Текст книги "Телепат"

Автор книги: Владимир Полудняков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Выпили по полстакану, захрустели огурцами, зачавкали колбасой.

– Всегда бы так, – закурив, ответил Михай, – жить можно. Делов-то бабу припугнуть. А ты, Сашок, говорил – замочить надо… Заказ отработан… Еще бы такой работы на иномарку бы собрали.

– На старую и этих хватит…

– Посмотрим, если будет выступать, то, – криво ухмыльнулся Михай, – заказы будут. Переборщили, правда, ну да оклемается, будет как шелковая. Не таких ломали.

Экран погас.

– Бандиты какие-то? – спросил Субботин. – Мне-то зачем показали.

«Привыкай говорить с нами мысленно»

– Хорошо. – Ответил молча Иван Иванович.

«Это не бандиты, а шпана, по-вашему, готовая на все и без всякой подготовки. Поэтому их трудно вовремя остановить».

– Что значит «по-нашему»? А у вас по-другому называется?

«Лишние вопросы. Эта история десятилетней давности. Изувечили директора детского дома за то, что не давала мальчика в одну семью с криминальным прошлым ».

От вспышки чудовищной мысли застучало в висках, боль пронзила затылок.

Иван Иванович мысленно ахнул:

– Это же они убивали маму Любу!

«Да».

– А мальчик – это я!

«Нет, другой, но это не имеет значения. Тебя она всегда надежно укрывала от сторонних глаз».

– Этих… бандитов тогда так и не нашли, а мама Люба страдает до сих пор…

«Их и не могли найти, так как на земле их не стало».

– Понятно… трупы… в землю…

«В земле их также нет».

– Там?– показал Субботин пальцем вверх.

«Не ломай себе голову».

– А те, которые наняли, ну, заказчиков?

«С ними, то же самое».

Санкт – Петербург. Июль-сентябрь 1996 года.

26 июля в 17 часов 55 минут в дежурную часть Василеостровского РУВД поступил факс из ГУВД «Сегодня в 16 часов по телефону 02 позвонил неустановленный мужчина с таксофона у станции метро «Петроградская» и сообщил о возможном разбойном нападении на салон ювелирной выставки в ЭКСПО в гавани Васильевского острова. Проверьте эту информацию. Начальник дежурной части подполковник Серов О.Г.».

Капитан Северин дважды, не веря своим глазам, прочитал факс – оперативники, следователь, эксперт уже час как работают на месте этого преступления.

Дерзость, стремительность нападения были из ряда вон выходящие: трое в масках, вооруженные автоматом и пистолетами, ворвались в салон, положили всех посетителей и персонал салона на пол, застрелили появившегося охранника, пытавшегося оказать сопротивление, ранили сотрудницу, нажавшую тревожную кнопку.

За одну минуту собрали в сумки золото и бриллианты и скрылись на автомашине.

Группа быстрого реагирования прибыла на место происшествия через четыре минуты после получения сигнала, но было уже поздно.

Брошенную, угнанную за два часа до этого, «Волгу» обнаружили на улице Шевченко, всего в полукилометре от места преступления.

Утром 27 июля в кабинете начальника главка генерала Дроздова проходил экстренный «разбор полетов».

Главные вопросы – почему опоздало сообщение ГУВД на два часа и почему городское управление МВД не приняло своих, параллельных мер по предотвращению нападения, а, как обычно, не приняв звонок за ЧП, спустило его «на землю», по территориальности.

Дроздов прервал объяснения подполковника Серова о том, что ложных сообщений в 02 поступает ежедневно десятки, очевидно, в конце рабочего дня, в конце рабочей недели накопилось множество различной информации и разобраться оперативно не успели.

– Что вы несете?! Какие концы рабочего дня, какие концы рабочей недели?! Нет у вас, у нас никаких концов. Работаем круглосуточно!… Или кто-то думает иначе, – начальник всех присутствующих обвел грозным взглядом. – Серов, у вас какой стаж?

– Двадцать два года.

– А в дежурной части главка?

– Восемь.

– Понятно, привыкли к разгильдяйству, дозируете сообщения по своему усмотрению, по принципу «верю – не верю». Сколько раз мы, прокуратура давали указания – всем сообщениям по 02 давать немедленный ход.

Попытку офицера что-то сказать, пресек задрожавшим от возмущения голосом:

– Никаких ссылок на девочек, мальчиков, диспетчеров, регистраторов, секретарей, развели, понимаешь, канитель. За подчиненных отвечает руководитель службы. Только так! Отстраняю вас от должности. По результатам служебной проверки примем соответствующее решение… Где аудиозапись…

Дроздов вставил кассету в магнитофон.

Женский голос устало, монотонно произнес:

– Милиция слушает, что случилось…

– Это кто, – генерал остановил воспроизведение.

– Лейтенант Соловьева. Отстранена. Передала мне телефонограмму через сорок минут, – обреченно промолвил Серов.

Дроздов запустил ленту с начала.

– Милиция слушает, что случилось?

Мужской голос явно взрослого, трезвого, спокойного человека:

– Через час будет нападение на ювелирный салон в выставочном центре в гавани Васильевского острова…

– Как вас зовут…

– Бандитов будет трое, в масках, вооружены…

– Назовите свою фамилию, откуда вы звоните…

– Будут жертвы: один убит, другая ранена…

– Откуда вы это знаете заранее, вы – участник?

На этом запись оборвалась.

В кабинете повисла напряженная, звенящая тишина, слышны были слабые помехи в магнитофоне. Генерал выключил аппарат, вновь окинул каждого тяжелым взглядом, потряс перед собой новостной лентой с телетайпа о происшествии:

– Все совпало, один к одному, а вы, – не глядя на капитана, – почему не среагировали?

– Товарищ генерал, такой звонок похож на фальшивый сигнал о заложенной бомбе. Ведь ни разу не подтверждалось…

– Так и не поняли, капитан, в чем проблема. Во-первых, сообщения о минировании всегда проверяются и немедленно, несмотря на все сомнения. А во-вторых, вы-то передали в райотдел через два часа, через два-а! – с каждым словом Дроздов пресекал малейшие попытки, не то чтобы оправдаться, объяснить хоть что-нибудь. – А информация была и своевременная, и точная. Обратили внимание на детали? Приходится так говорить – убит именно мужчина, а ранена женщина. Как это можно знать заранее и планировать…

Начальник уголовного розыска полковник Парфенов поддержал начальника, но высказал сомнения:

– Источник явно информированный, похож на раскаявшегося соучастника, но не совсем заслуживает доверия…

– Валерий Викторович, до чего же мы заштампованы: «информированный», «не заслуживает доверия»…что конкретно имеете в виду?

– Последствия так детально предвидеть невозможно… даже закоренелые профессионалы не гарантированы от случайностей…

– Но ведь совпало, – настойчиво повторил генерал.

– Совпадение – неуверенно и не совсем соглашаясь, заметил Парфенов.

После тревожной паузы, начальник главка закончил:

– Любой подобный сигнал, приказываю, немедленно докладывать мне, днем и ночью. У дежурного офицера есть все средства связи со мной. И еще – если этот человек или какой-то другой проявится, я хочу говорить с ним лично, так что выполняйте!

– Товарищ генерал, тут звонок какого-то гражданина. Он говорит, что к вам его направили из 02. Соединить?

– Да, да. – Дроздов включил громкую связь и диктофон.

– С вами будет говорить начальник главного управления генерал Дроздов.

– Спасибо, алло.

– Я слушаю вас.

– У меня важное сообщение, на этот раз, надеюсь, примите меры более оперативно, чтобы избежать жертв.

Спокойный, ровный голос мужчины ударил по нервам генерала. Это он, подумал Анатолий Сергеевич, интересно, откуда звонит.

– Да, это я звонил двадцать шестого. Мне не поверили… результат… знаете.

Сейчас пытаюсь последний раз, сами понимаете, головой стену не пробъешь… А звоню с телефона-автомата, ну это… как сейчас называется… таксофона на проспекте Просвещения…

– Вы что? Мысли читаете? Как вас зовут, кто вы, почему помогаете нам?

– Вопросов много, а времени мало, – после короткой паузы. – Иван Иванович, остальное не имеет значения, Анатолий Сергеевич. Не удивляйтесь, ваше имя я мог узнать в доступном справочнике… Для меня важно другое, могу ли я вам доверять, не откроете ли на меня охоту…

– Иван Иванович…

– А почему не предупредили меня, что разговор записываете, не тот по служебной связи, а вы лично?

– Все, все выключаю, – генерал тихонько стукнул ручкой по трубке, имитируя щелчок выключения.

– Это несерьезно, детские штучки. Кладу трубку. Больше звонить не буду, да и сегодняшнее ЧП услышите не от меня…

Дроздов испугался по-настоящему. Он понял, что Иван Иванович, или как его там, ценный информатор. Он понял, что игра, какая бы она не была тонкая у него, опытного служаки, здесь не работает. Еще секунда и…

Дежурный офицер, установивший место нахождения таксофона, слышавший весь этот двухминутный разговор, вздрогнул от крика начальника.

– Нет! Не бросайте трубку! Отключаю внутреннюю связь, никакой слежки.

Генерал, затаив дыхание, прислушался – связь с Иваном Ивановичем не прервалась. Отбросив амбиции, забыв о должностном статусе, погасив властные нотки, произнес:

– Мы будем общаться только один на один. Вы же понимаете, Иван Иванович, насколько важна ваша информация…, – и облегченно выдохнул, услышав ответ:

– Вот теперь верю… запоминайте… через полтора часа будет нападение на инкассаторов у торгового центра «Волна» на Гражданском проспекте. Учтите, это очень опасная группа. Их будет трое в масках и с автоматами. Четвертый в БМВ на отходе. Алло, вы слышите?

– Все понял, огромное спасибо. Может скажете, откуда вам все это известно… ладно…сегодня понедельник, день тяжелый, – попытался Дроздов смягчить разговор.

– Не теряйте время.

– Иван Иванович, не будем прощаться, а?– с надеждой спросил Дроздов. – Может лучше нам встретиться…

– Только по телефону, – категоричность ответа означала одно – конец контакта.

– Звоните мне также домой и на дачу на случай выходного или позднего часа. В любое время, хоть ночью. Запишите телефоны.

– Я их знаю. Только уточните мне номер прямого служебного телефона…

Генерал посмотрел на часы: до разбойного нападения осталось час и двадцать две минуты. Если все это так, подумал он, то времени маловато, но должны успеть. Он все– таки сомневался, слишком фантастически складывались обстоятельства и в телефоном разговоре, а главное, по надвигающемуся тревожному событию.

Дроздов принял решение никого не посвящать в свои планы и не раскрывать источника информации, по своей давней работе опером усвоил это правило, как закон. Вспомнив, чем закончился налет в выставочном комплексе, он преодолел колебания: это будет его личная, персональная ответственность за упущенное время. В конце концов, если ничего не произойдет, банда не появится, пусть это будут учения в реальных условиях.

Командир специального отряда быстрого реагирования понял задачу, проникся особыми условиями ее выполнения – работать на поражение. Детали, изложенные начальником главка, его личное участие в распоряжении операцией, дефицит времени на ее обеспечение – свидетельствовали о том, что это крайне серьезная ситуация.

Командир СОБРа понимал, что придется проявить особую осторожность в оживленном общественном месте и в то же время мгновенную реакцию на применение оружия. Для столь неординарных, не игровых, а реальных условий, на такой случай у него есть опытные специалисты, проверенные в деле и снайперы и группа захвата.

Самое сложное заключалось в скрытом от посторонних ушей и глаз, без шума занять исходные позиции за короткое время. Надо учитывать, что банда, способная на такую дерзкую акцию, вполне может профессионально ее подготовить, в частности обеспечить на месте разведку непосредственно перед приездом инкассаторов.

Обнаружить разведчика не просто, но, по отработанной методике и практике, возможно. В этом варианте, задача усложняется тем, что нельзя спугнуть исполнителей.

Собровцам удалось за десять минут до прибытия инкассаторской машины по разработанной на ходу схеме подготовиться к пресечению преступления. При этом лиц, причастных к нападению, обнаружить не удалось. В этом был риск – десять минут, даже с учетом специфики и квалификации наблюдателей, способов и средств наблюдения, явно недостаточно. Ну, что ж, командир, допуская по этой причине провал операции, был спокоен: разведчик отменит нападение, а это тоже успех, поскольку особо тяжкое преступление не будет совершено.

Другое дело, что оно может повториться в другое время и в другом месте, когда заранее правоохранителям об этом не будет известно.

Как потом выяснилось, бандиты настолько были уверены в успехе своего плана, что ни о какой подстраховки и не думали.

В 19 часов 34 минуты из торгового центра вышли инкассаторы с банковскими баулами, в сопровождении двух автоматчиков. В этот момент из подъехавшего микроавтобуса выскочили трое в масках, вооруженные автоматами. Внезапно они упали, выронив оружие. Охранники не успели среагировать – выстрелы не были слышны, а все произошло одномоментно, за три секунды.

Рванувшую было с места «волгу», блокировала, впереди стоявшая оперативная автомашина, из которой, водитель, ожидавший соучастников, был ликвидирован двумя выстрелами. Затем провел несколько брифингов, убедительно выступил в популярной телевизионной программе «Гражданин и закон», чем снизил градус общественного волнения, а, доказав факт ликвидации банды Гаврилова, успокоил свое начальство.

Принцип «все хорошо, что хорошо кончается» и «победителей не судят» сработал на все сто.

Труднее было удовлетворить профессиональное любопытство своих коллег – замов и начальника уголовного розыска. Генерал в душе одобрял жгучий интерес к таинственному источнику информации, сам бы на их месте вел себя также, но, сохранив в себе с первых лет службы до генеральских погон сущность опера, знал, что никогда не раскроет свои секреты.

Его беспокоило другое. Хуже нет ждать неизвестно чего. Иван Иванович

ничего не обещал, но реплика о телефонах обнадеживала. Каждый день в огромном городе что-то происходило: сотни неизбежных ежедневных происшествий, несчастных случаев, мелких правонарушений, малозначительных и средних преступлений, но также десятки тяжких и особо тяжких.

Реже, эпизодически, а потому и привлекающими общее внимание, совершались насильственные, жуткие по своему цинизму, наглости и жестокости, изощренные по исполнению резонансные преступления.

Все эти переживания, ожидания, волнения, проверки и разборки будут позже, а звонок от Ивана Ивановича раздался неожиданно скоро, через два дня, 7 августа в полдень. Среди шести аппаратов четыре с прямой связью, три из которых с МВД, губернатором и прокурором города с коротким набором номера, а четвертый прямой с общегородским, но исключенным из справочной базы, номером для очень узкого круга лиц.

«Оля», – подумал о жене, снимая на третьем сигнале трубку, Анатолий Сергеевич, но вздрогнул, услышав ровный голос Ивана Ивановича:

– Это я.

– Да, да, Иван Иванович, я ждал звонка. Вчера на Охте… похожее нападение… я думал, может вы… могли сообщить…

– Я не в штате у вас.

– Прошу вас, скажите…

– Записывайте на диктофон. Через два часа в банке «Феникс» будет бандитское нападение…

Иван Иванович монотонно, без каких-либо эмоций, рассказал подробности будущей акции и, на этот раз, какие произойдут последствия операции.

И хотя, Дроздов ожидал информацию, готовил себя к этому контакту, но был потрясен услышанным:

– Как вы узнаете это все, откуда?

– Не думайте, я не соучастник и не получаю данные изнутри.

А ведь именно так и подумал старый оперативник, просто не допуская, по прежнему опыту, других возможностей.

– Можно еще пару вопросов?

– …

– Почему вы нам помогаете?

– Я помогаю не вам.

– Понимаю… спасибо… не могли бы вы сообщать немного пораньше… за несколько часов… а еще лучше накануне…

– …

– А когда вы позвоните следующий раз?

В ответ раздались короткие гудки.

На этот раз генерал действовал быстро, но без спешки и нервов, его четкие команды, уверенность воспринимались и исполнялись оперативно.

Все произошло так, как это предсказал Иван Иванович, за исключением одной детали – среди спецназовцев, под видом посетителей банка, были две женщины. Впрочем, когда Дроздов анализировал ход и результаты операции, он отметил для себя, что Иван Иванович, наверное, знал и это, но почему-то не считал нужным ориентировать генерала на детали плана. И вновь поймал себя на мысли, что уже по ходу разговора с ним он подумал об участии женщин для нейтрализации подозрений у возможного разведчика. Как потом подтвердилось, пособник скинул на пейджер соучастнику условный сигнал об отсутствии препятствий нападению.

В дальнейшем Иван Иванович выходил на связь еще несколько раз и всегда не раньше, чем за два часа и если речь шла о преступлении в выходной день или в ночное время, звонил он начальнику главка, либо домой, либо на дачу.

После разгрома 17 августа и ликвидации организаторов преступных группировок звонки прекратились. Дроздов ждал, в нетерпении хватал трубку при первом же сигнале, но… прошла неделя, вторая и он понял, что-то случилось, контактов не будет.

Конечно, за две августовские недели в городе изменилась обстановка: организованная преступность сошла на нет и это не осталось не замеченным начальством и журналистами. Разумеется, это касалось насильственных, жестоких проявлений, так как именно такие преступления вызывали всегда особый в обществе резонанс.

И если такое случалось, то это, как правило, носило импульсивный, спонтанный характер, являясь непредсказуемыми одиночными эпизодами, в которых жертвы, нередко, провоцировали криминальную ситуацию, вполне, порой, могли оказаться на месте виновного, но по собственной небрежности или легкомыслию стали потерпевшими.

Квалифицированные экономические преступления, профессиональное массовое мошенничество, многоэпизодные групповые хищения, по-прежнему, составляли большую часть уголовных проявлений. Но их-то раскрывать легче – слишком много следов и улик остается от этой преступной деятельности, слишком много пострадавших.

Здесь дело в другом – реагирование правоохранительных структур запаздывает и не успевает пресекать воротничковую преступность на начальном этапе ее проявления.

Начальник главка был разочарован, удручен тем, что Иван Иванович перестал проявлять себя, надеясь, не очень-то оптимистично, что для его сигналов нет поводов.

Он не верил, что относительное спокойствие будет долго продолжаться, он знал, что когда-нибудь снова произойдет эмоциональный взрыв, вызванный очередным, тщательно подготовленным особо жестоким убийством. Лишенный предварительной информации Дроздов обреченно ожидал ежедневных сводок и докладов о происшествиях.

Давно в городе и области не появлялся маньяк и, думал он, когда-то обязательно очередной душегуб откроет свой кровавый отсчет. Вот где, как воздух, нужны поразительные способности Ивана Ивановича, ведь никогда и нигде в мире предвидеть, а значит и пресечь в самом начале серию убийств, никому не удавалось.

Анатолий Сергеевич так и не пришел к твердому убеждению и выводу – что же здесь было, с кем и с чем он имел дело. Пребывать постоянно в недоумении, носить в себе, как бесконечную тупую зубную боль, мысль о чем-то непознанном, непонятном, не позволяла его деятельная натура и энергетика. Если есть вопросы, надо искать и получить ответы. Этого принципа придерживался всю жизнь.

Прошло два месяца. Генерал смирился с исчезновением Ивана Ивановича, успокоился, перестал судорожно хватать телефонную трубку и пронзительно смотреть в экран пейджера.

Поделиться с кем-то своими переживаниями Дроздов не мог, так как он был бы вынужден раскрыть необъяснимое, загадочное, а это означало бы для других, что он либо лжет, либо верит в какую-то виртуальность и мистику. В любом случае пойдут слухи, что у него что-то не в порядке с головой, мол, поехала крыша и уж тогда точно будет наилучшим вариантом – почетная отставка.

И это все на фоне уникальных достижений в короткой во времени, ударной по эффективности, борьбы с наиболее опасным видом организованной преступности.

Если найти Ивана Ивановича невозможно, так внушил себе Дроздов, то, может быть, он где-то себя проявляет в другом направлении или качестве.

Дроздов связался по селектору с начальником аналитического отдела:

– Капитан, зайдите…прямо сейчас.

Тридцатилетний, окончивший филфак и милицейскую академию, Полянский Владимир три года руководил отделом, в который подобрал пять таких же молодых специалистов. Он был единственный аттестованный в звании, остальные – в штате как гражданские эксперты.

В штатской одежде, джинсах и кроссовках, в очках, с бородкой Полянский, несмотря на свою худобу и бледность, оказался крепким трудоголиком, напористым и упрямым.

В первые же дни работы выбил из руководства обещание обеспечить его отделу режим наибольшего благоприятствования, не материального, а технического. Именно у него, у каждого сотрудника были компьютеры, законно конфискованные у контрабандистов и официально переданные в отдел. Именно он, кропотливо, индивидуально, подбирал себе единомышленников с высокой научно-аналитической репутацией, специализирующихся в разных направлениях, но с акцентом в какой-либо одной сфере – социологии, психологии, юридической, физике, химии, медицине.

– Владимир…

– Константинович…

– Володя, ладно? Ты уж не реагируй на старого генерала, что я так попросту обращаюсь… – Полянский неопределенно пожал плечами. – Нужна помощь науки.

Как тогда твои спецы четко вычислили людоеда Горохова. А как вы доказали, уникальные знания химика Чадова, в результате чего сузились поиски изобретателя новой наркоты. А как… в прочем… вижу, что работа идет и создан, не такой, как в других главках, отдел.

Полянский посмотрел в глаза начальнику и, улыбнувшись, сказал:

– Спасибо, Анатолий Сергеевич, за оценку и понимание того, что мы можем быть полезны на практике. Знаем, что в управлении нас называют философами, непонятно чем заняты, да еще, небось, играют в компьютерах…

– А это мое упущение, надо было на совещаниях довести до сведения эти и другие ваши успехи… поправим обязательно. Но сейчас о другом: нужна, Володя, ваша помощь…как это сказать… как ты относишься к телепатии, а?

– Отношусь как к объективно существующему явлению.

– А как наука?

– Наука признает телепатию.

– Какие есть подробности?

– Если коротко, то диапазон от паранормальности восприятия до физически доказанных материальности мыслительных процессов и высокочастотных излучений мозга человека…

– Володя, я этого не совсем понимаю. Ты скажи проще – телепатия это способность читать чужие мысли или нет?

– Если просто, то да. – Полянский не был удивлен проявленным интересом главного начальника. Такая беседа с ним в первый раз, но другие руководители главка, не говоря о следователях и оперов, регулярно обращались по различным темам, объясняя необходимостью правильно ставить вопросы при назначении экспертиз. – Ученые доказали, что мысль материальна. Дело в том, что нейроны в нашем мозгу непрерывно испускают положительные и отрицательные заряды, а это уже сигналы для внешнего мира, для других людей. Означает это, что есть у каких-то людей способность принимать и понимать эти сигналы. Они и есть телепаты.

– Более или менее понятно, но как они предвидят?

– Прежде чем что-то сделать, мы с вами думаем об этом, а значит, телепаты узнают о наших действиях, хоть и на доли секунд, но раньше, чем мы это сделаем.

Анатолий Сергеевич прокрутил в голове услышанное. Он для себя с удовлетворением понял главное – история контактов с Иваном Ивановичем, хотя и необычная, но все-таки, имеет, оказывается, даже научное объяснение. Так что зря думал, что он на грани помешательства. А капитан-то дока, с уважением подумал Дроздов.

– Вот что, Владимир Константинович, мне бы надо узнать… есть ли в регионе случаи телепатии. Вы, наверное, считаете мою просьбу странной…

– Да нет, многих интересует необычные явления…

– Вот-вот, – подхватил это генерал, – именно так, что-то необычное, необъяснимое, ну-у такое особенное. Но не криминальное. Этого у нас сколько угодно.

– Как скажете. Мы в отделе мониторим такую информацию, в основном, когда загадка не имеет ответа. Правда это не входит в наши обязанности, это попутное направление в аналитике, но некоторые факты любопытны.

– И много их?

– Да за три года накопилось.

– Покажите мне… за последние полгода… хотя лучше за год…

Дроздов перебрал картотеку, принесенную Полянским, и, вынимая карточки из разных частей стопки, стал читать:

Из протокола дорожно-транспортного происшествия:

10 мая 1996 года в девять часов утра автомашина «ВАЗ 2106» под управлением водителя Скороходова А.Л. следовала по Выборгскому шоссе. На 32-м километре автомашина правым передним колесом попала в глубокую выемку в дорожном полотне. Водитель не справился с управлением, в связи с чем произошла авария: автомашина резко ушла вправо и ударилась в указательный столб.

Трое пассажиров получили легкие телесные повреждения, а Третьяков при ударе о рулевое колесо – переломы трех ребер слева, повреждения средней тяжести.

Вина водителя в аварии отсутствует. Причиной повреждения дороги является низкое качество ремонтных работ, нарушение технологического процесса.

Скороходов работает в дорожно-эксплуатационном управлении мастером участка. Его бригада выполняла ремонтные работы на том самом участке, на котором произошло это происшествие.

Из уголовного дела 1 – 157 по обвинению Максимова:

17 октября 1995 года на перекрестке Лиговского проспекта и Растанной улицы автомашиной «ВАЗ 21013» под управлением нетрезвого Максимова был сбит пешеход Савельев Павел, который пересекал улицу по зеленому сигналу светофора. В результате наезда потерпевший получил тяжелую черепно-мозговую травму, переломы нескольких ребер грудной клетки, перелом ноги. Стал инвалидом второй группы.

Ранее, в 1991 году, Савельев был судим по части второй статьи 211 Уголовного кодекса РСФСР11
  События до принятия нового Уголовного кодекса Российской Федерации


[Закрыть] (нарушение правил безопасности движения, повлекшее причинение тяжких телесных повреждений). Купив новенькую «ладу», «обмыв» ее, с друзьями ехал по Литейному проспекту. На перекрестке с улицей Чайковского сбил пешехода Боброва, который из-за полученных телесных повреждений стал инвалидом второй группы.

Савельев был осужден к пяти годам лишения свободы в колонии-поселении. Освободился досрочно в апреле 1995 году и через полгода стал жертвой дорожно-транспортного происшествия.

Из гражданского дела № 2 – 2375 по иску Рулева к Стасову о возмещении ущерба:

Рулев предъявил иск к Стасову, проживающему над его квартирой, о возмещении вреда, причиненного протечкой горячей воды, на значительную сумму. Суд иск удовлетворил.

При рассмотрении дела из показаний соседей из других квартир выяснилось, что год назад Рулев затопил горячей водой расположенную под ним квартиру Величко и судом с него была взыскана крупная сумма за ремонт и порчу имущества.

Из уголовного дела № 1 – 342 по обвинению Александрова:

Инженер по технике безопасности Александров осужден судом по части первой статье 140 Уголовного кодекса (нарушение правил охраны труда) к исправительным работам сроком на один год с удержанием 20% из заработка в доход государства.

Он, как должностное лицо, отвечающее за правила безопасности на заводе «Вымпел», не контролировал соблюдение техники безопасности, не проводил регулярного инструктажа, не потребовал устранения недостатков в электрощите. В связи с этим последовал несчастный случай с мастером Костровом, который получил ожоги второй степени при эксплуатации неисправного электрооборудования.

Из материалов дела установлено, что мастер Костров за два месяца до этого был переведен на эту должность в порядке дисциплинарного взыскания с должности начальника этого же цеха за допуск к источнику повышенной опасности необученного молодого рабочего, получившего электротравму.

Из дела частного обвинения № 1 – 48 по обвинению Савченко:

Караваева возбудила в суде уголовное дело по обвинению соседки Савченко в том, что та подсыпала на кухне в чайник какую-то отраву, в результате чего потерпевшая в течение пяти дней находилась в больнице.

При разбирательстве дела суд признал доказанным, что на почве ссор и личных неприязненных отношений сама Караваева влила в свой чайник химическое вещество, перепутав его с чайником соседки.

Суд оправдал Савченко.

Из материалов прекращенного уголовного дела:

Рабочие ЖЭКа Павлов и Туманов сбрасывали лед с крыши дома, сбивали сосульки с карнизов. Работу выполняли поспешно, так как торопились успеть в магазин до обеденного перерыва.

Когда они выходили из подъезда этого дома, с крыши оборвался большой кусок льда и ударил по голове Павлова. «Скорая» зафиксировала сильное сотрясение головного мозга у пострадавшего.

Из сводки происшествий ГУВД:

Кооператор Савицкий с целью устранить конкурента нанял двух подростков 12 и 13 лет, чтобы они ночью сожгли соседний ларек с товарами.

Ребята ошиблись и подожгли ларек заказчика. Причинен значительный материальный ущерб. Возбуждено уголовное дело против Савицкого за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность. В отношении подростков уголовное дело прекращено, так как они по возрасту не являются субъектами преступления.

Из материала комиссии по делам несовершеннолетних в отношении Юрия Козлова:

Двенадцатилетний подросток Юрий Козлов, ученик 5-го класса, был поставлен на учет в связи с совершением следующего правонарушения. 4 января 1996 года в сквере между досок деревянной горки вставил снизу лезвие перочинного ножа. Катя Сапунова, съезжая с горки, получила глубокий порез стопы ноги.

В материале была приложена справка о том, что 17 января 1996 года в парадной своего дома Юрий пытался верхом скатиться по перилам лестницы со второго этажа на первый, напоролся на отслоившуюся щепку, получив при этом проникающую рану в области таза.

Из гражданского дела № 2 – 3189 по иску Прокофьева к НИИ «Стандарт» о восстановлении на работе:

Прокофьев К.С., работавший начальником отдела информатизации, был уволен за нахождение на работе в нетрезвом состоянии. Указанное обстоятельство он отрицает, но факт алкогольного опьянения подтвержден медицинским освидетельствованием и показаниями сотрудников.

В иске о восстановлении на работе ему отказано.

Из протокола судебного заседания видно, что коллеги по работе рассказали, как за полгода до назначения на эту должность Прокофьев К.С. «подловил» бывшего начальника отдела Яковлева Т.Ю., пришедшего на работу с сильным похмельем. Яковлев был вынужден уйти по собственному желанию, поскольку его нетрезвое состояние в рабочее время было очевидным…

Из уголовного дела № 1 – 864 по обвинению Афанасьева по статье 148 Уголовного кодекса (вымогательство, а в народе – рэкет, шантаж):

Нигде не работающий, ранее судимый за хулиганство и грабеж Афанасьев, угрожая убийством членам семьи и уничтожением имущества, систематически получал часть прибыли с таксистов, обслуживающих иностранцев в районе гостиниц в центре города.