Текст книги "О русской грязи и вековой технической отсталости"

Автор книги: Владимир Мединский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Во-вторых, отношение образованных русских людей к пропагандистам «прогрессивных идей» хорошо видно хотя бы по «Отцам и детям» Тургенева. Образ Базарова, который демонстративно режет лягушек и тем самым борется за научное мировоззрение, думаю, знаком всем читателям со школы.

Первая научная картина мира

Для ученых XVI века, например для Галилео Галилея, мир был устроен как колоссальные часы или иной простой механизм. Основная работа Галилео Галилея так и называется – «Небесная механика ».

В XVII-XVIII веках механика была основой научной методологии. С механическими приспособлениями сравнивали и человеческое тело, и все другие организмы, и смену времен года, и жизнь вулканов, островов и океанов.

В России механистической науки не было. К XVI веку наша страна еще для этого «не созрела». Но может быть, это и к лучшему?

Представление о мире как о механизме легло в основу всей европейской культуры эпохи Просвещения. У нас до сих пор представление о ней совершенно восторженное, как об эпохе бурного научно-технического и общественного прогресса, географических открытий и освоения земного шара. А ведь это еще эпоха колониализма, чудовищной жестокости колонизаторов, не меньшей жестокости раннего капитализма в самой Европе, разрушения экологических систем, истребления десятков видов животных, превращения в пустыню громадных территорий. Обрушившись на мир, европейский прогресспривел к уничтожению целых народов. Уникальные культуры навеки потеряны для нас. И все – под знаменем «прогресса» и культа разума.

В Россию эпоха Просвещения пришла поздно и оставила в ней довольно скромные следы-

Плохо ли это?

Может быть, всем тоже не плохо было бы так «отставать»?!

Мировоззрение Нового времени

Культуру Европы с середины XVII века и до Первой мировой войны называют «эпохой Просвещения». В эту эпоху европейцы были убеждены, что обладают некой объективной истиной, «единственно верным знанием» о мире и имеют полное право навязывать ее всему остальному человечеству. Да что «право»! Ведь если ты точно знаешь, как устроен мир, а остальные не знают, твой священный долг поделиться знаниями с остальными. Тем более что «все остальные» коснеют во тьме невежества, страдают дикими предрассудками обо всем судят неправильно и на каждом шагу мучаются от последствий своей необразованности.

Читатель, может быть, помнит пьесу А. Островского «Гроза». Есть в ней беседа дворовой девушки Глаши и странницы Феклуши, С точки зрения Феклуши, за пределами православного мира все цари и правители – неправедные, и потому всё, что они судят и решают, – неправильно. «Такой предел им положен». Феклуша выведена в пьесе как пример дикости и косности «непросвещенного народа », диких представлений и нравов «темного царства». Но суждения самой «образованной общественности» вдруг приобретают некое сходство с суждениями Феклуши. Для «просвещенных» тоже все лежащее за пределами их мирка – нечто «неправедное» и подлежащее «исправлению». (Науч. ред.)

Если очень коротко выразить главное в мировоззрении эпохи Просвещения, получится примерно так:

Мир – не единое целое. Это склад, если не хаотичная свалка, различных объектов явлений и процессов. Каждый из них не имеет отношения к другому.

Мир-склад неисчерпаем. В нем всегда и всего хватит на всех. Никакого самоограничения. Никакой ограниченности и исчерпаемости ресурсов. Бери сколько сможешь и чего хочешь.

Способность «брать у природы» зависит от просвещенности: от объема научных знаний и технической вооруженности. Все разговоры о «сохранении культурного и природного наследия» – полная чушь, бредни неудачников или попросту предрассудки дикарей.

Такая общественная психология служила оправданием и колониализма, и распоряжения богатствами всего мира, стала основой для множества экологических катастроф.

В США истребили бизонов – чтобы лишить индейцев привычной пищи. Загнали индейцев в резервации, распахали прерии... А прерии – зона действия торнадо – ураганной силы ветров. Народные сказания о таких торнадо, уносивших целые фургоны с детьми переселенцев, легли в основу литературной сказки «Волшебник из страны Оз» Л. Ф. Баума, – советский читатель знает эту сказку в переложении А. Волкова как «Волшебник Изумрудного города».

