Текст книги "Вирус вселенной (СИ)"

Автор книги: Владимир Раугул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Посвящаю это произведение своей любимой и единственной жене, Оленьке,

с благодарностью за все наши долгие годы любви и совместной жизни,

которые она терпела меня и мое творчество

Взрыв этой точки Вселенной,

Он породил и меня.

Энергия эта -нетленна

И вечно повсюду горя

Просторами, шлейфом галактик

И дальним скоплениям звезд,

где спрашивать глупо и тленно,

что в этот мир я принес.

Кружится вокруг мирозданье,

и в тени далеких планет

Я – лишь слепое создание,

которое было, и нет.

Владимир Р. Раугул

ВИРУС ВСЕЛЕННОЙ

Глава 1. Начало

Мы ждали этого утра, и это утро ждало нас. Чистый горизонт, белая бескрайняя

равнина песков радовали взор. Чудесность этого утра дополнялась красивейшим

астрономическим явлением: очень редко два наших солнца встают

одновременно. А это был как раз тот день. Над белой пустыней песков

поднимался красный гигант, а за ним, прямо как ребенок, тянувшийся за отцом,

всходило наше любимое синее солнышко. И объединив свой свет, они заставляли

играть разноцветными цветами радуги каждую крупицу бескрайних песков,

тянущихся до самого горизонта. Мы с друзьями выехали на охоту.

Гладь песков навевала чувство умиротворения, которое волшебным образом

сочеталось с чувством азарта и предвкушения того, что нас ждет. Мы ехали

охотиться на хаптона. Как объяснить, кто такой хаптон? Представляете себе

носорога, представляете себе стрекозу? А теперь попробуйте объединить своей

фантазией этих двух существ во что-то невероятное: огромную летающую тварь,

которая при этом еще покрыта броней. Убить ее можно только точным выстрелом

в голову между глаз. Эта летающая махина настолько тяжела, что раздавит

любого охотника собственным весом. Его крылья тверже любого металла и

острее любых лезвий. Они перерезают любого врага пополам. На кого похож

хаптон? Хаптон похож только на самого себя. Хаптон есть хаптон – и нет другой

такой твари во всей Вселенной. Это летающий хищник, охотящийся на песчаного

червя. Завидев хвост добычи, он пикирует на него и вырывает свою жертву из

песка. Потому охота невозможна без наживки. Мы насадили еще движущийся

хвост червя на шест, приманивая таким образом хаптона в нашу сторону. Тут

нужно рассчитать правильный момент и угол выстрела, иначе эта летающая гора

раздавит охотника своим весом или перережет его своими крыльями. Это легко

может случиться, если выстрелить слишком рано, или слишком поздно, или если

не попасть в нужную точку на голове. Вот такая у нас странная мужская забава.

Такая охота – не более, чем рискованное развлечение, поскольку в хаптоне

практически нечего есть, кроме небольшого желейного куска белого мяса в

хвостовой части, которого едва хватает, чтобы насытить четырех мужчин.

Эта охота оказалась незабываемой, как всегда, когда случается какая-нибудь

неприятная неожиданность. За свою жизнь я подстрелил, наверно, сотню

хаптонов. То же самое можно сказать о двух поехавших со мной приятелях. Но в

тот день с нами был юнец, и это была первая охота в его жизни. Мы дали ему

подробные инструкции и шанс подстрелить свою первую добычу.

Хаптон летел к приманке. Ветер и песок, которые гнали его крылья, летел нам в

лицо. Мы чувствовали ветер, поднимаемый этим гигантом. Песок вздымался к

небу от приближающегося к нам хаптона, растущего в размерах и заслоняющего

свет наших двух солнц. Юнец выстрелил.

Хаптона ранить практически невозможно, поскольку, как я уже говорил, он

полностью покрыт непробиваемой броней. Но юнец исхитрился ранить хаптона в

один глаз, в результате чего наполовину ослепленное существо обезумело от

гнева и боли.

