Текст книги "Поле заживо сожженных."
Автор книги: Владимир Фомичев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Владимир Тимофеевич Фомичев
Поле заживо сожженных. Публицистика, стихи, документы
Издание 3-е, исправленное и дополненное
© Фомичев В.Т., 2019
© ООО «Издательство Родина», 2019
Петру Афанасьевичу Бычкову, бывшему смертником при массовом сожжении немецкими фашистами в деревне Борьба на Смоленщине 340 мирных жителей 13 марта 1943 года
Похоже на истребительную войну. Введение в первом и втором издании этой книги
Идеократическая эпоха русской жизни перевернула все понятия с ног на голову. Из духовных они стали социальными. Возьмем для примера литературу. Всего одну, казалось бы, очевидную ее тему. Она «не замечена» тремя поколениями писателей: прошедших Великую Отечественную войну, нами – их и той бойни детьми, а также рожденными от нас. Я говорю о массовых сожжениях немецко-фашистскими оккупантами многих тысяч мирных жителей Родины, повсеместно на огромных пространствах оккупированных территорий. Как могло случиться, что присутствующие в учебных программах литераторы М. Шолохов, Б. Пастернак, Л. Леонов, А. Твардовский, К. Симонов, Р. Гамзатов, А. Солженицын, Ч. Айтматов, Е. Евтушенко, Ю. Кузнецов и прочие, а также уже претендующие на место в них самые молодые таланты обошли и обходят гробовым молчанием громадную составляющую великой национальной трагедии двадцатого столетия, гееннский ужас детей, женщин, стариков собственного Отечества? А такое невозможно не знать творческому интеллигенту – современнику победителей коричневой чумы. Разве могли умолчать о чем-то подобном прозаики и поэты, жившие в любом столетии до них? Ни в коем случае, ибо в старину подходили к явлениям бытия с общечеловеческих установлений, божеских, а не коммунодемократических – функциональных, в принципе исключающих гуманизм. Нынешним дали команду стиснуть зубы, проглотить языки – они исполнили, хотя, конечно, с разной степенью отвлечения от подлинной действительности. Гений Александра Твардовского, к слову сказать, увидел настоящую суть виртуальной жизни, представляемой с помощью метода соцреализма, коль произнес: «Этот свет вне планет и самой Вселенной». А в целом какофоническую музыку играет наша словесность с семнадцатого года до сегодняшнего дня! Потому и появляется за минувшие 65 лет лишь первая, можно сказать, эскизная книга об огненном российском геноциде. «Эскизная» – по той причине, что ни у кого из ее подготовивших просто нет избыточных денег.
Это касается исторической науки, то там царит такой же примитив в постижении интересующей нас проблемы. Ознакомившись со страницами «Поля заживо сожженных», читатель не раз убедится в справедливости этой мысли. А тут я хочу пояснить произнесенное следующим. У трех поколений историков, как сказано выше о писателях, тоже нет работ, посвященных именно заживо сожженным мирным жителям России. Более того, в энциклопедии «Великая Отечественная война» (М., 1985), подготовленной научно-редакционным советом издательства «Советская энциклопедия» и Институтом военной истории Министерства обороны СССР, даже нет словарной статьи о том. Как нет и в других справочных работах. Не определились корифеи науки о Великой Отечественной войне и с точным указанием оккупированных местностей, количеством соотечественников, ставших невиданными на родной земле факелами. К примеру, Подмосковье, как некоторые другие регионы, оказавшиеся в подобных условиях военного времени, на обобщающих оккупационное пространство страницах не присутствует. Почему – по небрежности, или отнесено к территории, где лишь велись боевые действия? Никаких разъяснений на этот счет мы не нашли.
Сплошь и рядом существуют разночтения о количестве ввергнутых дышащими в гитлеровскую преисподнюю людей. Думается, они объясняются отсутствием системных монографий общедержавного уровня на основе солидных научных проработок. Цифры могут быть взяты в иных случаях с непроверенных слов. Так, в 1986 году, когда я впервые узнал о жути в Борьбе, сообщившая мне о том в Дуденках старая женщина ошиблась дважды. Сказала, что пеплом стали 217 человек, а не 287, как потом по документам нашел директор Угранского музея Быков. Спаслись же, она думала, три человека, и все они уже к 1986 году умерли. Но через 21 год я с друзьями нашел бывшего там в пятилетнем возрасте смертником Петра Афанасьевича Бычкова. Ему не только посвящена эта книга, но преимущественно о нем рассказывает ее первый раздел, из которого видно, что уцелели тогда семеро. Такой факт здесь неопровержимо подтвержден. И общее количество казненных огнем в Борьбе ублюдками Запада возросло до 340.