Торнадо дули в основном весной. Распаханная прерия лежала беззащитная под ветрами, «черные бури» за 3-5 лет уносили весь плодородный слой. Места, где несколько десятков лет назад бродили бизоны и олени, а несколько лет назад высились домики фермеров и колосились поля, превратились в лишенный почвенного слоя «бедленд», что в переводе значит «дурные земли».

Национальный парк Бедленд в Южной Дакоте. Вот они, дурные земли

Бедленд – американское народное название таких земель. Один из рассказов Сетон-Томпсона о громадном волке так и называется – «Билли из бедленда». И всем американским подросткам было понятно, откуда приходит громадный волк по кличке Билли.

В современной географии США «бедленд» – строго научный термин, вроде «саванны» или «пойменного леса». Тип ландшафта такой. Только создал его человек своим неразумным хозяйствованием. Разве связь такого способа хозяйничать и типа культуры не очевидна? В России этот механистический тип культуры, мировоззрения появился поздно и мало изменил массовую психологию народа. Отсталость ли это? Или проявление глубинной разумности нашего народа?

В России в советский период несколько раз культивировались похожие идеи (видимо, мы так пытались «догнать Запад») и всякий раз с катастрофическими последствиями. Идею поворота сибирских рек в Среднюю Азию, к счастью, все-таки не осуществили. Идею отравления вод Байкала промышленными отходами осуществили частично. А вот целину распахали! Масштаб бедствия несколько меньший, чем в США, но принципиально такой же: первые три года зерна получали очень много, не хватало вагонов на вывоз. А потом ветры унесли почвенный слой, и грандиозную идею «преобразования природы» тихонько свернули.

Новые картины мира – и все научные

Но в XX веке механистический взгляд на мир исчерпал себя. И появились новые идеи... В 1905 году появился «принцип относительности» Альберта Эйнштейна. Согласно этому принципу, объективность данных, полученных исследователем, прямо зависит от используемых им методов исследования. Одно и то же исследование, проведенное по-разному, дает разные результаты. Так было поставлено под сомнение само представление об «объективном» знании, никак не зависящем от исследователя. Ученый мир несколько приуныл.

Потом появился «принцип неопределенности» Нильса Бора. Бор говорил о принципиальной невозможности понять, что же такое элементарная частица: волна или часть вещества? Поскольку элементарная частица в одно и то же время – и то, и другое. Однозначность и категоричность высказываний ученых была окончательно поставлена под сомнение.

Я бы упомянул еще и «теорему неполноты» австрийского математика Геделя. Гедель установил, что арифметика развивается по законам, которые лежат за пределами самой арифметики. Это открытие повлекло за собой целую революцию во всем естествознании, в философии науки. До Геделя для ученых было очевидно, что каждый объект научного исследования можно и нужно изучать сам по себе, вне связи с другими явлениями. После Геделя аксиомой стало, что «каждая сущность не самодостаточна». Мир – это не склад не зависящих друг от друга явлений, объектов и процессов, а иерархически организованный организм, в котором одни сущности – части других.

Большой (длина основного кольца ускорителя составляет 26,7 км!) адронный коллайдер. Человечество по-прежнему пытается заглядывать вневедомое. Километр коллайдера обошелся заказчикам почти так же дорого, как километр Третьего транспортного кольца в Москве (московский почти анекдот)

Это имеет много мировоззренческих последствий, в т. ч. для идеи демократии, автономии личности и др. политических установок. Действительно, если отдельный человек автономен и независим от всех остальных, то механически понимаемая демократия и культ «прав человека» обретает высокий смысл и опору на научные авторитеты. Если же человек сам по себе не имеет особого смысла вне семьи, профессии, страны, нации, гражданства, языка, культуры... и если народы, культуры и языки не имеют смысла вне цивилизаций и всего человечества... тогда и идея демократии приобретает совершенно другой смысл. (Науч. ред.)

Эти новые концепции привели к грандиозному перевороту в науке. Науку XIX века стали называть «классической», а науку первой половины XX века, как бы на противопоставлении старой «классике» – «неклассической».

С 1950-х годов – новый переворот, связанный с развитием глобального эволюционизма. Объект исследования начали рассматривать как часть единой системы, в которую входят и объект исследования, и сам исследователь. Этот переворот породил новое научное мировоззрение. Советский ученый академик В. С. Стёпин назвал такую науку «постнеклассической» ^[66], то есть возникшей после неклассической ^[67].

