Текст книги "Борис Пирпитум (Часть 1)"

Автор книги: Владимир Белобров

Соавторы: Олег Попов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

23

– Кричи, что всё готово, пусть идет забирает. А если вздумаешь меня обмануть, я быстро заклею тебе скотчем рот и залью клеем ноздрю, – я ткнул Засукину в спину кулаком. – Давай, братан, работай! – А чего говорить-то? – прошептал Засукин. – Вот балда! Скажи, что меня усыпил, пусть идет помогать меня вытаскивать! Засукин крикнул: – Эй, брат, в кустах! Иди сюда! Я его усыпил! Помоги, бля, вытащить! – Ты чего материшься? – прошептал я. – Для естественности. – Чего ты орешь, дурак?! – крикнули из кустов. – Ты не в столовой, идиот! А бабу усыпил? Засукин испуганно посмотрел на меня. – Ну! – зашипел я. – Забыл! – неожиданно крикнул Засукин. – Сейчас пойду усыплю! Я прижал его к полу: – Ты что, уголовник?! – Правда забыл, – ответил Засукин. – После того, как вы двинули меня по башке, у меня маленько память отшибло. – А чем ты ее должен усыпить? – Я должен усыпить ее шприцем. Шприц лежит у меня в штанах, в правом кармане. – Зря я тебя сразу не обыскал! – я полез в карман повара. – Я же вам говорил – обыщите... Я вытащил шприц поменьше. – Больше нету? – Последний. – Не врешь? – Обыщите. – Смотри? – я погрозил пальцем. – Сволочи вы все! – подала голос Катя. – Скажи спасибо, что я приехал. – сказал я ей, – а то неизвестно, где бы ты завтра проснулась! – и повернулся к Засукину. – Как этим пользоваться? – Воткнуть поглубже и нажать на пимпочку сзади. – Куда воткнуть? – Куда обычно. – А куда обычно? – В мышечную ткань. Я положил шприц в карман. – Кричи, что баба готова. Засукин закричал: – Эй, брат! – Чего?! – Баба готова! – Вытаскивай их сюда! Засукин вопросительно посмотрел на меня. Я показал ему клей. – Мне одному их не утащить, – закричал он. – А ты сначала его, а потом бабу! Засукин опять посмотрел на меня вопросительно. Я еще раз показал клей. Засукин подумал и крикнул: – Эй, земляк! – Чего еще?! – Давай бабу трахнем! Она очень красивая! Катя вскочила с пола и молча вцепилась Засукину в волосы. У Засукина повылазили из орбит глаза. На всякий случай я опять залепил ему рот скотчем, а потом зажал ладонью и Катин рот и прошептал ей на ухо: – Отпусти его немедленно, а не то я тебя усыплю! Катя отпустила мужчину, напоследок расцарапав ему лицо. – Давай трахнем! – ответили из кустов решительно. Я отлепил у Засукина скотч: – Скажи ему, что ты идешь открывать дверь. – Иду открывать дверь! – закричал Сергей Иванович. Я сделал знак Кате, чтобы она притворилась спящей. Катя растянулась около стола и зажмурилась. Я залепил Засукину рот и пошел открывать. По дороге я прихватил с плиты чугунную сковородку. Я открыл замок и спрятался за дверь.

