Текст книги "Я куплет допою... (песни для кино)"

Автор книги: Владимир Высоцкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Ты меня не дождёшься, петля!

Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля!

Лейся, песня, как дождь на поля!

Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля!

1968

Баллада о цветах, деревьях и миллионерах

В томленье одиноком

В тени – не на виду -

Под неусыпным оком

Цвела она в саду.

Маман – всегда с друзьями,

Папа от них сбежал,

Зато Каштан ветвями

От взглядов укрывал.

Высоко ль или низко

Каштан над головой, -

Но Роза-гимназистка

Увидела – его.

Нарцисс – цветок воспетый,

Отец его – магнат,

И многих Роз до этой

Вдыхал он аромат.

Он вовсе был не хамом -

Изысканных манер.

Мама его – гран-дама,

Папа – миллионер.

Он в детстве был опрыскан -

Не запах, а дурман, -

И Роза-гимназистка

Вступила с ним в роман.

И вот, исчадье ада,

Нарцисс тот, ловелас,

«Иди ко мне из сада!» -

Сказал ей как-то раз.

Когда ещё так пелось?!

И Роза, в чём была,

Сказала: «Ах!» – зарделась -

И вещи собрала.

И всеми лепестками

Вмиг завладел нахал.

Маман была с друзьями,

Каштан уже опал.

Искала Роза счастья

И не видала, как

Сох от любви и страсти

Почти что зрелый Мак.

Но думала едва ли,

Как душен пошлый цвет, -

Все лепестки опали -

И Розы больше нет.

И в чёрном цвете Мака

Был траурный покой.

Каштан ужасно плакал,

Когда расцвёл весной.

1968

Романс

Было так – я любил и страдал.

Было так – я о ней лишь мечтал.

Я её видел тайно во сне

Амазонкой на белом коне.

Что мне была вся мудрость скучных книг,

Когда к следам её губами мог припасть я!

Что с вами было, королева грёз моих?

Что с вами стало, моё призрачное счастье?

Наши души купались в весне,

Плыли головы наши в огне.

И печаль, с ней и боль – далеки,

И казалось – не будет тоски.

Ну а теперь – хоть саван ей готовь, -

Смеюсь сквозь слёзы я и плачу без причины.

Вам вечным холодом и льдом сковало кровь

От страха жить и от предчувствия кончины.

Понял я – больше песен не петь,

Понял я – больше снов не смотреть.

Дни тянулись с ней нитями лжи,

С нею были одни миражи.

Я жгу остатки праздничных одежд,

Я струны рву, освобождаясь от дурмана, -

Мне не служить рабом у призрачных надежд,

Не поклоняться больше идолам обмана!

1968

ВОЙНА ПОД КРЫШАМИ 1967 (1971)

СЫНОВЬЯ УХОДЯТ В БОЙ 1969 (1971)

Я очень хорошо знаю Белоруссию: я много снимался у режиссёра Виктора Турова, который показал мне её, как, я думаю, никто никогда, наверно бы, не смог. Я с ним был во многих местах. Вы не поверите, что несколько вещей из фильма «Сыновья уходят в бой» были написаны за одну ночь. Просто от впечатлений. Мы жили в партизанском лагере – такая была деревня в лесу,– и несколько песен появилось буквально за одну ночь. Как выплеснулись. Бывает – как будто перекипело и начало выплёскиваться. Так у меня было со многими вещами, написанными для его картин.

Я вообще многим обязан Белорусской киностудии и особенно Виктору Турову, который во времена, когда к авторской песне было отношение, скажем, совсем плёвое, впервые рискнул вставить в свою картину много-много моих вещей. (1971 – 1979)

Аисты

Небо этого дня -

ясное,

Но теперь в нём – броня

лязгает.

А по нашей земле -

гул стоит,

И деревья в смоле -

грустно им.

Дым и пепел встают

как кресты,

Гнёзд по крышам не вьют

аисты.

Колос – в цвет янтаря, -

успеем ли?

Нет! Выходит, мы зря

сеяли.

Что там, цветом в янтарь,

светится?

Это в поле пожар

мечется.

Разбрелись все от бед

в стороны...

Певчих птиц больше нет -

вороны!

И деревья в пыли

к осени.

Те, что песни могли, -

бросили.

И любовь не для нас, -

верно ведь,

Что нужнее сейчас

ненависть?

Дым и пепел встают

как кресты,

Гнезд по крышам не вьют

аисты.

Лес шумит, как всегда,

кронами,

А земля и вода -

стонами.

Но нельзя без чудес -

аукает

Довоенными лес

звуками.

