Текст книги "Грызлобич (СИ)"

Автор книги: Владимир Торин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Грызлобич

Грызлобич

Повесть о сиропе от кашля, жутком маньяке и назойливости.

Мистер Грызлобич жил на одной из неприметных улочек Саквояжного района.

Его антресольная квартирка ютилась между вторым и третьим этажами горбатого серого дома и больше походила на старый гардероб, чем на уважающее себя жилище: тесно, пыльно, от уюта – одно лишь название. Стены почти полностью скрывались за дверцами разномастных ящичков – повсюду, куда ни кинь взгляд, медные ручки, замочные скважины и петли, а еще здесь обитали скрипы, запах нафталина и моль, выработавшая к нафталину иммунитет. Повсюду в жилище мистера Грызлобича висели пальто и шляпы, отчего казалось, будто в квартире постоянно толпится множество народа.

Но «толпился» здесь лишь сам мистер Грызлобич. Это был невысокий бледный человек, отрастивший небольшое брюшко, короткую бородку и тяжелые мешки под глазами.

Мистер Грызлобич хранил и бережно носил в себе все классические черты жителя Саквояжного района: извечно поджатые губы, нестриженные и подгрызенные ногти, запах парфюма «Чемодданс» и сутулость марки «Всепоглощающая тоска» (со вкусом безнадежности).

Это был одинокий, замкнутый человек, который никогда никого не ждал в гости.

Порой через небольшое круглое окно, затерянное среди ящичков да шкафчиков, в квартирку проникал Моби, котяра миссис Вудберри с третьего этажа. Он шуршал в вещах мистера Грызлобича, драл когтями ящик с обувной ваксой и ругался по-кошачьи, за что подвергался отлову и изгнанию обратно через окно. Мистер Грызлобич не любил этого кота и все же от усатого была польза – благодаря Моби в доме не водились гремлины, которых мистер Грызлобич не любил намного сильнее.

Больше в антресольной квартирке никого не бывало, и ее жилец коротал одиночество вместе с газетой «Сплетня» и героями ее сюжетов.

Вот и в вечер описываемых событий мистер Грызлобич уткнулся в газету. С передовицы на него испуганным взглядом глядел неприятный тип с синяком под глазом и взлохмаченными волосами (при помощи специальных вакс и помадок цирюльник расстарался придать его прическе форму огонька свечи). И хоть по черно-белой фотографии нельзя было понять, что свечеголовый тип – рыжий, мистер Грызлобич знал, что это так. Откуда? Ну, об этом говорилось в заметке и об этом же заявлял сам герой статьи.

«– Это все потому, что я – рыжий! – сообщил потерпевший, отвечая на вопросы нашего корреспондента мистера Трилби в полицейском участке Дома-с-синей-крышей…»

– Потерпевший, тоже мне! – Мистер Грызлобич неодобрительно захрустел древним как мир черносливом и вернулся к чтению.

«– Я ничего не сделал! – заявил Рыжий. – Просто прогуливался! Никого не трогал! Ни к кому зла не держал! А эта… (ругательство выдержало цензуру) просто напрыгнула на меня! Обезоружила...

– Обезоружила? – уточнил мистер Трилби. – То есть у вас было оружие, мистер Флирки?

– Обезоружила своим внезапным появлением и отсутствием манер! – пояснил мистер Флирки (мистер Трилби отмечает забегавшие в этот миг глазки потерпевшего). – А потом эта сумасшедшая стала требовать, чтобы я сдавался, и выстрелила в меня из своего (ругательство выдержало цензуру) пистолета. У меня до сих пор сводит зубы!

– Мистер Флирки, вы полагаете, что нападение на вас Зубной Феи никак не связано с тем, что вы являетесь известным членом банды Свечников?

– Никак не связано!

– То есть вы утверждаете, что не совершали незаконные действия, а именно – ограбление склада вафель “Ваффл-Хаффл”, когда столкнулись с Зубной Феей?

– Разумеется, нет! У нее просто предубеждение против рыжих! Это я здесь жертва!»

Мистер Грызлобич закашлялся и отложил газету. Лично у него было предубеждение против глупого вранья. А еще он считал, что такой бесстрашный и великолепный борец с преступностью, как Зубная Фея, не должен тратить свои время и силы на подобную мелкую шушеру. Эта таинственная мадам могла бы найти себе в противники и кого-то более достойного. Какого-нибудь хитрого и изворотливого злодея, который задаст ей перцу, и речь здесь не о приправах к серому супу из глотов.