24

Почти сразу послышались шаги. Я приготовился, крепко сжав двумя руками холодную ручку тяжелой сковородки и приподнял ее над головой. Сковородка в руках напомнила мне один эпизод, когда я дрался в вагоне-ресторане с официантами. В тот раз сковородка была не на моей стороне. Ее, так же точно, сжимал в руке разъяренный шеф-повар. Доктор наук Пирпитум, – подумал я, – справится с бандитами и без пистолета. С порога послышался низкий громкий голос: – Ну где ты есть?! Я пришел трахаться! Сейчас потрахаешься со сковородочкой. Ха-ха! Иди же вперед, голубчик. Бандит сделал несколько шагов. Я выскочил из-за двери, чтобы стукнуть его сковородкой по затылку, и к своему ужасу увидел, что в нем более двух метров роста и я при всем своем желании не смогу дотянуться до его головы. Но отступать было поздно и следовало использовать эффект внезапности для того, чтобы ударить его хотя бы куда-нибудь. Я размахнулся и изо всех сил ударил громилу сковородкой по почкам. Сковородка беспомощно звякнула. Я понял, что под рубашкой у бандита надет бронежилет. Бандит повернулся, выхватил из-под мышки огромный черный пистолет и выстрелил в меня. Пуля срикошетила от сковородки и отшибла ему ухо. Бандит, вскрикнув от боли, схватился за ухо. Не теряя времени, я нанес сковородкой сокрушительный удар по руке с пистолетом. Пистолет упал на пол, закатился под диван. Гигант злобно зарычал и бросился на меня. Я увернулся и побежал в ванную. Хорошо, что я знаю этот дом, как свои пять пальцев. Закрыв за собой дверь, я встал ногами на унитаз и открыл выходившее во двор окошко. Дверь затрещала. Она долго не выдержит. Я схватил с полочки шампунь и разлил на полу. Когда он ворвется, то он подскользнется. Умрет не умрет, но шишку набьет! Я вылез в окошко и спрыгнул вниз на землю. Судя по громким звукам, которые я услышал сверху, моя затея удалась. Из окошка показалась разбитая морда бандита с набитой шишкой. – Ну погоди! – он погрозил мне кулаком и полез в окно. Я не стал дожидаться, пока он спрыгнет и побежал назад в дом. Я вбежал внутрь и захлопнул за собой дверь, надел цепочку, задвинул засов и полез под диван за вторым пистолетом. В дверь застучали. – Эй, профессор, я убью тебя! – Попробуй! – крикнул я из-под дивана. – Ты где?! Видимо, он смотрел в замочную скважину. Я выстрелил из-под дивана в лампочку, чтобы бандит ничего не видел. Стало темно. – Туши свет, доктор! – заорал преступник. – Сейчас приедут наши и тебе конец! Я выстрелил в дверь. – Ой! – закричали там. Я выстрелил просто так, чтобы припугнуть бандита, я надеялся, что пуля не причинит вреда человеку в бронежилете. Я даже подумал, что одна пуля его не очень-то испугает. Я выстрелил еще раз. – Ой-ёй! – опять закричал за дверью бандюга. Не шуми, я тебе, все равно, не верю, тебе не может быть так больно в бронежилете. Я выстрелил еще. Что-то за дверью тяжело рухнуло на землю.

