапами, хотел на куски порвать, да цепи не дали.

А Кирила Кожемяка тем временем булавою три головы змею снес.

Тот просит:

– Хватит уже драться, давай брататься!

А Кирила Кожемяка говорит:

– Я к тебе пришел не брататься, а драться.

И еще три головы змею снес.

Затем в замок вошел, на башню поднялся и княжну освободил.

Привез он ее к князю, князь поблагодарил его и говорит:

– Проси, что хочешь! Хочешь, на службу тебя возьму, хочешь, дом тебе в Киеве построю.

А Кирила Кожемяка и говорит:

– Отпусти меня домой, князь, к родителям моим. Старые они, им помогать надо.

Удивился князь, но отпустил.

Так и жил Кирила Кожемяка в своей деревне. Шкуры мял, за родителями старыми ухаживал, никому не завидовал и никогда на судьбу свою не роптал.

Как Илья Муромец победил Соловья-разбойника, Обжору и Алькадима и со Звездой-богатырем повстречался

В одной деревне под Брянском жил мужик, и родился у него сын, которого назвали Ильей. Год лежит он – не двигается, два лежит – не шевелится, три лежит – не шевелится, и десять лет лежит, и двадцать лет, и тридцать – ни рукой, ни ногой не пошевелит. И вот однажды собрался отец лядо рассекать и пошел собирать артель. А мать у соседей была. Илья один в доме остался. Ни ногой, ни рукой пошевелить не может.

И тут заходит в дом старичок. Говорит:

– Добрый день в хату!

– Здравствуй, дедушка! – отвечает Илья.

Старичок просит:

– Дай мне, парень, напиться!

Илья отвечает:

– И рад бы, да ни ногой, ни рукой шевельнуть не могу. А у нас есть хороший квасок попить.

Тогда старичок говорит:

– А ты, Илья, обопрись на руки, может, и встанешь.

– Да нет, дедушка, – грустно улыбнулся Илья. – Тридцать лет я лежнем лежу.

– А ты обопрись руками, может, встанешь! – не отстает от Ильи старичок.

Оперся Илья руками и ногами, и правда, встал и подал старичку кваса. Говорит:

– Пей на здоровье!

А дед покачал головой и говорит:

– Ты сам попей!

Выпил Илья кружку того кваса, а старичок спрашивает:

– Как чувствуешь себя, юноша? Слышишь силу в себе?

– Если бы был столб от земли до неба, – говорит Илья, – я бы землю вверх ногами перевернул!

Покачал тот дед головой и просит:

– Ну тогда зачерпни еще кружку того кваса!

Зачерпнул Илья еще кружку и деду подал. Дедок тот полкружки отпил, а полкружки парню протянул:

– Выпей-ка, парень, половину кружки.

Выпил Илья, а дед спрашивает:

– Ну, уменьшилось у тебя силы?

– Уменьшилось, – говорит Илья, – половина силы осталась.

Только он это сказал, старичок исчез, как будто его и не было.

Вернулась мать, видит: сын ходит. От радости не знает, что и вымолвить.

– Сыночек мой родимый, скажи во имя Господа, кто же это тебе ноги и руки оживил?

– Господь, мама, и оживил, – отвечает Илья.

Видит, что мать собирается людям, которые отцу помогали, обед нести, и говорит:

– Ты дай мне два ушата, я их веревками свяжу, а ты туда варева своего налей.

Удивилась мать, но все сделала, как сын просил.

Илья подцепил на доску связанные веревками ушаты с едой, взял бочонок кваса на пять ведер, пять хлебов и понес это все к дубам, где отец с помощниками рубили, корчевали деревья, лядо делали, чтобы потом поле вспахать и хлеб посеять.

Пришел Илья, сделал шалашок, расставил еду, а сам пошел туда, где деревья рубят, лядо расчищают.

Подошел к работникам и говорит:

– Идите уже есть. Я вам обед принес. Ешьте, пейте, а затем отдыхать ложитесь.

Послушались его все, поели, попили и уснули.