Хаптон накренился набок, поднимая стену пыли хвостом и прорезая барханы

крылом. Нам пришлось зарыться вглубь песка, чтобы он не прибил нас насмерть.

За секунду я сумел углубиться на две длины своего тела, хотя обычно я это

делаю в пять раз дольше. Затем я исхитрился высунуть оружие из песка и

выстрелить в хаптона. Мой выстрел отразился от его брони к поверхности грунта,

расплавив песок и превратив его в кристаллический камень. Мне повезло, что

отраженный выстрел не вернулся ко мне, иначе я сам бы стал частью

кристаллического камня.

Хаптон улетел прочь. Мы думали, что на этом все закончилось, и выбрались на

поверхность. Но тут же выяснилось, что наш хаптон летит обратно, вероятно,

желая отомстить. Я такого раньше еще не видел, но, с другой стороны, я в своей

жизни прежде ни разу не видел раненого хаптона.

Четыре ствола выстрелили одновременно. Хаптон упал, скользя по песку в клубах

пыли к нашим ногам. Его голова представляла собой огромную дыру, с одним

глазом в сохранившейся половине и вторым глазом, висевшим на останках плоти.

Зажаренный хвост был вкусен, как никогда.

Мы жарим его на кристаллах, нагреваемых солнечным светом.

Конечно, эти кристаллы нужно как-то назвать, а на других планетах мы их не

встречаем. Мы их называем «оррргг». Ну, просто мы так произносим их название.

Когда-то они были основой нашей жизни, источником тепла и света. А теперь мы

на них просто жарим мясо. Хотя они по-прежнему остались единицей измерения

всех ценностей, которые у нас существуют. Мы даже сейчас рассчитываем долю

участия каждого в обществе и причитающиеся ему соответствующие блага, в

кристаллах оррргг. Но это связано с нашей историей, о которой я еще расскажу. А

шашлык из хвоста хаптона мне очень понравился. Мы получили огромное

удовольствие от поедания мяса этого хищника, а трудно заработанная добыча –

это тоже часть нашей истории.

Уже смеркалось, когда мы подъезжали обратно к городу. Это был особенный

день. Синее солнышко не могло догнать красное в момент заката, но мы получили

сначала красную радугу, а потом синюю. И этот свет опять отыгрывал блеском

разноцветных огней в каждой песчинке.

