Текст книги "Череп (СИ)"

Автор книги: Владимир Бочкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

     – Извините, вы свой череп забыли!

     Я обернулся к продавцу. Он поставил на прилавок фирменный пакет магазина с картинкой танцующего мертвеца. В нём коробка с черепом.

     – Это не я забыл, это ты не напомнил.

     В моих руках болтается уже несколько пакетов. Добавился ещё один.

     – Извините, бывает, – сказал продавец.

     – Бывай, чувачок.

     Звякнул колокольчик над дверью. Взяли моду! На вывеске магазина название «Современное вуду. Всё для ритуалов». И ухмыляющийся зомби на вывеске. Ох, грехи мои тяжкие! Я зашаркал шлёпанцами по горячему тротуару. Вечернее солнце пылало над крышами.

      По дороге завернул в магазин «Пьяный мир».

     – Слышь, мне того вискаря.

     Я почесал щетину. Продавец с сомнением посмотрел на мою красную майку алкоголичку и чёрные потрёпанные бриджи. Я покопался в кармане и швырнул на прилавок карточку.

     – Принимаете?

     Подхватил ещё один фирменный пакет и направился к дому. Пришлось повозиться с ключами. В прихожей квартиры скинул шлёпанцы и пошлёпал босыми ногами по линолеуму. В зале пнул стул, он отлетел в угол. Пространство заметно освободилось. Осталась только петля, болтающаяся с потолка, но она мне не мешает.

     Швырнул пакеты на пол и начал распаковывать. Вначале открыл бутылку и не стал заморачиваться на поиски стакана. Не водка, пойдёт и так. Подпалил горло и мне заметно полегчало. Я вздохнул и прищурился на тлеющее солнце. Белые занавески трепетало сквозняком. Я опёрся рукой на косяк окна, булькнул внутрь ещё грамм сто и поставил пузатую бутылку на подоконник.

     Щёлкнул выключателем и комнату залил белый неживой свет. Я сел на пол и начал вытаскивать коробки из пакетов. Содержимое раскладывал вокруг себя, пустые картонки и пакеты швырял в угол.

     Из ванной начало подванивать. Пришлось встать. Захлопнул дверь в ванну и вернулся к работе.  Для начала открыл мелки и небрежно провёл на полу первый круг. Получилась вполне приличная красная линия. Рядом провёл жёлтую. Вокруг неё синюю. Открыл книжку в мягкой обложке и, сверяясь, нарисовал зелёными мелками символы вокруг линий. Потом чёрным мелком символы внутри круга. В центр я поставил пластиковый череп. Новенький, чуть ли не блестит. Лыбится погаными искусственными зубами. Слишком уж чистенький. Я зашел в кабинет, покопался в ящиках стола и в среднем нашёл чёрную шкатулку. Вытащил несколько сигар и распихал по карманам.

     В зале поджёг одну и пыхнул дымом в провалы глаз черепа. Провёл пеплом по его зубам. Остался сероватый налёт. Один из зубов почернел, и теперь казалось, что череп скалится щербатым ртом. Я довольно кивнул. Так-то лучше. Хоть на человека стал похож.

     Я прислонился спиной к стене и подождал, пока погаснут последние красные отсветы за домами. Успел докурить сигару и забрать с подоконника бутылку. Окурок затушил о линолеум.  Пора приступать к делу.

     Толстые чёрные свечки замерцали во тьме. Я закрыл горячую зажигалку и положил рядом. Светлое облако образовало круг посреди мрака. По лицу черепа колыхались тени. Воздух, пропитанный густым синим дымом плескался в круге света.

     Я открыл всё ту же книжку в мягкой обложке на странице, которую загнул заранее. Уселся по-турецки и начал медленно читать. Когда дочитал первую часть, закурил новую сигару, сделал пару пыхов и сунул черепу в зубы.

     Снова читал, буквы бегали чёрными букашками в мерцающем свете свечей. После второго абзаца, достал из кармана выкидуху и щёлкнул лезвием. Начертил кровавую линию на ладони и поднёс руку к черепу. В пластмассовых зубах дымится сигара, пустые глазницы блестят тьмой.