Постнеклассическая наука рассматривает мир как единое целое и как единый постоянно меняющийся эволюционирующий организм. Наука наконец призналась, что существуют загадки, которые для нее неразрешимы. Классическая наука XIX века не сомневалась, что происхождение Вселенной, жизни и человека она обязательно откроет. Пусть не сегодня. В любом случае эти вопросы в ее компетенции. Она полагала, что искусственное создание живых существ, моделирование эволюции, достижение личного бессмертия – дело если не сегодняшнего, то уже завтрашнего дня.

Постнеклассическая наука перестала рассматривать себя как «заменитель » философии и религии. Она занимает позицию «мудрого незнания», отказываясь давать ответы на «последние» вопросы, оставляя их в компетенции философии.

...И вот тут-то оказывается самое интересное: круг наука-религия-философия – замкнулся! И вовсе мы не отстали. Нет, мы скорее всех обогнали! Дело в том, что русская наука уже в XIX веке отстаивала принципы, на которых сейчас стоит постнеклассическая наука во всем мире.

Русская наука последовательно рассматривала мир как единое целое. Она связывала человека и остальное мироздание, указывая на ограниченность нашего ума и на возможную исчерпаемость природных ресурсов.

По России бегали «прогрессивные» Базаровы, навязывая стране безудержную «борьбу за прогресс», неуклонный рост национального богатства за счет не сдерживаемого никем и ничем использования природного достояния: полезных ископаемых, энергоносителей, леса, чистой воды. Но ведь не ими приросла слава русской науки.

Вот Менделеев с религией не «боролся», он порой даже демонстративно подходил под благословение священника. Он никогда не отрицал пользы совместной работы науки и религии над мировоззренческими вопросами.

Северцова считают основателем современной экологии ^[68].

А уж то, что очень неудачно называют «русским космизмом», намного опередило науку, пережившую к XX веке два грандиозных переворота.

Докучаев ^[69], Вернадский ^[70], его ученики еще в начале-середине XX века создали учения, после которых Западу сказать нам нечего.

И. И. Вернадский.

Вернадского мы одарили юбилейным рублем и московским проспектом. Достаточно ли для ученого, изменившего представления о жизни на Земле?

Экологические представления русской науки зародились еще в XIX веке. «Экологизм» и «органицизм» русских ученых создали систему представлений о планете Земля и о человеке как частях остальной Вселенной.

Слово «биосфера» в его нынешнем смысле введено в науку и во все языки мира В. И. Вернадским. До него оно употреблялось в самых произвольных значениях, в том числе мистическом – как название оболочки Земли, которую образуют души живших когда-либо растений и животных. У Владимира Ивановича – никакой мистики. Биосфера у него – это совокупность живых организмов и продуктов их деятельности. По другому определению – этап развития планетного тела Земля, на котором животные и растения определяют состояния всего планетного тела: состава воды и воздуха, химии верхней части твердой оболочки, круговращения элементов.

Так же точно Вернадский придал научное значение и понятию «ноосфера». До него оно употреблялось Эженом Леруа и членом ордена иезуитов Тейяром де Шарденом ^[71]как название некой мистической оболочки Земли, которую образуют души умерших. Вернадский стал называть ноосферой эпоху в жизни планеты Земля, когда уже не животные и растения, а человек и его деятельность определяют состояние нашего планетного тела.

Со школьной скамьи нам известны схемы «кругооборота воды в природе» или «кругооборота элементов в природе» (калия, азота и т. д.). Их печатают в школьных учебниках, как и рисунки эмбрионов Геккеля. Разница в том, что схемы круговращения элементов, созданные В. И. Вернадским и учениками его школы, вполне научны. Они – не порождение воспаленного ума пропагандистов, не попытка убедить ученика в правильности кабинетных догадок.

И еще одна разница: они наглядно, весомо, грубо, зримо убеждают в единстве материального мира. Работают на целостное, и притом абсолютно научное мировоззрение. Печатают такие схемы сегодня везде, во всем мире, но вот в России они появились в школьных учебниках раньше, чем на Западе: с 1930-х годов.

Вывод? Он очень прост: в области фундаментальной науки мы сначала «отстали» от Запада... А может, и не «отстали», а продолжали развиваться сами по себе, без иноземного чужебесия, мало затронутые схоластическим противостоянием религии и науки.

