Текст книги "Вдоль Большой реки"

Автор книги: Владимир Уткин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Глава 8
БОЛЬШАЯ ОХОТА

Листья желтели. Все холоднее становилась вода в реке, и все спокойнее становился вождь. Было ясно, что в этом году плосколицые не придут. Никто не ходит в далекие походы по глубокому снегу.

Племя Туров готовилось к охоте на мамонтов. Далеко вверх по реке ушли охотники караулить стада. За пять переходов от стойбища ждали мамонтов два охотника. Заметив стадо, они должны зажечь костер на вершине холма, а те, кто находится за три перехода от племени, увидят костер и зажгут свой. Его увидят охотники, которые ждут за один переход от холма со стойбищем. Ну, а их костер увидит все племя. Если мамонтов будет много, охотники зажгут два костра, а если за первым стадом идет второе – три.

А пока племя рыло ямы-ловушки, вбивало заостренные колья в дно оврагов, подтаскивало к краям оврагов тяжелые валуны и стволы деревьев, собирало в кучи хворост. К длинным, гладко обструганным жердям привязывали широкие и толстые наконечники из кости мамонтов.

В небе потянулись стаи птиц. Утки, чибисы, гуси, кулики переполнили озера и заливы Большой реки. Их было так много, что казалось, небо покрылось разноцветными тучами. Но тучи эти пищали, крякали, шелестели, роняли перья, опускались к земле и снова поднимались ввысь, закрывая солнце. Иногда они летели так низко, что молодые ловцы подшибали пернатых камнями и палками. А охотники, метнув копье, сбивали сразу двух-трех.

Когда караваны птиц поредели, над стойбищем показались большие белые гуси с ярко-красными клювами. Это были осторожные птицы, и к земле они спускались только на ночлег, выбирая лесные озера, окруженные густыми зарослями. Но и там их находили неутомимые молодые ловцы.

Пришли Медведи и поставили свои шалаши неподалеку от стойбища. Они не ходили в стойбище, и к себе никого не приглашали.

И вот однажды ночью охотник, охранявший стойбище, разбудил вождя.

– Смотри, – сказал он, указывая копьем в темноту. Вождь всмотрелся. Далеко-далеко он разглядел две светящиеся точки. Ночь была звездной, и точки легко можно было принять за небесные огни, но в отличие от них точки светились теплым живым светом.

– Так, – удовлетворенно кивнул вождь, – мамонтов много.

Мамонты шли вдоль реки. Большие рыжевато-бурые самцы важно выступали впереди стада. За ними двигались самки с детенышами, а замыкали шествие опять взрослые самцы. Казалось, холмы ожили и движутся вдоль реки, не спеша и колыхаясь. Только малыши нарушали торжественное шествие, путаясь под ногами у взрослых, затевая возню, пронзительно визжа.

Охотники рассыпались цепью в густом кустарнике, и, когда вожаки стада прошли мимо оврага, из прибрежных зарослей послышались неистовые вопли загонщиков, полетели горящие факелы и копья. Испуганное стадо шарахнулось в сторону, и десятка два молодых мамонтов метнулись в овраг. Сзади набегали взрослые самцы, тревожно трубили вожаки, овраг наполнился топотом и визгом. Но вырваться из оврага мамонты уже не могли. Сплошная огненная стена встала на их пути: это воины подожгли хворост в устье оврага.

Мамонты бежали, спотыкаясь, вверх по оврагу, а с обрывов на них летели стволы деревьев, камни, копья. Трое животных провалились в ямы-ловушки, двое напоролись на колья. Еще трое были убиты тяжелыми бревнами, брошенными Медведями. Остальные, трубя, снова повернули к устью оврага. Но здесь их ожидали молодые охотники с длинными копьями и ножами.

Орлик метался в самой гуще, уворачиваясь от разъяренных животных, стараясь не столкнуться с другими охотниками. Он бежал с копьем в руках к раненому мамонту, когда хобот молодого самца зацепил его плечо. Только зацепил, но Орлику показалось, что на его плечо упало дерево. Он выронил копье и выскочил из оврага.