     Кровь из руки закапала на пластмассу, в полутьме чёрная как чернила дьявола. Расползалась по гладкому округлому своду пустой башки.

     Я дочитал последний абзац и бросил книгу на пол рядом с собой. Облизал окровавленную ладонь и плеснул на неё спиртным. Потом плеснул в себя.

     Череп бессмысленно пялился на меня. Я покосился на петлю. Казалось, она покачивается в полутьме.

      – Делай своё дело, – сказал я черепу. – За тебя деньги уплачены.

     Я снова присосался к бутылке, потом показал пластмассовой игрушке.

     – Хочешь?

    Молчание – знак согласия. Я ухмыльнулся и полил череп хорошей порцией шотландского пойла.

    Комната тяжело вздохнула. Я замер. Вздох повторился. Утробный, как отрыжка великана. Я посмотрел в глаза черепу.

     – Серый, ты здесь?

    В пустых глазницах начало светлеть. Я, молча, ждал. Отставил бутылку. Потом весь череп начал светиться в темноте. Свет отделился от черепа, но сохранил форму, поднялся в воздух и завис напротив меня. В  глубине белых плошек глаз подмигивало красное пламя. Из световой сигары потянулись струйки белого дыма. Пятно от крови и виски на макушке тоже осталось, отчего призрак черепа стал похож на Горбачёва.

     – Серый?

     Сквозь безгубый рот прорвалось рычание. Кто-то бесплотный грыз воздух, как собака кость.

     – Дрр-да, – слова белыми облачками поднялись в воздух, расплылись и растаяли во тьме.

     – Вот что, Серый, говори, где тело. Лучше по-хорошему, псина дохлая.

     Череп ухмыльнулся.

     – Я-рр, теперррь, далеко-рр! Нет, нет, нет. Ррр!

     – Не рычи, щас в табло получишь. Говори, где тело, гнида.

     – Нет-ррр.

     – Ясно, по-хорошему не хочешь.

     – Я там-рр, где ты меня-рр не ррразыщешшшшь.

     Я вытер лоб тыльной стороной ладони. Душновато.

     – Был тупой, а щас тупее. Ты думал, от меня так просто убежать! – я показал на болтающуюся петлю. – Ты просто выбрал более лёгкую смерть, я бы тебя на куски живьём порезал. Но от меня даже на том свете не спрячешься!

     Я вытащил из последнего пакета красную верёвку с петлёй, на манер лассо.

     – Сам напросился.

     Я набросил красное лассо на бесплотную шею и потянул. У черепа из пасти вывалилась сигара и он взвизгнул. Чёрные письмена на красной поверхности верёвки пустились в пляс. От черепа пошёл дымок.

     – Где тело?

     Призрак шипел.

     Я бросил верёвку и пошлёпал босыми ногами в ванну. Включил свет и распахнул дверь. В нос вломила вонь. В ванне труп. На шее багровый след от верёвки. Я двинул ему кулаком под глаз. Голова бессильно мотнулась и ударилась о край ванны.

     – Где тело, козлина? – Я ударил ещё раз. – Где мой чемоданчик?

     Я ворвался в зал. От черепа поднимались бледные струйки дыма, он скалился и протяжно стонал. Я схватился за край верёвки и подтянул череп ближе, но так, чтобы он не пересёк границу нарисованных кругов.

     – Где труп? Отвечай, или так и будешь болтаться здесь как шарик на верёвочке. У меня терпения валом. Ты меня знаешь.

     – Ладрр-но! Сними-ррр!

     Я подержал ещё пару секунд, потом снял верёвочку. Череп хрипел.

     – Всё-рр скаррржу, только-ррр перестрррань.

     Мои губы растянула ухмылка.

     – Знаю. Всегда все рассказывают. Я тебя внимательно слушаю.

     Через несколько времени я распахнул дверь и вышел в коридор. Там шла женщина в платье от каких-то итальянских европейцев. Она так посмотрела на меня, будто я инопланетянин. Подъехал лифт. Когда я вошёл внутрь, она осталась на лестничной площадке. Я подмигнул ей и нажал кнопку подземного гаража.

