Текст книги "Цунами (СИ)"

Автор книги: Владимир Стрельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Стрельников Владимир Валериевич
Цунами

Пролог.

Третье августа тысяча девятьсот второго года в Сакт-Петербурге выдался прохладным. И даже ранним утром чуть парило изо рта. Но крупному темноволосому мужчине, выскочившему на перрон не дождавшись полной остановки литерного поезда, это была в радость.

– Ага, соскучился по нашим хлябям-то! – Высоченный и, несмотря на раннее утро, чуть пьяный парень в мундире нараспашку, радостно обнял брюнета. -Насмотрелся я на твои фотографии в жарких странах в объятиях чудищ морских, аж позавидовал, захотелось к тебе, вместе с Владимировичами поехать! Тем, правда, вроде как рванули подальше от батюшки и поближе к бутылкам и девочкам.

– Миша! – Великий Князь Александр Михайлович обнял своего кузена. – А что не приехал? Из объятий какая-то балерина не выпустила? Кузенов-то, и Кирилла и Бориса, дядюшка и тетушка тут контролирует, вот они в Порт-Артуре и во Владивостоке оттянулись по полной. – И довольно, гулко рассмеялся.

Строй гвардейской пехоты хранил невозмутимое молчание.

– Поехали, поехали! У меня есть новинка, аппарат-проектор синематографа, дома тебе много чего занимательного покажу. Уж надеюсь, что Ксения на тебя не сердится из-за какой-либо выходки? – Александр Михайлович, в кругу своей семьи, весьма многочисленной, слава богу, Сандро, подхватил кавалериста под руку, и потянул к карете. Обычной такой скромной и добротной катере.

– Поехали! – чуть пьяненько мотнул головой Михаил, тоже великий князь, к тому же наследник престола Российской Империи. – А Ксения нет, не сердится. Маман сердита, то да, а все остальные вроде как нет. И никаких балерин... надоели! Мне тут одна вдовушка подвернулась, из Финляндии. Но это между нами!

– Поехали, утешитель вдовушек. – Великий князь Сандро хлопнул ладонью по литому плечу взбаломошного, но любимого кузена. С Михаилом ему было легко, не надо было юлить и политиканствовать.

– Ну, как вообще там? На Дальнем-то Востоке? Смотрю, загорел как дочерна, наши тетушки могут быть веьма недовольны. А вообще, твое босоногое и простоголовое фото поразило женщин Росиии в самое сердце. Это ж надо так додуматься сняться, около Чудо-Юды морской, как простой рыбак. А барон-то фон Жменев, который там на фотографии с тобой, по другую сторону рыбины. Ну, дуэлянт-то наш, на фотографии стоит с голым торсом, так по нему тут вообще барышни с ума сходят.

– Фон Жменев-то? Боюсь, что этим барышням ничего не светит. Анастасья Ильинична им никакого шанса близко не даст. – Сандро откинулся на спинку сидения и снова довольно засмеялся.

Никто бы и не подумал, что за сейчас внешним видом довольного молодого аристократа скрывается на данный крайне напряженный соправитель империи. Хотя, стены домов такого родного Санкт-Петербурга внушали спокойствие и уверенность, что все будет хорошо.

– Далековато ты высадился, от дома-то... пока до Мойки доберемся, половину города придется проехать. – Михаил поудобнее откинулся на скрипнувший под его весом диван.

– Зато никто не узнает. Меня на центральных вокзалах караулят, щелкоперы и фотографы. Ты прав, та моя фотография с синим марлином народ малость свихнула. Когда ночью города проезжал – еще ничего, но днем... В Казани дамы и барышни чуть ведь оцепление не смяли, вот ведь чумные на всю голову. – Сандро покачал своей головой.

– Ага, читали мы с Николаем телеграмму казанского полицмейстера, смеялись. Ну, что ты хочешь, татарки народ буйный.

– А так же русские, полячки, и прочая, прочая прочая... Но рыбалка там, в тех дальневосточных краях, на самом деле... – тут Александр Михайлович восторженно зажмурил глаза. – А особо на эти новомодные снасти, которые на яхте барона установлены. Я, кстати, у него три подобные яхточки заказал, мне, тебе и Николаю... фон Жменев обещал к нынешнему октябрю их в Питер пригнать. Конечно, такой рыбы тут, на Балтике нет, но тоже море не пустое. Зимой, правда, на такой скорлупке в наше море не выйдешь, не дай бог льдиной навернет,но летом порыбачим, братец. Но придумывай название. Флотилия наших яхт будет флагманской в нашем импероторском обществе рыболовов.

– Если время будет, то почему б и нет? – Наследник задумчиво поглядел в окно, где разгоралась заря. – Да и рыбалку надо вместе с охотой в законное поле вводить, а то дичи не остается, все выбили.

– О, вспомнил. – Сандро вытащил из саквояжа большую, обшитую сафьяном папку, протянул ее Михаилу и добавил огня в керосиновой лампе. – Полюбуйся.

– Да уж. Это не с газетных страниц смотреть. Отменные фото! – Михаил долго перелистывал альбом с цветными фотографиями, порой восхищенно присвистывая или цокая языком. – Надо же, каков мастер делал отменный, такого бы и в столицу не грех пригласить ателье держать.

–Ну, боюсь, что барона фон Жменева наш Николя еще не скоро помилует, после той дуэли-то. Его работа. Да и не рвется он сюда особо, ему и на Дальнем Востоке дел хватает. Да и Евгений Иванович ему благоволит, так что крутится наш барон как саблезубая белка, по его словам. Прислал своего подручного со мной, тот будет фотографиями и синемой заниматься.

– Как-как? Саблезубая белка? А-ха-ха-ха!!! – Закатился от смеха наследник престола российского. – Это точно, саблезубая.

Отсмеявшись, он посерьезнел, и, помолчав, спросил.

– Ты как думаешь, война будет? Неужто решатся японцы?

– Будет. – Спокойно ответил старший из великих князей. – Что бы не говорили Витте и наши дядюшки, обязательно будет. Мы ее чуть отодвинули, переведя старые эбры на базирование во Владивосток и Петропавловск-Камчатский, но обязательно будет. Вроде как "Николай первый" и "Александр Второй" и староваты уже, как и "Сисой Великий", но заставили микадо и его английских и американских друзей задергаться. По информации наместника, японцы закупили у САСШ четыре броненосца, и гонят их на Хоккайдо. Не самые новые, но не старье. Думают таким образом блокировать наши на Камчатке и во Владивостоке, и не допустить их до порт-Артура. И, еще, японцы вроде как у Италии "гаррибальдийцев" купить хотят. Да еще строят в Англии мощнейшие броненосцы, английским же не уступающие, и сами закладывают кое-какие.

– Эбры... эбры. Надо же, придумали словечко, звучит словно драконы. – Задумчиво покатал новое словцо на языке наследник, и сменил тему. – Звучит слово, сразу у моряков приживется.

–Уже прижилось. В Порт-Артуре даже наместник и адмирал Старк иначе не говорят. А вот и подъезжаем. Так, пока дам поблизости нет, слушай новый анекдот. Значит, решили московские мужеложцы принять участие в маевках. Ну, мол, тоже за революцию, чтобы не прятаться и прочее. Да только социалисты как узнали про них, так из лесочка и сбежали. Казаки, кои социалистов разогнать должны были, заартачились. Мол, нагайки об таких не поганили. Пришлось московским городовым их из лесочка выгонять. На следующий год мужеложцы снова в этом же лесочке собрались, ну, и их городовые снова разгоняют. А чтобы особо к ним не прикасаться, придумали городовые щиты из дерева с собой брать. Ну, толкают они этих к опушке. А тут один из мужеложцев подрыгивает, и по мордасам самому здоровенному городовому и лупит пощечину. И орет – "Обманщик!!!". Тот в полном недоумении кричит на этого прыгуна – "А ну, у@бывай. А то вы@бу". А мужеложец кричит – "Обманщик, в прошлом году тоже это обещал!!!".

Из кареты Великий Князь Михаил, наследник российского престола просто выпал, не удержавшись от хохота на ногах. Смутив и озадачив этим княгиню Ксению, вышедшую встречать любимого мужа.

– Братец, с тобой все в порядке? – Поинтересовалась она, на краткий миг прижавшись к Александру, и тут же отодвинувшись на протокольную дистанцию. Да, она не видела мужи долгих четыре месяца, только краткие телеграммы и редкие письма приходили от него с далеких восточных окраин империи. Но она – царевна и великая княгиня, ей непозволительны слабости. Даже если она неимоверно соскучилась.

– Все в порядке, Ксения, все в полном порядке. – При помощи крепкой руки черкеса в смокинге Михаил поднялся, отряхнул свою великокняжескую задницу, и все еще посмеиваясь, пошел за вышагивающими под ручку сестрой и зятем. Слуги, и те, кто приехал с Александром Михайловичем, и ожидавшие позади Ксении, споро выгружали багаж князя.

По раннему времени дети все еще спали, кроме старших, дочери Ирины и сына Андрея. Их отец похватил на руки, и покружил. Девочка счастливо пискнула, а сын нахмурился, не одобряя эти телячьи нежности.

– Дорогой, баня истоплена, если пожелаешь. – Улыбнулась, глядя на это великая княжна.

– Вечером. Сейчас с дороги приведу себя в порядок, позавтракаем и буду подарки раздавать. – Князь весело дунул в нос недовольного сына, и опустил детей на пол. – Сегодня отдыхаю, только матушке твоей отзвонюсь. Николай меня завтра ждет. Да! – Сандро обернулся, высматривая адьютанта и мажордома.

Подозвав их, князь поручил помочь обустроить все для просмотра синематографав помощь молодому малословному блондину в широкополой шляпе. Похоже, сей молодой человек был родом из САСШ, судя по одежде и поведению.

За столом собралась вся семья князя, Михаил и ближники князя и княгини. Старый князь сам не спустился, но прислал своего старого денщика, выразив через него радость от приезда сына и просьбу навестить его, как только сын найдет для этого время. Дети были весьма рады приезду князя, смеясь и немного балуясь за столом, что, впрочем, довольно строго пресекалось воспитателями. Впрочем, несмотря на веселье и смех, долго за завтраком не задержались, и вскоре прошли в малую гостинную, куда были привнесены чемоданы.

– Итак. Начнем, помолясь. – И Александр Михайлович вытащил из кофра завернутую в пергамент шкатулку и протянул Ксении. – Открой, пожалуйста.

– Какая прелесть! – Ахнула княгиня, глядя на сверкающие бриллианты изящного колье. Не самые большие, но исключительно чистой воды камни были идеально огранены и отшлифованы, и собраны в белого золота оправу, создавая потрясающей прелести вещицу. В ансамбль им на темно-алом бархате шкатулки лежали серьги и браслет. – Спасибо, дорогой!

И князь был удостояен нежного поцелуя. Если честно, то княгине дико хотелось увести князя в спальню, и провести с ним в забавах грешной юности несколько часов... но придется ждать ночи.

Дочери в подарок достались прекрасные жемчуга, пока еще просто собранные на шелковые нити, ибо для девочки они пока были излишние, но скоро, уже для юной девушки, они будут в самый раз. Вот тогда ювелир и соберет их в ожерелья и серьги.

Мальчишкам же, всем, даже годовалому Ростиславу, достались переломные винтовки под маузеровский пистолетный патрон и великолепные подзорные трубы. Впрочем, винтовки почти сразу дети отдали невозмутимому черкесу, ибо невместно великим князьям играть с огнестрельным оружием. Зато со своими трубами сразу оккупировали широкий подоконник выходящего на Мойку окна, разглядывая проезжающие кареты и проходящую под дальним берегом баржу.

– Так, а теперь самое главное. Сейчас гостинную подготовят, а я схожу, выскажу отцу почтение и позову его для простотра синемы. Поглядите на красоты Тихого океана. – Князь встал, означая завершение торжественной части. Остальным подарки раздадут мажордом, старший из черкесов и старшая горничная. Ибо князю просто некогда одаривать каждого и каждую. Но каждому из челяди что-то но было. Ну а что, князю недорого, несложно и людям очень приятно.

Проходя мимо цесаревича, заинтересованно крутящего в руках винтовочку самого младшего из сыновей, великий князь усмехнулся.

– Тебе подарок вручу попозже. У себя в кабинете. Поверь мне, тебе понравится. – И направился в кабинет отца.

Пока княгиня и цесаревич неторопливо разговаривали, причем Ксения немного издевалась над братом, перечисляя его возможных невест, дети восхищенно обсуждали достоинства подзорных труб, подаренных батюшкой, и даже Ирина, забрав сей предмет у младшенького, когда тот пытался поробовать его на зубек, присоединилась к братьям, рассматривая дома и деревья саженях в трехстах от дома.

Тем временем адъютант и один из новых служителей князя установили мощный штатив, на котором растянули большой белый экран. За подвинутыми креслами и стульями новичок установил на треногу поменьше небольшой аппарат, и подключил его к электрическим новомодным проводам.

Тем временем в гостинную, с разрешения княгини, стала подтягиваться челядь и черкесы охраны, свободные от несения службы.

В дверь вошли старый и молодой князья, и Сандро, при помощи Михаила, усадил отца на его личное, но редко используемое кресло. Дети тоже уселись на диван, а княгиня и ее фрейлины на другой.

Тем временем слуги занавесиси окна тяжелыми портьерами, и прикрыли двери. В потемневшей комнате на короткое время стало тихо.

Неожиданно из проектора ударил сильный луч света, осветивший экран. Через пару мгновений на экране появился веселый князь, выходящий из железнодорожного состава, и надпись, поясняющая, что великий князь выходит во Владивостоке, начиная инспекционную поездку по кораблям и объектам тихоокеанской эскадры.

Примерно полчаса великий князь на экране провел на броненосцах, крейсерах, береговых батареях и миноносцах. Князь участвовал в стрельбах и учениях, смотрах и параде. Так же показали выход великого князя на совершенно новейших кораблях, именуемыых большими морскими охотниками. Эти относительно небольшие, с миноноску, но весьма зло вооруженные корабли были приняты на вооружение совсем недавно, и уже успели прославиться тем, что службу на них несли принесшие присягу сначала наместнику, а затем и императору корейцы из какого-то весьма воинственно племени. Впрочем, рослые и ладные офицеры и матросы службу несли изрядно, и хлопот у командира бригады морских охотников не было. Ну, кроме как разве лютой ненависти к японцам, которую корейцы вымещали на японских браконьерах, неся службу по охране континентального побережья, островов и внутренних вод империи. Да и американским и прочим любителям половить удачу, набив котиков или каланов, мало не казалось. Новомодные корабли, оснащенные дизельными двигателями, появлялись внезапно, и пользуясь преимуществом в ходе и весьма мощным вооружением, доставили очень много неприятных моментов всевозможным шхунам и шлюпам браконьеров. А японских частенько просто топили. Японские браконьеры прозвали корабли "морскими демонами", а наместник спокойно отчитывался перед государем о сбережении зверья и рыбы на российском побережье и во внутренних водах.

Но вот освещение самой испекционной части закончилось, и князь оказался на борту "Настеньки", рыболовной яхты барона фон Жменева.

Княгиня, фрейлины и горничные просто ахнули, а дети восторженно завопили, когда произошла поклевка, и удилище великого князя согнуло дугой, заставив того изо всех сил напрячься, вытягивая крупную рыбину. Впрочем, коль бы не хитромудрое крепление тяжелего и прочного, но весьма гибкого удилища к борту яхты, то вряд ли б князь вообще удержал морского исполина. И вскоре оргомный палтус был изловлен, вытащен при помощи специальной лебедки из воды, и подвешен над палубой.

Субтитры гласили, что оная рыбина весила триста десять фунтов. Далее было написано, что череп, хребет и шкуру рыбины князь передал в морской музей Владивостока для создания чучела, а ее мясо в школы этого же славного города.

Следующая же рыбалка, в отличии от предыдущей, была в открытом море. И снова мощный рывок, заставивший князя приложить все усилия для вываживания огромной рыбы. Несколько минут зрители, затаив дыхание, наблюдали как Александр Михайлович подводит огромного марлина к яхте, а потом все дружно вскрикнули. Рыба, то ли с перепуга, то ли решивши продать жизнь подороже, одним могучим рывком выскочила из воды и влетела на палубу яхты, едва не поразив своим острым как большая игла мечом великого князя. Несколько секунд на палубе юта "Настеньки" творилось форменное безобразие, учиняемое рыбиной. Вот вылетел за борт один из матросов, вышвырнутый ударом огромного хвоста беснующейся морской твари.

Но вот блеснул длинный кортик барона, поразившего марлина позади жабер, а великий князь и еще один из матросов ухватили рыбину около хвоста, прекратив-таки дикие прыжки по палубе.

И добыча князя замерла, пару раз дернув напоследок хвостом. Выпавшего за борт моряка со смехом втаскивают на борт, и торжествующий князь разливает по бокалам крепкий ром, не обходя при этом и рядовых матросов. Благо что экипаж яхты невелик, всего человек с десяток.

Потом съемки на небольшом острове, где громадный марлин был подвешен на дереве, и князь с бароном фотографируются около него для обошедшего мировые газеты снимка. Опять титры говорят, что рыбина разделана, и шкура, череп и хребет будут переданы музей Владивостока.

– А мясо куда дели? – Поинтересовался отошедший от шока цесаревич.

– Часть сами съели, часть аборигенам отдали. Смотрите, там и далее интересно.– Улыбнулся взволнованной жене князь.

Далее на экране выросла громадина нефтедобывающей платформы, и деловой визит князя, как акционера и представителя инвестиционной компании. Берега Сахалина и континета, отходящий нефтеналивной танкер выделки американских верфей. Грубые, мужественные нефтянники, месяцами живущие на этой махине из стали и бетона. Начальник платформы в компании великого князя и барона.

Далее Шантарские острова, охота на гигантского бурого медведя.

И спасение детеныша касатки, по глупости и малолетству попавшего в ловушку прилива. Князь, барон и еще пятеро человек из личной охраны князя и команды бароны, вытягивающие молодого, но весьма зубастого зверя на парусине в такое близкое, но недоступное море. Волнующиеся неподалеку от коварных береговых скал взрослые касатки. И наконец, прощальное фото князя, обнявшего звереныша неподалеку от головы. И улепетывающий прочь от берега звереныш, поднявший бурун не хуже небольшого миноносца.

Потом были приемы и балы в Порт-Артуре и Владивостоке, собрание купцов и промысловиков в Петропавловке-Камчатском и золото– и нефтепромышленников в Николаевске.

Дамы сделали резную стойку, как английские легавые на наряды баронесс Анастасии и Элизабет фон Жменевых, а так же старшей воспитанницы старого барона фон Жменев княжны Линь Йен Суонь, наследницы императоров династии Чжоу. Кстати, неизвестно, где и в каких краях младший барон нашел названную сестру своей супруги, Анастасии Ильиничны, урожденной княжны Огневой. Но, учитывая, что оба барона сумели отбить у хунхузов в жестокой перестрелке еще одну девицу с остатками челяди и охраны, совсем малолетнюю, которую и Эмир Бухарский, и Царь Персидский уверенно опознали как наследную княжну рода Зенды, то никто особо этому и не удивлялся. Вообще, баронам фон Жменевым стоило только посочувтсвовать. Устраивать браки двух особ императорской и царской крови – это вам не фунт изюма. И неважно, что род фон Жменевых неприлично богат – учитывая, что бароны подданые русского императора, а девицы происходят из сопредельных стран, то разрешение на брак обеих должны выдавать государи России и Персии или России и Китая. А, учитывая, что княжна Анастасья вышла замуж за барона Евгения фон Жменева против воли двора, фактически сбежав от свадьбы с одним из балканских князей, то добиться согласия государя Николая будет непросто.

Когда фильма закончилась, молодежь в виде сыновей князя и юных фрейлин княжны слезно попросили повторить сеанс. На что, князь Александр Михайлович милостиво согласился, но отказался присутствовать при повторе, сославшись на многочисленные дела государственные и личные, запущенные во время путешествия.

И, сопровождаемый цесаревичем, удалился в свой рабочий кабинет.

– Держи, Михаил. Тебе, как кавалеристу, понравится. Это пистолет-пулемет конструкции господина Судаева и пистолеты господина Токарева. По уверению господ из приданных мне в сопровождающие Президентом Путиным – лучшее оружие после окончания Великой Отечественной Войны тысяча девятьсот сорок первого – сорок пятых годов.

На массивную, сандалового дерева столешницу легли два пистолета и нечто, ни на что не похожее.

Короткий ствол, заключенный в издырявленный кожух,переходящий в ствольную коробку и пистолетная рукоять при этом, и практически все. Рядом, в грубом брезентовом чехле, виднелись гордовины шести магазинов, набитых холотистыми патронами.

Но цесаревич Михаил не зря служил не первый год, и огнестрельное оружие любил и уважал. Взяв в руки сам пистолет-пулемет, он извлет из подсумка магазин, и немного подумав, уверенным движением пристегнул его к оружию.

– Не заряжай. Тут тридцать три патрона, а стреляют очередями. Не стоит городовых беспокоить. – Усмехнулся Сандро, кладя на стол пару книжиц. – Руководства службы по пистолету и автомату, братец. В пистолетах восемь патронов. Патроны Маузера образца девяносто шестого года. Для пистолетов уверенный бой на полста саженей, для пистолета-пулемета до двухсот, а в составе отделения отличных стрелков до четырехсот.

– Да уж... взвод солдат с такими машинками выкосит эскадрон кирасир. – Цесаревиц задумчиво покрутил в руках вороненную железяку. – Впрочем, с другой стороны... придется караколировать по-новой учиться.

–Не получится. Почитаешь Уставы тамошней пехоты и артиллерии, поймешь почему. Собственно, нам бы протолкнуть эти Уставы для нашей армии. Но не пройдет, наши старые генералы насмерть встанут, а не пропустят. Дай-то бог принять подобные уставы после первых месяцев боев. – Князь раскурил сигару, и уселся в кресло, жестом пригласив последовать его примеру и цесаревича.

Кабинет на какое-то время окутался табачным дымом.

– А представляешь, там, у них, курить нельзя вне специальных курительных комнат. – Задумчиво сказал великий князь, пуская в потолок кольца дыма.

– Каждой Марфушечки свои игрушечки. – Цесаревич наконец отсоединил магазин от пистолета-пулемета, и положил его на стол, взяв один из пистолетов. – Это такими вы хотите офицеров на Дальнем Востоке вооружить?

– Ага. Десять тысяч таких игрушек уже лежат в Охотском остроге. И постепенно завозятся прочие образцы стрелкового оружия и артиллерия. Кое-что я сюда привез, завтра покажу Николаю. Правда, оружие ввозят достаточно медленно, младший из баронов блюдет бизнес-план по доставке станков, тракторов и прочего оборудования для промышленности и сельского хозяйства. Но свободного места на кораблях хватает, так что ручеек постоянный. Одних танкеров пригнал уже десяток. Плюс ледоколы, для Владивостока и Петропавловска-Камчатского. Целых пять штук. Многовато, конечно, но запас карман не тянет. Вообще, там деловая жизнь кипит. Не зря Нобели на фон Жменева жалуются Николаю, и настроили против него министров. Но им ходу на Дальний Восток нет. Просто боятся, Евгений-то себя крутым бойцом показал. Настоящий башибузук, не позволит им лезть в его вотчину. А Витте нефть и уголь тех мест сразу не заинтересовала, а теперь поздно. Компаньоны баронов мы да наместник, так что нефть, уголь, рыба и интенсивное сельское хозяйство развиваются бешенно. Побывал я и на ранчо у баронов. Поглядел. Восемь тысяч коров, представляешь? Да хороших пород. Плюс коней около трех тысяч на конезаводах. Причем кони хоть сейчас в строй. Правда, это в основном мустанги американские, дикие. Но казачки на них молятся. Мустанги-то потомки испанских пород, что конкистадоры и испанские переселенцы упустили. Они сильнее монгольских и тувинских лошадок, а по выносливости и неприхотливости не уступают. Так что у фон Жменевых казачьи атаманы всех продаваемых лошадок уже на несколько годов вперед расписали.

