Текст книги "Трилогия «Двуединый»"

Автор книги: Владимир Сазанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 90 страниц) [доступный отрывок для чтения: 32 страниц]

Настроение поползло вверх, и Штефан, оценив свои перспективы, даже начал насвистывать марш Меча, буквально въевшийся в мозг за время службы у генерала. Главное – задать Абелю правильные вопросы. То есть те, которые не заставят Гнеца пожалеть о поспешном желании оставить сокурсника в живых.

А сейчас стоило подумать над тем, как бы отвлечь Риккарду Сонано от лишних мыслей о виновности некоего курсанта Цванга в ранении ее господина. Да и голову самого Абеля будет не лишним забить чем-нибудь более приятным, чтобы к моменту их встречи настроение последнего стало как можно более хорошим. К счастью, по крайней мере одна мысль о том, как провернуть задуманное, у Штефана имелась. Правда, требовалось вернуться обратно в академию, что грозило потерей еще целого часа, но такая цена была вполне приемлема. Он собирался навестить младшего наставника Мелисанду и рассказать о сегодняшнем событии.

Пошел мелкий дождик. Гнусно ухмыляясь, Штефан шагал по лужам, мыча марш. По его волосам сбегали струйки воды.

Ла Абель Гнец

Целитель задержался у нас минут на двадцать. Ровно столько времени ему потребовалось, чтобы трижды повторить Рикке все данные им рекомендации. Уточняющая различные мелочи горничная сильно напомнила мне маму, волнующуюся из-за каждого пустяка. Интересно, сколько усилий стоит отцу удерживать ее на расстоянии от Солиано? И сможет ли он продолжать делать это после сегодняшнего происшествия? Надеюсь, что да. Впрочем, я был готов к любому варианту развития событий.

Как только доктор вместе с пошедшей провожать его горничной покинули мою комнату, я встал и оделся. Повязки, охватывающие мое тело, снимать не стал, чтобы не обижать новоявленную сиделку, хотя никаких ран под ними уже не скрывалось. Думаю, будь мой статус чуть пониже, и такие меры перестраховки просто не понадобились бы – раны целитель закрыл достаточно профессионально, а пара проглоченных пилюль должна помочь восстановить потерянную кровь в течение нескольких часов.

– Господин Абель, вам еще нельзя вставать. – Вошедшая в комнату Рикка попыталась уложить меня обратно.

– Что-то не припомню подобной рекомендации доктора. – Я вывернулся из ее неожиданно оказавшихся очень сильными ручек.

– Доктор четко сказал, что при сильной нагрузке рана может разойтись снова. – Она, нахмурившись, стояла прямо напротив меня.

– Он лишь сказал, что такие случаи бывали. Не стоит преувеличивать. К тому же я не собираюсь жонглировать стульями или иначе демонстрировать чудеса выносливости. Рикка, глупо лежать в кровати, когда все, что мне противопоказано, – чрезмерные нагрузки. Но если хочешь, то можешь ходить следом и следить, чтобы я не напрягался. Это тебя устроит?

– Да, господин Абель. – Она вздохнула, уступая мне дорогу.

Серьезный успех. Так, глядишь, через пару лет я смогу добиться от этих горничных не номинального подчинения. Жаль только, что пары лет мне никто не даст. Еще месяцев семь-восемь максимум. А потом я на целое лето буду опять заточен в главном поместье Гнецев, а действия девочек, скорее всего, проанализируют и, с большой вероятностью, заменят их на других. Но ничего, если я сумею создать хотя бы минимальную базу и накопить опыт, то со следующими горничными работа пройдет не в пример легче.

Я вышел из комнаты, отправляясь на розыски капрала Стэн – у меня был к ней серьезный разговор. Рикка все-таки увязалась за мной, внимательно наблюдая, не упаду ли я на лестнице и не начну ли проявлять признаков усталости. Совершеннейшая глупость – подобные ранения не несли для Ла Гнеца серьезной угрозы даже в случае полного отсутствия целителя, а уж при своевременной помощи превращались всего лишь в досадные воспоминания. И моя горничная, имеющая боевой опыт, должна была это прекрасно знать. Но предпочитала вести себя как курица-наседка над больным цыпленком. Интересно, она из-за своего опоздания к схватке так себя ведет? Если да, то это может стать проблемой: беспокоясь о моей безопасности, Рикка будет держаться ближе ко мне. Так что надо всячески дать ей понять, что случившееся – не более чем досадное мелкое происшествие.

