355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владимир Березин » Начальник Контрабанды » Текст книги (страница 1)
Начальник Контрабанды
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 23:32

Текст книги "Начальник Контрабанды"


Автор книги: Владимир Березин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Владимир Березин
Начальник Контрабанды

– Это машина времени. Это моя машина! Лебедев лгал – машина была вовсе не его собственностью, и даже не его изобретением. Он был приват-доцентом, мелкой сошкой, человеком, которому упало в руки чужое богатство. Один профессор бежал, другой был уведён из дома людьми в кожаных куртках. И вот он унаследовал двенадцать ящиков в рваном брезенте, которые лежали на причале – там, где обрывались железнодорожные рельсы.

Лебедев замолчал, ожидая эффекта. Но никакого эффекта от его слов не было: контрабандист с повадками эмира смотрел в сторону. Ему явно было всё равно, что везти через море.

– Я должен вывезти это в большой мир – я должен, должен… Вы помогаете прогрессу… – И тут же, испугавшись, Лебедев, добавил: – Конечно, это не отменяет уговорённой платы.

Человек во френче продолжал слушать его молча, разминая в пальцах дорогую английскую сигару.

Лебедев пытался объяснить, как важно то, на что согласился контрабандист в английском френче и чалме, смесь Запада и Востока, страшный сон Киплинга, порождение неустойчивых границ Юга Империи. Империи, что перестала существовать, рассыпавшись в снежную пыль на севере и разлетевшись тонким песком здесь, на юге.

Сказать, что граница здесь охранялась плохо, – значило ничего не сказать. Граница вовсе не охранялась – за исключением всадников, что поделили тропы за кордон – как нищие делят прибыльные места на базаре. Всадники принадлежали разным кланам, но были неотличимы друг от друга – в английской и русской форме

со следами споротых погон, в рваных халатах и шинелях с чужого плеча.

Это тропы – через горы, от одного колодца в пустыне до другого, через море – стали пашнями и нивами, кормили множество людей.

Хлопковые фабрики встали, а нефтяные заводы стояли чёрными, оставшимися от пожаров остовами.

Сейчас через границу уходили немногие – основная масса беглецов уже схлынула, как морская волна, обнажая дно.

Приват-доцент Лебедев вёз свою машину до этого пустынного края месяц, скормив ненасытным железнодорожникам шесть мешков сахара.

За его спиной была большевистская Россия, перед ним – Персия и английские офицеры. Но на самом деле эти английские офицеры символизировали для Лебедева далёкий Кембридж и ровный стук мелка по доске.

Перед ним была Англия, а не Персия, – но пока он стоял на земле Туркестана.

Лебедев устал, он знал, что за ним по следу идёт отряд чекиста Ибрагимбекова, и представлял, как Ибрагимбеков прикладывает коричневое ухо к земле и слышит каждый стук колеса по рельсам, каждый шаг приват-доцента по песку.

Железнодорожная ветка кончилась – перед Лебедевым был причал с одиноким корабликом, выбеленные здания бывшего порта и ящики, покрытые обрывками брезента. Брезент с них срезали по дороге мешочники, проникшие в вагон.

На ящиках было написано «Осторожно, заражено!» – и каждый новый грабитель отшатывался от них, прыгал вон, в мелькающую вокруг вагона степь. Те же, кто не умел читать, ломали ножи о стальные запоры из добротной крупповской стали. За неимением лучшего они рвали брезент, справедливо полагая, что на третьем году Революции в хозяйстве сгодится всё.

Теперь Лебедев затёр угрожающие надписи и, задыхаясь от жары, вёл нескончаемый разговор с местным контрабандистом.

Договор ткался из воздуха паутинной нитью, нить росла, утолщалась. Крепла. Казалось, уже всё было решено, но у Лебедева были неприятные предчувствия. Холодок неуверенности, особое ощущение льда на коже среди местного зноя. Что, если этот бородач с тонкими чертами лица откинет деревянную крышку кобуры, вытащит маузер и равнодушно выстрелит Лебедеву прямо между глаз? Кто ему помешает? Что остановит?

Поэтому Лебедев и вёл свой торопливый рассказ о том, как важен его прибор, но который, разумеется, ничто без самого Лебедева – так, жестяные шары и цилиндры, эбонит и медь. Электрохимическая машина – важная, но непригодная к продаже.

Лебедев был никуда не годным вруном, в гимназии и университете он стал лучшим только потому, что боялся списывать. Он не умел блефовать, и наука обернулась для него вереницами намертво заученных формул.

Наконец он выдохся и замолчал.

Пауза длилась, время текло, как зной, что переливается через подоконник, струится по полу, наполняет комнату.

Лебедев тупо смотрел на «Извлеченіе изъ правилъ о пассажирскихъ вещахъ», что висело с прежних времён на голой стене таможни. В таможне давно не было таможенников, поэтому природа, не терпящая пустоты, сделала её здание местом торга контрабандистов.

