Текст книги "Годы отсебятины"

Автор книги: Владимир Станцо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Владимир Станцо
ГОДЫ ОТСЕБЯТИНЫ

книга из-

бранных стихов

Издание второе сильно дополненное

Москва – 1994

СОДЕРЖАНИЕ

Пролог – программка

ПОЧТИ ДЕТСТВО. 1953 – 1964

«Мы были старше дней своих...»

Алёнушка

Баллада о подъемном кране

Реактивные сизари

Из целинного блокнота 1957 года

Пьянка

Стихи, написанные под влиянием Назыма Хикмета

Из бийских блокнотов начала 60-х годов

Философствующие вирши

Первая военная песенка

ВРОДЕ БЫ ЗРЕЛОСТЬ. 1965 – 197721

Журналистские зарисовочки

На женские темы

Зарисовка в поезде Москва – Дубна весной 1973 года

Строчка на Ларошфуко

Синтетические стансы Андрею Вознесенскому

Фантастическое видение с борта исследовательского судна «Дмитрий Менделеев» во время несостоявшегося – для меня – рейса на поиски Атлантиды

Сорок строк о придуманном Мегионе

Экологические вирши

«С интервалом в месяцы и годы...»

Назидательно-молекулярное

Осенняя зарисовка

Игрецкая

«Когда я буду дохлым как сапог

Вторая военная песенка

ЖИВЕМ ПО ВТОРОМУ РАЗУ! 1978—1989

Сонет

«Хороним не тех, кого надо...»

Холстомер

«Есть в идиотстве русских сказок...»

«Украинцы, чехи, русские...»

Журналистские зарисовочки самого конца 70-х – самого начала 80-х годов

Мужское застолье на винзаводе в Цинандали

Размышления за кружкой пива

Воспоминание о крамольном поэте

Стихи о стихах

Из старой строфы

Утратное

Памяти Владимира Высоцкого

Таганская песня

Четверостишья с посвящениями

Прощальная Юрию Визбору

Поминки

Миниатюры из разных блокнотов

Третья военная песенка

А ВЕК-ТО КОНЧАЕТСЯ. 1989—1994

Пражская зарисовка 15 октября 1989 года

Страшная история

Легкомысленные ямбы

Вариации

Знаки препинания

Баллада «Двойной бурбон» с рефреном четвертьвековой давности и двумя французскими эпиграфами

Мои персидские мотивы

Антисонет

Августовские годовщины

Художник

Мои комментарии к весенним парламентским дебатам 1993-го года

Автопарафраз, или весёленькие вирши на традиционную тему

Приметы времени

Кругом шестнадцать

«Вертинский, Галич, Пастернак...»

Осеннее настроение

Очень нетрезвые стихи

Воспоминание о летнем ипподроме

Старый Гаррис

Прощание (Перелесок переласок)

Четвертая военная песенка

Об авторе

Отзывы о книге

Редактора – не было.

Корректора – не было.

Зав. редакцией – ни к чему.

Тираж – 1000 экз.

Подписная цена – 1 бак$

(можно в рублевом эквиваленте).

Для друзей – бесплатно.

Отзывы – не интересуют,

но если очень хочется,

то можно.

Книга издана на средства автора

На обложке воспроизведен эскиз Валерия Валюса к картине «Не уплывай»

Рисунки Александра АННО, Гарифа БАСЫРОВА, Валерия ВАЛЮСА, Михаила ЗЛАТКОВСКОГО, Александра КУКУШКИНА (титульный лист),Сергея ТЮНИНА

© Владимир Витальевич СТАНЦО. 1994

ПРОЛОГ – ПРОГРАММКА

Нам в этой жизни можно – всё:

Взлетать почти до звёзд,

Крутить фортуны колесо

И выпадать из гнёзд,

Встревать в любую круговерть,

Скакать во весь опор...

Но —

   «Ни на солнце, ни на смерть

Нельзя смотреть в упор».

Стихи прошли через всю жизнь, начиная с маминых колыбельных и до сих пор, когда приучаю к Поэзии старшего внука с умом технаря и рационалиста.

