Текст книги "Хэллоуин"

Автор книги: Владимир Владмели

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Дверь нам открыла аккуратно одетая пожилая женщина. Оля, сильно нервничая и, путая русские и английские слова, объяснила, кто мы такие и зачем пришли. Хозяйка зорко взглянула на нас и посторонилась, пропуская в комнату. Осмотр занял не больше двух минут: квартира оказалась гораздо меньше, чем представлялась нам в воспоминаниях. Мы поблагодарили и собрались уходить, но женщина пригласила нас на чай. Когда мы ответили на все её вопросы, она сказала, что преподаёт в университете, и хотя ей пора на пенсию, она работает, чтобы ходить в театры и быть в центре культурной жизни. А затем она целый вечер рассказывала нам о современной России. Там очень многое изменилось, но ещё больше осталось таким же, как раньше.

Последнюю ночь перед вылетом мы с женой долго не могли заснуть. Мы нервничали до тех пор, пока наш самолёт не поднялся в воздух.

А через восемь часов, когда мы ступили на американскую землю, нам хотелось броситься на неё и целовать взасос.

После нашего совместного отпуска дочь вышла на работу, а вскоре мы получили от неё длинное письмо на английском языке. Она благодарила нас за то, что мы уговорили её поехать в Москву, и извинялась за постоянные ссоры, из-за того, что мы заставляли её учить русский. Она обещала впредь практиковаться при каждом удобном случае. Она писала, что путешествие с нами расширило её кругозор и показало, как многообразен мир.

Затем ещё несколько страниц она рассыпалась бисером ничего не значащих, красивых слов, подтвердив давно приходившую мне в голову мысль, что в Американской школе писать витиеватые послания учат гораздо лучше, чем умножать и делить. А в самом конце в Post Scriptum Оля по-русски добавила «Я всегда буду вам бесконечно благодарна за то, что вы вывезли меня оттуда».

Было это давно, ещё до 11 сентября.

А потом она успешно работала, продвигалась по службе, вышла замуж и когда решила, что пришло время заводить детей, вместе с мужем переехала в Миннеаполис. Ещё через год, я стал дедом мальчиков-близнецов, и для меня с женой открылось новое поле деятельности. Мы забирали внуков из школы, возили их на гимнастику и плавание, учили музыке и русскому языку. Мы вникали во все их дела и знали о них гораздо больше, чем в своё время о дочери.

Между тем президентом Америки стал Обама. Въехав в Белый дом, он убрал оттуда бюст Черчилля, а встречаясь с лидерами других стран, извинялся за системный расизм Америки. Он, наверно, забыл, что за него, мулата, проголосовала страна с преимущественно белым населением. Затем он поклонился шейху Саудовской Аравии, отдал американских дипломатов на растерзание толпе фанатиков в Бенгази и заключил договор с Ираном на следующий день после того, как там прошла стотысячная демонстрация под лозунгом «смерть Америке».

Наблюдая за этим, я понял, что демократия не имеет ничего общего с названием его партии. Я старался не думать о происходящем и больше времени посвящал внукам.

Дочь отдала их в ту же школу, где училась сама. Они родились в Америке, говорили без акцента и не страдали от излишней скромности, но они уже не были хозяевами в школе, а день в этой школе не начинался с клятвы верности, и над входом не развевался Американский флаг. Это могло оскорбить чувства беженцев, которые там учились. Их родителей называли «эмигранты без документов», хотя многие считали их преступниками, незаконно перешедшими границу.

Учеников, как и прежде, не очень утруждали домашними заданиями, зато постоянно напоминали о том, что раньше в Америке было рабство, что до сих пор существует имущественное неравенство и белая привилегия. Это привело к тому, что мои внуки стали стесняться цвета своей кожи, также как я в Советском Союзе стеснялся своей национальности. Меня это угнетало, я ведь и уехал из России, потому что был там гражданином второго сорта. Я хотел переубедить внуков, но каждый раз, когда пытался сделать это, они называли меня расистом. Тогда я стал рассказывать им о своей жизни, о Советском Союзе, о том, что мне там не нравилось, и почему я эмигрировал. Я рассказывал им, как работал дворником в Италии, ожидая пока Американские спецслужбы проверят, не являюсь ли я русским шпионом, как потом, уже в Миннеаполисе, устроился мальчиком на побегушках в супермаркет, где моими коллегами были чёрные ребята, которые годились мне в сыновья и которым платили такие же гроши, как мне. Никакой белой привилегии я не чувствовал.