– Ты можешь выяснить, кем был тот вооруженный парень в доме? – поинтересовался я у Рикки.

– Я не уверена. Это не входит в мою компетенцию, – попыталась ускользнуть от ответа она.

– Тогда расскажи, что входит в твою компетенцию. Кроме слежки за мной. – Я поймал ее взгляд, и некоторое время мы смотрели друг другу в глаза.

– Охрана.

– И все?

– Все, – с абсолютно честным видом соврала она. – Хотя есть еще обязанности горничной.

– Хорошо. – Я решил попробовать зайти с другой стороны. – Ты можешь выйти на свое начальство с просьбой разобраться в инциденте? Или мне нужно обращаться с такой просьбой самостоятельно?

– Могу, но я не уверена, что мне ответят.

– Достаточно будет и того, что информацию примут к сведению. Мне не хочется стать жертвой еще одной атаки.

– Это все из-за Штефана, – проворчала Рикка. – Подобные ему всегда находят неприятности. Еще и других за собой втягивают.

– Возможно. – Снова начинать препираться я не имел ни малейшего желания. – Но эти люди напали на меня и, значит, должны быть наказаны нашим Домом. А сейчас мне нужна капрал Стэн.

Сильвию я нашел у окна в гостиной смотрящей на дождь. Интересно, раньше я не замечал за ней подобной созерцательности.

– Добрый день, господин Абель. – Она повернулась в мою сторону.

– Добрый день, Сильвия. Мне бы хотелось обсудить с тобой наши тренировки.

– Я так и думала, – хищно улыбнулась она. – Спорить не буду. Завтрашнюю тренировку, так и быть, отменим. Но послезавтрашняя пройдет в обычном режиме.

– Договорились, – улыбнулся я, опускаясь в ближайшее кресло. – Но мне хотелось бы поговорить о другом.

– Неужели? – Она удивилась. – Тогда я вся внимание.

– Появилось желание обменять занятия по так любимому тобой курсу один к трем. Но с условием, что мы сделаем упор на физическую подготовку. Мне бы хотелось избавиться от него. – Я похлопал себя рукой по животу. – Договорились?

Она несколько секунд изучала мое лицо, излучавшее исключительно добродушие.

– Думаю, договорились. Но зачем вам идти на такие жертвы? Неужели ваша академическая наставница смела высказывать свое недовольство высокородным Ла?

– Нет, конечно. Но Мелли – не единственная женщина в мире. – Благодаря урокам Виолы я теперь понимал достаточно, чтобы узнавать шутки на определенные темы. Вот только отвечать пока еще приходилось наугад, для чего пришлось выучить несколько типовых обтекаемых фраз.

– О-о-о. Есть кто-то еще, сомневающийся в вашей привлекательности? Неужели… – Она многозначительно посмотрела на Рикку, ответившую Сильвии негодующим взглядом.

– Приходится заботиться о будущем. – Я притворно вздохнул. Смысл их переглядывания остался для меня тайной, и я решил придерживаться совсем уж типовых ответов. Пока эти женщины не сделали для себя каких-нибудь странных выводов.

– Я готова помочь вам обрести соответствующий вид. Но возможно, стоит все же изучить боевые искусства, чтобы ни одна дева не посмела вслух сомневаться в вашей привлекательности? Или поискать какую-нибудь более покладистую девочку. – Сильвия улыбалась во все тридцать два зуба.

Мне оставалось только встать и покинуть гостиную, пока капрал не развила свою мысль еще дальше.

Лу Мелисанда Факаш, младшая наставница

Мелисанда пробежала от своей квартиры до стоянки карет через треть территории академии. Она преодолела расстояние до особняка Гнеца менее чем за полчаса, заставляя возницу гнать все быстрее. Еле сдерживая себя, миновала быстрым шагом путь от ворот до входной двери. И вот сейчас, стоя меж библиотечных стеллажей и смотря на спокойного розоволицего Абеля, Мелли задавалась только одним вопросом: «Зачем?»

