Текст книги "Сафари на Чужого"
Автор книги: Владимир Василенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Глава 11
– Ну, ты как? Эйп... Слышишь меня?
– Д-да... н-не.. т-тряси-ите вы-ы та-ак, – клацая зубами, еле выговорил я.
– Уф! – Джулия, наконец, оставила меня в покое. – Как же ты нас перепугал! У тебя кровь на затылке. Ссадина в полголовы. Больно?
Да, было больно. И перед глазами все плыло. И тошнило. И одновременно очень хотелось есть. И спать. И плакать. И ругаться. Есть все же предел человеческому терпению, и у меня он наступил.
Вокруг было темно, как в погребе. Единственный уцелевший фонарь лежал на пыльном каменном полу, пучок света от него был направлен в противоположном от меня направлении и выхватывал из мрака скорчившегося на полу Гая. Траппер по-прежнему был связан.
– Ну-ка, Аполлон, сядь-ка вот так, – появился откуда-то сбоку Нортон. – Посмотрю, что у тебя там с головой.
Он, не обращая внимания на мои болезненные вскрики и шипение, ощупал мне затылок. Выругался. Не особо изощренно, из чего я заключил, что дела у меня не так уж плохи.
– Перевязать бы чем...
Джулия будто только и ждала этого предложения. Недрогнувшей рукой она оторвала солидный кусок ткани от своей рубахи и самолично занялась перевязкой. Тут уж я не вскрикивал, хотя это стоило мне немалых усилий. Кое-как вытерпев процедуру, я уселся поудобнее, прислонившись спиной к стене и подтянув колени.
Лаз, через который мы сбежали из большой залы, теперь был полностью завален. Мы оказались в небольшом помещении серповидной формы, оба края «серпа» заканчивались зияющими чернотой круглыми дырами. Ну, хоть не тупик, и то хорошо. Хотя... А что, если та тварь найдет какой-нибудь обходной путь?! А мы тут как на ладони...
Справа раздался какой-то шорох, и я дернулся, как током шарахнутый. Нортон, подхватив фонарь с пола, обшарил лучом стены. Вроде бы никого.
– Крысы, наверное, – не очень-то уверенно сказала Джулия.
– Здесь водятся крысы? – спросил я.
– Ну да.
– Обычные крысы? Серые, с хвостом?
– Они везде водятся, – усмехнулся Гай. – Везде, где живут земляне. Достаточно невзначай провезти с грузом хотя бы парочку – и все. Приживаются почти на любой планете. Приспосабливаются, мутируют... Иногда я думаю, что это не мы проводим экспансию, а они.
– Да ты философ, – съязвила Джулия.
– Развяжите меня, а? – предложил траппер. Судя по интонации – уже не в первый раз. – А, здоровяк? Чего вам меня бояться? Оружия у меня нет. Малышка же меня обыскала.
– С чего ты взял, что тебя кто-то боится, червяк? – зло бросила амазонка. – Я тебя говорила, что ты ответишь за то, что сделал с отцом? Говорила...
Траппер выругался себе под нос.
– Мы тебя здесь как приманку оставим. Авось, та тварь тобой нажрется и успокоится. А мы пока спокойно выберемся. Что скажешь?
Гай, как ни странно, даже не дернулся. Только ухмыльнулся как-то странно. У меня же, если честно, холодок по спине пробежал. Очень уж правдоподобно было сказано. Хотя что это я... Она просто его пугает. Да и Нортон на это не пойдет...
– Нет, дочка, – угрюмо отозвался Грэг. – Эта тварь не нажрется. И не успокоится. Никогда. Если сюда можно добраться каким-то другим способом – поверь, он его уже ищет. Так что жить нам, может быть, осталось совсем чуть-чуть.
Вот тут уж меня точно пробрало до костей. Наемник явно не шутил.
– Вы что-то знаете об этой штуке? – спохватилась Джулия. – И там, возле генератора, что-то там спрашивали... Ну, что это за пакость?! Я таких никогда не видела!
– Это смерть наша, – зловеще оскалился Гай. – Эх, жадность моя! Предлагали же парни – выпотрошить его сразу, да чучело сделать. Чучело можно было на аукцион выставить, тоже неплохо наварились бы. Нет же, вздумал живьем его подержать. Дур-рак!
– Кого его-то?! – не выдержал я.
