Текст книги "Гремящий мост"

Автор книги: Владимир Уткин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава 13
У ЛОХМАТЫХ

Солнце еще только-только порозовило сопки. Зелень казалась темной в серо-жемчужном свете, когда Лохматые отправились в путь. Они шли след в след, изгибаясь длинной вереницей между пологими холмами, петляя между прозрачно-голубыми озерами, исчезая в темно-зеленом кедраче, пересекая быстрые говорливые потоки. Это была не ходьба и не бег, а что-то среднее между ними. Выбирая кратчайшие пути, охотники передвигались очень быстро и уже к вечеру второго дня подошли к своему стойбищу.

Землянки Лохматых были вырыты на склоне большого холма, у подножия которого пенилась небольшая речушка, там, за горизонтом, впадавшая в большую реку, которая несла свои воды в страну Холода.

Волк никогда еще не был в стойбище Лохматых и теперь с интересом рассматривал их жилища. Утрамбованные ступеньки вели вниз. Стены землянок были выложены жердями и завешены шкурами, а сверху землянки покрывали жерди и шкуры, на которых лежали валуны и черепа животных. Грубо размалеванный жертвенный столб был увенчан черепом медведя. Несколько людских черепов были надеты на верхушки землянок.

– Это черепа врагов, – объяснил Поморник. Шкуры и жерди жилищ почернели от дыма.

«Видно, Лохматые живут тут давно, – понял Волк. – Лохматые не меняют так часто стоянок, как племя Красной Птицы. Да и переносить жилища им тяжелее. Надо рыть землю».

– А вот жилище Белой Совы, – показал Волку Поморник.

У входа, закутавшись в плащ, сидел старик с белоснежной головой. Запрокинув голову, он подставил лицо вечерним лучам. Было тепло, но старик мерз, все время запахивал плащ и зябко поводил плечами.

– Это гость из племени Красной Птицы, – подвел к нему Волка Поморник. – Волк шел сюда, чтобы поговорить с Белой Совой.

– А… садись, садись, – открыл глаза старик. – О чем же хотел поговорить Волк?

– Белая Сова знает путь в страну Огня? – спросил молодой охотник.

Глаза старика повлажнели.

– Страна Огня… – медленно проговорил он. – Давным-давно это была большая Зеленая страна. Травы, как кусты, цветы, как голова человека, грибы, как голова оленя. Все было большим в этой стране. А потом Большая вода напала на Зеленую страну. Был страшный бой, и Большая вода захватила земли Зеленой страны. Только огненные вигвамы Каменного Хозяина не смогла захватить вода. Так и остались они стоять… Давно это было. Очень давно. Деду Белой Совы рассказывал его дед, а тому – его… и так очень-очень много дедов… Никто не знает, сколько. Говорят, отряд молодых воинов пошел искать новые земли. Говорят, они прошли страну Огня и прислали гонцов. Гонцы сказали, что там, за страной Огня, новая земля и много дичи. Гонцы звали племя на ту землю, но пошли немногие. Остальные сказали: «Зачем идти? Дичь есть и здесь. А там чужие земли, чужие боги. Кто знает, что будет там?» И не пошли. А кто пошел – не вернулись. Может, так и было. Может, они и сейчас живут там. А может, этого не было. Кто знает? Давно это было. Нет, Белая Сова не знает пути в страну Огня, – неожиданно закончил он.

Глава 14
ЧУЖИЕ

Волк шел домой, размышляя обо всем, что увидел и услышал. «Один говорит одно, другой – другое, – думал он. – Что там, за страной Огня? Большая теплая зеленая страна? Стада, которых хватит на всех и все будут охотиться? Новые звери, которых не видел никто? Или еще больше огня, бешеные пляски Каменного Хозяина? Есть ли туда путь? Или шаман прав и Каменный Хозяин убивает каждого, кто захочет пройти эту страну? Впрочем, сам он ходит туда, правда, недалеко, только до окраины. А может, прав Белая Сова и кто-то уже прошел Огненную страну и увидел, что там, за нею…»

Радостный визг прервал его размышления. Волчонок, выкатившийся из-за кустов, бросился на грудь Волку, мгновенно облизал его лицо и тут же прилег у ног, внимательно глядя в глаза человеку.

