Текст книги "Понимание возможно"

Автор книги: Владимир Волин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Волин Владимир
Понимание возможно

Пародии Владимира ВОЛИНА

Понимание возможно

Илья ВАРШАВСКИЙ

СЮЖЕТ

ДЛЯ НЕБОЛЬШОГО

РАССКАЗА

Я ничуть не удивился, когда он возник на пороге комнаты. Инопланетянин выглядел именно так, как я его когда-то описал. В прозрачном прямоугольном сосуде, наполненном мутной жидкостью, шевелило щупальцами нечто неопределенное, похожее на осьминога. Из сосуда доносился специфический аромат.

Запахло новым сюжетом. Я вспомнил фразу из своего рассказа "Тараканы": "Сейчас ты, дорогой мой, сядешь за стол и напишешь две полагающиеся на сегодня страницы".

Секреты жанра меня не смущали. Из критических статей и предисловий я знал, что мои рассказы отличаются остротой и изобретательностью сюжетов, краткостью, остроумием и непременно парадоксальной, в манере О'Генри, ошеломляющей концовкой.

Все это было ясно. Оставалось найти конкретный сюжет, а для начала угостить Пришельца.

– Только не вздумайте кормить меня синтетическими оладьями и псевдобифштексами из "Молекулярного кафе", – неожиданно раздалось из сосуда. А также уткой в сметане из одноименного рассказа. На Тау Кита не едят дичи.

Я был изумлен и, не скрою, польщен. Этот неедяка читал мои книги!

– Ничего удивительного, – продолжал таукитянин. – Вы сами писали в той же "Утке в сметане": "Не буду скромничать. Как писатель-фантаст я пользуюсь большой известностью. После выхода книги меня буквально засыпают письмами". Разве не так?

– Но я имел в виду Землю. Не знал, что на Тау Кита...

– Вы недооцениваете наш культурный уровень, – обиделся осьминог.

Я втянул носом воздух.

– Зря стараетесь, – сухо заметил осьминог. – Я вижу, вы хотите использовать мои ароматические вещества как стимулятор для создания высокохудожественных творений и вживания в образ персонажа. Но идея уже реализована – в вашем рассказе "Душа напрокат".

Я нервно потеребил бородку. Может, подключиться к мозгу таукитянина? Биотоки, биотоки...

– Отпадает, – прервал он. – Тема отработана полностью. "Индекс Е-81"!

Я лихорадочно перебрал в памяти: "Пришельцы"... "Гомункулус"... "Человек, который видел антимир"... Все уже было! Неужели я охватил все мыслимые сюжетные варианты и конструкции?

Не может быть! Тревожных симптомов нет... Тут я вспомнил, что и это – тоже название рассказа. Разумеется, моего.

Контакт определенно не получался. Сюжеты были исчерпаны до дна. Впрочем... Эврика! Можно ведь написать о несостоявшемся контакте!

– Исключено, – безжалостно отрубил осьминог. – Илья Варшавский, рассказ "Контактов не будет".

Мое терпение лопнуло. Вздохнув, я подошел к таукитянину и нажал скрытую под левым верхним щупальцем кнопку выключения. Он успел лишь злорадно пробормотать: "И это было, в рассказе "Новое о Холмсе"... Но тут же умолк.

Сняв с осьминога заднюю панель, я начал перепаивать схему биокибернетического механизма. Нечего было даже пытаться вставлять Роби в таком виде в новый рассказ.

Клиффорд САЙМАК

МИР, КОТОРЫЙ МОЖЕТ БЫТЬ

– Идем на посадку, – твердо сказал командор Скотт, ставя бластер на предохранитель. – Запомните: эта планета – заповедник чудовищ. Здесь водятся примитивные формы жизни, крайне опасные для человека. Они агрессивны, жестоки и коварны. Контакт с ними невозможен.

Он зарядил квантовый дезинтегратор и продолжал:

– Приказываю взять атомные лучеметы и фотонные деструкторы. Мы должны силой оружия покорить туземцев, а в случае сопротивления – уничтожить вместе с их паршивой планетой.

Пес Таузер вошел в рубку с костью в зубах, помахал облезлым хвостом и грустно посмотрел на хозяина.

– Повторяю – никаких контактов! – сказал Скотт.

– О'кей, командор! – ответил Фрост за всю команду.

...Все пространство враждебной планеты, окрашенное в лиловый цвет, кишмя кишело омерзительными тварями, чудовищными монстрами и уродливыми мутантами. Разноцветные пузыри вперемежку с черными кегельными шарами, огромные крысы и крохотные карлики, насекомые с человеческими головами, саблезубые тигры и изрыгающий пламя дракон – все это не оставляло ни тени сомнения в агрессивных планах страшных созданий.

– Они хотят перебить нас по одному и сожрать, – сказал Скотт. – Но мы их опередим и нападем первыми.

Внезапно Таузер громко залаял и бросился вперед. Подбежав к гигантскому насекомому с гребнем на голове и клешнями вместо рук, он закричал:

– Идите сюда, хозяин! Он совсем не страшный.

Скотт опешил впервые за долгие годы космической службы.

– Но... Таузер! Ты разговариваешь? И ты его понимаешь?

– А как же! – в восторге воскликнул пес и постучал хвостом о землю. – Я и с вами всегда разговаривал, только вы меня не слышали. Вы никогда не верили в контакты...

– Но, Таузер, о чем лопочет эта образина?

– Он профессор, сэр, – смущенно ответил пес, выкусывая очередную блоху. И ректор университета. Простите, хозяин, но я не решаюсь перевести...

– Говори! – рявкнул командор.