«Пассажирскими вещами признаются вообще находящиеся при пассажирах вещи, бывшия в употреблении и необходимые для них в путешествии. Вещи сии как не составляющая предметов торговли, пропускаются беспошлинно…» – Лебедев отвык от ятей и еров, эти слова были для него как привет из прошлого мира – мира, где извозчик вёз его по Моховой, резиновые шины шуршали по брусчатке, звенела ложечка в стакане с чаем, Дуняша несла поднос по гостиной медленно, бесконечно медленно, и никак не могла донести…

Он глядел на примечание: «Находимые при досмотре проезжающих из-за границы бывшия в употреблении иностранныя игральныя и гадальный карты не могут быть пропускаемы им ни в каком количестве, но должны быть от них отбираемы для представления в Управление по продаже игральных карт». Лебедев вспомнил незатейливую игру на даче в Мамонтовке, нахмуренный лоб профессора фон Раушенбаха – мизер втёмную.

Нет ничего: ни профессора, ни Мамонтовки, ни извозчика. И только опись беспошлинных вещей старого мира на стене – «Бывшие в употреблении платья, обувь, бельё носильное и полотенца в количестве, не превышающем обыкновенную потребность пассажира. Золотые, серебряные и другие металлические вещи для домашнего употребления, до трёх фунтов на каждое лицо, а также дорожные несессеры всякаго рода, по одному на лицо».

Нет ничего из этого списка, а есть хитрый азиат в английском отглаженном френче, он сам, измотанный нервной лихорадкой, да машина в двенадцати ящиках, с таким трудом вывезенная из Москвы.

Контрабандист раскусил его сразу.

Он не презирал Лебедева, он давно не удивлялся липкому страху, что исходил от этих людей. Лебедев вонял страхом, как старыми носками, и контрабандист понимал всё то, чего он боится.

За время, проведённое в этих местах, начальник контрабанды видел много таких людей – бегущих, волочащих за собой своё добро, мельчающее в дороге. Многих действительно убивали – не тех, кто уходил за кордон с собственной охраной, а таких жалких приват-доцентов, что бежали из среднеазиатских городов с запуганными жёнами, незадачливых чиновников с десятком золотых червонцев, вшитых в полы форменного сюртука.

Контрабандист уже решил, что переправит Лебедева живым, но не ради денег, а ради такой же тонкой, плетущейся из воздуха, как нынешняя беседа, дружбы с майором Снайдерсом на том берегу. Он слушал Лебедева вполуха.

Начальник Контрабанды был воином, а не торговцем. Раньше он переправлял целые караваны за южный край по приказу эмира, не беря за это ни таньга.

Раньше это было службой, и теперь он иногда сожалел, что прежнее время ушло. Он воевал со всесильным Ибрагимбековым, он воевал с Кубла-ханом, он, наконец, воевал с русскими – и только недавно нашёл себе настоящего врага. А ведь это так трудно – найти настоящего врага, особенно когда врагов много.

У всякого Начальника Контрабанды должен быть Начальник Таможни – они как отражения друг друга в железном полированном зеркале. Но Начальник Таможни был несчастный человек, отставной офицер, потерявший ноги в Галиции. И, после хлопот жены, его сослали на место, казавшееся тогда хлебным.

Нет, сначала он был страшен. Обладая огромной физической силой, он скакал по пустыне и ловил контрабандистов, как медлительных черепашек. Однажды он, швыряясь бочками, с причала потопил две лодки Начальника Контрабанды.

Но недавно у него умерла от холеры жена, а затем умер ребёнок.

После этого Начальник Таможни потерял лицо. Его лицо смыли слёзы, а водка довершила дело. Теперь у Начальника Таможни не было ни глаз, ни рта. Человек без лица потерял свою силу, словно бритый Самсон, и контрабанда здесь стала делом безопасным.

Начальник Контрабанды даже жалел, что так вышло, – ему не нравилась скука.

А вот красный командир Рахмонов был очень хорошим врагом.

Рахмонов был настоящим врагом для Начальника Контрабанды, потому что красному командиру Рахмонову ничего не было нужно. Ни золота, ни женщин не нужно было Рахмонову, и он дрался с Начальником Контрабанды яростно и бескорыстно.

А Начальник Контрабанды устал, золота было у него много, и много женской любви было у него, но что важнее – он сам любил.

Давным-давно, когда русский царь позвал эмира в гости, он познакомился в русской столице с женщиной. Столица была не та, что нынче, другая – призрачный город, наполненный водой.

Там, посреди площади у царского дома, будущий Начальник Контрабанды в первый раз увидел свою женщину, и сердце его дрогнуло. Оно пропустило удар, и время для будущего контрабандиста остановилось.

Но он был воином, и лицо его не дрогнуло, когда он увидел её второй раз – в ложе театра, вместе с эмиром.

Третий раз он увидел её тогда, когда стронулся с места мир и глупые дехкане начали кричать о чужой земле и бесплатной воде.

По приказу эмира он рубил тогда головы глупым дехканам, и кровь, дурманя голову, мгновенно мешалась с пылью площадей. Но их оказалось слишком много – спасало только то, что у них не было винтовок.

Началось смятение, а с севера ехали первые беженцы, ещё не растерявшие столичного лоска. Но рот их уже был забит криком, а глаза полны безумием. И вот он снова увидел свою любовь, женщину с волосами цвета песка.

Тогда он выдернул её из орущей толпы, в которой чемоданы были приличнее людей.

Надо было уходить на ту сторону – взяв остатки добра и свою любовь. Но надо было и подружиться с британским майором, потому что Начальник Контрабанды хотел спокойно ходить по

...

конец ознакомительного фрагмента


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю