Текст книги "Дикая карта (СИ)"
Автор книги: Владимир Поляков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Нужно ли заморачиваться? Однозначно, тут никаких сомнений нет и быть не может. Но не зацикливаться, а пробовать и вне этой тусовки людей находить. В частности, кого-то из числа бывших вояк, да к тому же в чине офицерском. На кой мне такое сокровище? Легализация и прикрытие определённого рода. Какого? Частное охранное предприятие, более известное как ЧОП, или же детективная контора. Ещё с последних лет СССР такие стали открываться, причём часть из них, особенно в столицах, основной и северной, были открыты людьми с, скажем так, сложными отношениями с правоохранительными органами. А вот у нас, в Новиграде, покамест это направление было слабо освоено. О нет, кое-какие структуры уже начинали зарождаться, но именно что начинали, а не успели в полной мере расцвести.
Возможность, хоть и не самая прямая. Прикрывать получение части оружия, что можно носить действительно для самозащиты. Прикрытие объектов, того же казино и точек игровых автоматов, к которому загребущие лапки власти не подкопаются влёгкую. Каналы получения спецтехники вроде жучков, камер наблюдения. иных полезных вещей из сферы высоких технологий. В общем, куда ни кинь, всюду польза с прицелом на долгую перспективу. Требовалось лишь найти человека, который окажется во главе. Ну а обеспечить отсутствие препятствий в регистрации ЧОПа и скорое прохождение бумаг… Я ещё не забыл, кто именно наличествовал среди должников, упоминаемых в расписках, изъятых у ныне покойного Лесника. Были там нужные в данном раскладе персоны, ой как были.
Дзин-нь! Звонок в дверь, и я догадываюсь, кто именно стоит там в ожидании, пока я открою. Упс… Стоило только двери распахнуться. Как в меня врезался мелкий и радостно верещащий снаряд. Оля, чтоб её.
– Мелкая, – вздохнул я. понимая, что с подобным ничего не поделаешь. – Тебе бы с такими талантами в регби или там в американский футбол играть, точно немалых успехов добьёшься.
– А что такое американский футбол и чем он отличается от обычно. а дядь Сев? Ну скажи, а, скажи-скажи!
– Скажу, куда ж я от тебя денусь. А пока марш в гостиную, только обувь снять не забудь, стихийное ты бедствие.
Ф-р-р! Обувка в одну сторону, мелкое создание со встроенным мотором в другую. Вечный, понимаешь, двигатель, непонятно на чём только работающий. И понимающий взгляд Оксаны, этакий даже малость сочувствующий.
– Отлично выглядишь, Ксан. Вот реально отлично, – произнёс я, внимательно глядя на девушку. – За последние пару недель реально посвежела, энергии внутренней добавилось. К этому бы ещё отсутствие нервотрёпки, совсем идеально было бы.
– Ой, ты уж скажешь, – отмахнулась уже снявшая туфли Ксана. – В школе оболтусов хватает, не уследишь, а значит и нервы. Дома дочь, муж… Но да, беспокойства меньше стало, теперь не думаю о ценах, которые всё выше и выше. Ещё бы Михаил о чём не надо не задумывался.
И помрачнела так заметно. Ага, понимаю. Но пока речь немного не о том. Или уже о том? Та-ак, а что в гостиной творится? Ну ясно, мелкая уже успела добраться до компьютера, который включила и сейчас неумело пыталась найти нечто интересное именно ей. Пришлось помочь, сопровождая действия конкретными такими пояснениями. Включить сам компьютер – это лишь половина дела. Требовалось запустить оболочку, найти нужный путь к директории, запустить соответствующий файл. Это ей не игровую приставку включить, тут всё сложнее, но вместе с тем и важнее. Пускай хотя бы минимум знаний получает таким вот образом. Будущее как раз за высокими технологиями.
Потерпев минут пятнадцать очередную порцию «почемучек» и рассказов о собственных детских проблемах, удалось всё ж переключить внимание ребенка на красочные декорации компьютерной игры. Оставить рядом с мышью и клавиатурой кружку с чаем, конфеты в вазочке… и осторожно так свалить на кухню вместе с Оксаной. Почему именно на кухню? Ну не в спальню ж, право слово, к тому же там… не особо чисто. В смысле, хоть и чисто, но не до идеального состояния, а я всё ж перфекционист в какой-то мере, да и крайне чувствителен в плане производства предельно благоприятного впечатления на всех прекрасных дам. Вдобавок и кухня у меня тут как бы не убогая, а очень даже неплохо обустроенная. Хлама вроде табуреток и покоцанного стола точно не водится. Точнее сказать, водилось, но было безжалостно выброшено, а взамен привезена нормальная мебель. Не сам затевался, понятное дело, всего лишь заплатил, лишь проконтролировав, чтоб всё устроили быстро и качественно. Ещё бы полный ремонт провести, но это когда квартира из съёмной станет собственной. Очень скоро станет, если, конечно, какого-нибудь форс-мажора не случится.
– Вид у тебя всё равно усталый, – подметила Оксана, поскольку знала мое, хм, тело вот уже далеко не первый год. Плюс профессия учителя, она также способствовала наблюдательности. – Я в то, чем ты занимаешься, не лезу. Хотя и хотела бы знать. Просто беспокоюсь.
– Понимаю. Только моя осторожность и хорошо развитое чутьё на любого рода угрозы, они всегда при мне, можешь в это поверить, – поневоле улыбаюсь, наблюдая за мимикой девушки. – Ничего тупого и примитивного, никакой дурной уголовщины, – только так, то есть говорить правду, но не всю. Дурной уголовщины я реально избегал и избегать буду. – Восхождение наверх по деловой линии. Бизнес, по новомодному выражаясь. Сейчас закладываем основу, а это дело действительно хлопотное. Серьёзное. требующее постоянного пригляда.
– И что же это за бизнес?
Вертит чашку в руках, глаза то на меня, то в стол, то потолок осматривает, который, к слову, тут действительно не ахти.
– Конгломерат. Нечто вроде помеси развлекательного клуба, ресторана и игрового зала. Частное охранное предприятия, для которого, впрочем, ещё людей поискать нужно, особенно на роль формального главы. Да чтобы с армейским прошлым. Небольшой частный таксопарк, который будет вызываться по телефону и работать нормально, а не как та хреновина, что в советское время из себя нормальную службу изображала.
– Фантазёр и мечтатель! На это ж огромные деньги нужны.
– Не такие и огромные. Нужны знакомства, надёжные партнёры и одновременно мозг, который в голове, а не спинной и не в заднице, как у подавляющего большинства ныне изображающих из себя великих деловаров родом прямиком из страны советов. В лучшем случае они просто фарца, примитивные перекупщики. В худшем… те самые директора заводов, которые гнали откровенный хлам, брак и прочее дерьмо. А если вдруг что нормальное и выпускалось, как на военных заводах, то дизайн имело такой, что пинать и плакать.
– И у тебя всё это есть?
– Для двух частей из трёх, – не собирался юлить я, хотя и заметно приправил всё оптимизмом. – Другое дело, что для частного охранного вот действительно пока никаких намёток относительно «лица фирмы». Оно, лицо, должно быть солидное такое, доверие внушающее и с уже имеющейся репутацией. Вот и ищу, пока, к сожалению, безуспешно. Ну да ничего, справлюсь.
– Знаешь…
– Внимательно.
– Я привыкла изучать жизнь своих учеников. Смотрю на них, смотрю на родителей. Может и удастся тебе помочь.
Ох уж эта наивная вера в то, что сложности кадрового вопроса решаются легко и просто. Удерживаюсь от скепсиса в голосе, не даю даже улыбке проявиться на лице.
– Пробуй, Ксан, я буду только рад, если вдруг удастся откопать кого-то подходящего. Однако…
– Не доверяешь жене своего брата? – ирония, мягкая такая. – Ай-яй.
– Тебе доверяю, особенно желанию мне помочь. А вот критерии выбора нужного человека – это совсем другое.
– Так скажи их. Или это секрет?
– Уж не от тебя точно, – а вот теперь полностью серьёзно, чтоб по дороге не потерялось и не вылетело из одного уха, влетев в другое. – Скучающих по «великой и могучей» стране советов и задаром не надо. Они только мешать способны на должности пусть формального, но руководителя. И верящие в непогрешимость и правильность наших ну очень доблестных ментов тоже не требуется. Ты ж девушка умная. знаешь, что они носители дубинаторов при любой удобной возможности вытворять способны.
Не вопрос, утверждение, идущее корнями к не самому приятному воспоминанию времён студенческой молодости Оксаны. Тогда не она, а её подруга вляпалась, попавшись, будучи в зюзю пьяной, ментовскому патрулю. Изнасиловать то не сподобились, по облапали-общупали-покуражились так, что у девушки реально истерика случилась. Хорошая такая, с припадком. Не исключено, кстати, что именно этот припадок и спас бедняжку от полноценного износа.
Скажете, хула и клевета на доблестную советскую милицию? Уже смешно. Достаточно вспомнить лишь одно дело из многочисленных избиений до полу– а то и полноценной смерти доблестными советскими погононосителями даже не ханыг каких-то, а вполне себе прилично выглядящих людей, несмотря на наличие документов и отсутствие первоначальной агрессии. Зачем? Покуражиться, почувствовать власть… ну и карманы обшарить, разумеется. Случаев было… немеряно, хотя огласку получила лишь малая часть, но особенно приснопамятное «убийство на Ждановской», когда пьяные в дупель ментозавры избили, а затем тупо добили аж целого сотрудника КГБ в немалом майорском чине. И это несмотря на то, что ксива у гэбиста была при себе, ага.
Исключение? Три раза ха-ха! Тогда после проверки озлобленные гэбисты, преодолевая титаническое сопротивление МВД, провели таки проверку одних лишь столичных ментов. в результате чего вскрылись избиения, грабежи, убийства… Сотни «доблестных ментов» полетели кто из органов, кто прямо под статью и на зону. И это опять же при полном и жутком сопротивлении, отмазке всех, кого отмазать удавалось.
Так что те, кто умел мало-мальски думать, читать между строк и делать правильные выводы, особым доверием к милиции сроду не страдали, а уж если сами или кто-то из их окружения попадал в печальные ситуации, так и тем более.
– Понимаю тебя. Сев, – тут Ксана, протянув руку, попыталась навести беспорядок в том, что было относительно похоже на причёску. – И ты бы подстригся по нормальному, а? А то как этот, неформал. Только кожаной куртки с заклёпками и железных побрякушек не хватает.
– Стиль несколько иной предпочитаю, более, скажем так, внушающий широкому спектру людей. Ты лучше скажи, как там мелкая, помимо игровой приставки чем-то занимается?
– Подружки, куклы, даже книжки. Ну и фильмы с видеокассет, то есть мультики в основном.
– Тоже занятие. Знаешь, а ты попробуй ей кое-что на инглише, без перевода ставить. Я притащу несколько мультящных кассет. Ей полезно будет язык изучать таким вот образом. Хотя сперва, сама понимаешь, ты вынуждена будешь ей малость переводчиком поработать. Зато интереса куда больше, нежели от обычных учебников. Дескать, сперва несколько серий с переводом, а потом на оригинале. Ну не удалось достать продолжение интересной мультяшки на нашем, только исходный вариант. Прокатит, ведь дети, они в её возрасте дове-ерчивые.
– Как будто это плохо… Хотя, – осеклась Оксана. – Ты прав, жизнь то действительно меняется. А мультики, давай так и попробую. Язык Оле пригодится. Это мы его в школе учили и так особо хорошо и не выучили. Теперь я жалею.
– Я немного тоже. Са-амую малость. Ладно, давай к мелкой переместимся, а то ведь сама сюда притопает. Громко и требовательно, знаю я её.