Густые клубы пыли, смешанной с дымом, заволокли овраг. Охота заканчивалась. Только четверым мамонтам удалось пробиться к реке. Израненные и напуганные, со всех ног убегали они. догоняя ушедшее стадо. Издалека доносился тревожный призыв вожаков.

Охотники не потеряли ни одного человека, но многие были ранены, и женщины прикладывали к ранам целебные травы, обертывая раны легкими шкурками белок.

– Хорошая охота, – радовался вождь. – Мяса хватит надолго.

Длинными кремневыми ножами охотники разделывали туши. Мясо нарезали тонкими лентами. Женщины и дети подхватывали ленты и уносили к дымящим кострам коптить. Часть мяса развесили на сучья деревьев вялиться на солнце.

Племя веселилось. Каждый отрезал от туши кусок и тут же на прутике жарил его на костре. Объевшиеся собаки спали в кустах. Мясо валялось под ногами, его втаптывали в землю, оно горело в огне.

За мамонтами всегда идут олени. И снова вождь послал воинов вверх по реке ожидать стадо. Дрозд и Орлик ушли вместе с ними, а Бобр повел молодых ловцов к реке. Они били копьями сомов, полосатых окуней, золотистых лещей… Женщины собирали ягоды, орехи, грибы, сушили их, выделывали шкуры мамонтов, готовя жилища к зиме. Воины племени тем временем отдыхали, чинили оружие, изредка ходили на охоту.

Сигнал пришел на рассвете, и сразу же сонное стойбище ожило. Охотники уходили к реке, где молодые ловцы и женщины готовили укрытие в кустах.

Оленья тропа пересекала Большую реку там, где она широко разливалась и была мелкой.

Стада оленей шли по пути мамонтов, разбредаясь по оврагам и полянам. Сплошной лес рогов затопил окрестности. Стук копыт заглушал шум леса. Черная истоптанная земля оставалась за стадами. Тем оленям, которые шли сзади, корма не оставалось, и они напирали на передних, перемешиваясь с ними, обгоняли.

Сначала в воду вошло небольшое стадо, и охотники пропустили его, выжидая. И дождались. Река скрылась под коричневато-серыми телами; тысячи копыт взбивали пену, топтали желтый песок. Охотники напали с двух сторон. Бредя по пояс в воде, они бросали копья, били дубинками, а сзади стада кричали и размахивали горящими ветками женщины и молодые ловцы.

Большая часть стада, прорвав цепь охотников, поплыла вниз по течению, выбираясь на низкий берег, разбредаясь по степи.

Через два дня подошла вторая волна оленей, и снова вопли охотников раздались над Большой рекой.

Две недели шли олени, и две недели не отдыхало племя. Спали урывками. Ели сырое мясо. Некогда было разжечь костер, приготовить пищу. Снова и снова летели копья, падали дубины. Охотники вылавливали туши, на длинных ремнях тянули их к берегу, разделывали, коптили мясо. Не слышно было больше радостных криков: все слишком устали.

Когда поток оленей иссяк, охотники попадали, где кто стоял, и заснули.

Спали долго. Солнце два раза поднималось над землей, а люди все лежали, поднимались только чтобы пожевать чего-нибудь.

Долго еще пылали костры на берегу реки: женщины коптили и сушили мясо, выделывали шкуры.

Вождь и старейшины были довольны: запасов на зиму хватит с лихвой. Излишек можно будет выменять на украшения и камни у соседних племен на празднике Желтых листьев.

Довольны были и Медведи, помогавшие на охоте: они даже не смогли унести за один раз всю добычу, оставив часть мяса на хранение Турам.

Глава 9
БЕГСТВО

По утрам уже подмораживало. Небо стало светлым и прозрачным. Леса и холмы раскрасились в желтый и багряный цвета. Ревели в чаще лоси. Охотники уходили в лес и там ставили силки на куниц и рысей, ловили выдр и бобров.

Орлик приносил с собой пушистые шкурки и отдавал их Белке, а потом они бродили вместе по берегу Большой реки, и Орлик рассказывал девочке о дальних странах, куда он когда-нибудь пойдет с Ходоком.