Побрели все от бед

на восток,

Певчих птиц больше нет,

нет аистов.

Воздух звуки хранит

разные,

Но теперь в нём – гремит,

лязгает.

Даже цокот копыт -

топотом,

Если кто закричит -

шёпотом.

Побрели все от бед

на восток, -

И над крышами нет

аистов...

1967

x x x

У нас вчера с позавчера

шла спокойная игра -

Козырей в колоде каждому хватало,

И сходились мы на том,

что оставшись при своём,

Расходились, а потом – давай сначала!

Но вот явились к нам они – сказали: «Здрасьте!».

Мы их не ждали, а они уже пришли...

А в колоде как-никак – четыре масти, -

Они давай хватать тузы и короли!

И пошла у нас с утра

неудачная игра,-

Не мешайте и не хлопайте дверями!

И шерстят они нас в пух -

им успех, а нам испуг, -

Но тузы – они ведь бьются козырями!

Но вот явились к нам они – сказали: «Здрасьте!».

Мы их не ждали, а они уже пришли...

А в колоде как-никак – четыре масти, -

И им достались все тузы и короли!

Неудачная игра -

одолели шулера, -

Карта прёт им, ну а нам – пойду покличу!

Зубы щёлкают у них -

видно, каждый хочет вмиг

Кончить дело – и начать делить добычу.

Но вот явились к нам они – сказали: «Здрасьте!».

Мы их не ждали, а они уже пришли...

А в колоде как-никак – четыре масти, -

И им достались все тузы и короли!

Только зря они шустры -

не сейчас конец игры!

Жаль, что вечер на дворе такой безлунный!..

Мы плетёмся наугад,

нам фортуна кажет зад, -

Но ничего – мы рассчитаемся с фортуной!

Но вот явились к нам они – сказали: «Здрасьте!».

Мы их не ждали, а они уже пришли...

Но в колоде всё равно – четыре масти, -

И нам достанутся тузы и короли!

1967

Песня о новом времени

Как призывный набат, прозвучали в ночи тяжело шаги, -

Значит, скоро и нам – уходить и прощаться без слов.

По нехоженным тропам протопали лошади, лошади,

Неизвестно к какому концу унося седоков.

Значит, время иное, лихое, но счастье, как встарь, ищи!

И в погоню за ним мы летим, убегающим, вслед.

Только вот в этой скачке теряем мы лучших товарищей,

На скаку не заметив, что рядом – товарищей нет.

И ещё будем долго огни принимать за пожары мы,

Будет долго зловещим казаться нам скрип сапогов,

О войне будут детские игры с названьями старыми,

И людей будем долго делить на своих и врагов.

Но когда отгрохочет, когда отгорит и отплачется,

И когда наши кони устанут под нами скакать,

И когда наши девушки сменят шинели на платьица, -

Не забыть бы тогда, не простить бы и не потерять!..

1967

Песня о Земле

Кто сказал: «Всё сгорело дотла,

Больше в землю не бросите семя!»?

Кто сказал, что Земля умерла?

Нет, она затаилась на время!

Материнства не взять у Земли,

Не отнять, как не вычерпать моря.

Кто поверил, что Землю сожгли?

Нет, она почернела от горя.

Как разрезы, траншеи легли,

И воронки – как раны зияют.

Обнажённые нервы Земли

Неземное страдание знают.

Она вынесет все, переждёт, -

Не записывай Землю в калеки!

Кто сказал, что Земля не поёт,

Что она замолчала навеки?!

Нет! Звенит она, стоны глуша,

Изо всех своих ран, из отдушин,

Ведь Земля – это наша душа, -

Сапогами не вытоптать душу!

Кто поверил, что Землю сожгли?!

Нет, она затаилась на время...

1969

Он не вернулся из боя

Почему всё не так? Вроде – всё как всегда:

То же небо – опять голубое,

Тот же лес, тот же воздух и та же вода...

Только – он не вернулся из боя.

Мне теперь не понять, кто же прав был из нас

В наших спорах без сна и покоя.

Мне не стало хватать его только сейчас -

Когда он не вернулся из боя.

Он молчал невпопад и не в такт подпевал,

Он всегда говорил про другое,

Он мне спать не давал, он с восходом вставал, -

А вчера не вернулся из боя.

То, что пусто теперь, – не про то разговор:

Вдруг заметил я – нас было двое...

Для меня – будто ветром задуло костёр,

Когда он не вернулся из боя.

Нынче вырвалась, словно из плена, весна,

По ошибке окликнул его я:

«Друг, оставь покурить!» – а в ответ – тишина...

Он вчера не вернулся из боя.