А Илья пошел и за два часа двадцать пять десятин дубов вырвал и в одно место снес.

Приходит и говорит отцу:

– Ну все, пошли домой. Хватит тебе того, что за сегодня сделали.

Посмотрели люди, а там, где дубы росли, чистое поле расстилается. Удивились они и домой пошли.

Отец с матерью не нарадуются, что сын наконец ходить стал.

А Илья посылает отца к соседу, у которого кобылка тридцать лет недвижимая лежала, и просит:

– Купи у него ту лошадку!

Отец удивляется:

– Зачем она тебе, Илья?

А Илья не отвечает, только просит:

– Купи!

Что поделать, пошел отец к соседу.

– Добрый день! – говорит.

– Добрый день! – отвечает тот.

– Жива еще твоя лошадка? – спрашивает отец.

– Жива, да тридцать лет не встает. Я уже ее убить решился.

– Не убивай! – говорит отец. – Мне продай!

– Зачем она тебе, калечная? – спрашивает сосед. – Чем она тебе так понравилась?

– Да не мне, – отвечает отец. – Сыну моему.

Посмеялся сосед да за пятерку и отдал отцу ту кобылицу.

Приходит отец домой и говорит:

– Ну что ж, сынок, купил я тебе кобылицу.

– Так я к ней пойду!

Сказал так Илья и пошел к соседу. А лошадка лежит, как лежала.

Подошел к ней Илья и говорит:

– Хватит тебе лежать, надо в дорогу собираться!

Кобылица тотчас вскочила, заржала, Илья ее взнуздал да домой привел.

– Ну вот, – говорит отцу, – все говорили, что она калека, а когда я на ноги встал, то и она лежать раздумала.

Удивился отец еще больше.

А Илья кобылицу в поле выпустил порезвиться на воле. А сам сделал себе богатырское седло да лук со стрелами. Оседлал он ту лошадь и говорит родителям:

– Благословите меня в дорогу.

– Куда же ты, сынок? – спрашивают родители.

– Хочу мир посмотреть и себя показать! – отвечает им Илья.

Благословили его родители, он и поехал.

Услышал Илья Муромец, что в Кривом лесу поселился Соловей-разбойник, никому не дает ни пройти, ни проехать. Кто к нему ближе двенадцати верст приблизится, свистом убивает. Решил Илья Муромец съездить да посмотреть, что это еще за Соловей-разбойник такой.

Подъезжает Илья Муромец к Кривому лесу, а навстречу ему человек идет, он у него спрашивает:

– Как бы мне к Соловью-разбойнику проехать?

А человек тот ему показывает:

– В этом лесу он живет, вон в той стороне, да только кто к нему ни приблизится, всех убивает.

Тогда Илья Муромец не по дороге поехал, а по лесу – прямиком на того Соловья-разбойника. А тот Соловей-разбойник в гнезде сидел огромном, раскинувшемся аж на двенадцать дубов.

Соловей-разбойник сразу почувствовал, что не простой человек к нему едет, а могучий противник. И как свистнет! Но от того свиста только кобылка Ильи Муромца вздрогнула. Подъезжает Илья ближе.

А Соловей-разбойник вновь да еще громче свистнул. Лошадка не удержалась, на коленки упала. Илья Муромец ее подхватил, а затем и говорит:

– Не так ты свистишь, Соловей-разбойник!

Он лук навел, тетиву натянул да стрелой прямо в глаз тому Соловью-разбойнику и угодил.

Соловей-разбойник от боли пошатнулся да и выпал из своего гнезда на двенадцати дубах. Привязал его Илья Муромец к седлу и повез в Киев. А там как раз богатыри собрались. Смотрят они, удивляются, кто это самого Соловья-разбойника победил. Говорят:

– Вроде, здесь все богатыри собрались, так кто же там еще сюда едет!

А один из богатырей вспомнил:

– Так это же, наверное, Илья! Он должен был уже тридцать лет назад родиться, но о его подвигах до сих пор ничего не было слышно.