Жизнь своевременно свела с Пушкиным. Маяковским, Цветаевой, Блоком – именно тогда, когда надо было, когда ум созрел.

Она же подарила встречи с теми из современников, чье творчество любил и люблю. Вы встретите на этих страницах энное число известных имен – замечательных поэтов, бардов, ученых, художников – и почти столько же упоминаний о людях, «широко известных лишь в узком кругу», чей дар оказался невостребованным, но оттого не менее замечательных, для меня во всяком случае...

Стихи – свои и чужие – помогали жить и иногда – выжить. Стихотворные строки сверлили охваченный пожаром мозг, когда в 1977 году подыхал от энцефалита. И долгая жизнь в журналистике, преимущественно научной, неизменно освещалась лампочками, лампадами, светочами и светилами Поэзии.

В «X и Ж» – «Химии и жизни» – лихом и забавном журнальчике затюканной нашей интеллигенции – параллельно химической насаждал и поэтическую рассаду, рубрики «С намагниченных лент», «Поэтический комментарий» и другие.

К собственным стихам относился всегда с той степенью серьезности, которой они заслуживали. Некоторые из стихотворений, включенных в эту книжицу, печатались в периодике, звучали по радио.

Первым изданием «Годы отсебятины» были изготовлены самиздатовским способом в 1980 году тиражом три зкземпляра по настоянию N.N.; которой был тогда увлечен. Но ей достался лишь третий экземпляр переплетенной машинописи, второй же – замечательному доктору Варваре Александровне Черкасовой, что за уши тащила с того света не только меня, но и Василия Федорова, оставившего в российской поэзии послесталинских времен след позаметнее моего. А первым экземпляром того «издания» пользуюсь сейчас как шпаргалкой.

Спасибо всем, кто причастен к появлению этих стихов и этой книги.

Владимир СТАНЦО

3 мая 1994 года

1955 – 1964
ПОЧТИ ДЕТСТВО

Если спросишь ты, человече,

Что я есть, – то отвечу так:

Весь я – тыща противоречий,

Сто людей и двадцать собак.

Валерию Валюсу

Мы были старше дней своих,

А для чего – не знали сами,

И нынче, головы склонив,

Грустим над прошлыми часами.

Часами слабости, любви,

Что недолюблена, часами,

Что разбазаривались нами, —

Назад попробуй позови...

И странствий даль, и дел громады

Уж не манят – замкнулся круг.

И делаем – не то, что надо!..

«Куда ж нам плыть», мой друг?..

1953

АЛЁНУШКА

Колёса несут свой стремительный бег,

И выбежит скоро навстречу

Единственный преданный мне человек,

Маленький человечек.

На шее повиснет моей, лопоча

Про разные радости-беды,

И в жизни единственная печаль —

Не то, чего хочешь, к обеду...

А после шагает со мной через лес,

Не хнычет, всерьез уставая,

Ведь ей послезавтра исполнится шесть -

Уверена, что большая!

Лесные прогалы, излучины рек

И колкие ветви навстречу...

Единственный преданный мне человек.

Маленький человечек.

БАЛЛАДА О ПОДЪЕМНОМ КРАНЕ

Вадиму Кравченко

Последняя утренняя звезда

Висит над подъемным краном.

Должно быть, уйти ей давно пора.

А ей всё кажется – рано.

Уж несколько месяцев каждую ночь

Она сюда приплывает

И крану нескладному – я точь-в-точь —

Кокетничая, мигает.

А он, заприметив ее, нахал,

Ей улыбался, стоя,

Здесь, на земле, и легонько махал

Длинной стрелы рукою.

А сам был готов для нее сплести

Венки цветов и сонетов

И очень хотел до неё дорасти,

Но только молчал об этом.

Не спал ночей, поджидая её,

Но стройка кончилась вскоре,

И ему сказали: место твоё

В городке, что на Карском море.

– Есть, – ответил он, – завтра пойду, —

А ночью, дождавшись подруги,

С собою стал звать ее, но она —

Скрылась за тучку в испуге.