А город был полон огней и шума. Посреди города горел разноцветный огненный

фонтан, и его свет отражался от всех строений, предметов и мельчайших крупиц

грунта. Он освещал не только весь город, но и пески вокруг него вплоть до самых

звезд. Симфония огня играла и плясала разными цветами, внося праздник в

каждого из горожан. Этот день был особенным, и именно поэтому в то утро мы

везли на охоту этого юнца. Этот так называемый день инициации – день

взросления. День создания семей. Именно в этот день собираются молодые

представители мужского и женского пола, чтобы создать семью. Будущие матери

выбирают себе подходящих партнеров. В принципе, их «избранники» тоже имеют

возможность выбора, но только в том случае, если на них есть более, чем одна

претендентка. Это связано с особенностями развития нашей цивилизации и с тем,

как она развивалась первоначально. «Мужчине», самому по себе, даже не нужен

дом. Хранительницей семейного очага, создательницей семьи,

продолжательницей семейного рода и созидательницей нового поколения у нас

является представительница женского пола. Потому все наше общество

заботится о них с момента их рождения, сразу гарантируя им место для

проживания. В каждом доме стоит устройство, завязанное на единую всеобщую

систему информации. Через эту систему ты можешь затребовать все, что тебе

нужно, и тебе доставят это прямо в твое жилище моментально. Просто нам мало

чего нужно. И это же устройство уведомляет нас обо всех новостях, включая

рождение каждой новой продолжательницы рода нашего мира. Конечно, чисто

теоретически, ты можешь не нажимать на кнопку «поздравить», но не знаю у кого

хватит «душевной гадости» это сделать, поскольку за каждого рожденного

«мальчика» списывается 10 оррргг, а за каждую девочку 100. Эти кристаллы сразу

идут на постройку жилища новорожденной «девочки». Конечно это всего лишь

базовая модель, предполагающая минимальные условия для проживания. В

дальнейшем сама семья уже сможет расширить или улучшить его, ведь мы

копаем жилища внутри грунта. Дополнительные затраты нужны лишь для

технического обеспечения, а размеры жилья определяются трудоспособностью

хозяев, и, в целом, не имеют границ. Хотя тут могут возникнуть всяческие мысли о

«троглодитах», еще предстоит хорошо подумать, к кому больше относится это

понятие.

А тогда наш юнец выпрыгнул из машины и побежал к фонтану. После удачной

охоты он чувствовал себя победителем и тем, кого наверняка выберут. Тем, кого

выберет та, с кем он будет счастлив до конца своей жизни. Могу признаться, что

не все наши представители мужского пола оказываются выбранными. Конечно,

это весьма неприятно, но не трагично, поскольку мир предлагает тебе много

других вариантов. Ты можешь стать, например, космическим пилотом, тем более

что дальние полеты в космос на многие десятилетия вообще сложно сочетаются с

наличием семьи. Есть те, кто живет старой архаикой, так, как они сами верят,

жили их предки. Копают себе подземные жилища и практически не контактируют с

внешним миром. Это – свобода выбора.

Я тоже подошел пообщаться с жителями, смешаться с толпой на центральной

площади, почувствовать настроение праздника, насладиться фонтаном и

распространяемыми им волнами. Эта праздничная карнавальная атмосфера

вносила теплые и счастливые чувства. Я ощущал, как световые волны фонтана

проходят сквозь меня, наполняя все тело теплом, словно раскачивая его в

гармонии света. Это навеяло воспоминания о том дне, когда я встретил свою

жену первый раз в этом же месте много лет назад. Город тогда был поменьше, но

центр его был абсолютно таким же и с тем же самым фонтаном. На темном

ночном небе танцевали разноцветные лучи, формируя фигуры, картины,

поднимаясь и опускаясь в единой гармонии с пробегающими волнами. Как это

можно описать? Это, конечно, немножко похоже на привычный для вас огонь, но

этот свет как будто жив и способен менять форму и цвет, превращаясь то в

метеорные хвосты, то в фигуры, то в целые картины и во многое то, что может

нарисовать только фантазия. Не знаю, почему, но лично мне больше всего

нравится, когда лучи, вздымаясь резко вверх, сплетаются друг с другом, а затем,

падая вниз переплетенными разноцветными парами, танцуют среди народа.

В тот момент, когда я познакомился со своей будущей женой, я даже не

переживал, что меня могут не выбрать, поскольку я уже принял решение вступить

в Береговой фронт. Работа там могла занять достаточно много лет. Меня все

уверяли, что это в принципе не для меня, и Береговой фронт, скорее всего, меня к

себе не возьмет, поскольку мой уровень развития интеллекта слишком высок.

Туда всегда брали только отчаянную молодежь, не отягощающую себя лишними

умственными усилиями, поскольку никто другой не пойдет и не подойдет для этой,

самой опасной работы во Вселенной, более опасной, чем любые космические

полеты или защита пещер. Конечно, стоит тут же сказать пару слов о защите

пещер и нашей истории. Согласно официальной научной версии, наша раса

возникла и сформировалась под землей. И это утверждение сложно отрицать,

поскольку все формы жизни нашей планеты живут под землей. Наши предки жили

под землей, строя пещеры и целые лабиринты, собирая оррргг и крантонов.