Князь встал с кресла, прошелся по кабинету, и задумчино уставился в окно.

– А ТАМ как? – Тихо, шепотом, спросил Михаил.

Князь усмехнулся, открыл дверь кабинета, поглядел в пустой коридор, и аккуратно закрыл ее обратно.

– ТАМ странно. И страшно в мертвых мирах. Младший барон провел меня по погибшему Санкт-Петербургу. Жутко, словами не передать. Зато в мире президента Путина все живет и прямо-таки плещет. Питер там огромен, ярок, красочен. А Москва какая! Огромные, в сотни саженей дома в центре, так называемая Москва-сити. По словам барона, САСШ или, к моему немалому удивленью, Китай, еще богаче на эти "небоскребы". Но заходили мы накоротко, барон меня даже не стал представлять этому Путину. Мол, не стоит рисковать, окружение Путина хоть и почищено от иностранных агентов, но береженого бог бережет. Прогулялись, зашли в пару магазинов, Ксении и детям подарки купил.

– Поглядеть бы... хоть одним глазком. – Мечтательно протянул Михаил.

– Поглядишь еще, если управимся с этим делом. – Чуть посуровел Сандро. Снова уселся в кресло, зло затушил сигару в пепельнице. – Мне показалось, что с нами правители пока не хотят общаться. Обходятся подручными и порученцами, мол, управятся, тогда и поговорим. Ладно. Хватит о ином, Мишкин, у нас тут дел немяряно. Николай тебя на завтра пригласил?

– На мое усмотрение. Но я приду, обязательно. – Цесаревич встал, и положил руку на плечо друга и родича. – Справимся, Сандро, должны. Обязательно сладим с этой напастью.

– Ладно. Тогда готовься слушать насколько часов мой доклад государю о делах в наших дальневосточных владениях. А потом поедем сюда. Вроде как синему смотреть. Кстати, барон делает копии, для показа в синематографах страны. Как думаешь, я хорошо получился? – И великий князь довольно рассмеялся.

Следующий день для князя выдался суматошным. Доклад императору о ходе инспекции вышел долгим. Потом обед в Зимнем дворце, когда Сандро буквально засыпали вопросами Аликс и ее девочки. Потом весьма быстрые сборы, и вот императорский кортеж отправляется с частным визитом в гости к великому князю, смотреть синематограф.

Встреча вышла довольно шумной, дети государя и князя весьма тепло приветствовали друг друга и шумной веселой толпой убежали к ограде, смотреть в новые трубы на Новую же Голландию. Впрочем, через четверть часа их вместе с воспитателями, няньками и казаками и черкесами охраны позвали во дворец, так как все было готово к просмотру.

И снова удивительно четкое и плавное изображение, на этот раз сопровождаемое хором детских голосов. Дочь и сыновья великого князя заранее объявляли тот или иной подвиг своего отца, коим весьма гордились.

И снова пришлось смотреть синему по второму кругу, и снова мужчины, откланявшись, ушли заниматься своими делами. А дети и женщины по новой переживали, вздрагивали, ахали и охали.

Впрочем, на этот раз князь повел императора и цесаревича не в кабинет, а в специально подготовленый один из подвалов. Около закрытых на замок дверей невозмутило замерли два молодых черкеса.

Сыны гор вежливо поклонились Романовым, и снова замерли, как будто их совершенно не волновало, что там внутри. Впрочем, они и сами прекрасно о содержимом, перетаскивая, раскладывая на столах или собирая на полу привезенное великим князем.