Волк почесал за ушами звереныша и пригладил вздыбившуюся шерсть. Тот присел на задние лапы и, запрокинув голову, провыл охотничий сигнал волков: «Они приближаются». Затем вой перешел в низкое горловое рычание. «Люди», – понял Волк. Рычание сменилось повизгиванием. «Они вооружены», – разобрал сигнал молодой охотник.

Волчонок повернулся к солнцу и затявкал часто, отрывисто и тихо. «Одни самцы», «крадутся», «идут с юга», – не без труда улавливал Волк. – «Их много, целая стая», «они далеко». Примерно в семи-восьми переходах от стойбища, – определил по громкости тявканья молодой охотник.

Нахмурившись, Волк поспешил к стойбищу и, не заходя в материнский вигвам, сразу же побежал к вождю.

– Враги, – встревожился Орел, выслушав Волка. – Надо готовиться.

Он послал гонца к Лохматым за помощью и созвал на совет старейшин.

Пламя костра высвечивало орлиный профиль вождя, переливалось медью на его бронзовом лице, отражалось в черных глазах. Неподвижно сидели старейшины, старшие воины. А тьма за пределами поляны дышала, перешептывалась, двигалась. Там собрались женщины, молодые охотники, дети.

– Волки сказали, – сообщил тихо вождь, – враги. С юга. Что будем делать?

– А как волки могут говорить? – спросил Заяц за спиной у Волка.

– Рычат, лают, воют. Кто понимает, поймет, – ответил ему Тупик.

– Волки поселяются парами, – объяснил Зайцу Лесной Кот. – У каждой пары свой охотничий участок. Когда надо что-то передать, волк поднимается на холм и воет соседу, а тот дальше…

– Все понимаю, – согласился Заяц, – но вот как волки указывают, откуда идут люди? Может, головой?

– Так ведь сосед не видит соседа… – вмешался Лесной Кот.

– Волки слышат лучше людей. Они голосом показывают: откуда – куда, – обернувшись, объяснил ребятам Калан.

Поднялся Серый Медведь, и толпа затихла, прислушиваясь.

– Врагов надо встретить оружием, – сказал Серый Медведь. – Засадой.

Молодые воины одобрительно зашумели.

– Да так, чтобы не ушел ни один, не донес своему племени, – добавил вождь.

– А если кому-нибудь удастся уйти? – поднял голову Черный Лось. – Если беглец потом приведет много-много воинов?

Старейшины молчали.

– Пусть шаман спросит у духов, – наконец предложил Одинокий Морж, и остальные согласно кивнули.

На этот раз шаман был закутан в шкуру медведя. Лицо его было закрыто черной деревянной маской, на которой поблескивали обсидиановые глазки, и скалилась желтыми клыками намалеванная красной краской пасть.

Он распахнул шкуру, и вдруг костер вспыхнул зеленоватым цветом, ярко освещая поляну. От него поплыли серо-желтые клубы дыма, окутывая присутствующих. От этого дыма стекленели глаза, опускались головы старейшин, а шаман, неуклюже притопывая и подвывая, кружил вокруг костра.

– Пусть племя пошлет навстречу идущим гонца мира. Пусть гонец несет в руке сломанную стрелу – знак мира. Пусть его ярко освещают факелами четыре воина без оружия. Пусть племя готовит богатые подарки идущим, чтобы ушли они с миром.

– А если враги не примут подарки? – спросил Серый Медведь. – Или заберут подарки, убьют гонцов и все-таки нападут на Птиц?