Зачем она выставила себя на посмешище, поступая как истеричная дура? Почему она не поверила Штефану, говорившему, что все будет в порядке? Неужели только для того, чтобы увидеть все собственными глазами? Возможно ли, что она влюбилась? Влюбилась в мальчишку, который стократ выше ее по положению. В мальчишку, которого в ней привлекают разве что умение строить заклинания и больший, чем у него, сексуальный опыт. И который бросит ее, лишь чуть повзрослеет.

– Привет, Мелли. Ты чего там застыла? – Голос Абеля привел ее в чувство.

– Да вот, пытаюсь разглядеть страшные раны, которыми пугал меня Штефан. – Она пыталась шутить, но в голову лезла всякая чушь.

– Да пустяки. Ты прямо как Рикка. Та тоже все вокруг меня носится. Только в библиотеке от нее и скрылся.

– Я рада. – Она чувствовала, что говорит банальщину, но других слов не было.

Ноги Мелисанды словно примерзли к полу, не давая шагнуть ни вперед, ни назад. Он подошел сам и, взяв ее за руки, потянул к креслу.

– Иди сюда. Мне жаль, что я опять заставил тебя волноваться, но раз уж ты пришла, то побудь со мной. – Абель усадил ее в кресло, сам устроившись на подлокотнике.

– Да, конечно. – Мелли потихоньку стала приходить в себя и внезапно поняла, как они сидят. – Ты что творишь?! Да твои горничные убьют меня, когда увидят, что я заняла кресло. – Она попыталась встать, но стол помешал.

– А мне нравится сидеть на подлокотнике. – Абель улыбнулся.

– Да что это такое? – вопросила показавшаяся из-за стеллажа Рикка. – Господин Абель, это как минимум неприлично для вашего статуса.

– Вот, точная копия моей мамочки, – обратился юноша к Мелли, тыкая пальцем в сторону горничной. – Такое же безапелляционное желание сделать благо, не считаясь с моим мнением.

Рикка смутилась. Мелисанда попыталась воспользоваться неожиданной паузой и все-таки выскользнуть из кресла, но Абель поймал ее за талию и усадил обратно.

– Рикка, будь добра, принеси нам сюда какие-нибудь закуски. И я не буду вспоминать, насколько неприлично для моего статуса выслушивать упреки горничной. – Он внезапно улыбнулся. – Пожа-а-алуйста.

Горничная поклонилась и, развернувшись, покинула библиотеку. Мелли посмотрела ей вслед и, неожиданно даже для самой себя, поерзала, устраиваясь поудобнее. Пока этот мальчишка повзрослеет и бросит ее, она успеет еще не раз насладиться сидением в этом кресле. А там, может, уже не так и обидно будет.

– Какие новости, Мари? – В голосе отца таилась затаенная улыбка, ставшая большой редкостью в последние годы.

– Только хорошие. – Марианна также пребывала в прекрасном настроении.

– Тогда рассказывай.

– Братишка уже немного освоился в окружающем мире. Влез в драку с несколькими бандитами и убил их всех. Правда, его тоже порезали, но не сильно. На один день постельного режима с перестраховкой. К тому же он сделал из случившегося правильный вывод и самостоятельно перестал увиливать от тренировок.

– Я рад за него. Если все пошло так хорошо, то не стоит больше торопить события. Нужно только приглядеть, чтобы он не вернулся обратно в свое полусонное состояние.

– Как скажешь. У нас еще была одна маленькая накладка, но, учитывая результаты, на нее можно не обращать внимания. – Марианна знала нелюбовь отца к любым неясностям и отступлениям от плана. Но ей доставляло удовольствие дразнить его, давая информацию маленькими кусочками. – Мы потеряли одного агента. С Абелем был его товарищ по группе, который заметил нашего человека и расстрелял его. Довольно профессионально расстрелял, надо сказать.

– Ты уже можешь что-то сказать об этом снайпере?