– Вот, смотрите. Это основные образцы обмундирования, стрелкового оружия, защитного снаряжения и легкой артиллерии. – Александр Михайлович широко развел руками, показывая содержимое подвала.

На широких дощатых столах лежали несколько комплектов военной формы непривычного окраса, ремни, фляги. Лежали стальные каски и легкие пехотные доспехи, небольшие лопаты, сделанные как будто для детей, стояли котелки и термоса.

Отдельно лежало оружие. Короткие карабины с откидными штыками, уже знакомые Михаилу пистолеты, на прочных сошках стоял непривычно-легкий пулемет. Еще два стояли на соседнем столе – один незнакомый, на треножном станке, а один вроде как узнаваемый, пулемет Максима, но на весьма легком колесном станке.

Меж столов стояла небольшая пушка и подобная же мортирка.

– Это – карабин образца сорок четвертого года. Завершающая модель нашей винтовки образца восемьдесят первого года. Можно сказать, выжимка из двух мировых войн, гражданской, предстоящей нам японской, и нескольких десятков войн и конфликтов поменьше. – Князь взял со стола карабин, откинул игольчатый штык и протянул императору. – Те же пять патронов. Но ствол намного короче, карабин легче, удобнее и разворотливей. И вполне достаточен, по их словам, для обычного пехотинца. Дальше трехсот саженей вообще стреляют только очень хорошие стрелки. Точнее, стреляют то многие, попадают только лучшие.

Николай пару раз передернул затвор карабина, вскинул его к плечу, исполнил пару элементов штыкового боя, и кивнул, возвращая оружие великому князю.

– Таких нам уже поставили чуть более ста тысяч, к концу года на хранение в арсеналы Охотского острога их ляжет триста тысяч, как и было оговорено. Такие пистолеты, – тут князь взял со стола два обозначенных образца, отличные друг от друга цветом, один вороненный, второй коричневатый, и так же протянул императору. – Завезены все. Ровно десять тысяч на складах. Пулеметы тоже почти все , кроме полной тысяча пулемета Максима, образца тридцатого года. Завезено пятьсот штук, пока. Больше, чем сейчас у нас есть в войсках. Остатки тоже к концу этого года. И это без вот этих красавцев.

Тут князь взял со стола еще один пулемет.

– Это РП-46, ручной пулемет. Та же лента, что и для пулемета Максима, только обычно на пятьдесят или сто патронов. Но весит в пять раз меньше. Правда, и требует более взвешенного отношения, так как ствол без водяного охлаждения. Надо стрелять аккуратно, беречь ствол. Попробуй, Мишкин. – И князь протянул пулемет цесаревицу.– Для кавалерии сложно придумать лучше.

Тот тоже бросил оружие к плечу. Потом, установив на стол, опустился на колено, и покрутил стволом туда-сюда, прилаживаясь.

А тем временем Сандро похлопал по крышке ствольной коробки третий пулемет.

– СГМ, создан во время Великой Отечественной,то есть в тысяча девятьсот сорок третьем году, и прослужил в войсках почти сорок годов, пока не был сменен более совершенным. Позволяет вести огонь с плотностью пулемета Максима, ибо имеет сменный ствол, и при интенсивном огне второй номер просто меняет горячий ствол на остывший. После чего расчет ведет бой дальше. Оба этих пулемета завезены в количествах по пятьсот штук. Теперь... это миномет калибра восемьдесят два миллиметра, а это безоткатная пушка калибром в сто семь миллиметров. Эти два огневых средства позволяют сопровождать пехоту фактически во второй шеренге, а коль надо, то и в первой. Таковых уже на складах сто пятьдесят минометов и восемьдесят четырехдюймовок. Так же завезен к минометам и пушкам десятикратный боекомплект, и налаживается выпуск боеприпасов на заводе в Николаевске. Там же развернуто патронное производство, так называемые роторные линии. Правда, гильзы стальные, да еще неолаченные, хранятся недолго, но для войны самое то. Там патроны долго не хранятся. Да, еще пули идут новомодные, остроносые. Мощности завода весьма серьезны, хватит на серьезную европейскую войну, не то что с японцами.