     Вертя на пальце ключи от машины, я вышел из лифта и нажал кнопку сигнализации. Моей новой тачкой оказался навороченный джип. Я открыл дверь и вдохнул запах новенькой кожи.

     Когда выехал на трассу, втопил под двести. Полицаи так быстро пролетали мимо меня, что невозможно понять, пытались они меня остановить или нет. Во рту дымила зажженная сигара. Бутылка тоже не скучала без моего внимания.

     Весь путь занял минут сорок, не больше. Я свернул на дорожку в лес и поплёлся по узкой лесной тропке. Серый не обманул. Километров через сорок показалось маленькое озерцо. В свете фар было видно, как из воды торчит круп красного спортивного автомобиля.

     Я выбрался наружу и потянулся. Пряный ночной ветерок пощекотал ноздри. Я скинул шлёпанцы и вошёл в тёплую после жаркого дня воду. Один удар монтировкой и багажник открылся. Лесной воздух наполнился гнилой вонью. Включил фонарик. На дне багажника валялась груда тухлого мяса в костюмчике. А к его запястью прикован чёрный чемоданчик. Я провёл ладонью по гладкой коже, покрывающей металлическую поверхность.

     Выкидуха быстро перепилила полусгнившее запястье. Я подхватил чемоданчик и направился к джипу. Кинул свою ношу на соседнее сиденье и уже готовился закрыть дверь, когда услышал тихий вздох со стороны воды. Я распахнул дверь, вылез из машины и подошёл к полузатонувшей тачке. Провёл фонариком по телу, по чёрной глади воды. Хмыкнул. Потушил фонарик и направился к джипу.

      Под утро меня встретил старенький деревенский дом. Он скрипел под порывами ветра и проседал под дождём. Я сидел за столом, накрытым стареньким матерчатым покрывалом. Булькнул последние глотки вискаря и поставил бутылку под стол. Чемоданчик лежал передо мной.

     Я включил горелку и провёл по замку. Откинул крышку. И впервые за последние недели улыбнулся.

     Утро освежилось росой. Поплавок закачался на мелкой ряби. Я устроился на стареньком садовом креслице, которое специально храню здесь в пещерке под обрывом, чтобы не тащить каждый раз. Вытащил из сумки холодную бутылку пива. Резковатый светлый вкус освежил горло. Тёмно-синяя речная дорожка медленно текла мимо меня. На поверхности заколыхался лёгкий светлый туман.

     Я полуприкрыл глаза, вытянул ноги и полудрёмно наблюдал за поплавком. Красная нашлёпка нырнула и задёргалась на поверхности. Я отставил бутылку и схватился за удочку. Крупная зараза. Рыбина с силой дёрнула за крючок. Я повёл леску к берегу. Но вот напряжение ослабло, и я вынул свой первый улов за день. И моргнул.

     На леске висел пластмассовый череп и цепко держался зубами за крючок. Даже червя, похоже, сожрал. Он мне подмигнул пустой глазницей.

     – Ты охренел! – сказал я. – У меня рыбалка, вообще-то. Вали отсюда, фирма больше не нуждается в твоих услугах. Ты уволен!

     Я дёрнул удочку.

     – Давай, слазь! Отцепляйся, говорю. Порвёшь леску, я тебя покусаю, гнида!

     Туман над речкой сгустился, и вода у берега забурлила. Плеснув тиной, на берег шлёпнулась чья-то рука и вцепилась в землю, подтянула себя, и вот показались плечи и голова. Вторая рука вцепилась во влажную прибрежную почву, и человек поднял голову. В волосах запутались водоросли, а изо рта выскользнула рыбка. Он смотрел на меня прогнившими провалами глаз. Тёмно-серая кожа покрылась сетью мелких трещин.

     Я ухмыльнулся.

     – Привет, Серый, как ты сюда добрался? По водопроводу приполз? – Хмыкнул и покачал головой. – И чё тебе надо, тухляк?

     Он что-то забурчал, сквозь губы выплеснулась вода. Ощерился в оскале. Медленно выкинул руку, вгрызся чёрными ногтями в землю, подтянулся. Рваная рубаха ёрзала по грязи. Потом выкинул вторую руку и начал неторопливо подтягиваться ко мне.