Заехал Илья Муромец во двор, слез на землю и пустил свою лошадь погулять. А та всех лошадей от корма отогнала.

Богатыри недовольны, говорят:

– Что это за невежа такой! Даже кобылица его всех наших лошадей от корма отогнала.

Илья Муромец ничего на это не сказал, лишь попросил богатырей:

– Подвиньтесь, место мне дайте!

– Зачем нам двигаться? – говорят богатыри. – Где стоишь, там и садись!

Илья Муромец повторяет:

– Подвиньтесь, прошу. Я, Илья Муромец, не хочу садиться, где стою, хочу с вами сесть.

А богатыри сидят, как сидели.

Тогда Илья Муромец сам их подвинул. Да так, что стена рухнула. Кто-то из-под нее выкатился, а кого-то и задавило.

Приносят богатырям угощение.

А один богатырь-Обжора отдельно сидел, в чуланчике. Он три вола теперь мог съесть да еще пять ушатов пива выпить.

Зовет тот богатырь-Обжора Илью Муромца:

– Подойди ко мне, побрататься с тобой хочу, руку пожать.

Илья подошел к нему в чуланчик, но не поклонился.

Обжора-богатырь и говорит:

– Давай с тобой побратаемся! Протяни мне свою руку.

Подал Илья Муромец Обжоре руку, а тот ее ухватил и давай сжимать. Не понравилось это Илье Муромцу. Он стукнул Обжору кулаком так, что тот головой стену пробил.

Дошла до князя великого весть, что появился в Киеве непобедимый богатырь Илья Муромец, зовет князь его к себе.

Тогда Илья Муромец отвязал от седла Соловья-разбойника, посадил себе за пазуху и пошел в княжеский терем.

– Здравствуй, княже! – говорит Илья Муромец. – Здравствуй, княгиня!

– Здравствуй, Илья Муромец! – говорит великий князь. – Как же ты ко мне через Кривой лес ехал и тебя Соловей-разбойник пропустил?

– А вам что, хочется того Соловья-разбойника увидеть? Так я его победил, да еще и без глаза оставил! – говорит Илья Муромец и достает из-за пазухи Соловья-разбойника.

Князь просит:

– Вели ему, Илья, чтобы он свистнул так, как умеет свистеть!

– Вы с княгиней его свиста не выдержите, – предупредил Илья Муромец. – Давайте я ваши с княгиней головы под мышки спрячу.

Взял он их головы под мышки и велел Соловью-разбойнику:

– Свистни малым свистом!

Тот как свистнул, стропила в княжеском тереме треснули и потолок рухнул. Рассердился Илья-Муромец, взял меч и разрубил того Соловья-разбойника на мелкие кусочки. Потом взял один кусочек, дунул на него. И тот кусочек соловушкой стал, полетел и запел. Тогда Илья Муромец все кусочки в соловьев превратил и в мир пустил.

Погостил немного Илья Муромец у великого князя и дальше поехал.

Услышал он, что где-то под Киевом в лесу живет могучий богатырь Алькадим, которому приснилось, что умрет он от руки Ильи Муромца.

Как приснилось то Алькадиму, приказал он себе гроб сколотить.

И вот едет Илья Муромец по лесу, а там грохот стоит, оказывается, это люди для Алькадима гроб делают.

– Здравствуйте, люди добрые! – приветствовал их Илья Муромец.

– Здравствуй, мил человек! – отвечают ему те работники.

– Для кого же это вы гроб делаете?

– Для богатыря Алькадима.

– Как же это вы ему, живому, гроб сколачиваете? – удивился Илья Муромец.

– Так ему сон был, что вот приедет Илья Муромец, так ему, Алькадиму, и конец придет.

– Так я и есть Илья Муромец! Покажите, как мне к Алькадиму проехать?

Показали те люди Илье Муромцу дорогу, он по ней и поехал.

Подъезжает, видит: стоит огромный дом, но весь завалами из вековых деревьев огражден. Сокрушил Илья Муромец те завалы, подошел к дверям. Постучал. Никто не отзывается. Он одни двери сломал, вторые, третьи… И так – семь дверей. Заходит в дом.