– Он утверждает, сэр, что человечество очень отстало. Вас поместят в детский сад для низших форм разума. Специальные Воспителлы будут обучать вас правилам вежливости, приличного поведения и хорошим манерам.

– Какого черта... – начал Фрост, хватаясь за бластер.

– Потом вас пошлют на планету Кимон, в школу-интернат для неразвитых цивилизаций, – продолжал пес. – Там освободят от страха, подозрительности и недоверия. Помогут стать лучше, умнее и благороднее. Научат доброте и щедрости, честности и дружелюбию. И если вы сдадите экзамены и вас признают разумными существами, – вас примут в Галактический Университет, где обучаются все мыслящие жители Вселенной. И если вам удастся его закончить, – в чем он сильно сомневается, сэр, – вы станете...

– Ну, Таузер?

– Простите меня, хозяин! – вы станете... почти как люди.

Скотт задумчиво посмотрел вокруг. Другими глазами. И он увидел:

На необозримой равнине колыхались лиловые цветы – добрые и разумные, благоуханные и красивые, полные любви к человеку. А среди цветов танцевали прекрасные лесные феи.

Прямо по воздуху грациозно плыли маленькие черные человечки, жаждавшие торговать информацией и обмениваться идеями.

Похожие на плюшевых мишек гигантские сурки чинили цветные телевизоры и перестраивали жилые дома.

Ласковые мурлыкающие скунсы силой мысли оживляли старые автомобиля и реконструировали самолеты, чтобы сделать машины счастливее. А за скунсами, стремясь насладиться их защитным запахом, гонялись черные кегельные шары рафинированные гурманы обоняния.

Чудесные роллы выращивали денежные деревья для счастья людей, а добродушные гоблины варили им свой традиционный эль.

Гномы и тролли, духи и эльфы, ручные тигры и окультуренные неандертальцы все были полны доброжелательства, понимания и готовности к контактам.

И даже огнедышащий Дракон и загадочная Цита оказались совершеннейшей Прелестью.

Это был поистине заповедник Доброты, Красоты и Любви.

Командору стало стыдно.

– Пожалуй, нам в самом деле надо подучиться, – сказал он. – Забудем о самолюбии. Мы еще не созрели для контактов с другими мирами. Это факт. И более того – Артефакт.

Он вынул бластер из кобуры и зашвырнул его далеко в кусты.

– Пора ложиться спать. Завтра нам придется встать пораньше, чтобы не опоздать на первый урок в школу.

– В детский сад, командор, – поправил Фрост и выбросил лучемет в утилизатор.

Валентина ЖУРАВЛЕВА

Я НЕ ПРОЙДУ МИМО

– Ваша "Блямба-2" сожрала три миллиона рублей – годовую смету всего института, – сказал мне главный бухгалтер, чем-то неуловимо похожий на Жана Марэ и Юрия Никулина одновременно.

Подумаешь, смета. Педант! Знал бы ты, что у "Блямбы" на выходе. "Блямба-2" – его высоковакуумный психотрон на подпространственных трансфузорах Зигмонди, с телекинезатором Виланда и двухступенчатым диффузионным хроновариатором Джона Десмонда Бериала. Предназначен для возбуждения творческой фантазии. Красивая штучка, занимает два высотных здания.

Чтобы отладить "Блямбу", мне пришлось превратить постоянную Планка в переменную, отменить закон сохранения материи и прикончить второе начало термодинамики. Зато я повысила коэффициент творческого воображения:

у трех докторов наук – в 5 раз.

у пятнадцати кандидатов – в 8 раз,

у одной уборщицы лаборатории эвристики, тети Паши, – в 12,5 раза.

Правда, никто в институте этого не заметил.

Я вспомнила мой вольный перевод стихов Уитмена: "Не проходите мимо..." и показала язык гибриду Марэ с Никулиным.

– Нахалка! – ответил он.

Ну, знаете ли! Как-никак я восходящая звезда эвристической психологии, генератор ультрафантазии.

Конечно, "Блямба-2" влетела в копеечку. Зато я синтезировала силой воображения существо с планетной системы Альдебарана. Галактический братец по разуму. Мыслящий альдебаранчнк. С ума сойти! Назову его Альди.

Вообще-то проблема космических контактов волнует меня с детства. В ползунковом возрасте я изучила генетическую эпистемологию и тензорный анализ, в яслях самостоятельно открыла формулу Коши-Буняковского, в детском садике получила первый гонорар за статью о релятивизме направленного мышления в "Вопросах психологии".

– Контакт! – говорю я Альди и завожу стартер психотрона.

– Есть контакт! – отвечает он на ломаном эсперанто с альдебараньим акцентом.

Я вспоминаю стихи Леонардо:

"О Мона Лиза, вы гордость БРИЗа "

Индекс фантазии у Альди перевалил за 280 по шкале Лирмейкера. По классификации Гуо – Вудворта – тип гения-мыслителя. Требую, чтобы ему дали кафедру и ставку доцента. Главбух выпал в осадок, Альди же заявил, что считает меня плодом своей творческой ультрафантазии. Что я – всего лишь материализованный продукт мысли.

Чем черт не шутит? Идея грандиозна. В конце концов все относительно. Не пора ли и мне синтезировать новую дубленку?..

Главное – преодолеть психологический барьер. Не проходить мимо. Контакт возможен!

Нет, я не пройду мимо. Я задержусь на минуту, чтобы поправить прическу, подкрасить губы, и двину дальше, по снежному мосту над пропастью. Меня неудержимо влечет к интеллектуальным приключениям. Пойду-ка я обедать.