Неоходимо подчеркнуть, что согласно международному праву оккупация – временное занятие территории государства вооруженными силами противника, не меняющее доокупационной гражданской принадлежности, обычаев, традиций и законов населения. Они должны неукоснительно уважаться и соблюдаться. Международные конвенции запрещают коллективные наказания, взятие заложников, угон граждан с мест проживания, привлечение их к военным и оборонительным работам, завладение их собственностью, уничтожение ее. Однако то, что творили немецкие фашисты и их союзники на нашей земле, просто не укладывается ни в какие цивилизационные и человеческие рамки, не говоря о строгих юридических установлениях для военного времени. Если, руководствуясь ими, оккупанту нельзя спалить простой сарай, то каково же должно быть к нему отношение, если он ввергал в адское пламя живых детей, женщин, стариков, инвалидов, военнопленных?
Сегодня по теме массовых сожжений безвинных людей возникает множество вопросов ко всем гражданам России: от только что получивших паспорта до первого должностного лица в ней. Назову лишь несколько.
Нельзя ли положить намозолившего всем глаза на телеэкранах главаря демократической культуры, равнозначного главарям Третьего рейха по ухваткам поучать «совков» с колокольни человеконенавистнической идеологии, в психологическую клинику? – За провокационное выдувание мыльного пузыря «русского фашизма», что еще и страшнее немецкого!
Почему телевизионщики призывают нас участвовать в обсуждении собачьих свадеб двуногих, а не положения о забвении миллионов невинных жертв на оккупированных гитлеровскими извергами территориях?
Почему осквернены могилы великомучеников в Борьбе «новой русской тайгой»?
Не является ли фактическим забвением, попыткой сознательно увести людей от реальной действительности повторение как заклинания фразы «Никто не забыт, и ничто не забыто», когда не помним самые безмерные страдания мирных жителей во время Великой Отечественной войны? С большой степенью уверенности можно предположить, что творцы такого положения знают истину, но молчат.
Уже нет в живых многих очевидцев российских трагедий массового испепеления населения на оккупированных территориях – почему их исторические свидетельства не были зафиксированы?
Как СМИ, всем органам печати в Центре удается хранить полное молчание о жути безумной авантюры бесчеловечных упырей в роли «улучшателей» породы смертных?
Такие вопросы можно множить и множить. Эта скрытая ситуация похожа на истребительную войну с национальным самосознанием. Какая злая, противоборствующая народу сила стоит за ней?
И последнее. Мне кажется, если принять закон об ответственности за сокрытие исторической правды, на что не требуется никаких финансовых затрат, то уже одним этим можно память о жертвах немецко-фашистского ада превратить из сатанизма тайных врагов Отечества и бесчувственности российских чиновников в святое дело. Именно так и видят проблему русские люди, что запечатлено в обращении к Президенту РФ группы известных лиц, которое открывает книгу «Поле заживо сожженных».
Поступь святого дела
Введение в третье издание
Третье издание этой моей книги появляется не в условиях, когда при полном безмолвии «историков и центральных средств массовой информации» автор десять лет назад приступил к разблокированию трагедии Борьбы. Когда одновременно начал «общественное движение за увековечение памяти российских Хатыней на современном этапе» (В. Кожемяко). Теперь божеское дело продвинулось по сравнению с первоначальными шагами несоизмеримо далеко. Ныне сама гигантская проблема уже во всеуслышание заявляет, что без ее решения стране фактически грозит национальная катастрофа! Потому возникло даже структурное изменение выпуска по сравнению с двумя предыдущими. В них материалы располагались в соответствии с постижением истины за семью печатями. Шли вперемешку мои и привлекаемые, тут же анализируемые.
Таким образом они высвечива ее с разных сторон, чтобы увидеть в целом. Сборник в какой-то степени походил не на авторский, а на составительский. То есть его своеобразие определило время, как когда-то жанр поэмы Александра Твардовского «Василий Теркин», ставшей лучшей из написанных о Великой Отечественной войне. Но не похожей на устоявшиеся образцы, даже «без начала и конца».