Он огляделся: вставал рассвет, —

Сбил, досадуя, хвост кометы

И понял, что ей был нужен сосед —

Столичный театр оперетты.

РЕАКТИВНЫЕ СИЗАРИ

Почти баллада

Подымаются до зари

И уходят в ночной полёт

Реактивные сизари —

Популярный в Москве народ.

И в извечный птичий порыв,

С жаром, будто бы на пари,

Устремляются, в небо взмыв,

Реактивные сизари.

По-над площадью полный круг

В небесах прочерчен, и вдруг —

Петля Нестерова, пике,

И на бреющем вниз к реке,

Вниз и заново в синь небес!..

Неземные, как молний всплеск.

А потом в полуденный жар

Где-то спустятся на бульвар,

Воплотятся сизой толпой,

Непонятливой и тупой,

И пойдут летуны зари,

Реактивные сизари

Наставлять друг другу рога,

Набивать зобы и рыгать,

А за чью-то сдобную корку

Окровавят у друга холку.

И в лучах вечерней зари,

Целя в мраморную плиту,

Реактивные сизари

Шляпы пачкают на лету.

ИЗ ЦЕЛИННОГО БЛОКНОТА 1957 ГОДА

1.Стихи о Москве

Ветром сибирским, несущим снег,

Мой рюкзачок обвыт.

Долгих сто восемнадцать дней

Мы не видали Москвы.

Грязной стерней без дорог шагал

Тучи смыкали цепь,

Здесь только понял, как дорога

Эта, без края, степь.

Ветер и зной закаляли кровь,

К бурым степным – привык,

Лишь иногда всплывают из снов

Виды моей Москвы.

Встанет, окутанная дождем,

В мачтах антеннок – песнь,

Как вдохновенья порыва ждем

Города-песни весть.

Вьются снежинки, на горный склон

Падают в тишине.

Город мой спит, во тьму погружен

В воспоминанья, в снег.

2.Фрагмент

В.Легасову

Для чего мы катили с тобою, Валера,

В этот Богом забытый, заброшенный край

С фестиваля московского – символа веры,

Что на этой Земле можно выстроить рай?!

Не за блага, что кем-то кому-то обещаны,

А за то, что природы характер нелеп:

Пересохшие земли, метровые трещины,

Мёртвый хлеб.

Взять его для нетопленных наших пекарен

Мы обязаны... Нынче же песни звучат,

Ты сидишь у костра, и бушлат твой шикарен,

Между нами – три года и двое девчат...

3. Шутливое поздравление-пародия поэту Юрию Панкратову

в день его рожденья в Тергеше

Коньяк, французы и кометы

Затмили небо.

Стоит поэт полураздетый

И овцы – с требованием.

Сюда придите в умиленьи

Вы в час заката...

Стоит Панкратов среди блеянья,

Стоит Панкратов.

Разносит ветер голосище: —

Поддайте жару!

Мы заработаем – на пищу

Сложив кошару.

И на питье, возможно, тоже!

Копайте ж землю!

Но литераторские рожи

Ему – не внемлют.

Стишки, насмешки, тары-бары...

Да ну их к ляду!

И только верный Харабаров —

Как друг в награду.

4.Только телеграммы

Мне было дано —

Отправлять из Джирима

Твои телеграммы —

Четыре слова:

«Люблю. Целую. Скучаю. Белла».

И в этом

Ты

Оставалась

Поэтом.

5.Зарифмоваанные слоги. Разговор

—Шофер,

на кой

на кон-

завод

попер?

—За вод-

кой!

ПЬЯНКА

Я слышу надсадное: «Лгун ты!» —

Той песенке лет уже пять...

А я пью сегодня с Пер-Гюнтом

И мне на других наплевать!

Навязчиво шепчешь: «Опомнись!

Горячки возможны в мозгу!»

А я ненавижу любовниц

За то, что без них не могу.

Отстала. Спокойно и кротко.

Повторно не скоро придешь...

Подружка прелестная водка,

Когда собеседник хорош!