25

Я подождал, прислушиваясь. Тихо. Нужно быстро уходить! Я вылез из-под дивана и посмотрел в замочную скважину. Никого видно не было. Я еще немного подождал, тихо снял цепочку, отодвинул засов и оттянул собачку английского замка. Прежде чем открыть дверь, я, на всякий случай, еще раз посмотрел в замочную скважину и поднял пистолет. Ну, с Богом! Я налег на дверь. Дверь не открывалась. Я нажал сильнее. Образовалась небольшая, сантиметров пять щелочка. Через нее я увидел, что двери мешает открыться распластавшееся на крыльце тело бандита. Неужели я убил человека?! Я, профессор и изобретатель всемирно известного клея "Суперпирпитумс" случайно убил человека! Какой кошмар! Наверное, меня до конца дней будут мучить угрызения совести и по ночам ко мне будет являться призрак головореза, убитого мною! Кроме того, если я попаду в милицию, то ситуация с оправданием меня, как ни в чем не виноватого человека, осложняется еще одним незапланированным убийством. Я вернулся в кухню. Катя лежала на полу возле стола в той же позе, в какой я оставил ее, и посапывала. За Катей такое водилось и раньше. Во время нервного потрясения она неожиданно засыпала. Такова была особенность ее ненормального организма. – Катя! – я потряс ее за плечо. – Катя, я убил человека! Катя открыла глаза и посмотрела на меня непонимающим взглядом. Она встряхнула головой и села. – Пирпитум? – сказала она, зевнув. – Что происходит? – Говорю тебе, я убил человека! Катя потянулась и почесалась. – Ты убил человека? – переспросила она спокойным голосом. – Кого? Засукина? – Нет, не Засукина! Я убил того, который сидел в кустах! – Так ему и надо! Если тебя за него привлекут, я буду свидетельствовать, что он хотел меня изнасиловать. А ты за меня заступился. – Спасибо конечно, что ты готова помочь мне в трудную минуту, но на меня у милиции накопилось уже столько всего! Похищение Аркадия Пулеплетова – раз, – я загибал пальцы, – проникновение в чужой дом – два, ограбление этого дома – три, присвоение, хранение и ношение огнестрельного оружия – четыре, зверское убийство жены Пулеплетова – пять, отстрелил у кошки хвост шесть, разбил статую Леонардо – семь (вандализм), оказание сопротивления двум сотрудникам милиции – восемь-девять (одному я скелета показал, второму сапоги приклеил), угон милицейского транспорта – десять, создание на дороге аварийной ситуации – одиннадцать, порча и уничтожение имущества органов внутренних дел – двенадцать (машина утонула), ограбление пожилого рыболова (снял с него сапоги) – тринадцать, а теперь еще одно убийство четырнадцать. – Я поднял перед Катей руки с растопыренными пальцами. Пальцев не хватает! Пока они разберутся с каждым обвинением, я полжизни просижу на нарах, как твой Засукин! Нет, мне это не подходит. Я хочу жить теперь, а не когда выйду из тюрьмы дряхлым беспомощным стариком-импотентом! Я хочу есть в ресторанах, мыться в саунах-люкс, ездить на роскошных автомобилях, стричься у лучших парикмахеров, одеваться фирменно, проводить время с красивыми женщинами, ходить в музеи и на концерты, читать классиков, вести научную работу! Вот вам! – я показал потолку хер рукой. – Вот вам, милиция! И вот вам, бандиты! Никогда вам не справиться с доктором наук! Я знаю что мне делать! – Интересно, а что будет со мной?! – спросила Kатя. – Ты втравил меня в историю! Теперь и за мной станут охотиться бандиты! И милиции я вряд ли смогу объяснить, что тут произошло. Пирпитум, ты должен взять меня с собой! – у Кати загорелись глаза. – Мы будем с тобой, как в кино "Бонни и Клайд", грабить банки и стрелять из машины, – она приставила к плечу воображаемый автомат. – Ту-ду-ду-ду-ду! – Тьфу! Какое ту-ду-ду?! Из всего, что я тебе тут сказал, ты не поняла ровным счетом ничего! – я постучал себя костяшками по лбу и забегал по комнате, поднимая руки к потолку. – Какого черта я опять должен иметь дело с этой тупицей?! Когда я развелся, я вздохнул с облегчением, потому что думал, что больше никогда мне не придется иметь с тобой дела! Как же это так получается, что в такой тяжелый момент моей жизни, у меня на дороге снова попадаешься ты со всей своей... со всей своей... требухой! – Ничего более подходящего я придумать не смог. – Угораздило же меня выйти именно на ту дорогу, по которой ты сегодня поехала! Да понимаешь ли ты, мерзавка, что не случись бы этого, я бы не убил человека?! – Ах так! – Катя топнула ногой. – Бандиты взяли меня в оборот, только из-за того, что у меня был муж идиот и сволочь! Мало того, что он бросил меня без денег, когда сам заработал на своем вонючем клее, мало того что он совершил два десятка тяжких преступлений, он еще и оскорбляет меня в моем же доме только за то, что я дала себя уговорить подвезти этого мокрого петуха к себе же домой! Вот расплата за мою доброту! – Если ты не заткнешся, – закричал я, – я этим, как тебе кажется, вонючим клеем заклею тебе рот, как нос Засукина! – Попробуй! Я выцарапаю тебе твои наглые глаза! – А я тебя усыплю, – я вытащил шприц. – Ну, попробуй! – Катя повернулась ко мне спиной, задрала платье и спустила трусы. И тут с нами опять что-то случилось. Видимо, этот сумасшедший день действовал на нас так возбуждающе. Я налетел на Катю как вихрь, расстегивая на ходу ремень. И вновь, как недавно в гараже, мы предались всепоглощающей плотской страсти, забыв о том, где мы и что нам надо дальше делать. Я хватал и мял ее белую задницу, а она, вцепившись ногтями в мои ноги, страстно двигалась взад-вперед и стонала! – О-го-нь!.. – ... Ты маньяк, – сказала Катя, одергивая платье. – Между прочим, мы не одни. Между прочим, тут Засукин. Я совершенно забыл про Засукина. Всё произошло так внезапно и бурно, что Засукин как-то выпал из моего внимания.