Я сегодня группирую публицистику, стихи, документы по-другому. Сначала идет созданное по теме мной в прозе и стихах, а затем я помещаю иные тексты как «Приложения». Ибо информационная блокада вокруг тысяч массовых сожжений заживо гражданского населения России в основном прорвана. Нацистский огненный кошмар в 18 ее областях и краях стал явью. Теперь «Поле заживо сожженных» больше ищет причины гробового молчания о ней – по сути, в период всего послевоенного времени. Молчания о плановом истреблении «монголоидных ублюдков», «унтерменшей» не арийских кровей. Эта книга выявляет разное отношение народа и клана к священному праху принявших страшную смерть сограждан. Невольно начинаешь думать: «Не свидетельствует ли такая ситуация о том, что наше общество стало делиться на туземцев и колонизаторов?». Больший объем времени и фактуры, на наш взгляд, настоятельно ставит перед правителями Российской Федерации вопрос: почему при такой сверхочевидной проблеме никто из них не хочет о ней говорить? Кажется, что об этом молчать уже просто неприлично, как человеку появиться на людях в рваном пальто.
Можно надеяться, что рано или поздно все же сработает закон перехода количества в качество. Как об этой проблеме до 2007 не было и речи из-за ее абсолютной закрытости, так вскоре, думаем, не будет вследствие ее решенности, хотя бы на уровне первоочередной. Однако пока она пронизывает мою книгу многими своими составляющими. Среди них – «забытые» практически всеми, кроме меня с единомышленниками, свидетели российских трижды Хатыней: Мария Павловна Белякова и Семен Яковлевич Самуйлов. «Забытые» до того, что уже наступила вечная разлука с ними, ушли в мир иной. Но надо полагать, что длительное бесчеловечное положение, когда теперь о нем узнали, тоже ведет к ускорению процесса постижения реальной истории Великой Отечественной войны. Возьмем еще одну грань обсуждаемой темы: где книга с условным названием «Хроника фашистско-европейской оккупации СССР»? Читая от страницы к странице том, который ныне представляю вашему вниманию, вы наверняка вместе со мной начнете за такое переживать. И так же как я, сначала почувствуете, что пожаловаться некому, а оттолкнувшись от этого состояния, возмутитесь – если живем в своем государстве, то почему же оно не выполняет функцию ограждения национального прошлого от искажения? Откуда оно, такое красивое, взялось? Наверняка вместе со мной попытаетесь усечь, то есть понять: почему нет всемирного признания главного геноцида Земли, целенаправленно и хладнокровно проведенного творцами расовой политики как раз у нас, в том числе и огненной части его? По некотором размышлении спросите сами себя: чем дорожит наше общество, если для него 19 миллионов жертв геноцида войны с идолопоклонниками, в том числе в тысячах массовых аутодафе на земле государства, в котором ныне живем, – не святыня? Не пора ли пересмотреть курс на сокрытие ужасающих смертей? Почему на государственном уровне эта самоубийственная историко-социальная ситуация остается без изменений?
В конце рецензии на две монографии довольно-таки молодых историков Александра Дюкова и Егора Яковлева «Нюрнберг ХХI столетия» я выдвигаю свою версию ответа на такие вопросы. Прошу читателя внимательно ознакомиться с той страницей. Причина, думается мне, в стратегическом преимуществе у всех народов РФ по сравнению с русским народом. Так как они имеют и свою государственность наряду с федеральной, а он один – своей не имеет. Истина всегда конкретна. Русские похожи на миллионы отдыхающих на пляжах, не способных ни к одному согласованному действию общегосударственного масштаба. Пляжный статус даже не позволяет этносу выработать о чем-либо или о ком-либо коллективное мнение. Еще более удручающим выглядит положение русских в свете следующей формулы С. М. Соловьева, автора 28-томной истории нашей Родины: «Государство есть НЕОБХОДИМАЯ форма для народа, который НЕМЫСЛИМ (два слова выделены мной. – В. Ф.) без государства».
Думая о таких условиях, а также о шести миллионах жизней своего народа, отданных за Победу, и, в сравнении, о 24 тысячах одного из среднеазиатских, ломая голову над обстоятельствами существования концлагеря оккупации в РСФСР с более чем десятью тысячами ежедневных смертей и отсутствием захвата, к счастью, земли того этноса и массовых плановых убийств у нас, я однажды написал такое четверостишие.
Не кровная боль
Увековечить преданных огню
Без государственности русских как же можно? —
Народов прочих госструктуры ни одну
Борьба иль Трубино ведь кровно не тревожат.
Все понимают абсурдность молчания верхних чиновников о главной трагедии Великой Отечественной войны, но почти никто не считает, что она происходит именно из-за нулевого статусного положения самого многочисленного в стране народа, отсутствия у него полномочий на решение любых, без исключения, проблем. Из-за этого же рождается непреклонное пустозвонство трубадуров западных ценностей, лишающих русский народ своей подлинной истории, тем самым превращающих его в ничто. Однако демагогия воинствующих прозападников явно не впечатляет знающих убийственные факты о совместных казнях огнем невообразимого числа безоружных граждан России, об апокалипсических суммарных жертвах геноцида мирных жителей во имя нацистского Евросоюза 1940-х.
Огненное кладбище безмолвствовало 64 года
9 мая 2007 обозначенный в названии раздела объект заговорил: дата державная и моя. Что тут к чему, прояснит прочтение книги. А я ставлю перед начавшими сей процесс следующий вопрос: по какой причине, на ваш взгляд, никто из пишущих в России людей до того дня не побывал в Борьбе – на месте заживо сожженных гитлеровцами 340 мирных жителей?
Собственно День Победы десятилетней давности, в который я с группой земляков посетил братскую могилу с пепельным прахом великомученников, – эмбрион всего тома, к знакомству с которым вы приступаете. Выход на президента РФ оттуда же. Апеллирование к высшему должностному лицу несет колоссальную смысловую нагрузку и, само собой понятно, вышло на первый план. Сразу оговариваюсь, что я подготовил текст взывания, говоря старинным слогом, по гигантской проблеме. Оттого также вполне уместно открыть им мою собственную часть издания.
Обращение
К Президенту Российской Федерации
Дмитрию Анатольевичу Медведеву,
ко всем гражданам страны
Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
Дорогие граждане России!
Через полтора года наша любимая Родина отметит 65-летие Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов над немецко-фашистскими армиями, вероломно вторгшимися в Советскую страну.
Справедливая освободительная борьба против гитлеровской Германии и ее союзников повлекла неслыханные жертвы со стороны мирного населения СССР, около 42 процентов которого в начальный период боевых действий, в результате нарушения «бесноватым пророком» договора о ненападении и внезапности агрессии, оказалось в оккупации.
Известно, что на захваченной территории фашистская Германия установила жесточайший режим, действовавший вне юриспруденции и морали. В нарушение норм международных конвенций, например, Гаагской 1907 года, на оккупированных территориях нацистские изверги буквально истязали мирных жителей, реквизировали и беспощадно уничтожали принадлежавшую им собственность, не оставляя «ни кола ни двора».
Они истребили миллионы беспомощных стариков, женщин, детей. Такой гекатомбы история человечества не знала.
Осуществлялся расистский замысел уничтожения славянских и других народов.
К сожалению, сегодня обстановка с памятью о безвинных жертвах Великой Отечественной войны не совсем ясна. Во всяком случае, нельзя с уверенностью сказать, что мы ее свято храним. С уходом за границу в «лихие» 1990-е годы монументов Хатыни и Бабьего яра – главных символов гибели мирных граждан страны, – в России нет даже общего национального памятника о величайшей трагедии невооруженных жителей в огненное лихолетье. Особенно поражает забвение многих сотен массовых сожжений заживо российских людей, находившихся на захваченных гитлеровцами территориях.
Так, в целом «более 540 тысяч человек потеряла Смоленщина за 26 месяцев оккупации» («Смоленская область. Энциклопедия, том 2, 2003 г.»), что соответствует жертвам десяти Бухенвальдов! Каждый третий житель области нашел преждевременную кончину от рук немецко-фашистских захватчиков. Только в Угранском районе области заживо сожжены 742 мирных жителя, в соседнем Вяземском – 773. По количеству жертв это десять Хатыней, и лишь в двух районах! А ведь в каждом районе на Смоленщине есть своя деревня, повторившая участь печально известной белорусской, есть своя Лидице. Об этих огненно-людоедских ужасах за минувшие годы не было ни одного упоминания на государственном уровне, в центральных средствах массовой информации, нет ни одного экспоната в областном музее Великой Отечественной войны и в других подобных музеях.
В оккупации помимо Смоленской области оказались Брянская, Псковская, Калужская, Московская, Новгородская, Ленинградская, Калининская (ныне Тверская), Курская, Белгородская, Тульская, Орловская, Воронежская, Волгоградская, Ростовская, Ставропольский и Краснодарский края, районы Рязанской области – десятки миллионов человек.
Почему замалчиваются трагедии массового сожжения жителей российских селений, почему о них нет сведений даже в энциклопедиях о народной священной войне, говоря словами самой популярной песни того времени? Вероятно, адское пламя грозных лет невозможно скрывать без системной работы, которую будет правильным назвать «тихим экстремизмом» нелегальных, враждебных народу сил в Отечестве. Дело дошло до того, что деятели культуры, обязанные по своему положению в обществе, что называется, назубок знать поименованные факты новейшей истории, клеймя злодеяния немецко-фашистских военных преступников, на самом деле наоборот – цинично и публично выдвигают провокационный миф о «русском фашизме», который к тому же «страшнее немецкого».
Как показывает жизнь, правильный взгляд на все существует в народе. Лишь он помогает избавиться от иллюзий типа «Никто не забыт, и ничто не забыто». Яркий тому пример – действия руководителей Угранского района Смоленщины по увековечению памяти о заживо сожженных и других невинных жертвах Великой Отечественной войны. В нынешнем сентябре там, в трехстах километрах от Москвы, местные руководители на специально выделенном для мемориала гектаре земли установили каменную плиту с уникальной надписью: «В Угранском районе немецкие фашисты при отступлении в 1943 году заживо сожгли 287, 175 и 280 ни в чем не повинных мирных русских жителей, половина из которых дети, – в Борьбе, Заречье, Знаменке».
На наш взгляд, незамедлительно используя этот бесценный опыт, можно в оставшиеся до 65-летия Победы в Великой Отечественной войне месяцы сделать очень многое в этом плане. Скажем, говоря фигурально, – усеять похожими на угранский мемориал «Полями заживо сожженных» всю Центральную Россию. Без поиска особого затратного пути, на который часто списывают собственную бездеятельность российские чиновники, относящиеся к категории бесчувственных. Угранцы все ресурсы нашли на месте и задействовали их в кратчайший срок. Творчество граждан нашей Родины в указанном направлении может стать девятой волной поиска и реальных дел, в первую очередь всех жителей оккупировавшихся областей: взрослых и детей, гуманитариев и производственников, музейных работников и публицистов, ученых и священнослужителей, гражданских и военных.
Мы уверены, что зримо отстаивающая в последнее время национальное достоинство верховная власть станет во главе народного движения по обретению смысла нашего существования, найдет неисчислимые возможности мощно поддержать его.
Л. Г. Ивашов, председатель Военно-державного Союза России, президент Академии геополитических проблем, генерал-полковник, доктор исторических наук.
В. Т. Фомичев, писатель, лауреат литературных премий, почетный житель районов: Угранского Смоленской области и Покровское-Стрешнево г. Москвы (бывший Тушинский).
В. Н. Ганичев, председатель правления Союза писателей России.
С. Н. Бабурин, председатель политической партии «Народный Союз».
Л. И. Касаткина, народная артистка СССР, лауреат Государственных премий, профессор.
А. А. Парпара, лауреат Государственной премии РФ, профессор МГУКИ, гл. редактор «Исторической газеты».
М. Я. Лемешев, доктор экономических наук, кавалер научных наград – Золотой медали М. В. Ломоносова, Золотой звезды В. И. Вернадского.
Н. А. Селиванов, скульптор, народный художник России, лауреат Международной премии им. М. А. Шолохова.
Е. С. Троицкий, председатель Ассоциации по комплексному изучению русской нации (АКИРН), доктор философских наук.
В. В. Сорокин, поэт, руководитель Высших литературных курсов, лауреат Государственной премии РСФСР им. А. М. Горького и других.
Е. А. Минина, директор издательства «Маджента», г. Смоленск.