Расплывчаты мысли и шутки,

Заносчивы пляски Анитр.

Но мрачно и муторно: «Шут ты!»

Орут мне пустоты поллитр, —

«Что смыслишь ты в этом предмете,

И Пер – не разумней тебя!

Нелепые взрослые дети!

Подобие же-ре-бя...»

Вот так – одиноко и серо

Бравадствую, душу губя,

И зло изливаю на Пера

Всю жёлчь, что копил на себя.

Но снова призывное: «Лгун ты!»

Попрёки опять и опять...

Я ссорюсь по мелкой с Пер-Гюнтом

И мне на других наплевать.

СТИХИ, НАПИСАННЫЕ ПОД ВЛИЯНИЕМ НАЗЫМА ХИКМЕТА

1.После спектакля

Горечь ломает воображенье,

Лошади-мысли до крови забиты.

Это, прощаясь, свое шлет прощенье

Всеми забытый.

Был незлобив он и всё же – несносен,

Редко весёлый и часто небритый,

Он возвращается в прошлую осень,

Вами забытый.

2.Нине

За стеною читают детские вирши,

Просыпаются, будят друг друга,

Любят друг друга.

Я один в полосатой комнате

С душой полосатой, как твое платьице:

Полоса веры – полоса неверия,

Полоса нежности – полоса злобы...

Полосы пляшут дикие танцы:

Перемешались, перемежались, сжались.

Я просил тебя:

Выбери, что тебе надо,

Вместе разорвём, взорвём остальное.

Ты – не захотела. Ну и не надо!

Буду ходить полосатым, как тигра,

Или – как зебра, как твое платьице,

Как твоя ложь, подобная правде.

3. Просвет

Я хочу написать для тебя стихи,

Такие же простые, как ты,

Такие же сильные, как ты,

Такие же женственные, как ты.

Я хочу написать для тебя стихи,

Такие же сбивчивые, как я,

Такие же сумрачные, как я,

Такие же любящие, как я.

Я хочу, чтоб бесхитростная строка

Донесла до тебя, что ты – это я,

Я – это ты, мой огонь – это ты,

Мои стихи – это тоже ты!

Чтобы ты не была так далека.

Понимаешь меня? Понимаешь? Нет.

Значит, я еще не поэт.

ИЗ БИЙСКИХ БЛОКНОТОВ НАЧАЛА 60-Х ГОДОВ

1.Городок

Город полон пыли и солнца,

Солнце выжелтило всю зелень,

Лишь седые от пыли сосны

Уцепились за эту землю.

Здесь заводы встают из пыли,

Здесь до песен и баб охочи,

Гусаков запоздалый вылет

Здесь на мушку берёт охотник.

А от солнца некуда деться,

А ботинки седы от пыли...

Выход только один – раздеться

И торпедой врезаться в Бию.

Всё здесь молодо – люди, сосны,

Тополей немногих шеренги...

Всё здесь молодо, даже Солнце

И – малиновые черешни!

2.Не придумал названия

Над ультразвуком и ультраретортами

ломаем головы – себе и людям,

искусства искусней, азартней спорта

часы исследовательских буден.

На темы списываем финансы,

колдуем, выводим формулы точные,

и мысли растут – как ананасы:

иногда сочные, иногда – с червоточиной.

Бушуя, они обрастают плотью —

снова в расчетах что-то напутали! —

кроем друг друга заглаза и воочью,

а всё равно – поднимаются спутники.

Буравят небо, напичканы нашими

мыслями, спорами, расчётами, потом...

Инженер сегодня Вселенную пашет —

это стоящая работа!

3.Нашей команде

Инженеры, молодые специалисты,

мои непутёвые собратья,

мы с вами – не просто туристы,

туристы в квадрате!

Капиталами не обзавелись мы,

наши жёны не поспевают за модой,

но колёса, а не точные механизмы

нам отстукивают годы.

Нас не вывернет наизнанку

даже самый рискованнейший из пилотов,

огурец, пивко и таранку

предпочтем промасленным шпротам.

Можем водку глушить до одури

в вечера командировочные, одинокие,

а на утро просыпаемся бодрыми —

что поделаешь, планы, сроки.

За большие дела взялись мы,

край Алтайский, увы, не Минводы,

но колёса, а не точные механизмы

нам отстукивают годы.

4.Авиационное

Почему так мало пишу?

Говорят, что от лени.

Но вывозит веселый шут —

Новизна впечатлений.

Неожиданно свеж и юн

Голос звёзд прозвучал в эфире.

Неожиданно мал гальюн

На гиганте Ту-104.

Всё врубается только раз

В обалделую нашу память!

Может, лучше сделать запас,

Подкопить впечатлений наледь,

А потом напрячься всему,

Подкрутить в мозгу своём гайки,

И давай раздолье уму,

Сочиняй трёхтомные байки!

Не по мне подобный процесс,

Голова моя – не сберкасса,

Лучше звёзды хватать с небес,

Чем солидностью лживой хвастать.

И пускай я мало пишу,

Часто слышу упреки в лени,

Царствуй вечно, весёлый шут —

Новизна впечатлений!

5. Ночь

Сопит сосед, о ком-то дальнем грезя.

Уснуло всё. Четвертый час утра...

Когда же кончится моя, в поэзию,

Нелепая игра?!

Слет до утра. Соседу спать мешаю

И шепотом себе внушаю:

Запомни, здесь ты только инженер!

Умей же в прозе думать о жене...

ФИЛОСОФСТВУЮЩИЕ ВИРШИ

Закон, диктуемый природой.

Для всех и каждого:

Всё в жизни – требует ухода,

Лишь женщина – ухаживания.

Бессмысленно и слишком мелко

Ухаживание за мебелью,

За обувью или обоями,

Или – за собою...

Но иногда бывает надобность,

Не замечаемая наглостью,

Самоуверенностью, сытостью,

Снобизмом или деловитостью, —

Когда женщина требует – ухода!

Тогда, несчастьями опознаны,

Всегда уходим слишком поздно мы,

Хоть своевременность ухода – для каждого! —

По отношению к природе

И к самому себе в природе

Есть высшее ухаживанье.

ПЕРВАЯ ВОЕННАЯ ПЕСЕНКА

Подвижно

Воюю я, воюю я, друзья,

и с этим совладать никак нельзя, -

поскольку я веду незримый бой

не с кем-нибудь, а лишь с самим собой!

    На этой справедливейшей из войн

    понять себя по-новому изволь.

    Но так как на войне, как на войне,

    то, может быть, беда придет извне.

    На этой справедливейшей из войн

    к отваге приучить себя изволь.

    Но так как на войне, как на войне,

    то, может быть, утонешь ты в гавне.

Война та не закончится никак,

поскольку я себе и друг, и враг,

поскольку как условие дана

пустяшная, а всё-таки война!

    На этой справедливейшей из войн

    понять себя по-новому изволь.

    Но так как на войне, как на войне,

    то, может быть, беда придет извне.

    На этой справедливейшей из войн

    к отваге приучить себя изволь.

    Но так как на войне, как на войне,

    то, может быть, утонешь ты в гавне.

Война та не закончится – никак...

1965 – 1977
ВРОДЕ БЫ ЗРЕЛОСТЬ

Для меня стихи – не профессия

И поэтому – не обуза,

Захочу – и наемся песнями,

Не своими – зато от пуза!

ЖУРНАЛИСТСКИЕ ЗАРИСОВОЧКИ

1.Южная

Хлоркою воняющий сортир...

С очередью. В городке у моря.

Химия спасет, конечно, мир,

Если только раньше не уморит...

2.Тоже южная

Преступившая молву

Сидит москвичка на молу.

Торчат,

как из печи поленья,

Коленки красного каленья.

3.Нечеловеческая

Кобылка по имени Зависть

Кобылку по имени Завязь

Ударила кованной пяткой...

И стало обеим – не сладко.

4.Командировочная ташкентская

Широколиц, широкозад,

В мой номер ломится казах

И, наконец, врывается.