– Чужие – они плохие люди, – поддержал Серого Медведя Белый Медведь. – Они не любят мира, они любят добычу.

– Возьмут подарки и уйдут. Ладно, – задумчиво сказал Морж. – Принесут подарки к своим и придут за новыми подарками, пока не перетаскают все наше добро. И все равно нападут.

– Тогда Птицы встретят их оружием, – сказал Черный Лось. – А сейчас дадим подарки.

– Врагов слишком много, – печально покачал головой Белый Медведь.

– Нет, только засада, – решительно рубанул ладонью воздух Серый Медведь. – В засаде один воин стоит трех. Проучим этих, другие не полезут.

– Каменный Хозяин не хочет драки, – снова заголосил шаман. – Дадим врагам подарки, враги уйдут.

– А если не захотят уйти? – с сомнением пробормотал Старый Дуб. – Если их боги сильнее Каменного Хозяина?

Старейшины молчали, склонив головы. Нерешительно переговаривались старшие воины.

Вождь поднял жезл Птицы, и все умолкли. Сделанный из моржового клыка, жезл был покрыт тончайшей резьбою, в которой можно было рассмотреть оскаленные звериные морды, фигурки животных, рыб, птиц, листья растений, цветы…

Венчала жезл птичья голова, выкрашенная красной краской.

Голову покрывали чешуйки, искусно вырезанные старыми мастерами, полураскрытый клюв был полон мелких острых зубов. На рукоятке резьба почти стерлась, отполированная ладонями десятков вождей, носивших этот жезл.

– Будем защищаться, – твердо сказал вождь и высоко поднял копье. Одно, второе копье медленно, нерешительно поднялись над головами, и сразу же за ними целый лес копий вырос над толпою. Воины проголосовали за битву.

Старейшины молчали.

– Шаман не пойдет с воинами, – прокричал шаман. – Каменный Хозяин не поможет воинам в бою.

– Воинов поведет вождь. Красная Птица поможет воинам, – властно поднял руку Орел. – Пусть все, кто боится Каменного Хозяина, охраняют стойбище. А лучшим храбрецам, – он обернулся к молодым, – разрешат быть охотниками, а не загонщиками.

Перед боем в племени распоряжается только вождь. Теперь ни шаман, ни старейшины не имели права голоса.

Вождь послал женщин и молодых воинов копать ловчие ямы в долине. Ямы копали заостренными копьями, рогами оленей, отбрасывая землю лопаточными костями, руками.

На дно ямы вбивали заостренные колья, острием вверх, а сверху покрывали ямы ветками и дерном. Между холмами, окаймлявшими долину, устроили завалы из кедрача, а к завалам натаскали сушняка. Конечно, долину можно было обойти и попасть к стойбищу другим путем, но, как сказал вождь: «Они не знают, что Птицы их ждут, и пойдут прямым путем».

Воины постарше приводили в порядок нагрудники, сделанные из шкур, на которые нашивали костяные бляхи. Прикрепляли новые перья к кожаным шапочкам, чтобы пучки перьев были гуще, могли смягчить удары дубин по голове.

Неустанно работали мастера, изготовляя наконечники копий и стрел, а старейшины прикрепляли их к древкам, оперивали стрелы.

Разведчики ушли навстречу врагам, а остальные воины отдыхали перед битвой.

Ночью прибежал разведчик.

– Они приближаются, – кричал он, – ночуют у озера. Завтра они придут.

Стойбище всполошилось. Воины начали разрисовывать лица боевым узором. Желтые круги вокруг глаз изображали глаза рыси, а красные полосы вверху и внизу губ, которые протянулись до ушей, – ее пасть. Выкрашены были и верхушки ушей, которые стали теперь кисточками рыси, и щеки – ее бакенбарды.

Вождь разделил воинов на четыре отряда. Отряд молодых выступил навстречу врагам, а два небольших отряда залегли у завалов на холмах. Большая же часть воинов спряталась за поворотом долины в двух полетах стрелы от стойбища.