Рыжая Белка с улыбкой смотрела на молодого охотника. За лето она сильно изменилась. Угловатые движения стали плавными и спокойными, внимательно смотрели синие глаза. Рыжая Белка стала задумчивой, не играла больше с подругами. Теперь она часто бывала со взрослыми женщинами, шила новую одежду, украшая ее ракушками.

Орлик не узнавал своей задорной подружки, но такая она ему нравилась еще больше. Даже на охоте он скучал по девочке, спешил поскорей вернуться в стойбище.

Женщины пересмеивались, а Коротколапый Лис хмурился, отводя взгляд в сторону. Но Орлик не замечал ничего. Скоро праздник Желтых листьев, и он попросит старейшин разрешить Белке переселиться в хижину Ходока, в которой теперь жил Орлик.

Как-то к вечеру пришли Медведи, – трое в косматых шкурах, с лицами, густо размалеванными сажей. Они положили свои копья у частокола и сели на траву, ожидая. Вождь вышел из стойбища и, взяв за руки пришельцев, повел их в свою хижину.

Вскоре Дрозд побежал по стойбищу, созывая старейшин. Гул голосов доносился до Орлика, который у частокола привязывал кремневый наконечник к свежеоструганному древку. Голоса звучали дружелюбно. Время от времени кто-то смеялся.

– Договариваются о мене, – решил Орлик и, подергав наконечник, отправился на поляну, чтобы испытать новое копье.

Там его и нашла Рыжая Белка.

Она, наклонив голову, остановилась, и глаза ее были полны слез.

Орлик опустил копье, пытливо всматриваясь в лицо подружки. Неужели опять Коротколапый Лис?

– Рыжая Белка уходит от племени, – тихо сказала девочка.

– Уходит?

– Медведи забирают Рыжую Белку. Они принесли солнечный камень и соль. Белка станет женой воина Медведя.

– А как же Орлик?

– Орлик не может идти к Медведям. Орлик – охотник Туров. Гнев и обида охватили молодого охотника. Голове стало жарко.

Он знал, что племя отдает своих девушек в чужие племена. В племени Туров тоже были три женщины из других племен. Но Рыжая Белка! Он спас ее от носорога. Она подарила ему пояс.

– Рыжая Белка не пойдет к Медведям – решительно сказал он.

– Старейшины уже решили…

– Тогда… Тогда давай убежим. И будем жить вдвоем.

– Охотники найдут и убьют Орлика, – покачала головой девочка. – Нельзя ослушаться старейшин.

– Рыжая Белка хочет уйти к Медведям, – горько проговорил Орлик.

– Нет, – встрепенулась она. – Рыжая Белка хочет жить с племенем. Рыжей Белке не нравятся черные Медведи.

– Тогда бежим. Ночью. А потом вернемся. Племя простит нас. Орлик попросит Ходока. Бежим! Ночью, у ограды, Орлик будет ждать Белку.

Глаза девочки заблестели.

– И мы построим себе хижину, – улыбнулась она. – Орлик убьет много дичи, и Рыжая Белка сошьет красивую одежду. А потом…

– Ночью. У ограды, – перебил ее Орлик.

Густые тучи заволокли небо. Начал накрапывать дождь. Быстро стемнело. Орлик выбрался за частокол и прилег под кустами у подножия холма. Мешок с оружием и вяленым мясом он привязал к спине. Копья торчали из мешка, а дубину Орлик привязал к руке. Ночью трудно метко ударить копьем, значит, оно вряд ли понадобится. А свободные руки ночью нужнее всего. Кто знает, что может, случиться. Может быть, придется карабкаться на дерево, а может… выхватить нож. Да, свободные руки ночью очень нужны.

Орлик видел, как Рыжая Белка, закутанная в шкуру, выскользнула из-за частокола и остановилась, осматриваясь. Он легонько свистнул раз, другой, третий… Это означало: «Иди сюда».

Рыжая Белка подошла, доверчиво положив теплую ладошку в руку Орлика. Он привязал ее узел к своему мешку и повел подружку по оврагу, через ручей.

– Они нас будут искать около реки, – прошептал Орлик, – а мы уйдем в лес. Туда, где туры. Там густые деревья. Там мы спрячемся.