Богатырь Алькадим к нему вышел.

– Здравствуй, Алькадим! – говорит ему Илья Муромец.

– Здравствуй! Кто ты такой? – спрашивает богатырь Алькадим.

– Я Илья Муромец.

– Что ж, Илья Муромец, давай-ка мы с тобою руки друг другу пожмем! – говорит богатырь Алькадим.

Протянул он Илье Муромцу руку, тот свою подал. Да богатырь Алькадим так сильно ее сжал, что Илье Муромцу это очень не понравилось. Он стащил левой рукой с головы свою чугунную шапку, да так ею богатыря Алькадима ударил, что тот упал замертво.

Поехал Илья Муромец дальше. И видит: стоит на горе небольшой котелок. Захотелось Илье Муромцу тот котелок забрать. Наклонился он с коня, чтобы котелок взять, тянул, тянул – никак поднять не может.

Рассердился Илья Муромец, говорит:

– Я горы с места сдвигал, а здесь котелок никак поднять не могу!

Слез Илья Муромец с коня, обеими руками тот котелок схватил, от натуги у него из глаз кровь полилась, а котелок так и не сдвинулся с места. И притом половину силы своей богатырь потерял.

Едет он по дороге и встречает Звезду-богатыря, а тот был Ильи Муромца сильнее.

– Здравствуй, Илья Муромец! – говорит Звезда-богатырь.

– Здравствуй, Звезда-богатырь! Куда едешь? – спрашивает Илья Муромец.

– Еду домой, к отцу, – отвечает Звезда-богатырь. – Поехали со мной?

– Поехали, – согласился Илья Муромец.

Подъезжают они к дому Звезды-богатыря, а тот предупреждает:

– Мой отец слепой. Будет просить тебя руку ему подать, так ты не подавай. Вместо этого лук нагрей и протяни.

Зашли они в дом. Илья Муромец, нагрев лук, вместо руки подает его отцу Звезды-богатыря и говорит:

– Здравствуй, старик.

А тот в ответ:

– Рука у тебя горячая, видно, еще долго на свете поживешь.

И так сжал он тот лук, что и раздавил.

Поехали Илья Муромец и Звезда-богатырь дальше. Видят, ящик лежит. Звезда-богатырь и говорит Илье Муромцу:

– Глянь-ка, ну прямо, гроб. Ляг-ка, примерь на себя.

Лег Илья Муромец и говорит:

– Великоват мне этот ящик для гроба.

Тогда Звезда-богатырь в него лег и просит:

– Закрой, мне как раз подходит.

Закрыл Илья Муромец тот гроб крышкой, а Звезда-богатырь и говорит:

– Все, открывай, хватит мне уже в нем лежать.

А вокруг того гроба железный обруч опоясался. Бил, бил по нему Илья Муромец двадцатипудовою булавой, не только не разбил, гроб еще двумя обручами опоясался.

Взял тогда Илья Муромец стопудовую булаву. Снова бьет, бьет, а гроб железным стал.

– Все, – говорит он, – не открою я того ящика.

– Ну ладно, – говорит Звезда-богатырь. – Тогда садись здесь и три дня сиди, никуда не уходи. Пока из меня не начнет идти рапа – синяя, зеленая и белая. Через нее получишь мою силу.

Дождался Илья Муромец, пока из ящика рапа пошла – синяя, зеленая да белая, испил он ее и стал таким же крепким, как Звезда-богатырь, а может, и еще сильнее.

Сел тогда Илья Муромец на коня и дальше поехал.

Мал-Малышок

Жили дед с бабой, и не было у них детей. И однажды деду приснилось, что принес он в дом гнездышко с птичьими яйцами да и высидел себе детей. Подумал он, подумал, пошел в лес и насобирал по разным птичьим гнездам тридцать одно яйцо. Положил их в решето и к бабе пошел.

Та удивилась, говорит:

– Ты что, старик! Совсем с ума сошел? С яйцами как та курица носишься!

Тогда дед говорит:

– Не сошеля с ума. Сон мне был, будто высидел я из яиц детишек.

Послушала баба, подумала, головой покачала и говорит:

– А может, и правда, раз уж ты принес яйца, давай высидим из них себе птенцов. Они пищать будут, все веселее. Давай сюда решето! Сама высиживать буду.

Села она яйца высиживать, и через три недели вывелись из тех яиц не птенцы, а мальчики. Не было у бабы с дедом ни одного, а тут сразу тридцать один сынок.

Запряг дед коня, повез сыновей крестить. Поп всем имена дал, всех перекрестил. Только самый меньшенький остался без имени. Подумали дед с бабой и стали называть его Мал-Малышком.

Сыновья росли не по дням, по часам. Сильные стали, настоящие богатыри.

Дед с бабой говорят им:

– Идите погуляйте да поиграйте.

А сыновья:

– Не хотим мы играть, хотим работать. Купи, папа, нам косы, косить будем.

Поехал дед в город, купил тридцать кос, а тридцать первой не нашел.

Приезжает домой, говорит:

– Разбирайте, ребята, косы и идите косить, если хотите.

– А мне ж где коса? – Мал-Малышок спрашивает.

– Не нашел я одной косы, – отец отвечает.

– Так что же мне делать? – не отстает Мал-Малышок.

Отец говорит:

– Так и мне тоже косы нет. Я стар, ты мал. Останемся дома.

А братья луг разделили, да так, что два участка отцу и меньшему брату осталось. Косят они, косят, а Мал-Малышку дома не сидится, говорит он отцу:

– Пойду я хоть гляну на покос, как они там без нас управляются.

– Ну сходи, посмотри, – говорит отец. – Только не заблудись!

– Да нет, не заблужусь.

Шел Мал-Малышок, шел и заблудился. Блуждал, блуждал по лесу, никак дороги найти не может. Нашел самый большой дуб, взобрался на него, видит, что братья тридцать делянок косят, а две полосы им с отцом оставили.

Слез Мал-Малышок с дуба, тот дуб из земли вытащил, ветки пообломал и на плечи взвалил.

Приходит на луг и спрашивает:

– А что же это, братцы, вы две полосы оставили? Разве это не наш покос?

– А это мы вам с отцом оставили, – говорят братья.

– А как же мы их выкосим? Я мал, отец стар, и кос у нас нет.

– Да уж вы чего-нибудь придумайте!

– Ладно! – говорит Мал-Малышок.

Взял он сук дубовый и давай им сразу две полосы, свою и отцовскую, косить. Выкосил, валки ногой разбил: пусть трава сохнет, в сено превращается.

А братья каждый свой участок выкосил, потом каждый валки разбил, оставил траву сушиться.

Вернулся Мал-Малышок домой, а отец у него и спрашивает:

– Как там дела на покосе?

– Братья тридцать полос выкосили, а две оставили.

– И зачем они их оставили? – не понял отец.

– Это нам с тобой.

– Я старик. Как же я косить смогу? – сетует отец.

А Мал-Малышок ему говорит:

– Не горюй, отец. Я уже сам наши полоски выкосил и валки разбил.

– Ну, спасибо тебе, сынок, – говорит отец.

Вернулись братья. Отец у них спрашивает:

– Ну как, все выкосили?

– Все выкосили. И оставили траву сушиться.

Когда через несколько дней трава высохла, братья пошли сено грести да в стог складывать.

Вернулись братья домой, отец их и спрашивает:

– Ну что, сено в один стог сметали?

– Нет, тридцать стогов поставили.

– А я – тридцать первый, – добавил Мал-Малышок.

Отец говорит:

– Могут украсть наше сено, надо его сторожить.

В первую ночь пошли десять братьев стеречь то сено. Сторожили, следили, но не уберегли. Кто-то стог украл.

Вернулись десять братьев, отец у них спрашивает:

– Ну как, сыночки, цело ли наше сено?