О злодеях мистер Грызлобич знал предостаточно – три с половиной (если учесть кузена Гунди, поджигателя и циркового карлика) поколения его предков были профессионалами злодейского ремесла, которые регулярно ставили на уши весь город, и речь не об акробатических трюках. Хотя и не без этого: дедушка Джинвер, к примеру, был очень гибким и ловким, он мог влезть даже в дамский чемоданчик и не раз принимал участие в громких делах самого Горемычника.

Самого мистера Грызлобича не раз приглашали вступить в Общество Злодеев Габена, но он неизменно отвечал отказом: ему не было дела до подобных недостойных клубов по интересам. К тому же он понимал, что зовут его туда только из-за именитых родственников, что уязвляло его самолюбие. А еще у него не было на все это времени: треклятая работа забирала все силы.

К слову, о работе…

Часы пробили половину шестого вечера почти в тот же миг, как мистер Грызлобич бросил на них взгляд. Пора идти…

Кряхтя и ворча, он поднялся из кресла и, втиснувшись в пальто, надев приплюснутый шапокляк и обмотав шею шарфом, двинулся к двери. У самого порога он снова закашлялся.

– Твоя взяла, кажется, я окончательно простыл.

Обращался мистер Грызлобич к мистеру Браммину из четырнадцатой квартиры. У него не было доказательств, но он мог бы поклясться, что злокозненный Браммин время от времени кашляет ему в замочную скважину, чтобы его заразить. Ничего, он как-нибудь поймает этого пройдоху на горячем и оттаскает его как следует за сопливый нос.

– Надо будет зайти к мистеру Лемони в аптеку по пути… – проворчал мистер Грызлобич и вышел за дверь.

Антресольная квартирка недолго оставалась пустой. Меньше, чем через пять минут мистер Грызлобич вернулся: он постоянно забывал эту важную вещь! Память совсем прохудилась…

Подойдя к одному из шкафчиков, он выдвинул его и достал причудливый рычаг, похожий на букву «Ч».

Спрятав рычаг в карман пальто, он направился к двери. Скрипнули петли, клацнул замок.

На лестнице сидел Моби и опустошал молоко из миски. Разобравшись с молоком, рыжий котяра, возмущенный тем, что оно так быстро закончилось, принялся грызть миску. На соседа он даже не обратил внимания.

Пройдя мимо двери мерзкого Браммина, мистер Грызлобич лишь тяжко вздохнул – он знал, что вряд ли сможет достойно отплатить негодяю. Нет, он совсем не похож на своих родственников. Родители были бы очень разочарованы им. А мерзавец Браммин между тем продолжит свои мелочные, но крайне доставучие соседские «шалости».

Осень встретила мистера Грызлобича оплеухой холодного ветра и пригоршней пожухлых листьев. Настроение было окончательно испорчено. Не день, а унылость в шляпе.

Мистер Грызлобич быстро добрался до «Горькой Пилюли Лемони». Внутри он ненадолго задержался, нехотя уступив лезущей без очереди старухе. Зачем создавать склоку на ровном месте? – посчитал он. Тем более, судя по виду старухи, та привыкла идти по головам, пробираясь к своей цели (в булочной, на почте или к свободному месту в трамвае), и потасовка могла закончиться не в пользу мистера Грызлобича.

Наконец, добыв бутылочку сиропа «Некашлин доктора Кохха», он выбрался на улицу и пошагал к станции. Попутно мистер Грызлобич делал из бутылочки глоток за глотком, не замечая, что все больше и больше пьянеет – сироп имел свою скрытую подли́нку.

«Некашлин» бурлил в животе, а в голове бурлили мысли. Разумеется, это были мысли о жизни, безнадежности и о нелюбимой работе.

Работал, или, вернее, служил мистер Грызлобич при ведомстве Пневмопочты. Кто-то мог бы заметить: «Не худшая работа! Капсулы, посылки-пересылки…», вот только мистер Грызлобич никакого отношения к отправлениям капсул не имел. Приходя на станцию, он первым делом облачался в крайне неудобный и чесучий костюм с колесиками на животе, натягивал кожаный шлем с фонариком и цеплял баллон сжатого воздуха, после чего отправлялся к дежурному по станции. Тот указывал мистеру Грызлобичу участок грузовой пневмопочтовой трубы, где образовался засор, давление на всем участке перекрывали, и наступало время путевого чистильщика.