– Много чего. Штефан Цванг. Полевой тактик, несколько лет работавший на Виванова. Потом у них вышел небольшой конфликт, и молодой человек предпочел променять генерала на начальника Службы безопасности академии. Судя по спокойной реакции Сокола на наш запрос о судьбе агента и вежливом ответе, он считает инцидент исчерпанным и вопрос о методах работы на его территории поднимать не собирается.

– Значит, агент Сокола… – Александро ненадолго замолчал. – Хорошо. Потеря одного человека – вполне допустимая цена при таких результатах. Что у нас по другим вопросам?

– Денова. Мне удалось пообщаться с Паулем и Рональдом в неофициальной обстановке. Они готовы идти на сближение.

– Считают, что у них уже достаточно влияния и можно потерпеть с властью над домом до выбора моего наследника?

– Скорее всего. У них есть все основания думать подобным образом. Если ситуация не изменится, то следующим главнокомандующим сможет стать только Денова. Им надо лишь дождаться.

– Значит, мы дадим им ощущение того, что Дом уже в их руках. Заодно у Абеля будет хорошая возможность получить знания о жизни из рук достойных учителей.

– Ага, – хмыкнула Марианна. – И если они все же выиграют, то такое родство позволит сохранить влияние нашей семьи.

– Мы еще поборемся с ними. Но для Абеля так действительно будет лучше. Вы уже договорились о том, кто будет его женой?

– Нет. Окончательная договоренность еще не достигнута, но кандидатура на примете есть. Как только мой братик сделает ей предложение, мы объявим о помолвке и оформим все остальное.

– Хорошо. Не буду требовать деталей сейчас. Я верю в тебя, Мари. Ты всегда была самой ответственной в нашей семье.

– Спасибо, папа.

ГЛАВА 8

Ла Абель Гнец

Отсутствие утренней тренировки и, как следствие, дополнительные три часа сна сказались на мне самым благоприятным образом – отправляясь на учебу, я был свеж и полон сил. Академия встретила меня как обычно: приветствиями сокурсников и стандартной утренней лекцией по истории империи. Никто не приставал с вопросами и не лез с высказыванием своего мнения. О нашей вчерашней стычке не было сказано ни слова. Стоило отдать Штефану должное – он прекрасно знал, когда и о чем можно говорить, а когда лучше промолчать. Но мое спокойное состояние продлилось недолго. Уже после первого круга лекций кто-то сообщил Кристине последние новости.

– Вы представляете, вчера какие-то бандиты напали на двух курсантов академии! – воскликнула Крис, плюхаясь на стул между Мартой и братом. – Множество трупов, несколько домов разрушено, один из курсантов при смерти!

Штефан отчетливо хмыкнул. Марта охнула, прижимая ко рту руки.

– Это старшекурсники, – выдал свое авторитетное мнение Кристофер. – Если есть разрушения, то без боевой магии не обошлось. А ее только со второго курса преподавать начинают.

– А как же гражданские? – спросила Марта. – Среди них много жертв? Это же аморально – использовать столь мощные заклинания направо и налево.

– Когда разговор заходит о спасении собственной жизни, то многие совершают непорядочные поступки, – снисходительно, словно поясняя очевидное, ответил ей Кристофер. – Это наша семья следует понятиям чести, ставя ее превыше жизни. Большинство других людей подобным похвастаться не могут.

– Да-да, история нашей семьи очень важна. Все давно поняли твою точку зрения, Крис, – перебила его сестра. – Лучше скажи, что ты думаешь о нападении? С чем оно может быть связано? Неужели столичный криминал уже настолько силен, что бандиты в открытую убивают аристократов?

– Так ведь, кроме бандитов, никто и не умер, – буркнул я. – Какие открытые убийства?

– Почти умер. Разница небольшая. Вот ты, Абель, скажи, что думаешь по этому поводу. – Кристина уперла в меня требовательный взгляд.

Штефан улыбнулся и подмигнул мне из-за спин девушек.

– Вранье, – сказал я. – Сплошное вранье. Обычные слухи.

– Да? – Кристина прищурила глаза. – То есть не было битвы среди белого дня, разрушенных домов, жертв среди гражданского населения? Может, бандитов тоже не было?