Белка кивнула. Орлик придумал хорошо.

Племя не охотилось в лесу, где жили его предки туры. Только в случае голода старейшины могли убить несколько черных быков. Да и то нужно было переодеться Волками или Львами, чтобы предки не догадались, кто их убил.

Они долго брели по воде, петляли по холмам и снова шли по ручьям и болотам. Когда небо посерело, им показалось, что ушли они очень далеко.

– Скоро утро, – сказал Орлик. – Спрячемся в кустах, а ночью пойдем дальше.

Они заползли в густой кустарник, наломали веток и, закутавшись в шкуру, уснули, тесно прижавшись друг к другу.

Разбудил Орлика запах дыма и жареного мяса. Со сна ему показалось, что он в стойбище, но тут же он вспомнил все и осторожно выглянул из кустарника. Прямо перед ним горел костер, и Ходок поджаривал на нем зайца.

– Орлик хорошо запутал след, – кивнул он молодому охотнику. – Охотники не нашли бы Орлика…

– Рыжая Белка…

– Рыжая Белка пойдет в стойбище с Ходоком. Ходок скажет, что она заблудилась в лесу. А Орлик убьет косулю и придет к вечеру.

– Нет! – Орлик схватился за копье.

– Да, – печально улыбнулся Ходок, не меняя позы, и добавил сурово: – Орлик хотел поссорить нас с Медведями. Медведи не будут охотиться с Турами. А если придут плосколицые, кто поможет Турам?

– Никто не видел плосколицых! Они уже не придут!

– Ходок видел, – угрюмо сказал Ходок. – Они придут! Может, не скоро. Но придут.

– Но мы с Рыжей Белкой… Орлик спас ее…

– Старейшины так решили, – твердо сказал Ходок. – Идем! – Он взял за руку плачущую девочку и повел за собой, не оглядываясь на Орлика.

Два раза рука Орлика сжимала копье, и два раза он разжимал ладонь. Наконец Ходок с Рыжей Белкой скрылись за кустами, а Орлик упал лицом в сухие листья и заплакал первый раз с тех пор, как был еще совсем маленьким.

Он не пришел к стойбищу. Как во сне, бродил он по лесам и оврагам, подбирая ягоды, подбивая дичь. Спал, зарывшись в сухие листья. Обходил тропинки, прячась от людей. Так проходили дни – один, другой, третий…

Глава 10
ПРАЗДНИК ЖЕЛТЫХ ЛИСТЬЕВ

С холма доносились громкие удары о стволы деревьев и лопатки мамонтов. Пищали костяные свирели, смеялись женщины. Оленьи туши, птица, зайцы, косули жарились на вертелах. В кожаных мешках варилась рыба. На костре накалялись камни. Время от времени женщины бросали их в мешок, а остывшие вытаскивали из кипящей воды и снова бросали в костер. В длинном деревянном желобе готовилось лакомство из ягод, смешанных с диким медом. В золе запекалось мясо, завернутое в листья папоротника. Готовое мясо разрезали кремневыми ножами, обкладывали травами и печеными корешками, раскладывали на листьях. На углях поджаривались грибы, политые жиром, коптились языки. Рядом стояли корзинки, плетенные из древесной коры, полные лесных орехов. Мальчики раскалывали кости, доставая костный мозг, а старейшины осторожно насыпали на широкие листья редкое лакомство – серовато-белую соль, от которой мясо становилось вкусным и после которой хотелось съесть много мяса.

У хижины вождя собрались гости, и шел бойкий обмен. Охотники разных племен разложили на траве то, что принесли менять, и ходили по площадке, рассматривая то, что принесли другие. Когда кому-нибудь из них хотелось выменять какую-то вещь, он ее откладывал, а рядом выкладывал шкуры, мясо, кремни… Столько, сколько, по его мнению, стоила вещь. Если хозяин соглашался с оценкой, он забирал вещи, предложенные на обмен. Если же не соглашался, не трогал их. И тогда менявшийся добавлял к ним что-нибудь или забирал свои вещи и уходил. За хороший кремень давали пять шкур оленя, или тушу кабана, или три шкуры бобра, куницы, лисицы. За осколок ледяного камня отдавали пять кремней или хороший кусок солнечного камня. Мешочек красной краски ценился в ожерелье из ракушек, которое приносили с далеких берегов Большой воды. А синяя, зеленая и фиолетовая краски обменивались на три мешочка красной или четыре бивня мамонта. Эти краски попадали на берега Большой реки совсем уже редко. Их выменивали в землях Львов.