Наши мёртвые нас не оставят в беде,

Наши павшие – как часовые...

Отражается небо в лесу, как в воде, -

И деревья стоят голубые.

Нам и места в землянке хватало вполне,

Нам и время текло – для обоих...

Всё теперь – одному, – только кажется мне -

Это я не вернулся из боя.

1969

Сыновья уходят в бой

Сегодня не слышно биенье сердец -

Оно для аллей и беседок.

Я падаю, грудью хватая свинец,

Подумать успев напоследок:

«На этот раз мне не вернуться,

Я ухожу – придёт другой».

Мы не успели оглянуться -

А сыновья уходят в бой!

Вот кто-то решил: после нас – хоть потоп,

Как в пропасть шагнул из окопа.

А я для того свой покинул окоп,

Чтоб не было вовсе потопа.

Сейчас глаза мои сомкнутся,

Я крепко обнимусь с землёй.

Мы не успели оглянуться -

А сыновья уходят в бой!

Кто сменит меня, кто в атаку пойдёт?

Кто выйдет к заветному мосту?

И мне захотелось – пусть будет вон тот,

Одетый во всё не по росту.

Я успеваю улыбнуться,

Я видел, кто придёт за мной.

Мы не успели оглянуться -

А сыновья уходят в бой!

Разрывы глушили биенье сердец,

Моё же – мне громко стучало,

Что всё же конец мой – ещё не конец:

Конец – это чьё-то начало.

Сейчас глаза мои сомкнутся,

Я крепко обнимусь с землёй.

Мы не успели оглянуться -

А сыновья уходят в бой!

1969

В темноте

Темнота впереди – подожди!

Там – стеною закаты багровые,

Встречный ветер, косые дожди

И дороги неровные.

Там – чужие слова, там – дурная молва,

Там ненужные встречи случаются,

Там пожухла, сгорела трава

И следы не читаются, -

В темноте.

Там проверка на прочность – бои,

И закаты, и ветры с прибоями, -

Сердце путает ритмы свои

И стучит с перебоями.

Там – чужие слова, там – дурная молва,

Там ненужные встречи случаются,

Там пожухла, сгорела трава

И следы не читаются, -

В темноте.

Там и звуки и краски – не те,

Только мне выбирать не приходится -

Видно, нужен я там, в темноте, -

Ничего – распогодится!

Там – чужие слова, там – дурная молва,

Там ненужные встречи случаются,

Там пожухла, сгорела трава

И следы не читаются, -

В темноте.

1969

ЗЕМЛЯ САННИКОВА 1973

...У меня много событий, в основном не очень хороших. Например, утвердили меня в картину «Земля Санникова», сделали ставку, заключили договор, взяли билеты, бегал я с визой для Марины, освобождение в театре вырывал с кровью у директора и Любимова, а за день до отъезда Сизов – директор «Мосфильма» – сказал: «Его не надо!» – «Почему?» – спрашивают режиссёры. «А не надо и всё! Он – современная фигура» и т.д. в том же духе /.../ Словом, билеты я сдал, режиссёры уехали все в слезах, умоляли меня пойти, похлопотать и так далее. Я начал деятельность, просил всяких приёмов, воздействовал через друзей, не знаю, чем всё кончится, обещали принять, поговорить, повлиять, изменить и т.д. Видишь ли, Славик, я не так сожалею об этой картине, хотя роль интересная и несколько ночей писал я песни, /.../ нужно просто поломать откуда-то возникшее мнение, что меня нельзя снимать, что я – одиозная личность, что будут бегать смотреть на Высоцкого, а не на фильм, и всем плевать на ту высокую нравственную идею фильма, которую я обязательно искажу, а то и уничтожу своей неимоверно скандальной популярностью...

Из письма С.Говорухину, 1972

Белое безмолвие

Все года, и века, и эпохи подряд -

Всё стремится к теплу от морозов и вьюг, -

Почему ж эти птицы на север летят,

Если птицам положено – только на юг?

Слава им не нужна – и величие,

Вот под крыльями кончится лёд -

И найдут они счастие птичее,

Как награду за дерзкий полёт!

Что же нам не жилось, что же нам не спалось?

Что нас выгнало в путь по высокой волне?

Нам сиянье пока наблюдать не пришлось, -

Это редко бывает – сиянья в цене!

Тишина... Только чайки – как молнии, -

Пустотой мы их кормим из рук.

Но наградою нам за безмолвие

Обязательно будет звук!

Как давно снятся нам только белые сны -

Все другие оттенки снега занесли, -

Мы ослепли давно от такой белизны, -

Но прозреем от чёрной полоски земли.