Многие ученые утверждают, что наши длинные конечности развились именно

благодаря нашему умению копать грунт. Мы врезаемся в него, выставляя

конечности вперед, как это делает ваш червь, а потом используем их для

расширения прохода. Но алксы – подземные хищники в половину нашего размера

– заставили нашу расу выйти из-под земли. Многие наши предки были убиты и

сожраны этими тварями и, наверное, это явилось причиной того, что мы стали

цивилизацией и единственными существами, живущими на поверхности нашей

планеты. «Защита пещер» – это что-то вроде службы безопасности,

гарантирующей то, что ни один алкс не выберется наружу и не нападет ни на кого

из нас. «Защита пещер» – это единственные представители нашего общества,

имеющие какое-либо оружие, и они обязаны немедленно появиться с этим

оружием в той точке нашей планеты, куда их вызвали в случае возникновения

опасности. Другого оружия, и причины для его наличия, у нас просто нет. Даже эти

вооруженные представители нашей цивилизации занимаются обычным мирным

трудом, как и все остальные. Единственным их отличием от всех нас является то,

что в любой момент они должны бросить все дела и бежать защищать остальных.

Но Береговой фронт всё равно, как мне кажется, остается единственным

серьезным вызовом для любого, кто хочет сделать что-то невероятное. В силу

наших анатомических особенностей, мы не умеем плавать. Может быть, наше

тело слишком длинное для этого, или наши конечности слишком разработаны для

копания, а не для плавания. А может быть потому, что существо, рожденное и

развившееся под землей, в принципе не может плавать, хотя, не очень понятно,

почему. Наши конечности очень гибкие, длинные, составляют примерно 80 %

длины нашего тела, могут двигаться в любом направлении и бурить и вынимать

грунт лучше, чем любая землеройная машина. Но «гребки» мы конечностями

делать не можем, хотя проблема даже не в этом. Придав своему телу

естественную форму стрелы так же, как при вкапывании в грунт, мы можем

прекрасно передвигаться в воде, но мы не можем поднять голову, чтобы вдохнуть,

а потому это наше «умение плавать» ограничивается очень коротким периодом

времени.

Работа Берегового фронта заключается в усмирении океана. Для нас он является

самым большим естественным источником опасности. Ветра поднимают волны в

десятки раз выше наших обычных строений, и они прокатываются вглубь суши на

огромные расстояния, сметая все на своем пути. Мы строим гигантскую стену,

превращая всю береговую линию в единый защитный барьер, одновременно

являющийся комплексом, преобразующим волновые нагоны в электроэнергию.

Хотя строительство предполагает дистанционное управление большим

количеством машин, тем не менее, эта работа остается самой опасной в мире.

Очень многие были смыты в океан штормовыми и приливными волнами на еще не

разработанных участках побережья и, не умея плавать, они были поглощены

океаном.

Мы очень боимся воды: она чиста, прозрачна и непонятна. На огромной глубине

дно видно так, как будто до него можно дотронуться. Вода – это холодная,

враждебная и опасная для нашей жизни среда. Никого в здравом уме нельзя

заставить войти в воду добровольно, но наша одежда рассчитана на случай

неожиданного попадания в нее. У каждого из нас всего одна одежда на все случаи

жизни. При попадании в воду она надувается и поворачивает нас лицом вверх,

чтобы можно было дышать и как-то выбраться на сушу. Также она подает тепло и

охлаждение. При этом ты можешь изменить её цвет и форму по своему желанию.

И получается, что хотя одежда одна для всех, при этом у каждого она своя.

Потому что каждый сам себе является дизайнером.

Я никогда не видел океана. У нас очень много озер и водоемов внутри континента,

и наш город тоже стоит на берегу одного из таких озер. И на берегу этого озера

тоже есть приливная электростанция. Но она не может сравниться с теми

монстрами, которые стоят на берегу океана и в полтора раза превышают высоту

максимальной волны. Я много слышал о них. А еще я слышал о волшебных

закатах и переливах света над гладью океана, простирающихся до самого

горизонта. Огромная, ужасающаяся масса воды, бескрайняя во всех

направлениях. Но я этого никогда не видел. Наверное, поэтому я в юности так

хотел поехать на океан для того, чтобы испытать самого себя и почувствовать

свою важность, принося чистую энергию планете. Но в моей жизни появилась она.