26

– Что же ты раньше не напомнила? Ты же видела, что я не мог себя контролировать, потому что был сильно потрясен тем, что убил человека! – Ладно, он всё равно не жилец, – Катя махнула рукой. – -.. – Мы же не можем оставить Засукина в живых? Мало ли что он еще сделает! Я посмотрел на свою бывшую жену новыми глазами. У меня на глазах бывшая жена превращалась в настоящую фашистку из Бухенвальда. – Я несколько удивлен, – сказал я, – хотя я и раньше подозревал что в тебе дремлют патологические наклонности, однако я всегда гнал эти тревожные мысли, потому что если так про всех думать, то и жить-то не очень хочется. – Ба! От кого я это слышу! Это говорит мне человек, который утром перерезал беззащитной женщине горло, а вечером хладнокровно расстрелял безоружного человека. – Во-первых, на нем был бронежилет. А во-вторых, я убил его из его же оружия. – Я и говорю, отобрал у человека пистолет и застрелил его без оружия. – Дура ты и всё! Разговаривать я с тобой не желаю! – Ладно, не обижайся, Пирпитум. Поехали отсюда. – Прежде нужно закончить с Засукиным. – В каком смысле?.. Ты собираешься его прикончить? – Нет. С меня на сегодня достаточно... Я хочу его усыпить. Засукин лежал на животе и моргал. Я разлепил ему рот: – Хочешь жить? – спросил я. – Да, – коротко ответил Засукин. – Расскажешь мне как проникнуть в лабораторию ZZZ, тогда будешь жить. А не расскажешь... – я провел себе ногтем по горлу. – Я тебе заклею нос! – Ухо и горло! – добавила Катя из-за спины. Отдышавшись, Засукин сказал: – У нас очень строго и фиг пройдешь! Как на зоне... Я поднес Засукину к носу тюбик с клеем. У Засукина забегали глаза. – Я правда не знаю! У научных сотрудников на удостоверениях есть магнитная лента, которая открывает двери. И то не у всех. А я числюсь в обслуживающем персонале и могу проходить только в столовую и только после проверки документов. – Ну ладно, я сегодня добрый. Я не стану тебя убивать. Но твое удостоверение я все-таки возьму... на всякий случай. – По крайней мере сможете бесплатно покушать, – согласился Засукин. – А теперь мы тебя усыпим, чтобы тебе было не скучно. – Я достал шприц. Ты умеешь делать уколы? – повернулся я к Кате. – Никогда не пробовала. – Хочешь попробовать? – Не знаю... Я в школе при виде уколов всё время падала в обморок... – Тогда убей его, – я протянул ей пистолет. У Засукина задрожала челюсть. Катя взяла пистолет и внимательно его осмотрела: – Куда стрелять – в голову или в сердце? – она подняла пистолет двумя руками. – Не стреляй, женщина, – взмолился Засукин. – Я жить хочу! Пожалей! Выстрелит или не выстрелит? – подумал я. – В сердце или в голову? – переспросила Катя. – Ладно, гестаповка, я сам, – я отобрал у нее пистолет и засунул за пояс. Надо же, – от уколов они в обморок падают, а убить человека из пистолета нет вопросов! Я пальцем закрыл Засукину челюсть и залепил рот скотчем, чтобы он не орал. Потом вынул из валявшейся на полу разделочной доски нож и вырезал дырку в засукинских штанах. – Подай коньяк, – приказал я Кате. Я налил коньяк в дырку для дезинфекции. Засукин дернулся. – Чего ты дергаешься? Я еще не начинал даже!.. Такой большой дядя, а ведешь себя как маленький. Я размахнулся и воткнул иглу до половины. – Хох! – у Кати подогнулись ноги и она упала в обморок. Может быть это к лучшему, – подумал я. – Пусть она здесь и остается. Со мной теперь находиться очень опасно. Я достал второй шприц и сделал укол Кате. На этот раз у меня получилось лучше. Пусть хорошенько выспится, пока я уберусь отсюда подальше.

27

Я подошел к входной двери и с удивлением обнаружил, что дверь настежь распахнута и за ней никто не лежит. Я вытащил пистолет и вышел на крыльцо. От крыльца к кустам тянулся кровавый след. Я пошел по следу, держа пистолет наготове. Вскоре я догнал медленно ползущего раненого бандита. – Стой, стрелять буду! – крикнул я. Бандит замер. – Куда я попал? – спросил я его. – В ноги, – простонал раненый. – Если ты не будешь дергаться, я тебе остановлю кровь. Я оторвал от его рубашки рукав, разорвал на две части и приклеил их на раны клеем "Суперпирпитумс". – Медики рекомендуют заклеивать раны бандитов этим клеем. От потери крови ты спасен. – Спасибо, профессор. Оставлять раненого бандита на улице было опасно. А связывать его, заклеивать рот клеем и засыпать сеном, которое лежало в саду, было негуманно. Поэтому мне пришлось порядком потрудиться, пока я тащил амбала в дом, связывал его и заклеивал ему ром скотчем. Я уже собирался покинуть дом, когда подумал, что когда Катя придет в себя, она, чего доброго, расправится со связанными бандитами, и, чтобы этого не случилось, я, на всякий случай, связал бельевой веревкой и ее тоже. Я вышел во двор и осмотрелся. Было тихо и безветренно. В небе сияла полная луна. Я щелкнул зажигалкой, но не успел поднести ее к сигарете, как пламя дрогнуло и погасло. Я почувствовал налетевший неведомо откуда внезапный порыв ветра. Что-то прошуршало рядом со мной и затихло. От чего-то сделалось не по себе. Нужно уходить отсюда. Я спустился в гараж, сел в Катину машину, повернул ключ, выжал сцепление и нажал с места на газ.

28

Я ехал по почти пустой в это время суток автостраде. Чертовски хотелось жрать. Я вспомнил, что с самого утра ничего не ел. Этот день был полон таких приключений, что я как-то совсем забыл о еде. И только теперь, когда я немного расслабился за рулем, чувство голода дало о себе знать. Надо бы где-то перекусить. Я огляделся по сторонам. Вдоль кольцевой дороги мелькали деревья и кусты. Наконец я заметил впереди дорожный знак "Вилка с Ложкой", внизу была изображена цифра 200. Я проехал двести метров вперед и остановился у придорожного кафе "Летающие Тарелки". На всякий случай я надел темные очки, которые оказались в бардачке и вышел из машины. Посетителей внутри было немного. В углу, одетый в черную кожаную куртку, парень насиловал игровой автомат. Два турецких дальнобойщика ели пельмени, запивая горячим кофе. У стойки сидела пара – молодой длинноволосый парень в майке "Фук Ю!" и девушка в джинсах и кожаной жилетке. Бармен с баками Элвиса тер полотенцем стакан и смотрел телевизор. Я подошел к стойке. – Привет! – сказал я. – Смотри не протри в стакане дырку, приятель! Лучше налей мне туда сто пятьдесят коньяку и дай меню. Бармен подал меню и снял с полки бутылку "Арарата". – С лимоном? – спросил он. – С лимоном. – я кивнул. Я открыл меню и пробежался по нему глазами: пельмени, шашлык, плов, солянка, котлеты по-киевски, курица-гриль, гамбургеры, пицца с грибами, пицца с колбасой, пицца с рыбой, пицца вегетарианская с луком, рыба жареная, – я поморщился, – сардельки германские, сосиски датские, салат "Столичный", салат из овощей, винегрет, морковка по-корейски, напитки... Я был чертовски голоден и мне хотелось скорее забить живот, чем угодно. Я выбрал пельмени, салат "Столичный", сардельки германские и "Пепси-колу". Подумав, я заказал еще шашлык и бутылку кваса. Только не гамбургеры! Пока бармен выполнял мой заказ, я потягивал коньяк и смотрел телевизор. – ... пропал Михаил Юрьевич Сарделькин, – говорил диктор. – Вот его фотография. – На экране появилась фотография полного мужчины лет сорока. Всем, кто что-нибудь знает об этом человеке, просьба позвонить по телефонам, которые вы видите внизу экрана... Я вспомнил, что читал о Сарделькине в газете "Электрические Колебания...". – Сегодня у себя дома, – продолжал диктор, – был обнаружен труп Валентины Пулеплетовой. Ее нашли с перерезанным горлом в луже крови. Как сообщил нам представитель следственных органов, пожелавший остаться неизвестным, это почерк серийного убийцы, доктора наук и изобретателя клея "Суперпирпитумс" Бориса Пирпитума. При задержании Борис Пирпитум, по всей видимости, утонул в реке, хотя его тело до сих пор не обнаружено. Молодой человек в майке "Фук ю!" повернулся к девушке в джинсах, вытащил изо рта жвачку, приклеил к стойке бара и произнес сиплым голосом: – Наконец-то и в нашей дыре появился свой серийный убийца-интеллектуал! Давно уже наше гнилое общество нуждалось, чтоб явился кто-то, у кого не дрогнет рука нарезать мяса из всех этих заспаных скотов! Такая трактовка моих действий была для меня несколько неожиданной. По телевизору показывали мою фотографию. – Он симпатичный, – протянула девушка. – Я бы хотела с ним встречаться. – Если бы ты говорила о ком другом, – сказал волосатик, – я бы тут же дал тебе в глаз, но этот парень вызывает моё уважение. Он навел ужас на всех засранцев! Бармен принес заказ и я с жадностью принялся уплетать пельмени и все остальное. – Слишком много, – продолжал парень, – развелось в городе жирных свиней, которым следовало бы выпустить наружу кишки и перерезать горла! Нужно очистить наш любимый город от всяких там иногородних, которые засирают его и мешают нам жить как следует! Других иногородних, кроме дальнобойщиков в баре не было, поэтому я понял, что молодой человек задирает именно их. – Если каждый из нас станет таким же как серийный убийца Пирпитум, мы быстро наведем порядок в стране! Нужно выкинуть из страны всех этих иногородних! Пусть они катятся отсюда по-хорошему, если не хотят, чтобы им поперерезали их глотки и повыпускали их вонючие кишки, набитые докторской колбасой! Дальнобойщики делали вид, что ничего не слышат. Парень в черной косухе продолжал насиловать игровой автомат. – Ты согласна со мной, детка? – лохматый похлопал девушку по плечу. Девушка кивнула: – Ага. Закажи мне еще коктейль. – Как ты можешь пить коктейль, когда в нашем баре сидят вонючие ублюдки, от которых за версту несет соляркой и керосином?! – Он медленно повернулся на стуле. – Мы не можем спокойно пить коктейли, пока мы не вышвырнем кое-кого отсюда и не проветрим помещение! – волосатик стукнул кулаком по стойке. – Эй, дядя, – он обернулся ко мне, – что ты думаешь насчет того, что я сказал? – Я не слышал, что ты сказал,– ответил я, – потому что когда я ем – я глух и нем. Парень вытащил из кармана выкидной нож, щелкнул кнопкой и выскочившим длинным лезвием стал вычищать грязь из-под ногтей: – В двух словах я сказал вот что, дядя, – это наш бар, мы здесь хозяева и мы не желаем видеть в нашем баре разную проезжую сволочь, – он посмотрел на меня исподлобья. – Ну? – сказал я. – Что ну? Я спрашиваю – какое твое мнение? – Мнение насчет чего? – Насчет порядка. Ты за порядок, дядя? – волосатик вытер кончик ножа об черные джинсы. – Естественно, – я подцепил на вилку пельмень. – Значит ты с нами?.. – Он показал кончиком лезвия себе в грудь. – А ты читал, дядя, Достоевского?.. Мы все из него вышли! Он призывает всех неравнодушных взять в руки оружие и навести в стране порядок своими силами! Выкинуть из нее всех ненаших!.. В честь Достоевского мы называем себя "Кожаные Бесы"! Понял? – Понял. Кожаные бесы, – повторил я. – Ну а раз ты понял, ты дожен доказать свою понятливость. Вон сидят два вонючих проезжих ублюдка. Иди и вышиби им мозги! – А то что будет? – спросил я. – Если ты вышибешь им мозги, ты докажешь, что ты "Кожаный Бес", а не вонючий ублюдок. А если ты не докажешь, что ты "Кожаный Бес", мы в тебе вырежем вот такую дырку, – парень сложил кружком большой и указательный пальцы. – Ол райт, дядя? – Мне надо подумать, – сказал я, направив вилочку в сторону собеседника. У меня в кармане лежало два пистолета, я мог бы и сам наделать сколько угодно дырок в этом кожаном лохматом бесе, только уж очень не хотелось раскрывать своего инкогнито. Для меня было бы гораздо лучше, чтобы в милиции считали, что я утонул. Бармен, тем временем, безучастно тер полотенцем стаканы и смотрел их на просвет. – Ладно, пока подумай, дядя, – сказал лохматый, – а я, пожалуй, начну, потому что я больше не в силах терпеть эту вонь! Парень спрыгнул с высокого стула на пол и добавил: – А ты посмотри и сделай выводы – за кого ты...