Соединив костюм с лебедочным тросом, он забирался в трубу, ложится на живот, включал свои колесики и жужжа отправлялся к месту засора. Обнаружив впереди вставшую, как клецка в горле, капсулу, подцеплял ее и отправлялся обратно, после чего возвращался и устранял, собственно, засор: чаще всего засоры возникали из-за того, что гремлины прогрызали трубу. Ему нужно было прочистить путевод щетками и ершиками, затем он отлавливал гремлинов, если они там были, засыпал отраву для будущих вредителей и возвращался, чтобы передать ремонтной бригаде мистера Флаэрти описание повреждений.

Вот такая работенка… Вряд ли родичи оценили бы – они единогласно сказали бы, что он позорит гордую злодейскую фамилию Грызлобичей. И были бы тысячу раз правы…

С этими невеселыми мыслями уже заметно пошатывающийся мистер Грызлобич подошел к переулку Морлокк.

Желания идти через него было еще меньше, чем сладости в пирожных третьей свежести, но это был самый короткий путь к станции пневмопочты, и, спрятав бутылочку с недопитым сиропом в карман, мистер Грызлобич шагнул в переулок.

Переулок Морлокк представлял собой крайне неприглядное и довольно мрачное местечко: сюда выходили задние двери лавок и мастерских – почти на всех висели замки, а некоторые так и вовсе были заколочены досками, от стен отрастали ржавые пожарные лестницы, повсюду валялись дохлые коты, а здоровенные крысы пировали в мусорных бачках. Ко всему прочему облезлые кирпичные стены были заклеены плакатами:

«БЕРЕГИТЕСЬ!!!

В этом районе орудует опасный маньяк!

Поодиночке ходить не рекомендуется!

С наступлением темноты ходить не рекомендуется!

Срезать дорогу через переулок Морлокк не рекомендуется!»

– Лучше не придумаешь, – проворчал мистер Грызлобич. Он шел один, уже успело стемнеть и ему как раз требовалось срезать путь. А все для того, чтобы вовремя успеть на станцию, где его ждут темная труба и гремлинские экскременты. – Ненавижу свою работу…

Мистер Грызлобич пошагал через переулок Морлокк.

Он ходил этой дорогой каждый вечер, и все равно был сосредоточен, выискивая знакомые ориентиры: горбатая труба с тремя вентилями, окно, заклеенное старыми газетами, ржавый паровой котел, похожий на толстую даму. Заблудиться и выйти куда-то не туда здесь было проще простого, и мистер Грызлобич считал, что переулку больше бы подошло название «Узкие ходы и тупики Морлокк».

За спиной раздался звук шагов, и мистер Грызлобич обернулся. Никого…

Из прорезей между ставнями окна неподалеку тек дрожащий рыжий свет, и все равно почти ничего нельзя было разглядеть.

Мимо прошмыгнула тень. Тень процокала каблуками по камням брусчатки. На миг мистеру Грызлобичу почудилось, что фигура, скрывшаяся за водостоком, принадлежала женщине.

Когда мистер Грызлобич подошел к водостоку, женщины уже не было.

В сердце поселилась тревога.

Он продолжил путь, ускорив шаг и крепче сжав в кармане ключ-рычаг для пневмопочтовых капсул, чтобы в случае чего пустить его в ход. Мистер Грызлобич напряженно вглядывался в темноту и прислушивался к окружающим звукам.

Поскрипывали трубы, в мусорных бачках шуршали крысы. В нависающих над переулком домах кипела жизнь, но достигала ушей мистера Грызлобича она обрывками: кто-то плакал, кто-то ворчал, а кто-то ссорился. В одной из квартир на втором этаже работал радиофор – трескучие помехи перемежались с хриплым голосом диктора: «…шшш… его схватили на месте кровавого преступления, но он все отрицает… шшш…».