Наше горло отпустит молчание,

Наша слабость растает как тень, -

И наградой за ночи отчаянья

Будет вечный полярный день!

Север, воля, надежда – страна без границ,

Снег без грязи – как долгая жизнь без вранья.

Вороньё нам не выклюет глаз из глазниц -

Потому, что не водится здесь воронья.

Кто не верил в дурные пророчества,

В снег не лёг ни на миг отдохнуть -

Тем наградою за одиночество

Должен встретиться кто-нибудь!

1972

Баллада о брошенном корабле

Капитана в тот день называли на ты,

Шкипер с юнгой сравнялись в талантах;

Распрямляя хребты и срывая бинты,

Бесновались матросы на вантах.

Двери наших мозгов

Посрывало с петель

В миражи берегов,

В покрывала земель,

Этих обетованных, желанных -

И колумбовых, и магелланных.

Только мне берегов

Не видать и земель -

С хода в девять узлов

Сел по горло на мель!

А у всех молодцов -

Благородная цель...

И в конце-то концов -

Я ведь сам сел на мель.

И ушли корабли – мои братья, мой флот, -

Кто чувствительней – брызги сглотнули.

Без меня продолжался великий поход,

На меня ж парусами махнули.

И погоду и случай

Безбожно кляня,

Мои пасынки кучей

Бросали меня.

Вот со шлюпок два залпа – и ладно! -

От Колумба и от Магеллана.

Я пью пену – волна

Не доходит до рта,

И от палуб до дна

Обнажились борта,

А бока мои грязны -

Таи не таи, -

Так любуйтесь на язвы

И раны мои!

Вот дыра у ребра – это след от ядра,

Вот рубцы от тарана, и даже

Видны шрамы от крючьев – какой-то пират

Мне хребет перебил в абордаже.

Киль – как старый неровный

Гитаровый гриф:

Это брюхо вспорол мне

Коралловый риф.

Задыхаюсь, гнию – так бывает:

И просоленное загнивает.

Ветры кровь мою пьют

И сквозь щели снуют

Прямо с бака на ют, -

Меня ветры добьют:

Я под ними стою

От утра до утра, -

Гвозди в душу мою

Забивают ветра.

И гулякой шальным всё швыряют вверх дном

Эти ветры – незваные гости, -

Захлебнуться бы им в моих трюмах вином

Или – с мели сорвать меня в злости!

Я уверовал в это,

Как загнанный зверь,

Но не злобные ветры

Нужны мне теперь.

Мои мачты – как дряблые руки,

Паруса – словно груди старухи.

Будет чудо восьмое -

И добрый прибой

Моё тело омоет

Живою водой,

Моря божья роса

С меня снимет табу -

Вздует мне паруса,

Словно жилы на лбу.

Догоню я своих, догоню и прощу

Позабывшую помнить армаду.

И команду свою я обратно пущу:

Я ведь зла не держу на команду.

Только, кажется, нет

Больше места в строю.

Плохо шутишь, корвет,

Потеснись – раскрою!

Как же так – я ваш брат,

Я ушёл от беды...

Полевее, фрегат, -

Всем нам хватит воды!

До чего ж вы дошли:

Значит, что – мне уйти?!

Если был на мели -

Дальше нету пути?!

Разомкните ряды,

Всё же мы – корабли, -

Всем нам хватит воды,

Всем нам хватит земли,

Этой обетованной, желанной -

И колумбовой, и магелланной!

1971

Кони привередливые

Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому краю

Я коней своих нагайкою стегаю, погоняю...

Что-то воздуху мне мало – ветер пью, туман глотаю, -

Чую с гибельным восторгом: пропадаю, пропадаю!

Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!

Вы тугую не слушайте плеть!

Но что-то кони мне попались привередливые -

И дожить не успел, мне допеть не успеть.

Я коней напою,

я куплет допою -

Хоть мгновенье ещё постою

на краю...

Сгину я – меня пушинкой ураган сметёт с ладони,

И в санях меня галопом повлекут по снегу утром, -

Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони,

Хоть немного, но продлите путь к последнему приюту!

Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!

Не указчики вам кнут и плеть!

Но что-то кони мне попались привередливые -

И дожить не успел, мне допеть не успеть.

Я коней напою,

я куплет допою -

Хоть мгновенье ещё постою

на краю...

Мы успели: в гости к Богу не бывает опозданий, -

Так, что ж там ангелы поют такими злыми голосами?!

Или это колокольчик весь зашёлся от рыданий,

Или я кричу коням, чтоб не несли так быстро сани?!

Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!

Умоляю вас вскачь не лететь!

Но что-то кони мне попались привередливые...