     – Хочешь мне что-то сказать! Так не трудись, я сам могу подойти.

     Я укрепил удочку с болтающимся на нём черепом и сделал пару шагов к трупаку. Наступил ему на руку и Серый заскрежетал зубами. Я наклонился и взял в горсть его грязные волосы. Откинул ему голову.

     – Ну, и чего надо, бродяга?

     – Гр-р-р.

     – Я скажуррр, чторр намрр надорр!

      Разрывая тонкий слой тумана из озера к берегу выступила ещё одна фигура. Чёрный грязный костюм облепил тело. Кожа на лице почернела, но я его узнал. Не по лицу, а по обрубку руки.

     – Намрр, надорр нашерр. Вернирр, намррр нашерр!

     – Что! Ах ты жопа червя! Я тот чемодан честно украл, а вы кинуть меня решили! Я чисто работаю, а вы след крови размером с Волгу оставили. Но правильно поняли, что либо менты вас достанут, либо я. Чудилы! Я те щас вторую руку оторву, гнилой, а потом её тебе засуну…

     – Р-р-р! – Серый попытался схватить меня за лодыжку. Я отступил и носком кедыча влепил ему по едальнику. Челюсть отлетела. Серый проводил её бессмысленным взглядом.

     – Отдайррр, нашерр, – вторил безрукий. Он приблизился к берегу. Шёл прямо по воде, как дохлый Иисус. Я подошёл к сумке. Там у меня не только пиво. Я вынул обрез и выпалил тому, что в костюмчике прямо в рыло.

     – Скушай маслинку!

     Полбашки снесло, но он не упал. Вытянул руки. Один рукав пуст, а на втором когтистые пальцы сжимаются и разжимаются, пытаясь схватить воздух.

     Я вытянул обрез и почти в упор выстрелил Серому в затылок. Его башка смешалась с береговой грязью в единую кашу. Но он всё равно пытался ползти. Ухмыляющийся череп по-прежнему висел на леске. Через секунду он разлетелся на мелкие пластмассовые кусочки. Оба трупа тут же рассыпались комьями грязи.

     – Ага, разбежались! Щас прям, отдам, гниложопые.

     Я оставил на крыльце удочку и сумку. Взял в дорогу пару бутылок пива и вскочил в старенькую «Волгу». Трофейный джип утопил в ближайшем болоте. Места тут глухие, спокойные.

     Открыл новую бутылку пива и повернул ключ. Ехал неторопливо, мимо полицаев пробирался вежливо, пил и прибавлял скорость только когда посты оставались за спиной. В городе сразу направился в магазин «Вуду». Звякнул колокольчик. Я остановился, вытянул руку и сорвал колокольчик с двери, отбросил в угол. Продавец за стойкой что-то попытался возразить. Молодой парень с дредами, хоть и белый. В воздухе витал запах конопли, но это не моя проблема. В углу трещал магнитофончик с рэгги-музыкой. Певцу всё по кайфу. И солнце и бабы горячие, песок мягкий, музыка благостная, в общем, не жизнь, а малина.

     Я перегнулся через прилавок и схватил парня за широкую жёлтую футболку. Притянул к себе, так что его туловище повисло над витриной с какими-то косточками.

     – Ты мне что… – он попытался что-то вякнуть, и я его хорошенько встряхнул. Он замолк и таращился на меня лупатыми карими глазами. – Ты что мне продал, козлина!

     – Что случилось, я не понимаю, вы не могли бы…

     Я снова встряхнул его.

     – Почему жмурики навестили меня этим утром, когда им положено в гробах валяться и червями закусывать. А?

     – Если вы поставите меня обратно и объясните в чём дело, я буду лучше соображать.

     Я отпихнул его обратно, и он машинально поправил скомканную футболку на груди.

     – Время назад я покупал набор по воскрешению. Череп, удавка, свечки, мелки. Припоминаешь?

     – Помню. И в чём дело? Ритуал не получился?

     – Получился зашибись. Но сегодня утром мертвяк в компании дружка явились ко мне во плоти и в компании черепа, что ты мне продал. Колись в чём проблема. И не вздумай шутки шутить, а то свою подружку будешь через медиума трахать.