Это был очень старый, запущенный квартал, и жившие здесь люди ему соответствовали: старые и запущенные. Неудивительно, что здесь завелся маньяк…

И только лишь подумав об этом, мистер Грызлобич вдруг увидел человека в темном углу. Тот стоял и не шевелился. Его лицо практически полностью тонуло во мраке.

Мистер Грызлобич сглотнул.

И тут женщина, которую он заметил раньше, появилась снова – будто призрак просочился прямо сквозь стену. На деле же, и он почти сразу это понял, она вышла из темного хода в нескольких шагах впереди и остановилась, озираясь по сторонам.

«Кажется, она заблудилась… – подумал мистер Грызлобич. – Или что-то ищет…»

Женщина выглядела потерянной и взволнованной, и он поймал себя на мысли, что нужно подойти и помочь ей. Мистер Грызлобич ненавидел разговаривать с прохожими и был не из тех, кто подсказывает им время или как пройти куда-то, но…

«Ты будешь жалеть, если просто пройдешь мимо, а потом произойдет что-то плохое. И еще этот тип…»

Он повернулся к мужчине, стоявшему в углу. Тот по-прежнему был там. И глядел на него, словно ожидая, что он предпримет.

Человек в углу покачал головой – он будто пытался предостеречь мистера Грызлобича от того, чтобы подойти к женщине.

Он что-то знал?

Мистер Грызлобич повернулся к незнакомке. Та, не замечая его, продолжала вглядываться в темноту переулка. Вот только теперь она не выглядела ни взволнованной, ни потерянной. Наоборот: она словно искала кого-то… кого-то определенного…

И тут мистера Грызлобича посетила мысль, которая испугала бы и намного более храброго человека, чем он: «Никто не знает, как выглядит маньяк из переулка Морлокк…».

Дрожащими руками мистер Грызлобич достал из кармана сироп от кашля и сделал еще один глоток. «Некашлин» придал ему уверенности, и его тут же посетила другая мысль:

«Нет, все это глупости… Треклятый переулок пробуждает подозрительность – он играет с моим воображением».

Эта мисс вовсе не выглядела угрожающе.

Он шагнул к ней, попутно бросив взгляд на господина в углу. Тот исчез, словно его там никогда и не было.

И тут девушка заметила его. На ее узком бледном лице появился испуг, она попятилась и бросилась прочь. Нырнув в боковой проход, загроможденный трухлявыми ящиками, она скрылась из виду.

А потом что-то громко щелкнуло, раздался короткий вскрик.

Мистер Грызлобич застыл.

Это случилось… На нее напал тот тип!

«Все это не мое дело… – в голову пролезла боязливая мыслишка. – Меня все это не касается… Мне нужно просто пройти через переулок и попасть на станцию».

Мистер Грызлобич уже сделал было шаг в направлении выхода из переулка Морлокк, когда до него донесся стон.

Сердце сжалось.

«Нет. Ты не можешь просто уйти…» – пронеслось в голове, и эта мысль подтолкнула мистера Грызлобича. Выхватив из кармана рычаг, он ринулся на звук.

Забежав за образованную ящиками стену, мистер Грызлобич увидел стоявший в темном углу механизм, который на первый взгляд выглядел, как куча ничем не примечательного хлама: костюмные вешалки, велосипедные колеса с погнутыми спицами, ржавые пружины, натянутые проволоки. Все это сходилось к продолговатому железному зажиму, напоминавшему большую прищепку.

Бедняжка сидела на земле, ее лодыжка торчала в отверстии прищепки. Она изо всех сил пыталась разжать зажим и вытащить ногу, но у нее ничего не выходило…

Появление мистера Грызлобича она встретила испуганным вскриком.

– Мэм, не бойтесь, я вам помогу.

Грызлобич просунул рычаг в зажим и, с силой надавив, разжал силок. Девушка поспешно вытащила ногу.

Отшвырнув ловушку прочь, мистер Грызлобич протянул руку все еще сидевшей на земле мисс и помог ей подняться.

Встав на ногу, она вскрикнула:

– Больно!

– Мне очень жаль, мэм.

– Ловушка в переулке! Кому понадобилась ее ставить?! – возмутилась незнакомка.

– В Саквояжне хватает дурных людей, – буркнул мистер Грызлобич, догадываясь, кто именно мог поставить здесь ловушку.

– Но есть и хорошие: вы-то помогли мне. Могу я узнать ваше имя?

– Грызлобич.