Говорил я с внуками по-английски, поэтому должен был готовиться к каждой встрече, но эти разговоры сблизили нас, и в какой-то момент я увидел, что мне они доверяют больше, чем школьным учителям.

Между тем страна, уставшая от политкорректности, выбрала нового Президента, им стал Дональд Трамп. Демократы бойкотировали его инаугурацию, СМИ поливали его грязью, а в конгрессе все его проекты встречали в штыки. Появился даже специальный термин TDS (1*).

Кульминация наступила во время пандемии, когда при задержании белым полицейским чёрный бандит-рецидивист испустил дух. Его хоронили, как национального героя, высшие чины демократической партии встали у его гроба на колени. Видно, кланяться и становиться на колени стало у них традицией. Во всех крупных городах Америки толпы протестующих, громили, жгли и грабили всё, что встречалось у них на пути. Они действовали, как штурмовики, но пресса называла их преимущественно мирными демонстрантами.

В школе учитель истории предложил сочинение на тему «За что я не люблю Трампа». Мои внуки отказались его писать, а одноклассники стали их бойкотировать. Узнав об этом, я пошёл к директору. Он бесстрастно выслушал меня и сказал, что ничего сделать не может, потому что историка он принял по требованию районного начальства в соответствии с законом об обратной дискриминации. Затем, немного подумав, он также бесстрастно добавил:

–Может, если Трампа переизберут, обратную дискриминацию отменят.

Но Трампа не переизбрали. Выборы были откровенно и нагло подтасованы, и мной овладела депрессия. Мне стало стыдно за Америку, где я добился того, чего не смог бы добиться ни в одной стране мира. Я рвался сюда, потому что хотел жить в свободном государстве, а в Союзе за свободу надо было бороться. Тогда я боялся борьбы, но, видно, Бог наказал меня за трусость. Теперь мне бежать уже некуда, да я и не могу. Здесь живут мои дети и внуки, и я должен сражаться за их будущее. Непонятно лишь, что я могу сделать в моём возрасте и в разгар пандемии. Пожалуй, только одеть свитер с символикой Трампа и ходить по соседним улицам, показывая, что есть люди, которые не боятся открыто его поддерживать. Я, наверно, так и сделаю, мне нечего терять. Большая часть жизни позади, и в конце её я сделаю это для страны, в которой я стал другим человеком. Только вот от социалистического менталитета я в Америке избавиться не смог, и во время прогулки я в каждую руку возьму по гантеле – не помешает.

(1*) TDS –Trump Derangement syndrome – психическое расстройство на почве ненависти к Трампу

Место на кладбище

(Миннеаполис, начало 2000-х)

Яша Каминский оглядел свой офис, положил сумку на стол и набрал номер дилерства.

–Здравствуйте, Джессика у телефона.

–Здравствуйте, я хочу продлить аренду машины, к кому мне обратиться?

–Одну минуточку.

Минуточка растянулась на пять, но Яша терпеливо слушал, как жизнерадостный голос расхваливал качество машин, их доступную цену и отличное обслуживание. Потом тот же голос заговорщически сообщал, что если поторопиться, то на распродаже ещё можно успеть новые модели купить за полцены, а в конце магнитофонная запись уверяла Яшу, что его звонок очень важен для дилерства и как только кто-нибудь освободится, ему ответят на все вопросы.

Наконец Джессика снова взяла трубку. Она сказала, что сейчас идёт совещание и все заняты, но если мистер Каминский оставит свой телефон, то менеджер ему обязательно перезвонит. Яша так и сделал, а затем выложил на стол бумаги, привезённые из командировки и начал их сортировать. Финансовые документы в одну сторону, чертежи с исправлениями – в другую. При пуске установки он нашёл несколько изящных технических решений и хотел показать их менеджеру, чтобы тот учёл это при очередном повышении зарплаты. Собрав все чеки, Каминский пошёл в финансовый отдел. Начальник отдела сказал, что с ним хочет поговорить президент компании. Спрашивать, для чего он понадобился высокому начальству, было бесполезно. Главный бухгалтер, аккуратный немец, который, казалось, родился с калькулятором в руках, всё равно бы ничего ему не ответил. Он не мог забыть, как Яша, впервые услышав его фамилию, расхохотался и тут же стал объяснять причину своего веселья присутствующим, рассказывая им, что значит Пол Банки на русском языке.