Её глаза были глубоки как океан, как тот океан, о котором я мог только мечтать.

Её одежда была расцвечена такими же цветами, как радуга фонтана. Она взяла

мою руку, и мне показалось, что волны этого разноцветного огня проходят сквозь

всё мое тело, наши головы соприкоснулись, и я почувствовал такое

умиротворение, как будто я нашел тот дом, которого у меня раньше не было.

И вот так я стал главой семьи, вместо того, чтобы быть покорителем новых

стихий. Моя жена вполне преуспела, убеждая меня, что я лучше всего послужу

обществу, выполняя свою обязанность как «философ», тем более, что теперь я

несу ответственность перед семьей. Тем более, что она уже отложила яйцо, о

котором мы оба должны заботиться, и из которого скоро появится наш сын. Вот

так я и стал членом Верховного совета. Конечно, это не случилось сразу. Сначала

мне пришлось поработать главным помощником в Кррхунне (примерно может

быть переведено как «центральный штаб исследования дальнего космоса»). Но, в

конце концов, мне повезло стать первым учеником нашего уходящего на покой

главного философа, который решил сделать меня своим приемником.

Конечно, мне нужно попытаться объяснить смысл слова «философ» или

«философия» в применении к нам. Это вдвойне сложно объяснить, потому что мы

не используем слов. Мы лишь частично используем вибрацию воздуха для

общения: мы используем волны, но не звуковые. Именно поэтому мне так сложно

описывать свои мысли привычными для вас словами. При этом наш слух

безупречен, мы слышим даже те звуки, которые вы не в состоянии воспринимать

вашим ухом. Наша особенность общения: сочетание звуковых и

электромагнитных волн, создает некоторое подобие слов, которые я уже

использовал в своем рассказе. Я добавил эти звуки для того, чтобы облегчить вам

восприятие описываемого мира вокруг меня. Используя слово «философия», я

лишь подразумеваю высшее направление нашей науки и культуры,

объединяющее все научные, моральные и общие социальные решения в единое

целое и приводящее их в баланс с тем, что мы называем «высшая истина,

стоящая вне времени и пространства». В нашем мире «философская» работа

считается завершающим этапом и объединением всех выполненных научных

работ. Потому Главный философ является членом Верховного совета наряду с

Планетарным лидером, Главой безопасности (отвечающим за защиту пещер),

Главным медиком и Мастером космоса.

Ушло много времени, прежде чем я оказался на той должности, на которой я

нахожусь сейчас. Вознаграждение, получаемое мной от общества, весьма

хорошее. Мы смогли существенно улучшить нашей жилище, которое, как и у всех,

изначально было выстроено по минимальному базовому проекту. Теперь у нас

есть целый набор ненужных, но кажущихся полезными, вещей.

Наши предки, жившие глубоко под землей постоянно, выкапывали себе

вертикальные ниши в стенах, где они спали. Наши дома на 80% возвышаются над

землей, и мы, по-прежнему, спим вертикально. В нашем доме кровати

оборудованы воздушными подушками, позволяющими телам практически парить,

не соприкасаясь со стенками. Большинство просто привязывает себя ремнями в

этих нишах, и почти все спят так, как спали наши предки. Но при этом все жители

планеты, так же, как и мы, могут заказать еду прямо в дом, нажав кнопку на

устройстве, установленном в каждом жилище. Этой едой являются крантоны. Они

похожи чем-то на ваших дождевых червей, только размером с пассажирский

поезд. Одного крантона хватает на то, чтобы накормить несколько десятков

семей.

Крантоны расчленяются центральной распределительной системой и

рассылаются по разогреваемым снизу кристаллами оррргг трубам, уже покрытые

горячей кашицей, состоящей из кипящих подземных мхов и минералов. Этот

вкуснейший кипящий пир поступает к нам прямо из отверстия в центре главной

комнаты. Это очень удобно. И все, что нужно для этого, это всего лишь нажать

кнопку.