И сами по себе, продолжая и развивая собственные народные представления, на десятки лет опередили Запад с его постнеклассической наукой (название которой тоже дали мы).

Не случайно же «человеком года» в 2000 году ЮНЕСКО объявило именно Владимира Ивановича Вернадского, а не Галилео Галилея, не Чарльза Дарвина и не Эрнста Геккеля. Редкий случай признания нашего приоритета, между прочим ^[72].

Глава 3

«Отсталость» в естественных науках

Наука ворвалась в Россию после реформ Петра I. Весь XVIII век шло освоение этого нового для России явления. В 1725 году, году смерти Петра, в России все академики были немцы. Ни одной русской фамилии.

1750 год. Появляются Ломоносов и Крашенинников.

1800 год. Половина членов академии – русские. С этих пор немцев уважают, признают учителями русской науки... Но не они определяют научную жизнь страны ^[73].

Может быть, Россия отстала от Европы в XVII-XVIII веках? Не спорю, можно считать и так. Но отсталость отсталости рознь... «Отстав» от Запада, упорно стремящегося к экологической и нравственной катастрофе, Россия скорее выиграла. А в XIX веке все более явственно начала не просто догонять, а опережать Запад. И во многом именно потому, что мало перенимала механистические идеи Просвещения, спасла свою душу от безумия.

Можно показать на многих примерах, что, «учась у Запада», русские ученые всегда становились лишь подражателями. А вот реализуя свой собственный потенциал, разворачивая народные представления, они сразу становились лидерами мирового развития.

Аналитическое и синтетическое естествознание

Немцы принесли в Россию аналитическое естествознание. Согласно его принципам, всякий объект изучения надо изолировать от всех остальных объектов, затем старательно препарировать, разделяя на составные части, вычленяя структуру и устройство объекта.

Интерьер кабинета ученого в XVIII в.

Конференц-зал Санкт-Петербургской Академии наук в XVIII в.

Экспозиция Кунсткамеры

Такой анализ давал, казалось, прекрасные плоды, но чем-то он русских ученых не устраивал. Они начали заниматься естественными науками так, что пришлось ввести новый термин: синтетическое естествознание.

Возьмем хотя бы сегодняшние учебники биологии. В них на примере окуня, кролика и голубя показано, как устроено животное. Главное внимание уделяется анатомии. Второе – физиологии. Самое скромное место занимает поведение животного, семейная и стайная организация, образ жизни в дикой природе.

Живое мы до сих пор изучаем так, как будто оно мертвое. Мы мысленно превращаем живое существо в мертвый механизм, состоящий из костей, жил, слоев кожи и мозговой ткани. Мы изучаем «работу» этого механизма, а дети, изучающие биологию, втайне жалеют разъятые трупики на красивых цветных картинках.

Таково аналитическое естествознание – наследник классической науки.

Русские ученые меньше занимались анатомией животного, а больше физиологией, нервной деятельностью и поведением. Они ставили вопросы о связи животных одного вида друг с другом и с другими видами, их питанием, общением, эволюцией, умственной жизнью. То есть не столько «разделывали» объект своего исследования, сколько изучали его связи с другими объектами. Таково синтетическое естествознание.

Может быть, поэтому русские ученые меньше всего и позже всего преуспели в фундаментальной физике – там, где для аналитического естествознания больше всего оснований.

Но и там у нас не так уж мало достижений мирового масштаба. Уже в середине XVIII века М. В. Ломоносов ^[74]написал основополагающие работы по атомно-молекулярной теории теплоты.

Специальная история для всех поклонников романа Дэна Брауна «Ангелы и демоны», в котором помимо детективно-террористического сюжета затрагиваются и общефилософские вопросы противостояния науки и религии. Так вот, в XVIII веке утверждение Михайло Васильевича Ломоносова о том, что «ничто не берется из ничего», его немецкие коллеги по научному цеху неожиданно встретили в штыки. Как?! А Господь Бог?! Он сотворил материальный мир из ничего! Был даже написан донос в Святейший синод о богоотступничестве великого ученого. Вот православные священники ничего против идей Ломоносова на удивление не имели, посему на доносе резолюцию положили краткую: «Предоставить разбираться г-дам ученым. Оставить без последствий». Это к вопросу об «изначальном порочном консерватизме» русской православной церкви и о том, кто здесь у нас средневековый мракобес, а кто – сторонник прогресса.