В моих словах, обращённых к Оксане насчёт планов на развитие, не было преувеличения. Игорный бизнес – это понятно, на то и была договоренность со Степом и Шаманом. Уверен, что меня постараются задвинуть на второстепенную роль, однако… тут многое будет зависеть от того, как именно удастся себя поставить в плане ресурсов и возможной пользы к моменту, когда начнётся собственно реализация планов.
ЧОП? Тоже понятно, на кой он сдался, уже не раз в голове прокручивал. Зато пусть небольшой, из десятка машин, но таксопарк – это уже не столь очевидная выгодна. Не в финансовом плане, поскольку тут этот аспект не на главных ролях. Что тогда? Передвижение и слежка за кем угодно и когда угодно, при этом оставаясь незамеченными. Кто обращает внимание на таксиста, ждущего заказа? Не особо большое количество людей. Да и если кого прихватят, то есть шанс отмазаться, причём аж несколькими способами, некоторые из которых довольно хитровывернуты для этого места и… времени. Та же милиция покамест не привыкла к действительно нешаблонным действиям, что однозначно стоит учитывать.
Планы, всюду планы. А куда деваться? Если уж попал в колесо азарта не игрового, а по жизни, то беги, чтоб кости не переломало… или спрыгивай на обочину, серую и скучную. Только последнее явно не моё. Совсем-совсем не моё!
Кстати, интересно, а что люди государевы думают о том, что вот уже не первый день творится в и так не шибко спокойном Новиграде? Эх, этого в полной мере мне точно не узнать. А оно было бы полезным, зуб даю.
Интерлюдия
Интерлюдия
«Убойный» отдел УВД Новиграда был, как и все последние месяцы, в состоянии, лучше всего характеризуемом словами «пожар в борделе во время землетрясения». Развал СССР и образование РФ уже многое изменило. В том числе штатное расписание, оформление бумаг, от которых и оперативникам никуда не деться, да и много чего другого тоже поменялось. Но это ещё ладно, это можно было бы пережить, останься прежней сама работа. А она… она стала гораздо более опасной. Даже в сравнении с временами короткой, но тоже запомнившейся «перестроечной» эпохой.
Начальник «убойного», подполковник Руслан Маричев, помассировав пальцами виски, пытаясь хоть так немного унять лишь усиливающуюся к вечеру головную боль, посмотрел на настенные часы. Те, как им и полагается, с полной бесстрастностью показывали истину, то есть без пяти семь вечера. Рабочий день успел закончиться, однако… Само понятие рабочего дня среди оперов, а тем более «убойщиков» было весьма относительным. Начальство же… ну а что начальство? Сам Маричев стал начальством как раз на гребне новой волны аккурат после новогодних праздников, сменив отправленного на пенсию предшественника. Тот вроде и мог оставаться на своей должности ещё лет пять-семь, но… Очень уж явно и громко поддержал ГКЧП, а этого ему забывать не собирались. Точнее сказать, воспользовались случаем, чтобы убрать и с должности, и вообще из органов.
Сам Маричев? Да, он поддерживал прежнюю власть, а от новой был ну совершенно не в восторге, но хватило осторожности держать язык за зубами, выждать, чем кончится дело. Вот и выждал, вот и дождался. Более того, сумел сохранить хорошие отношения как с людьми прежнего начальника, так и с более молодыми операми… не только своего теперь отдела. Очень важное достижение. учитывая то, что органы с начала года даже не лихорадило, а кидало то в жар, то в холод от всего творящегося внутри и снаружи.
Это раньше штатное количество оперов позволяло сдерживать уголовников. Именно сдерживать, ведь с началом проклятой перестройки они полезли изо всех щелей. Причём новые были стократ хуже старых. У «воров», у тех хоть страх перед властью был, да и оставался даже сейчас. Имелись способы воздействия на особо наглых, да такие, что те могли в прямом смысле слова жизнью расплатиться. И при этом они, милиция, были как бы и ни при чём, поскольку негласный приговор привели бы в исполнение такие же уголовники. Да, были возможности и пока ещё есть. Но не против всех! Эти новые «спортсмены», «афганцы», просто непонятно из кого состоящие банды, называющие себя бригадами и группировками. Немудрено, что от них голова болит всё сильнее и сильнее.
Да, болит! Особенно когда за последние несколько дней в городе творится чёрт знает что, разгорелась самая настоящая война между пока двумя бандами – хоть и из числа наиболее крупных – но способная втянуть в свою орбиту и пока что нейтральных уголовников. Очень уж много крови уже пролилось, очень уж велика злоба и нет почти никаких шансов, что все эти упыри угомонятся… или хотя бы перестреляют друг друга.
Скрип двери и знакомый, но уставший голос одного из его оперов, давнего знакомого, с которым вот уже почти пять лет вместе работали:
– Руслан Михайлович, к вам можно?
– Пришёл, так заходи. Не стой в дверях, Олег.
Капитан Олег Богомолов, хорошо зная привычки начальства, тихо, аккуратно притворил за собой дверь. По одному виду подполковника понял, что у того и голова болит, и вообще он сильно не в духе. Но обстановка… и полученный ранее от него же приказ – они требовали доложить, причём незамедлительно. Капитан подошёл к столу, за которым сидело непосредственное начальство, вытянулся было по струнке, но увидев, что подполковник лишь отмахнулся, показывая жестом на стул, не стал разводить официоз. Опустился на предложенную мебель, попутно в очередной раз подумав, что хорошо бы тут всё поменять на не такое… неудобное. После чего произнёс:
– Группировка убитого вчера Бориса Красникова по кличке Грек продолжает додавливать этническую преступную группировку Алиханова, более известного как Моджахед. Ставка последнего на убийство лидера врагов провалилась. Надежды, что приезжающие из Москвы законники Матрос и Башня остановят войну, тоже не осталось. До убийства Грека это было возможно. После… Если «воры» не отомстят, то их сочтут ослабевшими Рыжий и Кардан, а там и остальные подключатся, отнимая у прежних хозяев всё, до чего дотянутся.
– Кто?
– Сперва Бекас и Гиви Толстый, а затем и Окулист. Он и вовсе готов взять под себя как городскую наркоту, так и трафик. Тот кусок, что идёт через город. С остатками таджиков он договориться сможет. Единоверцы все-таки.
– Разные ветви ислама, – поморщился Маричев. Может договорятся. Может нет. Но нас сейчас должно волновать другое.
– Облава на этих обнаглевших урок? – предположил капитан. – ОМОН нам дадут, но сумеем взять лишь обычных бойцов. И те… Адвокаты эти, они быстро вытащат большую часть. А в пресс-хаты забросить – это тоже сложно. Были б это из новеньких – тогда легче. А эти… Но всё равно можно попробовать.
Начальник «убойного» лишь поморщился, явно будучи не в восторге от предложения подчинённого. Вместе с тем не стал скрывать причины озабоченности и недовольства;
– Мелко плаваешь, Олег, мелко! Что, ты думаешь, я не готов отдать приказ парням из ОМОНа, чтобы те отмудохали всех, кого сумеют найти? Не хватит решимости бросить этих ублюдков в СИЗО и держать там минимум пару суток, пока адвокаты суетятся? Даже за это время можно выбить из этих охамевших тварей все, что только выбивается, вместе с соплями, слезами и дерьмом. Да только что они скажут то? Я не уверен, что и готовые занять место Грека Буба и Топор понимают, что происходит. Считают, что понимают – это да, но вот не верю я, что всё так просто.
– А что тут сложного, Руслан Михайлович? Сцепились две банды уголовников. Ну крупные, да; ну стреляют так, что Чикаго из штатовских фильмов про мафию на ум только и приходит. Так сейчас везде так, в столицах особенно. А у нас тоже город немаленький. Миллионный и даже больше.
– Когда же ты не только с пистолетом бегать и обычных урок колоть, а ещё и мыслить научишься, – тяжко вздохнул подполковник. – Ты же у меня самый надежный человек, я на тебя рассчитываю, если удастся вверх ещё на ступень шагнуть.
– Я это, триш подплковник… всегда готов учиться, вы же знаете.
– Знаю, Олег, потому с тобой и разговариваю как сегодня, так и в другие дни. Отвыкай ты от этого своего бежать-стрелять-хватать, оперу нужно и своей головой работать, а не на следаков надеяться. Они тоже могут… да, могут не радостно удивлять.
Есть глазами начальство – вот что сейчас совершенно искренне делал капитан. Сколько в этом было натуральности, сколько наигрыша – Маричев даже задумываться не собирался. Предпочитал перейти к делу, объясняя ретивому, но пока не умеющему смотреть на несколько шагов вперёд и несколько же метров вглубь капитану, что ему, как начальнику «убойного» и просто опытному оперу не нравилось в происходящем в Новиграде.
– Неправильная это война, капитан, Она не должна была начаться так и разгореться в столь ожесточённую с гибелью Грека и тех двоих, кто действительно мог его заменить.
– Линь и Лесник? Думаете, Лесника тоже Моджахед уконтрапупил?
– Я не упоминал Алиханова, Олег. Лишь то, что все три смерти связаны другс другом. Сам сперва сомневался, но когда узнал не просто о смерти Грека, но и лично побывал на месте взрыва, вот тогда всё и сложилось. Лесник, Линь, Грек – все смерти разные, но чувствуется одна рука. Опытная рука, за которой стоит некто, умеющий планировать и следить за исполнением этих своих планов. Ох-х…
– Что такое, Руслан Михайлович?
– Голова, она всё болит и болит. Ты это, Олег, чайку что ли вскипяти. Крепкий, он помогает, особенно если с коньяком. Не внутрь, а по соседству. Там, в сейфе, у меня бутылка притаилась, тоже достань, будь другом.
Поставить электрочайник, найти заварку и, открыв выложенными на стол ключами сейф, где и правда стояла почти полная бутылка неплохого армянского коньяка – к этому капитан привык. К тому же понимал, что и ему пару рюмок выпить удастся, лимоном нарезанным закусывая, благо подполковник ничего против подобного да после официального окончания рабочего дня в принципе не имел. А головная боль… каждый снимает эту частую спутницу опера по-своему. Одни предпочитают коньяк или иные напитки, подешевле и попроще; другие налегают на аптеку, которую порой тоже «провожают» в дальнюю дорогу чем-то алкоголесодержащим. Трезвенников в их отделе не имелось, да и в соседних это были очень редкие птицы, вроде белых ворон. По крайней мере, после первых двух-трёх лет этой хлопотной работы так уж точно.
После стакана дегтярно-чёрного чая с лимоном и не самой маленькой рюмки коньяку Маричева малость отпустило, обруч, сжимавший голову, разжался, а мысли, что характерно, потекли куда более свободно. Заодно и произносить слова стало легче, звуки уже не вызывали болезненного отклика в черепе.
– Алиханов, он же Моджахед, прост, хотя и жесток, и опасен. Он… предсказуем и не способен к чему-то неожиданному. Как и Грек, будем честными, – подполковник вертел в руках опустевшую рюмку, а на краю сознания копошилась мысль о том. что где она порция коньяка по назначению прошла, там и для другой свободное место найдётся. – И тут похищение и последующее убийство Лесника и его подручных. Большая потеря для Грека, но чего не бывает. Да, Олег?
– Лесник многих успел разозлить, – отозвался капитан. – Выбивал долги, которые часто сам же и создавал. Организовывал обнос богатых квартир, а пострадавшими, случалось, были и те, кто мог пожаловаться. И совсем не нам, другим, кто решает такие обиды быстро и вне любых законов. Такое с «лесниками» случается.