– Бандиты были, – вздохнул я. – Остальное нет.

– Абель, ты что-то знаешь, – первой озвучила эту мысль Марта.

– Рассказывай, – потребовала Кристина.

– Да на нас со Штефаном напали. Какие-то грабители. Мы их и убили. – Я пожал плечами.

– Рассказывай все! – Кристина подскочила со своего стула и, обогнув брата, уселась мне на колени. – Пока не закончишь, не встану, – пригрозила она.

– Кристина! – шепотом возмутился Кристофер. – Ты что делаешь? Это неприлично!

– Ага, – согласилась она. – Значит, Абель, спасая наш имидж, быстрее все расскажет. Оглянись вокруг, братец. Тут каждая вторая готова повторить мой «неприличный» жест. А не делает только потому, что боится быть согнанной.

– Ты не каждая вторая! Ты Денова! – Голос Крис так и не повысил.

– Ага. Именно поэтому я практикую такое поведение на Абеле, а не на тебе. Попробуй объявить, что ты разрешаешь любой из этих девушек сесть к тебе на колени. Заодно посчитаем, сколько тут приличных.

– Когда закончите считать, оставьте неприличных мне, – вставил свое слово Штефан.

– Ты претендуешь на мою сестру? – повернулся к нему Кристофер.

– Нет, нет, – замахал руками Штефан. – Против Абеля у меня ни малейшего шанса. Он после вчерашнего раненый герой. А такое манит женщин посильнее, чем огонь мотыльков.

– Они будут препираться до начала лекции, а я хочу услышать всю историю сейчас. – Кристина требовательно пихнула меня кулачком в грудь. – Так что не отвлекайся.

Пришлось рассказывать. Не истинную картину событий, естественно. Вместо этого я восхитился искусством стрельбы Штефана и пожаловался на то, что плохо помню остальное: я кого-то бил, кто-то бил меня и все мелькало перед глазами. Хотя по сути так ведь все и было. Начало следующей лекции стало моим спасением. К сожалению, ненадолго.

Узнав, кто был участником вчерашних событий, вокруг нас собрался практически весь лекционный поток. Человек сто желало что-то узнать, о чем-то сообщить или просто пригласить на какое-то мероприятие или в гости. Мне удалось продержаться до конца дня, не дав ни одного обещания, обязательного для выполнения. Выручила меня Кристина, заявившая, что раненому нужен покой. Ее поддержал брат, и они, подхватив меня под руки, буквально вытащили за пределы лектория.

– На ближайшую пару недель ты самый популярный парень, – прокомментировал идущий сзади Штефан.

– Брат не сильно расстроится, – засмеялась Кристина. – К тому же если Абель, как обычно, будет избегать общества, то разницы мы так и не заметим.

– Исключительно из-за подобной назойливости. – Я поморщился. – Если бы на меня так не набрасывались…

– Возьми пару уроков у Криса и начни получать удовольствие, – продолжала веселиться Кристина. – Или, если хочешь, я могу защищать тебя от других девушек. Но тогда тебе придется отбить меня у моих кавалеров.

– Учти, Абель, это самый широкий жест, сделанный моей сестрой в этом году, – проинформировал меня Кристофер. – Так что если откажешься, то следующего можешь и не дождаться.

– Ладно, уговорили. – Я подумал о том, что мне все равно пора было обзаводиться знакомствами. – Только прошу вас, не сегодня.

– Через неделю, – успокоил меня Крис. – Двадцатого числа прием у Дэвиц. Крайне подходящий случай.

В конце концов мы распрощались, отправляясь в разные стороны: Денова к себе, а мы со Штефаном ко мне.

Ли Кристина Денова

– А почему именно на прием к Дэвиц? – спросила Кристина, едва они с братом оказались в карете. – Нас же приглашали послезавтра на вечеринку к Стейтам.

– Потому что он может после первого же выхода снова закрыться у себя дома. Так пусть это будет хотя бы приличный выход, а не какая-то мелкая вечеринка, – ответил Кристофер, захлопывая дверь экипажа изнутри.

– А я бы с удовольствием пришла под ручку с Абелем и на вечеринку. – Кристина мечтательно подняла глаза к потолку.