В 1802 году В. В. Петров получил первый в мире устойчивый дуговой разряд. Нет, не устану я повторять: беспамятны мы. Безразличны мы к своей славе! В Британии царит буквально культ Фарадея. Каждый школьник знает, как Фарадей годами носил в кармане магнит, как придумывал все новые и новые опыты... Фарадей – национальный герой. Петров сделал не меньше, а мы даже внешности его не знаем: портрета не сохранилось.

Фамилия Ленц – иностранная, поэтому у нас до сих пор многие считают, что закон теплового действия тока (закон Джоуля-Ленца) создан за границей и иностранцами. А это не так! Эмилий Христианович Ленц – этнический немец, но работал-то он в Петербурге. Говорил по-русски без акцента и считал себя русским ученым.

А. А. Фридман.

Петербургский ученый Александр Александрович Фридман изменил наши представления о Вселенной, предсказав ее расширение, и вообще представил мир как пространство и время (так называлась его знаменитая книга). За все это его часто пытаются представить иностранцем

При советской власти научные школы А. Ф. Иоффе, С. И. Вавилова, П. Л. Капицы, Б. В. Курчатова ни на йоту не слабее западных, а часто их превосходят.

Синтетическое естествознание России дало свои замечательные плоды и в области физики. Теория «большого взрыва» и «нестационарной Вселенной» легла в основу современной космологии. Современная наука ставит имя А. А. Фридмана в один ряд с именами Птолемея, Коперника и Галилея. Фамилия его такова, что не  только на Западе, но и в России Фридмана часто считают американцем. Так и пишут: «Американский ученый Фридман»... Но Александр Александрович Фридман, вообще-то, прожил всю жизнь в Петербурге. Забывать, кто он и откуда – не только глупость и невежество, но и неуважение к великому соотечественнику. Грех, право же...

Таблица Менделеева

В области химии приоритет России несомненен уже за счет авторитета Д. И. Менделеева. Словно назло «прогрессивным» людям, был он религиозен и патриархален, любил моченые яблоки и квашеную капусту, ему нравилась церковная служба и неторопливые беседы за самоваром о жизни и о науке. Очень русский, подчеркнуто русский человек! При том – консерватор. Убежденный монархист и традиционалист, слуга русского народа и царя-батюшки. В своей книге о производительных силах России Менделеев прогнозировал, что к середине XX века население России превысит 300 миллионов человек, а сама Россия станет самой сильной, самой просвещенной и богатой империей в мире.

Периодическая система элементов.

Таблица Менделеева в классическом виде. Так и называется – Д. И. Менделеева

Дмитрий Иванович был сторонником синтетического естествознания и видел свою задачу не в том, чтобы всецело изучить один какой-то химический элемент, а в том, чтобы упорядочить их все, привести наши знания в строгую систему. Что и сделал весьма успешно.

Нечто очень русское есть и в «хобби» Дмитрия Ивановича: он любил изготавливать чемоданы. Почему именно чемоданы? О том история умалчивает, любил, и всё. Однажды знакомые видели, как великий ученый скрывается в чемоданной лавке, отдает два изготовленных чемодана и получает за работу от приказчика. Почтительно кланяясь, приказчик провожает Менделеева за порог.

– Парень, да ты знаешь, кто это?!

– Конечно, знаем-с! Очень важный человек, великий чемоданных дел мастер, господин Менделеев.

Интересно еще вот что... Менделеева иногда называют создателем современной водки. Это, конечно, совершенно не так. Об этом мы подробно говорили в первой книге «Мифов о России »(«О русском пьянстве, лени и жестокости»). Водка, к слову сказать, вообще нерусский напиток, завезена к нам из-за границы, предположительно купцами из Италии. Ну не было в России винограда, не могли мы делать алкоголь на основе виноградного спирта, как изначально и производилась первая «водка», точнее, «аква вита» – «вода жизни». Так тогда называли ее европейцы.

Но что касается заслуг нашего великого ученого-химика, то ему действительно приписывают выведение формулы «идеального» соотношения содержания спирта в воде по весу компонентов. До Менделеева смешивали воду и спирт несколько иначе, и необходимой точности «градусности» добиться не могли.