Также в нашем доме есть ванна, наполняемая пузырящимся и теплым подземным

маслом, очищающим пыль и грязь с тела и дающим ощущение полета и полной

релаксации.

Но это то, как сложилась наша жизнь, и то какие стандарты жизни мы получили.

При этом нельзя сказать, что качество жизни «отшельников» намного хуже.

Следует признать то, что наши «отшельники» живут жизнью намного более

близкой к жизни наших предков. В принципе, в юности, до брака, мы все должны

были попробовать ее подобие, и мне сейчас ее даже немного не хватает.

Наша планета состоит из холодных и теплых пластов грунта. Крантоны, и все

прочие формы жизни, обитают в теплых слоях. Все, что нужно для выживания –

это вырыть жилище на границе холодного и теплого пластов, благодаря чему

можно добывать крантонов и сохранять их недоеденные части в слое вечной

мерзлоты. Конечно, это звучит проще, чем реально делается, поскольку

существует не так уж много мест с таким идеальным сочетанием условий.

«Отшельникам» приходится копать очень глубоко, и можно натолкнуться на

алксов. Но как показывает практика и опыт нашей цивилизации, в конечном итоге

такое место всегда находится. Под нашим городом у нас теплый грунт, полно

крантонов и ингредиентов для их приготовления на любой вкус. Также рядом

залегает слой вечной мерзлоты. Я помню, как в ранней юности, мы с двадцатью

другими мальчишками, развлечения ради, ходили и выкапывали крантона, тут же

съедали, сколько могли, а остальное закладывали в лед, вырывая рядом

дополнительную нору в вечной мерзлоте. Нужно признать, что нам нет

необходимости работать, чтобы обеспечить себя пищей, жильем или одеждой.

Мы работаем для того, чтобы реализовать свои жизненные цели, чтобы уважать

самих себя и чтобы внести свой вклад в общее благо. Каждый свободен жить так,

как ему хочется. Но чтобы быть свободным в жизни, нужно быть свободным

внутри. А мы свободны.

И с этим чувством свободы, света и счастья, и удовольствия от охоты, я

наслаждался праздником в центре города. Я увидел любимую часть этого

огненно-светового представления, когда струи огня и света охватывают

танцующих горожан и пляшут вместе с ними по площади, обрушиваясь искрами

на песок и вызывая волну разноцветных всполохов. Правда, при этом, еще всем

предлагался хороший, расслабляющий напиток из подземной жижицы. Честно

скажу, было огромное искушение остаться и насладиться им вместе со всеми, но

дома меня ждала жена, и у меня была надежда, что я сейчас уговорю ее прийти

сюда и присоединиться к всеобщему празднику. Отличный праздник бы

получился!

И в этот самый момент, когда мои ноги уже начали двигаться в сторону дома, ко

мне подошел пилот космического флота с нашивкой Кррхунн и сказал:

– Главный философ, тебя немедленно вызывают в Верховный совет для

присутствия на важной встрече. Это сверхсрочно и сверхважно. Пожалуйста,

следуй за мной.

Он также сообщил, что Кррхунн уже предупредил мою жену о срочном вызове,

добавив, что у меня времени нет ни на что. И он тут же посадил меня в уже

приземлившийся космолет.

Глава 2. Отлет

Я не могу сказать, что не люблю космические полеты, но всегда слегка

беспокоюсь по поводу маловероятных, однако возможных отказов оборудования.

Самая неприятная проблема в моем представлении – это «ошибка обратного

входа». Мы узнали о возможности такой ошибки благодаря единственному

выжившему пилоту, который каким-то чудом успел перенаправить свой космолет

обратно на «точку входа». Этот случай объяснил нам потерю многих космических

кораблей, исчезнувших бесследно. Мы считали, что наша совершенная техника с

ее непогрешимой точностью расчета времени и пространства исключает

подобную ошибку. Но в этом мире нет ничего идеального и непогрешимого.