– Если он еще захочет пройтись с тобой под ручку. Ты уже забыла про Мелисанду? – Кристофер улыбнулся сестре.

– Все я помню. Но подать мне руку он никогда не откажется, а учитывая, что Мелли всего лишь Лу, то для всего света я буду подругой Абеля.

– Ровно до того момента, пока он не придет куда-нибудь с ней. Или еще с кем-нибудь.

– Не будь занудой, Крис. Зато в этот раз буду блистать я. За ним все курсантки охотятся не меньше, чем за тобой. – Она показала брату язык.

– Просто интересно, тебе-то зачем? Ведь наше положение достаточно высоко, чтобы за тобой бегали женихи, а не наоборот.

– Какие там женихи? Во всей академии лишь трое Ли. Один уже дважды женат, второй урод, а третий так гордится своей принадлежностью к императорскому дому, что задирает свой нос, будто он по меньшей мере Ла. Или мне выбирать из тех, кто ниже титулом? Так там либо наглецы, либо скромники. И каждый второй думает о статусе, который приобретет, женившись на мне. Чего в них интересного, кроме возможности взять себе нескольких мужей?

– Хотя бы и так. – Кристофер засмеялся. – Одна из маленьких прелестей титула – иметь несколько мужей. Или жен.

– Такому бабнику, как ты, подобное, может, и интересно, а мне нет. Зачем несколько, если среди множества Ло сложно найти даже одного подходящего. Иметь двух плохих супругов еще хуже, чем не иметь ни одного. К тому же я и не собираюсь замуж. Мне всего лишь пятнадцать.

– А как же Абель?

– У Абеля есть Мелисанда. Если ты не заметил, я хочу пройтись с ним под ручку и потанцевать. Про замужество я не говорила ни слова. – Кристина резко отвернулась от брата, взмахнув собранными в хвост волосами.

– Ну не сердись. – Кристофер изменил свой тон с насмешливого на примирительный. – Просто ты так упорно зовешь его на все мероприятия подряд, что мне показалось, будто он очаровал тебя как мужчина.

– А даже если и так? Почему он не может очаровать? Разве он уродлив или глуп? Или его положение не соответствует нашему? Ах да, я забыла. Он же Гнец. То есть хитрый и подлый шпион, втирающийся в доверие.

– Крис, прекрати, – взмолился Кристофер. – Ты будешь припоминать мне однажды сказанную глупость до конца жизни. Я уже давно понял свою ошибку.

– Неужели? – Кристина повернулась к брату и посмотрела на него делано удивленными глазами.

– Да. Ну какой из Абеля шпион. Он скорее спрячется ото всех, чем будет втираться в доверие. Я думаю, он и с нами так часто общается только потому, что тебе тогда пришла идея попроситься в одну группу. Так что я давно выбросил из головы подобные мысли.

– Ты все-таки бываешь разумен. Иногда. – Кристина повернулась на сиденье полностью, сев лицом к брату.

– А теперь, когда мы решили, что именно я дурак, ты мне расскажешь? – Кристофер посмотрел на нее умоляющими глазами.

– Расскажу что? – спросила сестра.

– Про Абеля. Он действительно нравится тебе как мужчина? Ты хотела бы выйти за него замуж?

– Я как-то не думала о таком, – улыбнулась Кристина. – Может быть. Во всяком случае, он не вызывает отвращения. С ним можно поболтать. И при таком муже мне все бы завидовали. Но я как-то еще не думала о супружестве. Вообще.

Ла Абель Гнец

Минут десять мы просто шли молча. Пока не покинули территорию академии.

– Я могу спросить? – поинтересовался Штефан.

– Разумеется, – сказал я. – Ты имеешь право на некоторые ответы.

– Ключевое слово «некоторые», я полагаю? – не смог удержаться от язвительности он.

– Ты правильно полагаешь, – поддержал его легкомысленный тон я.

Мы засмеялись.

– Расскажи о своем умении драться, – попросил наконец Штефан. – Я понимаю, что у тебя могут быть свои секреты, но мне бы хотелось иметь некоторое представление о твоих возможностях в свете предстоящей совместной работы.