Утром подошел небольшой отряд Лохматых, состоящий из молодых воинов.

– Мы пришли сами, – объяснил Поморник вождю, – шаман говорил с духами. Духи сказали, что многие гибнут. Старшие не захотели идти…

– Хорошо, – кивнул вождь и подозвал Лиса. – Пусть Лис поведет Лохматых длинным путем, – вождь описал рукою дугу, – и, когда начнется битва, ударит чужим в спину.

Прибежал второй разведчик.

– Олень обогнал их, но скоро они будут здесь, – сообщил он. Все заняли свои места.

Молодые воины сгрудились в середине долины, и, когда разведчики чужих выглянули из кедрача, то увидели, что молодежь полностью поглощена игрой в летающий шар. Разбившись на две группы, они подбрасывали в воздух кожаный мешок, набитый травой, и кидали в него копья. Группа, попавшая в мешок большее число раз, забирала одного игрока из проигравшей группы. Он обязан был подбирать и подавать копья победителям. И так до тех пор, пока все игроки не переходили в одну группу.

Разведчики вернулись к отряду, и чужие, разбившись на две группы, начали обходить играющих по зарослям, чтобы замкнуть их в кольцо. Но кто-то из игроков заметил их, и Птицы с испуганными криками побежали к стойбищу. А чужие, потрясая копьями и дубинками, погнались за ними.

Проходы между ямами были обозначены ветками, поэтому ни один из Птиц не провалился в ловушку. А распаленные погоней чужие не заметили западни, и лучшие их воины проваливались в ямы прямо на колья. Молодые Птицы тут же развернулись и обрушили на врагов копья и стрелы, а из-за поворота вышел их основной отряд.

Яростные крики чужих сменились воплями и стонами. Сбрасывая деревянные маски, бросая дубинки и копья, они побежали прочь. Но навстречу им уже летели копья Лохматых, зашедших со спины. А когда, стремясь выскочить из кольца, враги побежали к боковым холмам, запылал кедрач, перемешанный с сушняком, и полетели копья воинов, сидевших в засаде.

Только небольшая группа чужих сопротивлялась. Став в круг, враги отбивались копьями и дубинками и убили нескольких Птиц и двоих Лохматых, прежде чем упали под ударами, которые сыпались со всех сторон. Остальных чужих перебили поодиночке.

Радостные крики звенели над долиной. Только вождь хмурился. Увлекшись битвой, воины не заметили, как трое чужаков скрылись. Теперь они расскажут о гибели отряда и чужие придут отомстить.

– А может, – успокаивал вождя Серый Медведь, – враги напуганы и запретят своим воинам даже близко подходить к землям Птиц?

– Ладно, – махнул рукой вождь, – когда придется умирать, споем песню смерти. А пока время петь песню победы.

– Неужели шаман такой трус? – подошел к вождю Волк.

– Шаман боялся идти в бой, это верно, – задумчиво ответил вождь. – В бою ведь могут и убить. Но не только это. Подумай сам. Победили Птицы, и слово вождя – главное слово в племени. Чужие ушли без боя – шаман скажет: помог Каменный Хозяин. Слово шамана станет главным в племени.

«Вождь все понимает, – решил Волк. – Нет в племени человека мудрее вождя».

До глубокой ночи не смолкали в стойбище песни. До глубокой ночи танцевала молодежь. Женщины снова и снова обносили героев едой и питьем и с горящими от восторга глазами слушали рассказы о битве.

Вождь и старшие воины делили захваченное оружие. Первый раз за все годы шаман не участвовал в дележе. Первый раз ему не досталось ничего из добычи. Он сидел, закрывшись в своем вигваме, и не показывался.

– Шаман побоялся идти на бой, – шептались воины. – Может, он не такой сильный, как говорит?