– Нет, – вздыхают братья. – Кто-то один стог украл!

– Как же так! – говорит отец. – Вдесятером охраняли и не уберегли!

Во вторую ночь второй десяток братьев пошел сено караулить.

Сторожили, следили, но не уберегли. Кто-то стог украл.

Вернулись десять братьев, отец у них спрашивает:

– Ну как, сыночки, цело ли наше сено?

– Нет, – вздыхают братья. – Кто-то один стог украл!

– Как же так! – говорит отец. – Вдесятером охраняли и не уберегли!

В третью ночь третий десяток братьев пошел сторожить то сено.

Сторожили, следили, но не уберегли. Кто-то стог украл.

Вернулись десять братьев, отец у них спрашивает:

– Ну как, сыночки, цело ли наше сено?

– Нет, – вздыхают братья. – Кто-то один стог украл!

– Как же так! – говорит отец. – Вдесятером охраняли и не уберегли!

На четвертую ночь нужно снова первому десятку братьев идти сторожить. А они и говорят:

– Пусть Мал-Малышок идет на луг! Он ведь тоже косил. И его стог там стоит.

– Я не против! – говорит Мал-Малышок. – Только ты, отец, сходи к кузнецу и попроси выковать мне железную пульку пудов на тридцать.

Пошел отец к кузнецу и просит:

– Выкуй мне пульку железную пудов на тридцать.

Кузнец удивился, спрашивает:

– Зачем она тебе, старому? Ты же ее и не поднимешь!

– Да это не мне, сыну моему меньшему, Мал-Малышку.

Еще больше кузнец удивился. Выковал пульку на тридцать пудов.

Мал-Малышок пришел, кузнеца поблагодарил, пульку забрал, на улицу вышел и ту пульку в небо запустил. Часа через три лоб свой подставил, пулька о него ударилась и на куски развалилась.

Теперь уже Мал-Малышок сам пошел к кузнецу и попросил:

– Выкуй мне вторую пульку, пудов на тридцать пять.

Выковал кузнец еще одну пульку, на тридцать пять пудов.

Мал-Малышок пришел, кузнеца поблагодарил, пульку забрал, на улицу вышел и ту пульку в небо запустил. Часа через три лоб свой подставил, пулька о него ударилась и целая осталась.

– Ну вот, – говорит Мал-Малышок, – с этим и в караул можно выбираться.

Подошел он к тому стогу, что из своего да отцовского сена сметал, сидит, смотрит. Едва луна взошла, подбежала к стогу кобылица, а следом за ней тридцать один жеребец.

Дождался Мал-Малышок, пока кобылица сеном занялась, и вскочил ей на спину. Кобылица в галоп пустилась, скачет и по лесам, и по лугам, и по полям, а Мал-Малышок знай ее погоняет. Устала кобылица и просит:

– Мал-Малышок! Отпусти ты меня! Чего хочешь проси, только волю верни!

– Ладно, – говорит Мал-Малышок, – отпущу я тебя. Только ты мне за это своих жеребцов отдай.

– Бери, – говорит кобыла.

А Мал-Малышок головой покачал и говорит:

– Боюсь, что обманешь ты меня, кобылица…

– Что ж, – говорит кобылица, – поехали вместе на покос.

Приехали, а там те жеребцы стог доедают.

Кобылица говорит:

– Ты, Мал-Малышок, садись на того, который старше. Все за ним и побегут.

Мал-Малышок так и сделал. Отпустил кобылу, а сам сел на старшего жеребца и поскакал. А все остальные, и правда, следом побежали.

Приезжает Мал-Малышок во двор и говорит отцу с братьями:

– Вот, привел я коней. Это они наше сено растащили. Теперь берите, братья мои, каждый себе по коню.

Братья разобрали тех лошадей. Остался только один, самый невзрачный, кривенький, хромой. Мал-Малышок его себе и забрал.

Братья смеются:

– Что же ты, Мал-Малышок, нам добрых коней наловил, а себе самого худшего оставил!