29

Он вразвалочку подошел к туркам, поигрывая ножиком. – Убирайтесь к черту! – ногой в черном ковбойском сапоге парень вышиб стул из-под одного турка. Турок загремел на пол, ловко перекувыркнулся назад, вскочил на ноги, выхватил из кармана газовый баллончик и прыснул лохматому в лицо. Парень выронил нож и схватился обеими руками за лицо, по которому обильно текли слезы, слюни и сопли. – Мама! – заорал он. – Он мне, гад, в морду из баллончика пшикнул! Больно-о! Турок ударил его между ног. Лохматый отлетел назад, стукнулся головой об стенку и стал медленно сползать вниз. Девушка в джинсах соскочила со стула. В кафе неприятно запахло слезоточивым газом. Вдруг прогремел выстрел, турок закачался, выронил баллончик, который покатился под стол, схватился за живот, повернулся в полоборота к своему другу, согнулся и, посмотрев вокруг грустными восточными глазами, упал на пол. Я обернулся. Возле игровых автоматов стоял парень в кожаной куртке с пистолетом в руке. Из ствола пистолета шел дымок. Пистолет выстрелил еще раз. Пуля пробила стоявший на столе кофейник. Из двух отверстий хлынул горячий кофе с молоком. Второй турок бросился к двери. – Стоять, чурбан! – кожаный снова выстрелил. Турок, схватившийся было за ручку двери, выгнул спину, осел на пол и застонал. Кожаный выстрелил. Турок отцепился от ручки и рухнул. – Теперь твоя очередь, – убийца направил пистолет в мою сторону. Я резко перепрыгнул через стойку и спрятался за ней. Пуля просвистела сверху, разнесла стакан с коктейлем на стойке и продырявила декоративный самовар. Я вытащил из карманов трофейные пистолеты. Рядом со мной прятался бармен с полотенцем и стаканом. Я подмигнул ему и тихо сказал: – Не трусь! Нас голыми руками не возьмешь! – и протянул ему пистолет громилы, а себе оставил пистолет скелета и запасную обойму, отобранную у бандитов. – Стрелять умеешь? Бармен грустно улыбнулся. Я понял, что и он очень устал от этой бесчинствующей молодежи. – В армии я служил в Монголии, – тихо сказал он, – как раз в то время, когда китайские нарушители нападали на монгольские стада баранов. В день уходило по два рожка патронов. – О кей, – я снял очки и сунул в карман. – Сейчас будет жарко. – Не тот ли ты парень, которого ищет милиция? – узнал меня бармен без очков. – Да, я Пирпитум. Мне терять нечего – одним больше, одним меньше... – Я вскочил на ноги, не целясь выстрелил один раз в сторону игровых автоматов и нырнул вниз, успев заметить, что парня в кожаной куртке у игровых автоматов нет. Парень в кожаной куртке стоял возле длинноволосого, который лежал на полу и дергал ногой. Рядом на стуле сидела девушка в джинсах, с побледневшим от происходящих событий лицом. Не успел я спрятаться, как над стойкой засвистели пули. Одна прошила стойку рядом со мной, другая – рядом с барменом, третья – попала в самовар. Наступила тревожная тишина. Я посидел еще немного и решил посмотреть в дырку от пули, что делается в зале. Я повернул голову к отверстию и увидел, что с той стороны отверстие уже занято – с той стороны в отверстие на меня глядел глаз противника. Я немного растерялся и, не зная что делать дальше, плюнул в глаз. – Ё-моё! – вскрикнули с той стороны и глаз исчез. Вместо глаза раздались выстрелы и в стойке появилось еще несколько отверстий. Мы с барменом легли на пол. Если сидеть здесь и дальше, то наверняка в конце концов получишь шальную пулю в живот. Я знаками показал бармену: ползем в разные стороны, ты – справа, я слева, окружаем противника за стойкой и подавляем его шквальным и кинжальным огнем. Мы поползли. Когда мы доползли до противоположных концов стойки, я сделал бармену знак и мы одновременно