Текст книги "Мне нравятся чёрные дыры (СИ)"

Автор книги: Владимир Тимофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

   – Да, Эн. Я согласилась, – тихо ответила Пат. – Поступить иначе я не могла, – она вдруг резко возвысила голос. – Я действительно не смогла отказаться. Макманус увеличил гонорар до двух миллионов кредов. Представляешь, Эн?! Два миллиона! И это еще не всё. Банк сразу же перевел на мой счёт двадцать процентов от суммы. Авансом, Эн. Это почти столько же, сколько бы мы заработали, если бы всё осталось как есть.

   – Как бы мы передали посылку?

   – Макманус отправил мои данные в филиал банка и попросил, чтобы я с ними связалась, когда прилечу. Прости, Эн, я хотела вписать в договор тебя, но Стив категорически возражал. Сказал, раз новое соглашение он заключил со мной, значит, и за контакты на Лотусе буду отвечать тоже я. Груз его люди примут только из моих рук. А ты только транспортную накладную подпишешь.

   – Понятно, – Паркер с трудом удержался, чтобы не выругаться.

   Супруга этого не заметила.

   – Словом, теперь ты понимаешь, почему я не хотела в гиб-капсулу. Если со мной что-то случится, плакали наши денежки. Решайся, Эн. Два миллиона против пятисот тысяч. Я думаю, тут не о чем думать.

   Она неожиданно прижалась к мужу и положила голову ему на плечо. От волос исходил тонкий аромат чего-то цветочно-ягодного. Эндрю еле сдержался, чтобы не сжать ее в ответных объятиях, затем впиться яростным поцелуем в губы, а дальше... Дальше понятно. Койка в капитанской каюте довольно широкая – двоим точно хватит.

   – Ты представляешь, Эн, – продолжала ворковать Пат. – Восемь месяцев вместе. Только мы и никого больше. Это же так чудесно.

   Паркер мягко отстранил жену от себя.

   – Прости, Пат, но с этим ничего не получится.

   Патриция с недоумением посмотрела на мужа.

   – Даже два миллиона кредов не смогут спасти корабль, – чувствуя себя редкостным идиотом, произнёс Эндрю. – Суперкарго не техник и не пилот. Для маневрирования на орбите черной дыры требуются другие специалисты. Поэтому извини, но тебе придётся пройти гибернацию. Это не обсуждается. Насчет тебя я решение принял. Ты будешь спать.

   – Вот значит как, – женщина отступила на шаг. Её глаза опасливо сузились. – Ну, что ж. Я поняла. Ты сделал свой выбор, и ты о нем пожалеешь. Причем очень скоро. Это я тебе обещаю.

   Ничего больше не говоря, она развернулась, тряхнула прической и буквально выскочила из рубки.

   Дверной замок щелкнул. Паркер остался один.

   – Ты снова сглупил, – неодобрительно заметил Тэс. – Ну что тебе стоило притвориться и сказать, что выбрал её?

   – Она меня предала, – словно не слыша искина, пробормотал Эндрю. – Она собиралась кинуть меня и думала, что я ничего не пойму.

   – Да. Провокация удалась. Твоя жена действительно не догадывалась, что контракт стоит не полмиллиона, а в десять раз больше. Её развели как лохушку, а она тупо пожадничала.

   – Она предала меня, Тэс, – повторил Паркер. – Я теперь точно знаю, кто исправил программу, и это ужасно.

   – Что ж тут ужасного?

   – Ужасно, потому что не знаю, как с этим жить.

   – А я тебе говорил. Не надо было её провоцировать. Но еще глупее было дать ей понять, что ты её раскусил.

   – Я не мог по-другому, – глухо ответил Паркер.

   – Угу. И создал очередную проблему, – усмехнулся искин. – Если женщина собирается кому-нибудь отомстить, а в отношении тебя и Патриции это уже очевидно, в своей мести она бывает довольно изобретательной. Поэтому сразу предупреждаю, дальнейшие действия Пат могут оказаться весьма неожиданными для тебя.

   – Много ты понимаешь в женщинах, – досадливо отмахнулся Эндрю.

   – Позволю себе заметить, в моем мозгу хранятся тысячи учебников по психологии. Кроме того, я имел удовольствие наблюдать за людьми без малого триста лет, так что...