– А меня зовут Уинни.

Мистер Грызлобич кивнул.

– Мэм, простите за бестактный вопрос, но что вы тут делаете?

Мисс Уинни всхлипнула:

– Я… я шла к подруге… Эми живет недалеко, возле парка Элмз. Я хотела сократить дорогу и заблудилась.

Мистер Грызлобич нахмурился.

– Крайне беспечно тут ходить. Поблизости шастает маньяк.

Девушка округлила глаза.

– Маньяк? – прошептала она.

– Разве вы не слышали о нем? – удивился мистер Грызлобич. – Здесь же повсюду висят плакаты, предупреждающие об опасности.

– Я не видела никаких плакатов. – Губы мисс Уинни задрожали, она была готова расплакаться.

– Да, жуткий маньяк из переулка Морлокк. О нем даже в газетах писали. – Увидев непонимание в ее глазах, Грызлобич продолжил: – Он прислал угрозу в «Сплетню».

– Что? Угрозу? – спросила она. – Что же он написал?

Мистер Грызлобич покачал головой.

– Мисс Уинни, – сказал он, – думаю, нам стоит покинуть это место как можно скорее. Вы позволите проводить вас?

Она кивнула и взяла его под руку. Вместе они вышли из-за ящиков и направились к выходу из переулка. Мистер Грызлобич ощущал, как она дрожит. Он не привык чувствовать себя чьим-то спасителем или благодетелем, между тем чувство неловкости было ему хорошо знакомо. И именно его он сейчас и испытывал.

Мисс Уинни делала каждый последующий шаг все более уверенно, и вскоре уже почти не хромала. Но отпускать его руку не спешила…

– Так что же этот ужасный человек написал, мистер Грызлобич? – спросила она – в ее голосе смешались страх и любопытство.

– Маньяк Морлокк обращался к Зубной Фее. Он бросил ей вызов.

– О! Зубная Фея! – восторженно воскликнула мисс Уинни, и мистер Грызлобич вздрогнул, опасливо оглядевшись по сторонам. Девушка продолжила уже тише: – Обожаю ее! Я читаю все, что о ней пишут в «Сплетне», и даже тайком покупаю «Габенскую Крысу». Моя тетушка не любит эту газету и говорит, что она – «бульварная бульварщина», но там бывают заметки о тех счастливчиках, кого спасла мисс Зубная Фея. Я мечтаю встретить ее. Хочу, чтобы она меня тоже спасла.

Мистер Грызлобич вдруг почувствовал себя так, словно к нему в рот забралась крыса. Все встало на свои места: вот, кого мисс Уинни высматривала в темноте переулка. Вот, зачем она сюда забрела: надеялась, что на нее нападут, и появится Зубная Фея. Как это глупо!

Мисс Уинни между тем продолжала щебетать:

– …А еще она очень храбрая. Вы согласны, мистер Грызлобич? Она в одиночку противостоит разным жутким типам – я видела в газетах фотографии этих… этих… – она смущенно опустила глаза, – хмырей. У них такие жуткие рожи, что без страха и не взглянешь. А еще, – в ее голосе появилось возмущение, – эти дуболомы-полицейские… вместо того, чтобы наградить ее, обзывают ее по-разному и хотят схватить! Они разве не понимают, что она хорошая?

Мистер Грызлобич поморщился. Наивность мисс Уинни была слишком липкой и приторной – от этой сиропности у него почти склеился рот. А еще он практически был убежден в том, что Зубной Феи не существует и ее выдумали газетчики, чтобы создать шумиху. Подобный вымысел был весьма в духе «Сплетни» и ее ведущего сплетника Бенни Трилби, и все же мистер Грызлобич не мог не признать, что выдумка, если она имеет место, не только крайне сложна, но и весьма реалистична. А еще… ему самому очень хотелось, чтобы Зубная Фея существовала на самом деле, ведь тогда это значило бы, что не все в Габене беспросветно и безысходно.

– Вот бы она появилась здесь! – сказала мисс Уинни.

– Боюсь, у нее есть дела поважнее, – хмуро заметил Грызлобич. – Например, отлавливать глупых Свечников и прочих грабителей.

– Но это же настоящий маньяк! – возразила девушка. – Она не могла оставить подобное без внимания.

– Думаю, ей все равно.

Мисс Уинни отпустила его руку.

– Вы очень плохо думаете о ней, мистер Грызлобич.

Впереди уже показалась Поваренная площадь с ее фонарями, семафорами, прохожими, торговцами и грохочущими по мостовой экипажами.

Мистер Грызлобич не ответил.

Они пошагали рядом. Мисс Уинни больше не хромала.

«Я очень плохо о ней думаю… – Мистер Грызлобич скрипнул зубами. – Напротив, я думаю о ней очень хорошо…»

Он нехотя признал, что и сам в чем-то похож на эту легкомысленную мисс Уинни, ведь, как и она, он собирает все заметки, в которых упоминается Зубная Фея. И – в чем уж совсем не хотелось признаваться – он не меньше ее хотел встретить эту «мстительницу в маске». Хотя бы, чтобы убедиться: Зубная Фея – не выдумка…

Вот и выход на площадь. Мрак переулка Морлокк остался позади, и вместе с ним отступили нервозность и тревога.

Мистер Грызлобич уже было собрался попрощаться с мисс Уинни и пожелать ей хорошего вечера, как тут вдруг его посетила неожиданная и странная мысль: «Если мисс Уинни собирает заметки с любым упоминанием Зубной Феи, то как в таком случае вышло, что она ничего не слышала о маньяке из переулка Морлокк и об угрозах которого писали на первой же полосе “Сплетни”?».

Мистер Грызлобич повернулся к спутнице и вдруг понял, что ее нет.

У выхода из переулка Морлокк он стоял один. Мисс Уинни исчезла!

И тут откуда-то сверху раздался смех.

Мистер Грызлобич задрал голову. На узком карнизе между вторым и третьим этажами, держась рукой за трубу водостока, стояла его недавняя спутница, вот только она больше на себя не походила: платье и пальто исчезли, их заменили черная кожаная куртка и заправленные в высокие сапоги штаны. На голове «мисс Уинни» был лётный кожаный шлем, а глаза прятались под стеклами больших штурманских очков. Из-за ее плеч выглядывали трубки и латунные шланги, торчавшие из большого кофра – мистер Грызлобич знал, что в нем находится.

Это была она!

– Зубная Фея…

– Благодарю за помощь! – воскликнула Зубная Фея. – Вы очень хорошо воспитанный и добропорядочный джентльмен! Спасли даму из ловушки злодея Морлокка! И все же вы ошибались, мистер Грызлобич!

– Ошибался? – только и смог выдавить Грызлобич. Все его мысли смешались. Она… существует! Она… говорит с ним!

Зубная Фея кивнула и воскликнула:

– Мне не все равно!

После чего соскочила с карниза и, расправив механические крылья, взмыла в небо. А уже в следующий миг Зубная Фея затерялась среди крыш.

Мистер Грызлобич продолжал завороженно глядеть ей вслед. А город продолжал жить своей жизнью, словно ничего не произошло. Мимо по-прежнему ехали, грохоча колесами по брусчатке и выдыхая тучи дыма из труб, экипажи, цокали каблуками по плитке тротуара прохожие, пронесся автоматон-курьер, шурша единственным колесом.

Пронзительно зазвенел трамвайный звонок, и это выдернуло мистера Грызлобича из его оцепенения.

Неподалеку у уличного мальчишки покупал газету какой-то джентльмен. Мистер Грызлобич подбежал к ним и взволнованно проговорил:

– Вы видели? Видели ее?!

– Кого? – удивленно спросил джентльмен, поглядев на мальчишку, – тот также ничего не понял. Кажется, они приняли его за какого-то помешанного.

Мистер Грызлобич не ответил. Он обернулся и поглядел туда, где только что видел эту невероятную женщину.

Карниз был пуст, а переулок Морлокк чернел и словно насмехался над ним.

– Голова или лапки? – спросил сам себя мистер Грызлобич вдруг.

– Ну точно помешанный, – сказал джентльмен с газетой. – Ох, уж этот Тремпл-Толл – пристанище для безумцев!

Мистер Грызлобич чувствовал себя совершенно потерянным, словно ребенок в толпе, выпустивший руку няни.

Зубная Фея! Он встретил саму Зубную Фею! И не просто встретил, а помог ей, можно сказать, спас ее. Она попала в затруднительную ситуацию, а он пришел к ней на помощь! Кому скажешь – не поверят. Хотя кому бы он мог об этом рассказать: у него не было ни друзей, ни приятелей – вообще никого не было, кроме…

– Вот ведь странность! – воскликнул мистер Грызлобич. – Чудаческая странность! Я спас саму Зубную Фею!

Джентльмен с газетой и мальчишка уставились на него во все глаза, но он уже не замечал их.

«Я ее спас!»

Любопытно, что сказали бы на это родители? Вероятно, они, не сговариваясь, тут же покончили бы с собой, не забыв переписать завещание.

Эта мысль даже воодушевила мистера Грызлобича. Он улыбнулся, и жизнь вдруг перестала казаться серой и грустной.

– Лапки! Определенно, лапки, – сказал он, после чего небрежной приплясывающей походкой двинулся к станции.

Возле афишной тумбы со своей жаровней примостился мистер Бенч. На решетке аппетитно шкварчали обжаренные лапки, похожие на кошачьи.

– Лапки хрум-кролей! Жареные, сочные! Лапки хрум-кролей! – ежась от холода, бурчал мистер Бенч. – О, мистер Грызлобич! Добрый вечер. Вам как обычно?

– Разумеется, – ответил мистер Грызлобич, пытаясь не утонуть в море слюны, заполнившей его рот.

Это был его ежедневный ритуал и это же была причина его небольшого брюшка – жареные сочные лапки хрум-кролей.

День оказался не таким уж и унылым, как он думал, выходя из дома. Жареные лапки – лучшее средство от хандры.

Мистер Грызлобич прекрасно себя чувствовал: в голове не звенело, его не шатало, в горле не свербело и… и…

И тут его вдруг посетила тревожная мысль. Что-то щелкнуло в сознании: а была ли она, эта встреча? Он действительно помог Зубной Фее? Или все выдумал?

Чем дольше он стоял и глядел в темноту переулка, тем сильнее его одолевало сомнение, и вскоре оно так окрепло, что он подумал: «Что за глупости? Какая еще Зубная Фея? Мне не могло так повезти. Я же обычный чистильщик труб на почте. С такими, как я, подобное просто не может случиться».

Мистер Грызлобич едва дышал. Сердце колотилось в груди. В висках застучало, и он понял, что все повторяется… То, чего он опасался. То, что он ненавидел. Это был день, когда шестеренки заклинило.

– Кажется, я схожу с ума, – пробормотал мистер Грызлобич. – Снова. Голова сломалась. Самое время обратиться к мастеру по ремонту голов. Нужно пойти к доктору Хоггарту.

«Я просто слишком впечатлительный, – подумал он. – Все из-за этих статей. Зубная Фея повсюду. Но все же не слишком повсюду. Ее точно не было в переулке Морлокк. С чего бы ей там взяться? Или все же?..»

Почесав голову, мистер Грызлобич пошагал к трамвайной станции.

– Ваши лапки! Мистер Грызлобич, вы куда?! – крикнул ему вслед мистер Бенч, но мистер Грызлобич не слышал.

Доктор Хоггарт все починит. Он как всегда все ему объяснит.

Вероятно, он скажет: «Вы просто видите то, что хотите видеть. Вы убедили сами себя. Вы так хотели ее увидеть – и увидели. Неужели вы и правда думаете, что эта встреча произошла на самом деле?».

Ответа у мистера Грызлобича не было.

***

Почему людей манят мрачные места, от которых кровь стынет в жилах? Что заставляет их спускаться в подвалы или подниматься на заброшенные чердаки?

Это глупость? Любопытство? Или это внутренняя тяга к неоправданному риску?

Почему люди заходят в воду, игнорируя то, что там могут быть пираньи, или в переулки, завешанные плакатами, которые предупреждают о присутствии маньяка? Всего лишь желание срезать дорогу?..

В переулке Морлокк было темно. Погода испортилась окончательно.

Мистер Грызлобич стоял у водостока и задумчиво глядел на заблудившуюся молодую мисс. Неподалеку, в темном углу, замер молчаливый господин, наблюдавший за ним так пристально, что на душе у мистера Грызлобича засвербело неприятное ощущение: он уже был в подобной ситуации, он уже видел этих людей… Это было вчера? Или неделю назад? Или же… это совершенно другие люди?