выскочили из укрытия, паля из пистолетов. Кожаный подпрыгнул, перекувырнулся в воздухе и, стреляя налету, скрылся за стойкой. Мы поменялись местами. В принципе, меня в этом кафе ничего не задерживало, но я не привык отступать перед уличными хулиганами. Я решил продолжить перестрелку и выпустил пару пуль по стойке. В самоваре прибавилось дырок. Вдруг лохматый парень в майке "Фук ю" вскочил с пола с криком "Х-ха!", метнул нож в спину бармена и побежал к двери, перепрыгивая через тела турецких дальнобойщиков. У бармена потемнело лицо, он упал на колени, с трудом повернулся, поднял пистолет двумя руками и выстрелил в волосатика три раза. Все три пули достигли цели. Пули, попав лохматому в спину, добавили ему скорости и он, как снаряд, выпущенный из пушки, влетел в стеклянную стену бара, сокрушая ее. Всё вышло как в кино. Я увидел картину падения словно в замедленной сьемке дурацкого видеоклипа. Труп парня вылетел на улицу и растянулся на капоте катиного автомобиля. У бармена на лице появилось удовлетворение, он грустно улыбнулся, выронил из рук пистолет и рухнул замертво головой вперед. Гейм оувер... Девушка, поняв, что ее лохматого друга только что убили, закричала, схватилась руками за голову и кинулась за игровые автоматы. Я не мог уехать просто так, не отомстив за моего друга бармена, который, зная кто я такой, принял тем не менее мою сторону. Но задерживаться в кафе было опасно, в любую минуту сюда могла нагрянуть милиция. Нужно было придумать что-то оригинальное, чтобы быстро расправиться с убийцей. Я пошарил в карманах, в поисках чего-нибудь подходящего. Что это? Я вытащил зеленое яблоко. Откуда оно взялось? Не помню. Тем не менее, оно мне должно теперь помочь. – Эй ты, Кожаный Чулок! Лови лимонку! – я размахнулся и со всей силы закинул яблоко за стойку. Яблоко глухо стукнулось об пол. Бандит рыбкой выпрыгнул из-за стойки и покатился по полу, стреляя наобум. Я отскочил за игровые автоматы и начал отстреливаться оттуда. Над ухом громко визжала девка в джинсах. Заткнись, киска, без тебя тошно. Кожаный откатился за перевернутый стол. Вдруг раздался громкий знакомый голос, искаженный некачественными динамиками. Этот голос я уже слышал из бочки: – Всем бандитам, засевшим в кафе "Летающие тарелки"! Немедленно прекратите перестрелку, выкидывайте в окошко оружие и сдавайтесь! Вы окружены! Тот, кто окажет сопротивление, будет уничтожен на месте! Даю вам на размышление две минуты! Время пошло! Во время объявления, кожаный прекратил стрельбу. Я тоже не стрелял. Я посмотрел по сторонам и мне стало невесело – за стеклянными стенами кафе меня ожидал арест. И надо признаться, что это был не самый подходящий момент для такого события. Я мысленно подсчитал в голове все мои преступления, не забыв прибавить к ним и те свежие трупы, которые лежали сейчас на полу. Определенно, мне не удастся никому доказать, что я честный и порядочный гражданин. – У вас осталась одна минута! – сообщил мегафон. В воздухе повисла зловещая тишина, которая не обещала ничего хорошего ни мне, ни Кожаному Чулку. Вдруг бандит с криком "АААААААА!" выскочил из-за стола и бросился к выходу, стреляя сразу из двух пистолетов. – Дрожите, твари! Я право имею! Получай, вашу мать! Получай! Кожаные Бе... – парень словно проглотил последнее слово. Всего его изрешетили быстрые остроконечные пули. Бандит остановился, получая со всех сторон все новые и новые порции, которые на какое-то время обеспечили ему равновесие. – Достаточно! Прекратить пальбу! – крикнул мегафон. Стрельба так же внезапно закончилась, как началась и мертвец упал в лужу собственной крови. "Добро пожаловать в ад!" – подумалось мне.