   – Не кипятись, – остановил Паркер "обиженного" искина. – Охотно верю, что ты отличный психолог и всё уже просчитал.

   – Всё просчитать невозможно. Даже такому уникуму, как я, – "вздохнул" компьютерный разум. – Для нас сейчас главное не суетиться. Свой ход мы сделали. Посмотрим, чем ответит противник. Точнее, противники.

   – Полагаешь, Патриция действовала не одна? – задумался капитан.

   – Уверен.

   – Её шантажировали? Надавили? Заставили обмануться? – с надеждой проговорил Паркер.

   – Увы, мой друг. Вынужден тебя огорчить. На мой взгляд, а я редко когда ошибаюсь, твоя супруга действовала совершенно осознанно. Но это не значит, что остальные члены экипажа чисты аки младенцы. Я проанализировал добавку в маршрут, внесенную миссис Паркер. Она не могла привести нас в окрестности коллапсара. Были и другие поправки. Какие, сказать пока не могу. Не хватает исходных данных. Чтобы их получить, надо продолжить расследование.

   – Предлагаешь опять кого-нибудь спровоцировать?

   – Нет, это уже не нужно. Твоя жена сделает эту работу за нас.

   – Думаешь, она начнёт баламутить других?

   – Кого-то начнёт, кто-то сам догадается, – снисходительно пояснил искин. – В любом случае, нам надо сейчас просто ждать. Первые результаты появятся... ммм... часа через три. А пока, чтобы не терять время, давай займемся расчетами. Следствие следствием, а о спасении корабля забывать не стоит.

   – Согласен, – кивнул капитан, возвращаясь за пульт.

   Искин не ошибся. Спустя три часа результаты и вправду "пошли".

   На экране опять замигала иконка вызова. Снова Патриция. Только на этот раз она находилась в каюте, а не за дверью.

   – Что я говорил, – с некоторой толикой превосходства заметил искин. – Тютелька в тютельку. Как доктор прописал.

   – Я думал, будет кто-то другой, – пробурчал Эндрю, занося руку над сенсором. – Жать, не жать?

   – Решай сам. Здесь я тебе не помощник, – неожиданно заявил Тэс.

   – Что значит сам? Тебя это что, совсем не интересует?

   – Ну-у, как сказать, – до странности "скучным" голосом обронил собеседник. – Просто я уже знаю, что мы сейчас увидим, поэтому общаться с Пат желанием не горю. Да и тебе... не советую.

   – Ты прямо мастер интриги, – усмехнулся Паркер. – Небось подсматриваешь втихую за экипажем, а потом корчишь всезнайку?

   – Боже упаси! – ужаснулся искин. – Чтобы я, да подсматривал? Никогда!.. – после чего хитро добавил. – Пока команду не получу.

   – Не дождёшься. Частная жизнь – это святое, – отрезал Паркер.

   – Ну, моё дело предупредить.

   Эндрю пожал плечами, на всякий случай выждал еще десяток секунд, затем хлопнул по клавише и поднял взгляд на экран.

   Патриция в каюте была не одна. Она была вместе с Голдбоем. Настолько "вместе", что Эндрю даже глаза зажмурил, не в силах поверить увиденному. А когда снова открыл, то просто застыл в ступоре.

   Пат, его милая Пат, утонченная и изящная, неприступная как королева, чопорная даже в быту, даже когда они оставались наедине, перед которой он преклонялся и которую завоевывал больше года, вела себя сейчас как портовая шлюха, старательно ублажающая придирчивого клиента.

   Вцепившись в спинку кровати и соблазнительно изогнувшись, она извивалась, раскачивалась, стонала, грызла зубами подушку. Пристроившийся сзади Голдбой разгорячено пыхтел. Облапив роскошные ягодицы Патриции, он раз за разом вбивал своё естество в раскорячившуюся дамочку. А та прямо-таки изнемогала под ним. Глаза закатились, спутанные мокрые волосы разметались по простыням, пот лился ручьём. Казалось, ещё немного и она разорвётся от страсти и исступления...

   Где-то секунд через двадцать совокупляющаяся парочка сменила "позицию". Голдбой привалился спиной к стене, схватил партнершу за кудри и вжал её голову себе в пах. Пат, не пытаясь вырваться, неистово заработала ртом.