Коль дожить не успел, так хотя бы – допеть!

Я коней напою,

я куплет допою -

Хоть мгновенье ещё постою

на краю...

1972

МОРСКИЕ ВОРОТА 1974

Я иногда много работаю для кино, а получается – ничего, пшик. Примерно из пяти работ, которые я делаю, видят свет и доходят до слушателей – две. Никогда не знаю, когда пишу песни или снимаюсь,– будет это в картине или нет. И не оттого, что вот, мол, какой я крамольный и запрещённый – совсем не по этой причине, хотя и это тоже бывает... Это из-за того, что я всегда пытаюсь писать всерьёз даже шуточное. Ну, это уже свои дела, но бывают дела намного сложнее, в которых ты не можешь никому ничего доказать. Но я всё равно постараюсь сохранить этим песням жизнь, они пойдут на магнитофоны, я буду надеяться, что это будет доставлять людям радость, удовольствие, заставит подумать ни так далее. Они, конечно, не пропадут, хотя есть ощущение досады. (1976 – 1978)

x x x

В день, когда мы, поддержкой земли заручась,

По высокой воде, по солёной, своей,

Выйдем в точно назначенный час, -

Море станет укачивать нас,

Словно мать непутёвых детей.

Волны будут работать – и в поте лица

Корабельные наши бока иссекут,

Терпеливо машины начнут месяца

Составлять из ритмичных секунд.

А кругом – только водная гладь, – благодать!

И на долгие мили кругом – ни души!..

Оттого морякам тяжело привыкать

Засыпать после качки в уютной тиши.

Наши будни – без праздников, без выходных, -

В море нам и без отдыха хватит помех.

Мы подруг забываем своих:

Им – до нас, нам подчас не до них, -

Да простят они нам этот грех!

Нет, неправда! Вздыхаем о них у кормы

И во сне имена повторяем тайком.

Здесь совсем не за юбкой гоняемся мы,

Не за счастьем, а за косяком.

А кругом – только водная гладь, – благодать!

Ни заборов, ни стен – хоть паши, хоть пляши!..

Оттого морякам тяжело привыкать

Засыпать после качки в уютной тиши.

Говорят, что плывём мы за длинным рублём, -

Кстати, длинных рублей просто так не добыть, -

Но мы в море – за морем плывём,

И ещё – за единственным днём,

О котором потом не забыть.

А когда из другой, непохожей весны

Мы к родному причалу придем прямиком, -

Растворятся морские ворота страны

Перед каждым своим моряком.

В море – водная гладь, да ещё – благодать!

И вестей – никаких, сколько нам ни пиши...

Оттого морякам тяжело привыкать

Засыпать после качки в уютной тиши.

И опять уплываем, с землёй обручась -

С этой самою верной невестой своей, -

Чтоб вернуться в назначенный час,

Как бы там ни баюкало нас

Море – мать непутевых детей.

Вот маяк нам забыл подморгнуть с высоты,

Только пялит глаза – ошалел, обалдел:

Он увидел, что судно встает на винты,

Обороты врубив на предел.

А на пирсе стоять – все равно благодать, -

И качаться на суше, и петь от души.

Нам, вернувшимся, не привыкать привыкать

После громких штормов к долгожданной тиши!

1973

x x x

Всему на свете выходят сроки,

А соль морская – въедлива как черт, -

Два мрачных судна стояли в доке,

Стояли рядом – просто к борту борт.

Та, что поменьше, вбок кривила трубы

И пожимала боком и кормой:

«Какого типа этот тип? Какой он грубый!

Корявый, ржавый – просто никакой!»

В упор не видели друг друга

оба судна

И ненавидели друг друга

обоюдно.

Он в аварийном был состоянье,

Но и она – не новая отнюдь, -

Так что увидишь на расстоянье -

С испуга можно взять и затонуть.

Тот, что побольше, мёрз от отвращенья,

Хоть был железный малый, с крепким дном, -

Все двадцать тысяч водоизмещенья

От возмущенья содрогались в нём!

И так обидели друг друга

оба судна,

Что ненавидели друг друга

обоюдно.

Прошли недели, – их подлатали,

По ржавым швам шпаклёвщики прошли,

И ватерлинией вдоль талии

Перевязали корабли.

И медь надраили, и краску наложили,

Пар развели, в салонах свет зажгли, -

И палубы и плечи распрямили

К концу ремонта эти корабли.

И в гладкий борт узрели

оба судна,

Что так похорошели -

обоюдно.

Тот, что побольше, той, что поменьше,

Сказал, вздохнув: «Мы оба не правы!

Я никогда не видел женщин

И кораблей – прекраснее, чем вы!»