В комнате для заседаний уже сидели два человека. И тот и другой работали с Каминским над последним проектом, за успешное выполнение которого им всем обещали золотые горы. Конечно, при теперешнем плачевном положении фирмы на премию надеяться было трудно, но иногда передовикам капиталистического производства давали разовый пропуск в гольф-клуб. Посещение клуба обычно включало в себя массаж, ланч по высшему разряду и персональное рукопожатие президента. Ходили даже слухи, что некоторым посетителям предлагают альбом с фотографиями массажисток. Конечно, покупать любовь за деньги нехорошо, но ведь им-то должны её предложить бесплатно, а это совсем другое дело…

Яшины мысли были прерваны появлением президента, начальника отдела кадров и главного бухгалтера, у которого был вид Полной Банки. Президент сказал, что ситуация у компании критическая и чтобы удержаться на плаву, он вынужден продолжить увольнения.

Начались они ещё полгода назад, но тогда Яшу не тронули. Он вёл переговоры о получении нового большого заказа. С огромным трудом ему удалось обойти конкурентов и получить так необходимый всем заказ. Каминского назначили руководителем проекта, он же был и единственным исполнителем. На все просьбы дать ему помощников менеджер отвечал отказом. Немного раньше компания получила заказ на капитальный ремонт гольф-клуба. Всё руководство было приглашено на будущее торжественное открытие, и президент компании хотел воспользоваться встречей для наведения нужных контактов. Политическая игра была его стихией, и он уделял ей гораздо больше внимания, чем производству. Большинство заказов он получал во время игры в гольф и клуб ему нужен был не меньше, чем кабинет, поэтому над гольф-заказом трудилось несколько инженеров. Централизованная система водоснабжения и канализации в небольшом провинциальном городке могла и подождать, а вот туалет для членов клуба срочно надо было переоборудовать так, чтобы классическая музыка заглушала почти и так неслышные звуки сливающейся воды.

Как и следовало ожидать, у семи нянек дитя оказалось без глаза, отдельные части проекта не стыковывались, инженеры переругались в пух и прах, и чтобы не дошло до рукопашной, одного из них перевели к Яше. После этого у Каминского появился шанс выполнить свою работу в срок, а для того чтобы её ещё больше стимулировать, обоим исполнителям компания подарила по надувному матрасу высшего качества. Этот символический подарок служил довольно прозрачным намёком на то, что инженерам на время работы над заказом вообще предлагается переселиться в свои офисы, но менеджеру и этого показалось мало. Он пообещал всем задействованным в проекте премию, равную месячной зарплате. В обещания не верили ни тот, кто их давал, ни те, кто его получили. И действительно, в качестве платы за усердие Яшиного коллегу вскоре уволили. Теперь дошла очередь и до него. Да, благодарность руководства одинакова во всём мире и везде не стоит выеденного яйца. Единственная разница в том, что в Америке всегда улыбаются. Повышают в должности – улыбаются, увольняют – улыбаются, хоронят уволенного – тоже улыбаются, правда, не так широко.

                        ***

Дома Яша не знал, куда себя деть, а при мысли о том, что скоро вернется Света и придётся все рассказать ей, становилось тошно. Жена давно советовала ему искать другое место, она видела, что его компания разваливается, а он, как аист, прятал голову под крыло. Он обманывал себя, надеясь, что всё ещё устроится. Он уже столько раз рассылал резюме, выпрашивал интервью и писал благодарственные письма, что теперь у него не было ни сил, ни желания начинать всё сначала. Лучше уж сразу головой в петлю.

Он осмотрел комнату. Технически план легко можно было осуществить. Снять люстру, отодвинуть стол, поставить табурет посреди комнаты, прикрепить верёвку и обязательно проверить её на прочность: ведь если он сорвётся и переломает ноги, то лечение может обойтись в кругленькую сумму. А перед тем, как сделать последний шаг можно написать репортаж с петлёй на шее.

Яша замотал головой.

Надо же какая глупость лезет в голову. Конечно, ситуация незавидная, но бывало и хуже. Он ещё в юности открыл закон, по которому каждый человек должен отхлебать положенную ему порцию дерьма и если в течение долгого времени это блюдо в меню отсутствовало, то значит, потом предстояло есть двойную порцию. Избежать этого нельзя, во всяком случае, до тех пор, пока не изобретён прибор, предсказывающий наговнение.

А впрочем, такой прибор был.

                        ***

Много лет назад, прогуливаясь по территории дома отдыха писателей под Москвой, Яша увидел небольшой столбик с гирей-указателем. Он стал спрашивать всех, что это такое, но инженеры человеческих душ ответить на его вопрос не могли, а старик-сторож, проработавший в доме отдыха всю жизнь, сказал:

–Ты единственный из отдыхающих достоин быть поэтом.

–Почему? – удивился Яша.

–Мне такой же вопрос задавал Галич.

–И что вы ему ответили?

–Это говномер. Рядом с ним находится бассейн с дерьмом. В бассейне плавает деревянный щит, который связан с гирей железной цепью, перекинутой через блок. Когда уровень говна в яме поднимается до критического, гиря опускается, касается красной отметки, и я вызываю машину.

–Здорово, – сказал Яша.

–Да, Галичу это тоже понравилось.

–А вы откуда знаете?

–Он стихи по этому поводу написал. Я их наизусть выучил.

–Прочтите, пожалуйста.

Всё было пасмурно и серо

И лес стоял, как неживой,

И только гиря говномера

Слегка качала головой.

Не всё пропаще в этом мире,

(Хотя и грош ему цена),

Покуда существуют гири

И виден уровень говна.

                        ***

Телефонный звонок прервал Яшины воспоминания.

–Здравствуйте, можно мистера Каминского к телефону

–Я слушаю.

–Меня зовут Тайгер Аганесов, я представляю самую большое похоронное агентство США и сейчас у нас прекрасные цены на могильные участки.

–Вы бы сначала спросили, хочу ли я их покупать.

–По крайней мере, один вам понадобится, даже если вы не хотите. Конечно, я желаю вам дожить до глубокой старости, но умирать-то всё равно придётся, а к тому времени цены на землю существенно вырастут.

–К тому времени мне будет все равно.

–Если хотите, чтобы наследники вспоминали вас добрым словом, то не всё равно. Я ведь вам предлагаю самое лучшее место в нашем штате.

–А если я умру в другом?

–Мы вас доставим сюда в лучшем виде.

–В гробу, в белых тапочках?

–Нет, мы привезём вас в холодильнике, свежезамороженным.

–А если я пропаду без вести, и моего тела не обнаружат?

–Тогда мы на вашем участке поставим памятник, у нас такая служба тоже имеется.

–Вы из Советского Союза?

–Да.

–Вас зовут Тигран?

–Да, – ответил Аганесов, переходя на русский язык.

–Что же вы мне предлагаете?

–Мелкий песок. Зимой не холодно, летом не жарко, никакой грязи, прекрасная почва для вечной прописки и постоянного места жительства.

–Ну, положим, назвать это жительством нельзя.

–Не хотите, не называйте, настаивать не буду, но условия-то всё равно выгодные. Говорю это вам как профессионал.

–Да, – подумал Яша, – наверно ты профессионал, говоришь гладко, рекламируешь правильно, врёшь в меру и даже пытаешься острить. Но торгуешь ты чем-то другим, в кладбищенском деле у тебя знаний маловато.

–К тому же я люблю свою работу, – продолжал Тигран, – моя профессия самая гуманная, я отправляю людей на вечный покой. В нашей семье это фамильный бизнес. Им занимается ещё и мой брат.

–Да? – сказал Яша, тоном предлагая собеседнику продолжать. Ему не хотелось оставаться наедине со своими мыслями, он готов был слушать что угодно, даже рассказ о похоронном деле.

–Конечно, – продолжал Тигран, – мой брат – специалист не мне чета, в своё время он всё ЦК (1*) похоронил. К слову сказать, они жлобы страшные, копейки на чаевые не давали, привыкли, что за них всегда государство платит.

–А теперь что ваш брат делает?

–Новых русских хоронит, тоже зарабатывает неплохо. Пожалуй, даже лучше чем раньше. Но всё равно ему там не нравится, он хочет сюда перебираться.

–С кем же он здесь работать будет?

–С ними же, с новыми русскими. Может некоторые захотят на родину вернуться, к своим предкам, к родным гробам, так сказать, он им и предложит свой сервис. Как вы думаете, стоящее это дело?

–Не знаю.

–А если бы вам предложили, вы поехали бы обратно?

–В таком качестве – нет.

–А в другом?

–Тоже нет.

–Правильно, там до сих пор права человека не уважают, не спрашивают даже, с кем люди хотят после смерти рядом лежать. Вождей мирового пролетариата в один мавзолей засунули, а они там четыре года рядом пролежали и не пукнули.

–Не пикнули, – поправил Яша.

–И не пикнули тоже, хотя они друг друга ненавидели, а вот мы знакомим людей, проверяем, подойдут ли они друг другу, а уже потом кладём их рядом.

–Серьёзно?