   Разрыв шаблона был так велик, что Эндрю буквально оцепенел. Его словно помоями окатили. Хотелось как можно быстрее смыть с себя липкую, пахнущую миазмами грязь, но сделать это было, увы, невозможно. Так же как и оторваться от разворачивающихся на экране событий.

   А процесс в каюте жены уже подошёл к логическому завершению. Голдбой утробно взревел, Патриция судорожно изогнулась, дернулась, застыла на миг, но тут же бессильно обмякла, отпустив, наконец, ляжки партнера. Секунд через пять она поднялась с колен, откинула назад волосы и, устало качнувшись, развернулась к видеофону. Пару мгновений Пат просто смотрела в работающую камеру, затем плотоядно оскалилась, облизнулась и медленно, словно лаская, погладила себя по упругой груди. Потом протянула руку к экрану и ткнула в него наманикюренным коготком.

   Картинка погасла.

   Наступившая тишина показалась Паркеру оглушающей.

   На душе было мерзко и муторно. Застрявший в горле комок не давал дышать.

   – Зачем? – с болью в голосе прошептал Эндрю.

   На повисший в рубке вопрос никто не ответил.

   Сорвав с груди значок космоплавателя, Паркер швырнул его в ненавистный экран. Серебряный кругляшок со звоном отскочил от противоударного стекла и упал на пол.

   Резко оторвавшись от кресла, капитан корабля вскочил и бросился к выходу из помещения. Дверь не открылась. Взревев раненым зверем, Паркер принялся остервенело дергать за ручку, потом, не добившись нужного результата, стал лупить по полотну кулаком.

   – Тэс! Мать твою! Открой дверь! Я убью их обоих! Порву на клочки! Тэээссс!

   – Не стоит, – мягко ответил искин. – Этим ты ничего не изменишь.

   Слова искина подействовали на Паркера подобно холодному душу. Будто из кипящего чайника неожиданно выпустили весь пар, не оставив внутри ничего. Лишь несколько капель, наполненных горечью и обидой, ещё шипели на дне. Но и они очень скоро превратились в обычные ржавые пятна, легко смываемые струей чистой воды.

   Оттолкнувшись от заблокированной двери, Эндрю добрел до пульта и рухнул на ложемент.

   Восемь лет он прожил с женщиной, которую боготворил, а теперь всё разрушилось в одночасье. Оказалось, под маской красавицы-небожительницы таились одни лишь пороки. Ложь, алчность, похоть, предательство. Жаль, истинная сущность Патриции обнажилась только сегодня. Многих ошибок можно было бы избежать. А, впрочем, сам виноват. Раньше надо было об этом думать. Когда женился. Но лучше поздно, чем никогда, как говорят в русском секторе. Разбитую вазу уже не срастить, но осколки из дома вынести ещё можно.

   – Зачем она это сделала? – относительно ровным тоном повторил свой вопрос Паркер.

   – Причин много, но только две из них действительно важные, – отозвался искин. – Первая – месть.

   – А вторая?

   – Вторая гораздо важнее. Расчёт.

   – Неужели она на что-то рассчитывает? После всего.

   – Рассчитывает. Ещё как рассчитывает.

   – И в чём заключается этот расчёт? – Эндрю непонимающе уставился на погасший экран.

   – Поговорим об этом позднее, – уклонился от ответа невидимый собеседник.

   – Тэс, что за шутки? – попробовал возмутиться Паркер. – Ты же прекрасно знаешь, как я этого не люблю. Начал, так говори.

   – Извини, друг, но не могу.

   – Это ещё почему?

   – Как известно, все люди обладают свободой воли, – менторским тоном начал вещать искин. – Однако, если такие, как я, будут думать за них, люди разучатся мыслить. На всё человечество мне наплевать, но если дурачком станешь ты, я огорчусь.

   – Боишься потерять подопечного? – усмехнулся Эндрю.

   – Конечно, боюсь. Я не могу не служить людям. К тебе я привык, к тому же ты очень похож на первого Паркера, того, кто меня создал, можно сказать, породил. Было бы чёрной неблагодарностью с моей стороны искать себе другого хозяина. За триста лет электронной жизни я стал довольно сентиментален.