     – А вы круг разорвали?

    – Без балды.

    – Свечки потушили?

     – Ближе к делу.

     – В череп плюнули?

     – С удовольствием.

     – А где-нибудь в соседних квартирах никто не суицидничал? Ну там, пуля в голову или яд. В последнее время.

     Я хмыкнул.

     – Был один, трусливенький. Грехи тяжкие так вниз тянули, что он на верёвке предпочёл болтаться.

     Парень с дредами кивнул.

     – Тогда понятно. Проход в другой мир не закрылся. Был бы так убитый или простой мертвяк, всё было бы ништяк. А тут ритуал на самоубийцу накрутился. В общем, дело дрянь, конечно.

     – А чего в книжечке твоей не было указаний?

     Он пожал плечами.

     – Всего не предусмотришь.

     – Так. Значит, они буду возвращаться?

     – Иногда они…

     – Если щас начнёшь Кинга цитировать, я тебе эту чёрную свечку знаешь, куда затолкаю!

     – Извините. Рефлекторно вырвалось. Ну да, будут возвращаться в том или ином виде. А зачем они вообще приходили? Их всегда что-то тянет к земле.

     – Не твоего ума дело. Говори, что делать?

     – Проще всего отдать то, чего они хотят.

     – Давай сразу вариант Бэ.

     Он задумался.

     – Будет сложно, но можно.

     – Знаю. Всегда есть пути-выходы. Главное людей правильных знать. Говори, что делать.

     – Это будет неприятно.

     – Мне плевать, кому там будет неприятно. Ближе к теме.

     – Тогда поступим так.

     Тяжёлая ночная духота давит на плечи. Комары тоненько жужжат над ухом и мелькают в свете фонаря. Луч  света пытается выкопать нору в чернильной тьме, но лишь бессильно скользит по поверхности. Зато моя лопата мелькает сноровисто и быстро. Комья тяжёлой рыхлой земли шлёпаются наверху, а я уже загребаю новую порцию и отправляю за предыдущей.

     Сзади замелькали лучи фонарей. Видимо охранники нашли мою машину. Затопали по земле тяжёлые шаги. Я не обратил внимания и продолжил работу. Лучи фонарей скрестились на моей блестящей от пота спине.

     – Эй ты! А ну стой!

     Странно, я вроде не убегаю. Никуда не тороплюсь. Я выбросил очередную порцию земли, и лопата глухо стукнула о крышку гроба.

    – Бросай лопату! Эй…!

     Я продолжал копать. На мгновение остановился и проворчал.

     – Даю вам шанс убежать. Минута пошла.

     Мой голос звучал негромко, но они меня услышали. Охранники замолчали, что-то напряжённо обдумывая. Я отбросил последнюю лопату земли и сказал.

     – Ну вот, и могилка освободилась.

     Лучи света исчезли с моей спины и послышались удаляющиеся шаги. Но я уже забыл о них. Выломал крышку гроба и распахнул. Взял с края фонарик и направил луч света на почерневшее лицо. Глаза ввалились, из ноздри вылез червяк. Одной руки нет. Мой старый знакомец.

     – Ну чё, пошли погуляем, раз ты такой прыткий.

     Я вытащил его из гроба, перевалил через край могилы и вылез следом. Подхватил тело под руки и потащил. Тяжёлый, но терпимо.

     Машина ждёт на дорожке, ближе не подъехать. Я бросил труп рядом и открыл багажник. Там уже валяется мертвец с полосой вокруг шеи. Я подхватил безрукий труп, перевалил в машину и хмыкнул.

     – Тебе не привыкать в багажнике ездить. Можете поболтать пока.

    Я захлопнул багажник и сел за руль. Скинул шлёпки и вставил ключ зажигания. Машина покатила по тёмным дорожкам кладбища.

     В свете фар промелькнули какие-то фигуры. Если охранники пытались записать номер, зря. Он заляпан грязью.

     Без приключений для ментов и других терпил добрался до нужной полянки и заглушил мотор.