– И я так подумал. Один из пострадавших мог тряхнуть мошной и нанять профессионалов. Тех, которые использовали спецсредства, чтобы выкрасть лесника из квартиры его любовницы, а потом тем или иным способом выманить и остальных, после чего уничтожить всех разом. Это не простые громилы со стволами, даже не отставники из обычных войск.
– Газ?
– Не только. Ещё тактика, использование оружия, которое не оставит никакого следа после себя. Не исключаю, что среди исполнителей был спец из ГРУ, им нечто похожее, как я слышал, преподают для действий во враждебной обстановке при необходимости не оставлять никаких следов. Но это что касается убийства банды Лесника. Один случай – это случай. А вот два и тем более три…
Начальник «убойщиков» малость призадумался, в то время как его подчинённый предпочёл сохранять молчание, не решаясь мешать тому. кто понимал в подобном куда больше его самого. И вот снова слова.
– Линя убрали так, чтобы было видно, наглядно так. Вот он обычный обстрел автомобиля в подходящем месте, вот труп одного из нападавших, нам известного, на котором четыре доказанных трупа висят. И сразу же война между Греком и Моджахедом… Тьфу, Красниковым и Алихановым! Я уже сам скоро только их прозвища употреблять стану. Главное, чтоб не на заслушивании перед городским нашим начальством. Генералы такого точно не одобрят.
– Но вы сами говорите сейчас, что убийство Линя прямо идеально укладывается в версию, нами же и выдвинутую. Алиханов отдаёт приказ своим бойцам убрать правую руку Грека, его финансиста, который ценен и важен… был.
– Да, и так могло показаться. Тогда могло. Я принял версию, мы стали её разрабатывать. И что? Где результаты?
– Отрабатываем возможных фигурантов, допрашиваем зракомых жертвы и оставшегося на месте преступления убийцы…
– То есть воз и ныне там.
– Заказные убийства, они редко когда быстро раскрываются, если по горячим следам хотя бы исполнителей взять не удаётся.
Начальник «убойщиков» только покивать и соизволил. Вроде как понимаю, сочувствую, но вместе с тем одобрить такое не могу из-за низкого процента раскрываемости. Хотя иных методик у него тоже не было. Зато имелись догадки, коими он и делился со своим помощником и главной креатурой в отделе.
– А теперь к третьему убийству, к Красникову. Официально экспертиза ещё не готова, но я позвонил нашим умникам, так они в шоке. Взрывчатка – не обычный тротил, нечто индивидуальное, такое в массовое производство не пускают. Помесь обычного пластита с кумулятивной частью и каким-то катализатором, усиливающим мощность. Направленный взрыв и предварительный прожиг металлической преграды. А ещё следы электромагнита. Понимаешь?
– Не очень. Разве что то, что взрывник хороший поработал.
– Магнитная мина! И опять же отсюда растут уши спецвойск. Я опять же о таком слышал, но уже от другого человека, из мореманов. Вот представь, идёт по морю корабль, а со дна, почуяв массивный металлический объект, активируется, а потом всплывает и прилипает к днищу та самая магнитная мина. Прилипает и… взрывается или сразу, или спустя какое-то время.
– Или по радиосигналу!
– Во-от, Олег, наконец ты начал соображать. Не берусь утверждать, зарплату с премиями на такое не поставлю, но подобное в случае с Красниковым-Греком могло произойти. Вот и подведём итоги. Лесника устранили тихо, но нагло. Потом пауза, они чего-то ждали. После этого погибает Линь, тем самым делая неизбежной войну группировок. А ещё спустя некоторое время наступает черёд Красникова. Вопрос в том, зачем была нужна его смерть, кому она требовалась… кроме Моджахеда?
– Бубе или Топору? Они могли хотеть занять его место.
Выражение тоски и неприятия услышанного, вот что появилось на лице подполковника сразу после прозвучавших слов.