Та, что поменьше, в том же состоянье

Шепнула, что и он неотразим:

«Большое видится на расстоянье, -

Но лучше, если всё-таки – вблизи».

Кругом конструкции толпились,

было людно,

И оба судно объяснились -

обоюдно!

Хотя какой-то портовый дока

Их приписал не в тот же самый порт -

Два корабля так и ушли из дока,

Как и стояли, – вместе, к борту борт.

До горизонта шли в молчанье рядом,

Не подчиняясь ни теченьям, ни рулям.

Махала ласково ремонтная бригада

Двум не желающим расстаться кораблям.

Что с ними? Может быть, взбесились

оба судна?

А может, попросту влюбились -

обоюдно.

1973

Пиратская

Был развесёлый розовый восход,

И плыл корабль навстречу передрягам,

И юнга вышел в первый свой поход

Под флибустьерским черепастым флагом.

Накренившись к воде, парусами шурша,

Бриг двухмачтовый лёг в развороте.

А у юнги от счастья качалась душа,

Как пеньковые ванты на гроте.

И душу нежную под грубой робой пряча,

Суровый шкипер дал ему совет:

«Будь джентльменом, если есть удача,

А без удачи – джентльменов нет!»

И плавал бриг туда, куда хотел,

Встречался – с кем судьба его сводила,

Ломая кости веслам каравелл,

Когда до абордажа доходило.

Был однажды богатой добычи делёж -

И пираты бесились и выли...

Юнга вдруг побледнел и схватился за нож, -

Потому что его обделили.

Стояла девушка, не прячась и не плача,

И юнга вспомнил шкиперский завет:

Мы – джентльмены, если есть удача,

А нет удачи – джентльменов нет!

И видел он, что капитан молчал,

Не пробуя сдержать кровавой свары.

И ран глубоких он не замечал -

И наносил ответные удары.

Только ей показалось, что с юнгой – беда,

А другого она не хотела, -

Перекинулась за борт – и скрыла вода

Золотистое смуглое тело.

И прямо в грудь себе, пиратов озадачив,

Он разрядил горячий пистолет...

Он был последний джентльмен удачи, -

Конец удачи – джентльменов нет!

1973

x x x

Когда я спотыкаюсь на стихах,

Когда ни до размеров, ни до рифм, -

Тогда друзьям пою о моряках,

До белых пальцев стискивая гриф.

Всем делам моим на суше вопреки

И назло моим заботам на земле

Вы возьмите меня в море, моряки,-

Я все вахты отстою на корабле!

Любая тварь по морю знай плывет,

Под винт попасть не каждый норовит, -

А здесь, на суше, каждый пешеход

Наступит, оттолкнёт – и убежит.

Так всем делам моим на суше вопреки

Так назло моим заботам на земле

Вы возьмите меня в море, моряки,

Я все вахты отстою на корабле!

Известно вам – мир не на трёх китах,

А нам известно – он не на троих.

Вам вольничать нельзя в чужих портах -

А я забыл, как вольничать в своих.

Так всем делам моим на суше вопреки,

Так назло моим заботам на земле

Вы за мной пришлите шлюпку, моряки,

Поднесите рюмку водки на весле!

1972

КОНТРАБАНДА 1974 (1975)

Когда меня теперь просят написать песню для кино, то я не читаю сценарий, а спрашиваю тему, на какую хотят, чтобы я написал,– и тогда друзья наговаривают мне, что бы они примерно хотели для чего и так далее. В основном я с друзьями работаю, почти никогда – с врагами, и редко – с равнодушными людьми.

Поэтому я вообще предпочитаю работать кланом – больше всего люблю такую работу с друзьями, когда одинаково думаешь с ними и когда делаешь какое-то одно общее дело. Даже если не очень интересная роль, а вот просто пожить вместе, что-то попридумывать – для меня самое ценное. (1975 – 1979)

Танго

Жили-были на море -

Это значит плавали,

Курс держали правильный, слушались руля.

Заходили в гавани -

Слева ли, справа ли -

Два красивых лайнера, судна, корабля:

Белоснежнотелая,

Словно лебедь белая,

В сказочно-классическом плане, -

И другой – он в тропики

Плавал в чёрном смокинге -

Лорд – трансатлантический лайнер.

Ах, если б ему в голову пришло,

Что в каждый порт уже давно

влюблённо,

Спешит к нему под чёрное крыло

Стремительная белая мадонна!

Слёзы льёт горючие

В ценное горючее

И всегда надеется втайне,

Что, быть может, в Африку

Не уйдет по графику

Этот недогадливый лайнер.