     На лобовое стекло шлёпнулась лягушка. Распласталась по стеклу, прижалась брюшком и, похоже, вполне счастлива. Я стукнул по стеклу. Тварь квакнула и сползла к дворникам. Я глотнул пива из стоящей между сиденьями бутылки и рыгнул.

     Трупы перетащил на лужайку в белый свет фар. Лягушка сидела на капоте и внимательно наблюдала за моими действиями. Её горло равномерно двигалось, но она больше не квакала. Зато все кузнечики, цикады, сверчки и прочая гадость вдруг подняли гвалт. Я почти оглох от тонкого пронзительного стрекотания. Поковырял пальцем в ухе. Подхватил пакет с пассажирского сиденья и подошёл к трупам. Они лежали рядышком, строгие и торжественные, в костюмчиках, гнилые как зубы бомжа. Я ковырнул пальцем картонную обёртку одной из коробочек и начал сыпать круг вокруг тел. Остро завоняло смесью уксуса, крови и животных экскрементов, серая кладбищенская пыль, какой-то болотный запах и ещё что-то неясно незнакомое.

     К хору сверчков присоединился хор жаб. А ещё писк комаров. Откуда-то из-за леса даже волк завыл, хотя последнего волка здесь видели лет сто назад.

     Я облокотился о капот и закурил сигару, выпуская в тёмное небо кольца белого дыма. Фары проложили световые дорожки к месту, где отдыхают трупы. В траве сидели лягушки и квакали на меня. Я добродушно подмигнул одной из них, и она залилась возмущённым кваканьем. Ну, чисто курица квокохчет.

     Над трупаками закружил рой насекомых, и я выключил фары. Полная луна породила светлый тёмный мир вокруг. Мир сверчков, волков, и мой мир тоже, если вдуматься.

     Насекомые танцевали в воздухе, строили фигуры и быстро распадались. Концерт смолк. Зазвенела тишина, способная запугать кого угодно. Кроме меня.

     В воздухе начал формироваться светящийся череп. Видимо светлячки, тоже приняли участие в общей стройке. И вскоре над полянкой висел огромный череп, в котором копошились миллионы насекомых. Они постоянно переползали, меняли места, из-за чего казалось, что черты черепа постоянно плывут, но остаются теми же самыми. Он ухмыльнулся мне белоснежной улыбкой. Один зуб составлен из чёрных жуков, из-за чего кажется щербатым. Часть насекомых приняли форму сигары, и начала дымить облачками мошкары.

     Череп пристально смотрел на меня пустыми глазницами.

     – Хрр-рр. Отдай-рр, наше-рр. Наше-рррр!

     В кругу копошились две мёртвые фигуры, скреблись о барьер из порошка. Но не могли сдвинуть с места ни крупинки.

     – Хррр-ррр. Он надолгоррр нас не остановит-рр. Мы-ррр. Выейдем-рррр.

     Трупаки начали рыть землю когтями, отбрасывая комья земли. Над ними колыхался и благодушно улыбался череп.

     – Ладно, ладно, пацаны. Вы правы.

     Я вышел перед машиной и поднял руки в знаке примирения. В одной из них дымилась сигара. Щелчком отбросил её в сторону.

     Трупы остановили работу и теперь смотрели на меня набыченные как хищные звери, готовые к прыжку.

     – Наше-ррр.

     – Вашер, вашер. Был не прав, признаю свою ошибку, готов возместить ущерб. Спокойняк, пацаны. Я верну вам чемоданчик. Давайте без нервов.

     Я подошёл к пассажирскому сиденью и вытащил металлический чемоданчик, обтянутый кожей. С его рукоятки до сих пор свисали наручники. Поднял его перед собой.

     – Вам это нужно?

     Мертвецы протянули грязные когти.

     – Наше-рррр.

     – Вашер, вашер.

     Я пошёл по траве и лягушки отпрыгивали с моего пути. Приблизился к кругу и бросил чемоданчик в нетерпеливые лапы мертвецов. Они скалились белыми зубами, проглядывающими из-под гниющих щёк.

     Я отошёл обратно к машине, снова прислонился к капоту и скрестил руки на груди.

    – Ну чё, теперь в расчёте?

     Мертвецы довольно урчали. Серый елозил пальцами по замку, который я закрепил и начал приподнимать крышку.