18 ноября 2008 года.
Предложения по обращению к Д.А. Медведеву
Увековечить память о:
– заживо сожженных мирных жителях России во время Великой Отечественной войны;
– других мирных жителях, погибших от рук немецких фашистов;
– сожженных деревнях на оккупированных территориях.
На федеральном уровне:
– поручить Правительству составить полный и точный указатель мест массовых сожжений мирного населения в годы Великой Отечественной войны с обозначением количества жертв, их возраста, пола и фамилий;
– опубликовать эти сведения в сборнике (типа Книги Памяти по категориям жертв среди мирного населения);
– создать общероссийский монумент, посвященный памяти заживо сожженных и других жертв среди мирных граждан;
– создать экспозиции в соответствующих музеях;
– осуществить научные исследования по рассматриваемой проблеме и обнародовать их, исключив тем самым существующую в настоящее время в этом вопросе самодеятельность;
– произвести учет живых свидетелей массовых сожжений людей, напечатать воспоминания таких граждан как имеющие важную историческую ценность и огромное воспитательное значение;
– газетам, журналам, радио, телевидению, издательствам, творческим союзам систематически освещать факты огненного геноцида в годы Великой Отечественной войны;
– органам образования обеспечить шефство над объектами материальной памяти о жертвах среди мирного населения.
На областном и районном уровнях:
– местные органы управления должны построить свою деятельность с учетом мероприятий, проводимых на Федеральном уровне.
Русские Хатыни? Молчок!
О тысячах трагедий массового сожжения населения фашистско-европейскими оккупантами в собственно русских областях и краях во время геноцидной войны не имели ни малейшего понятия школьные и вузовские учебники истории, по которым училось наше поколение. Истребительная политика по отношению к подлинному знанию об оккупационном концлагере смерти на территории современной Российской Федерации продолжается и сегодня. Прочитав собственное выступление десятилетней давности во Всходах, которое представляю ниже, я увидел следующее. Моя молвь в бывшем райцентре касалась «больше пятидесяти» огненных кладбищ в отцовском краю. Естественно, я тогда считал, что доношу такой исторический факт до земляков и гостей музыкально-поэтического праздника в честь Михаила Исаковского как абсолютную истину. Надеялся, что идущие вослед, по сравнению с «детьми войны», будут просвещенными в этой точке народной судьбы, бывшей для нас белым пятном в детские, юношеские и все последующие годы.
Однако всего через десять лет деятельность по разблокированию немыслимого горя «малой родины» увеличила размеры кошмарища шестикратно, доведя количество страшнейших трагедий в Смоленской области до 300! Помножьте-ка, для полного представления, названный ужас на все 18 регионов смерти в России периода нацистской оккупации 1941–1944 гг. «освободителем» Гитлером. Учитывая еще то обстоятельство, что современный иуда от культуры обвиняет самый многочисленный народ страны в «фашизме страшнее немецкого», не могу не думать постоянно об отсутствии своей национальной государственности и субъектности у нашего племени. У единственного в РФ, снова подчеркну это. На фоне шокирующих «разоблачений» светоча антипросвещенности хочу высказать свое мнение о том же самом. Если бы в 1941–1945 не реабилитировали русский патриотизм, то сегодня ни России и никого из живущих в ней не было бы.
Итак, знакомьтесь с началом постиженя трагедии Борьбы, приведшего затем к разблокированию тысяч массовых казней пламенем безвинных, как семья П.А. Бычкова, людей нашей Отчизны.
Во время традиционного песенно-поэтического фестиваля «Катюша» на родине Михаила Исаковского во Всходах 19 августа 2007 г. выступил поэт Владимир Фомичев, лауреат премии имени автора песни, давшей название празднику, и его земляк. Он рассказал о посещении места массового сожжения заживо немецкими фашистами 287 мирных жителей в деревне Борьба, в краю М. Исаковского, 13 марта 1943 г. и прочитал свои стихи об этой поездке.