Менделеев немного «похимичил», и появилось теоретическое обоснование принципов смешивания водно– спиртового раствора. И всё. Никаких сверхоригинальных изобретений. Но слава Менделеева именно как «создателя» водки гремит по России и по всем заграницам.

Пусть так и будет, но почему-то в тех же самых заграницах главную работу его жизни – таблицу Менделеева, как правило... не знают!

Точнее, знают и изучают в западной средней школе, но скромно так, не выпячивая имен, как некую анонимную «Периодическую систему элементов». В лучшем случае, изредка «периодическую систему элементов Бора-Менделеева».

Мелочь? Но в результате этой «мелочи » исчезает великий русский ученый и появляется пьяный русский алхимик, главное достижение которого в науке – сливать спирт с водой и, чмокая, пробовать полученную смесь...

Хорошо хоть в России имя Менделеева все же пока ассоциируется именно с таблицей.

Периодическая система элементов.

Типичное зарубежное издание таблицы Менделеева. Но о Менделееве, как видите, – ни слова

Что такое почва

Василий Васильевич Докучаев – еще более крепкий орешек, чем Д. И. Менделеев. Сын бедного сельского священника, в детстве жил обычной жизнью крестьянина. Его отец сам пахал, а маленький Вася пас скот и собирал грибы не ради развлечения, а для пропитания семьи.

В «отсталой и дикой» России и такому мальчику открывался путь в науку. Но даже став профессором Петербургского университета, Докучаев носил бороду, очень любил пироги, с удовольствием пел народные песни, а в своих многочисленных экспедициях охотно беседовал с крестьянами, любил выпить-закусить да сплясать на сельской свадьбе.

В. В. Докучаев.

Основатель научного почвоведения В. В.Докучаев был по-настоящему близок к земле

У Докучаева были ученики-теоретики, среди которых самый известный – Владимир Иванович Вернадский, а были и ученики-практики. Хорошо знаю об этом, потому что в числе них был мой прадед, Василий Егорович Сидоров. По поручению Докучаева он организовывал распространение дубрав на юге Украины, в Великоанадольском лесничестве. Как? А очень просто... Дуб первые 3 года жизни не переносит прямых лучей южного солнца, молодые дубки быстро сгорают. Немецкие ученые считали выращивание дубов в степи принципиально невозможным. Докучаев предложил очень простой вариант: выращивать дубы прямо в степи, но первые 3 года в жаркие месяцы натягивать над ними полог. Как он сам говорил, действовать надо «просто, по-крестьянски». Семейная легенда сохранила предание, что, когда к Докучаеву киевский генерал-губернатор начал обращаться подчеркнуто как к человеку «своего круга», Василий Васильевич по-купецки запустил в него котлетой. Он гордился своим происхождением «из низов» и ценил моего прадеда, среди прочего тоже за простонародное происхождение. (Науч. ред.)

Докучаев создал новое направление в науке – почвоведение, то есть учение о почве как особом природном теле, в формировании которого принимают участие и животные, и растения, и неживые части природы. Позже великий ученик Докучаева Владимир Вернадский назовет почву особым «биокосным» телом. Докучаев подчеркивал, что почва во многом подобна живому существу. Названия же разных типов почвы он взял из народных наименований. Они существуют до сих пор в нашем языке: чернозем, серозем, желтозем, подзол.

Эти слова пришли из толщи русского народного сознания, из недр нашего «отсталого» народа. Они вошли в научный лексикон, и «передовые » европейцы применяют их, учат в школе, как и таблицу Менделеева.

Кто создал науку экологию?

Учебник по экологии Талера и Миллера «Жизнь в окружающей среде» выпущен на средства Фонда Сороса. Он рекомендован к использованию во всех российских школах. Зеленая дорога учебнику!

В этом учебнике нет ни одного упоминания о великом русском ученом Северцове, основателе научной экологии. С моей точки зрения, это вопиющее нарушение нашего международного приоритета. Потому что первым в мировой науке исследованием по экологии была книга Николая Алексеевича Северцова «Периодические явления в жизни зверей, птиц и гад Воронежской губернии». Вышла она в 1856 году, переиздана в 1950-м. Сам термин «экология» предложил Эрнст Геккель в 1866 году. Он определил экологию как «общую науку об отношениях организмов к окружающей среде» ^[75].