Поэтому, несмотря на все заверения инженеров, я всегда немного волнуюсь при

космических перелетах. Трудно даже представить, что случается с пилотами,

оказавшимися за пределами известной нам Вселенной. Я проделал сотни

космических перелетов, и не только по официальным делам. Мы так же часто

летаем вместе с женой в наше личное место отдыха. У нас есть собственный

планетоид, где всегда светит солнце.

Мы могли бы купить астероид или даже небольшую планету, вращающуюся

вокруг существующей звезды. Однако я решил создать все с нуля, ведь это

единственный вариант, при котором все будет идеально. Собственный мир – это

то, ради чего реально стоит работать, и на что стоит тратить свои кристаллы

оррргг. Я приложил немало усилий, чтобы сделать наш мир таким, каким ему

следует быть: совершенно сухим, без каких-либо растений и форм жизни, за

исключением нужных нам для еды крантонов, которых я завез еще маленькими

червячками на последнем этапе терраформинга. Те, кто покупает существующие

планеты, обычно сталкиваются с мучительным процессом терраформинга,

включающим в себя изменения состава атмосферы, замену грунтов, иногда даже

устранения неприятных местных форм жизни, и все равно владельцам таких

планет приходится жить с неприятным воздействием существующего солнца,

которое всегда оказывается либо слишком холодным, либо слишком жарким,

расположенным либо слишком далеко, либо слишком близко, имеющим слишком

маленький или большой размер, неправильный цвет или какие-либо другие

несовершенства.

Это не говоря уже том, что существует не так уж много естественных планет

нужного размера и с подходящими параметрами. Большинство из них обычно

слишком велики или имеют прочие сложности, не позволяющие одной семье

терраформировать их в одиночку.

Однажды поступило предложение для нескольких семей совместно

терраформировать и разделить между собой большую планету. Желающих не

нашлось, поскольку каждая семья хочет иметь собственный мир, не разделяя его

с соседями. И мы не являемся исключением. Наш планетоид был создан согласно

нашим пожеланиям. Одна его сторона постоянно освещена искусственным

солнцем, в то время как другая постоянно остается в тени. Даже не знаю почему,

мы все так любим солнечный свет. Наши миндалевидные глаза прекрасно видят в

темноте, и они слишком велики для солнечного света, не говоря уже о том, что

наше серое тело вообще лучше укрывать от солнечных лучей. Несмотря на это,

мы получаем огромное удовольствие, нежась под солнышком на белом песке.

Сменились уже миллионы поколений с тех пор, как наши далекие предки вышли

из-под земли. Некоторые наши ученые оспаривают даже саму теорию подземного

зарождения нашей расы, уверяя, что доисторические пещеры изначально

создавались только для сбора еды и кристаллов оррргг. Они утверждают, что,

несмотря на то, что пещеры использовались в качестве жилища, наша раса все

же зародилась не под землей. Я неоднократно задумывался об этих гипотезах,

находясь на своем планетоиде, но, честно говоря, никогда не обдумывал их

слишком долго. Об этом просто неинтересно думать, когда лежишь на белом

песке рядом с женой, греясь в теплых лучах солнца. Неподвижный воздух, мягкий

песок, теплое солнце, виды на горизонт прогоняли все лишние мысли и волнения,

оставляя лишь чувства покоя и безмятежности.

Дни отдыха на нашем планетоиде обычно представляли собой долгие часы неги

под солнцем, ласки и игры, включая такую глупую игру, как закапывание друг

друга в песок. Затем, после масляной ванны, мы доставали из грунта одного из

уже подросших крантонов и жарили его. Мы решили, что не будем добавлять

какие-либо искусственные развлечения, ограничимся волнами, струями

разноцветного света и картинами в небе, которые мы создаем. Мы довольны тем

маленьким миром, который сами создали себе для отдыха. И это чувство только

укрепилось в тот день, когда один из моих друзей сделал мне странный подарок,

который, по его утверждению, должен был намного увеселить наш отдых. Он

подарил мне четырех песчаных бегунов. Они чем-то похожи на жуков-скарабеев в

сочетании с многоножкой, только размером с небольшую лошадь. В целом,

считается, что катание на них по песку – это очень весело.