–Вполне, мы устраиваем чаепитие для клиентов пока они живы. Мы считаем, что они должны знать своих соседей. Ведь это навеки.

–Нет, не навеки, только до второго пришествия.

–Вы верующий? – оживился Тигран, – если хотите я могу продать вам место на еврейском кладбище. Мы обслуживаем людей всех религий. Никакой дискриминации.

–Все люди братья, люблю с них брать я, – процитировал Яша.

–Нет, серьезно, вы верующий?

–Я – деист (2*).

–Ну, тогда вам надо планировать надолго.

–Ладно, буду, а вы пока подберите мне место в хорошем районе.

–Сделаем, – пообещал Тигран.

–О чаепитии предупредите заранее. Я должен знать, что среди моих соседей будут только порядочные люди.

–Зачем?

–Не хочу общаться с преступниками.

–Зря.

–Вы так считаете?

–Видите ли, – быстро поправился Тигран, – преступники тоже бывают разные. Помните, пару лет назад посадили одного русского за налоговые махинации? Тогда все только об этом и говорили. Так вот он недавно вышел из тюрьмы и купил у меня участок, а пока я оформлял документы, рассказал, что отбывал срок с весьма приличными людьми: конгрессменами, судьями, сенаторами. Был даже один компьютерный хакер, который ограбил банк, не выходя из дома. А возьмите президента США. Врал под присягой, проворачивал сомнительные финансовые операции и если бы не закон о его неприкосновенности, давно бы сидел за решеткой (3*).

–Когда бандит руководит, он вождь, а вовсе не бандит, – опять процитировал Яша.

–Совершенно верно, так что преступник преступнику рознь.

–Купить место на кладбище рядом с президентом я всё равно не в состоянии.

–Могу продать маленький участок, и вас захоронят вертикально.

–Тем более не хочу. Стоять перед ним навытяжку? Ни за какие коврижки. К тому же я только что потерял работу.

–Безработица смерти не помеха, а достойные похороны гораздо важнее приличной свадьбы.

–Это ещё почему?

–Потому что свадьба может и повториться, а похороны никогда.

–Почему же, бывает, людей перезахоранивают.

–Это уж совсем в исключительных случаях, но вы правы, бывает. А раз я ошибся, я сделаю вам скидку: продам большой участок по стоимости обычного, при условии, что вы сосватаете мне ещё трех клиентов.

–Зачем мне большой участок?

–Чтобы лежать рядом с родными.

–Нет, я лучше возьму стандартный участок за полцены.

–Three clients, three clients, three clients (4*), – пропел Тигран на мотив «Три карты».

–Хорошо, – согласился Яша, – записывайте, – и, открыв «Белые страницы», продиктовал фамилию и адрес президента своей компании, начальника отдела кадров и главного бухгалтера.

–Вот теперь скидка вам гарантирована, – пообещал Тигран.

–Ну, спасибо, хоть одна хорошая новость за день, а то я уж вешаться собрался.

–Вешаться?

–Да.

–Вы знаете историю про «нового русского», который не смог отдать долг и решил повеситься?

–Нет.

–Он встал на табурет, накинул петлю на шею, посмотрел по сторонам и увидел на шкафу недопитую четвертинку, решил, не пропадать же добру, достал её, допил и опять набросил петлю. Опять посмотрел по сторонам, увидел на другом шкафу чинарик. Взял его, закурил и думает: А чего я вешаюсь? Жизнь-то налаживается!.. Это я вам к тому говорю, что надо внимательно по сторонам посмотреть, может жизнь и наладится.

–Точно, я сначала подберу хороших соседей, прослежу, чтобы все они попали на свои места, а уж потом подумаю и о себе, – сказал Яша.

–А я пока позвоню вашим бывшим сотрудникам и передам им привет с кладбища.

–Откуда вы знаете, что они мои бывшие сотрудники?

–Вы сегодня утром оставили свой рабочий телефон Джессике, а когда я вам перезвонил, мне сказали, что вы там больше не работаете. Я понял, что вас уволили, и решил вас немного развлечь. А то, что вы мне сосватали своих начальников, было понятно по тону. О друзьях так не говорят. Кстати, нам сейчас нужны сейлсмены, и если вы готовы сменить профессию, мы можем с вами поговорить.

–Серьёзно?

–Вполне.

–Ждите, выезжаю.

(1*) Центральный Комитет КПСС.

(2*) деист – верующий, который считает, что Бог не оказывает влияния на жизнь человека.

(3*) Речь идёт о Б.Клинтоне

(4*) three clients – три клиента.