Школа Северцова, в которую входил и его сын, – первая в истории науки экологическая научная школа. Действовала она в Москве, а не в Берлине или в Париже. В 1941 году внук великого ученого А. С. Северцов развил идеи деда. Многие его представления ученые Запада воспроизводят, не считая нужным ссылаться на первоисточник.

Т. Г. Шевченко «Портрет Николая Алексеевича Северцова».

Таким Северцова изобразил великий русский, малоросский, украинский (ненужное зачеркнуть в зависимости от итогов очередных парламентских раскладов в Верховной Раде) поэт Тарас Шевченко. Тот самый, который кобзарь и которого «москали» Жуковский, Брюллов и Григорович, скинувшись, выкупили из крепостной зависимости и поддерживали всю жизнь. Русская и украинская интеллигенция тогда дружили. Да и не было никакой «отдельной» украинской интеллигенции

Физиология по-русски

Иван Михайлович Сеченов прошел стажировку в лабораториях Вены, Берлина, Гейдельберга, Лейпцига. Он на всю жизнь сохранил уважение к своим немецким учителям и хорошие отношения с иностранными коллегами. Но и в нем дух синтетического естествознания делал свою славную работу.

Сеченов изучал влияние головного мозга на двигательную активность, открыв эффект «сеченовского торможения» – торможения активности организма под влиянием химических препаратов.

В 1866 году он отдельной брошюрой опубликовал большую статью «Рефлексы головного мозга», в которой заложил основу всей современной естественнонаучной психологии.

Так начала развиваться русская школа психологии, в тесной связи с физиологией и медициной. Учение о формах высшей нервной деятельности Ивана Петровича Павлова стало продолжением этой фундаментальной работы.

Около миллиона экспериментов провел и Иван Павлов с учениками – в основном на собаках. Результатом стало не только подробное представление о том, как функционирует организм, но и учение об инстинктах, условных и безусловных рефлексах, типах высшей нервной деятельности и психических зависимостях. (Науч. ред.)

Приходилось ли Вам, дорогой читатель, определять своих знакомых как сангвиников, флегматиков, холериков или меланхоликов? Эти термины ввел И. П. Павлов. Доводилось ли Вам обращаться к психологу или читать книжки по психологии? Тогда Вы черпаете из родников, открытых И. М. Сеченовым.

Большинство современных психологов считает себя своего рода «научными внуками» Зигмунда Фрейда. Почему-то среди непрофессионалов считается, что все современные школы психологии, и теоретические, и практические, вышли в конечном счете из его теории психоанализа. Но Фрейд был бы невозможен без его великих русских предшественников – Сеченова и Павлова. Хотя сам он об этом не упоминал... То ли стыдился бородатых православных учителей, то ли очень уж хотелось самому покрасоваться на месте отца-основателя. Но факт остается фактом. Научная психология создана именно нашими людьми, и ничего тут не поделаешь.

Фрейд жил в обществе, где дешево купить и дорого продать – вопрос жизни и смерти. В результате наука наукой, но очень многие его работы стали сильно отдавать шаманизмом. Шаман ведь что делает? Убеждает больного, что вся его хворь сосредоточена в этой вот палочке, и бросает палочку в огонь... Больной выздоравливает силой внушения: ведь его болезнь уже не существует!

Тапочки из Фрейда. Приятного пробуждения! Главное – не встать не с той ноги

Нельзя сказать, что Сеченова у нас совсем забыли. Московская медицинская академия носит имя Сеченова, его упоминают в курсах истории науки для многих специальностей. Но разве можно сравнить относительную российскую известность (и то – в образованной среде) этого великого ученого и шумную мировую славу «шамана» Фрейда?!

А параллельно с западными школами психологии в России продолжала жить и совершенствоваться русская школа психологии, осознававшая себя в неотделимом союзе с медициной и физиологией.

Великий врач и психолог Владимир Михайлович Бехтерев стремился создать комплексное учение о человеке. Решение «проблемы человека» Бехтерев видел в создании широкого учения о личности на стыке многих наук. Он полагал, что изучение функций головного мозга и умение управлять этими функциями приведет к воспитанию человека, не склонного к аномалиям в поведении ^[76].