– Это черепогрыз, – отозвался Нортон. – Настоящий сцилианский черепогрыз, самый что ни на есть.
– Сцилианский? – тупо переспросил я.
Вообще, я считал, что черепогрызы – это что-то вроде гномов, эльфов, Спэйсмена, веганских магов... В общем, мифические персонажи, герои комиксов и виртуальных развлечений. У землян после непродолжительных, но очень ожесточенных стычек со сцилианами, происходивших лет сто назад, они даже вошли в поговорки. «Голодный, как черепогрыз», «Черепогрыз меня раздери», нортоновские «Тысяча черепогрызов»...
Мы с Джулией забросали Грэга вопросами, и он кратко, но весьма ёмко разъяснил нам суть дела.
Воевать со сцилианами, как выяснилось, было весьма сомнительным удовольствием. Наверное, потому, что у нас совершенно разные представления о том, как это вообще должно делаться. Начнем с того, что у сцилиан нет солдат. Вообще. Да и оружия как такового – в нашем понимании – у них практически нет. Во всяком случае, обычного вооружения для локальных сражений – бронетехника там всякая, автоматы, бластеры, гранатометы, лучеметы, мины и тому подобное. Хорошо развиты системы защиты и маскировки для космических кораблей и атмосферных летательных аппаратов. Имеется холодное оружие – большей частью ритуального назначения. И... собственно, всё.
Зато у них есть черепогрызы. Этакое биологическое оружие для зачистки территории от живой силы противника. Специально выведенные машины убийства. Молниеносные, кровожадные, безжалостные, неутомимые, неправдоподобно живучие, уничтожающие все живое на своем пути...
– Ну, не может же быть так, что они совсем уж... невменяемые, – возразил я. – Сами-то сцилиане как-то с ними управляются.
– Да никак не управляются, – усмехнулся Нортон. – Они их сбрасывают на территорию, как мы – бомбы. Только бомбы еще и здания рушат, местность заражают, и все такое. А после черепогрызов все целехонько, только – ни души.
– А потом? – не унимался я. – Как они потом сами на вычищенную территорию спускаются?
– Они в каждую особь вживляют специальную капсулу, где-то рядом с мозгом.
– Взрывчатка?
– Да. Заряд маленький. Хлопушка практически. Но в аккурат хватает, чтобы мозги вышибить. И все.
– Почему же у этого не сработало?
– Я-то откуда знаю? – отмахнулся Нортон и, кряхтя, поднялся с пола. Прошелся вдоль стены, зачем-то потрогал прицепившиеся к ней вьюны.
– Так ведь война со сцилианами была еще вон когда, – подала голос Джулия. – Неужели эти черепогрызы столько живут?
– Они вообще-то созданы для определенных целей. Обычно их существование длится несколько суток, не больше.
– Ага, – поддакнул Гай. – Я тут фильм в инфосети нашел. Ну, когда мы эту тварь поймали, решил разузнать, что там к чему. Они изначально хранятся в виде таких... эмбрионов, что ли. Или яиц. В общем, полуфабрикат. И только перед сбросом их за несколько часов выращивают в специальном растворе до взрослой особи, вбивают в мозги установку, капсулу эту вживляют и – в бой. Повторное использование не предусмотрено.
– Точно. И вот одна такая зверушка каким-то чудом уцелела, осталась здесь, в джунглях. И жила здесь все это время... – задумчиво проговорил Нортон, все так же прохаживаясь вдоль стены. – Несколько десятков лет... Представляете, во что она превратилась за это время? Настоящий дьявол.
– В смысле?
– Интеллект у этих тварей – будь здоров. Насколько я знаю, больше всего шансов их обезвредить – в первые часы после высадки, пока они еще совсем зеленые. А потом... Они моментально приспосабливаются к условиям, начинают использовать все нюансы местности, обстановки... Война превращается в настоящий ад...
Я бы, пожалуй, испугался этих его слов, его зловещего тона. Если бы и так не был перепуган до полусмерти.
– Слушайте, а чего мы тогда сидим-то здесь?! Ждем, пока она до нас доберется?
Все поглядели на меня, как на сумасшедшего.
– У тебя есть какой-то план действий, Аполлон? – осведомился Нортон.
– А, то есть я должен все решать, что ли? – огрызнулся я. – Ты ведь вроде у нас крутой вояка, или нет?