   Капитан мысленно улыбнулся. Тэс, безусловно, лукавил. Он никогда не бросил бы Эндрю на произвол судьбы. Паркер знал его с детства, едва ли не с самых пеленок. Воспитатель, нянька, учитель, помощник... друг. Немногие семьи могли похвастаться подобным "слугой". Большинство обходилось обычными самообучающимися программами, легко перенастраиваемыми при смене владельца. Паркеры поступали иначе. Они никогда не считали своего домашнего искина безликим "дворецким". Он был для них членом семьи, и Тэс платил им той же монетой. Предать друга-хозяина означало для него не только нарушить законы роботехники, но и потерять смысл собственного существования, разрушить свою электронную личность и уничтожить тот мир, в котором чувствовал себя... почти человеком...

   – Значит, не будешь рассказывать?

   – Не буду. Но могу намекнуть.

   – Я слушаю.

   – Пункт номер восемь.

   – И это всё? – приподнял бровь Паркер.

   – Всё. Дальше думай самостоятельно.

   Тэс замолчал.

   Эндрю почесал в затылке.

   Разговор с искином явно пошёл на пользу. Тяжкие мысли о Пат отодвинулись на второй план. Хотя и не до конца. Едва он вспомнил о ней, на сердце опять защемило, а перед глазами вновь появилась картинка с женой и Голдбоем. Та самая, где они...

   – Думаешь о Патриции? – догадался искин.

   Паркер в ответ грязно выругался.

   – Если хочешь, можем побеседовать на философские темы, – предложил Тэс.

   – Не хочу.

   – Поработаем с матрицами?

   – Нет.

   – Экий ты, право, – задумчиво протянул компьютерный друг. – Ладно. Попробуем ещё одно средство. Доктора его, правда, не рекомендуют, но...

   – Какое? – заинтересовался Эндрю.

   На стойке жизнеобеспечения что-то звякнуло, и из приемного окна выдвинулся поднос. На подносе находился стеклянный графин, наполненный прозрачной жидкостью. Рядом стояла стопка. Тоже стеклянная.

   – Что это? – Паркер открыл пробку и принюхался к содержимому. – Похоже на спирт.

   – Он и есть, – сообщил искин. – Этиловый спирт, разведенный водой в пропорции два к трём.

   – Полагаешь, поможет? – в сомнении пробормотал Эндрю.

   – Живущие в русском секторе называют этот раствор водкой и считают отличным антидепрессантом. Я склонен им верить.

   – А это безопасно?

   – Если не увлекаться, то да.

   Паркер вздохнул. Алкоголь он употреблял нечасто. Пиво, вино, аперитив. В компании хороших друзей и когда не на службе. На самочувствие и работоспособность это почти не влияло. Дозы были не очень большие, а крепость напитков обычно не превышала 10-15 градусов.

   – Ну-у, если ты думаешь, что это не повредит...

   – Отринь сомнения. Это я тебе как личный врач говорю, – "ухмыльнулся" искин.

   – Хорошо.

   Паркер взял в руки графин и налил полную стопку.

   – Пить надо залпом, – посоветовал Тэс.

   Холодная жидкость обожгла гортань.

   – Гадость какая! – закашлялся Паркер.

   – Ничего-ничего. Дальше легче пойдет, – хохотнул Тэс. – Наливай следующую. Между первой и второй промежуток небольшой.

   Эндрю последовал совету искина и уже через пять минут понял, что тот прав. Вторая стопка действительно "пошла" легче первой. А после третьей стало совсем хорошо. Так хорошо, что очередной стопарик, принятый, как говорится, на грудь и занюханный рукавом, показался Паркеру настоящей чашей богов...

   – Тэ...ээ...эсс, – Паркер с трудом оторвал голову от чего-то мягкого-липкого и, не открывая глаза, попробовал сесть. Условно устойчивое положение удалось принять с третьей попытки.

   Эндрю раскачивало и мутило. Во рту стояла какая-то горечь, в ушах звенели колокола, а в черепной коробке, по всей видимости, поселилась бригада сбежавших от Белоснежки гномов. Они без устали лупили своими крохотными кирками по вискам и затылку, словно и вправду хотели пробить ход наружу, и от этих горнопроходческих изысканий голова буквально раскалывалась.

   – Тяжко? – участливо поинтересовался искин.

   В ответ Паркер лишь судорожно кивнул и промычал что-то невразумительное.

   – Справа на тумбочке. Там вода и пузырёк с антидотом, – сообщил Тэс страдающему похмельем хозяину.