Глава 15
НА КАЛАНОВ

Воины отсыпались, отсыпался и Волк в своем вигваме, когда чей-то голос поднял его с мягкой теплой шкуры.

– Помоги, – попросил вождь и кивнул на барана с огромными рогами, который лежал у его ног.

– Вождь сам убил? – с уважением спросил Волк, зная, как трудно подобраться к этим пугливым животным.

Он взялся было за заднюю ногу барана, но вождь отстранил его и одной рукой вскинул барана на плечи, как будто это был не матерый самец, а ягненок-первогодок.

«Нет в племени человека сильнее вождя», – с уважением подумал Волк, ступая след в след за вождем.

Они пришли в Волчью долину, и вождь сбросил барана на землю.

– Поблагодари своих братьев, – велел вождь, – за то, что предупредили племя.

Волк сложил руки у рта и провыл сигнал сбора у добычи. Первым прибежал его любимый волчонок.

– Это Серый, – объяснил Волк вождю. – Он предупредил Птиц.

Серый ткнулся носом в ноги Волка, обнюхал вождя и не спеша, с достоинством направился к барану. И тут же его братья набросились на добычу рычащим жадным клубком.

Последним к добыче подошли их родители.

– Пойдем, – сказал вождь, – не будем им мешать, – и, подумав, добавил: – Ходи сюда чаще. Подружись со всей стаей. Пусть волки любят тебя, как Калана собаки. В этом твоя помощь племени.

Полудикие друзья людей редко ласкались к людям. Они предпочитали держаться на расстоянии, хотя и позволяли гладить себя женщинам и никогда не огрызались на детей. Но вот Калан… Где бы ни появилась его невысокая гибкая фигура, всегда поблизости вертелись собаки. С ним они вели себя как маленькие щенки. Тыкались носом в ладони молодого воина, лизали руки, лицо. Свирепые вожаки, в одиночку останавливающие кабана, позволяли переворачивать себя на спину, чего, как известно, не выносит ни одно животное, и блаженно жмурились, когда Калан почесывал им брюхо.

«Сможет ли так Волк?» – подумал молодой охотник.

Волк ходил теперь в долину каждый день и почти всю добычу оставлял своим четвероногим братьям. Старейшины ворчали на него, но вождь заставил их замолчать, заявив: «Это для племени».

Вскоре и самые дальние волчьи семьи подружились с Волком, не убегали от него и позволяли заползать в свои логова. Но дальше этого дружба не шла. Как и раньше, волки совершенно не выносили прикосновений. И только Серый и его братья позволяли гладить себя, хотя Волк видел, как тяжело им это. Зато стоило ему выйти из стойбища, как дружная стайка тут же оказывалась рядом, даже тогда, когда он шел просто побродить. А когда он устраивался на ночлег, волки ложились рядом, согревая охотника теплым пушистым клубком.

Наступило время линьки гусей, и молодежь на плотах гонялась по озерам за большими серыми птицами, которые не могли взлететь, но, ударяя крыльями по воде, так быстро скользили по ней, что догнать их было нелегко.

Охотники ночью выезжали на бой рыбы. Разжигали на конце плота костерок и плыли по озеру, всматриваясь в темную глубину. И когда костер высвечивал рыбину, застрявшую в подводных зарослях, били ее копьями. Рыбаки привозили в стойбище метровых щук, огромных окуней, золотистых лещей величиною со шкуру годовалого волка и сомов, донести которых могли только двое.

Но Птицы не очень-то любили озерную рыбу, поэтому били ее немногие.

Остальные же воины скучали. Время ловли пушистых еще не пришло, лоси и козы обходили стойбище, а к черным баранам трудно было подобраться. Все чаще и чаще раздавались голоса: «Хорошо бы вместе с Береговыми поохотиться на больших зверей», «С Береговыми надо подружиться», «В их землях водятся каланы».