Ах, если б ему в голову взбрело,

Что в каждый порт уже давно

влюблённо

Прийти к нему под чёрное крыло

Опаздывает белая мадонна!

Кораблям и поздняя

Не к лицу коррозия,

Не к лицу морщины вдоль белоснежных крыл,

И подтёки синие

Возле ватерлинии,

И когда на смокинге левый борт подгнил.

Горевал без памяти

В доке, в тихой заводи,

Зол и раздосадован крайне,

Ржавый и взъерошенный

И командой брошенный,

В гордом одиночестве лайнер.

А ей невероятно повезло:

Под танго музыкального салона

Пришла к нему под чёрное крыло -

И встала рядом белая мадонна!

1974

x x x

Сначала было слово печали и тоски,

Рождалась в муках творчества планета, -

Рвались от суши в никуда огромные куски

И островами становились где-то.

И, странствуя по свету без фрахта и без флага

Сквозь миллионолетья, эпохи и века,

Менял свой облик остров, отшельник и бродяга,

Но сохранял природу и дух материка.

Сначала было слово, но кончились слова,

Уже матросы Землю населяли, -

И ринулись они по сходням вверх на острова,

Для красоты назвав их кораблями.

Но цепко держит берег – надёжней мертвой хватки, -

И острова вернутся назад наверняка,

На них царят морские – особые порядки,

На них хранят законы и честь материка.

Простит ли нас наука за эту параллель,

За вольность в толковании теорий, -

И если уж сначала было слово на Земле,

То это, безусловно, – слово «море»!

1974

ИВАН ДА МАРЬЯ 1974 (1975)

Меня часто спрашивают, почему это я не пишу последнее время песни-сказки. Это – неправда: я продолжаю писать сказки, но уже не просто сюжетные – сказки для персонажей. И вот недавно я работал для картины «Иван да Марья» и написал туда несколько сказок, вернее даже – не сказок, а несколько таких реплик всяким сказочным персонажам, в основном – нечисти всякой. У меня нечистая сила поёт там человеческими голосами. Нечисть там – как хулиганы выступает. Такие бандиты! Там есть, например, Соловей-разбойник, Баба Яга. Они шастают по лесу, гуляют и выходят иногда в город бедокурить – стёкла бьют... Но их наконец прогоняет солдат Иван – и они в лесу сидят и поют, что, дескать, вот у них какое плохое положение – никто не обращает внимания на их нечистую силу... В этот фильм я написал много музыкальных номеров, текстов песен, но, к сожалению, опять почти ничего не осталось – всё выстригли. (1976 – 1978)

Скоморохи на ярмарке

Эй, народ честной, незадачливый!

Ай вы, купчики да служивый люд!

Живо к городу поворачивай -

Там не зря в набат с колоколен бьют!

Все ряды уже с утра

позахвачены -

Уйма всякого добра,

всякой всячины,

Там точильные круги

точат лясы,

Там лихие сапоги-

самоплясы.

Тагарга-матагарга,

Во столице ярмарка -

Сказочно-реальная,

Цветомузыкальная!

Богачи и голь перекатная, -

Покупатели все, однако, вы,

И хоть ярмарка не бесплатная,

Раз в году вы все одинаковы!

За едою в закрома

спозараночка

Скатерть сбегает сама -

самобраночка.

Кто не схочет есть и пить,

тем – изнанка,

Их начнёт сама бранить

самобранка.

Тагарга-матагарга,

Вот какая ярмарка!

Праздничная, вольная,

Белохлебосольная!

Вон и шапочки-невидимочки, -

Кто наденет их – станет барином.

Леденцы во рту – словно льдиночки,

И жар-птица есть в виде жареном!

Прилетали год назад

Гуси-Лебеди,

А теперь они лежат

на столе, гляди!

Эй, слезайте с облучка

добры люди,

Да из Белого Бычка

ешьте студень!

Тагарга-матагарга,

Всем богата ярмарка!

Вон орехи рядышком -

С изумрудным ядрышком!

Скоморохи здесь – все хорошие,

Скачут-прыгают через палочку.

Прибауточки скоморошие, -

Смех и грех от них – все вповалочку!

По традиции, как встарь,

вплавь и волоком

Привезли царь-самовар,

как царь-колокол, -

Скороварный самовар -

он на торфе

Вам на выбор сварит вар

или кофе.

Тагарга-матагарга,

Удалая ярмарка -

С плясунами резвыми,

Большей частью – трезвыми!

Вот Балда пришёл, поработать чтоб:

Без работы он киснет-квасится.

Тут как тут и Поп – толоконный лоб,

Но Балда ему – кукиш с маслицем!