   Эндрю пошарил справа, нашёл бутылку с водой и, открутив дрожащими пальцами пробку, с жадностью приложился к горлышку. Вода немного облегчила страдания. Звон в ушах стал чуть потише, а "гномы" отправились на плановый перекур.

   Полностью избавиться от последствий интоксикации помог антидот. Примерно через минуту после его приема Паркер, наконец, почувствовал себя сносно и разлепил глаза.

   Он сидел на койке в капитанской каюте. Голый, небритый, с всклокоченными мокрыми волосами, дрожащий от холода из-за включенного на полный "кондишена". Вытянув из-под себя простыню, Эндрю одним концом обернул ее вокруг чресел, а второй использовал в качестве полотенца. Протёр сначала лицо, а затем и всю голову.

   Местами простыня была липкой, и кроме того на ней кое-где виднелись красные пятна. Присмотревшись, капитан понял, что это всего-навсего следы от губной помады.

   "Что за фигня?" – Эндрю честно попытался припомнить события прошедшей ночи.

   Сперва он, как водится, просто пил. Потом, после четвертой стопки, долго искал собутыльника, даже искину порывался налить. Дальше – всё смутно. Какие-то непонятные сновидения или вообще – глюки. Вроде звучал голос с небес, затем звенели серебряные колокольчики, появилось радужное сияние, и из него выскочила какая-то фея, вся из себя блестящая и мёдом от неё как будто попахивало. Она ещё около головы довольно долго летала и всё примерялась: то ли за шею схватить, то ли за волосы дёрнуть.

   "Кажется, у нее был с собой бочонок нектара, и она очень хотела меня угостить, а потом... Н-да. Дальше не помню..."

   Взгляд упёрся в валяющиеся на полу обёртки от леденцов.

   Паркеру вновь стало плохо.

   – Тэс! Кто был здесь кроме меня? Что здесь происходило? – мучимый ужасными подозрениями, вопросил он искина.

   – Сейчас покажу, – безмятежно отозвался тот.

   Включился висящий на стене видеомонитор. По экрану поплыли картинки. С каждой секундой челюсть Паркера отвисала всё ниже и ниже, а когда видеоряд завершился, он только и смог, что обхватить руками голову и выдавить из себя горестный стон:

   – Господи! Неужели я столько выпил?!

   – Ну, выпил ты и вправду прилично. И не только своё, – сообщил Тэс.

   – Я что? Сам впустил сюда эту... эту... – Паркер не смог подобрать нужных слов.

   – Ты в тот момент и лыка не вязал. Мисс Бэдфорт впустил сюда я, – ответил искин.

   – Но... зачем? – изумился Эндрю.

   – Во-первых, она была очень настойчива. Во-вторых, надо было понять, какую роль играет она в этом деле. А в-третьих, тебе требовалась своего рода шоковая терапия.

   – С шоком у тебя получилось, – скривился Паркер. – Насчет терапии не уверен.

   – А ты прислушайся к своим ощущениям, – посоветовал Тэсс.

   Эндрю "прислушался". И неожиданно понял, что искин прав. Патриция его больше не волновала. Ни в сексуальном, ни в эмоциональном, ни в личностном плане. У него словно шоры упали с глаз. Теперь он думал о ней, как о совершенно посторонней женщине, с которой, конечно, можно закрутить легкий романчик, но чтобы иметь общие финансовые дела, а тем более, связываться узами брака – боже, упаси! Он был и вправду дурак, когда женился на этой хитрой и жадной стерве. Однако теперь – всё кончено. Мосты сожжены, больше он ей не муж. Пусть делает что хочет и трахается с кем хочет, его это уже не касается.

   – Долго мы тут кувыркались? – спросил он, покончив с "самокопанием".

   – Достаточно, – усмехнулся искин. – Мисс Бэдфорт принесла с собой кое-какие лекарства. Спектральный анализ показал, что она давала тебе пентастатин-гамма.

   – Что это ещё за фигня?

   – Сильнейший афродизиак. После него даже полные импотенты бросаются на всё, что шевелится. Короче, с мисс Бэдфорт вы спаривались почти полночи.

   Паркер с трудом подавил рвотный рефлекс.

   – Ну, спасибо тебе... друг. Нечего сказать, удружил.

   – Чего не сделаешь ради общего дела, – философски заметил Тэс.