– Буба? Он не только видом на гориллу похож, но и внутри черепушки столько же разума. Незаконченных семь классов и ничего больше за душой, кроме сроков и звериной силы с жестокостью. А Топор… Этот поумнее, но вершина его способностей – два мокрушника со стволами в подъезде. Или, если озарение накроет – нанял бы стрелка со снайперкой, посадив его на подходящую крышу. Нет, если они и замешаны, то их втёмную использовали. Кто-то, кому надо было… Вот что им надо было, капитан?
– Если не свалить Грека, то расчистить территорию, освободить хлебные места, которые занимали что Грек, что Моджахед?
– Или только один из них важен. Может копали под Алиханова, может под Красникова, но сделали это так. что обвинить в этом никого не получается. Алиханов очень громко пищит, что он не при делах, что он никого из группировки Красникова и тем более его самого не заказывал, что он только защищался. Но ему не верят и никогда не поверят. Репутация у этого человека настолько плохая, что если он будет говорит про солнце за окном, нужно посмотреть, не врёт ли, а только потом соглашаться.
– Убедили, Руслан Михайлович. И складно, и смысл прослеживается. Но это я, а начальство? Ему доказательства подавай, это даже как версия может не пройти.
– А сейчас рано. Молчим, сидим, ждём. И собираем информацию. Пусть все наши трясут агентуру. Настоящую, а не ту, которая для виду. А уж я и своих должников, и тех, кого мой предшественник на крючке держал, потрясу. Вот они где у меня!
Сжатая в кулак рука и угрожающий тон были не просто так, не пустым сотрясением воздуха. Капитан Богомолов о многом догадывался, в том числе и о конкретных личностях, что давно или не слишком попались в сети сразу двух оперов, нынешнего и прошлого начальников «убойного» отдела. И это были имеющие вес в криминальной среде люди, блюдущие воровской «закон», а потому привыкшие договариваться с властью тем или иным образом, помнящие о том страхе, который был впитан ими даже не с первой отсидки, а до неё, с рассказами проводников в блатной мир.
– И если вы их получите, нужные сведения, что тогда. Руслан Михайлович?
– Тогда и посмотрим, как действовать. Если это блатные шалят – их вразумить несложно. Если новые… Давно пора и им показать, что на них тоже управа найдётся. Помнишь знаменитые «сучьи войны», которые хоть и давно случились, но память среди уголовников о них до сих пор живёт?
– Вы же и рассказывали. Такое, о чём некоторые и не догадываются.
Тут капитан Богомолов не льстил своему начальнику, а говорил самую настоящую правду. Дело всё в том, что подполковник Маричев был, так сказать, потомственным носителем погон. Только дед его в своё время успел послужить в тогда ещё ОГПУ, а затем НКВД, отец же изначально пошёл по тюремной линии, в итоге дослужившись до начальника оперчасти здешней, новиградской тюрьмы. Страшненькой тюрьмы, негласно называемой Ромбом по причине похожести сверху на эту геометрическую фигуру.
Так вот, именно это позволило нынешнему начальнику «убойщиков» не просто с самого начала карьеры получать опыт, но и подарило немалое число отцовских связей. А ещё должников, а ещё немалое количество компромата на блатных, которые при всей своей внешней и показываемой независимости на деле занимали насквозь уязвимую позицию. Маричев ещё в бытность простым курсантом знал об уголовном мире такое, о чём иные опера узнавали значительно позже, а в некоторых нюансах и вовсе могли оставаться в неведении годы, а то и десятилетия. Да уж, далеко не все секреты получают распространение даже среди своих. Вдобавок, свои своим рознь. Ведь тюремные опера и опера просто – это две совершенно разные ветви, со своей спецификой, психологией, методами и получаемыми результатами.
Неудивительно, что отец Руслана Маричева, Михаил Маричев, дослужившийся к моменту отставки до полковника, знал о тех самых «сучьих войнах» очень много, в том числе и о результате, к которому они привели. И о самом процессе оных, во время коего были физически уничтожены – по большей части абсолютно внезаконными способами – те представители блатного мира, которые принципиально не желали во всем, пусть частью и тайно, подчиняться властям как за колючкой. Там и вне её.