– Беда в том, что я сам имею лишь весьма отдаленное представление о них. Это не совсем мои умения. Можешь считать меня жертвой некоего эксперимента.

– Проект «Двуединый»? – уточнил Штефан.

– А ты очень информированный. – Я не ожидал этого, но удивлен не был. – Что ты о нем знаешь?

– Немного. В основном общеизвестные факты.

– Ладно. Тогда сейчас ты услышишь историю с другой стороны. – Я погрузился в воспоминания. – Знаешь, я по большому счету не помню ни сам проект, ни то, что было после. Так, обрывки. Отдельные моменты, ощущения, сильные чувства – я ведь был ребенком. Просто однажды у меня появилась подруга. Ее звали Диана. Самого момента нашего знакомства я не помню, и сейчас мне кажется, что она всегда была рядом со мной. А тогда… Как ты думаешь, что чувствуют родители, когда видят, как их ребенок разговаривает с несуществующим человеком?

– Не знаю, – сказал Штефан. – Никогда не был родителем.

– Я тоже не знаю. Но, судя по их поведению, они не обрадовались. Я говорил с Дианой, как шестилетний ребенок может разговаривать с… ну, скажем, трехлетним. Это были не слова – ощущения, образы, интуитивные понятия. У меня никогда не было друзей, а она изменила это. Может, тогда я и придумал ей имя. Рассказать о ней родителям было, наверное, первой серьезной глупостью в моей жизни. Помню, как мать плакала, прижимая меня к себе, и обещала, что меня вылечат от голосов в голове. Из всего сказанного ею я понял лишь то, что они хотят лишить меня Дианы – убить ее. Испытанный тогда страх не могу забыть до сих пор. Со мной работал психо Мирдин. Я выспрашивал его о том, что и как он делает, чтобы понимать, как правильно бороться с ним. Немного странно, но Мирдин всегда подробно рассказывал и описывал свои действия. Он даже учил меня азам и рекомендовал некоторые книги. Возможно, он надеялся, что практика в искусстве психо позволит мне легче перенести последствия столь серьезного вторжения в разум. Не знаю. В любом случае я много читал и практиковал то, о чем узнал, на собственном разуме. Сколько все длилось, сейчас сложно установить. Но где-то от полугода до года. В конце концов мое сознание обрело условную стабильность. Что конкретно из наших действий привело к этому – неизвестно.

– Мм. Я слышал, что тебя лечили три года.

– На самом деле гораздо дольше. Три года прошло, прежде чем в мою медицинскую карту поставили отметку «состояние стабильное, угрозы не несет». То, что мой разум уцелел, вовсе не означает, что Диана куда-то исчезла или что я полностью избавился от проблем ментального плана. Три года, о которых обычно говорится, потребовались на то, чтобы научиться скрывать существование моей подруги: не говорить о ней, не делать странных действий, не выглядеть подозрительно. На то, чтобы полностью упорядочить свой разум, мне понадобилось еще три года после того. Можно достигнуть очень многого, обучаясь по четырнадцать часов в день.

– М-да, – пробормотал Штефан. – Так ты еще и психо, получается? А какой ступени?

– Если брать официальную классификацию, то первой. А если нет, то не знаю. Упорядочивание разума и, как следствие, абсолютная память являются четким признаком четвертой ступени. Но я абсолютно неспособен воздействовать на окружающих, что является обязательным признаком второй.

– Еще и абсолютная память. Ладно, хоть в мозгах не копаешься. А Диана, о которой ты говорил, она сейчас по-прежнему в твоей голове?

– Да.

– То есть у тебя раздвоение личности, и ты, считая себя Дианой, можешь мочить всех, как тех вчерашних парней?

– Нет. Я – это я, а Диана – это Диана. Я могу попросить ее сделать что-то и позволить контролировать мое тело. Никаких изменений в моем разуме при этом не происходит.

– То есть она вроде как отдельный человек, сидящий в твоей голове?

– Да.

– А не боишься, что однажды она захочет контролировать твое тело?