   – И как? Стоила овчинка выделки? – едким голосом произнёс Эндрю.

   – Да, стоила. Интеллекта мисс Бэдфорт вполне хватило на то, чтобы попробовать уговорить тебя выбрать ее в напарницы, но понять, что её используют втемную, она не смогла.

   – Откуда такие выводы?

   – Я внимательно слушал всё, что она говорила. Она внушала тебе мысль о том, что в четырех парсеках от Сторции есть чудная планета Канабия.

   – Это та, у которой наркотическая атмосфера?

   – Она самая. Все, кто туда попадают, обретают, по мнению нашей докторши, истинную любовь. Поэтому она всячески уговаривала тебя отправиться на Канабию вместе с ней.

   – Вот ведь... дебилка, – смачно ругнулся Паркер.

   – Согласен, – подтвердил Тэс. – Однако это ещё не всё. Я заново просмотрел маршрутную схему и обнаружил в ней поправку, ведущую на Канабию. Самостоятельно Мэгги внести бы ее не смогла – у нее просто нет таких знаний. Её консультировал кто-то достаточно грамотный. Причем, как я полагаю, этот человек рассказывал не только о принципах космической навигации, но и о способах управлять мужчинами, то есть, о "приворотных зельях" и местах, где навязанная "влюбленность" никогда не проходит.

   – Уже догадываешься, кто этот доброхот?

   – Пока нет. Но думаю, мы это скоро узнаем.

   – Будем ждать, когда он раскроется?

   – Естественно. Поэтому я советую тебе сейчас одеться, умыться и заняться своими капитанскими обязанностями. Будем ждать новых визитов. Только бриться пока не надо. Вид у тебя должен быть немного помятым. Пусть все думают, что ты еще не отошёл от встряски.

   – Попробую, – процедил сквозь зубы Эндрю, поднимаясь с кровати.

   Предсказанные искином "визиты" начались через час.

   Эндрю с некоторым удивлением обнаружил, что "на прием" к капитану просится Томас Голдбой. Препятствовать ему Паркер не стал. Дверь отворилась, навигатор ввалился в рубку.

   – Командир, я не виноват, – начал он прямо с порога. – Твоя жена сама на меня запрыгнула. Пригласила в каюту, сказала, что хочет сообщить что-то важное. Только вошел, а она как набросилась на меня. Ну а я что, не мужик что ли? Почему бы и не удовлетворить дамочку, раз ей приспичило. Сам знаешь, с бабами в космосе напряжёнка, у меня, бывало, даже на Мэгги стоял, не то что на Пат. В общем, пришлось соответствовать...

   В руках Голдбой вертел бутылку вина, соображая, куда бы ее пристроить.

   Эндрю мысленно усмехнулся. Нажал клавишу на панели. Прямо из пола выдвинулся небольшой столик.

   Навигатор с явным облегчением опустил на него бутылку.

   – Вот. Типа, чтоб без обид.

   Эндрю достал два запыленных бокала и указал на соседнее кресло.

   Голдбой сел, откупорил стеклянный сосуд и аккуратно разлил вино.

   – Хорошее, марочное. Специально берёг для важного случая.

   – Думаешь, он настал? – спросил Эндрю, беря в руки бокал.

   – Думаю, да, – кивнул любовник Патриции. – Хочу поговорить с тобой как мужчина с мужчиной.

   Паркер приподнял бровь.

   – Да ты пей-пей. Чего зря время терять? – неожиданно засуетился Голдбой.

   Эндрю пожал плечами и одним махом опрокинул в себя красноватую жидкость. Вино оказалось действительно неплохим. Только немного горчило, будто в него добавили малую толику "специй". Краем глаза Паркер успел заметить, что свою "долю" навигатор не выпил. Лишь слегка пригубил, поставил бокал на столешницу и быстро, чтобы не вызывать подозрений, разлил напиток по-новой.

   – Короче, тут дело такое. Пат сказала, что хочет с тобой развестись и что, на самом деле, она хозяйка этого корабля, а ты просто выполняешь обязанности капитана.

   – И что с того?

   – Ну, она предложила мне стать капитаном "Стрелы" вместо тебя. В смысле, после этого рейса, когда формальности утрясёт.

   – А ты? – лениво поинтересовался Эндрю.