     Я покачал головой. Надеялся, что до этого не дойдёт.

     Спрятанная в чемоданчике пружина распрямилась, колбочка разбилась, а петарда взорвалась. Чемоданчик распахнулся, пламя полыхнуло расстояний на несколько вокруг. Дыхнуло раскалённым воздухом и мертвяков охватило призрачное красно-синее колдовское пламя.

     Череп оскалился и выронил сигару, которая тут же разлетелась облаком ос и светлячков. Он быстро терял в размерах, но зубы поменялись. Вместо светлячков, он скалился на меня огромными острыми зубами каких-то жуков. Круг разрушился, и череп полетел прямо на меня роем обозлённых насекомых.

     Я вынул из-под сиденья обрез и направил на монстра.

     – Привет с Карибов!

     Обрез бухнул смесью картечи и мелких пластмассовых фигурок, каждая из которых изображала вудуисткого духа. Череп раззявил пасть, но выстрел смёл его. Призрак рассыпался в воздухе дождём горящих насекомых.

     – Хана вам, гнилозадые.

     Я сел за руль и вывернул на знакомую тропинку. Не оглядывался. Завтра уберу золу и выкину в болото. Там уже много чего хранится.

     Дом встретил меня тоскливыми скрипами и стонами, будто просил сделать ему милосердную эвтаназию. Сжечь его и окончить мучения старичка. Но не выйдет. Мне здесь нравится.

     Я сел за стол и включил лампу. Тусклый свет очертил чёрную шкатулку из-под сигар, куда я переложил содержимое чемоданчика. Медленно отбросил крышку. Полюбовался содержимым. Впервые за день я улыбался. Моё.

     Прикрыл крышку и запер на замок. В углу комнаты, под ковром, люк в погреб. По скрипучим ступеням я спустился вниз. Здесь холодно как в гробу. Дёрнул за веревочку, и загорелась лампочка. Три стены заставлены банками с огурцами, помидорами и прочими закрутками. Третья пуста. Я нажал тайную кнопочку  под лестницей, и каменная стена отошла в сторону. Зашёл в закуток. Там тоже полки. На них шкатулки различных форм, размеров и возрастов. А ещё плетёнки, чемоданчики наподобие того, что я отдал мертвецам, кувшины и амфоры. Я поставил шкатулку на свободное место, и провёл ладонью по гладкой лакированной поверхности.

     Горе тому, кто попытается открыть эту дверь без меня. Или даже просто спуститься в подвал, не зная его секретов. Потому что в баллонах вовсе не огурцы и помидоры. Там кое-что совсем не съедобное и очень вредное для здоровья непрошенных гостей. Никто не смеет трогать мои сокровища. Ни живые, ни мёртвые.

     Спать совсем не хочется. В теле бодрость, лёгкая и подвижная, как летний ветерок на вершине холма.

     Я вышел во двор, где стоит бочка с дождевой водой. Разделся догола и вылил на себя ведро тёплой воды. Отряхнулся. Надел чистые синие треники и красную майку. Старые кинул в пакет. Завтра они упокоятся в болоте вместе с останками надоедливых обитателей могил.

     Затем я навестил самогонный аппарат в сарае. Накапало уже с трёхлитровый баллон. Я поставил новую тару, а этот забрал с собой. На ходу отпил прямо из банки. Охнул и встряхнулся. Первач, градусов восемьдесят, не меньше. Настоящий грызун печени. То, что надо.

     В зале залил гранёный стакан самогонкой почти до краёв. Достал из сундука ноутбук со спутниковым интернетом. Смахнул пыль и включил. Работает как надо.

     Я сделал глоток сладкой самогонки, поджёг последнюю сигару и вошёл в поисковик. Вбил нужный запрос.

     Пришла пора выбрать себе новое сокровище. Только подобрать на этот раз помощников потолковей. Впрочем, на лавке лежит мой любимый обрез, и открыт круглые сутки магазин товаров вуду. Так что, все проблемы решаемы.

     Я погрузился в просторы интернета. Полная луна ласково подсвечивала мне в окошко.

     Мир тих и спокоен.