– Чего же вы смеетесь, братья мои? – говорит им Мал-Малышок. – Это ведь вы себе лучших коней забрали, а мне такого оставили. Да мне и такой хорош будет.

Стали они тогда каждый своего коня растить да работать на них – пахать, сеять, в лес за дровами ездить. Построили двор и дом всем на зависть.

Работали, работали братья, и надоело им так жить. Пошли они к родителям и говорят:

– Поедем мы. Или на службу куда пристроимся, или женимся.

Мал-Малышок посмотрел на них и говорит:

– Вы поезжайте, а я здесь, с родителями останусь. Старые они уже, кто им поможет?

– Ну, Мал-Малышок, как хочешь, – говорят братья. – Только смотри – уедем мы, ты нас и не догонишь!

Братья поехали, а Мал-Малышок с родителями остался. Хозяйство вел и за родителями ухаживал.

Дом и двор их лучше барских стали.

Да только не выпало родителям панами пожить. В первый же год после отъезда братьев отец умер. Мал-Малышок его похоронил. Во второй год мать занемогла и умерла. И ее Мал-Малышок досмотрел и похоронил.

А на третий год собрал соседей и говорит:

– Хочу я в мир податься. И надо мне кому-то хозяйство, двор и дом наш оставить под аренду на несколько лет. Вернусь и сам дальше хозяйничать буду. Не вернусь – пусть тому, кто присмотрит, остается.

Посмотрели мужики, подумали, и никто не решился в аренду такое хозяйство брать. ПришлосьМал-Малышку пану двор свой под расписку отдавать.

Пошел Мал-Малышок в конюшню, позвал коня своего верного, которого все годы кормил тем, чем сам кормился. Сел он на коня и поехал братьев своих догонять.

Три года братья ехали. А Мал-Малышок их за три месяца догнал.

– Привет, братья! – говорит Мал-Малышок.

– Здорово, Мал-Малышок! – отвечают братья. – Как там наши отец и мать?

– Отец с матерью в вечный дом переселились, – отвечает Мал-Малышок. – Я наше хозяйство под расписку пану оставил, сейчас с вами поеду.

– Мы не против, – отвечают братья, – только ты вперед поезжай.

Едет Мал-Малышок впереди, а братья за ним. Едут они, едут, видят: домик стоит на курьей ножке. Стоял, стоял и вдруг повернулся.

Мал-Малышок тогда говорит:

– Домик, стой, не вертись, ко мне дверью обратись.

Домик дверью к нему повернулся и остановился.

Мал-Малышок в дверь постучал да в дом зашел. А там на полу лежит Баба Юга Костяная нога, нос в потолок, рот в дымоход, а ноги стену подпирают.

– Добрый день тебе, Баба Юга Костяная нога! – говорит Мал-Малышок.

– Здравствуй, Мал-Малышок! – отвечает Баба Юга Костяная нога. – Куда едешь?

– Да вот едем, думаем: или на службу нам куда пристроиться, или жениться, – отвечает Мал-Малышок.

– А много ли вас? – спрашивает Баба Юга Костяная нога.

– Тридцать да еще один. Я и мои братья, – отвечает Мал-Малышок.

– Ах, жаль, – говорит Баба Юга Костяная нога. – У меня дочерей всего тридцать. А так бы поженились! Но поезжайте дальше. У моей старшей сестры как раз тридцать одна дочь в невестах.

Вышел Мал-Малышок из домика и говорит братьям:

– Поехали дальше!

Снова едет Мал-Малышок впереди, а братья за ним. Едут они, едут, видят: домик стоит на двух курьих ножках. Стоял, стоял и вдруг повернулся.

Мал-Малышок тогда говорит:

– Домик, стой, не вертись, ко мне дверью обратись.

Домик дверью к нему повернулся и остановился.

Мал-Малышок в дверь постучал да в дом зашел. А там на полу лежит Баба Юга Костяная нога – старшая, нос в потолок, рот в дымоход, а ноги стену подпирают.