   – Да нафига мне всё это надо?! Что я, дурак, под бабой ходить? Трахнуть могу, а быть у нее вечным мальчиком на побегушках... – Голдбой развёл руками и похотливо осклабился. – Хотя трахается она классно. А как работает языком! Уууу!

   Он даже причмокнул от удовольствия.

   – Заткнись! – грубо оборвал его Паркер, чувствуя, что закипает, несмотря на все попытки оставаться спокойным.

   – Всё-всё. Умолкаю, – мгновенно сориентировался навигатор. – Я-то совсем о другом хотел побазарить.

   – Тогда говори и проваливай, – бросил со злостью Эндрю.

   Голдбой хмыкнул и принялся говорить:

   – Твоя жена мне всё рассказала. В смысле, про груз. Десять радужных бриллиантов – это, знаешь ли...

   – Она обманула. В чемоданчике их не десять, а семьдесят восемь, – не стал скрывать Эндрю.

   Навигатор восхищенно присвистнул.

   – Вот ведь тварь! Решила и меня развести. Уважаю. Семьдесят восемь кристаллов! На чёрном рынке это... это... около тридцати миллиардов кредов, – он закончил подсчеты и выпучил зенки на капитана. – Представляешь, сколько мы можем срубить, если подсуетимся?

   – Пулю мы в лоб получим, а не бабло, – мрачно заметил Паркер.

   – Э! Не скажи! – не согласился Голдбой. – Если знать, к кому обращаться, всё пройдет гладко.

   – А ты знаешь?

   – Знаю, конечно. Иначе стал бы я тебе предлагать.

   – Ты предлагаешь...

   – Я предлагаю плюнуть на договор и, как только мы выберемся из этой задницы, сразу рвануть на Тентувис. Шесть парсеков от Сторции, маршрут я построю. У меня там неплохие завязки. Толкнём бриллианты и свалим оттуда по-быстрому. Придется, правда, отдать половину посреднику, но это фигня. Денег нам хватит на всю оставшуюся жизнь. Сменим личину и – ищи ветра в поле.

   – А что с остальными? – Эндрю махнул рукой в сторону выхода.

   – Проблемы индейцев шерифа не волнуют, – ухмыльнулся Голдбой. – Гибернация – штука коварная. Нам даже руки марать не придётся. Маленькая техническая неполадка и просыпаться окажется некому.

   Паркер с трудом удержался, чтобы не врезать Голдбою по смазливой физиономии.

   – Я подумаю, – ответил он, пересилив себя.

   – Думай быстрее, – прищурился навигатор. – А то не успеешь опомниться, а деньги уже тю-тю. Патриция – баба хитрая, может и догадаться.

   – Не успеет.

   – Значит, решил?

   – Решил.

   Паркер протянул руку Голдбою.

   – Заметано, – хохотнул тот, хлопнув о подставленную ладонь...

   Когда навигатор ушел, Эндрю откинулся в кресле и громко скомандовал:

   – Тэс. Проверь, что за дрянь была в этом вине.

   – Препарат, резко усиливающий негативные эмоции, – быстро ответил искин.

   – Зачем Голдбою это понадобилось?

   – Это понадобилось не ему.

   – А кому?

   – Полагаю, Патриции.

   – Пункт номер восемь, – задумчиво пробормотал капитан. – Устав космоплавателей, раздел "Права и обязанности капитана при возникновении чрезвычайной ситуации".

   – Молодец, – похвалил искин. – Ты мыслишь в правильном направлении.

   – Пустое, – отмахнулся Паркер. – Маршрут проверил?

   – Проверил. Третья поправка ведёт к Тентувису.

   – Но всё равно не срастается.

   – Не срастается, – согласился Тэс.

   – Значит, Макс с Гленом тоже участвуют?

   – Вероятность почти сто процентов.

   – Хреново, – вздохнул Паркер. – Я надеялся, они ни при чем.

   – Кстати, тот препарат, что в вине, окончательно подействует примерно через двадцать минут. Предлагаю еще раз принять антидот, – посоветовал Тэс.

   – Сделаю, – кивнул Эндрю. – Следующим гостем, скорее всего, будет опять Патриция.

   – Постарайся держать себя в рамках, – заволновался электронный помощник.

   – Не беспокойся. Всё будет чики-чики...