Разновесые весы -

проторгуешься!

В скороходики-часы -

не обуешься!

Скороходы-сапоги

не залапьте!

А для стужи да пурги -

лучше лапти.

Тагарга-матагарга,

Что за чудо ярмарка -

Звонкая, несонная,

Нетрадиционная!

Вон Емелюшка Щуку мнёт в руке -

Щуке быть ухой, вкусным варевом.

Черномор Кота продаёт в мешке -

Слишком много Кот разговаривал.

Говорил он без тычка,

без задорины -

Все мы сказками слегка

объегорены.

Не скупись, не стой, народ

за ценою:

Продаётся с цепью Кот

золотою!

Тагарга-матагарга,

Упоенье – ярмарка, -

Общее, повальное,

Эмоциональное!

Будет смехом-то рвать животики!

Кто отважится, разохотится

Да на коврике-самолётике

Не откажется, а прокотится?!

Разрешите сделать вам

примечание:

Никаких воздушных ям

и качания, -

Ковролётчики вчера

ночь не спали -

Пыль из этого ковра

выбивали.

Тагарга-матагарга,

Удалася ярмарка!

Тагарга-матагарга,

Хорошо бы – надолго!

Здесь река течет – вся молочная,

Берега над ней – сплошь кисельные, -

Мы вобьём во дно сваи прочные,

Запрудим её – дело дельное!

Запрудили мы реку -

это плохо ли?! -

На кисельном берегу

пляж отгрохали.

Но купаться нам пока

нету смысла,

Потому – у нас река

вся прокисла!

Тагарга-матагарга,

Не в обиде ярмарка -

Хоть залейся нашею

Кислой простоквашею!

Мы беду-напасть подожжём огнём,

Распрямим хребты втрое сложенным,

Меду хмельного до краёв нальём

Всем скучающим и скукоженным!

Много тыщ имеет кто -

тратьте тыщи те!

Даже то – не знаю что -

здесь отыщете!

Коль на ярмарку пришли -

так гуляйте, -

Неразменные рубли

разменяйте!

Тагарга-матагарга,

Для весёлых ярмарка!

Подходи, подваливай,

Сахари, присаливай!

1974

Свадебная

Ты, звонарь-пономарь, не кемарь,

Звонкий колокол раскочегаривай!

Ты, очнись, встрепенись, гармонист,

Переливами щедро одаривай!

Мы беду навек спровадили,

В грудь ей вбили кол осиновый.

Перебор сегодня свадебный,

Звон над городом – малиновый.

Эй, гармошечка, дразни,

Не спеши, подманивай!

Главный колокол, звони,

Маленький, подзванивай!

Крикуны, певуны, плясуны!

Оглашенные, неугомонные!

Нынче пир, буйный пир на весь мир!

Все – желанные, все – приглашённые!

Как на ярмарочной площади

Вы веселие обрящете,

Там и горло прополощете,

Там споёте и попляшете!

Не серчай, а получай

Чашу полновесную!

Подходи да привечай

Жениха с невестою!

Топочи, хлопочи, хохочи!

Хороводы води развесёлые!

По бокам, по углам – к старикам

Разойдись, недоёные, квёлые!

Поздравляй, да с пониманием,

За застольною беседою -

Со счастливым сочетанием

Да с законною победою!

Наша свадьба – не конец

Дельцу пустяковому:

Делу доброму венец,

Да начало новому!

1974

Выезд Соловья-разбойника

Как да во лесу дремучем,

По сырым дуплам да сучьям,

И по норам по барсучьим

Мы скучаем да канючим.

Так зачем сидим мы сиднем,

Скуку да тоску наводим?

Ну-кася, ребята, выйдем,

Весело поколобродим!

Мы – ребята битые,

Тёртые, учёные.

Во болотах мытые,

В омутах мочёные.

Как да во лесу дремучем

Что-нибудь да отчебучим,

Добра молодца прищучим,

Защекочем и замучим!

Воду во реке замутим.

На кустах костей навесим,

Пакостных шутих нашутим,

Весело покуролесим!

Водяные, лешие,

Души забубённые!

Ваше дело – пешие,

Наше дело – конные.

Первый Соловей в округе -

Я гуляю бесшабашно.

У меня такие слуги,

Что и самому мне страшно.

К оборотням не привыкну -

До того хитры ребятки!

Да и сам я свистну, гикну -

Аж душа уходит в пятки!

Не боюсь тоски-муры,

Если есть русалочки!

Выходи, кикиморы,

Поиграем в салочки!

Ты не жди, купец, подмоги -

Мы из чащи повылазим

Да и на большой дороге