Нет меха теплее и мягче меха калана. Он не намокает под холодным осенним дождем, греет в зимнюю стужу. Он красивее меха голубого песца и сохраняется дольше пыжика. Но редко попадал мех калана к племени Красной Птицы. Все лежбища каланов находились в землях Береговых людей. Редко отваживались охотники заходить туда.

Береговые охраняли лежбища, и чужаку грозила смерть.

– Это все потому, – сказал шаман охотникам, – что ходите вы в одиночку. Надо послать большой отряд. Тогда Береговые люди не осмелятся напасть на вас. Они слабые и трусливые.

Некоторым понравилось предложение шамана, но многие были против.

– Шаман хочет, чтобы все забыли, как он трусил перед битвой, – говорил Серый Медведь Волку. – Ему шкуры не нужны. У него их хватает.

– И Береговые могут обидеться, – поддержал его Черный Лось. – Зачем Птицам ссориться с соседями?

– Береговые люди не сделали зла Птицам, – уговаривал воинов Старый Дуб. – Они будут мстить, если их обидеть…

– Они слабые и трусливые, – смеялся Песец. – Они не будут мстить. Ведь они не отомстили за Большую жертву.

И большинство старейшин согласились на поход. Очень уж хотелось им получить мягкие теплые шкуры, так хорошо греющие старые кости.

Морж сплюнул, узнав о решении старейшин.

– Если бы вождь был сейчас в стойбище, он ни за что бы не разрешил похода, – сказал он. Вождь уже несколько дней охотился.

Калан слышал все это, и вечером, когда поход был уже решен, начал собираться в дорогу.

– Неужели Калан пойдет убивать своих братьев? – удивился Волк.

– Калан пойдет и предупредит Береговых людей, – сказал Калан.

– Но это же измена племени! – ужаснулся Волк.

– Знаю, – кивнул Калан. – Но если бы Волк знал, какие они, каланы. Это предки Береговых, и те никогда не обижают их. Волк ведь тоже не позволил бы обидеть волков? И потом – Береговые спасли Волка, взяли на охоту. А он…

– Ну и что, – запальчиво возразил Волк. – Волк тоже спасет Берегового, если надо. Но не пойдет против своего племени.

– Что ж, – печально сказал Калан, – Калан пойдет один. Волк задумался: «Серый Медведь против этой охоты. Многие другие тоже. Значит… Это не измена всему племени – предупредить. Но идут все же соплеменники. Надо сделать так, чтобы Береговые просто выгнали Птиц из своих земель. Не убивали. Тогда это уже не будет изменой».

– Волк пойдет с Каланом, – наконец решил он.

Они вышли ночью. Калан хорошо знал дорогу, и поэтому, когда они вошли в стойбище Береговых людей, они обогнали отряд охотников Птиц на полтора дня.

Поняв пришельцев, вождь ударил в большой бубен, который висел перед его ярангой, и воины начали сходиться к нему, тихо переговариваясь.

– Не надо проливать крови, – сказал вождь. – Мы пошлем Птицам говорящий ремень. А сами укроемся на холмах. Если Птицы не послушаются, тогда пусть говорят копья смерти.

Волк вздрогнул. Он уже слышал о копьях смерти, от одной царапины которых человек может умереть. Ему стало страшно за соплеменников.

– У Птиц тоже есть копья смерти, – быстро показал он руками вождю. Калан посмотрел на него удивленно: откуда?

– Волк не хочет драки, – прошептал Волк. – Пусть Береговые тоже боятся.

– Люди Калана заслонятся щитами, – показал вождь и кивнул на овальный щит, лежащий у его ног.

Волк подошел поближе. На каркас из переплетенных веток лозы была натянута шкура моржа, так что с одной стороны образовалась выпуклость. А с вогнутой стороны был прикреплен кожаный ремень. «За него берутся рукой», – понял Волк.

Воины разошлись. Ушел и вождь. Остались только Котик и девушка, похожая на него, которые, пока шел разговор с вождем, держались поодаль.