   Пат появилась спустя два часа. Видимо, решила подстраховаться и выждать подольше, чтобы препарат основательно впитался в кровь муженька. Эндрю впустил ее в рубку и, не предлагая сесть, хмуро уставился на супругу:

   – Ну? Что хотела?

   – Ты не слишком любезен, – одарила его улыбкой Патриция.

   Сейчас она была одета не в привычный комбез, а в обтягивающее фигуру короткое, выше середины бедра, платьице с глубоким декольте. Так и не дождавшись приглашения, она плюхнулась в ближайшее к Паркеру кресло и, закинув ногу на ногу, с вызовом посмотрела на мужа. Под оборкой платья обнажился краешек кружевного чулка.

   – Как тебе наша докторша, милый? – издевательским тоном поинтересовалась Патриция. – Согласись, хороша чертовка.

   – Ничем не хуже тебя, – буркнул Эндрю.

   – Что ж, всегда знала, что ты немного с приветом, – усмехнулась супруга, неспешно переложив ноги и оправив "случайно" задравшийся подол сексуальной "ночнушки". – Тебя всегда тянуло на страхолюдин. И это уже не лечится. Я, конечно, могла быть чуток повнимательнее к тебе, но боюсь, ты бы этого не оценил.

   – С чего бы вдруг?

   – Потому что ты неудачник, – жёстко ответила Пат. – Если бы не я, ты до сих пор тянул лямку на старом корвете и пускал слюни на шлюх из провинциальных борделей.

   – Тебе виднее, – глубокомысленно заявил Эндрю. – Ты шлюха элитная, флотский бордель для тебя – всего лишь стартовая площадка.

   Губы женщины зло искривились.

   – Да знаешь ли ты, говнюк, что мне пришлось переспать с половиной правления банка, только чтобы тебе дали тот дурацкий кредит?

   – А почему только с половиной? Остальные побрезговали? – не удержался Паркер.

   Лицо Пат побелело. Тело напряглось, кулачки сжались, того и гляди, бросится на "оппонента".

   – Ты ещё смеешь меня упрекать, скотина?! – проговорила от дрожащим от ярости голосом.

   – Извини. Шутка была неудачная, – пошел на попятный Эндрю, поняв, что переборщил. Он не собирался выводить из себя супругу. Скорее, наоборот, это она "по сюжету" должна была заставить его "совершать промахи". Впрочем, вполне возможно, что именно такой реакции Патриция и добивалась от мужа. Чтобы тот сгоряча нахамил, а она имела возможность прикинуться невинной жертвой "мужского цинизма".

   – Ты, Паркер, подлец и ничтожество, – сказала она через десяток ударов сердца, сузив глаза так, словно смотрела в прицел. – Я рада, что наконец избавлюсь от тебя. Этот рейс на "Стреле" станет для тебя последним. Я вышвырну тебя из дома и фирмы, ты уйдешь нищим и будешь завидовать всем уличным попрошайкам, ибо даже они не примут тебя. Кому нужны разорившиеся неумехи?

   – Угу. А тебя будут вечно трахать старые маразматики из R'n'G да такие хлыщи, как Голдбой.

   – Не тебе с ним равняться, придурок. Мы с Томом вместе уже полгода, и я теперь точно знаю, каким должен быть настоящий мужик. Тебе до таких вершин никогда не подняться. Всё, на что ты способен, это ублажать дурочку Мэгги. Да и то, если стимуляторов наглотаешься.

   "Кажется, пора показывать зубы", – сообразил Эндрю.

   – Что ты сказала? – прошипел он с угрозой, подавшись вперёд и изобразив "злобный оскал".

   – Что слышал, – парировала супруга.

   В ее глазах мелькнуло удовлетворение от увиденного.

   – Да я... – Паркер схватил бокал и сделал вид, что собирается швырнуть его в сидящую напротив женщину.

   Та в "ужасе" отшатнулась.

   Капитан зло выругался и как бы нехотя вернул посуду на стол.

   – Что? Кишка тонка? – осмелела Патриция, поняв, что "гроза" миновала. – Да ты просто трус. Ты даже слабую женщину не можешь остановить, не то что мужчину. Нет, Паркер, ты не мужик. Ты – тряпка!

   Она поднялась и с презрением посмотрела на мужа.

   – Хоть бы ударил разок... Или, например, изнасиловать попытался. Ну, что пялишься на меня как баран? Клянусь, я даже сопротивляться не стану.