30

Что же делать, что же делать?.. Я посмотрел на дрожащую девицу и в моей голове созрел быстрый, отчаянный план. Я обхватил девушку левой рукой за шею, а правой – приставил к ее виску пистолет и выволок ее к дыре, которую пробил собой ее лохматый приятель. – Я убью ее! Я убью ее! – кричал я, выбираясь из кафе. – Не стрелять! – закричали в мегафон. – У него заложница! – и продолжили, уже обращаясь ко мне. – Пирпитум, брось оружие! У тебя нет никаких шансов! Не бери на душу еще один грех! Не отягащай совесть еще одним безвинным трупом! – Я не совершил ничего плохого! Но вы все равно мне не поверите и засадите меня за решетку! Меня такой вариант не устраивает! Поэтому, если вы не дадите мне пройти к машине, я убью ее! – Хорошо, – сказали в мегафон после небольшой паузы. – Не стрелять! Пропустить его! Я подтащил полумертвую от страха девушку к машине, впихнул ее на переднее сидение, сам плюхнулся рядом, повернул ключ зажигания, выжал сцепление и надавил на педаль. Автомобиль заревел и стремительно рванул с места, оставляя позади злополучное кафе "Летающие тарелки". Я посмотрел в зеркало заднего вида. Милиционеры, размахивая дубинками и пистолетами, бежали к машинам.