Волки принесли соль, которую они вываривали из соленых ручьев, текущих по их холмам, а Болотные люди – кусок синего льда. Туры выменяли его на два мешка красной краски, три браслета и пять шкур оленя, и все рассматривали камень, передавая из рук в руки, а он искрился в лучах солнца: багрянцем и желтизной наливалась одна его сторона, а другая казалась куском застывшего голубого неба.

– Волшебный камень, – восхищенно сказал вождь, – камень весны и осени. Он принесет удачу племени.

Там, где на траве лежали браслеты, ожерелья, корзинки, маски, игрушки, светильники, дудочки, проколки, костяные иглы, толпились женщины и дети.

Обмен шел до вечера, но долго еще люди племени и их гости менялись между собой, увидев вдруг вещь, которая нравилась ему больше, чем приобретенная.

Ни у кого из гостей племени не было столько шкур, мяса, кремня, краски, как у Туров. Радовались украшениям женщины, весело щебетала детвора, улыбались охотники. Только Вороний Глаз недовольно покачивал головой.

– Туры хвалятся богатством, – бормотал он. – Это плохо. Узнают враги и придут… Плохо.

– Кто им скажет? – отмахивались от него. – У Туров теперь много друзей. Вместе мы отобьем любого врага.

– Скоро зима, – добавил вождь. – Никто не ходит по снегу в далекие походы…

Седой вздохнул. Вороний Глаз не верит никому, но сейчас он, пожалуй прав. Богатство вызывает зависть. О нем много говорят.

Богатому племени завидуют. И враги стараются отнять богатство…

А молодежь танцевала. Сначала сплясали танец оленей. Под частые удары дубинкой в лопатку мамонта девушки с оленьими рогами в руках, наклоняясь, «паслись» на поляне; внезапно юноши с деревянными копьями «нападали» на «оленей», били их копьями, и, хотя копья ни разу не задели «оленей», они пролетали от них так близко, что, казалось, вот-вот ударят.

Медведи сплясали танец войны. Они налетали друг на друга, размахивая дубинками, падали, «умирая», и снова оживали, бросаясь в «бой». Дубинки с треском сталкивались в воздухе, но ни разу не задели танцующих. Потом охотники танцевали танец волка. Посредине площадки топтался вождь в волчьей маске, а вокруг него, глухо подвывая, кружились воины в волчьих шкурах.

Танцы сопровождались музыкой. Деревянными колотушками били по лопаткам мамонта, полым деревянным стволам; дули в просверленные кости, большие и малые деревянные дудочки, камышинки; свистели и хлопали в ладоши, отбивая ритм.

Молодежь метала копья, состязаясь в меткости, бегала наперегонки, лазила по деревьям, качалась на ветвях. Потом ели и снова танцевали, спели песню Волка и песню Желтого листа. Снова ели и снова плясали. Пир удался на славу.

Только на третий день начали расходиться гости племени. Ушли и Медведи, уводя с собой заплаканную Рыжую Белку, которая весь праздник одиноко просидела в хижине Коротколапого Лиса.

А Орлик все бродил и бродил по лесам… Он видел, как олени дерутся за самку, а медведь, отмахиваясь от пчел, выдирает из дупла соты с медом. Мишка вопил от укусов, его черный нос раздулся от пчелиного яда, но он упорно продолжал разбойничать: очень уж хотелось сладенького.

Орлик видел, как выдры, лежа на спине и поджав лапки, скатываются по крутому глинистому склону в воду. Как туры ходят вокруг поляны, притопывая копытами, будто танцуя, а самки туров стоят посреди поляны и кланяются танцорам. Видел, как маленькие птички гоняют сову, а она, ослепленная дневным светом, удирает в темную чащу, наталкиваясь на ветки и стволы деревьев.