– Я также привез тебе упряжь, пескосани и электрический хлыст, – сказал

мой друг, уже привязывая четырех бегунов к саням и надевая на них упряжь.

Я видел, насколько он счастлив и горд, делая мне такой подарок. Я был вынужден

благодарить его, сдерживая свое искреннее желание, мягко говоря, объяснить

ему некоторую неуместность этих существ в созданном нами, под себя,

маленьком мире. Мой друг запрыгнул в сани и счастливо закричал:

– Давай прокатимся! Я покажу тебе, как управлять этими тварями!

Пришлось сесть к нему. Он так сильно хотел продемонстрировать свои умения и

возможности бегунов, что, наверное, затащил бы меня в пескосани силой, если

бы я хоть немного замешкался. Пескосани понеслись вперед.

– Видишь, как быстро они бегут? – спрашивал мой друг постоянно, явно

ожидая моего восхищения.

Мы проехали примерно половину пути от моего дома до темной стороны, когда

мой друг внезапно остановил бегунов и заявил, что песок у меня слишком ровный.

– Но ты не волнуйся, – успокоил он меня, – я свяжусь со своим агентом, и он

создаст тебе тут барханы. Катание будет намного веселее, когда сани будут

прыгать вверх и вниз по песчаным волнам.

Он с восторгом описывал всю прелесть такого катания, включая возможные

падения с саней и получение травм. Пока он разглагольствовал, все четыре

бегуна сделали то, что предусматривает их природа: они закопались в песок на

всю длину их упряжи, и нам пришлось использовать электрический хлыст.

Хороший электрический разряд, направленный в песок заставляет бегунов

вылезти обратно на поверхность. Они и вылезли, но уже без упряжи, которая

отцепилась и осталась где-то глубоко в песке. Мой друг опять стал говорить о

несовершенстве моего песка, пока мы вытаскивали из него всю оснастку от

бегунов.

– Говорил я тебе, что твой песок плохой. Я всегда отлично укрепляю упряжь.

Значит, плотность твоего песка неправильная и потребует дополнительной

работы, кроме создания барханов.

Но бегуны не стали сидеть и его слушать. Наверное, им вообще не понравилось

то, что их били электрическим током, а возможно им изначально не нравилась

идея быть использованными в качестве транспорта. Не то, чтобы им не нравилось

бегать: бег заложен в них природой. Они радостно побежали в разных

направлениях, подальше от нас. Одного из них мы все же успели поймать. Это

было очень даже хорошо, поскольку лучше ехать хоть на одном бегуне, чем

возвращаться обратно пешком.

Моя жена, увидев, что мы возвращаемся только на одном бегуне, не пришла в

восторг оттого, что три других сейчас где-то бегают по нашему планетоиду.

– Что будет, когда они проголодаются? – спросила моя жена.

Мой друг был по-прежнему полон оптимизма и заявил, что нам абсолютно не о

чем беспокоиться, поскольку бегуны с удовольствием едят крантонов, которых

здесь достаточно много.

– Интересно, – поинтересовалась жена, – а что они будут есть, когда они

сожрут всех крантонов, и что будем есть мы?

– Беспокоиться не о чем, – ответил мой друг, – поскольку бегуны просто

сдохнут от голода, когда закончатся крантоны, а разумных существ они не едят.

Он сказал это с такой уверенностью, как будто его все еще можно было

причислить к разумным существам.

Мы называем сами себя «разумными существами», но я не уверен, правильное ли

это название, поскольку многие наши действия трудно назвать разумными.

Мне пришлось выразить свое недовольство идеей пожирания всех наших