– Не боюсь. Такое просто невозможно. Даже если не принимать в расчет тот момент, что я «главнее» в управлении телом. Диана просто не захочет. С точки зрения обычного человека, она очень ущербная личность: у нее есть эмоции, некоторые инстинкты, жажда познания, но нет желаний.

– Проклятье, ну и каша у тебя в голове, – выругался Штефан.

– А я никогда и не утверждал, что нормальный.

– Ты нормальный. Поверь мне. Я знал одного парня, который считал, будто растения хотят его смерти. Вот он был ненормальным. А когда на одной операции мы наткнулись на трентов, этот псих единственный не получил ни царапины. Так что пока девчонка внутри головы не мешает тебе жить, все в порядке.

– Интересный взгляд на вещи. Я его обязательно изучу.

– Изучи. Но я бы на твоем месте плясал от счастья. Быть единственным выжившим – огромное достижение.

– Я не единственный. Есть еще, – просветил я его. – Многих действительно умертвили, когда состояние их разума отошло слишком далеко от нормы. Но кое-кто почти справился. Пару лет назад таких было трое.

– То есть ты не уникален?

– Если ты имеешь в виду Диану, то уникален. У всех выживших, кроме меня, крайне плохая социализация и различные умственные расстройства. Впрочем, последнего я тоже не избежал. Я полагаю, что на самом деле разница между нами сильно зависит от условий содержания в течение прошедших лет. Если бы я вырос не под опекой матери, а в лаборатории и военных лагерях, как остальные, то, возможно, не сильно бы от них отличался.

– Угу. Ну в общих чертах я понял. Тебя держали дома в прекрасных условиях, но взаперти. Лет десять. А ты в это время читал книги. И наверняка что-нибудь вычитал. Судя по тому, какими умными словами вы постоянно бросаетесь с Мелисандой, в магии ты тоже разбираешься. Однобоко и на уровне четвертой ступени. Как с психо. – Штефан усмехнулся.

– Да, – просто ответил я.

– Что «да»? – переспросил он. А потом, видимо, до него дошло. – Ты серьезно?

– Разумеется, серьезно. Правда, официально мне могут присвоить разве что первую ступень.

– Демоны! – выдохнул он. – Еще и ходячая артиллерия. Бац огненным шаром, и в драку лезть не нужно.

– Нет. Я же говорил, что как с психо. Более-менее нормально я разбираюсь только в системах защиты. – Про магию наблюдения я решил ему не сообщать. Просто на всякий случай.

– Тоже ничего. Проклятье, целый кладезь умений. Тобой можно диверсионный отряд заменить. Генералы на части рвали бы, не будь ты аристократом.

– Мне более чем хватает внимания мамы. Тоже генерала, кстати.

– Обереги Совершенство меня от таких знакомств. Мне одного Виванова хватило.

Мы некоторое время болтали ни о чем: я – отходя от нахлынувших воспоминаний, а Штефан – над чем-то размышляя.

– Проклятье, – выругался он, наступив в особо глубокую лужу. – Абель, как ты можешь любить прогуливаться, когда на улице такая погода?

– Нормально, – пожал плечами я. – Мне так думается лучше.

– А мне лучше думается в тепле. Если бы не такая прорва лишних ушей у тебя дома, то я бы уж точно не шлепал по лужам.

– Ради тебя мы могли бы проехать оставшуюся часть дороги в карете. Секретных разговоров все равно больше не предвидится, – решил я пойти на уступки.

– Ты обо мне слишком плохого мнения. Еще как предвидится. – Штефан мрачно пнул лужу.

– Тогда я весь внимание. Чем раньше закончим, тем раньше поедем.

– Угу, – согласился он. – Я вчера прикинул, как можно использовать твои таланты. Потом навел кое-какие справки. Так что если ты хотя бы вполовину такой же хороший диверсант, как боевик, то я знаю один способ достать деньги. Много и почти сразу. Ну по моим меркам много.

Я задумался. Ни драться с кем-либо, ни прокрадываться куда-нибудь не хотелось. Даже очень не хотелось. Но похоже, это был единственный способ войти в дело на равных долях со Штефаном, вместо тех двадцати процентов, которые он предлагал мне за покровительство и помощь в планировании. Так что соглашаться придется.