Он очень добрый и большой,

И пахнет луковой лапшой,

И бодро чешет яйца.

НА ЖЕНСКИЕ ТЕМЫ

1.Тост к 8 Марта

Всё, что достойно этой жизни,

Идет от вас – все очень просто,

И потому шампанским брызнем

И вновь за вас подымем тосты.

Не за потребности растущие,

Не за вторичность отношений —

За первозданную распущенность

Всех вешавшихся нам на шеи.

Не за докучливую жертвенность,

Не за абсурдность ваших логик —

За верно понятую женственность

И верноподданные ноги!

За все, что было и получится,

И чтоб вовеки не приелись

Вам – наше мнимое могущество,

Нам – ваша истинная прелесть.

2.Что делают мужчины.

Неукротимых укрощают

И, если надо, окорачивают,

Хорошеньких – окукарачивают

И – непрощаемых – прощают.

За первородный женский грех,

За первопуток первоцвета

Ломают женщин, как поэтов,

Но, к сожалению, не всех.

ЗАРИСОВКА В ПОЕЗДЕ МОСКВА – ДУБНА

ВЕСНОЙ 1973 ГОДА

Поезд катится в Дубну,

Дребезжащий нацело,

Клонит весь вагон ко сну —

Полчаса двенадцатого.

Пара физиков – сопят,

Обхватив портфельчики,

А не спят в вагоне – я

Да товарищ Федченко.

Очень правильный старик,

Он сидит, блаженствуя,

На плече его горит

Головёнка женская.

Головёнка хоть куда —

Вороная, в локонах —

Заглядятся поезда,

Что летят за окнами.

Заглядятся на нее,

Ему – позавидуют...

Только это всё – вранье,

Нос задрал для виду он.

Для нее он – не любовь,

Так, начальник средненький,

Ну, конечно ж, не любовь,

Но – других безвреднее...

Просто очень хочет спать

Головка подшиньонная,

Просто очень хочет спать

Под-чи-нён-ная.

Подчинённая мужьям —

Первому, последнему...

Откомандовался, хам,

Он теперь – подследственный.

Подчинённая в дому,

В суматохе ведомственной,

Подчинённая ему,

Но – глава над ведьмами!

Ей на остров Маргерит

Орудийным выстрелом

Как одной из Маргарит

Приглашенье выслано.

Погулять всегда не прочь

Ветренною, дерзкою

Прошабашила всю ночь,

Ночь перед поездкою.

И теперь спокойно спит

Головка подшиньонная,

Старику в плечо сопит

Под-чи-нён-ная.

Улыбается во сне —

Снится что-то тёплое?

Как когда-то по весне

С рюкзачишком топала?

Или снится, что живет

Замужем за Шивою?

Он того, что бил в живот,

Выставил за шиворот!

И баюкает её,

И качает в люлечке,

Носит на руках её

Сестре на зависть Людочке...

Оттого спокойно спит

Головка подшиньонная,

Старику в плечо сопит

Под-чи-нён-ная.

Подчинённая ветрам,

Настроеньям каторжным,

Скудным нашим вечерам

С кадрами и картами.

Нашей тягостной хандре

С сумерками-тенями,

Нашей суетной игре

В изо-бре-де-тения...

Но пока спокойно спит

Головка подшиньонная,

Старику в плечо сопит

Под-чи-нён-ная...

Поезд катится в Дубну

По лесам женьшеневым...

Я сегодня не засну,

Я рисую

женщину.

СТРОЧКА ИЗ ЛАРОШФУКО

Г.Н. Флерову

Нам в этой жизни можно – всё:

Взлетать почти до звезд,

Крутить фортуны колесо

И – выпадать из гнезд,

Встревать в любую круговерть,

Скакать во весь опор...

Но-

    «Ни на солнце, ни на смерть

Нельзя смотреть в упор». —

А вы смотрели...

СИНТЕТИЧЕСКИЕ СТАНСЫ АНДРЕЮ ВОЗНЕСЕНСКОМУ

«...Снежное сожаление

по лесу и по нам...»

Стонет в лесах от лени

Гений – или шпана.

Чем-то с тобой сродни мы —

Ленностны и ранимы.

Знаем, что ремесло —

Необходимость и зло.

«Ах, мое ремесло самобытное —

                             самобытное? нет, самопытное!»

Ну, а без ремесла —

Глупостям несть числа.

Не отточив его,

Не выможешь ничего.

Будешь писать о родине —

Будто пишешь пародии.

Или – самопародии:

Строчкой себе по морде!

«Снежное сожаление

по лесу и по нам...»

Не в Бога верую – в гения,

Будущий экспонат

     музея восковых фигур

     мадам Тюссо,

     горластый и часто безмолвный,

     в Америке – академик, но —

     не пророк в своем отечестве,

Где обвиняют в трюках

За то, что Поэтом стал.

Где записные хрюкалы

Толкают на пьедестал.

ФАНТАСТИЧЕСКОЕ ВИДЕНИЕ С БОРТА ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО СУДНА «ДМИТРИЙ МЕНДЕЛЕЕВ» ВО ВРЕМЯ НЕСОСТОЯВШЕГОСЯ – ДЛЯ МЕНЯ – РЕЙСА НА ПОИСКИ АТЛАНТИДЫ

Паразиты и параноики

Парадоксов не принимают.

Бороздят носами каноники

Океаны до Океании.

А научные сухогрузы —

И беременны, и беспузы.

Акванавты погоды ждут

И спиртягой желудки жгут.

Острова проплывают дальние.

Преисполненные экзотик...

Только нам умерять желания

Предписали в партийном КЗОТе,

«Не пущать!» – решили Комковы

За одно лишь – честное – слово.

Наплевать, проживем и тут.

Времена другие – придут!

Паразиты и параноики

Парадоксов не принимают.

Им играть бы в крестики-нолики,

Рапорта подписывать к маю.

До атлантов пути неблизки,

Но над самой дурной волной

Что-то пишет нам Городницкий

Не на идиш и не по-критски,

В чем-то более чем родной...

Ну, давай еще по одной!

СОРОК СТРОК

О ПРИДУМАННОМ МЕГИОНЕ

Никогда не бывал в Мегионе я.

Говорят, там страна Миллиония…

Срифмовав экзамены с гекзаметром,

Я уеду в город Мегион.

Там ветрищи ледяные намертво

Продувают с четырех сторон.

Согревают газовые факелы

Населенье перемерзших тундр.

Девяносто пять процентов запили,

Даже те, кто мудр,

Даже те, кому работа спорится,

Даже те, кому работа – долг,

Остальным – играется и спорится

После всех недолг…

Там совсем тепло бывает в мае лишь,

День полярный колок и цветаст.

Что, устали? Может быть, замаялись?

Хочется цветочков? Бог подаст!

Или, может, захотелось музыки,

Или, может, вспомнили о Ней?!

Грубость – производное от мужества –

Там нужней.

Газовые гулкие рапсодии

Скважины играют круглый год.

Чертов ритм и чертовы мелодии,

Этот газ горяч, горюч и горд.

Он сгорит в конфорке на Каляевской,

Оживит узлы какой-то ГРЭС,

Он, как я, не очень управляемый,

Заводной газообразный бес…

Ничего не зарифмую больше я –

Шалопай и чуточку пижон,

В самолете, что летит над Польшею,

Сочинивший бред про Мегион.

От тоски по радостям несбывшимся,

О маршрутах – тех, что не прошел,

Развлекаюсь в самолете виршами.

Данке шён!

Срифмовав экзамены с гекзаметром,

Я уеду в город Мегион,

Где лихие факелеща знаменем

Полыхают с сорока сторон.

ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ВИРШИ

Обдувает газами,

Выхлопами труб,

Все мы – одноразовы.

Хоть умен, хоть глуп.

Хоть из добродетелей

Соткан весь,

Хоть красив, как тетерев

В кадре шесть на шесть,

Хоть прославлен байками

Всех газет,

Хоть с большими тайнами —

Тет-а-тет.