– А чем ты воевать собрался, малыш? Последний огнестрел был у тебя, да и тот остался под завалом. Хотя, все равно там четверть обоймы, не больше. С этим на черепогрыза не пойдешь...
Я судорожно сглотнул. Одни, отрезанные от всего мира в этих сраных катакомбах, в темноте, без оружия. А где-то здесь бродит древняя кровожадная тварь... Нет, я ошибся, что не могу испугаться сильнее. Если бы не сидящая рядом Джулия, я бы точно разревелся от страха, как мальчонка.
– Хотя Аполлон прав. Надо что-то делать. Связь здесь точно не работает?
– Нет, с поселком не связаться, – скривился Гай. – Надо наружу вылезти. А еще лучше – до глиссера добраться. Эх, там же в кабине слонобой лежит.
– Огнестрел?
– Да. Крупнокалиберный. Потама, скажем, можно с одного-двух выстрелов завалить. Мощная штука.
– Да, нам бы сейчас не помешала. Ну, а выход наружу?
– Хрен его знает. Мы особо-то тут не шарились. Несколько залов осмотрели – и все. Мы нашли-то это место меньше месяца назад.
– Понятно. Аполлон!
– Зови меня Эйп, черепогрыз тебя раздери! – не выдержал я.
– Хм...
– Извини. Не подумал...
– Ладно. Идти-то сможешь?
– Ну, оставаться-то здесь точно не собираюсь!
– Ну и ладненько. Двинем-ка дальше в эти катакомбы. Попробуем наружу выбраться, или хотя бы в то место, откуда можно будет на связь выйти. Что скажете?
– Не знаю, – с сомнением проговорил Гай. – Снаружи больше опасность нарваться на эту штуку...
– Ну, а здесь сидеть – лучше? Пока с голоду не помрем? Как думаешь, твои ребята тебя скоро хватятся?
– Вообще-то мы должны были вернуться в поселок только завтра утром. Так что...
– Вот-вот. Я так понимаю, как минимум сутки здесь придется торчать, прежде чем они заявятся.
– Тут-то их черепогрыз и сцапает... – проворчал я.
– Покаркай еще, щенок! – огрызнулся Гай.
Нортон походил из стороны в сторону, что-то прикидывая.
– Я так понимаю, твои парни будут вооружены? – наконец спросил он у траппера.
– Да уж конечно! Что они – идиоты, без оружия по сангме шастать? Ну, и начеку будут наверняка.
– Угу. Одна надежда – на то, что они сумеют этого черепогрыза ухайдокать. Шансы есть. Судя по тому, какой он медлительный – годы своё берут. Или, может, он...
– Медлительный?! – хором переспросили мы с Джулией.
– Была бы эта тварь в форме – мы бы здесь не сидели, – отрезал Грэг. – Черепогрыз явно не в себе, это уж точно. Да и мне удалось его зацепить, когда отстреливался. В общем, несколько хорошо вооруженных ганфайтеров – и кранты старичку.
– Ага. Только нам-то от этого не легче, – буркнул я.
– Да ты оптимист, Аполлон, – ухмыльнулся Нортон.
Повисла долгая пауза.
– Развяжите меня, а? – в очередной раз заканючил Гай. – Да давайте уже выдвигаться отсюда. Это ожидание неизвестно чего меня доконает!
Нортон вопросительно взглянул на Джулию.
– Ладно, – нехотя согласилась она.
Освобожденный от уз, Гай принялся растирать затекшие запястья.
– Ну что, порешили? – продолжил Нортон. – Попробуем выбраться отсюда?
Я первым поднялся с пола.
– Фонарь один, так что сразу договоримся – держаться вместе, – скомандовал Нортон. – Я иду впереди, этот ковбой рядом. Аполлон, вы с Джулией – следом. И не отставать!
– А куда двинем-то?
– Туда, – решительно ткнул пальцем Нортон, указывая на один из выходов.
– А почему не туда? – спросил я, показывая в противоположную сторону.
– А мне так больше нравится, – осклабился Грэг. – Какая разница-то? Шансы – пятьдесят на пятьдесят.
Он зашагал вперед, Гай потянулся следом. Мы с Джулией постарались не отставать.