Он почесал голову… Что же предпринять?

А девушка между тем оглядывалась по сторонам и выглядела такой испуганной и несчастной, что ему стало ее жалко. Снова?

«Подойти к ней? Заговорить? Узнать, кто она и что здесь делает?»

Мистер Грызлобич все не мог решиться шагнуть к девушке – что-то его останавливало. В голове поселилась мысль: «Это Габен, здесь волки одеты по последней моде – в красивенькие овечьи шкуры».

Незнакомка, очевидно, не стала дожидаться его решения – сорвалась с места и быстрым шагом направилась в один из боковых ходов. Вскоре она скрылась в темноте.

– Гхм, кхе-кхе… – кашлянул мистер Грызлобич, поворачиваясь к незнакомцу, по-прежнему стоявшему в темном углу.

Ему вдруг показалось, что тот что-то сказал.

– Что, простите? – поинтересовался мистер Грызлобич. – Вы ко мне обращаетесь?

Человек в углу затряс головой и снова что-то сказал, но разобрать что-либо не удалось.

Ох, не стоило мистеру Грызлобичу делать то, что он сделал следом, но его будто что-то подтолкнуло вперед.

Он шагнул к тому месту, где стоял мрачный тип, и его даже не посетила мысль, что заговаривать с незнакомцами поздним вечером, да еще и в переулке Морлокк – это не лучшая затея.

– Д-добрый вечер, – поприветствовал человека в углу мистер Грызлобич, подойдя, и одновременно с этим мрачный незнакомец ответил тем же.

И тут мистер Грызлобич пораженно застыл. Эти глаза… этот взгляд…

«Да это же… это же…»

Он узнал жуткого человека во тьме. Он не раз прежде видел его. И встретить его в этом переулке для мистера Грызлобича было настоящей неожиданностью.

«Это же… я!»

Он испустил вздох облегчения: это всего лишь старое зеркало. Что оно делает в переулке?

«Ну и болван же я…»

Мистер Грызлобич хмуро оценил свой непритязательный вид. Подумать только: испугался самого себя!

«Нельзя же быть таким впечатлительным!» – подумал он и уже развернулся было, чтобы уйти, но тут отражение сказало:

– И далеко мы собрались?

Мистер Грызлобич отшатнулся. И отражение сделало то же самое.

– Кажется, я совсем спятил… – пробормотал он испуганно. – Или все дело в этом сиропе… или…

– Или. – Отозвалось отражение.

– Меня не проведешь! – гневно воскликнул мистер Грызлобич, и его зеркальный двойник все повторил.

А потом повторил снова, но на этот раз говорило только отражение.

И тут мистера Грызлобича посетила жуткая догадка. Говорило с ним вовсе не его отражение. Там кто-то и правда стоял… Кто-то прятался за зеркалом.

А затем начали происходить еще более странные вещи. Зеркало начало поворачиваться, отползая в сторону. А за ним в клубящейся тьме…

Мистер Грызлобич попятился.

Порой волки не следуют овечьей моде и выглядят… как волки.

Маньяк из переулка Морлокк! Это был он!

Из пересохшего горла мистера Грызлобича вырвался крик.

А в следующий миг раздался звон разбившегося стекла – о камни брусчатки, которой был вымощен переулок, ударилась небольшая бутылочка. В воздух поднялось зеленоватое дымное облако.

Мистер Грызлобич вдохнул его, покачнулся и рухнул на подкосившихся ногах.

Когда к месту происшествия на крик прибежали, там уже никого не было.

…Пришел в себя мистер Грызлобич от звуков странной музыки, раздававшейся совсем рядом. Тягучая заунывная мелодия вырывалась из рога граммофона – она навязчиво лезла в уши, и от нее никуда было не деться.

Но удерживала мистера Грызлобича не только музыка.

С ужасом и непониманием он обнаружил, что лежит на хирургическом столе; три широких кожаных ремня придавливали его к столешнице, руки были прижаты к бокам – он мог пошевелить лишь пальцами.

С этим осознанием пришел холод: кто-то снял с него ботинки и носки – ступни были покрыты чем-то мокрым и липким. Ту же мерзкую субстанцию нанесли и на лицо – она лениво стекала со щек, подбородка и лба. А еще она пахла… то ли мылом, то ли свечным воском.