Котик подошел к Птицам.

– Вождь сказал, – равнодушно сообщил он, – чтобы Котик показал гостям все, что они захотят увидеть.

Девушка улыбалась Птицам, но Волку показалось, что смотрит она только на Калана.

– Из чего делают копья смерти? – быстро спросил Волк.

– Из гнилой рыбы, – сказал Котик и повел их к яме, от которой ветерок доносил нестерпимое зловоние.

– Яму обкладывают камнями, – объяснил Котик, – а щели замазывают глиной и разводят костер, чтобы глина затвердела. Валят туда рыбу, корни белой травы и немного воды. А потом закрывают яму ветками от солнца. Чтобы рыба не высохла. Разве Птицы не так делают?

– Так, так, – поспешно сказал Волк. – Но какую рыбу кидают в яму люди Калана?

– Годится всякая. Но лучше кета, – пожал плечами Котик. – А лучшие копья вот. И он вытащил из яранги вождя копье, на конце которого чернела длинная острая колючка. – Это хвост плоской рыбы. Они, эти рыбы, лежат на дне и этой колючкой убивают добычу. Они, эти рыбы, живут только в море. У Птиц таких нет. А колючки эти ядовитые, и когда их еще смажешь соком смерти. И живут они долго. У Птиц таких нет, – снова сказал он. – Остальные копья слабые. Через два дня они уже не убивают.

«Так вот почему Береговой показал чужим сок смерти, – понял Волк. – Этот сок живет недолго. Птицы не смогут пользоваться им в дальнем походе».

– Волк и Калан пришли с добром, – как бы прочитал его мысли Котик, – а Береговые люди всегда платили добром за добро. Волк и Калан теперь могут ходить по землям Береговых людей. Даже охотиться.

– Пусть никто из Птиц не знает о соке смерти, – прошептал Калан. – Разве только Серый Медведь.

Волк согласно кивнул.

– Мы пойдем с вашими воинами и поможем уговорить Птиц вернуться с миром, – показал он вождю.

– Нет, – покачал головой вождь, – вы обождете здесь. Потом, улыбнувшись, вытащил из яранги несколько копий с колючками и вручил их Калану и Волку. «Подарок», – показал он.

Костер Птиц горел в яме за валуном. Его пламя можно было увидеть только с нескольких шагов.

Отряд Птиц сгрудился вокруг костра, а дозорные разместились в трех десятках шагов от них. Песец, который вел отряд, не разрешал дозорным отходить далеко.

– Чем меньше мы будем ходить, тем меньше встретим Береговых, – сказал он. – Птицы, конечно, не боятся Береговых, но зачем лишний шум?

Поэтому Береговым людям удалось незаметно окружить Птиц со всех сторон.

Вспыхнули факелы, и трое Береговых, не спеша, подошли к привалу Птиц. В середине шагал старейшина с говорящим ремнем в руке, а по бокам его двое воинов с факелами.

Они остановились у костра, и старейшина бросил ремень к ногам Песца. На одном конце ремня была привязана сломанная стрела, рядом с нею три веточки так, что образовали треугольник, и кедровая шишка, которая у всех племен обозначала человека. Чтобы было ясно, из какого племени этот человек, в шишку было воткнуто перо так, что своим концом указывало на треугольник. Сразу за шишкой ремень был завязан в узел, выкрашенный красной краской. А на втором конце было два узла – черный и желтый.

«Уходите, – прочитал Песец, – к своим вигвамам. Иначе прольется кровь. Оружие сложите у костра и оставьте».

Рука Песца медленно потянулась к копью, и сразу же со всех сторон вспыхнули костры, высветившие воинов Береговых, прикрытых щитами с копьями наготове.

Низко опустив головы, уходили Птицы в ночь. Им очень не хотелось возвращаться в стойбище с пустыми руками. Слишком уж позорным считалось у воинов вернуться без оружия.