Как-то на Орлика прыгнула рысь, но он успел отскочить и копьем пригвоздил ее к дереву. А потом ему пришлось спасаться от леопарда на середине озера. Озеро было небольшим, и леопард встречал его, перебегая по берегу к тому месту, куда плыл молодой охотник. Орлик уже почти выбился из сил, когда леопард наконец ушел, рыкнув на прощание.

Дважды туры загоняли Орлика на деревья, и он часами сидел на ветвях, пока стадо не проходило мимо.

Щеки молодого охотника ввалились. Лихорадочно блестели воспаленные глаза. Все чаще ему хотелось зарыться в листья, заснуть и больше не просыпаться. Рыжая Белка приходила к нему во сне, и снова они вместе бродили по берегу Большой реки, смеясь и болтая.

«Может, уйти в северные леса? – думал Орлик. – Или пойти к Медведям и украсть Рыжую Белку… Но тогда Медведи нападут на Туров».

Он кружил и кружил неподалеку от родного стойбища, пока как-то не натолкнулся в лесу на Дрозда. Дрозд давно искал Орлика, но, конечно же, не нашел бы, если бы тот сам не вышел ему навстречу. Орлику казалось, что он никогда больше не захочет видеть соплеменников, отнявших у него подружку; но, выросший в родном племени, он чувствовал, что ему не хватает людей. Может быть, он бы и не вышел к кому-нибудь другому, но ведь это был Дрозд, веселый и верный товарищ, который всегда помогал Орлику.

Молча стояли они, глядя в землю, а потом Дрозд быстро заговорил, испугавшись, что друг уйдет и он не увидит его опять долго-долго…

– Это не вождь и не Ходок. Это Лис и старейшины. Вождь не хотел отдавать Рыжую Белку Медведям.

Орлик молчал.

Всегда веселое насмешливое лицо Дрозда стало печальным.

– Медведи дали богатый выкуп. Но… У Туров и так много богатств. Это Лис. Он не может забыть, как Орлик стащил его в овраг, обманул на охоте. Лис не любит Орлика. Орлик любит Рыжую Белку. Лис отдал Рыжую Белку, чтобы сделать зло Орлику. Ну и выкуп. Лис кормил Рыжую Белку. Он забрал весь выкуп себе. Лис уговорил старейшин… Пойдем в стойбище. – Дрозд положил ладонь на плечо друга.

Орлик молчал. Он стоял, опершись на копье, о чем-то думая.

– Хорошо. Пусть Дрозд идет, – сказал он наконец. – Орлик придет сам. Но… Пусть Лис будет осторожным. На охоте бывает всякое. Лис недолго будет охотиться.

Дрозд ушел, а Орлик дотемна сидел один на берегу озера.

Плохо одному в лесу. Можно, конечно, уйти в другое племя, но там молодой охотник будет чужаком. Много пройдет времени, пока племя признает его, доверит свои тайны, научит охотничьим хитростям. А Молчун, Ходок, Дрозд? Они никогда не простят Орлику измены. Надо возвращаться. Все равно он долго не пробудет в стойбище. Он уйдет за камнем. Один. Или с Дроздом. Он принесет солнечный и ледяной камень. Он найдет синий камень и отнесет Медведям. Медведи отдадут Рыжую Белку. Так. Надо возвращаться.

В стойбище Орлик пришел ночью, со стороны оврага. Сторож не заметил его, собаки чуяли своего, и Орлик осторожно проскользнул в хижину Молчуна.

– Вернулся? – проворчал старик.

– Мне нужно новое копье, – тихо сказал Орлик. – С острым наконечником из ледяного камня.

– Зачем?

– Скоро Орлик уходит. Далеко. За камнями. Синий, солнечный, ледяной. Много камней принесет Орлик, и Медведи отдадут Белку.

– Хорошо. Получишь копье. Только весной. Скоро зима. Наследишь на снегу. Убьют.

Опустив голову, Орлик вышел из хижины и побрел в лес. Молча прошел он мимо Ходока, гревшегося у сторожевого костра. Ходок проводил его взглядом, но не остановил.