Шастать по лабиринту оказалось той еще нервотрепкой. Нет, не то, чтобы коридоры были слишком запутанным. Скорее наоборот. Нам и на развилках-то останавливаться приходилось не очень часто. Ходы были сплошь круглые в сечении, как червоточины, извилистые... И никуда не вели! Не здание, а какой-то огромный муравейник. Все бы ничего, но стены здесь сплошь заросли влажным осклизлым мхом, под ногами шастала какая-то шустрая многоногая мелюзга, рассматривать которую не было никакого желания, и конечно же, темно было, как у... Да-да, пожалуй, самое точное сравнение. Даже слишком. Тогда мы здесь – как бригада проктологов с лампочкой.
Нортон топал впереди, скрючившись как старая карга – большинство ходов были диаметром метра два, а то и меньше, так что он мало где мог выпрямиться в полный рост. И непрерывно брюзжал по поводу того, как он ненавидит подземелья. Какая-то фобия, видимо. Гай в основном помалкивал. Я же мучительно соображал, о чем бы поговорить с Джулией. Сама она шла молча, и только временами всхлипывала... Хотя, наверное, мне показалась.
Ну, а я сопел, кряхтел, почесывался, но никак не мог придумать, с чего бы начать. Мозги уже были набекрень от напряжения. Давно забыл про черепогрыза, про волдыри на ладонях, про разбитый затылок, про голод, про страх. В голове роились десятки фраз, одна другой тупее. Иногда выбирал какую-нибудь, даже разворачивался, чтобы сказать, но... Язык немел, колени слабели, да и фраза выбранная начинала казаться совсем уж идиотской.
Ох уж эти женщины!
– Что там со связью? – поинтересовался Нортон.
Гай щелкнул по воротнику, активируя передатчик. Попытался связаться с базой, но ни черта у него не вышло. Нортон выругался.
– Да это слабенький ИСС, – попытался оправдаться траппер. – На поверхности еще можно попробовать с поселком связаться. Но и то если спутник будет в зоне видимости. Говорю же – нормальный передатчик в глиссере остался.
– Ладно, – отмахнулся Нортон. Остановился. Червоточина коридора в здесь как раз немного расширялась, а затем и раздваивалась. Потолок в месте развилки был повыше, и Грэг с наслаждением выпрямился во весь рост, потянулся.
– Ну что, куда пойдем? Может, в этот раз налево? – предложил я.
– Нет, направо.
– Почему?
Нортон покосился на меня не очень-то дружелюбно, но ответить соизволил.
– Сдается мне, если повернем влево, в итоге сделаем полный круг. Ну, судя по тому, как менялось направление коридоров все это время.
– Точно, – поддакнул траппер.
Я не стал спорить. У этих ребят, видно, ориентирование в таких ситуациях – навык профессиональный. Куда уж мне же с моим географическим кретинизмом...
Повернули налево. Здесь коридор вдруг начал постепенно забирать вверх. Ну, хоть какое-то разнообразие.
– Как вы умудрились его изловить-то? – вдруг спросил Нортон, оборачиваясь к трапперу.
– Просто угодил в одну из ловушек, причем незадолго до того, как мы приехали проверить тот участок. Иначе бы, наверняка успел вывернуться. Но мы его харибдами приглушили, отвезли сюда. А тут он оживать начал! Ну, я и решил его придержать немного – дескать, за живого-то можно куда больше выручить. Дур-рак!
– А что такое харибды? – шепотом спросил я Джулии.
Да уж, скажете, тоже мне – нашел тему для разговора с девушкой! Но, в конце концов, она ведь не обычная девушка, а траппер. И к тому же дочка хозяина оружейной лавки...
– Ну, понимаешь, это такие штуки, основанные на эффекте антивзрыва.
– Это как?
– Ну, что такое взрыв, понимаешь?
– Это когда большой бабах, вонь, дым кругом? – натужно сострил я.
– Скажешь тоже! Такое может быть, и когда папаша переест гороховой похлебки, – фыркнула Джулия. – Ну, если совсем коротко... Взрыв сопровождается мгновенным выделением большого количества энергии, так? А антивзрыв – это, когда, наоборот, энергия мгновенно поглощается... Ну, как бы засасывается в такую энергетическую воронку... Понятно?
– Угу, – буркнул я.
Но спустя некоторое время догнал Нортона.
– Грэг, а что такое харибды?
– Это замораживающие гранаты, сынок, – бросил он на ходу.
– А-а...
– О! Глядите-ка!
Коридор, по которому мы шли, начал постепенно расширяться, и вскоре мы оказались в довольно обширном зале вытянутой формы. Зал походил на желудок, каким его обычно изображают на схемах – этакий бурдюк, в обе стороны от которого отходят кишки-коридоры.
Воздух здесь был чуть посвежее – наверху виднелось несколько небольших отверстий, наполовину затянутых мхом. Снаружи косыми лучами пробивался свет.
По периметру зала стояли какие-то не то тумбы, не то полуразвалившиеся статуи. Нортон содрал несколько длинных лохмотьев с одной из них, и под лучом фонаря что-то тускло блеснуло.
– Что это там? Хм...
Мы дружно принялись очищать статую от наростов.
– Ух ты! – не удержался я.
– Похоже на... золото? – недоверчиво проговорила Джулия.
– Угу, – буркнул Нортон. – Надо было вам потщательнее обследовать эти руины, Гай. Ты так не считаешь?
Траппер бормотал что-то нечленораздельное.
Мы ради интереса очистили еще несколько скульптур. Все изображали гуманоидов весьма воинственного вида в разных позах.
– Так-так... А это у нас что?
Грэг выудил из-под слоя мха какую-то длинную хреновину, потер ею об угловатый край статуи, счищая грязь. Раздался противный скрежет металла по металлу.
– Поищите-ка еще, ребята, – пробормотал Нортон, придирчиво осматривая очищенный край штуковины.
– А что это?
– Осторожнее! Она острая...
Мы нашли еще несколько таких. Узкие серповидные клинки без рукояток, но с какими-то креплениями. Нортон первым догадался, что их нужно прилаживать к предплечьям – так, чтобы лезвие шло вдоль руки от локтя к кулаку и дальше, выступая еще на добрых полметра. Помимо браслетов, за счет которых клинок удерживался на предплечье, имелась и идущая перпендикулярно лезвию короткая рукоять.
– Забавные штуки, – хмыкнула Джулия, отбрасывая клинок в сторону – он оказался слишком длинным для нее. – Жаль, толку от них маловато.
Я тоже, чуток повозившись, оставил древнее оружие в покое. Гай даже и пробовать его не стал. А вот Нортон скрупулезно осмотрел все найденные экземпляры и, выбрав подходящий, долго подгонял крепления по руке.
– Лучше, чем ничего, – буркнул он, взмахнув вооруженной клинком рукой.
– Смотри не пырни кого-нибудь ненароком, – проворчал Гай.
– Если я кого и пырну, – нехорошо усмехнулся наемник. – То, поверь, сделаю это нарочно.
Следующие полчаса, пока мы скитались по бесконечным ходам этого огромного муравейника, нам еще дважды попадались подобные залы со статуями. Назначение их было не совсем понятно – то ли музейные залы, то ли места захоронений. Хотя, ничего похожего на гробы или саркофаги видно не было. А может, они и были где-то под слоями мха и вьюнов. Просто нам по понятным причинам было не до археологических изысканий. Единственное, чего хотелось лично мне – это, наконец, выбраться из этих чертовых катакомб. Ну, и еще, наверное, поесть. И отдохнуть. И чтобы Джулия... Ну ладно, ладно. В первую очередь – выбраться отсюда.
В который раз убедился, что человеческая психика – забавная штука. Учитывая, что где-то неподалеку шастает едва ли не самый ужасный хищник из известных человечеству, а мы абсолютно безоружны, если не считать той острой штуки у Нортона, то нам полагалось пробираться по коридорам, затаив дыхание и вздрагивая от каждого шороха. Но человек не может бояться вечно. Чем больше времени проходило с того момента, как мы двинули в глубь катакомб, тем реже мы вообще вспоминали о черепогрызе. Мои мысли, к примеру, уже давно полностью переключились на Джулию.
И действительно, какой смысл трястись от страха перед встречей с чудовищем, если изменить что-то все равно не в наших силах? Никогда не был фаталистом, но тут, видно, проникся общим настроением. Уж не знаю, как бы я себя вел, если бы впереди не маячила широченная спина Нортона, уверенно шагающего во главе нашего крохотного отряда, если бы не Джулия, рядом с которой так хотелось выглядеть сильным, храбрым, ловким, на голову выше ростом и вдвое шире в плечах. А вот если бы я остался здесь один...
Я замотал головой, гоня прочь мрачные мысли, и прибавил шагу.
Глава 12
– Выход! – встрепенулся я, первым увидев светлое пятно в конце очередного туннеля.
– Видим, видим, – проворчал Нортон. – Не суетись, Аполлон.
Он передал фонарь Джулии, а сам двинулся вперед, едва ли не волоком таща за собой траппера, который вздумал было упираться.
Туннель выходил на узкий, наполовину обвалившийся козырек метрах в пятнадцати над землей. Задерживаться на нем мы не стали – того и гляди, рухнет. Перебрались на ветви сангмы, опутывающие весь, с позволения сказать, фасад здания. Благо, здесь они были толстыми, чуть ли не в полметра диаметром.
Дело уже клонилось к вечеру, так что снаружи оказалось не намного светлее, чем в катакомбах. Плотная крона сангмы и днем-то едва пропускает солнечные лучи, а уж когда светило начинает клониться к горизонту...
– А вот и глиссер! Повезло...
Гай указал вниз, где в сгущающейся чуть ли не на глазах полутьме и впрямь можно было разглядеть машину.
– Да, только вниз надо как-то спуститься, – озираясь по сторонам, проворчал Нортон. – И побыстрее бы. Эта тварь может нам здесь ловушку устроить.
– Скажешь тоже, – неуверенно возразил я.
Наемник не удостоил меня ответом.
– Киб-автопилот у твоей посудины есть? – спросил он у Гая. – Пусть поднимет глиссер повыше.
Траппер только фыркнул.
– Что, нет автопилота?! – рявкнул Нортон.
– Да автопилот-то есть, но с голоса он не управляется. Мне как-то ни к чему такие навороты...
Грэг выругался и в сердцах так долбанул своим клинком по ветви, что лезвие глубоко вошло в плоть сангмы.
– Можно попробовать спуститься по лианам, – робко предложила Джулия.
– Я что, похож на обезьяну? – сварливо осведомился Нортон. – К тому же вряд ли эти побеги меня выдержат.
– Ну, тогда...
Все как по команде обернулись ко мне.
– Что?
– Что, что... Твой выход, сынок. Сдается мне, что ты самый легкий из нас. Ну, не считая Джулии, конечно. Но, сам понимаешь, не женское это дело – соваться в самое пекло.
– Бросьте! У него же ладони все в волдырях! – запротестовала амазонка. – Я сама спущусь!
– Ну, нет уж! – встрепенулся я, повинуясь, видимо, первобытному инстинкту выпендривания перед самкой. – Я сам!
Зря я это сказал, конечно. Достаточно было взглянуть вниз – туда, в тонущее в полумраке ничто – чтобы понять, насколько зря. Но отступать было поздно.
– Лучше там попробовать, – подсказала Джулия, указывая в переплетение ветвей в нескольких метрах от стены. Оттуда лианы свисали вниз целыми связками.
– Ага, – поддакнул Гай. – А когда доберешься до низа, просто хлопни по крышке фонаря. Сейчас я замки отключу...
Снизу что-то переливчато тенькнуло, и «фонарь» глиссера осветился изнутри, став похожим на волшебный рождественский шар – ну, знаете, в них еще снег кружится, если перевернуть.
Я, ни слова не говоря, осторожно пополз по ветви.
Ладони у меня и впрямь горели огнем, но я уже притерпелся. Волдыри давно полопались, двигать пальцами я мог более или менее свободно, а в остальном – ну их, заживут. Лишь бы до больницы добраться.
– Осторожнее! – окликнула меня амазонка, когда я был почти у цели.
Я развернулся и успокаивающе махнул рукой, скорчив геройскую гримасу. Вниз старался не смотреть.
Все замерли в ожидании. А я вдруг заметил, какая тишина вокруг. Тягучая, влажная, почти осязаемая. Если бы не стрекот мелкой живности, периодически раздающийся откуда-то сверху, я бы подумал, что у меня уши заложило.
Вздохнув, я лег пузом на ветку, долго ворошил космы свисающих почти до самой земли лиан, выбирая ту, что потолще.
– Они вообще как – прочные?
– Выдержат, без проблем, – откликнулась Джулия. – Выбери, какая потолще.
– Да понял уж, не дурак... – пробормотал я, вытягивая наверх подходящий «канат». Подергал за него, проверяя, насколько он прочно прикреплен к ветви. До боли в пальцах сжал упругие, как резина, волокна и начал потихоньку соскальзывать с ветви. Спутники мои, как по сигналу, принялись меня подбадривать.
Я сполз в ветки, повис на лиане, чувствуя, как под моим весом лопается и сползает её верхняя кожица. Кожа с ладоней тоже, казалось, слезает, как чулок – не спасли даже бинты.
Начал потихоньку двигаться вниз. Преодолел не больше метра, когда сверху начало раздаваться подозрительное поскрипывание и хруст. Я, стараясь не раскачиваться, начал перебирать руками быстрее. Треск усилился, и еще через миг лиана оборвалась.
Вечер сразу же перестал быть томным. Тишину разорвал мой истошный вопль, коим я сопроводил свое внезапно ускорившееся движение вниз. Кроме этого крика я, собственно, уже ничего не слышал. Да и не видел тоже, поскольку зажмурился.
Лиана вдруг дернулась, как живая, едва не вырвавшись из рук. Падение перешло в равномерное, постепенно стихающее раскачивание. Я прекратил орать и открыл глаза.
Светящийся пузырь кабины по-прежнему маячил внизу. Я же висел над ним на высоте уже не столь значительной, но не оставляющей возможности спрыгнуть вниз без риска переломать ноги. Спасло меня то, что лианы местные переплетаются между собой на манер рыбацкой сети, да и к веткам крепятся не в одном месте. Однако эти доли секунды, проведенные в свободном падении, забыть оказалось весьма непросто.
– Хватит уже там торчать! – гаркнул на меня сверху Нортон. – Спускайся и заводи эту долбанную колымагу!
Я кивнул, но с места пока не сдвинулся. Мотало меня туда-сюда, как маятник на древних часах, лиана поскрипывала и предательски подавалась под моим весом. Я решил, что в этой ситуации разумнее будет особо не дергаться.
И тут какая-то неясная, размытая тень отделилась от ствола сангмы буквально в нескольких метрах от меня. Я как раз качнулся в её сторону, увидел вблизи покрытые зазубренными наростами лапы, длинные кривые когти, глубоко вонзившиеся в кору...
– Черепогрыз!!! – завопил я так, что у самого уши заложило.
Тварь, будто сообразив, что обнаружена, скользнула вверх по отвесному стволу, выбралась на ветвь, проходящую совсем рядом с тем пучком лиан, на которых я висел. Остальные тоже её заметили, и воздух взорвался целым шквалом разнообразных возгласов. Даже не верится, что три человека могут наделать столько шуму.
Тварь мимоходом полоснула когтями по лианам, одним махом перерубив сразу дюжину. Срезанные стебли свалились вниз, изгибаясь в воздухе, как живые. Я же почувствовал, что начинаю плавно проваливаться вниз.
– Прыгай, Эйп!! – отчаянный крик Джулии донесся откуда-то очень издалека, с самого края охваченного паникой сознания. Я же, выпучив глаза, смотрел на то, как черепогрыз, двигаясь быстро, плавно, бесшумно, как капля ртути, приблизился, подобрал лапы под себя, напружинился...
– Пры-ы-ыга-а-а-й!!
Крик гудел в ушах, замедляясь, искажаясь, будто композиция, исковерканная придурковатым ди-джеем. Я оцепенел, не сводя глаз с черепогрыза, не в силах даже зажмуриться. Наверное, примерно так же себя чувствует человек, смотрящий в дуло направленного на него пистолета, точно зная, что вот-вот «вылетит птичка».
Я так и не смог зажмуриться, поэтому последующие доли секунды запечатлелись в моем мозгу, как кадры цифровой съемки, пущенные на замедленное воспроизведение.
Все произошло почти одновременно. Я увидел, как распрямившейся пружиной сорвался с ветки черепогрыз, как распластался в воздухе уродливой, ощерившейся когтями кляксой. Ладони мои разжались сами собой, и шершавая лиана заструилась сквозь пальцы, сдирая остатки бинтов. В груди тяжко заныло от ощущения падения, и я инстинктивно снова начал хвататься за лиану.