Лучшее лирическое стихотворение о Второй Мировой войне, написанное Михаилом Исаковским и ставшее знаменитой песней, начинается словами:
Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
При какой форме уничтожения мирных русских жителей на захваченных немецкими фашистами территориях полностью погибали семьи фронтовиков? Скорее всего – при массовых сожжениях заживо населения наших деревень. Таких трагедий только в Смоленской области было больше пятидесяти (в ней стали живыми факелами около семи тысяч человек), а сходные страдания приняли от германских аспидов также дети, женщины, старики в Брянской, Калужской, Псковской, Новгородской, Ленинградской, Калининской (ныне Тверской), Ростовской, Волгоградской, Курской, Воронежской, Московской, Белгородской, Тульской, Орловской, Рязанской областях, Ставропольском и Краснодарском краях.
Михаил Исаковский – поэт фронтового поколения – не мог этого не знать, и как выдающийся лирик, очень чуткий к жизни соплеменников, не мог так или иначе не отозваться на эту величайшую народную боль. Его ответ на ужасающую жестокость западноевропейских извергов, проявленную к беззащитным людям, в первую очередь строка «Сгубили всю его семью» – строка с бездной, как сейчас понимаем, исторического содержания. В ней запечатлено характерное злодеяние гитлеровских ублюдков, осужденных потом как военные преступники международным Нюрнбергским трибуналом, главные из которых были казнены.
Еще более страшно становится от этого неслыханного кошмара, когда знаешь, что ни малейшей военной необходимости пришлых уродов в диких аутодафе не было совсем – свои основные «подвиги» подобного рода они осуществляли буквально при паническом бегстве под ударами Красной Армии. Мирные граждане в эти дни ни малейшим образом не могли оказать никакого влияния на ход боевых действий и, естественно, никак в них не участвовали. Я думаю, являясь служителями сатаны, вторгшиеся на древнюю славянскую землю чудовища с Запада сжигали наших соотечественников ритуально. Подпитываясь, по негодяйским понятиям, энергией кристальных душ, надеясь таким образом получить помощь от дьявола. Оккультист Кроули, человек-зверь, один из идеологов гитлеризма, свидетельствовал, что он в течение шестнадцати лет (1912–1928) приносил врагу рода человеческого ежегодно по 150 невинных жертв, особенно мальчиков как «имевших высочайшую и чистейшую силу».
На территории нынешнего Угранского района 13 марта 1943 г. в деревне Борьба иностранные выродки заживо сожгли всех жителей этого селения и еще Ломанчина, Криволевки, Гришина. В два раза больше ни в чем неповинных наших сограждан, чем в известной всему миру белорусской
Хатыни. Чего-либо хотя бы отдаленно напоминающего этот гееннский ужас не бывало здесь за все время существования людей, за все века.
На День Победы в этом году я в составе небольшой группы земляков из шести человек разных возрастов побывал на том огненном месте. Среди нас находился Бычков Петр Афанасьевич, чудом оставшийся в живых пятилетний тогда житель д. Борьба. Мы установили на месте душераздирающей трагедии каменную доску со словами о происшедшем, сделали снимки, и уже в Москве я написал об этом балладу «9 мая 2007 г.». Перед моей нынешней поездкой во Всходы ее приняли к опубликованию известная московская газета, прославленный альманах «Академия поэзии» и литературный интернет-журнал «Молодое око» (сокращенно «МОЛОКО»). Я готов вручить текст и фото любому средству массовой информации, представленному здесь.
К сожалению, адская акция марта 1943 г. по одновременному поголовному умерщвлению всех семей из четырех деревень не присутствует в общественном сознании, словно не является важнейшим историческим фактом. И не воспринимается как типичная для мученического лихолетья оккупации на русских землях. А разве может быть иначе? Ведь нигде, в том числе в Угранском краеведческом музее, о происшедшем нет буквально ни одного упоминания. Ни единого экспоната, свидетельствующего о таких зверствах, я не обнаружил при посещении почти десяти музеев других районов области, в каждом из которых были массовые сожжения заживо мирных граждан. Не нашел ничего об этом и в музее Великой Отечественной войны в Смоленске. То есть замолчаны фактически все смоленские и, как оказалось, в целом российские Хатыни. Они никак не фигурируют даже в энциклопедиях о Великой Отечественной войне, создатели которых эти инквизиторские факты грандиозной гитлеровской преисподней знают в сто раз лучше меня. Потому что являются военными историками – специалистами в области явлений и проблем тех лет. Зачастую имеющими ученые степени, которые подтверждают, что они – крупнейшие знатоки в делах коричневых страшилищ.