Сколь ни переменчивы,

Живы – раз!

И за это женщины

Терпят нас.

С интервалом в месяцы и годы

По-ребячьи тянет на стихи —

То на лоне матери-природы

У еще не высохшей реки,

То в кино, то в кресле самолета

Защемит, заноет, загудит,

Засвербит молоденькое что-то

В пакостно стареющей груди.

Выплеснется песнею наружу —

Той, что должен спеть и спеть хотел,

И тогда нежданно обнаружу,

Что на двадцать строк помолодел...

Может, позже все уйдет в отходы —

Слишком много в жизни чепухи...

С интервалом в месяцы и годы

По-ребячьи тянет на стихи.

НАЗИДАТЕЛЬНО-МОЛЕКУЛЯРНОЕ

Владимиру Воробьеву и Веронике Долиной

Разумеется, я знаю, что в фамилии средневекового монстра Дракулы ударение на втором слоге, но в стихах допустимы – ради созвучий – некоторые вольности...

В каждом есть молекулы Дракулы,

В каждом есть молекулы дряни,

В каждом есть молекулы раковых

Неопознанных заболевании.

В каждом есть свои червоточины,

В каждом есть свои недостатки —

Слишком часты в жизни отточия,

Слишком часты игрища в прятки.

Но у каждого есть – любимое,

Но у каждого есть – достойное,

Только слишком часто храним его

В потаенных души отстойниках.

Впрочем, делать это – не надобно,

Потому как ведет к депрессиям,

Хоть порой способными бабами

Возвращается к нам же – песнями.

Нерастраченное до старости

Возвращается нам сторицею —

Укорачивает усталости,

Отворачивает от «Столичной».

Просветим и возлюбим чокнутых

От Камчаток и до Эстонии:

По молекуле от Чукоккалы

Быть должно в любом из достойных.

ОСЕННЯЯ ЗАРИСОВКА

Листопада цветастая линька.

Выцветающий купол небес.

Черно-буро-зеленые клинья

На полях – что с картошкой и без.

Осень сглаживает болячки,

Запрягая в работу мозг,

И растрачивает заначки

Всех привязанностей и поз.

ИГРЕЦКАЯ

Теперь же, по обычаю, друзья,

«Игрецкую»!

      Из «Пиковой дамы»

Ног ли протягиваю тяжкую тяжесть,

Откидываю ль закидоны копыт,

Рифм потасканных бойкая стража

За моими плечами стоит.

Утешают меня – как могут,

На все лады и лада,

Прочат немощную дорогу

Бог весть куда...

Верю в будущие поверья.

Понял пошлость прошлых программ...

Не совпали ни номер, ни серия.

Проиграл.

Когда я буду дохлым, как сапог,

Заброшенный на полку магазина,

Как неодушевлённая резина.

Тогда решат: он в жизни что-то мог.

Еще одна малявка загрустит

И выдавит слезу из глаз порожних.

Предсказывать подобное несложно,

Сложнее удалить аппендицит.

Еще взгрустнет какая-то кобыла

И подойдет, и поцелует в нос

Мою вдову, которая любила

Меня немного больше, чем стрекоз.

ВТОРАЯ ВОЕННАЯ ПЕСЕНКА

Умеренно, в рваном ритме

Слезоточивый газ —

Оружие химической войны.

Слезоточивый глаз —

Первейшее оружие жены.

     Слезоточивый глаз

     Испепеляет нас.

     Слезоточивый глаз —

     Мужчинам не указ.

Слезоточивый глаз,

Ты – недруг увлечений и тревог.

Слезоточивый глаз!

В борьбе с тобой давно я изнемог.

     Слезоточивый глаз

     Остепеняет нас.

     Слезоточивый глаз —

     Мужчинам не указ.

Слезоточивый глаз,

Тебя мне не дано преодолеть.

Слезоточивый глаз,

Ты жизнь мою укоротил на треть.

     Слезоточивый глаз

     Не укрощает нас.

     Слезоточивый глаз —

     Мужчинам не указ.