Откуда-то слева метнулось наперерез черепогрызу нечто, напоминающее огромный маятник – изгвазданный с головы до ног засохшей требухой и отчаянно матерящийся. Держась левой рукой за лиану, правую Нортон выставил перед собой. Длинный, чуть изогнутый клинок, похожий на насаженную торчком косу, заскрипел на покрытой наростами шкуре черепогрыза, когда они столкнулись.
Нортону удалось сбить тварь с траектории, и черепогрыз, смачно хрястнувшись о ветку сангмы, исчез где-то внизу, в полутьме. Но и Грэгу досталось – лиана, не выдержав его веса, оборвалась, и он, едва не задев меня рухнул прямо на кабину глиссера.
– Грэ-эг! – заорал я, с ужасом глядя, как он безжизненно распластался на подсвечиваемом изнутри «фонаре».
Старый вояка пошевелился, заелозил руками по гладкому боку кабины. От души сразу отлегло. Впрочем, ненадолго, потому что мой подвес в очередной раз напомнил о своей крайней ненадежности. Лиана оборвалась еще в одном месте, и я рывком ухнул метра на три ниже и чуть вбок. Содранные в кровь ладони соскользнули и я, истошно вопя, полетел вниз.
Падать было не так уж высоко. К тому же мне в каком-то смысле повезло – я умудрился не шарахнуться о борт глиссера, хотя пролетел в считанных сантиметрах от него. Но, если честно, земля мне показалась ничуть не мягче металлопластика, и единственное, что могло отвлечь меня от пронизывающей все тело боли – это мысль о том, что черепогрыз-то шмякнулся где-то неподалеку от меня. Согласитесь, не очень приятное соседство!
Я, кряхтя, перевалился на бок, приподнялся на локте, таращась в темноту. Конечно, я бы вряд ли смог разглядеть приближение твари. Да даже если бы смог – что бы это дало? Какая-то странная тяга видеть то, что тебе угрожает. Наверное, потому что неизвестность всегда еще страшнее.
Сверху вдруг обрушились мощные столбы ослепительного света – включились прожекторы глиссера. И, едва я продрал слезящиеся с непривычки глаза, как увидел ЕГО. Пожалуй, впервые разглядел во всех подробностях, а не размытым в стремительном движении силуэтом.
Этакая помесь паука с ящером. Длинное приплюснутое тело с плоским, как у рыбины, хвостом, с тремя парами лап. Задние – мощные, непропорционально большие, как у кенгуру. Остальные – почти как человеческие, только с огромными когтями. Особенно впечатляют «сабли» на передней паре. Морда – как оживший кусок ночного кошмара. Собственно, эта тварь – и есть воплощение кошмара. В те несколько секунд, что я пялился на валяющегося на земле черепогрыза, я вдруг понял, что природа никогда не создает подобного. Даже если речь идет о хищниках. Хищники убивают для пропитания, и вообще-то им свойственная некоторая красота, изящество. Но ЭТО... Это может создать только разум. Разум, одержимый идеей убийства, уничтожения. Люди в этом смысле пошли по пути создания бомб, бластеров, боевых роботов и прочих орудий войны. Сцилиане избрали другой путь, но то, к чему они пришли, оказалось не менее ужасно.
Черепогрыз дернулся, будто очнувшись ото сна, и молниеносным движением вскочил на лапы. О землю он упирался двумя задними парами конечностей, переднюю же выставил перед собой, держа на весу. От этого он стал немного похож на гигантского богомола.
Крик застыл у меня в горле. Все, Эйп. Сейчас он окончательно очухается, разглядит тебя... Полоснет когтями – походя, как бы между прочим – и ринется на остальных.
Нет, неизвестность все-таки не так страшна. Я зажмурился, вжался лицом в жесткую, как мочалка, траву, до боли в скулах стиснул зубы...
Грянул гром. Его раскаты слились с каким-то странным клёкотом, шипеньем, бульканьем.
Еще один удар – ба-бах!! Я приподнял голову. Черепогрыз, как-то странно изогнувшись и дергая башкой, полз по земле – рывками, оставляя за собой влажный след.
Ба-бах!! Тварь прижало к земле, будто ударом кувалды. Она зашипела, рванулась из последних сил вперед. От следующего выстрела покатилась кубарем, яростно дергая лапами в воздухе и оглушительно вереща. Еще один выстрел. Ещё! Ещё! Господи, до чего же живучая сволочь. Прямо как... черепогрыз.
